В детстве, например, Харамис верила, что ниссомы являются чем-то вроде домашних животных. Все они были в полной власти короля, однако отец был добрым и понимал, что маленький народ свободен от рождения, обладает душой и языком, и с ним нужно вести себя, как с обычными людьми.Отдохнув, беглецы продолжили восхождение. Достигнув последнего витка лестницы, Узун подал знак рукой, чтобы Харамис задержалась: он хотел проверить, что там впереди. Девушка встревожилась. Что же будет, когда они достигнут верхней смотровой площадки? Выше-то ничего нет, разве что зубчатый парапет, огораживающий площадку…Где там можно укрыться? Харамис зябко передернула плечами — ей стало холодно. Ветер посвистывал в узких бойницах и задувал огоньки в настенных лампадках.Она очень испугалась, когда вынырнувший из-за колонны Узун бесшумно поманил ее, прижав к губам длинный палец. В глазах его, огромных, желтых, застыла тревога. Когда принцесса приблизилась, он шепнул ей на ухо:— В караульном помещении только один стражник. Но, вне всякого сомнения, другие в любую минуту могут подняться снизу.— Я так и знала, — так же тихо ответила принцесса. — Мы попали в ловушку, вражеские солдаты и сверху, и снизу. План твоей разлюбезной Белой Дамы полностью провалился.— Тише, тише, — взмолился оддлинг. — Кажется, я нашел выход, только, ради Бога, собери в кулак всю свою волю. Можешь ли ты подвязать повыше свое платье?Она кивнула, отпустила подол, который придерживала, когда поднималась по ступенькам, положила на пол завернутую в плащ корону. Затем подтянула наверх юбку, пока нижняя кайма не достигла колен, спрятала в образовавшуюся складку королевскую корону и затянула пояс. Концы плаща пропустила под мышками и завязала на груди.— Так сойдет?Он кивнул, потом сказал:— Слушай внимательно. На смотровую площадку ведет приставная лестница. Расположена она в нескольких шагах от последней ступеньки. Столько же примерно и до двери в караулку. Часовой ранен в ногу, поэтому быстро двигаться он не сможет, однако меч у него в полном порядке. Он, вероятно, очень устал. После боя, грабежей… Они все налакались вина, как дьяволы, так что хватка у него уже не та.— И после насилий над женщинами в крепости, — добавила Харамис. — Теперь и меня ожидает та же участь. А потом они перережут мне горло, тело выбросят в помойную яму…Узун укоризненно глянул на нее.— Принцесса, они приблизятся к вам только через мой труп. Доверьтесь Белой Даме и выслушайте мой план. Я вас очень прошу — сосредоточьтесь…Харамис нервно теребила в пальцах священный амулет, представлявший собой овальный, тщательно отполированный кусочек янтаря, внутри которого мерцал распустившийся бутон маленького Черного Триллиума.Я не сомневаюсь в твоей преданности, подумала она, но фраза «через мой труп» звучит несколько легкомысленно. Вряд ли ты окажешься серьезной преградой для этих извергов…Не желая расстраивать друга, она изобразила на лице полную сосредоточенность и сказала:— Я слушаю.— Я притворюсь сумасшедшим и влечу в комнату, где находится часовой. Будто совсем свихнулся и ничего не соображаю… Начну кривляться, чудить…— Если ты напуган так же, как я, то сыграть эту роль тебе не составит труда.— Значит, начну дурачиться, бормотать какую-нибудь бессмыслицу, выкатывать глаза. Ну, ты знаешь…Она действительно была знакома с этим удивительным фокусом, проделывать который могли оддлинги. В пору детства взрослые ниссомы и даже сам Узун не раз развлекали ее подобной шуткой. Глаза у этих полулюдей обладали способностью выпрыгивать из глазниц и втягиваться обратно, при этом лица оддлингов приобретали просто уморительное выражение. Однако подобное упражнение считалось неприличным, и взрослые оддлинги старались не демонстрировать его. Каково теперь благородному, утонченному Узуну пользоваться балаганными приемами!— Тем временем, — продолжил придворный музыкант, — тебе следует быстро взобраться по приставной лестнице наверх и открыть верхний люк. Я тут же последую за тобой, вдвоем мы вытащим наверх лестницу и захлопнем крышку.— А затем? Даже если солдаты не смогут сразу добраться до нас, если допустить, что их ужасный колдун не сможет применить свои молнии, что мы будем там делать? Долгой осады нам не выдержать… Конечно, можно принять героическую смерть от голода и жажды, но какая от этого будет польза Рувенде?— Я не знаю, что случится «затем»! — рассердился Узун. — Я исполняю повеление Белой Дамы, и только. Принцесса, может, ты оставишь свои бесконечные вопросы? В любую минуту снизу может подняться смена. Давай-ка исполним то, что нам предписано, дальше будет видно.Не дожидаясь ответа, он принял вид совершенного дурака, пару раз вытянул и втянул глаза — они трепетали на тоненьких жилочках, потом запрыгал по ступенькам и скрылся в караульном помещении.Харамис услышала, как там что-то загремело, потом грозно закричал охранявший выход рыцарь. Наконец до нее донесся визг выдвигаемого из ножен меча. Однако, по-видимому, Узун так ловко изображал помешанного, что после некоторого промежутка в башне раздался громкий неудержимый хохот. Принцесса решила, что пробил ее час, и, тихо переступая со ступеньки на ступеньку, двинулась вверх. Она увидела распахнутую в караулку дверь, уморительно прыгающего, выкатывающего глаза музыканта, лаборнокского рыцаря, которого просто скрутило от смеха. Дождавшись, пока он повернулся спиной к двери, Харамис бросилась вперед и ловко, как кошка, вскарабкалась по приставной лестнице, напряглась, откинула кверху сшитую из крепких деревянных брусков крышку и выскочила наружу.— Узун! — закричала она, встав на колени. — Давай! Скорее! — И обеими руками вцепилась в последнюю перекладину.Оддлинг только и ждал ее сигнала. Он тут же метнулся к лестнице и начал быстро взбираться наверх. Спустя мгновение обманутый часовой взревел так, что его, видно, услышали в самом низу башни. Он еще успел выкрикнуть: «Тревога!» — и, выхватив меч, бросился за Узуном. С размаху, пытаясь достать его ноги, ударил мечом, но не дотянулся, только разрубил нижнюю ступеньку лестницы. Харамис схватила Узуна за руки и помогла ему вылезти на площадку. Вдвоем, напрягая все силы, они начали втаскивать наверх приставную лестницу. Этого охромевший пьяный рыцарь никак не ожидал и, вместо того чтобы схватиться хотя бы за нижние перекладины, продолжал бестолково пытаться достать их мечом.Наконец, не сумев сохранить равновесие, он рухнул на ступеньки винтовой лестницы. Раздался оглушительный грохот, в ответ снизу донеслись встревоженные возгласы. Узун, не теряя времени, захлопнул крышку люка, придавил ее лестницей и перевел дух.На смотровой площадке сильно сквозило, с болот тянуло запахом гнили и влаги. Густой туман клубами затягивал окрестности, наползал на нижний пояс укреплений Цитадели. На шесте развевался кроваво-красный флаг Лаборнока. Прямо внизу, в крепости, еще полыхали пожары. Свет их скрадывал надвигающийся туман.Уже заметно стемнело, и частые крупные звезды выступили на чистом, густо-синем небосводе. На западе вставали Три Луны. Вскоре должно было произойти их слияние в одной точке небесной сферы. Случится это через четыре недели.Страх, все это время терзавший принцессу, теперь сменился приступом ярости и возмущения. Сколько пришлось приложить усилий, чтобы, в конце концов, оказаться в этой подоблачной ловушке! Долго ли притащить снизу еще одну лестницу и разнести деревянную крышку боевыми топорами? Что тогда? Мысль о том, что ее коснутся лапы этих убийц, привела ее в совершенное негодование. Нет уж, живой она им не дастся, лучше головой вниз!Тяжелые рубящие удары потрясли крышку, и через несколько минут от нее остались только щепки. Следом трое вооруженных людей взобрались на смотровую площадку. Один из них заулюлюкал.Харамис, сжимая амулет, залезла в промежуток между зубцами парапета. Узун прикрыл ее.— Владыки воздуха, спасите нас!Тут в отчаянии вскрикнул Узун:— Белая Дама, где же ты? Мы нуждаемся в помощи! Трое солдат медленно, с радостными ухмыляющимися лицами приближались к ним. В этот момент сильный порыв ветра ударил по башне откуда-то сверху. Звезды поблекли, и какое-то огромное, распростершее крылья чудовище спустилось с небес. Потом еще одно… Они подали голос, подобный реву гигантских медных труб.Одна из гигантских птиц направилась к солдатам.— Ламмергейеры! — воскликнул один из них. Голос его сорвался. — Берегись! — просипел он.Но было поздно. Могучее крыло смахнуло их к самому люку. Их крики слились в один протяжный вой, которые внезапно и резко оборвался. Грохот упавшей лестницы, вопли раненых солдат из провала…Позже оставшиеся в живых воины доложили королю Волтрику и придворному магу о том, что им довелось увидеть. Два огромных летающих чудовища, покрытые белыми и черными перьями, сели на верхушку башни. Когти их выбивали искры из каменных плит, глаза и клювы поблескивали в слабом лунном свете. Принцесса Харамис оседлала одну из птиц, этот негодяй оддлинг — другую… Чудища взмахнули крылами, легко взлетели и умчались в северо-западном направлении. Куда-то в сторону Охоганских гор… ГЛАВА 5 Постыдное, по мнению Кадии, бегство, брошенная сестра — все это словно подлило масла в огонь. Принцесса не могла сдержать ярость, рвавшуюся из груди, однако путь, выбранный Джеганом, не позволял ни на секунду расслабиться. Кадия, проклиная все на свете, с трудом ползла по узкому скользкому выступу. С той поры, как рувендиане овладели Цитаделью, прошло много веков, и за это время они построили новую накопительную и дренажную системы. Прежние обветшали… Джеган повесил фонарь на шею и пробирался первым. Время от времени он останавливался, поджидал спутницу, подсвечивал ей дорогу. Местами выступ был завален кучами болотной травы, местами кладка совсем обрушилась, и им приходилось погружаться в воду и оплывать препятствие. Кожаные брюки на коленях успели протереться, на ногах появились ссадины. Наконец Кадия, ругавшаяся такими словами, каких Джеган никак не ожидал от нее услышать, спросила:— Долго еще до реки?— Нет. Если бы не ночь, мы бы уже могли различить свет впереди. Не могла же вся эта растительность вырасти в полной темноте. Вообще-то говоря, лучшего местечка для разведения градолисков и водяных червей и не придумать.Кадия вытерла ладони, выплюнула набившуюся в рот тину и снова выругалась.— Может, эта мерзкая сточная труба никогда не кончится? Того и гляди, гадюка вопьется в горло!— Не болтай, королевская дочь, сохраняй дыхание. Береги силы. Верь, что в нужный момент добрые духи помогут нам…— Если я сама не побеспокоюсь о себе, никакие духи мне не помогут! — горячо возразила она.Джеган взял ее за руку, потянул за собой, как много раз случалось в прежние годы, когда они бродили по болотам и он учил ее охотиться. Кадия несколько успокоилась.Еще долго они, взъерошенные, мокрые, постоянно скользя и падая в колыхающуюся, поросшую ряской жижу, пробирались по полупересохшему туннелю, пока, наконец, не уперлись в железную решетку, прутья которой за долгие годы ржавчина истончила до нитей. За ней в сумерках открывалась чистая водная гладь, далее — черная полоса заречных кустов, выше — усыпанное звездами небо. Джеган замер у решетки, потом приложил палец к губам, призывая Кадию соблюдать тишину.Решетки он даже касаться не стал — подобрался к левому краю туннеля. Здесь каменная кладка обвалилась, и зияла огромная дыра. Он аккуратно и ловко для своих лет выбрался наружу. Поманил принцессу — та, не поднимая шума, последовала за ним.Теперь они двигались в мелкой, кое-где поросшей тростником воде. Джеган высоко держал голову, настороженно поводил длинными остроконечными ушами — так он всегда вел себя, когда подбирался к дичи или зверю.— Лаборнокцы, — шепнул он ей, — невдалеке выставили сторожевой пост. Вон там, на реке… Решили взять под контроль торговый путь.Кадия вытянула шею и вгляделась в темноту. Наверху, в крепости, еще полыхали пожары. С той стороны доносились дикие крики, истошные женские вопли. Захватчики, по-видимому, продолжали вершить свое черное дело — между зубцами крепостных стен были выдвинуты бревна, на них качались тела повешенных. Время от времени с дьявольскими напутствиями сверху сбрасывали живых людей. Кадия напрягла все силы, стараясь не думать о том, что происходило в Цитадели.— Придет час, — исступленно шептала она, — и я заткну ваши пасти!Принцесса судорожно, не в силах сдержаться, потянулась к поясу, где висел кинжал, и рука неожиданно коснулась медальона, который вывалился наружу через прореху в одежде.Если силы, заключенной в этом священном предмете, хватило, чтобы поддержать ее в воздухе, то сейчас, решила Кадия, пробил срок, и добрые боги должны явить свое могущество. Она сжала амулет так, как схватила бы рукоятку меча перед решающим ударом, и взмолилась. Воли и силы просила она. Пусть наступит Божий суд…— Владыки воздуха, молю вас. Наделите меня несокрушимой мощью, укрепите дух. Пусть те, кто сеет смерть, будут сами преданы смерти. Возьмите с них дань кровью, дозвольте мне отомстить им за все! — Кадия вытянула руку со снятым с шеи амулетом в сторону охваченной пожарами крепости.Вопли пытаемых да рев какого-то жаждущего победителя, потребовавшего еще одну флягу вина, были ей ответом. Кадия так сжала губы, что они побелели.— Не помогает! — с горечью вымолвила она и попыталась разжать пальцы. Не тут-то было! Видно, с такой страстью взывала она к небесам, такую боль испытала при виде мук и страданий побежденных, что теперь пальцы не подчинялись ей. Она ничего не могла поделать с ними.— Это и не должно помочь, — тихо отозвался из темноты Джеган.— Я же вложила в мольбу всю душу, всю страсть! Я пожелала так сильно, как и тогда, в колодце. — Она один за другим разжимала пальцы. — Или заклинание сработало? Оно поможет нам добраться до Белой Дамы?Джеган по-доброму, кротко смотрел на нее…— Попроси еще, — предложил он.Вновь Кадия сжала медальон.— Заклинаю всей данной тебе силой, о, священный Триллиум! Доставь нас к той, кто вручил тебя мне, — к Великой Волшебнице Бине!Ночь на глазах сгущалась.— Прошу, если ты заключаешь в себе какую-либо силу! Взываю к тебе, бесценный дар!Никакого ответа.— Ясно, — повесила голову Кадия. — Глупо мечтать о несбыточном. Значит, я лишилась той замечательной способности. Или сама обманывалась…— Я в этом не очень-то разбираюсь, так что не жди от меня объяснений. Мне кажется, я был не прав, когда не поверил в то, что ты сказала мне насчет прыжка.Девушка повесила медальон на шею, тот закачался на золотой цепочке.— Потусторонние силы, Джеган, кажется, оставили нас в покое и больше не способствуют нам. Тем лучше, теперь во время перехода через Гиблые Топи нам следует надеяться только на самих себя.Кадия много путешествовала по болотам, но каждый раз она передвигалась по давным-давно проложенным и хорошо освоенным оддлингами маршрутам. А ведь существовали и другие — тайные! — тропы, которые ревниво оберегались кланами аборигенов. Девушка погрустнела и тихо, угрюмо спросила:— Теперь-то нас не будут преследовать?Наполовину скрытый зарослями оддлинг обернулся и так же угрюмо ответил:— Маг лаборнокцев вызвал скритеков. А также заручился поддержкой Пелана…Джеган вскинул руку, призывая ее не повышать голоса.Пелан, рувендианин, являлся одним из самых знаменитых проводников купеческих караванов. Следопыт по призванию, это был, по всем отзывам, благородный человек, верный своему слову — невозможно было поверить, что он стал изменником! С другой стороны, усмехнулась девушка, кто бы еще вчера мог поверить, что принцесса из королевского дома рувендиан будет вот так брести по грязи, отчаянно пытаясь спасти свою шкуру.— Волтрик умеет находить нужных людей, — спокойно проговорил Джеган. — Или сломить тех, кто ему нужен…Он медленно шел от одного выступающего из воды камня к другому, пока, наконец, не поднял со дна конец веревки. Он потянул за нее, заметно напрягаясь. Веревка уходила в густые камыши.— Король Лаборнока обладает самым верным ключиком, способным отомкнуть любое сердце, — продолжил Джеган. — Этот ключик — богатство. Он сам трудился, не покладая рук, и других не щадил. Вспомни, его люди перерыли все горы в поисках драгоценных металлов, вырубили последние леса у себя на равнине, облазили все болота, разыскивая чудные, непонятные вещички, оставшиеся от древних. Такие парни, как Пелан, и насобирали ему сокровища. Он накопил такие богатства! Со всех промыслов, от торговли, от всех ремесленников ему шла доля. Теперь он может пожаловать кое-какие крохи тем, кто верно служит ему, и теперь эти крохи могут сделать человека очень богатым. Острый Глаз, — Джеган обратился к принцессе по прозвищу, которым Кадия страшно гордилась. Она получила его в знак уважения от болотных людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66