Она приехала в Сан-Диего два года назад, устав от суровых зим в Портленде. Прошло несколько месяцев, прежде чем она нашла работу и стала уборщицей на телестудии.
В перерывах между уборкой она заглядывала в зеленую комнату, посмотреть телевизор, перекусить датским хот-догом и выпить чашечку кофе. Удобно устроившись в кресле, Бринна не спеша перелистывала свежие газеты. Сначала просматривала заголовки, затем объявления о найме на работу, а уж затем переходила к рубрике частных объявлений.
Наткнувшись в газете на объявление Нины, она на мгновение опешила, затем вырвала его, спрятала в бюстгальтер и побежала в дамскую комнату, где украдкой достала и перечитала вновь. Может быть, это ловушка?
Позже, после нескольких рюмок текилы, которые привели в порядок ее расшатанные нервы, она пришла к выводу, что это не западня, а восхитительный, романтический поворот судьбы. Ребенок, которому она когда-то дала жизнь, теперь разыскивает ее.
Слезящиеся глаза Бринны заблестели от радости: для того чтобы давать объявления в газеты, нужно много денег!
Джонс сразу же узнала Нину Дэвис; на студии телевизоры стояли в каждом помещении. Дэвис вела ток-шоу «За кулисами», посвященное внутренним проблемам шоу-бизнеса. С тех пор как Бринна впервые посмотрела его, она не пропустила ни одной передачи. И всякий раз счастливо смеялась, когда видела ведущую.
– Мать может гордиться такой дочерью, – приговаривала она.
Нина посмотрела в зеркало, придирчиво себя оглядела: черный костюм от Армани, выгодно подчеркивающий ее фигуру, прическа, чулки, макияж и даже маникюр.
Поразительно, отчего она так взволнованна? Все утро крутится перед зеркалом… Скорее всего эта женщина мошенница и авантюристка. В любом случае подкидывать младенца в мусорный ящик даме, занимающей положение в обществе, не к лицу. Хотя… Всякое может быть. И знатные люди иногда совершают ошибки.
* * *
Нина приехала пораньше, заняла место поудобнее. По договоренности она оставила у портье записку с номером столика. Предупредив метрдотеля о том, чтобы тот проводил ее гостью к заказанному столику, она устроилась за стойкой бара лицом к двери.
Из машины вышла высокая изящная блондинка в дорогом красном костюме и уверенно направилась к метрдотелю. Сердце в груди Нины екнуло. Но увы, эта женщина подсела к представительному седовласому господину. Две другие блондинки, вскоре показавшиеся в дверях, также растворились в зале.
Нина не обратила бы никакого внимания на женщину в простом ситцевом платье и без всякого макияжа, если бы кельнер не провел ее к столику с видом на гавань. У Нины потемнело в глазах.
Нет, надо успокоиться. Пусть ее мать не выглядит как Джеки Онассис, но нельзя же судить по внешности!
– Какая неожиданность! – воскликнула женщина, когда Нина села за столик. – Ух ты! Как здорово выглядишь! – Она изумленно разглядывала Нину со всех сторон, склоняя голову набок, чтобы изучить ее как следует.
Нина также подвергла ее осмотру. Волосы Бринны были тронуты сединой; лицо ее оказалось безжизненным, а в невыразительных чертах лица Нина не заметила никакого сходства со своими. Впрочем, ее глаза, красные либо от чрезмерного употребления алкоголя, либо от бессонницы, оказались такими же бездонно-серыми.
Нина не знала, с чего и начать, и Бринна заговорила о телешоу «За кулисами», о том, как оно ей нравится, о том, как она обрадовалась, узнав, что его ведет ее дочь. Нина стиснула зубы, чтобы не разрыдаться от отчаяния.
Когда принесли выпивку, она решила повернуть разговор в нужное ей русло.
– По телефону вы сказали, что у вас есть доказательства тому, что вы были в Санта-Фе в пятьдесят четвертом году.
– К чему такая спешка? – отозвалась Бринна, сделав знак официанту повторить заказ. – Сначала расскажи мне о себе, о тех, кто вывел тебя в люди.
Нина вдруг ощутила прилив любви, нежности и благодарности к Миранде и Луису, которые спасли ее от гибели и, более того, спасли от жизни с такой матерью.
– Я лучше послушаю вас, – уклонилась от ответа Нина. – Вы давно живете в Сан-Диего? Замужем? У вас есть семья?
Бринна подождала, пока официант поставит перед ней второй бокал и начнет перечислять блюда, выставленные в меню на сегодня.
– Кроме того, подайте к мясу ваше лучшее красное вино, – распорядилась она заплетающимся языком.
Люди за соседними столиками стали обращать на них внимание. Нине стало не по себе.
Бринна проглотила несколько креветок и запила их мартини, после чего намазала на хлеб толстый слой масла и, усердно жуя, принялась рассказывать:
– Я родилась в захолустном городке в Техасе, в Богом забытом месте, где жили люди, свято чтившие законы. В возрасте шести лет я лучше всех знала Библию, каждое воскресенье ходила в церковь и молилась ежедневно перед обедом и перед сном. – Она навалилась на стол и подалась к Нине. – Знаешь, о чем я молилась? – Нина отрицательно покачала головой. – О том, чтобы мой отец перестал трахать меня в дровяном сарае.
Нине стало дурно. Она не могла дольше находиться рядом с этой женщиной. Взглянув на часы, она сказала:
– Жаль, что уже так много времени. Рада была повидаться с вами, но у меня назначена встреча… – Она поднялась.
– Сядь, моя радость. – Бринна схватила ее за руку. – Мы еще не закончили.
С этими словами она достала фотографию, с которой смотрела веснушчатая беременная девушка в таком же ситцевом платье, что было на Бринне теперь.
Возле Бринны на фотографии стоял юноша в байковой рубашке и джинсах и с сигаретой во рту.
– Это мой отец?
– Откуда мне знать, черт побери?! – смеясь воскликнула Бринна, привлекая внимание окружающих.
– То есть как это откуда знать? – Нина была возмущена и смущена одновременно. – Вы что же, готовы вменить отцовство кому угодно?
– Хорошо бы, если бы так! – ответила она. – Будь у меня зацепка за каждого парня, с кем я спала, я бы выбрала кого-нибудь получше.
Подавляя в себе отвращение и разочарование, Нина взяла счет. Бринна не спеша отложила нож и вилку.
– Ты намерена куда-то отправиться?
– Да, именно. У меня дела.
– А ты не хочешь прежде обсудить условия договора? О том, во сколько тебе обойдется мое молчание.
– Обойдется мне? – вскипела Нина. – Обед и такси до дома за мой счет, миледи. И довольно.
Бринна угрожающе усмехнулась:
– Послушай, девочка, ты сама меня разыскала. И коль скоро ты жива и преуспеваешь, я считаю, что мне полагается награда.
– За что?
– За то, что я девять месяцев таскала тебя в своей утробе. За то, что родила тебя. За то, что оставила в том месте, где тебя нашли другие люди, которые дали тебе приличное воспитание. Ты ведь преуспеваешь. Значит, придется поделиться со мной.
– Можешь поцеловать меня в задницу! – свистящим шепотом ответила Нина. – Я не дам тебе ни цента!
– Дашь, моя хорошая. А если станешь капризничать, я всем открою тайну рождения ведущей ток-шоу «За кулисами». – Бринна откинулась на спинку стула и пьяно подмигнула. – Средства массовой информации с удовольствием ухватятся за такой сюжетец: нищая восемнадцатилетняя девочка забеременела и выбросила ребенка потому, что у нее не было средств содержать его. Дитя выросло и стало ведущей популярного ток-шоу на телевидении, которая всю жизнь разыскивает мать. Но когда выяснилось, что мать не вполне соответствует представлениям дочери, она отшвыривает ее как ненужную вещь. Здорово, правда? – Бринна усмехнулась.
Самое ужасное заключалось в том, что так оно и было. Нина снова села за столик, и Бринна подозвала официанта.
Глава 25
Галерея Скай открылась в октябре экспозицией работ де Луна, в числе которых была картина «Эмоциональная радуга». Просмотрев каталог Джулиана Рихтера, Скай решила устроить выставку не в четверг, а в субботу и не распространять билеты заранее, а отдать их в свободную продажу. Она научилась у него завоевывать популярность от противного. И судя по тому, какое количество людей ломанулось в двери галереи, когда ее открыли, Джулиан ее не обманул.
Изабель беспокоило, что долгое отсутствие отразится на ее популярности. Оказалось все наоборот – внезапное бегство только подогрело интерес к ее творчеству, создало мистическую ауру вокруг ее персоны и побудило раскошелиться ценителей ее искусства. К счастью, ее новые работы их не разочаровали. Цвета, заключенные в подвижную форму, весьма заинтересовали ее почитателей.
Своим успехом шоу было обязано не только талантливым работам Изабель, но и гостям, присутствовавшим на открытии галереи. Приглашение Скай приняли крупнейшие коллекционеры современной живописи.
К своему ужасу, Изабель заметила в толпе гостей Пако Барбу и его жену Анну. Несмотря на усилия избежать общения с ними, она проводила их взглядом и увидела, что Пако застыл напротив ее картины «Синее»: волнующая композиция в темных тонах, где изображен ребенок с искаженным от ужаса личиком, маленьким тельцем и с поднятой вверх ручкой в отчаянной попытке защититься от невидимой угрозы. Картина символически передавала идею Смерти.
Энтони Гартвик, который пришел на открытие галереи один, остановил выбор на олицетворении Одиночества человека, которое ощущается даже в толпе. Центром композиции были глаза, плавающие в сиренево-фиолетовом мареве, печальные и ищущие кого-то или что-то, что могло бы осветить черную бездну пустоты.
Филипп, который видел работы Изабель еще до открытия выставки, был потрясен «Красным» – полотном, представляющим Страсть. В вихре резких, сильных мазков, меняющих цвет от густо-красного до алого бургундского и нежного кораллово-розового, лежала женщина с развевающимися волосами и чуть приоткрытыми губами, на которых застыла до боли знакомая ему чувственная улыбка. Это была сама Изабель. Филипп, не раздумывая, купил картину.
Остальные работы, представляющие Ненависть, Зависть, Сожаление, Гнев, Удовольствие, Апатию, Возбуждение, Безмятежность и Изысканность, были распроданы в течение одного часа. Какой-то журналист поинтересовался у Изабель, почему среди ее полотен не нашлось места сильнейшему и важнейшему из человеческих чувств – Любви. Ее ответ потряс его своей искренностью:
– Я плохо себе его представляю.
На этой же неделе в галерее Рихтера открылась выставка современных художников. Там же были выставлены и работы Изабель из серии «Видения в голубом». Джулиан надеялся затмить успех Скай, но только лишь раздул пламя, которое вскоре получило название «лихорадки де Луна». Изабель в мгновение ока поднялась на пик популярности и славы! Ее полотна продавались за баснословные суммы с шестью нулями, имя не сходило со страниц газет и журналов. «Вог» предложил ей контракт; на обложке «Ярмарки тщеславия» появилась ее фотография; «Нью-Йорк мэгэзин» опубликовал о ней огромную статью, после чего ее имя попало в списки приглашенных на все крупнейшие светские мероприятия.
Миранда и Луис прибыли в Нью-Йорк за неделю до свадьбы Скай и Сэма. В четверг вечером накануне торжества Изабель пригласила Скай, Сэма, Джонаса и Сибил к себе на обед, дабы справить новоселье. Хотя не в ее характере было пускать пыль в глаза, она использовала некоторые недавно обретенные связи, чтобы приобрести квартиру в одном из старых престижных домов на Сентрал-Парк-Уэст. Благодаря «черному понедельнику» – обвалу на рынке недвижимости – квартира продавалась за смехотворную цену.
Позже, после кофе и десерта, когда гости расселись на мягких диванах в белой гостиной Изабель, Скай пригласила Дюранов присоединиться к ним с Сэмом на вечерней службе в храме. Просьба прозвучала вполне невинно, но дрожащий голос и излишняя нервозность Скай заставили Луиса заподозрить неладное.
– Я совершила ужасный поступок, – ответила на его расспросы Скай. – Я нарушила неприкосновенность вашей частной жизни. – Дюраны недоуменно переглянулись. – В Санта-Фе я последовала за вами, когда вы ездили на могилу сына.
Миранда испуганно вскрикнула, Луис взял ее за руку и в упор посмотрел на Скай.
– Побывав на этом кладбище и увидев могильный камень вашего сына с Торой и звездой Давида, я с почтением и гордостью прочла каддиш и положила свой камень на его могилу рядом с вашим, чтобы он знал, что все мы помним и любим его.
В комнате воцарилось тягостное молчание.
– Это случилось в тот день, когда вы внезапно пропали? – спросила Изабель Миранду. – Вы были на могиле Габриеля?
Миранда кивнула, и глаза ее наполнились слезами. Луис тревожно и вопросительно взглянул на Изабель.
– Я не перестала бы любить вас, даже если бы вы поклонялись морской звезде, – сказала та, целуя его в щеку. – Но должна признать, что я ничего не понимаю.
После долгой мучительной паузы Луис все объяснил:
– Евреи жили в Испании с незапамятных времен, но в печально известном 1492 году на изгнание были осуждены двести пятьдесят тысяч человек. Полагаю, таков был итог восьмивекового крестового похода, имевшего целью очищение Испании от неверных.
Раньше считалось, что переезд в Новый Свет решает все проблемы. Традиции похожи, язык тот же, и поскольку правительству Новой Испании требовались торговцы и банкиры для создания процветающего общества, оно приветствовало иммигрантов. Конечно, открыто никаких требований не выдвигалось, но предполагалось, что нужно публично исповедовать христианство для того, чтобы стать полноправными членами сообщества. Иммигранты так и поступали, не переставая при этом у себя дома исповедовать иудаизм.
Луис повернулся к Миранде, которая вздрагивала от волнения, и ласково взял ее руку в свою.
– Это женщины сохранили нашу веру. Мужчины работали вместе с христианами и должны были жить как христиане – по крайней мере создавать такую видимость. Они ели не кошерную пищу, соблюдали христианские обычаи и вслух одобряли то, что в глубине души порицали. Они шли на все, чтобы уберечь семьи от опасности разоблачения.
Но дома их жены и матери чтили священные заветы, находили возможность тайно отмечать религиозные праздники и даже готовить ритуальные блюда. Именно женщины были хранительницами кровных связей.
– А как выяснилось, что ваши предки были иудеями?
– О, существовала масса фактов. Во-первых, в доме моего деда не было икон и распятий, что, как известно, совершенно невозможно для католической семьи. Моя бабка каждую пятницу запиралась в ванной комнате и зажигала свечи. Я часто наблюдал, как дед покрывал голову и молился. Кроме того, всем мужчинам в нашей семье было сделано обрезание. – Луис бросил взгляд на Скай. – И потом… существовало кладбище. Правда, мне долгое время не приходило в голову совместить эти разрозненные фрагменты в одну картину.
Луис замолчал, погрузившись в воспоминания, а потом продолжил:
– Когда мне исполнилось шестнадцать лет, отец сообщил, что мы евреи. Тогда же он рассказал мне историю об изгнании и обращении в новую веру. Показал мне документы, свидетельствующие о том, что наши предки стояли у истоков основания Санта-Фе. – Он улыбнулся, взглянув на изумленные лица собравшихся. – Отец также объяснил: чтобы избавиться от религиозных преследований, многие семьи отдавали сына или дочь в лоно христианской церкви. Если один из членов семьи становился монахом или священником, лучшего доказательства верности католической религии и не сыскать. Кстати, один мой дядя носит сан архиепископа.
Лицо Джонаса вытянулось от удивления: он этого не знал.
– Я понимаю, почему было необходимо таиться, когда эта земля находилась под властью испанцев, – сказал Сэм. – Но после того как она перешла под юрисдикцию Соединенных Штатов, какой был в этом смысл?
– Сразу и не объяснить. После нескольких столетий непоколебимой веры в то, что разоблачение ведет к страданиям и смерти, тайна стала неотъемлемой частью религии. Кстати, такое положение вещей подкреплялось историческим ходом событий: мы постоянно чувствовали проявления воинствующего антисемитизма. Достаточно вспомнить пожар в Ла-Каса и погром в «Очаровании».
Луис опустил голову, сплел пальцы и вновь погрузился в тягостные раздумья.
– И все же почему никто из вас не осмелился на откровенный разговор с родителями? – спросила Изабель. Она не могла понять, почему Дюраны, семейные узы для которых были очень важны, оказались оторванными от своих родственников.
Взглянув на Изабель, Миранда ответила:
– Это я во всем виновата. – Луис попытался возразить, но она жестом попросила его помолчать. – Когда стало понятно, что Габриель не выживет, наши с Луисом родители чуть с ума не сошли от горя при мысли, что скоро потеряют внука. Они настаивали на том, чтобы мы отвезли Габриеля в Сантарио-де-Чимайо.
– Земля, на которой построена часовня, – подхватил Сэм, – считается святой и обладающей чудодейственной силой. Многие смертельно больные совершают паломничества, чтобы натереться тамошними грязями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42