А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Майкл МЭНСОН
КОНАН И ДАР МИТРЫ


ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Решив написать книгу о приключениях Конана-варвара, я оказался в
довольно затруднительной ситуации. Этот авантюрист и разбойник мне
чрезвычайно симпатичен. Однако я не хотел браться за три или четыре вещи,
описывающие проходные и практически не связанные друг с другом эпизоды из
жизни могучего киммерийца; мне казалось более интересным создать большой и
цельный роман, представляющий Конана читателю на протяжении десяти или
пятнадцати лет. Это позволило бы не только живописать его битвы и победы,
но и уделить внимание развитию характера нашего героя и взглядам, которые,
разумеется, не могли оставаться одинаковыми в пятнадцать, двадцать пять и
сорок лет (даже у такого варвара, как Конан-киммериец).
Меня особенно интересовали его юные годы, ибо в период от шестнадцати
до восемнадцати лет, описанный в романах Дугласа Брайана, Стива Перри и
других, Конан предстает перед нами уже сложившимся человеком, весьма
опытным и уверенным в себе, без каких-либо следов присущей юношескому
возрасту мечтательности или хотя бы раздумий о выборе пути, о своей
дальнейшей судьбе. С подобной концепцией можно поспорить, ибо
Конан-подросток должен все-таки отличаться в психологическом плане от
взрослого тридцатилетнего мужчины.
Мне стало ясно, что отдельные части задуманного мной романа должны
были определенным образом "врезаться" в уже существующие конановские
историографию и хронологию, созданные трудами самого Роберта Говарда и его
последователей. Это оказалось трудной задачей, особенно при выборе самого
первого эпизода - ибо произведения, в которых описаны юность Конана,
следуют друг за другом весьма плотно, с крайне незначительным временным
разрывом. Напомню, что в романе Дугласа Брайана "Песня снегов",
посвященном гиперборейскому пленению Конана, нашему герою около
шестнадцати лет; освободившись же из гладиаторского заведения в Халоге, он
бежит на юг и, спустя три дня, добывает себе меч ("Страшилище в склепе",
Картер и Спрэг де Камп). Затем, на пути в Замору, он оказывается в
Бритунии (Говард и Перри, "Конан бросает вызов"), после чего претерпевает
целую серию приключений, описанных в романах и новеллах "Конан и
повелители пещер", "Золото гномов", "Башня Слона", "Диадема богини", "Меч
Скелоса", "Священная роща", "Черный камень Аманара" и "В зале мертвецов".
В результате всех этих кровавых передряг и многочисленных стычек с ворами,
разбойниками и магами, он приобретает весьма значительный жизненный опыт,
превращаясь из шестнадцатилетнего мальчика в мужчину двадцати с лишним
лет; тем самым путь описания Конана-подростка оказывается прочно
перекрытым.
Учитывая это обстоятельство, я выбрал для первой части своего романа
тот период времени, когда юному Конану только-только исполнилось
пятнадцать. Согласно примечаниям Говарда, предшествующим его новелле
"Башня Слона", нашему герою еще не было и пятнадцати, когда он участвовал
в штурме аквилонской крепости Венариум; затем он некоторое время жил в
Киммерии, пока, после неудачного набега на Гиперборею, не очутился в
гладиаторской казарме Халоги. Можно полагать, что до этого пленения Конан
не просто "жил в Киммерии", а принимал участие в различных набегах и
военных экспедициях своих разбойных соотечественников; скорее всего, они
были направлены против тех же гиперборейцев, исконных врагов киммерийцев.
Итак, я предположил, что один из таких походов завершился не слишком
удачно, но юный Конан не сразу вернулся на родину, а, влекомый
любопытством, совершил странствие к северо-западным берегам Вилайета.
Таким образом, в хронологическом отношении "Неудачник", первая часть моего
романа, предшествует событиям, описанным в "Песне снегов" Дугласа Брайана.
Второй эпизод (встреча Конана с Маленьким Братом и уничтожение
чудовища в ущелье Адр-Каун) происходит на границе между Офиром и Кофом,
когда Конан пробирается из Коринфии в Туран, чтобы поступить на службу в
войско Илдиза Туранского. В хронологическом отношении вторая часть романа
врезается между новеллами Говарда и Спрэг де Кампа "Багряный жрец" и "Рука
Нергала"; в первой из них Конан убивает в Коринфии жреца Набонидуса и
бежит в Туран, во второй он уже находится на службе в войске Илдиза и
сражается с конницей мятежного Мунтассем-хана. В это время Конану уже
более двадцати лет (предположительно - двадцать один-двадцать два). Прочие
части романа относятся к тому периоду жизни Конана, который практически не
описан в публикациях на русском языке. Так, в небольшой повести Говарда и
Спрэг де Кампа "Сокровища Гвалура" киммерийцу около двадцати пяти лет, а в
новелле Говарда "Родится ведьма" - уже тридцать три. В связи с этим
"провалом" в биографии Конана я приурочил действие четырех последних
частей к тому моменту, когда нашему герою тридцать лет - немного меньше
или немного больше, так как описанные мной события занимают около года.
Необходимо также отметить, что третья часть "Усмирение огня"
определенным образом связана с другим моим романом о Конане и волшебнице
Дайоме - так, у меня упоминается некое поручение, выполненное могучим
киммерийцем по приказу этой чародейки, повелительницы далекого острова в
Западном океане.
Многие местности, страны и города, встречающиеся в моем романе,
читатели встретят впервые. К их числу относятся: город и порт Шандарат,
расположенный на берегу Вилайета (у самой северной границы Турана);
Жемчужные острова, лежащие в море к востоку от Шандарата; порты Хабба и
Хот, находящиеся на юго-восточном побережье Вилайета (примерно напротив
Аграпура); города Селанда и Дамаст, между которыми простирается
плоскогорье Арим - вся эта страна лежит на половине пути между южной
оконечностью Вилайета и державой Меру; горная цепь к северу от Дамаста,
ограничивающая Гирканскую пустыню (место, где живет Учитель); и, наконец,
подземный мир, в котором путешествует Конан в последней части романа.
В заключение я хочу принести глубокую благодарность Кристоферу Гранту
и Полу Уинлоу, оказавших мне большую помощь в датировке различных эпизодов
из жизни Конана, и своему сыну, принявшему самое активное участие в
создании этого романа.
Майкл Мэнсон. Марчентер, 1995 г.


ПРОЛОГ
Конан Киммерийский, величайший из героев, когда-либо державших в
руках меч, родился на поле битвы, под звон клинков, яростные клики
сражающихся и рев боевого рога. Ему было назначено стать воином, и он им
стал; но, кроме того, ему пришлось овладеть множеством иных искусств и
умений, небесполезных как для простого солдата, так и для великого
правителя.
Жизнь в северных странах, среди диких гор Киммерии и снежных равнин
Ванахейма, Асгарда и Гипербореи, не привлекала Конана; подростком он
мечтал о благодатных южных странах, о могучих и обширных королевствах -
Аквилонии и Немедии, Заморе, Офире, Зингаре и Аргосе, о жарком Туране,
таинственной Стигии, стране колдунов, и далеком Кхитае. Тогда он еще не
знал, что будет делать в южных землях, какой путь изберет, однако его не
покидала уверенность, что добрый клинок и твердая рука помогут ему
завоевать место под солнцем. И он отправился на юг, на изобильный и
богатый юг - в поисках своей судьбы, своей державы.
Но до этого было еще далеко. Времена зрелости еще не наступили, и
пока что Конан являлся одним из многих авантюристов, одним из тысяч
северных варваров, искавших счастья и добычи среди равнин и гор юга.
В юности и в молодые годы он был вором, обучившись этому ремеслу в
Заморе, контрабандистом, разбойником с большой дороги, пиратом, плававшим
в Западном океане у берегов Зингары, Аргоса, Шема и Стигии или скитавшимся
по водам огромного внутреннего моря Вилайет. Несколько месяцев Конан
провел в войске Илдиза Туранского, дослужившись до капитана; потом
дезертировал, поссорившись с одним из влиятельных военачальников. Свою
карьеру наемника он продолжил в Немедии и Офире; затем, под именем Амры,
пиратствовал у Черного Побережья, после чего перебрался на восток, в степи
и горы на границе с Вендией, где командовал то шайкой мунган, то
разбойниками афгулами. Конану было уже за тридцать пять, когда он вновь
вернулся к ремеслу моряка, плавая под вымпелами Зингары или под черным
корсарским флагом, но роль капитана пиратов уже не удовлетворяла его - он
жаждал власти, славы и великих деяний.
Он поступает на службу к Немедидесу, королю Аквилонии, крупнейшей и
могущественнейшей державы хайборийского мира, и, спустя пару лет, сам
оказывается на аквилонском троне. Отныне он - владыка и повелитель,
властелин над тысячами и тысячами, предводитель огромных армий,
сокрушивших мощь Немедии и Стигии, уничтоживших злобных магов Черного
Круга и Белой Руки. На это ушли годы и десятилетия; и, возможно, лишь к
концу жизни Конан осознает, что выполнил свое предназначение, одолев силы
тьмы - в том месте и в то время, где и когда было заповедано бессмертными
богами. Хотелось ему того или нет, но он стал борцом Великого Равновесия,
карающей рукой Митры, солнечного бога, прародителя людского племени, коего
знали и почитали под разными именами во всем хайборийском мире.
Итак, разбойник и авантюрист сделался королем и божественным
помазанником, основателем новой династии. Однако это случилось не сразу и
не вдруг; года скитаний и возмужания пролегли между тем временем, когда
четырнадцатилетний Конан штурмовал с ордами киммерийцев пограничную
крепость Венариум, и его сороковой годовщиной, когда он воссел на
аквилонский трон. Больше четверти века! Долгий путь, пестрая мозаика
приключений, битв и погонь, успехов и неудач, побед, грабежей, потерь и
бегства. Дорога, залитая кровью...
В те славные и беспокойные времена случилась с ним некая история,
отличная от прочих. Отличие же состояло в том, что растянулась она
надолго, начавшись одним солнечным утром близ города Шандарат, что стоял
на северной туранской границе, и закончившись на пустынных горных склонах,
неподалеку от Вилайета. От начала ее до конца прошло пятнадцать или
семнадцать лет - вполне достаточный период, чтобы мальчишка-варвар,
невежественный, суеверный и жестокий, превратился в многоопытного мужа, в
бойца с твердой, как сталь, душой.
По сути дела, это история не только о Конане, но и о людях,
встретившихся ему - о воинах Митры, хранителях Мирового Равновесия, и об
их наставнике, обучавшем своих учеников Великому Искусству Убивать. Это
история о том, как Конан получил божественный дар, как он распорядился им
и как его утратил, совершив грех ненужного убийства. Это история об
искуплении греха - искуплении, свершившемся как бы помимо воли Конана; он
так никогда и не узнал, что умилостивило гнев грозного солнечного бога.
Наконец, это история о пресветлом Митре, великом Подателе Жизни, у
которого есть множество способов управлять людскими судьбами - даже в том
случае, когда избранник Его проявляет строптивость и непокорство.
Итак, Конан и Дар Бога.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НЕУДАЧНИК

1. СОСУД
В ту ночь Конан спал беспокойно.
Пара протертых и рваных ковров, служивших ему ложем, не делали мягче
каменный пол пещеры, но это не слишком заботило его - как и прохладный
ветер, задувавший с просторов моря Вилайет. Дома ему случалось ночевать на
нарах из неоструганных досок или просто на полу, в грязи и нечистотах;
киммерийцы не слишком баловали своих детей. Не меньшие тяготы он перенес и
на долгом пути сюда, после неудачного набега на Гиперборею - первого, в
котором он участвовал после разгрома Венариума. Так что здесь, на морском
берегу, Конан чувствовал себя почти что богачом: у него имелся нож, а
также самодельный лук с тремя стрелами, огниво, полуразбитый глиняный
кувшин - ну и, разумеется, два ковра. Правда, меч его остался на поле боя,
но, главное, он сохранил жизнь и свободу!
Казалось бы, никаких причин для беспокойства, но утром он встал в
мрачном расположении духа. Всю ночь юному киммерийцу грезился штурм
Венариума, единственная серьезная битва, в которой ему довелось
участвовать, первое сражение, в котором его клинок отведал вражеской
крови. Конан вновь шел на приступ в плотных рядах сородичей, лез на стену
вслед за широкоплечим воином с огненно-рыжей бородой, пробирался меж
зубцами парапета, вздымая меч... Опускал его! И видел, как острая сталь с
противным чмокающим звуком перерубает ключицу аквилонского солдата, входит
в грудь, достает сердце... Неприятное зрелище! Но Конан не сомневался, что
еще не раз увидит его. В тот день, на стенах и залитых кровью улицах
Венариума, он стал мужчиной, а какой же мужчина боится заглянуть в
мертвеющее лицо сраженного им врага? Киммерийцы, во всяком случае, при
этом не испытывали страха...
Он вышел из своей крохотной пещерки, потягиваясь, разминая застывшие
за ночь мышцы. Утренний бриз гнал к берегу невысокие волны, они с тихим
шипеньем накатывались на песок и отползали обратно, словно
зеленовато-прозрачные языки, с неторопливой тщательностью облизывавшие
берег. Широкий пляж, ограниченный с запада грядой скал, тянулся
бесконечной желтой полосой на юг и север, ровный и унылый; на севере не
имелось ничего, кроме гор и гирканских степей, на юге же стоял город
Шандарат, до которого можно было добраться за треть дня быстрой ходьбы.
Косвенным образом Шандарат являлся источником почти всех богатств Конана:
и ковры, и огниво, и глиняный горшок он раздобыл на городской свалке.
Прищурив глаза, юноша всматривался в яркий шар солнца, низко
висевшего над морем; его нижний край едва оторвался от сине-зеленой
поверхности, испещренной серебристыми бликами. Глаза Конана тоже были
синими, но не цвета морской волны, а, скорее, напоминавшими небо на
закате, когда дневная его голубизна вот-вот перейдет в фиолетовый вечерний
полумрак, предвестник ночной тьмы. С оттенком глаз юного киммерийца резко
контрастировали черные волосы, обрамлявшие его лицо с сильными грубоватыми
чертами; он не был красавцем и знал об этом. Красота, однако, не
представлялась ему чем-то значительным и важным. Сила, неутомимость,
крепкие кости, умение нанести и отразить удар - вот что требовалось в
суровом и неуютном мире, вот что ценили от Западного до Восточного океана,
от ледяных пустынь Ванахейма до болотистых джунглей Зембабве. Конан же,
которому едва исполнилось пятнадцать, ни ростом, ни силой не уступал
любому из телохранителей шандаратского властелина, и редкий боец из
северных земель, из Гипербореи, Асгарда или Ванахейма, мог бы скрестить с
ним меч с реальной надеждой на успех. Впрочем, сейчас у него не было
оружия - ни меча, ни копья, ни дротика, ни доброй стальной кольчуги, ни
сверкающего бронзового шлема... Только сточенный нож длиной с ладонь да
лук, который он вырезал через пять-шесть дней, удалившись от
гиперборейских пределов на почтительное расстояние.
- Ублюдки Нергала... - пробормотал Конан и злобно плюнул в западном
направлении - туда, где обитали его недавние противники. Ничего, он еще
вернется в эту Гиперборею! И не один, а с компанией лихих приятелей! Они
выжгут посевы, завалят колодцы, размечут по бревнышку дома, вспорют животы
мужчинам, а женщин... женщин... С полминуты он раздумывал, что можно
сделать с женщинами, особенно молодыми, затем снова сплюнул на песок и
направился к пещере; мечты - мечтами, но желудок требовал своего.
Вскоре юноша уже брел вдоль линии прибоя, вооруженный самодельным
луком. Нож был засунут за пояс его рваных штанов, сквозь дыры облезлой
меховой куртки просвечивало смуглое тело, крепкое, как буковая древесина;
игривые волны то и дело окатывали его босые ноги. Здесь, у моря, можно
было найти массу полезного: плавник, подходивший для костра, если его
высушить на солнце, съедобные ракушки, снулую рыбу, округлые плоские
камни, годные, чтобы метать их в чаек. Чайки и составляли его основную
пищу, и в первые дни, несмотря на отвратительный вкус, Конан поглощал их с
жадностью;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68