– Хейд тихонько всхлипнула. – Просто я перестала говорить о нем. Минерва постоянно досаждала мне вопросами, бесконечно говорила о моих родителях и о том, что они были половинками одного целого. Она твердила, что и моя судьба такая же, как у родителей. А я не хотела походить на мать.
– Но почему? – спросила Берти. – Я обожала Коринну.
– Она была прелюбодейка! – выкрикнула Хейд. – Позарилась на чужого мужа и родила ему незаконного ребенка!
Солейберт с удивлением посмотрела на сестру:
– Но, Хейд, я все-таки не понимаю, какое отношение это имеет к… – Берти умолкла, пытаясь найти нужные слова. – Ну… вот к этому. – Она указала на простыни в углу.
– О, Берти!.. – Хейд снова всхлипнула и громко высморкалась. – Дело в том, что воин, которого я столько лет видела во сне… Он твой…
– Ну, продолжай же…
– Это был лорд Тристан, – прошептала Хейд потупившись.
Солейберт в изумлении уставилась на сестру:
– Хейд, ты уверена?
– Да, конечно. Но ты не должна опасаться того, что я могу поступить так же, как моя мать. Я…
– Успокойся, Хейд. – Берти весело рассмеялась. – Дело в том, что я вовсе…
Тут дверь спальни с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Тристан. Остановившись у порога, он в упор посмотрел на Хейд. Та тихонько вскрикнула и крепко зажмурилась.
– В чем дело, лорд Тристан? – послышался из-за его спины голос Эллоры. – Вы не имеете права вламываться в комнату моей дочери, когда при ней никого нет!
Тристан что-то проворчал себе под нос и, протянув руку, захлопнул дверь прямо перед носом Эллоры. Затем для верности запер дверь еще и на засов.
Солейберт громко вскрикнула, наконец-то осознав, что оказалась перед лордом Тристаном в нижнем белье. Она бросилась к сундуку за своим утренним нарядом, но Тристан даже не взглянул на нее – он по-прежнему смотрел на Хейд. Та наконец-то открыла глаза – и тотчас же почувствовала, что ее влечет к этому мужчине неудержимо. Устыдившись этого, она опустила глаза, и лицо ее залилось краской.
Тут Тристан откашлялся и повернулся к Берти; казалось, он только сейчас ее заметил. Поклонившись своей невесте, он проговорил:
– Примите мои извинения, леди Солейберт.
– В чем дело, милорд? – спросила Берти вполне миролюбиво.
– Я должен серьезно поговорить с леди Хейд, – ответил Тристан. – Наедине, – добавил он, немного смутившись.
– Да, конечно, – кивнула Солейберт; она уже надела свое утреннее платье. – Я сейчас попытаюсь успокоить мать, и у вас будет… некоторое уединение.
– Искренне благодарен, – ответил Тристан с легким поклоном.
– Берти, нет! – в испуге закричала Хейд. Она потянулась к сестре. – Пожалуйста, останься!
– Не огорчайся, дорогая, – сказала Берти, направляясь к двери. Сняв засов, она с лукавой улыбкой добавила: – В отличие от матушки я не считаю, что тебе нужна опека.
Хейд застонала, когда Солейберт плотно затворила за собой дверь. Тотчас же поднявшись на ноги, она на несколько шагов отступила от Тристана. Но он мгновенно приблизился к ней и заключил в страстные объятия.
– Где ты была? – прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. – Я искал тебя повсюду.
Прижавшись к его широкой груди, Хейд вздохнула с облегчением. У нее возникло ощущение, что тяжкий груз, давивший на сердце, внезапно исчез. В крепких объятиях Тристана она чувствовала себя в полной безопасности, и сейчас ей ужасно хотелось рассказать ему о встрече с Дональдом и о его угрозах.
Но тут она вдруг вспомнила, где находится. И вспомнила о том, что недавно, незадолго до ее прихода, произошло в этой комнате. С силой, оттолкнув Тристана, она прошептала:
– Как ты смеешь?!
А звук пощечины от ее руки походил на щелканье бича.
Глава 14
Они стояли друг против друга в напряженном молчании. Лицо Тристана словно окаменело, и только на щеке подергивался мускул – это было единственным признаком того, что перед ней стоит человек из плоти и крови, а не статуя.
Наконец, нарушив молчание, Тристан спросил: – Так что же случилось, женщина? Что дало тебе право ударить меня? – Он медленно прошелся по комнате.
Не в силах сдержать себя, Хейд в ярости прокричала:
– Неужели ты думаешь, что Берти мне не рассказала?! Я все знаю, Тристан!
– Не понимаю, о чем ты… – На лбу его обозначились морщины. – Перестань изъясняться загадками, Хейд, и объяснись. Меня ждут серьезные дела.
– О, значит, у великого лорда есть дела более серьезные, чем его честь?!
– О чем ты?.. Я ничего не понимаю…
Хейд бросилась в угол комнаты и, схватив узел с постельным бельем, швырнула его к ногам Тристана.
– Вот, видишь?! Неужели твои чувства столь нестойки, а память настолько слаба?! Может, ты полагаешь, что мы с Берти будем пользоваться твоим вниманием одновременно и делить тебя?! – Хейд в ярости топнула ногой. – Ты высокомерный негодяй, вот ты кто!
– Хейд, я никак не связан с твоей сестрой. Хотя, конечно же, должен жениться на ней по приказу Вильгельма.
– Да, должен! И ты на ней женишься! – Хейд закрыла глаза, чтобы Тристан не заметил, что они полны слез. – Женишься, даже если для этого мне придется наложить на тебя чары и насильно притащить к алтарю!
Тристан приблизился к ней почти вплотную и, пристально глядя ей в глаза, проговорил:
– Я женюсь только на той девице, на которой пожелаю. И никто, даже король, не заставит меня поступить иначе.
– А ты совсем не такой, каким я тебя считала, – прошептала Хейд, и по щеке ее скатилась горячая слеза. Всхлипнув, она отвернулась и пробормотала: – А если у нее родится ребенок? Неужели ты настолько безжалостен, что бросишь и мать, и младенца, если сочтешь, что они тебе не подходят?
– О чем ты, Хейд?! – Тристан положил руку ей на плечо.
– Не прикасайся ко мне! – Она отстранила его руку. Но он крепко схватил ее обеими руками и, вперившись в нее взглядом, заявил:
– Ответь мне на один вопрос, тогда я тебя отпущу. Согласна?
Хейд молча кивнула и перестала сопротивляться.
– Твоя сестра сказала тебе, что это я был с ней прошедшей ночью?
– Вот доказательство, Тристан. – Она взглянула на простыни в углу.
– Но это был не я.
– Ты лжешь! – выкрикнула Хейд, высвобождаясь и отступая на шаг. – Берти никого больше не знает в Гринли. И моя сестра не шлюха!
Хейд попятилась к стене, но Тристан тут же снова к ней приблизился. Упершись в стену обеими руками, он спросил:
– Твоя сестра назвала мое имя? Или нет? Отвечай же, Хейд.
Она с вздохом зажмурилась; ей вдруг почудилось, что все вертится и вращается у нее перед глазами. Когда же Хейд снова взглянула на Тристана, она увидела, что он смотрит на нее с едва заметной улыбкой.
– Так как же? – спросил он.
– Но больше некому… – пробормотала Хейд.
– Ошибаешься, дорогая. – Тристан положил руки ей на плечи. – Поверь, я к ней не заходил.
– Но если не ты с ней был, то кто же?..
– Полагаю, что об этом тебе должна сказать твоя сестра. – Он взял ее лицо в ладони и, нежно поцеловав, продолжал: – Слушай меня внимательно, дорогая. Мне не нужна леди Солейберт. Мне нужна только ты, Хейд.
У нее перехватило дыхание. Ах, как долго она ждала этих слов! Неужели у нее теперь не хватит сил от него отказаться?
– Нет-нет, Тристан, – пробормотала Хейд, задыхаясь. – Ведь Вильгельм заставит тебя жениться на Берти.
– Дорогая, еще раз повторяю: я женюсь только на той женщине, на которой пожелаю. И только тогда, когда мне будет угодно. К тому же Солейберт наставила мне рога. Разве не так?
Глаза Хейд широко распахнулись, теперь она уже не сомневалась: Тристан говорил правду. Но как же Берти могла?..
Тристан же прижался лбом ко лбу девушки и с вздохом проговорил:
– Да, есть еще не очень-то приятные новости. Дональд бежал.
Хейд отстранилась и кивнула:
– Да, я знаю.
– Но ты не беспокойся, Хейд, – продолжал Тристан. – Дональд не тронет тебя. – Он прошелся по комнате, затем, повернувшись к девушке, вновь заговорил: – Я сегодня же отправлю письмо Вильгельму. И до тех пор, пока он не ответит, ты должна оставаться в Гринли.
– Но почему? – спросила Хейд. Если Тристан не разрешит ей покидать Гринли; она не сможет встретиться с посланцем Найджела, и тогда… Она содрогнулась при мысли о том, какие последствия это может повлечь. – Ведь я не имею никакого отношения к твоей помолвке.
– Нет, имеешь, – возразил Тристан. – Обдумав все как следует, я понял: само твое присутствие здесь может расстроить планы Найджела.
– Не понимаю, каким образом, – пробормотала Хейд.
– Ведь ты девушка благородного происхождения. К тому же ты имеешь отношение к Сикресту, так как являешься сводной сестрой Солейберт. И если я захочу жениться не на ней, а на тебе, то Вильгельму будет все равно, а вот Найджелу…
– Он хочет заполучить Гринли, – перебила Хейд. – И если Вильгельм отберет у тебя земли, то он, скорее всего, передаст их Найджелу. А Найджел к тому же является опекуном Берти. И даже если твой брак с ней состоится, то он все равно получит Гринли в случае твоей смерти.
– Да, конечно, – кивнул Тристан. – Но он ничего не получит в случае моей кончины, если я женюсь на тебе, а не на твоей сестре. Теперь понимаешь?
– Так вот почему меня выдворили из замка, когда ты приехал в Сикрест, – пробормотала Хейд. – Найджел хотел, чтобы ты ничего обо мне не узнал. Чтобы даже не знал, что я существую!
– Именно поэтому ты и не должна покидать эти стены, – подхватил Тристан.
– Но с Минервой я буду в безопасности.
– Нет-нет. – Тристан подошел к ней и, взяв за руку, поднес ладошку к губам. – Тебе надо перенести свои вещи сюда, в замок. Здесь я смогу лучше защитить тебя.
– Я не могу жить в замке, милорд, – возразила Хейд. – Ведь Эллора…
– К черту Эллору! – закричал Тристан. – Я здесь господин! И я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Он привлек Хейд к себе и впился поцелуем в ее губы. Затем, чуть отстранившись, спросил:
– Сделаешь, как я говорю?
– В таком случае нам придется держаться подальше друг от друга, – прошептала она потупившись.
– Почему ты так говоришь? – Он снова привлек ее к себе. – Мы ведь ничем не рискуем…
Хейд решительно отстранилась и отступила на несколько шагов.
– Нет, Тристан. Если Эллора что-нибудь заподозрит, она может сообщить Найджелу или даже самому Вильгельму. Лучше дождаться благословения короля. – Она направилась к двери, но у порога остановилась и, обернувшись, добавила: – Эллора очень хочет, чтобы ты женился на Берти, И она сделает все возможное, чтобы добиться своего.
– Значит, нам следует соблюдать осторожность, вот и все. – Тристан обольстительно улыбнулся, и Хейд тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему, словно какая-то неведомая сила притягивала ее к этому мужчине. – Дорогая, так ты придешь ко мне этой ночью?
– Нет-нет, – прошептала Хейд. Потом заговорила громче – на случай, если за дверью кто-то подслушивал их: – Я соберу свои вещи, милорд, как Вы приказали. – Решительно отворив дверь, она вышла из комнаты.
Тристан улыбнулся и направился к окну. Он хочет дождаться, когда Хейд выйдет во двор. И, конечно же, он твердо решил, что заманит ее в свою постель. Если не этой ночью, то в ближайшее время.
Внезапно дверь за его спиной отворилась, и, обернувшись, он увидел Солейберт.
– Милорд, все в порядке? – спросила она. Тристан пожал плечами.
– Да, в порядке. Насколько это возможно в данной ситуации, леди Солейберт. – Язвительно улыбнувшись, он добавил: – Судя по всему, вы неплохо провели свою первую ночь в Гринли.
Берти зарделась и отвела глаза. Но все же не смогла скрыть улыбки.
– Да, милорд, неплохо. По правде говоря – чудесно. Тристан приблизился к двери и выглянул в коридор.
– Матушка сейчас обследует кухню, милорд, – сказала Берти. – Так что можете говорить свободно.
Тристан откашлялся и провел ладонью по волосам.
– Скажите, леди Солейберт, почему вы не объяснили сестре, что этой ночью не я был вашим гостем?
– Я как раз собиралась ей все рассказать, но в этот момент пришли вы с матушкой. – Девушка вздохнула и добавила: – Хотя мне не очень-то хочется, чтобы она узнала…
– Да, я вас понимаю, – кивнул Тристан. – Мне кажется, вы весьма благоразумная молодая леди.
– А вы хотите жениться на Хейд? – неожиданно спросила Берти.
– Если она примет меня в качестве мужа, – ответил Тристан с усмешкой.
– Конечно, примет. – Берти положила руку ему на плечо. – Милорд, она не откажет вам. Ведь она ждет вас всю жизнь.
– Что ж, леди Солейберт… – Тристан похлопал ее по руке. – Выходит, нам придется играть этот фарс, пока мы не сможем сделать следующий шаг? – Он заглянул в ее сиявшие счастьем карие глаза. – Но что будет с вами? У вас есть какие-то планы?
Берти подошла к окну и выглянула во двор. Обернувшись, ответила:
– Нет у меня никаких планов. У меня ведь прежде никогда не было любовника… – Густо покраснев, она продолжала: – И все же я чувствую, что в этом нет ничего грязного и постыдного, милорд. Потому что я… – Берти вздохнула и пробормотала: – Боюсь, что уже люблю его.
– Чего же тут бояться? – Тристан тоже подошел к окну.
– Видите ли, милорд, я сердцем чувствую, что он честный человек, но я совершенно ничего о нем не знаю. Ночью мы о многом говорили, и я рассказала ему такое, чего не говорила даже Хейд, но… – Берти снова вздохнула. – Но он не захотел рассказать о своем доме и о своей семье.
По правде говоря, миледи, я тоже о нем знаю не так уж много. Мать его была египтянкой, отец – придворным в одном из маленьких княжеств в Индии. Фар и его мать бежали оттуда, когда он был еще маленьким мальчиком.
– Так вот почему у него такое странное имя… – пробормотала Берти. – А его отца убили? – Да, злодейски убили. А мать заболела лихорадкой после приезда в Париж и умерла. Вскоре после этого я и встретил его.
– И с тех пор вы вместе? – спросила Берти.
– Да, с тех пор, – кивнул Тристан. – Но это не значит, что он откровенничал со мной и рассказывал о своем прошлом. В его родной стране случилось что-то такое, о чем он не хочет говорить, как бы его к этому ни вынуждали.
– Должно быть, случилось что-то ужасное… – сказала Берти с вздохом. – Возможно, когда-нибудь он позволит мне разделить с ним это бремя.
– Возможно, когда-нибудь позволит, – согласился Тристан.
Он направился к двери, но Берти удержала его:
– У меня есть к вам вопрос, милорд. Я хочу его вам задать, если вы задержитесь еще на минуту.
– Да, разумеется, – ответил Тристан, обернувшись.
– Скажите, милорд, если бы вы не встретили мою сестру, вы женились бы на мне?
– Нет.
– Но почему?
– Если бы оказалось, что таким образом я породнюсь с Найджелом, я бы не женился и на самой королеве.
Солейберт невольно рассмеялась:
– Благодарю за откровенность, милорд.
Молча кивнув в ответ, Тристан вышел из комнаты и, спустившись вниз, вошел в зал – там его уже ожидали Фаро и шериф.
– Слушай внимательно, Баррет, – сразу же заговорил Тристан. – Выбери по своему усмотрению пятерых воинов, и пусть они сегодня же отправляются в Лондон вместе с Фаро, И еще двадцать человек отправь с повозками в Сикрест. А также отправь кого-нибудь за арендатором Джоном.
– Да, милорд, – кивнул Баррет и тут же отправился выполнять распоряжения своего господина.
– Подожди, Баррет! – окликнул его Тристан. Приблизившись к шерифу, он тихо сказал: – Никто, кроме нас троих, не должен знать, что леди Хейд и леди Солейберт станут свидетельницами всего, что происходит в башне. Особенно, – он понизил голос до шепота, – леди Эллора. Я ей не доверяю. Ясно?
Баррет молча кивнул, и Тристан добавил:
– А если услышишь разговоры о моей помолвке с леди Солейберт, то ты должен говорить, что все в порядке и что свадьба состоится.
– Как скажете, милорд.
Шериф вышел из зала, и Тристан тут же повернулся к Фаро:
– Есть пергамент, Фар?
Фаро извлек из своего широкого рукава несколько листков. Тристан взял их и подошел к столу, где уже находились перо и чернила. Усевшись, он принялся писать. Закончив и запечатав два послания, он заткнул их за пояс и, откинувшись на спинку стула, взглянул на своего друга и помощника.
– Фар, не обсудить ли нам таинственные происшествия в спальне леди Солейберт?
– Я бы предпочел их не обсуждать, мой господин.
– Я в этом не сомневался, – усмехнулся Тристан. – Полагаю, что впредь тебе следует соблюдать осторожность. Твое свидание чуть не стоило мне разрыва с Хейд. К тому же Эллора не должна ничего узнать.
– Леди матушка видит только то, что хочет видеть, – заметил Фаро. – Я уверен, что нам удастся хранить тайну столько, сколько потребуется…
Загадочное заявление Фаро вызвало удивление Тристана, но он не успел его расспросить, потому что дверь в этот момент отворилась, и в зал вошли Баррет с Джоном.
– Я пришел, милорд. – Джон поклонился Тристану и почтительно кивнул Фаро. – Чем могу служить, милорд?
– Видишь ли, Джон, мои люди едут в Сикрест, чтобы забрать остатки того, что принадлежит мне. Ты ведь хорошо знаешь деревню?
– Конечно, милорд, – кивнул арендатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Но почему? – спросила Берти. – Я обожала Коринну.
– Она была прелюбодейка! – выкрикнула Хейд. – Позарилась на чужого мужа и родила ему незаконного ребенка!
Солейберт с удивлением посмотрела на сестру:
– Но, Хейд, я все-таки не понимаю, какое отношение это имеет к… – Берти умолкла, пытаясь найти нужные слова. – Ну… вот к этому. – Она указала на простыни в углу.
– О, Берти!.. – Хейд снова всхлипнула и громко высморкалась. – Дело в том, что воин, которого я столько лет видела во сне… Он твой…
– Ну, продолжай же…
– Это был лорд Тристан, – прошептала Хейд потупившись.
Солейберт в изумлении уставилась на сестру:
– Хейд, ты уверена?
– Да, конечно. Но ты не должна опасаться того, что я могу поступить так же, как моя мать. Я…
– Успокойся, Хейд. – Берти весело рассмеялась. – Дело в том, что я вовсе…
Тут дверь спальни с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Тристан. Остановившись у порога, он в упор посмотрел на Хейд. Та тихонько вскрикнула и крепко зажмурилась.
– В чем дело, лорд Тристан? – послышался из-за его спины голос Эллоры. – Вы не имеете права вламываться в комнату моей дочери, когда при ней никого нет!
Тристан что-то проворчал себе под нос и, протянув руку, захлопнул дверь прямо перед носом Эллоры. Затем для верности запер дверь еще и на засов.
Солейберт громко вскрикнула, наконец-то осознав, что оказалась перед лордом Тристаном в нижнем белье. Она бросилась к сундуку за своим утренним нарядом, но Тристан даже не взглянул на нее – он по-прежнему смотрел на Хейд. Та наконец-то открыла глаза – и тотчас же почувствовала, что ее влечет к этому мужчине неудержимо. Устыдившись этого, она опустила глаза, и лицо ее залилось краской.
Тут Тристан откашлялся и повернулся к Берти; казалось, он только сейчас ее заметил. Поклонившись своей невесте, он проговорил:
– Примите мои извинения, леди Солейберт.
– В чем дело, милорд? – спросила Берти вполне миролюбиво.
– Я должен серьезно поговорить с леди Хейд, – ответил Тристан. – Наедине, – добавил он, немного смутившись.
– Да, конечно, – кивнула Солейберт; она уже надела свое утреннее платье. – Я сейчас попытаюсь успокоить мать, и у вас будет… некоторое уединение.
– Искренне благодарен, – ответил Тристан с легким поклоном.
– Берти, нет! – в испуге закричала Хейд. Она потянулась к сестре. – Пожалуйста, останься!
– Не огорчайся, дорогая, – сказала Берти, направляясь к двери. Сняв засов, она с лукавой улыбкой добавила: – В отличие от матушки я не считаю, что тебе нужна опека.
Хейд застонала, когда Солейберт плотно затворила за собой дверь. Тотчас же поднявшись на ноги, она на несколько шагов отступила от Тристана. Но он мгновенно приблизился к ней и заключил в страстные объятия.
– Где ты была? – прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. – Я искал тебя повсюду.
Прижавшись к его широкой груди, Хейд вздохнула с облегчением. У нее возникло ощущение, что тяжкий груз, давивший на сердце, внезапно исчез. В крепких объятиях Тристана она чувствовала себя в полной безопасности, и сейчас ей ужасно хотелось рассказать ему о встрече с Дональдом и о его угрозах.
Но тут она вдруг вспомнила, где находится. И вспомнила о том, что недавно, незадолго до ее прихода, произошло в этой комнате. С силой, оттолкнув Тристана, она прошептала:
– Как ты смеешь?!
А звук пощечины от ее руки походил на щелканье бича.
Глава 14
Они стояли друг против друга в напряженном молчании. Лицо Тристана словно окаменело, и только на щеке подергивался мускул – это было единственным признаком того, что перед ней стоит человек из плоти и крови, а не статуя.
Наконец, нарушив молчание, Тристан спросил: – Так что же случилось, женщина? Что дало тебе право ударить меня? – Он медленно прошелся по комнате.
Не в силах сдержать себя, Хейд в ярости прокричала:
– Неужели ты думаешь, что Берти мне не рассказала?! Я все знаю, Тристан!
– Не понимаю, о чем ты… – На лбу его обозначились морщины. – Перестань изъясняться загадками, Хейд, и объяснись. Меня ждут серьезные дела.
– О, значит, у великого лорда есть дела более серьезные, чем его честь?!
– О чем ты?.. Я ничего не понимаю…
Хейд бросилась в угол комнаты и, схватив узел с постельным бельем, швырнула его к ногам Тристана.
– Вот, видишь?! Неужели твои чувства столь нестойки, а память настолько слаба?! Может, ты полагаешь, что мы с Берти будем пользоваться твоим вниманием одновременно и делить тебя?! – Хейд в ярости топнула ногой. – Ты высокомерный негодяй, вот ты кто!
– Хейд, я никак не связан с твоей сестрой. Хотя, конечно же, должен жениться на ней по приказу Вильгельма.
– Да, должен! И ты на ней женишься! – Хейд закрыла глаза, чтобы Тристан не заметил, что они полны слез. – Женишься, даже если для этого мне придется наложить на тебя чары и насильно притащить к алтарю!
Тристан приблизился к ней почти вплотную и, пристально глядя ей в глаза, проговорил:
– Я женюсь только на той девице, на которой пожелаю. И никто, даже король, не заставит меня поступить иначе.
– А ты совсем не такой, каким я тебя считала, – прошептала Хейд, и по щеке ее скатилась горячая слеза. Всхлипнув, она отвернулась и пробормотала: – А если у нее родится ребенок? Неужели ты настолько безжалостен, что бросишь и мать, и младенца, если сочтешь, что они тебе не подходят?
– О чем ты, Хейд?! – Тристан положил руку ей на плечо.
– Не прикасайся ко мне! – Она отстранила его руку. Но он крепко схватил ее обеими руками и, вперившись в нее взглядом, заявил:
– Ответь мне на один вопрос, тогда я тебя отпущу. Согласна?
Хейд молча кивнула и перестала сопротивляться.
– Твоя сестра сказала тебе, что это я был с ней прошедшей ночью?
– Вот доказательство, Тристан. – Она взглянула на простыни в углу.
– Но это был не я.
– Ты лжешь! – выкрикнула Хейд, высвобождаясь и отступая на шаг. – Берти никого больше не знает в Гринли. И моя сестра не шлюха!
Хейд попятилась к стене, но Тристан тут же снова к ней приблизился. Упершись в стену обеими руками, он спросил:
– Твоя сестра назвала мое имя? Или нет? Отвечай же, Хейд.
Она с вздохом зажмурилась; ей вдруг почудилось, что все вертится и вращается у нее перед глазами. Когда же Хейд снова взглянула на Тристана, она увидела, что он смотрит на нее с едва заметной улыбкой.
– Так как же? – спросил он.
– Но больше некому… – пробормотала Хейд.
– Ошибаешься, дорогая. – Тристан положил руки ей на плечи. – Поверь, я к ней не заходил.
– Но если не ты с ней был, то кто же?..
– Полагаю, что об этом тебе должна сказать твоя сестра. – Он взял ее лицо в ладони и, нежно поцеловав, продолжал: – Слушай меня внимательно, дорогая. Мне не нужна леди Солейберт. Мне нужна только ты, Хейд.
У нее перехватило дыхание. Ах, как долго она ждала этих слов! Неужели у нее теперь не хватит сил от него отказаться?
– Нет-нет, Тристан, – пробормотала Хейд, задыхаясь. – Ведь Вильгельм заставит тебя жениться на Берти.
– Дорогая, еще раз повторяю: я женюсь только на той женщине, на которой пожелаю. И только тогда, когда мне будет угодно. К тому же Солейберт наставила мне рога. Разве не так?
Глаза Хейд широко распахнулись, теперь она уже не сомневалась: Тристан говорил правду. Но как же Берти могла?..
Тристан же прижался лбом ко лбу девушки и с вздохом проговорил:
– Да, есть еще не очень-то приятные новости. Дональд бежал.
Хейд отстранилась и кивнула:
– Да, я знаю.
– Но ты не беспокойся, Хейд, – продолжал Тристан. – Дональд не тронет тебя. – Он прошелся по комнате, затем, повернувшись к девушке, вновь заговорил: – Я сегодня же отправлю письмо Вильгельму. И до тех пор, пока он не ответит, ты должна оставаться в Гринли.
– Но почему? – спросила Хейд. Если Тристан не разрешит ей покидать Гринли; она не сможет встретиться с посланцем Найджела, и тогда… Она содрогнулась при мысли о том, какие последствия это может повлечь. – Ведь я не имею никакого отношения к твоей помолвке.
– Нет, имеешь, – возразил Тристан. – Обдумав все как следует, я понял: само твое присутствие здесь может расстроить планы Найджела.
– Не понимаю, каким образом, – пробормотала Хейд.
– Ведь ты девушка благородного происхождения. К тому же ты имеешь отношение к Сикресту, так как являешься сводной сестрой Солейберт. И если я захочу жениться не на ней, а на тебе, то Вильгельму будет все равно, а вот Найджелу…
– Он хочет заполучить Гринли, – перебила Хейд. – И если Вильгельм отберет у тебя земли, то он, скорее всего, передаст их Найджелу. А Найджел к тому же является опекуном Берти. И даже если твой брак с ней состоится, то он все равно получит Гринли в случае твоей смерти.
– Да, конечно, – кивнул Тристан. – Но он ничего не получит в случае моей кончины, если я женюсь на тебе, а не на твоей сестре. Теперь понимаешь?
– Так вот почему меня выдворили из замка, когда ты приехал в Сикрест, – пробормотала Хейд. – Найджел хотел, чтобы ты ничего обо мне не узнал. Чтобы даже не знал, что я существую!
– Именно поэтому ты и не должна покидать эти стены, – подхватил Тристан.
– Но с Минервой я буду в безопасности.
– Нет-нет. – Тристан подошел к ней и, взяв за руку, поднес ладошку к губам. – Тебе надо перенести свои вещи сюда, в замок. Здесь я смогу лучше защитить тебя.
– Я не могу жить в замке, милорд, – возразила Хейд. – Ведь Эллора…
– К черту Эллору! – закричал Тристан. – Я здесь господин! И я хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Он привлек Хейд к себе и впился поцелуем в ее губы. Затем, чуть отстранившись, спросил:
– Сделаешь, как я говорю?
– В таком случае нам придется держаться подальше друг от друга, – прошептала она потупившись.
– Почему ты так говоришь? – Он снова привлек ее к себе. – Мы ведь ничем не рискуем…
Хейд решительно отстранилась и отступила на несколько шагов.
– Нет, Тристан. Если Эллора что-нибудь заподозрит, она может сообщить Найджелу или даже самому Вильгельму. Лучше дождаться благословения короля. – Она направилась к двери, но у порога остановилась и, обернувшись, добавила: – Эллора очень хочет, чтобы ты женился на Берти, И она сделает все возможное, чтобы добиться своего.
– Значит, нам следует соблюдать осторожность, вот и все. – Тристан обольстительно улыбнулся, и Хейд тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему, словно какая-то неведомая сила притягивала ее к этому мужчине. – Дорогая, так ты придешь ко мне этой ночью?
– Нет-нет, – прошептала Хейд. Потом заговорила громче – на случай, если за дверью кто-то подслушивал их: – Я соберу свои вещи, милорд, как Вы приказали. – Решительно отворив дверь, она вышла из комнаты.
Тристан улыбнулся и направился к окну. Он хочет дождаться, когда Хейд выйдет во двор. И, конечно же, он твердо решил, что заманит ее в свою постель. Если не этой ночью, то в ближайшее время.
Внезапно дверь за его спиной отворилась, и, обернувшись, он увидел Солейберт.
– Милорд, все в порядке? – спросила она. Тристан пожал плечами.
– Да, в порядке. Насколько это возможно в данной ситуации, леди Солейберт. – Язвительно улыбнувшись, он добавил: – Судя по всему, вы неплохо провели свою первую ночь в Гринли.
Берти зарделась и отвела глаза. Но все же не смогла скрыть улыбки.
– Да, милорд, неплохо. По правде говоря – чудесно. Тристан приблизился к двери и выглянул в коридор.
– Матушка сейчас обследует кухню, милорд, – сказала Берти. – Так что можете говорить свободно.
Тристан откашлялся и провел ладонью по волосам.
– Скажите, леди Солейберт, почему вы не объяснили сестре, что этой ночью не я был вашим гостем?
– Я как раз собиралась ей все рассказать, но в этот момент пришли вы с матушкой. – Девушка вздохнула и добавила: – Хотя мне не очень-то хочется, чтобы она узнала…
– Да, я вас понимаю, – кивнул Тристан. – Мне кажется, вы весьма благоразумная молодая леди.
– А вы хотите жениться на Хейд? – неожиданно спросила Берти.
– Если она примет меня в качестве мужа, – ответил Тристан с усмешкой.
– Конечно, примет. – Берти положила руку ему на плечо. – Милорд, она не откажет вам. Ведь она ждет вас всю жизнь.
– Что ж, леди Солейберт… – Тристан похлопал ее по руке. – Выходит, нам придется играть этот фарс, пока мы не сможем сделать следующий шаг? – Он заглянул в ее сиявшие счастьем карие глаза. – Но что будет с вами? У вас есть какие-то планы?
Берти подошла к окну и выглянула во двор. Обернувшись, ответила:
– Нет у меня никаких планов. У меня ведь прежде никогда не было любовника… – Густо покраснев, она продолжала: – И все же я чувствую, что в этом нет ничего грязного и постыдного, милорд. Потому что я… – Берти вздохнула и пробормотала: – Боюсь, что уже люблю его.
– Чего же тут бояться? – Тристан тоже подошел к окну.
– Видите ли, милорд, я сердцем чувствую, что он честный человек, но я совершенно ничего о нем не знаю. Ночью мы о многом говорили, и я рассказала ему такое, чего не говорила даже Хейд, но… – Берти снова вздохнула. – Но он не захотел рассказать о своем доме и о своей семье.
По правде говоря, миледи, я тоже о нем знаю не так уж много. Мать его была египтянкой, отец – придворным в одном из маленьких княжеств в Индии. Фар и его мать бежали оттуда, когда он был еще маленьким мальчиком.
– Так вот почему у него такое странное имя… – пробормотала Берти. – А его отца убили? – Да, злодейски убили. А мать заболела лихорадкой после приезда в Париж и умерла. Вскоре после этого я и встретил его.
– И с тех пор вы вместе? – спросила Берти.
– Да, с тех пор, – кивнул Тристан. – Но это не значит, что он откровенничал со мной и рассказывал о своем прошлом. В его родной стране случилось что-то такое, о чем он не хочет говорить, как бы его к этому ни вынуждали.
– Должно быть, случилось что-то ужасное… – сказала Берти с вздохом. – Возможно, когда-нибудь он позволит мне разделить с ним это бремя.
– Возможно, когда-нибудь позволит, – согласился Тристан.
Он направился к двери, но Берти удержала его:
– У меня есть к вам вопрос, милорд. Я хочу его вам задать, если вы задержитесь еще на минуту.
– Да, разумеется, – ответил Тристан, обернувшись.
– Скажите, милорд, если бы вы не встретили мою сестру, вы женились бы на мне?
– Нет.
– Но почему?
– Если бы оказалось, что таким образом я породнюсь с Найджелом, я бы не женился и на самой королеве.
Солейберт невольно рассмеялась:
– Благодарю за откровенность, милорд.
Молча кивнув в ответ, Тристан вышел из комнаты и, спустившись вниз, вошел в зал – там его уже ожидали Фаро и шериф.
– Слушай внимательно, Баррет, – сразу же заговорил Тристан. – Выбери по своему усмотрению пятерых воинов, и пусть они сегодня же отправляются в Лондон вместе с Фаро, И еще двадцать человек отправь с повозками в Сикрест. А также отправь кого-нибудь за арендатором Джоном.
– Да, милорд, – кивнул Баррет и тут же отправился выполнять распоряжения своего господина.
– Подожди, Баррет! – окликнул его Тристан. Приблизившись к шерифу, он тихо сказал: – Никто, кроме нас троих, не должен знать, что леди Хейд и леди Солейберт станут свидетельницами всего, что происходит в башне. Особенно, – он понизил голос до шепота, – леди Эллора. Я ей не доверяю. Ясно?
Баррет молча кивнул, и Тристан добавил:
– А если услышишь разговоры о моей помолвке с леди Солейберт, то ты должен говорить, что все в порядке и что свадьба состоится.
– Как скажете, милорд.
Шериф вышел из зала, и Тристан тут же повернулся к Фаро:
– Есть пергамент, Фар?
Фаро извлек из своего широкого рукава несколько листков. Тристан взял их и подошел к столу, где уже находились перо и чернила. Усевшись, он принялся писать. Закончив и запечатав два послания, он заткнул их за пояс и, откинувшись на спинку стула, взглянул на своего друга и помощника.
– Фар, не обсудить ли нам таинственные происшествия в спальне леди Солейберт?
– Я бы предпочел их не обсуждать, мой господин.
– Я в этом не сомневался, – усмехнулся Тристан. – Полагаю, что впредь тебе следует соблюдать осторожность. Твое свидание чуть не стоило мне разрыва с Хейд. К тому же Эллора не должна ничего узнать.
– Леди матушка видит только то, что хочет видеть, – заметил Фаро. – Я уверен, что нам удастся хранить тайну столько, сколько потребуется…
Загадочное заявление Фаро вызвало удивление Тристана, но он не успел его расспросить, потому что дверь в этот момент отворилась, и в зал вошли Баррет с Джоном.
– Я пришел, милорд. – Джон поклонился Тристану и почтительно кивнул Фаро. – Чем могу служить, милорд?
– Видишь ли, Джон, мои люди едут в Сикрест, чтобы забрать остатки того, что принадлежит мне. Ты ведь хорошо знаешь деревню?
– Конечно, милорд, – кивнул арендатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28