– …привнесение гармонии извне отнюдь не всегда ведет к решению проблемы, – заключил я и, печально улыбнувшись, добавил: – Правда, понимание этого не уберегло меня от повторения подобных поступков.– Еще Перлот написал, что у тебя появилась славная придумка – детская мебель, – промолвил Сардит, отпивая добрый глоток эля, и до меня дошло, что это одна из причин, по которой матушка сочла дом дядюшки более подходящим местом, чтобы принять Джастина.– Я подыскивал что-нибудь, чем мог бы заняться Бострик, и подумал, что знатные и богатые люди, пожалуй, могли бы выложить денежки за особую мебель для своих детишек. И мне повезло: так оно и вышло.– Перлот пишет, что такие изделия и сейчас пользуются спросом.– Думаю, стоит попробовать ввести их в моду и в Кифриене.– И то сказать, поработал бы на детишек. Не все же тебе ублажать Антону, – промолвила Кристал. Как я почувствовал, в шутку или, по крайней мере, не вполне серьезно.– А она хороша собой, эта Антона? – с блеском в глазах полюбопытствовала тетушка.– Она старше меня и содержит местное… увеселительное заведение. Дела у нее идут успешно. Я сделал для нее письменный стол и получил заказ на столовый гарнитур.– Наверняка со всякими финтифлюшками и завитушками, – рассмеялся дядюшка.– Стол был сделан со вкусом, на зависть даже самодержице, – возразила Кристал.– О! – воскликнула Элизабет. – Нет никого опаснее куртизанки, обладающей умом и вкусом.– Почему бы Каси не назначить ее казначеем? – предложил я, не совсем в шутку.– С ней, пожалуй, было бы легче иметь дело, чем с Муррис, – подхватила Кристал.– Не передаст ли кто хлеба? – попросил Джастин.– А как насчет варенья? – спросила Элизабет с лукавым прищуром.– Это само собой.Горшочек с вареньем уже почти опустел, так же, впрочем, как и обе корзинки – из-под черного хлеба и из-под белого.– Над чем еще работаешь? – поинтересовался дядюшка.– В последнее время нарасхват шли дорожные кофры. Кстати, есть ли какой-либо материал, кроме ели, так совмещающий в себе легкость и прочность?– Вроде нет, – ответил он, задумчиво почесав бороду. – Правда, кое-кто нахваливает бристанийскую пихту, но она легко загнивает, особенно при повышенной влажности. Кто путешествует по воде…Кристал, прикрыв рот ладошкой, зевнула, и это не укрылось от тетушки.– Вы, надо думать, можете говорить о своем ремесле до утра, но завтра нам всем рано вставать. Джастин с Гуннаром не дали мне поучаствовать в их прошлом… приключении по моему малолетству, но на сей раз я своего не упущу.Я взглянул на Сардита, и он улыбнулся не очень весело.– Кто-то должен помогать ей чувствовать почву под ногами, и по всему выходит, что это я.Я покинул столовую с таким ощущением, будто что-то упустил, но нас с Кристал ждала дальняя спальня с широкой двуспальной кроватью и пуховой периной поверх туго натянутого на раму полотна, обещавшей прекрасный сон. Мне подумалось, что это нововведение дядюшки Сардита можно будет позаимствовать. Если, конечно, представится такая возможность.Покрывало было серебристо-зеленым с темно-зеленым звездным орнаментом. Я такого не помнил.– Ты переживаешь из-за того, что твои дядюшка и тетушка собрались с нами? – спросила Кристал, стягивая сапоги и снимая рубаху.– И да, и нет. Тетушка Элизабет всегда была способна на куда большее, чем догадывались даже знавшие ее люди. Но моя матушка тоже едет с нами, а я просто не представляю, что могут сделать она или дядюшка Сардит. Зачем едут они?– Затем, – ответила Кристал, откидывая покрывало, – что они не верят в нашу победу. И не хотят остаться одни. CXXВеликий лес, Наклос (Кандар) Три друиды и Древняя стоят над песчаной картой, созерцая бурлящую тьму, прокатывающуюся по Кандару и распространяющуюся через залив к темному острову. Однако тьму, что ползет над песками залива, окружает белизна.Позади четырех человеческих фигур раскинул ветви дуб, более старый, чем любая держава или предания любой державы, хранящие память об ангелах.– И снова армии Тьмы и Света сошлись вместе, – возглашает Древняя.– Но влюбленные, они управляли башнями демонов во имя гармонии. Какая песня могла бы быть сложена. Возможно, кто-то ее еще споет, – говорит певец с серебряными волосами.– Дайала ушла, и она знала, что об этом не будет пропета песня, Верлинн, – говорит Сиодра. – О чем бы ты стал петь? Или ты надеешься на торжество наследия твоего сына?– О чем петь, найдется всегда! Певцы уходят, но песни вечны.– Меня восхищает твоя вера, но эта тьма лишена души, и машины лишь сковывают в себе гармонию. Они не поют.– Они не победят, – объявляет Древняя.– Разве Дайала обратит против них хаос? – говорит Фриза. – Она не сможет.– Нет. Против порожденных нынешним временем волн хаоса и гармонии ей не устоять, и она это знает. Не устоим и мы.– А что будет потом? – спрашивает Сиодра.– Песни переживут все, – мягко говорит Верлинн.– И Равновесие сохранится, – добавляет Древняя, – вне зависимости от того, кто заплатит за это и сколь великую цену.Ветви древнего дерева шелестят в самом сердце Великого леса. CXXI
Рассвело слишком рано, но мы торопливо встали и, едва ополоснувшись, оделись. Трудно было поверить, но, сытно позавтракав предложенными тетушкой Элизабет булочками, фруктами и даже пирожками с яйцами, мы к тому моменту, когда солнце лишь показалось над горизонтом, давно оставили позади запертый дом и мастерскую дядюшки Сардита.Еще стояло раннее утро, а мы, свернув направо с Главного тракта, двинулись по сужавшейся дороге на Уондернот и по мощенной камнем улице въехали в центр города, к почтовой станции и двухэтажному зданию «Сломанного Колеса», по словам отца, вот уже несколько столетий являвшегося здесь единственным трактиром. Менялись только владельцы, а само заведение оставалось прежним. Вот и сейчас оно было выкрашено заново, но все в те же традиционные кремово-коричневые цвета.Позади площади мы приметили юнца, сидевшего на крыльце лавки медника. Я помахал ему, и он помахал в ответ, несколько удивившись появлению в такую рань всадников, да еще и шести сразу. Проехав мимо шорной мастерской Лерака, мы выехали из центра, а затем и из самого городка, продолжая путь на запад. К югу от дороги теперь тянулись мягкие холмы, поросшие вишнями, яблонями и ябрушами. Низкая каменная стена отделяла сады от дороги.На вершине низкого холма высилось окруженное садами, одинокое каменное здание Института.– Вот он, – сказал я Кристал.– Вот уж не думал, что он устроит здесь подобное заведение, – заявил Джастин.Я воззрился на дядюшку.– Давным-давно, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, – когда я был молод и работал над своим сухопутным пароходом, мы с ним стояли на этом самом месте, и я сказал, что было бы недурно перевести сюда Совет. Он тогда эту идею одобрил, но вместо того основал этот Институт и выстроил для него здание. Занял прекрасное место, на вершине холма.– Зато тут прекрасные деревья, – заметил дядюшка Сардит.– Да, деревья хорошие, – кивнула, приглядевшись к садам, Дайала.Я тоже так считал, но ей всяко было виднее. Мои родители, Тамра, Валдейн и двое других стражей поджидали нас, уже оседлав и навьючив лошадей.– Вы выглядите так, словно неплохо отдохнули, – заметила Тамра, взглянув на Кристал.– Да, совсем неплохо, – ответила Кристал шутливо, но, что не укрылось от меня, с легкой печалью.Физиономия Валдейна сияла профессиональной бодростью.– Ты хорошо выспался? – спросила меня матушка.– Прекрасно, – ответил я, свешиваясь с седла и целуя ее в щеку. – А ты?– Мы тоже поспали. Правда, отец очень беспокоился, но и ему удалось вздремнуть.– Нам пора ехать, – сказала Кристал.Все остальные сели верхом, и мы поехали назад, через Уондернот. На крыльце медника сидел все тот же парнишка, и при виде разросшейся компании, включавшей в себя вооруженных бойцов, а также черных и серых магов, глаза его сделались еще шире, чем в прошлый раз.Главный тракт был таким же, как всегда: прямым, широким, ровным и надоедливо однообразным.Увидев указатель с надписью «Энстронн», я улыбнулся.– Что тебя позабавило? – спросила Кристал.– На этом самом месте мне повстречалась Шрезан…– Шрезан?– Прежняя любовь Лейтррса, девушка…Тамра и Кристал переглянулись.– Что странного в том, что Леррис это запомнил? – спросил мой отец. – Шрезан – имя, издавна известное на Отшельничьем, его носили многие. Джастин вполне мог быть знаком с прапрабабушкой этой девицы, а то и с кем постарше. Но эта Шрезан, надо думать, была очень привлекательна, иначе Лейтррс не назвал бы ее именем корабль.– Корабль? – Кристал воззрилась на меня. – А ты об этом не упоминал.– Да я знать не знал.– Ну, – хмыкнул мой отец, – он нам не докладывал, в честь кого его назвал, но все сходится. Лейтррс был купцом и владел стальным пароходом новейшего образца, называвшимся «Шрезан». Мне это имя запомнилось, потому что этот корабль заходил в Найлан как раз тогда, когда выяснилось, что Хамор строит стальные военные корабли.– Стало быть, насчет девушки ты не ошибся, – сказала мне Тамра.– Время от времени я бываю прав.– Довольно часто.– Более чем, – дополнила Кристал.После Энстронна, Клариона и Сигила мы остановились на том самом постоялом дворе, где торговец пытался заставить меня продать ему мой посох. Здание не изменилось: те же стены без окон, черепичная крыша и деревянные скамьи. Впрочем, прошло не так уж много времени. Менее четырех лет назад я брел пешком по Главному тракту, тщетно пытался заигрывать со встретившейся мне по дороге девушкой по имени Шрезан. Тогда, не подозревая о сокрытой в моем посохе силе, я отбился им от иноземного торговца, а о существовании Тамры и Кристал даже не подозревал.Спешиваясь, я глубоко вздохнул.– Воспоминания нахлынули? – спросила Кристал.– Мне кажется, будто с той поры прошла целая жизнь.– Так оно и есть.Она была права. Ты можешь вернуться домой, но это уже не тот дом. Вот почему, наверное, тетушка Элизабет хотела, чтобы мы остановились у нее.Когда незадолго до заката на горизонте показалась темная линия стены Найлана, Валдейн подъехал поближе к Тамре и спросил:– Где мы остановимся в Найлане?Я хотя и смотрел не на нее, а в сторону Восточного океана, уловил лукавую улыбку Кристал.– Не знаю, – ответила Тамра.– У Совета имеется корпус для гостей, – сказала моя матушка, повернувшись в седле.– Прекрасно, – пробормотал Джастин.– Комнаты предназначаются для гостей Совета, а вы, несомненно, являетесь таковыми, – продолжила матушка с улыбкой. – Я позаботилась, чтобы все было готово, как только получила уведомление.– Это позволит сэкономить деньги? – спросил Джастин.– Не в том дело, – ответила матушка. – Уж кому, как не мне, знать: там уютнее, чем в гостинице…– …а кроме того, – закончил за нее отец, – ваше пребывание там послужит Советникам напоминанием о том, что приглашены вы именно Советом.Как и сам Главный тракт, могучие черные стены Найлана остались прежними: отвесными и гладкими, высотой в шестьдесят локтей, без зубцов, бойниц, амбразур, башен, рвов и мостов. С единственными воротами, которые на людской памяти никогда не закрывались. CXXIIФритаунский порт, Фритаун (Кандар) Облаченные в мундиры солдаты с отливающими синевой стальными ружьями и патронташами выстроились на каменном пирсе у Великого Северного залива.С мостика «Гордости Императора» маршал Дирсс обозревает безупречные светло-коричневые каре.– Надеюсь, этот контингент тебя удовлетворит, – говорит командующий флотом Стапеллтри. – Их здесь более десяти тысяч. Отшельничий располагает лишь тремя тысячами, причем лишь у немногих из них уровень подготовки соответствует нашим требованиям. И ружей у них нет.– Войск будет достаточно, равно как кораблей и пушек, – с улыбкой отвечает маршал, озирая покрывающие весь залив корпуса множества кораблей. – Не сомневаюсь, они прекрасно оснащены и способны выдержать любые шторма и нелегкое плавание. Здесь их ждет дальний путь.– Заверяю тебя, маршал, мы готовы исполнить наш долг, с чем бы нам ни пришлось столкнуться.– Прекрасно, командующий! Надеюсь, попозже ты наведаешься ко мне, и мы выпьем по бокалу доброго хаморианского вина и таким образом отметим начало великого похода во исполнение повеления императора. Я слышал, что здешние вина тебе не нравятся.– Я должен удостовериться, что погрузка идет по плану.– А потом?– Мы разведем пары.– И ты зайдешь ко мне?– Непременно.– Буду ждать.Дирсс кивает и, слегка касаясь перил, спускается по железной лестнице на палубу.Стапеллтри не улыбается. Равно как капитан и матросы, молча стоящие навытяжку на металлических плитах. CXXIII Остальные еще умывались, когда мы с Кристал уже покинули гостевой корпус Совета: два этажа комнат, отделанных панелями и снабженных всеми удобствами. В прошлое мое пребывание в Найлане мне и в голову не пришло поинтересоваться, для кого предназначено это здание и кому оно принадлежит. Поскольку я все равно покидал Отшельничий, это казалось не имеющим никакого значения.Когда Кристал остановилась, чтобы поправить ножны, я направил свои чувства вниз, в толщу скал, севернее порта, пытаясь дотянуться до залегавших, как считалось, в недрах Отшельничьего железных руд.Это оказалось нетрудно. Меня словно окатило холодной водой, и я вздрогнул.– Ух ты, что это?– Прости. Я просто попытался дотянуться до источника гармонии.– Ну, это было понятно.– Я же попросил прощения.– Думаю, тебе надо поесть, – заявила моя супруга, и была права, пусть и нуждалась в опеке не меньше меня самого.Было еще рано, но портовые рабочие и матросы уже направлялись к гавани. Фургон катил вниз к причалу, у которого был пришвартован единственный торговый корабль, прибывший из Сарроннина.– Есть охота, – признался я. – Здесь должны быть заведения, которые открываются рано.– Надеюсь, – отозвалась Кристал, чей желудок урчал так же громко, как и мой. – А с чего ты решил уйти оттуда в такую рань?Я пожал плечами.– Отец сказал, что в полдень у нас встреча с Советом, а потом… да не знаю. Мне просто захотелось погулять здесь с тобой.Работник соскочил с фургона, остановившегося перед бакалейной лавкой, и мы чуть притормозили, чтобы его объехать. Промелькнула тень, отброшенная скользнувшим по небу облачком. Внизу, за выходом из гавани, вспенивались белыми бурунами морские волны.И тут меня буквально пронзило странное чувство: прочные, надежные каменные строения показались мне какими-то кособокими, кренящимися, заваливающимися на меня и готовыми вот-вот рухнуть. Я заморгал, силясь отогнать это ощущение. Кристал сжала мою руку, и мы переглянулись.– Ты это чувствуешь? – спросил я.– Как будто все здесь выведено из равновесия?Я кивнул.– Наверное, нам нужно поесть… и посидеть, – промолвила Кристал, указывая на прикрепленную к черной водосточной трубе вывеску.Обеденный зал был пуст, но служанка немедленно подошла к нам и с улыбкой предложила занять угловой столик. Направляясь туда, я приметил на одном из пустых столиков старинную доску для игры в «захват». В сундуке моих родителей хранилась такая же, но самому мне доводилось играть лишь в детстве, с тетушкой Элизабет.Девушка с красной повязке на волосах подошла к столику.– Мне бы свежего хлеба, горячего сидра и засахаренных фруктов.– Найдем. А тебе? – служанка обратилась ко мне.– То же самое и колбасы.– Пять медяков за все, господин.Вскоре служанка вернулась с двумя дымящимися кружками, а затем, прежде чем мы успели сделать по паре хороших глотков горячего сидра, появился теплый желтый хлеб и вишни в сахаре.– Колбаса скоро будет, господин.– Прекрасно, – я повернулся к Кристал. – Приступай. Хлеб горячий.– Тебе и самому не помешает, – заметила она.Это разумное замечание было принято мною к сведению, так что когда служанка принесла вместе с колбасой мой хлеб, с караваем Кристал мы уже покончили.И снова занялись едой, оторвавшись от этого занятия лишь, когда наши тарелки опустели.– Вот уж не думал, что ты так голодна, – с ухмылкой сказал я Кристал, и мы покатились со смеху.Оставив на столе шесть медяков, мы вышли на улицу.– Куда теперь? Туда, где мы бывали прежде.Я взял ее за руки и повел к гавани, к пакгаузам с вывесками на трех языках – храмовом, нолдарнском и хаморианском. Кристал следовала за мной, но когда мы присели на невысокую ограду гавани прямо напротив склада, я ощутил ее удивление. Причал был пуст, а вот когда мы сидели здесь в прошлый раз, там, как помнится, был пришвартован шлюп. Кристал тогда носила длинные, перевязанные серебристыми нитями волосы. И я купил ей меч, тот самый, который с ней и сейчас.– Помнишь, мы сидели здесь, а когда я спросил, что с нами будет, ты не ответила? Тогда еще девочка убегала от мальчонки с какой-то игрушкой, но потом отдала ему ее.Кристал улыбнулась.– Ты сказал, что они похожи на нас, хотя и не знал, почему.– А ты со мной не согласилась.– Я не сказала, что не согласна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Рассвело слишком рано, но мы торопливо встали и, едва ополоснувшись, оделись. Трудно было поверить, но, сытно позавтракав предложенными тетушкой Элизабет булочками, фруктами и даже пирожками с яйцами, мы к тому моменту, когда солнце лишь показалось над горизонтом, давно оставили позади запертый дом и мастерскую дядюшки Сардита.Еще стояло раннее утро, а мы, свернув направо с Главного тракта, двинулись по сужавшейся дороге на Уондернот и по мощенной камнем улице въехали в центр города, к почтовой станции и двухэтажному зданию «Сломанного Колеса», по словам отца, вот уже несколько столетий являвшегося здесь единственным трактиром. Менялись только владельцы, а само заведение оставалось прежним. Вот и сейчас оно было выкрашено заново, но все в те же традиционные кремово-коричневые цвета.Позади площади мы приметили юнца, сидевшего на крыльце лавки медника. Я помахал ему, и он помахал в ответ, несколько удивившись появлению в такую рань всадников, да еще и шести сразу. Проехав мимо шорной мастерской Лерака, мы выехали из центра, а затем и из самого городка, продолжая путь на запад. К югу от дороги теперь тянулись мягкие холмы, поросшие вишнями, яблонями и ябрушами. Низкая каменная стена отделяла сады от дороги.На вершине низкого холма высилось окруженное садами, одинокое каменное здание Института.– Вот он, – сказал я Кристал.– Вот уж не думал, что он устроит здесь подобное заведение, – заявил Джастин.Я воззрился на дядюшку.– Давным-давно, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, – когда я был молод и работал над своим сухопутным пароходом, мы с ним стояли на этом самом месте, и я сказал, что было бы недурно перевести сюда Совет. Он тогда эту идею одобрил, но вместо того основал этот Институт и выстроил для него здание. Занял прекрасное место, на вершине холма.– Зато тут прекрасные деревья, – заметил дядюшка Сардит.– Да, деревья хорошие, – кивнула, приглядевшись к садам, Дайала.Я тоже так считал, но ей всяко было виднее. Мои родители, Тамра, Валдейн и двое других стражей поджидали нас, уже оседлав и навьючив лошадей.– Вы выглядите так, словно неплохо отдохнули, – заметила Тамра, взглянув на Кристал.– Да, совсем неплохо, – ответила Кристал шутливо, но, что не укрылось от меня, с легкой печалью.Физиономия Валдейна сияла профессиональной бодростью.– Ты хорошо выспался? – спросила меня матушка.– Прекрасно, – ответил я, свешиваясь с седла и целуя ее в щеку. – А ты?– Мы тоже поспали. Правда, отец очень беспокоился, но и ему удалось вздремнуть.– Нам пора ехать, – сказала Кристал.Все остальные сели верхом, и мы поехали назад, через Уондернот. На крыльце медника сидел все тот же парнишка, и при виде разросшейся компании, включавшей в себя вооруженных бойцов, а также черных и серых магов, глаза его сделались еще шире, чем в прошлый раз.Главный тракт был таким же, как всегда: прямым, широким, ровным и надоедливо однообразным.Увидев указатель с надписью «Энстронн», я улыбнулся.– Что тебя позабавило? – спросила Кристал.– На этом самом месте мне повстречалась Шрезан…– Шрезан?– Прежняя любовь Лейтррса, девушка…Тамра и Кристал переглянулись.– Что странного в том, что Леррис это запомнил? – спросил мой отец. – Шрезан – имя, издавна известное на Отшельничьем, его носили многие. Джастин вполне мог быть знаком с прапрабабушкой этой девицы, а то и с кем постарше. Но эта Шрезан, надо думать, была очень привлекательна, иначе Лейтррс не назвал бы ее именем корабль.– Корабль? – Кристал воззрилась на меня. – А ты об этом не упоминал.– Да я знать не знал.– Ну, – хмыкнул мой отец, – он нам не докладывал, в честь кого его назвал, но все сходится. Лейтррс был купцом и владел стальным пароходом новейшего образца, называвшимся «Шрезан». Мне это имя запомнилось, потому что этот корабль заходил в Найлан как раз тогда, когда выяснилось, что Хамор строит стальные военные корабли.– Стало быть, насчет девушки ты не ошибся, – сказала мне Тамра.– Время от времени я бываю прав.– Довольно часто.– Более чем, – дополнила Кристал.После Энстронна, Клариона и Сигила мы остановились на том самом постоялом дворе, где торговец пытался заставить меня продать ему мой посох. Здание не изменилось: те же стены без окон, черепичная крыша и деревянные скамьи. Впрочем, прошло не так уж много времени. Менее четырех лет назад я брел пешком по Главному тракту, тщетно пытался заигрывать со встретившейся мне по дороге девушкой по имени Шрезан. Тогда, не подозревая о сокрытой в моем посохе силе, я отбился им от иноземного торговца, а о существовании Тамры и Кристал даже не подозревал.Спешиваясь, я глубоко вздохнул.– Воспоминания нахлынули? – спросила Кристал.– Мне кажется, будто с той поры прошла целая жизнь.– Так оно и есть.Она была права. Ты можешь вернуться домой, но это уже не тот дом. Вот почему, наверное, тетушка Элизабет хотела, чтобы мы остановились у нее.Когда незадолго до заката на горизонте показалась темная линия стены Найлана, Валдейн подъехал поближе к Тамре и спросил:– Где мы остановимся в Найлане?Я хотя и смотрел не на нее, а в сторону Восточного океана, уловил лукавую улыбку Кристал.– Не знаю, – ответила Тамра.– У Совета имеется корпус для гостей, – сказала моя матушка, повернувшись в седле.– Прекрасно, – пробормотал Джастин.– Комнаты предназначаются для гостей Совета, а вы, несомненно, являетесь таковыми, – продолжила матушка с улыбкой. – Я позаботилась, чтобы все было готово, как только получила уведомление.– Это позволит сэкономить деньги? – спросил Джастин.– Не в том дело, – ответила матушка. – Уж кому, как не мне, знать: там уютнее, чем в гостинице…– …а кроме того, – закончил за нее отец, – ваше пребывание там послужит Советникам напоминанием о том, что приглашены вы именно Советом.Как и сам Главный тракт, могучие черные стены Найлана остались прежними: отвесными и гладкими, высотой в шестьдесят локтей, без зубцов, бойниц, амбразур, башен, рвов и мостов. С единственными воротами, которые на людской памяти никогда не закрывались. CXXIIФритаунский порт, Фритаун (Кандар) Облаченные в мундиры солдаты с отливающими синевой стальными ружьями и патронташами выстроились на каменном пирсе у Великого Северного залива.С мостика «Гордости Императора» маршал Дирсс обозревает безупречные светло-коричневые каре.– Надеюсь, этот контингент тебя удовлетворит, – говорит командующий флотом Стапеллтри. – Их здесь более десяти тысяч. Отшельничий располагает лишь тремя тысячами, причем лишь у немногих из них уровень подготовки соответствует нашим требованиям. И ружей у них нет.– Войск будет достаточно, равно как кораблей и пушек, – с улыбкой отвечает маршал, озирая покрывающие весь залив корпуса множества кораблей. – Не сомневаюсь, они прекрасно оснащены и способны выдержать любые шторма и нелегкое плавание. Здесь их ждет дальний путь.– Заверяю тебя, маршал, мы готовы исполнить наш долг, с чем бы нам ни пришлось столкнуться.– Прекрасно, командующий! Надеюсь, попозже ты наведаешься ко мне, и мы выпьем по бокалу доброго хаморианского вина и таким образом отметим начало великого похода во исполнение повеления императора. Я слышал, что здешние вина тебе не нравятся.– Я должен удостовериться, что погрузка идет по плану.– А потом?– Мы разведем пары.– И ты зайдешь ко мне?– Непременно.– Буду ждать.Дирсс кивает и, слегка касаясь перил, спускается по железной лестнице на палубу.Стапеллтри не улыбается. Равно как капитан и матросы, молча стоящие навытяжку на металлических плитах. CXXIII Остальные еще умывались, когда мы с Кристал уже покинули гостевой корпус Совета: два этажа комнат, отделанных панелями и снабженных всеми удобствами. В прошлое мое пребывание в Найлане мне и в голову не пришло поинтересоваться, для кого предназначено это здание и кому оно принадлежит. Поскольку я все равно покидал Отшельничий, это казалось не имеющим никакого значения.Когда Кристал остановилась, чтобы поправить ножны, я направил свои чувства вниз, в толщу скал, севернее порта, пытаясь дотянуться до залегавших, как считалось, в недрах Отшельничьего железных руд.Это оказалось нетрудно. Меня словно окатило холодной водой, и я вздрогнул.– Ух ты, что это?– Прости. Я просто попытался дотянуться до источника гармонии.– Ну, это было понятно.– Я же попросил прощения.– Думаю, тебе надо поесть, – заявила моя супруга, и была права, пусть и нуждалась в опеке не меньше меня самого.Было еще рано, но портовые рабочие и матросы уже направлялись к гавани. Фургон катил вниз к причалу, у которого был пришвартован единственный торговый корабль, прибывший из Сарроннина.– Есть охота, – признался я. – Здесь должны быть заведения, которые открываются рано.– Надеюсь, – отозвалась Кристал, чей желудок урчал так же громко, как и мой. – А с чего ты решил уйти оттуда в такую рань?Я пожал плечами.– Отец сказал, что в полдень у нас встреча с Советом, а потом… да не знаю. Мне просто захотелось погулять здесь с тобой.Работник соскочил с фургона, остановившегося перед бакалейной лавкой, и мы чуть притормозили, чтобы его объехать. Промелькнула тень, отброшенная скользнувшим по небу облачком. Внизу, за выходом из гавани, вспенивались белыми бурунами морские волны.И тут меня буквально пронзило странное чувство: прочные, надежные каменные строения показались мне какими-то кособокими, кренящимися, заваливающимися на меня и готовыми вот-вот рухнуть. Я заморгал, силясь отогнать это ощущение. Кристал сжала мою руку, и мы переглянулись.– Ты это чувствуешь? – спросил я.– Как будто все здесь выведено из равновесия?Я кивнул.– Наверное, нам нужно поесть… и посидеть, – промолвила Кристал, указывая на прикрепленную к черной водосточной трубе вывеску.Обеденный зал был пуст, но служанка немедленно подошла к нам и с улыбкой предложила занять угловой столик. Направляясь туда, я приметил на одном из пустых столиков старинную доску для игры в «захват». В сундуке моих родителей хранилась такая же, но самому мне доводилось играть лишь в детстве, с тетушкой Элизабет.Девушка с красной повязке на волосах подошла к столику.– Мне бы свежего хлеба, горячего сидра и засахаренных фруктов.– Найдем. А тебе? – служанка обратилась ко мне.– То же самое и колбасы.– Пять медяков за все, господин.Вскоре служанка вернулась с двумя дымящимися кружками, а затем, прежде чем мы успели сделать по паре хороших глотков горячего сидра, появился теплый желтый хлеб и вишни в сахаре.– Колбаса скоро будет, господин.– Прекрасно, – я повернулся к Кристал. – Приступай. Хлеб горячий.– Тебе и самому не помешает, – заметила она.Это разумное замечание было принято мною к сведению, так что когда служанка принесла вместе с колбасой мой хлеб, с караваем Кристал мы уже покончили.И снова занялись едой, оторвавшись от этого занятия лишь, когда наши тарелки опустели.– Вот уж не думал, что ты так голодна, – с ухмылкой сказал я Кристал, и мы покатились со смеху.Оставив на столе шесть медяков, мы вышли на улицу.– Куда теперь? Туда, где мы бывали прежде.Я взял ее за руки и повел к гавани, к пакгаузам с вывесками на трех языках – храмовом, нолдарнском и хаморианском. Кристал следовала за мной, но когда мы присели на невысокую ограду гавани прямо напротив склада, я ощутил ее удивление. Причал был пуст, а вот когда мы сидели здесь в прошлый раз, там, как помнится, был пришвартован шлюп. Кристал тогда носила длинные, перевязанные серебристыми нитями волосы. И я купил ей меч, тот самый, который с ней и сейчас.– Помнишь, мы сидели здесь, а когда я спросил, что с нами будет, ты не ответила? Тогда еще девочка убегала от мальчонки с какой-то игрушкой, но потом отдала ему ее.Кристал улыбнулась.– Ты сказал, что они похожи на нас, хотя и не знал, почему.– А ты со мной не согласилась.– Я не сказала, что не согласна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68