В сердце снова начала образовываться пустота, как после гибели родителей. Усилием воли Володя подавил эти чувства и улыбнулся.
— Выше нос, Кнопка. Я же тут. Если что, ты всегда можешь приехать ко мне. Джером, ты заказал карету?
— Да, милорд. Уже должна быть тут. Я её на целый день взял вместе с кучером. А вот, кстати, и она, — прислушался он к шуму на улице.
— Отлично. Тогда всем собираться. Кнопка?
— Да, я скоро буду.
Во двор Аливия вышла в походном костюме с «Катраном» на поясе, который ей когда-то подарил мальчик. Володя удивленно глянул на нож, потом на девочку.
— Ты же мне его подарил? — спросила она, в глазах отблески страха, вдруг пошутил…
Володя поспешно подтвердил, что нож целиком и полностью её, только уверена ли она, что боевой нож — подходящий предмет для поездки домой?
— Раз благородный подарил мне оружие, я имею право его носить.
Хм… Помнится, Аливия что-то такое говорила про то, что статус человека меняется, если благородный дарит оружие простолюдину. Мальчик тогда плохо понял путаные объяснения, а потом не интересовался… похоже, очень зря.
— Милорд ведь не знал об этом? — тихонько поинтересовался Филипп, когда Аливия уже забралась в карету, а Джером обошел её с другой стороны, чтобы открыть дверцу для князя.
— Нет. Это что-то серьезное?
— Да не то чтобы очень. Просто вы признали её равной. Оружием владеет только воин и передать его можно только тому, кого сочтут достойным. Похоже, ради того, чтобы вы не разочаровались в ней, она так и занимается этим вашим… акидо…
— Айкидо, — машинально поправил Володя. — Но ей это самой нравится.
— Безусловно, милорд. Но теперь она как бы ваша крестница по оружию. Я не знаю случаев, чтобы оружие дарили таким маленьким… тем более девочке… Вы можете забрать его, — добавил Филипп, чуть помедлив.
Володя только вздохнул, предчувствуя, что это ему еще аукнется в будущем, но отобрать… просто рука не поднимется. Володя вспомнил испуганные, почти панические нотки в голосе девочки. Вот хитрюга, ведь когда он дарил ей нож, она прекрасно знала, что синьор не понимает последствий, но промолчала. Отобрать? Володя направился к карете.
— Сначала к портнихе, у которой я платье заказывал, — шепнул он Джерому. Тот понятливо кивнул.
За отъездом кареты из окна наблюдала графиня. Рядом стоял спокойный Рокерт.
— Думаешь, этому чужеземному князю можно доверять? — спросила Лорниэль. Её руки слегка подрагивали, выдавая крайнюю степень волнения.
— На мой взгляд, он не похож на тех, кто предлагает убежище, а потом предаёт.
— Но что же мне делать? Господи, что же делать?! Зачем Анри понадобилось это? Зачем он присоединился к мятежу?!
— Госпожа…
— Рокерт, мы давно знаем друг друга, и ты верно служил нашей семье. Я хочу знать правду! Ты знал об этом?
— Нет. Ваш муж не настолько доверял мне, иначе я попытался бы отговорить вас от поездки.
— Так что же делать? Что делать?!
— Сегодня у моря этот юноша дал вам весьма хороший совет. Садитесь на первый же корабль и возвращайтесь к родителям.
— Да, наверное ты прав… конечно же ты прав… Но этот юноша… Знаешь, он меня пугает. Даже непонятно почему, но его равнодушие ко всему какое-то неестественное… мне никогда не удавалось вывести его из себя… так не бывает… Он как будто наблюдает за всем свысока, словно эти дела его не касаются. Только этой девочке… Аливии удается его расшевелить и заставить проявить хоть немного эмоций. Только при ней он улыбается… только при ней я вижу в нем человека, а не… Еще его проницательность… эта… знаешь, когда я с ним разговариваю… — Графиня резко замолчала, ну не скажешь, что при разговоре с этим мальчишкой она себе голой чувствует? Никогда и ни с кем такого не было. Она привыкла вертеть мужчинами как хочет, но тут ей впервые встретился тот, кто остался равнодушен ко всем её приемам. И самое обидное то, что это не умудренный жизнью мужчина, с этим бы она еще смирилась, а какой-то мальчишка.
— Да, госпожа?
— Ничего, — пробормотала она. — Но разговор с ним каждый раз меня пугает. Все время кажется, что ему известно намного больше, чем он говорит.
— Значит, надо как можно скорее уехать…
— А вот этого я бы вам делать не советовал.
Графиня и Рокерт резко обернулись, при этом в руке Рокерта сверкнул меч. Стоявший в дверях мужчина поднял руки, показывая, что не вооружен.
— Я друг, друг. Видите, даже оружия нет.
— Кто вы? — в голосе графини лед.
— Скажем так, я друг одного друга вашего мужа.
— И что вы хотите?
— Помочь. Только помочь вам. Но взамен вы должны помочь мне.
Графиня и Рокерт молча выслушали гостя. Графиня вспыхнула.
— Да за кого вы меня принимаете?! Чтобы я стала шпионить?
— Госпожа, вы ведь не хотите причинить вред тем людям, что приютили вас в своем доме? Интересный этот князь… любопытный… Человек чести. Не выгнал из дома жену мятежного графа, приютил, не выдал… Если станет известно, что вы скрываетесь у него дома, что с ним сделает королевское правосудие? А с этой милой девочкой? Вы ведь не хотите этого? А о дочери вы подумали? Возможно, она не заинтересует королевских дознавателей… возможно… но каковы её шансы выжить одной, в чужом городе…
— Негодяй! — Рокерт шагнул вперед.
— Спокойно! — в голосе мужчины прорезался металл. — Спокойно! Неужели вы думаете, что я в одиночку действую? Подумайте, что произойдет, если я не выйду из этого дома.
— Я все расскажу мужу!
— Конечно, графиня, как пожелаете. Однако это ведь вы без его ведома, более того, нарушив его приказ, приехали сюда. Я же служу отнюдь не вашему мужу и даже не герцогу Торенда. Поверьте, ваш муж в этой игре величина не большая, чем последний крестьянин. Итак?
— Хорошо! — графиня чуть ли не выплюнула это слово. — Вы не оставили мне выбора.
— Вот и хорошо. В таком случае оставайтесь в доме этого милого князя и не вздумайте бежать. Когда ваша помощь понадобится, я приду. Полагаю, этот дом хорошее место для встреч. Меня же представите князю как посыльного, которого отправляли к мужу. Я, не найдя здесь следов графа, отправился в имение, но в дороге узнал о восстании и поспешил вернуться, полагая, что вы одни в чужом городе будете подвергаться опасности.
— Как желаете.
— В таком случае, до встречи, графиня, — мужчина поклонился и задом вышел за дверь. — И не забудьте узнать меня, когда я появлюсь в доме.
Рокерт проследил в окно, как их гость покидает двор и повернулся к бледной графине.
— Вы так и оставите все, госпожа?
— А что мы можем сделать? — устало спросила она. — Мы тут в ловушке. Да даже если нам и удастся бежать… мы невольно подставим князя.
— Мне казалось, он вам не очень нравится.
— Порой он меня бесит… порой пугает, но он приютил нас, когда мы в этом нуждались.
— Хотите ему все рассказать?
— Нет… подумаю… Я боюсь за Генриетту. Если бы не она, я… Знаешь, мне кажется, этот наш гость сложил не очень верное мнение о князе. Мне кажется, что с ним такие игры вести очень опасно.
— Так что прикажете, госпожа?
— Не знаю, Рокерт, — вздохнула графиня. — Не знаю.
Глава 20
Карета медленно пробиралась по тому, что здесь называлось улицей. Володя ругался, поминая непонятные для его спутников российские направления, которые просто немецкие автобаны по сравнению с этим убожеством. Непосредственная Аливия живо заинтересовалась автобанами и направлениями, и чем они отличаются. Володя, в очередной раз стукнувшись макушкой о потолок, с жалостью покосился на Филиппа, который был намного выше его ростом, а значит кочек на свою голову собирал много больше. Однако тот вовсе не выглядел сердитым.
— Потому я и предпочитаю двигаться верхом, милорд, — заметил он.
— Это стоит обдумать, — согласился Володя.
Наконец поездка завершилась у одного дома. Аливия удивленно огляделась по сторонам.
— Здесь живет папа?
— Что? Нет, конечно. Просто не могу же я тебя привезти к отцу в таком виде? Ты же на мальчишку похожа.
Девочка озадаченно поглядела на одежду, потом сообразила и заулыбалась.
Портниха встретила их с поклоном у входа — естественно, столько денег ей перепало, что можно и в ноги падать.
— Это и есть ваша сестренка, милорд? — улыбнулась женщина. — Какая милая девочка. Проходите, проходите, господа.
Володю, Джерома и Филиппа усадили на скамейке в комнате, а Аливию женщина повела за собой.
— Сей момент, господа, сей момент, — повторяла она. — Сейчас переоденем вашу крошку и…
Дверь закрылась, отрезая бормотание портнихи. Володя устроился на скамейке поудобнее и приготовился ждать — кое-что из своей прошлой жизни он помнил прекрасно, в частности то, сколько времени требовалось его сестре, чтобы переодеться. Правда в этом мире то ли женщины были другими, то ли они еще не освоили такое искусство, как подбор прически к одежде, но Аливия появилась быстро. В её глазах плескался какой-то неземной восторг, и дышала словно астматический больной, но при этом рот до ушей и румянец вполне себе здорового ребенка. Гордо вздернув носик, девочка прошествовала мимо. Атласное платье мягкого кремового цвета, декорированное цветами с золотыми сердцевинками, при каждом её шаге чуть приподнималось и тут же опускалось, словно волны. В лучах солнца, прорывающихся сквозь не очень прозрачное стекло, ткань струилась и переливалась на рукавах и юбке при каждом движении и повороте. Девочка осторожно поддерживала платье, словно опасаясь наступить на него, при этом воланы на рукавах у локтя забавно топорщились в стороны, похожие на маленькие крылышки. Вот Аливия крутнулась на одной ноге, взметнулось платье, и озорная фея осветила комнату своей ослепительной улыбкой. Тут она резко остановилась, снова повернулась и бросилась к Володе, повиснув у него на шее.
— Ну-ну, Кнопка, — Володя осторожно, чтобы не помять платье, приподнял её. — Нравится?
Слов у девочки не нашлось, сил хватило только кивнуть.
— В таком случае забирай старые вещи и идем.
— Вот, милорд, я как раз собрала…
Аливия сорвалась с места, подхватила принесенный портнихой мешок и зарылась в него чуть ли не с головой, вытащила оттуда свой кожаный ремень с ножом и гордо прицепила на пояс. У Володи отвисла челюсть, Филипп явно едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, Джером усиленно изучал потолок.
— Э-э-э… Кнопка, ты уверена, что это украшение подходит к платью?
— Володь, ну пожалуйста? Ну можно? — Девочка усиленно заморгала, пытаясь выжать из себя слезу. Получалось, впрочем, плохо — губы предательски подрагивали в тщетной попытке скрыть улыбку.
— Ну нет! — возмутился Володя. — Кнопка, имей хоть немного вкуса. Либо ты одеваешь это платье, но без ножа, либо старую одежду, но с ножом. Нахвастаешься еще, имей чувство меры. Девочка нехотя сняла пояс, и аккуратно сложила его в котомку.
— Вредина, — буркнула она по-русски.
— Я все слышу.
— Вот еще, милорд, сделала из остатков ткани. — Портниха осторожно приблизилась к Аливии и надела девочке на голову шитую ленточку для волос, к которой крепилась тонкая вуаль, наполовину закрывающая лицо. Девочка, непривычная к такому украшению, осторожно его поправила, чтобы удобнее было смотреть.
— Теперь тебя и родной отец не узнает, — хмыкнул Володя. — Подросла, да еще в таком шикарном наряде. Прошу, моя фея, — Володя предложил руку.
Аливия оперлась о нее и с достоинством зашагала к выходу.
— А кто такая фея? — шепотом поинтересовалась она.
— Я тебе потом расскажу, — так же тихо ответил мальчик. — Это такие сказочные персонажи.
Чтобы девочка не запачкала платье, Филипп перенес её в карету на руках и помог устроиться поудобнее. Не дожидаясь, когда Джером раскроет перед ним дверь, Володя забрался с другой стороны. Из всех своих спутников он оказался одет беднее всех… на первый взгляд. В тех же сапогах, той же серой накидке и чешуйчатой кольчуге темно синего цвета, на которой, если присмотреться, можно различить гравировку герба: меч, направленный острием вниз на фоне щита. Пожалуй, только эта деталь выдавала в нем человека знатного сословия, тем более, как понял Володя уже давно, доспех такого вида хоть и знаком местным, но, во-первых, они более грубы, а во-вторых, не такой тщательности отделки и уж точно без гравированных гербов. Впрочем, Володя так тщательно кутался в накидку, с которой практически не расставался, что его кольчугу можно было увидеть только мельком и уж точно трудно разглядеть какие-либо детали. Так и получилось, что он единственный имел непрезентабельный вид, а от предложения Джерома купить ему что-то более подобающее только отмахнулся. Ну не объяснять же про спецткань накидки, которая защищает и от жары и от холода, да и про разные полезные предметы, упрятанные во внутренних карманах не стоит рассказывать.
То ли улицы стали лучше, то ли движение меньше, но на этот раз до дома купца добрались без особых травм. Заметив в окно дом, Аливия едва не выпала из кареты, Володя успел её схватить, почувствовав, как она дрожит.
— Ты чего, Кнопка? — удивился он.
— Я тут мало бывала, но я помню этот дом, — прошептала она. — Мама предпочитала за городом жить, у нас дом был… забыла, как называется тот город… Я там до пяти лет жила… Потом мы сюда переехали, но долго не задержались. Мама не любила городов.
— Я её понимаю, — вздохнул Володя, наблюдая, как их карета медленно подъезжает к воротам по тому, что здесь называют улицей.
— А папа часто здесь жил, — вздохнула девочка. — Потому они с мамой подолгу не виделись.
Это тоже понятно — у купца все дела именно в городах, а не в деревнях. Чем торговать там? А тут портовый город, не из маленьких.
Калитка в воротах медленно открылась и оттуда показалась испуганная физиономия какого-то слуги.
— Отворяй ворота! — гаркнул вдруг Джером с козел. — Его светлость, князь Вольдемар Старинов пожаловал в гости к уважаемому Осторну Транхейму.
Володя подмигнул девочке.
— Ну что? Разыграем твоих родных?
— Разыграем? — Аливия, уже готовая выскочить из кареты, замерла. — Как?
— Сможешь изобразить важную даму и сестру благородного меня?
Девочка непонимающе нахмурилась, потом её лицо озарила улыбка, и она кивнула.
— Конечно.
Голова слуги тем временем скрылась за калиткой, потом ворота начали медленно раскрываться. Володя хмыкнул, слуга не посмел перечить, даже за разрешением к хозяину не послал. Оно и понятно, судя по всему, никакой купец, даже самый богатый, находясь в здравом уме, не станет перечить благородному.
Карета вкатила во двор и замерла, из дома выскакивали слуги и выстраивались в ряд, опасливо спустился с крыльца молодой человек лет семнадцати.
— Руперт, — прошептала Аливия.
— Что?
— Это мой старший брат.
— Ага. Вот он какой, северный олень… — На самом деле подбивая Аливию притвориться знатной дамой, Володя меньше всего думал о розыгрыше. Ему хотелось сначала осмотреться, а так же понаблюдать за реакцией окружающих, когда Аливия скинет вуаль. Мать, возможно, узнала бы дочь в любом наряде, но матери, увы, тут нет. Отца тоже. Хотя, судя по всему, тот не очень часто виделся с дочерью. За прошедшие же полгода девочка действительно сильно изменилась. Занятия спортом явно пошли ей на пользу, она немного подросла, окрепла, волосы слегка отрасли, а постоянный уход и мытье придали им здоровый блеск. Ну и то, что с того момента, как Аливия оказалась у Володи, она постоянно мылась, тоже не могло сказаться отрицательно на внешнем виде. Сейчас перед своей семьей готов был предстать совсем другой человек, и не важно, что ему всего восемь с половиной лет.
Джером соскочил с козел и открыл дверь. Володя вышел первым, а потом подал руку Аливии. Та, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, оперлась о неё и осторожно, придерживая свободной рукой платье, чтобы его не запачкать, сошла на землю. Выстроенные слуги моментально согнулись в глубоком поклоне.
— Госпожа, — поклонился ей Руперт, осторожно помогая девочке. Аливия еще ниже опустила голову. Володя видел, с каким трудом она сдерживает хохот, потому поспешил ей на помощь.
— Я хотел бы поговорить с уважаемым Осторном Транхеймом.
Юноша повернулся к Володе и новый поклон.
— Прошу прощения, Ваша Светлость, но отца нет сейчас дома. Мы ожидаем его не сегодня-завтра. Возможно, я смогу вам чем-то помочь?
— Возможно.
— Прошу вас, господа, проходите.
Юноша только рукой махнул слугам, и те засуетились. Кто-то бросился к карете, кто-то в дом, кто-то на кухню. Руперт шел впереди, показывая дорогу и лично открывая перед ними двери. Придвинул Аливии самое мягкое кресло, стул достался Володе. Филипп и Джером остались у двери, изобразив там скульптурную композицию.
Моментально накрыли на стол, приготовили какие-то напитки в кувшинах.
— Простите, милорд, мы никак не ждали сегодня визитов, иначе подготовились бы лучше.
— Я сюда не обедать пришел.
— Вы говорили, милорд, что я тоже смогу вам помочь…
— Да. Вы сказали, что вы сын Осторна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Выше нос, Кнопка. Я же тут. Если что, ты всегда можешь приехать ко мне. Джером, ты заказал карету?
— Да, милорд. Уже должна быть тут. Я её на целый день взял вместе с кучером. А вот, кстати, и она, — прислушался он к шуму на улице.
— Отлично. Тогда всем собираться. Кнопка?
— Да, я скоро буду.
Во двор Аливия вышла в походном костюме с «Катраном» на поясе, который ей когда-то подарил мальчик. Володя удивленно глянул на нож, потом на девочку.
— Ты же мне его подарил? — спросила она, в глазах отблески страха, вдруг пошутил…
Володя поспешно подтвердил, что нож целиком и полностью её, только уверена ли она, что боевой нож — подходящий предмет для поездки домой?
— Раз благородный подарил мне оружие, я имею право его носить.
Хм… Помнится, Аливия что-то такое говорила про то, что статус человека меняется, если благородный дарит оружие простолюдину. Мальчик тогда плохо понял путаные объяснения, а потом не интересовался… похоже, очень зря.
— Милорд ведь не знал об этом? — тихонько поинтересовался Филипп, когда Аливия уже забралась в карету, а Джером обошел её с другой стороны, чтобы открыть дверцу для князя.
— Нет. Это что-то серьезное?
— Да не то чтобы очень. Просто вы признали её равной. Оружием владеет только воин и передать его можно только тому, кого сочтут достойным. Похоже, ради того, чтобы вы не разочаровались в ней, она так и занимается этим вашим… акидо…
— Айкидо, — машинально поправил Володя. — Но ей это самой нравится.
— Безусловно, милорд. Но теперь она как бы ваша крестница по оружию. Я не знаю случаев, чтобы оружие дарили таким маленьким… тем более девочке… Вы можете забрать его, — добавил Филипп, чуть помедлив.
Володя только вздохнул, предчувствуя, что это ему еще аукнется в будущем, но отобрать… просто рука не поднимется. Володя вспомнил испуганные, почти панические нотки в голосе девочки. Вот хитрюга, ведь когда он дарил ей нож, она прекрасно знала, что синьор не понимает последствий, но промолчала. Отобрать? Володя направился к карете.
— Сначала к портнихе, у которой я платье заказывал, — шепнул он Джерому. Тот понятливо кивнул.
За отъездом кареты из окна наблюдала графиня. Рядом стоял спокойный Рокерт.
— Думаешь, этому чужеземному князю можно доверять? — спросила Лорниэль. Её руки слегка подрагивали, выдавая крайнюю степень волнения.
— На мой взгляд, он не похож на тех, кто предлагает убежище, а потом предаёт.
— Но что же мне делать? Господи, что же делать?! Зачем Анри понадобилось это? Зачем он присоединился к мятежу?!
— Госпожа…
— Рокерт, мы давно знаем друг друга, и ты верно служил нашей семье. Я хочу знать правду! Ты знал об этом?
— Нет. Ваш муж не настолько доверял мне, иначе я попытался бы отговорить вас от поездки.
— Так что же делать? Что делать?!
— Сегодня у моря этот юноша дал вам весьма хороший совет. Садитесь на первый же корабль и возвращайтесь к родителям.
— Да, наверное ты прав… конечно же ты прав… Но этот юноша… Знаешь, он меня пугает. Даже непонятно почему, но его равнодушие ко всему какое-то неестественное… мне никогда не удавалось вывести его из себя… так не бывает… Он как будто наблюдает за всем свысока, словно эти дела его не касаются. Только этой девочке… Аливии удается его расшевелить и заставить проявить хоть немного эмоций. Только при ней он улыбается… только при ней я вижу в нем человека, а не… Еще его проницательность… эта… знаешь, когда я с ним разговариваю… — Графиня резко замолчала, ну не скажешь, что при разговоре с этим мальчишкой она себе голой чувствует? Никогда и ни с кем такого не было. Она привыкла вертеть мужчинами как хочет, но тут ей впервые встретился тот, кто остался равнодушен ко всем её приемам. И самое обидное то, что это не умудренный жизнью мужчина, с этим бы она еще смирилась, а какой-то мальчишка.
— Да, госпожа?
— Ничего, — пробормотала она. — Но разговор с ним каждый раз меня пугает. Все время кажется, что ему известно намного больше, чем он говорит.
— Значит, надо как можно скорее уехать…
— А вот этого я бы вам делать не советовал.
Графиня и Рокерт резко обернулись, при этом в руке Рокерта сверкнул меч. Стоявший в дверях мужчина поднял руки, показывая, что не вооружен.
— Я друг, друг. Видите, даже оружия нет.
— Кто вы? — в голосе графини лед.
— Скажем так, я друг одного друга вашего мужа.
— И что вы хотите?
— Помочь. Только помочь вам. Но взамен вы должны помочь мне.
Графиня и Рокерт молча выслушали гостя. Графиня вспыхнула.
— Да за кого вы меня принимаете?! Чтобы я стала шпионить?
— Госпожа, вы ведь не хотите причинить вред тем людям, что приютили вас в своем доме? Интересный этот князь… любопытный… Человек чести. Не выгнал из дома жену мятежного графа, приютил, не выдал… Если станет известно, что вы скрываетесь у него дома, что с ним сделает королевское правосудие? А с этой милой девочкой? Вы ведь не хотите этого? А о дочери вы подумали? Возможно, она не заинтересует королевских дознавателей… возможно… но каковы её шансы выжить одной, в чужом городе…
— Негодяй! — Рокерт шагнул вперед.
— Спокойно! — в голосе мужчины прорезался металл. — Спокойно! Неужели вы думаете, что я в одиночку действую? Подумайте, что произойдет, если я не выйду из этого дома.
— Я все расскажу мужу!
— Конечно, графиня, как пожелаете. Однако это ведь вы без его ведома, более того, нарушив его приказ, приехали сюда. Я же служу отнюдь не вашему мужу и даже не герцогу Торенда. Поверьте, ваш муж в этой игре величина не большая, чем последний крестьянин. Итак?
— Хорошо! — графиня чуть ли не выплюнула это слово. — Вы не оставили мне выбора.
— Вот и хорошо. В таком случае оставайтесь в доме этого милого князя и не вздумайте бежать. Когда ваша помощь понадобится, я приду. Полагаю, этот дом хорошее место для встреч. Меня же представите князю как посыльного, которого отправляли к мужу. Я, не найдя здесь следов графа, отправился в имение, но в дороге узнал о восстании и поспешил вернуться, полагая, что вы одни в чужом городе будете подвергаться опасности.
— Как желаете.
— В таком случае, до встречи, графиня, — мужчина поклонился и задом вышел за дверь. — И не забудьте узнать меня, когда я появлюсь в доме.
Рокерт проследил в окно, как их гость покидает двор и повернулся к бледной графине.
— Вы так и оставите все, госпожа?
— А что мы можем сделать? — устало спросила она. — Мы тут в ловушке. Да даже если нам и удастся бежать… мы невольно подставим князя.
— Мне казалось, он вам не очень нравится.
— Порой он меня бесит… порой пугает, но он приютил нас, когда мы в этом нуждались.
— Хотите ему все рассказать?
— Нет… подумаю… Я боюсь за Генриетту. Если бы не она, я… Знаешь, мне кажется, этот наш гость сложил не очень верное мнение о князе. Мне кажется, что с ним такие игры вести очень опасно.
— Так что прикажете, госпожа?
— Не знаю, Рокерт, — вздохнула графиня. — Не знаю.
Глава 20
Карета медленно пробиралась по тому, что здесь называлось улицей. Володя ругался, поминая непонятные для его спутников российские направления, которые просто немецкие автобаны по сравнению с этим убожеством. Непосредственная Аливия живо заинтересовалась автобанами и направлениями, и чем они отличаются. Володя, в очередной раз стукнувшись макушкой о потолок, с жалостью покосился на Филиппа, который был намного выше его ростом, а значит кочек на свою голову собирал много больше. Однако тот вовсе не выглядел сердитым.
— Потому я и предпочитаю двигаться верхом, милорд, — заметил он.
— Это стоит обдумать, — согласился Володя.
Наконец поездка завершилась у одного дома. Аливия удивленно огляделась по сторонам.
— Здесь живет папа?
— Что? Нет, конечно. Просто не могу же я тебя привезти к отцу в таком виде? Ты же на мальчишку похожа.
Девочка озадаченно поглядела на одежду, потом сообразила и заулыбалась.
Портниха встретила их с поклоном у входа — естественно, столько денег ей перепало, что можно и в ноги падать.
— Это и есть ваша сестренка, милорд? — улыбнулась женщина. — Какая милая девочка. Проходите, проходите, господа.
Володю, Джерома и Филиппа усадили на скамейке в комнате, а Аливию женщина повела за собой.
— Сей момент, господа, сей момент, — повторяла она. — Сейчас переоденем вашу крошку и…
Дверь закрылась, отрезая бормотание портнихи. Володя устроился на скамейке поудобнее и приготовился ждать — кое-что из своей прошлой жизни он помнил прекрасно, в частности то, сколько времени требовалось его сестре, чтобы переодеться. Правда в этом мире то ли женщины были другими, то ли они еще не освоили такое искусство, как подбор прически к одежде, но Аливия появилась быстро. В её глазах плескался какой-то неземной восторг, и дышала словно астматический больной, но при этом рот до ушей и румянец вполне себе здорового ребенка. Гордо вздернув носик, девочка прошествовала мимо. Атласное платье мягкого кремового цвета, декорированное цветами с золотыми сердцевинками, при каждом её шаге чуть приподнималось и тут же опускалось, словно волны. В лучах солнца, прорывающихся сквозь не очень прозрачное стекло, ткань струилась и переливалась на рукавах и юбке при каждом движении и повороте. Девочка осторожно поддерживала платье, словно опасаясь наступить на него, при этом воланы на рукавах у локтя забавно топорщились в стороны, похожие на маленькие крылышки. Вот Аливия крутнулась на одной ноге, взметнулось платье, и озорная фея осветила комнату своей ослепительной улыбкой. Тут она резко остановилась, снова повернулась и бросилась к Володе, повиснув у него на шее.
— Ну-ну, Кнопка, — Володя осторожно, чтобы не помять платье, приподнял её. — Нравится?
Слов у девочки не нашлось, сил хватило только кивнуть.
— В таком случае забирай старые вещи и идем.
— Вот, милорд, я как раз собрала…
Аливия сорвалась с места, подхватила принесенный портнихой мешок и зарылась в него чуть ли не с головой, вытащила оттуда свой кожаный ремень с ножом и гордо прицепила на пояс. У Володи отвисла челюсть, Филипп явно едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, Джером усиленно изучал потолок.
— Э-э-э… Кнопка, ты уверена, что это украшение подходит к платью?
— Володь, ну пожалуйста? Ну можно? — Девочка усиленно заморгала, пытаясь выжать из себя слезу. Получалось, впрочем, плохо — губы предательски подрагивали в тщетной попытке скрыть улыбку.
— Ну нет! — возмутился Володя. — Кнопка, имей хоть немного вкуса. Либо ты одеваешь это платье, но без ножа, либо старую одежду, но с ножом. Нахвастаешься еще, имей чувство меры. Девочка нехотя сняла пояс, и аккуратно сложила его в котомку.
— Вредина, — буркнула она по-русски.
— Я все слышу.
— Вот еще, милорд, сделала из остатков ткани. — Портниха осторожно приблизилась к Аливии и надела девочке на голову шитую ленточку для волос, к которой крепилась тонкая вуаль, наполовину закрывающая лицо. Девочка, непривычная к такому украшению, осторожно его поправила, чтобы удобнее было смотреть.
— Теперь тебя и родной отец не узнает, — хмыкнул Володя. — Подросла, да еще в таком шикарном наряде. Прошу, моя фея, — Володя предложил руку.
Аливия оперлась о нее и с достоинством зашагала к выходу.
— А кто такая фея? — шепотом поинтересовалась она.
— Я тебе потом расскажу, — так же тихо ответил мальчик. — Это такие сказочные персонажи.
Чтобы девочка не запачкала платье, Филипп перенес её в карету на руках и помог устроиться поудобнее. Не дожидаясь, когда Джером раскроет перед ним дверь, Володя забрался с другой стороны. Из всех своих спутников он оказался одет беднее всех… на первый взгляд. В тех же сапогах, той же серой накидке и чешуйчатой кольчуге темно синего цвета, на которой, если присмотреться, можно различить гравировку герба: меч, направленный острием вниз на фоне щита. Пожалуй, только эта деталь выдавала в нем человека знатного сословия, тем более, как понял Володя уже давно, доспех такого вида хоть и знаком местным, но, во-первых, они более грубы, а во-вторых, не такой тщательности отделки и уж точно без гравированных гербов. Впрочем, Володя так тщательно кутался в накидку, с которой практически не расставался, что его кольчугу можно было увидеть только мельком и уж точно трудно разглядеть какие-либо детали. Так и получилось, что он единственный имел непрезентабельный вид, а от предложения Джерома купить ему что-то более подобающее только отмахнулся. Ну не объяснять же про спецткань накидки, которая защищает и от жары и от холода, да и про разные полезные предметы, упрятанные во внутренних карманах не стоит рассказывать.
То ли улицы стали лучше, то ли движение меньше, но на этот раз до дома купца добрались без особых травм. Заметив в окно дом, Аливия едва не выпала из кареты, Володя успел её схватить, почувствовав, как она дрожит.
— Ты чего, Кнопка? — удивился он.
— Я тут мало бывала, но я помню этот дом, — прошептала она. — Мама предпочитала за городом жить, у нас дом был… забыла, как называется тот город… Я там до пяти лет жила… Потом мы сюда переехали, но долго не задержались. Мама не любила городов.
— Я её понимаю, — вздохнул Володя, наблюдая, как их карета медленно подъезжает к воротам по тому, что здесь называют улицей.
— А папа часто здесь жил, — вздохнула девочка. — Потому они с мамой подолгу не виделись.
Это тоже понятно — у купца все дела именно в городах, а не в деревнях. Чем торговать там? А тут портовый город, не из маленьких.
Калитка в воротах медленно открылась и оттуда показалась испуганная физиономия какого-то слуги.
— Отворяй ворота! — гаркнул вдруг Джером с козел. — Его светлость, князь Вольдемар Старинов пожаловал в гости к уважаемому Осторну Транхейму.
Володя подмигнул девочке.
— Ну что? Разыграем твоих родных?
— Разыграем? — Аливия, уже готовая выскочить из кареты, замерла. — Как?
— Сможешь изобразить важную даму и сестру благородного меня?
Девочка непонимающе нахмурилась, потом её лицо озарила улыбка, и она кивнула.
— Конечно.
Голова слуги тем временем скрылась за калиткой, потом ворота начали медленно раскрываться. Володя хмыкнул, слуга не посмел перечить, даже за разрешением к хозяину не послал. Оно и понятно, судя по всему, никакой купец, даже самый богатый, находясь в здравом уме, не станет перечить благородному.
Карета вкатила во двор и замерла, из дома выскакивали слуги и выстраивались в ряд, опасливо спустился с крыльца молодой человек лет семнадцати.
— Руперт, — прошептала Аливия.
— Что?
— Это мой старший брат.
— Ага. Вот он какой, северный олень… — На самом деле подбивая Аливию притвориться знатной дамой, Володя меньше всего думал о розыгрыше. Ему хотелось сначала осмотреться, а так же понаблюдать за реакцией окружающих, когда Аливия скинет вуаль. Мать, возможно, узнала бы дочь в любом наряде, но матери, увы, тут нет. Отца тоже. Хотя, судя по всему, тот не очень часто виделся с дочерью. За прошедшие же полгода девочка действительно сильно изменилась. Занятия спортом явно пошли ей на пользу, она немного подросла, окрепла, волосы слегка отрасли, а постоянный уход и мытье придали им здоровый блеск. Ну и то, что с того момента, как Аливия оказалась у Володи, она постоянно мылась, тоже не могло сказаться отрицательно на внешнем виде. Сейчас перед своей семьей готов был предстать совсем другой человек, и не важно, что ему всего восемь с половиной лет.
Джером соскочил с козел и открыл дверь. Володя вышел первым, а потом подал руку Аливии. Та, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, оперлась о неё и осторожно, придерживая свободной рукой платье, чтобы его не запачкать, сошла на землю. Выстроенные слуги моментально согнулись в глубоком поклоне.
— Госпожа, — поклонился ей Руперт, осторожно помогая девочке. Аливия еще ниже опустила голову. Володя видел, с каким трудом она сдерживает хохот, потому поспешил ей на помощь.
— Я хотел бы поговорить с уважаемым Осторном Транхеймом.
Юноша повернулся к Володе и новый поклон.
— Прошу прощения, Ваша Светлость, но отца нет сейчас дома. Мы ожидаем его не сегодня-завтра. Возможно, я смогу вам чем-то помочь?
— Возможно.
— Прошу вас, господа, проходите.
Юноша только рукой махнул слугам, и те засуетились. Кто-то бросился к карете, кто-то в дом, кто-то на кухню. Руперт шел впереди, показывая дорогу и лично открывая перед ними двери. Придвинул Аливии самое мягкое кресло, стул достался Володе. Филипп и Джером остались у двери, изобразив там скульптурную композицию.
Моментально накрыли на стол, приготовили какие-то напитки в кувшинах.
— Простите, милорд, мы никак не ждали сегодня визитов, иначе подготовились бы лучше.
— Я сюда не обедать пришел.
— Вы говорили, милорд, что я тоже смогу вам помочь…
— Да. Вы сказали, что вы сын Осторна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139