Скоро Анигель от обилия впечатлений потянуло в дрему. Глаза слипались. Не спать, не спать, упорно твердила она себе.Но долго ли могло продлиться сопротивление?…И вот вновь перед глазами ее спальня, вид из окна на погибающую от нестерпимого зноя землю, надвигающаяся стена огня. Судорожно дернувшись, девушка проснулась, огляделась — вокруг все та же ночь, только ясные звезды, уменьшившись в размерах, поменялись местами, и на западе в золотистом сиянии нежились Три Луны.Снова приказав себе не спать, Анигель тут же заснула, на этот раз без всяких видений, задышала ровно, глубоко.Проснулась она с рассветом, отдохнувшая, посвежевшая. Лодка стояла на якоре. Три маленьких разрисованных личика выглядывали из-за борта. Нелепые существа смотрели на принцессу со смешанным чувством восхищения и ужаса. Они были очень похожи на ниссомов, но их стоячие остренькие ушки с кисточками наверху были куда больше, да и зубы тоже. На щеках и дальше, за ушами, по всей голове — серебристый мех, вокруг любопытных глазок — цветные круги. Существа не могли скрыть изумления — неужели у «людей» такие большие самки? Тогда каковы же сами «люди»? Принцесса вскрикнула от удивления, и мордочки тут же скрылись за бортом.— Ох, простите, — спохватилась Анигель. — Не бойтесь, маленькие уйзгу. Я знаю, что кажусь вам огромным страшилищем, но я не причиню вам вреда.Сначала из-за тростникового борта показались кисточки, потом сами ушки, лобик и, наконец, глазки. Следом над бортом выплыли два других личика. Ростом они, по-видимому, были не выше человеческого младенца. Детишки обменялись между собой репликами — видно, поделились соображениями насчет происхождения невиданного монстра, которого они застали спящим в лодке.— Вот и хорошо, — согласилась с их скороговоркой принцесса, радуясь, что они не испугались ее голоса. Потом она машинально сделала то, о чем спустя тысячи лет рассказывали в своих песнях многие поколения уйзгу — протянула в их сторону священный медальон с запечатанным в янтаре Черным Триллиумом.Трое малышей радостно вскрикнули и обнажили в улыбках нижние клыки. Зубы у них, надо сказать, были впечатляющими… Затем они перепрыгнули через борт и бросились к гостье, собираясь тащить ее на берег прямо в спальном мешке.Анигель рассмеялась.— Нет, нет. Пожалуйста, подождите на берегу, пока я оденусь. Потом вы проводите меня в деревню. Наверное, Имму, Лебб и Тиребб уже там, договариваются насчет свежих римориков, а мне дали возможность поспать.Она выбралась из мешка, надела платье, подаренное ей Фролоту. То розовое, в котором она бежала из дворца, совсем порвалось, и провидица снабдила ее туземным нарядом. Платье было ей коротковато, зато куда более удобно — с рукавами фонариками и легким капюшоном, защищающим от жгучего солнца. Сменили ей и дворцовые, совсем развалившиеся туфельки. Теперь у нее на ногах красовались сандалии на толстой коже с ремешками, обвязанными вокруг икр. Кроме того, ей подарили кожаный пояс с множеством вшитых карманчиков — и на лицевой стороне, и потайных, — куда она положила носовой платок, гребенку и всякие прочие вещи. На небольшом колечке к поясу был подвешен нож в ножнах.Один из уйзгу неожиданно перескочил через борт и тут же выпрыгнул обратно. В руке у него был большой, пряно пахнущий белый цветок, лепестки его казались навощенными. Он протянул цветок Анигель, та от всего сердца поблагодарила и, укоротив стебель, приладила к своим волосам. Потом вся компания спустилась на берег и вереницей двинулась по узкой тропке.Деревня располагалась совсем близко. В ней было всего пять домов, стоявших на сваях. Каждый имел два этажа — верхний, хорошо проветриваемый через многочисленные проемы в тростниковых стенах, и нижний, где располагались кухня и зал, куда собирались для бесед члены семейства.Имму, Лебб и Тиребб завтракали из общего горшка. Старейшина приветствовал Анигель доброй улыбкой и короткой, но непонятной речью, и тоже пригласил присесть в общий круг. Ей предложили куски сырой рыбы, приготовленной в кислом соусе. Рыба была совершенно белая, кусочки походили на хлопья, а по вкусу она, как ни странно, напоминала отварную… Съела Анигель также несколько ломтиков дыни, горсть орехов, от предложенного напитка митон, следуя молчаливому предупреждению Имму, вежливо отказалась.— Местные люди утверждают, что отсюда до Нота всего несколько часов пути, — объяснила Имму принцессе. — Затопленная часть Золотых Топей, где можно пользоваться римориками, скоро кончится. Дальше — сплошь сушь и мелководье. Нам придется на веслах идти к убежищу Белой Дамы. Уйзгу обычно не отваживаются без приглашения приближаться к развалинам Нота, но я объяснила им, кто ты и почему тебя ждет Великая Волшебница.Старейшина заметно выделялся среди остальных восьми мужчин-уйзгу. На шее он носил массивный золотой воротник, на руках — браслеты. Коротенькая юбка была украшена поблескивающими рыбьими чешуйками. Вокруг глаз — белые круги. Когда Анигель поела, старейшина неожиданно наклонился к ней. Девушка страшно напряглась, стараясь не отшатнуться, когда уйзгу подцепил когтем ее медальон и показал его сородичам. При этом он что-то торжественно проговорил.Его соплеменники робко вскрикнули — вероятно, трое детишек сообщили старшим о невиданном чуде: великанше, хранящей на груди священный цветок.— Те уйзгу, которые живут в западной части болот, поддерживают тесный мысленный контакт со своими друзьями, — понизив голос, сказала Имму. — Старейшина сказал, что ты — не единственный лепесток магического Триллиума, направляющийся в Нот. Твоя сестра Кадия счастливо избежала многочисленных опасностей, подстерегавших ее, и вместе со своим проводником — должно быть, это Джеган — добралась до деревни ниссомов возле слияния Нотара и Верхнего Мутара.— Замечательно! — воскликнула Анигель. — Мы можем подождать их в Ноте.Имму пожала плечами.— Это уж как решит Белая Дама.Старейшина снова подал голос. Он указал на север и нахмурился, потом быстро залопотал, вытирая ладони о голову, что у всех оддлингов служило знаком крайнего неодобрения.— Клянусь Цветком! — прошептала пораженная Имму. — Он сказал, что третий лепесток неделю назад вышел из Нота и направился на север в Охоганские горы. Он говорит, что этот человек, наверное, потерял разум — туда нельзя ходить. Виспи не дозволяют… Всякому, кто переступит снеговую линию, грозит смерть.— Он, конечно, говорит о Харамис. Скажи ему, она бы никогда не отправилась в горы, если бы ее не послала Белая Дама. Но зачем?— Помолчи, — предупредила ее Имму. — Больше ни слова! — Она обратилась к старейшине — видно, благодарила его за гостеприимство, — потом заговорила с Леббом и Тиреббом, сказав, что пора трогаться в путь.Старейшина проводил гостей. У самой лодки он повел головой в сторону сбежавшихся сородичей, и миниатюрная женщина, семеня, подбежала к принцессе и протянула ей уложенную в сетку бутыль из тыквы.— Это что, митон? — шепотом спросила девушка у Имму.— Да, и на этот раз тебе нужно с благодарностью принять его. Это очень ценный дар — они редко преподносят его чужим. Людям же — никогда! Благодари Владык воздуха, что они не потребовали от тебя отведать его…Анигель сделала книксен, про себя потешаясь над своим видом — кургузое платьице, грязные спутанные волосы, — и произнесла звучную ответную речь по всем правилам придворного этикета. Казалось, туземцы все поняли. Какая-то сморщенная старушка заспешила в лодку, когда гости уже расселись по местам. Она потрепала Анигель по плечу и, улыбаясь, указала на бутыль.— Митон! Митон ка пору ти!..Более молодые родственницы быстро вывели ее из лодки, и Лебб натянул вожжи. Лодка отплыла от причала, а старуха все не унималась:— Митон ка пору ти…— Что она говорит? — махая провожающим рукой, спросила Анигель.— Она говорит, что митон дает силу и храбрость. Вот почему они называют его священным напитком.— Разве? — заинтересовалась принцесса. — Весьма полезная штука. Как раз в этом я нуждаюсь больше всего.Имму как бы не услышала ее замечания и сказала:— У уйзгу и римориков давным-давно установился какой-то странный союз. Они как бы взаимно дополняют друг друга, и более того — с нежностью заботятся одни о других. Риморики храбры и сильны, а уйзгу тщедушны, зато умны. Их союз скрепляется с помощью митона, они его пьют вместе… В нем смешана кровь обоих народов.Принцесса застыла, потом машинально схватилась за амулет.— Не знаю, — продолжила Имму, — придает этот напиток мужество или нет. Мой народ не одобряет подобный обычай. Те из нас, кто попробовал митон — и среди ниссомов есть водители римориков, — женятся только на подобных себе, и держатся они отдельно. Определенно, здесь действует какое-то колдовство. Ты поступишь разумно, если передашь этот дар Белой Даме или, по крайней мере, посоветуешься с ней.— Да-да, конечно… — залепетала пораженная девушка.Она долго сидела молча, рассматривая тыквенную бутылку с таинственным напитком, потом следила за берегом, где далеко на горизонте в дрожащем мареве стали яснеть снежные вершины Охоганских гор.Спустя час она неожиданно обернулась к Имму и улыбнулась.— Только Владыкам воздуха известно, способен ли митон укрепить дух того, кто его отведает. Всякое может быть… Но, посидев с этой тыквой на коленях, я как-то перестала бояться встречи с Великой Волшебницей. Вот это удивительно…
Руины Нота, на первый взгляд более обширные, чем развалины Тревисты, производили куда менее сильное впечатление. Лодка уйзгу проплыла узким каналом, по берегам которого высились полуразрушенные здания, и оказалась в мелкой широкой лагуне, сплошь покрытой источающими крепкий аромат гигантскими желтыми лилиями. Здесь путешественники причалили к прекрасно сохранившемуся небольшому причалу. Склон, сбегавший к воде, порос коротко подстриженной травой, вдоль лестницы с широкими ступенями были разбиты клумбы, где были высажены хорошо ухоженные цветы. По обе стороны от лестницы буйствовали джунгли. Длинношеие домашние тогары паслись на лужках. На вершине холма, куда выводили ступени, стоял нарядный беленый домик. Ничего подобного Анигель ранее не видела. Крыша была похожа на огромную копну сена, из-под нее выглядывали снежной белизны стены и подпирающие крышу столбы темного дерева. Из кирпичной трубы струился легкий дымок. Окна были ромбовидные, на подоконниках — ящики с цветами, по бокам — ставни. Дверь состояла из двух половинок — верхней и нижней, которая была закрыта. У порога — плетеная скамейка, на которой спал маленький домашний зверек, полосатый и пушистый; тут же стояла корзина с пряжей, а рядом — прялка. Все вокруг дышало покоем… Анигель так понравилось это местечко, что ее настороженность растаяла.Имму между тем принялась расспрашивать Лебба и Тиребба, но те, указав на домик, торопливо сгрузили вещи пассажирок, наскоро откланялись и свистом приказали риморикам отплывать.— Ну и ну! — изумилась Имму и спросила принцессу: — Что ты думаешь по этому поводу?Но уйзгу теперь не интересовали Анигель. Она заторопила наставницу:— Шагай быстрее! Ты не поверишь, но я не чувствую никакого страха.— Опять шагай! — заворчала Имму, но послушно засеменила за принцессой, торопливо перебирая короткими ногами.Поднявшись по лестнице, женщины скоро вступили в небольшой ухоженный садик. Рядом с плитами, которыми были выложены ступени, росли невысокие деревца, усыпанные круглыми оранжевыми плодами. Посажены они были по окружности, в центре которой возвышалось невиданное растение. Взглянув на него, Анигель обмерла от изумления.Это был Черный Триллиум высотой около двух элсов. Огромные, с ладонь, цветы украшали стебель.Имму тут же рухнула на колени и разрыдалась.— Боже, неужели мы добрались до цели? Владыки воздуха, хвала вам!Принцесса последовала ее примеру и грациозно опустилась на колени. И тут случилось чудо. Впереди, рядом с Черным Триллиумом, возникла туманная фигура.— Госпожа? — спросила Имму. Голос ее дрожал.Фигура медленно повернулась, лучи заходящего солнца осветили лицо — все в морщинах, измученное, скорбное, и только голубые глаза сияли. Она была в свободном платье из беленой холстины и серебристой вуали, наброшенной на прямые, совершенно седые волосы. Одна рука ее была протянута вперед — сухая, с проступающими жилами, чуть подрагивающая. На безымянном пальце — платиновое, с филигранью, кольцо, в большом янтарном кабошоне был запечатан Черный Триллиум.— Я — Великая Волшебница Бина, — сказала она, — Добро пожаловать.Анигель тут же вскочила на ноги, Имму же даже шевельнуться не могла. Грудь принцессы что-то обожгло, и она вытащила свой амулет: он пульсировал — свет то усиливался, то ослабевал в такт с биением ее сердца.Старая женщина улыбнулась и жестом поманила Анигель за собой. Шла она медленно, с трудом переставляла ноги, опираясь на палочку из серебристого металла. Анигель покорно двинулась вслед за ней. Кому могло прийти в голову, что Белая Дама внушает страх, промелькнуло в голове у девушки.— Ты, должно быть, очень удивилась? — засмеявшись, спросила Вина. — Правильно, меня не надо бояться, милое дитя. Я твоя крестная, ты вполне можешь доверять мне.— Я доверяю! — горячо воскликнула Анигель.Великая Волшебница задержалась у священного растения.— Это последний живой цветок на нашей земле. Как ни странно, но и он гибнет… Как и я.Анигель вскрикнула, но старая женщина приложила палец к ее губам.— Здесь, если позволит Господь наш, вырастет другой цветок. Ты догадываешься, почему я упоминаю об этом?— Да, — кивнула девушка. — Но я так слаба и боюсь, что не смогу одолеть такую ношу, а тогда ваш план…— Успокойся, — поморщилась Вина. — Такие рассуждения действительно не доведут до добра. Смотри смелее, добавь капельку любви, твой дух должен быть ясен и безмятежен, тогда ты сможешь ступить на путь добра, а значит, побороться за правду. Взгляни, как сдержанны и бесстрастны эти цветы, питающиеся тем, что уловят их листья, что добудут корни. Взгляни, как они покорно и радостно следуют за солнцем. Потом они дадут семена, их посеет ветер, а это растение умрет. Так же безмятежно, невозмутимо…Анигель, зажмурившись, покачала головой.— Простите, госпожа… Я немного туповата… Значит, мой удел — погибнуть за родину?— Не знаю, — ответила волшебница. — Знаю только, что тебе предстоит совершить нечто очень важное, и тогда ты познаешь самое себя. Тебе тоже будет знамение — талисман укажет, когда начнется решающее сражение за Рувенду и за твою собственную душу. Впрочем, борьба началась… Твоя сестра Харамис уже в пути. Твоя сестра Кадия скоро прибудет сюда. Каждому лепестку будет назначено испытание по мере сил его, и когда минет срок — лепестки встретятся, сольются в едином животворящем Триллиуме. Что грядет далее, мне неведомо.Анигель побледнела, но стояла твердо, силу ей давал амулет, зажатый в руке.— Этот дар, что был вручен мне при рождении, — он поведет меня?— Случится и это, — Вина сорвала широкий лист Триллиума и показала принцессе. — Взгляни, этот лист служит как бы условной картой Рувенды. Здесь, на кончике, Нот, вот эта извивающаяся золотистая жилка — водный путь, по которому тебе придется пройти, чтобы овладеть своим магическим талисманом. Сначала по Нотару, потом по Верхнему Мутару, затем по Нижнему…Анигель жадно разглядывала листок священного цветка.— Но этот водный путь бежит дальше и переходит в черенок. Ой, вот петля, где Мутар огибает Цитадель, а вот и озеро Вум — из него вытекает Великий Мутар, который течет по землям вайвило и диких глисмаков. — Она удивленно посмотрела на волшебницу. — Я должна попасть туда? В Тассалейский лес?..— Выходит, так, — кивнула Белая Дама. — Я сама не знала, что расскажет нам лист. — Она покачала головой. — Какой долгий путь! Моя маленькая, самая любимая. Что поделать!.. Хорошо, что тебе хотя бы придется спускаться вниз по течению.— И что же я там должна совершить?..— Тебе откроется. — Лицо старой женщины подернулось гримасой боли. Имму, которая успела встать, стояла совсем рядом. Заметив, что Белой Даме не по себе, она бросилась вперед, схватила ее под руку. Анигель поспешила с другой стороны. Они помогли волшебнице добраться до ее домика, усадили в огромное мягкое кресло. Имму принесла воду в чашке.— Не стоит так беспокоиться, мои дорогие, — сказала старая женщина. — Я пока не умираю. Моя работа еще не выполнена до конца. Просто я очень, очень устала.Поколебавшись, Анигель решительно отстегнула от пояса сухую тыкву с митоном.— Вот это подарили мне уйзгу. Они утверждали, что митон придает силу и смелость.— Это твой подарок. Береги его пуще глаз, но используй только, когда положение станет безвыходным.— А как это определить?Бина ничего не ответила. Она закрыла глаза, задышала громче, ровнее. Анигель растерянно глянула на нее, потом на Имму, потом вновь на волшебницу и наконец решилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66