– Значит, ты и сам друид, – сказала Тамра, но Джастин ее не слышал. Он приблизился к Дайале.Пытаясь проследить за связывающей их незримой нитью, я вдруг сообразил, что только что впервые услышал ее имя. И мне показалось, будто его звучание предвещает нечто более грозное, чем вся мощь Хамора.– Взаправдашняя друида… волосы серебряные, и все такое… – пробормотал потрясенный Фергин.Дайала и Джастин даже не взялись за руки, но связующая их нить светилась ярчайшей энергией. Я огляделся, и Тамра кивнула мне, давая знать, что тоже увидела и оценила эту внушавшую трепет мощь.– Ты как? – мягко спросила Кристал, снова коснувшись моей руки.– В порядке.Она взглянула на меня с сомнением.– Я просто устал. Мне совсем не нравится играть в героя: от этого бывает больно.Она кивнула и слабо улыбнулась.Мы молча поехали к цитадели. Насколько я вымотался, мне стало ясно, когда Кристал стала помогать расседлывать Гэрлока.– Тебе не следует заниматься этим. Ты командующая.– В таком случае тебе не следовало выступать против вражеской армии. Ты-то не командующий.Я наклонился и коснулся губами ее щеки.– Когда-нибудь ты научишься не только отдавать, но и принимать, – проговорила она и, уже повернувшись к остальным, сообщила: – Обед для всех накрыт в малой столовой самодержицы. Кто хочет умыться, туда, пожалуйста.– От еды я бы не отказался, – заявил Фрегин, стоявший, привалившись к стене, в то время как конюх расседлывал его коня.– Кто бы мог подумать? – не преминула пустить шпильку Берли.Кое-как смыв верхний слой грязи и сажи, я поспешил в малую столовую, где нас встретила Каси.– Черт! – испуганно охнул Фрегин.– Надеюсь, ты ошибся, – сухо отозвалась самодержица.Я постарался скрыть усмешку.– Мне хотелось бы многое от вас услышать, – объявила Каси, – но, полагаю, вам прежде всего хотелось бы поесть. Угощайтесь, а разговоры отложим на потом.На обед подали баранину в темном соусе, какие-то белые шнурочки, посыпанные тертым сыром, хлеб в корзинках, клюквицу и темный эль. Я налил себе клюквицы, а Кристал эля. Валдейн любезно налил Тамре клюквицы, и она, хотя на ее лице промелькнуло недоуменное выражение, предложила ему блюдо с бараниной. Он наполнил обе тарелки – и ее, и свою.Перед Дайалой стояли орехи, сыр и хлеб – никакого мяса. Поняв, что о привычках друиды позаботились заранее, я взглянул на Кристал, но она сжала под столом мою ногу и сказала:– Тебе надо поесть.Я повиновался: еда вряд ли могла вернуть мне молодость, но прибавить сил – вполне. А то их едва хватало на то, чтобы разрезать ножом жилистое мясо, которое делала съедобным лишь приправа. Шнурочки оказались морскими водорослями, и только хлеб, свежий и ароматный, порадовал меня по-настоящему. Однако, если столь скромен был даже стол самодержицы, чем нынче приходилось питаться беднякам?– Еду добывать довольно трудно, – пояснила Кристал, снова наполняя кружку элем. – Вообще-то провизия имеется, но ее припрятывают, а Каси пока не хочет применять силу.Я понимал, что применение силы нежелательно, однако выхода не видел. Приберегавшие продукты торговцы взвинтят цены, самодержице, чтобы прокормить армию, придется повысить налоги, это вызовет недовольство, и без применения силы все равно не обойтись.После того, как все поели, Каси обратилась к Джастину:– Как считаешь, маг, куда Хамор нанесет следующий удар?– У тебя хороший эль, – промолвил Джастин, отпивая из кружки, – и мне бы хотелось дать тебе такой же ответ.Тамра нахмурилась, а я задумался. В дороге Джастин дал нам понять, что следующий удар Хамора обрушится на Отшельничий. Так зачем же скрывать это от самодержицы?Дайала, сидевшая рядом с Джастином, отпила воды.Каси ждала.Джастин прокашлялся.– Точно не знаю. Мне кажется, что они нацелились на Отшельничий, но Дайала думает иначе. Она считает, что нападение на Кифрос состоится, хотя не раньше, чем им удастся полностью овладеть Хидленом.– Госпожа друида, не посвятишь ли нас в суть твоих соображений? – промолвила Каси.– Пески не сообщают всего, – отозвалась Дайала мелодичным, как звон серебряного колокольчика, голосом, – но хаос и гармония сплетаются в пределах Кандара. Корабли придут с моря, чтобы покончиться с Хидленом, а потом, когда войска пересекут Нижние Отроги, поплывут к Расору.– Откуда ты знаешь? – спросила Каси.– Просто знаю, – виновато пожала плечами друида.– Это не лишено смысла, – заметила Кристал. – В настоящее время Хамор имеет в Кандаре не так уж много кораблей. В прошлом империя дважды лишалась своих флотов по милости Отшельничьего, так стоит ли императору затевать новую войну, не закончив прежнюю?Это и вправду звучало убедительно, как, впрочем, и доводы, приведенные Джастином после моего поединка с Саммелом.Каси повернулась ко мне.– А ты Леррис, я гляжу, все отмалчиваешься. Что думаешь ты?– Не знаю. Хамор может напасть и на Кифрос, и на Отшельничий, но кто станет первой жертвой, сказать трудно. Думаю, нам нужно готовиться к тому, что это будем мы. Возможно, пока идет подготовка, ситуация прояснится.Я на это надеялся, хотя особой уверенности у меня не было.– Ты говоришь так, будто сомневаешься в собственных суждениях.– Честно говоря, да. Не в том, что Хамор нанесет удар по Кифросу, а в том, что ситуация прояснится. Пока все только запутывается, больше и больше.– Всегда так, – прозвучало в некстати воцарившейся тишине ворчание Фрегина.– Это точно, – отозвалась Каси со слегка натянутой улыбкой.На другом конце стола Валдейн снова наполнил кружку Тамры.– Чему я обязана таким вниманием? – спросила она.– Тем, что ты есть ты, – ответил Валдейн.– А кто я есть в глазах Наилучших?– Ты правда хочешь знать? – уточнил Валдейн с любезной улыбкой.Глаза Тамры сделались ледяными.– Рыжая стерва, – сообщил Валдейн, улыбнувшись еще шире.Джастин чуть не поперхнулся, а Каси прикрыла рот.– В смелости ему не откажешь, – шепнула Кристал мне на ухо.Насчет смелости она была права, но у меня появились сомнения насчет того, что он в своем уме.Тамра рассмеялась, и все вздохнули с облегчением.– Ты единственный честный малый во всей компании, – сказала она Валдейну. – Не считая, может быть, Лерриса, но это заслуга Кристал.– Честность не всегда помогает выжить, – ответил Валдейн.Тамра подняла кружку, но вдруг, словно ее остановила какая-то мысль, повернулась к Джастину.– То-то и оно.– Что? – не понял дядюшка.– Существование – жизнь – честность – гармония…– Конечно, – кивнул Джастин.Я удивился, ибо, хотя никогда не говорил ничего подобного вслух, эти соображения казались мне очевидными. Управляться с гармонией в больших масштабах не будучи честным, хотя бы по отношению к самому себе, было опасно, ибо это грозило исчерпанием внутренних ресурсов и гибелью или преждевременным старением. Но, с другой стороны, то же самое, в определенном смысле, должно было относиться и к хаосу. С той лишь разницей, что поскольку хаос разрушителен по своей природе, процесс происходит быстрее. Получалось, что в теории мастер гармонии мог управлять большей мощью, чем мастер хаоса. Но почему же в большинстве промежуточных, не окончательных, конфликтов торжествует хаос? И вот, кажется, сейчас прозвучал ответ. Выживание! Оперируя большой мощью, маг подвергает себя большой опасности, но мастеру гармонии честность не позволяет предаваться самообману, и чувство самосохранения заставляет их ограничивать используемую силу. Маг хаоса может закрыть глаза на цену, которую придется платить, а это дает ему возможность добиться более быстрого и очевидного результата.Не все концы сходились с концами, но основная идея представлялась верной.Я покачал головой.– Леррис, – вернул меня к действительности тихий голос Кристал, – как считаешь, куда ударят вначале?– Прости, я задумался. О честности.Она покачала головой и сделала большой глоток эля.– А что думает наша командующая? – спросила Каси.– Мне кажется, первыми будем мы. Мы слабее, а их флот, похоже, настроен положить конец морской торговле.Кристал пожала плечами.– Ну что ж, поживем – увидим, – промолвила Каси с натянутой улыбкой. – А пока угощайтесь. За ваше возвращение!Она подняла кружку, и все выпили.После обеда мы с Кристал удалились в ее охраняемые неизменным Херрельдом покои. Постель, к немалому моему удивлению, была застлана, бумаги на столе сложены аккуратными стопками.Кристал отстегнула меч и не разуваясь присела на краешек кровати. Поскольку у меня побаливали ноги, я стянул сапоги и пристроился рядом.Кристал придвинулась, но в ее позе чувствовалось напряжение.– Ты расстроена?– Как ты догадался? Мой супруг отправился сражаться с очередным чародеем, вернулся постаревшим на десять лет и полагает, что я должна быть спокойна! Да, – она повысила голос, – по-твоему, я должна быть спокойна?– Я сделал, что мог.– Я не просила тебя быть героем. Я хотела, чтобы ты благополучно вернулся домой.– Я и вернулся. Просто стал постарше.– Постарше! – воскликнула она. – А как же?.. Впрочем, ладно. Неважно.– Может, и важно, – пробормотал я, – но мне ведь и самому не хотелось стареть. Моя задача заключалась в том, чтобы не допустить хаморианцев в Кифрос, и я ее выполнил. Ну а уж что из этого вышло… я правда не хотел. Прости.Помолчав, Кристал снова вздохнула и пробежала пальцами по моим волосам.– Ничего страшного. Только седины добавилось.– Наверное, я смог бы омолаживаться, как Джастин, но идея использования гармонии с этой целью уже не кажется мне такой привлекательной.– Почему?– Это, как и многое другое, неправильно.– А что случилось с тобой?Я рассмеялся.– Трудно сказать. Пока шел бой, было не до того, потом я лишился чувств, а о том, что постарел, узнал от Джастина, когда все уже было позади.– Все-таки странно. Джастин тоже серый маг, но колдовство не мешает ему жить веками. А ты прибегаешь к магии реже, а стареешь.– Насколько можно судить, мы с ним используем разные подходы. Джастин концентрировал гармонию, направлял ее на хаос, и это приводило к их взаимопоглощению. Количество и того, и другого в мире уменьшалось. Я же использовал гармонию, чтобы обратить контролируемый Саммелом хаос против него самого, и ничего не уменьшил. А если и уменьшил, то ненамного. Под Кандаром скопилось столько хаоса, что земля дрожит до сих пор.– Это несправедливо.– Несправедливо. Но Равновесие не имеет никакого отношения к справедливости. Сугубо гармоническая жизнь должна продлиться дольше. Мой отец выглядит моложе Джастина, хотя на самом деле он, хоть и ненамного, но старше. Джастину, чтобы препятствовать старению, требуется больше гармонии. Возможно, поэтому он избегает хаоса.– Думаешь, соприкосновение с большим количеством хаоса могло бы его убить?– Видишь, что случилось со мной, а ведь я направлял хаос с помощью гармонии.Кристал еще не знала, как сказалась последняя стычка на моем зрении и слухе. Но зачем было огорчать ее еще пуще? Особенно сейчас, когда она вроде бы оттаяла.– Ох, Леррис!Кристал обняла меня, и я ответил ей тем же. Нам не требовались слова, мы сами были нужны друг другу. XCIVВоррак, Хидлен (Кандар) В центре волнолома высится квадратный каменный форт. Над фортом на высоком древке реет изорванное в клочья осколками камней и снарядов малиновое знамя Хидлена.На почти неподвижной глади Кандарского залива дрейфуют корабли с железными корпусами. Дым над трубами говорит о том, что их приводят в движение паровые машины, вымпелы с солнечной вспышкой на гюйс-штоках свидетельствуют об их принадлежности к императорскому флоту Хамора.Грохочет залп, и новая волна снарядов, пролетев по дуге над молом, обрушивается на форт, преграждающий неприятельскому флоту путь в гавань. Но знамя Хидлена, пусть изорванное чуть ли не в клочья, все еще полощется на ветру.Хаморианская эскадра продолжает размеренно, методично бомбардировать цитадель, не допускающую захватчиков в порт Воррак.Лейтррс с улыбкой наблюдает за результатами обстрела с командного мостика «Френтенси».– Осталось совсем немного, господин, – говорит капитан. – Еще немного, и мы на всех парах войдем в гавань.– Прекрасно. Преподадим урок этим хидленцам. И черным дьяволам, которые прячутся на своем острове.Капитан смотрит в сторону моря и хмурится.– Что-то там не то. Возможно, они уже не прячутся.– Там? В открытом море?– Да. Признаться, Отшельничий тревожит меня больше, чем Хидлен.– Это из-за невидимых кораблей? – смеется Лейтррс.– Невидимые они, или неслышимые, или еще какие, но только этими кораблями потоплена уже дюжина наших крейсеров. Если не больше. А там что-то вроде кильватерного следа. И он приближается!– К орудиям! – восклицает посол.– Как я могу поразить невидимую цель? – спрашивает начальник артиллерии.– Видишь кильватерный след: целься по нему! – рявкает капитан. – Не жалей снарядов, и ты попадешь!– Но разве у них нет магической брони?– Прокляни тебя демоны! Неужто не понимаешь, что никакая магия не остановит пушечный снаряд в пять стоунов? Кончай препираться и начинай обстрел. Если надо, веди беглый огонь!– Есть!Артиллерист сбегает с мостика. Капитан утирает лоб.Лейтррс с улыбкой смотрит, как разворачиваются орудийные башни. Взметая высокие фонтаны, хаморианские снаряды начинают падать впереди белой пенистой линии, обозначающей след невидимого корабля.В бортовую броню «Френтенси» выше ватерлинии ударяет, взрываясь с дымом и пламенем, ракета. Глухой удар сотрясает корабельный корпус, но броня выдерживает.Корабельная артиллерия ведет огонь по кильватерному следу, стараясь накрыть невидимую мишень.Клубы порохового дыма поднимаются к небу и сносятся ветром на юг, обволакивая полуразрушенный форт.Следующая ракета взрывается у «Френтенси» на баке.– Продолжать огонь! – кричит Лейтррс.Над недавно еще спокойной поверхностью залива вздымаются и опадают, рассыпаясь брызгами, тяжелые серые водяные столбы.Ракетный залп поражает главную артиллерийскую башню малого броненосца, дрейфовавшего рядом с флагманом. Пламя охватывает переднюю палубу и лижет надстройки.Прямое попадание разносит еще один из малых броненосцев: во все стороны летят куски искореженного железа.Дождь осколков обрушивается на мостик «Френтенси». Лейтррс укрывается за броневым щитом, но теперь за флагманом тянется расширяющийся маслянистый след. В воде, среди каких-то деревянных обломков, барахтаются люди, но к спасшимся, распространяясь по покрывшей поверхность маслянистой пленке, уже подбирается огонь.Пушки «Френтенси» продолжают обстрел залива в попытке накрыть передвигающегося стремительными зигзагами невидимого врага.– Там еще один!За кормой появляется прямая, как нацеленная на хаморианский крейсер стрела, пенистая белая линия.– Весь огонь туда! – кричит Лейтррс. – Туда! Потопить этот в первую очередь!Ослепительный огненный шар вспыхивает там, где не было видно ничего, кроме воды. Над поверхностью проступают темные очертания длинного, объятого пламенем корабля. На глазах Лейтррса он разлетается вдребезги, и воды залива поглощают обломки.– Теперь второй! – командует Лейтррс, но это последнее, что он успевает сказать.Чудовищный взрыв разносит «Френтенси» на куски, разбросав по заливу рваные куски железа и кровавые ошметки, в которые превратились тела моряков. XCV «Темные корабли ускорят бег свой по водам, и низвергнется с небес разрушение, потрясая стены, доселе незыблемые, и даже слабейший из носящих оружие, яростию обуянный, уподобит удары свои мощи стрел огненных. И на всякий из щитов прочных изыщется меч острейший, на всякий же из мечей разящих обретется щит, удар отражающий. Пред всякою стрелою огненною воздвигнется препоною стена из льда, но к стене приставят лестницу пламенную, высотою ей равную. И явятся в великом числе пророки, изрекающие прорицания, и всякое новое речение объявит предыдущее ложью. Люди же, следуя то за одним, то за другим из благо сулящих, пребудут в сумятице и отчаянии, понеже ни один путь, им указанный, не приведет ни к вере, ни к миру, ни к отдохновению. И никто не обретет сна праведного. Не только люди, мужчины и женщины, но вкупе с ними и ангелы зададутся вопросами несчетными, однако, на печаль взыскующим, всяк ответ полученный породит лишь дюжину вопросов иных, и продлится сие, доколе словам их и исканиям не положат предел слова иные, смысл коих не уразумеют даже и высочайшие. Корабли же черные, океан усеявшие, как усеян песком берег морской, явятся с иного края земли к черному городу, что стоит к северу от солнца и к востоку от хаоса. Люди же, во граде том обретающиеся, прикроют лица свои, дабы сокрыть слезы печали и стенания горестные, возглашая, что они испокон веку противились хаосу. Но черные корабли, не внемля оным стенаниям, не свернут с курса своего. И восстанут на берегах истины люди, не служащие ни хаосу, ни гармонии, но оба начала чтущие, и без труб громозвучных и стрел огненных узрят на водах великое смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68