– И поэтому ты решила порвать с Крисом?
? Да нет же. Я сказала тебе: Крис стал вести себя как осел. Я бы все равно с ним рассталась.
Темные глаза Бри засияли на ее красивом лице.
У меня в душе поднялась настоящая буря, но мне надо было как-то сформулировать вопрос.
– Поэтому тебе и понравилась Викка? Из-за Кэла?
– Да нет, на самом деле не так, – задумчиво проговорила Бри, рассматривая кашемировое покрывало на кровати. – Мне понравилась бы Викка даже без Кэла. Но я… влюбилась в него. По уши. Я хочу быть с ним. И если у нас будут общие интересы… – Она пожала плечами. – Может быть, это поможет нам сблизиться.
Я открыла было рот, но испугалась, что из него рвутся тысячи обидных, злых, ревнивых, ужасных слов, и тут же резко закрыла его. В моей голове зародилось столько горьких мыслей, что я не знала, с какой начать. Была ли я оскорблена? Рассержена? Разозлена? И это Бри, думала я. Моя лучшая подруга. Мы вместе с ней ненавидели мальчишек, когда были в четвертом классе. В шестом у нас вместе наступили критические дни. В восьмом классе мы вместе влюбились в Хансона. А в девятом начали свято хранить свои секреты.
И вот Бри признается мне, что влюбилась в единственного парня, к которому я испытывала серьезное чувство. В единственного парня, которого я когда-либо захотела, даже зная, что не смогу заполучить его.
Мне надо было предвидеть это, но мои собственные чувства ослепили меня. Кэл просто великолепен, а Бри быстро влюбляется. И конечно же, Бри понравится Кэлу. И, разумеется, Крис не выдержит сравнения с таким парнем, как Кэл.
Бри потрясающая. И Кэл тоже. Они будут замечательной парой. Может быть, мне лучше бросить все это? Мои мысли беспорядочно метались.
– Хм, – пробормотала я и попыталась отпить кофе из пустой чашки.
Кэл и Бри. Кэл и Бри…
– Ты что, не одобряешь? – спросила она, приподняв брови.
– Одобряю, не одобряю, какая разница? – сказала я, стараясь придать лицу обычное выражение. – Только похоже, он уже заинтересовался сразу двумя совсем разными особами. И, мне кажется, Рейвин тоже спешит запустить в него свои коготки. Мне не хочется, чтобы тебе причинили боль. – Я слышала свои слова как бы со стороны.
Бри только улыбнулась:
– Не беспокойся обо мне. Думаю, что сумею справиться с ним. Потому что я хочу этого.
Я выжала из себя улыбку:
– Ну, хорошо, успеха тебе.
– Благодарю, я дам тебе знать, как пойдут дела.
– Спасибо, что выслушала меня, – проговорила я, поднимаясь на ноги. – Думаю, мне пора домой. До завтра.
Я вышла из дома Бри и шла так скованно и осторожно, будто боялась разбередить рану.
Завела мотор своей машины и только тут поняла, что по лицу текут слезы. Бри и Кэл! О, Боже! Я никогда с ним не буду. А вот она будет. Я ощутила физическую боль в груди и плакала всю дорогу до дома.
9. Мучительная жажда
Каждый из семи Домов ведьм имеет название и свое ремесло. У простого смертного нет никакой надежды выстоять против них, лучше уж сразу отдать себя в руки Божьи, чем вступать в схватку с семью кланами.
Томас Мак. «Семь великих кланов», 1845 г.
Неужели я лишилась разума? Я так изменилась, изменилась внутренне. Мой кругозор стал таким широким. Я вижу в цвете то, что раньше казалось мне черно-белым. Моя вселенная расширяется со скоростью света. Я боюсь.
Беспокойно проворочавшись всю ночь, я проснулась очень рано. Всю ночь я видела четкие реалистические сны, и все про Кэла и Бри. Во сне я сбросила с себя одеяло, и мне стало холодно. Я снова закуталась в него, чтобы согреться, но теперь боялась снова заснуть.
Лежа в постели, я смотрела в окно и видела, как постепенно светает. Я никогда не видела восхода солнца, и мои родители оказались правы: в этом раннем угре было нечто чарующее.
В шесть тридцать встали мои родители. Было так приятно слышать, как они передвигались на кухне, готовили кофе, насыпали овсянку в кастрюлю. В семь Мэри-Кей уже была в душе.
Я лежала на боку и думала. Здравый смысл подсказывал мне, что у Бри куда больше шансов завоевать Кэла, чем у меня. Точнее, у меня вообще не было шансов. Бри уже входила в компанию Кэла, а я нет. Хочу ли я, чтобы Бри была счастлива?
Я застонала. «Что же теперь будет?» – спросила я себя.
Если Кэл и Бри окажутся вместе, то как я это переживу? Буду чувствовать себя нормально, как обычно? Нет! Скорее я начну пожирать крыс. Мне будет плохо, если они сойдутся (а в этом можно не сомневаться), и почти так же плохо, если я потеряю дружбу Бри. И кроме того, я буду выглядеть очень глупо.
Поэтому я решила, что принесу себя в жертву и никогда не расскажу Бри, какие чувства испытываю к Кэлу, как бы ни развивались события.
– Вечером в субботу ко мне придет кое-кто из наших, – сказал Кэл. – Думаю, мы снова сделаем круг. Это не праздник, ничего такого. Просто неплохо было бы нам всем встретиться.
Он сидел передо мной на корточках, сквозь разорванную штанину было видно его загорелое колено. Мои ягодицы замерзли, потому что в ожидании начала занятий в нашем математическом клубе я устроилась на бетонных ступеньках. Как во время осеннего равноденствия, на прошлой неделе, в праздник Мабон, вдруг как-то похолодало.
Я позволила себе посмотреть ему прямо в глаза.
– О, – только и смогла произнести я, загипнотизированная золотистым блеском его глаз.
Во вторник Бри порвала с Крисом, и он плохо это воспринял. В среду, во время ланча, Бри сидела рядом с Кэлом, дружески разговаривая с ним на виду у всей школы, и вообще старалась держаться к нему поближе. Если верить ей, то они еще не целовались, но у нее были на это определенные надежды. Такие вещи получаются у нее быстро.
А сегодня был четверг, и Кэл говорил со мной.
– Приходи, пожалуйста, – сказал он, и я почувствовала себя так, будто он предлагает мне что-то опасное и запретное.
Другие ученики, проходя мимо, с любопытством поглядывали на нас.
– Ох, – сдавленно воскликнула я.
По правде говоря, мне до смерти хотелось снова попасть на этот круг, на себе испытать действие магии Викка, вместо того чтобы только читать про нее.
Но, с другой стороны, если я пойду, то постоянно буду видеть перед собой Кэла и Бри. Что же хуже: видеть ее или представлять ее себе?
– Ну, думаю, что смогу прийти, – промямлила я.
Он улыбнулся, и я физически ощутила, как заколотилось в груди сердце.
– Звучит без особого энтузиазма, – заметил он.
Я с изумлением увидела, как он взял прядь моих волос, упавших мне на локоть, и тихонько потянул за него. Я знала, что в волосах нет никаких нервных окончаний, но в этот момент засомневалась в этом. Я покраснела и, похоже, даже вздрогнула. О, Боже, какая дурочка, беспомощно подумала я.
– Я читала про неоязыческое учение Викка, – пробормотала я. – Мне… в самом деле нравится это.
– Да?
– Да… я чувствую… некоторым образом… – пыталась я что-то сказать.
? Правда? Я рад это слышать. Я боялся, не слишком ли ты испугалась во время нашего прошлого круга.
Кэл присел на ступеньки рядом со мной.
– Нет, нет, – оживилась я, мечтая, чтобы этот разговор никогда не прекращался. – Правда, потом мне было не по себе. Но все прошло. Для меня все это было как… открытие. – Я взглянула на него. – Не могу объяснить этого.
– А тебе и не надо объяснять. Я знаю, что ты чувствовала.
– Ты… ты колдун?
– Теперь уже нет. Я это бросил. Надеюсь, если некоторые люди поймут меня, нам удастся сформировать нового человека.
У меня перехватило дыхание.
– Ты имеешь в виду… мы с тобой сможем это сделать?
Вы когда-нибудь видели, как смеется Бог? У вас останавливается дыхание, расцветают все надежды, вас бросает в дрожь и охватывает возбуждение. И все это одновременно. Вот что означало смотреть на Кэла.
– Но не сразу, – с улыбкой объяснил он. – Тебе предстоит учиться год и один день, и только потом ты можешь просить о том, чтобы тебе разрешили присоединиться к шабашу ведьм.
– Год и один день, – повторила я. – И затем… ведьма или колдунья.
Эти слова звучали волнующе и неправдоподобно. Мы говорили тихо, сблизив головы, и мне показалось, что мы конспираторы. В расстегнутом воротнике его рубашки я видела серебряный кулон – знак принадлежности к культу Викка. За спиною Кэла я увидела Робби, который направлялся в класс, где собирался математический клуб. И мне через минуту надо быть там.
– Ведьма, – без улыбки ответил Кэл.
– А ты… уже прошел посвящение?
Слова прозвучали чересчур многозначительно, и я молилась, чтобы снова не покраснеть. Он кивнул:
– Когда мне было четырнадцать лет.
– В самом деле?
– Да. Моя мама вела все это. Она верховная жрица ковена ведьм, ковена Старлокед. Поэтому я давно изучал это. А когда мне исполнилось четырнадцать лет, я сам попросил посвятить меня. Это было четыре года назад. Через месяц мне будет восемнадцать.
– Твоя мама верховная жрица? Она хочет организовать здесь новый ковен ведьм?
Темнело, становилось прохладнее. В помещении, где проходил математический клуб, было тепло и светло. Но здесь, на ступеньках, был Кэл.
– Да, ее хорошо знают в этих кругах, и она уже была знакома со многими местными жителями до того, как мы переехали сюда. Я хожу иногда на их сборы, нотам в основном пожилые люди. В мои же обязанности входит также учить других, как ты знаешь.
– Так ты на самом деле… ведьма? – с расстановкой проговорила я.
– Ну да.
Кэл снова улыбнулся, встал и протянул мне руку. Я с неловкостью позволила ему помочь мне подняться на ноги.
– И кто знает? Может быть, в это время на будущий год ты тоже станешь ведьмой. И Рейвин, и Робби, и кто-нибудь еще, если они сами захотят.
Еще одна улыбка, и он ушел. Вот теперь на улице стало по-настоящему холодно и темно.
10. Огонь
Если женщина ляжет с ведьмой из семи Домов, то она не произведет на свет ребенка, если он сам того не захочет. Если простой мужчина ляжет с ведьмой из семи Домов, она не понесет ребенка.
Гунар Торвилдсен. «Путь ведьмы», 1740 г.
Ночью я послал сообщение. Мечтаешь ли ты обо мне? Придешь ли ты ко мне?
– Фильм наверняка потрясный. Пойдешь с нами? И Бэккер там будет, – сказала Мэри-Кей.
Она вышла из ванной, находившейся между нашими комнатами, на ходу натягивая рубашку. Потом остановилась перед моим зеркалом и стала рассматривать себя со всех сторон, широко улыбаясь своему отражению.
– Как же так?! – воскликнула я, удивляясь, что именно моя четырнадцатилетняя сестра унаследовала от мамы такую полную грудь, прихватив, по-видимому, и мою долю. – Я иду на вечеринку. А вы где встречаетесь?
– В кино. Нас отвезет мама Джейси. Тебе нравится Бэккер? Он в твоем классе.
– Он в порядке, – ответила я. – Вроде неплохой парень. Приятный. – Подумав, я сказала: – Говорят, он влюбился в тебя. Он не слишком… нахальный?
– Ну… – неопределенно проговорила она, – он такой хороший.
Я стояла у открытого шкафа, она повернулась и посмотрела на меня.
– А где вечеринка? И что ты наденешь?
– Дома, у Кэла Блэра, а что надену, не знаю, – призналась я.
– О! У этого нового парня из выпускного класса? – с интересом спросила Мэри-Кей, осматривая мои вещи. – Он такой крутой. Каждая хотела бы встречаться с ним. Боже, Морган, да у тебя одно старье!
– Спасибо тебе, – с улыбкой ответила я.
– Вот это, кажется, ничего, – заявила Мэри-Кей, вытаскивая одну из моих вещей. – Ты это никогда не надевала.
Это был топик с лайкрой темно-оливкового цвета, который мне подарила другая тетя, Маргарет, старшая сестра нашей мамы. Я любила ее, но они с другой тетей, Эйлин, не разговаривали с тех пор, как та уехала от нас. И так как этот топик подарила мне тетя Маргарет, я считала нелояльным по отношению к тете Эйлин носить его. Можете сказать, что я чересчур щепетильна.
– Ненавижу этот цвет, – фыркнула я.
– Нет, – категорически заявила Мэри-Кей, – он подходит к твоим глазам. Надевай его. А к нему – свои черные леггинсы.
Я поспешно натянула топик. Внизу, у входной двери, раздался звонок, я услышала голос Бри.
– О, нет, – запротестовала я. – Он слишком короткий, даже до талии не достает. Моя попа будет слишком выпирать.
– Ну и пусть, – не сдавалась Мэри-Кей. – У тебя классная попка.
– Что? – сказала, входя, Бри. – Я все слышала. Классный топик. Пошли.
У Бри был потрясающий вид. Она вся светилась, словно топаз. Чудные вьющиеся волосы подчеркивали красоту ее ярких глаз. Красивые губы слегка подведены коричневым. Она просто кипела энергией и возбуждением. На ней был коричневый топик, который выгодно подчеркивал ее грудь, и брюки в обтяжку. Между топиком и брюками виднелась открытая талия и плоский живот. А вокруг пупка была сделана смывающаяся татуировка в виде солнечных лучей.
Рядом с ней я выглядела серой мышкой.
Мэри-Кей сунула мне леггинсы, я натянула их, теперь уже не очень-то заботясь о своем виде. Мой туалет завершила папина фланелевая рубашка, которая чуть прикрыла попу. Пока я причесывалась, Бри нетерпеливо притопывала ногой.
– Мы можем поехать на моей машине, – предложила она. – Я уже забрала ее из ремонта.
Через минуту я сидела на теплом кожаном сиденье, и Бри, нажав на газ, помчалась по нашей улице.
– Во сколько тебе надо быть дома? – спросила она. – Это дело может затянуться.
Сейчас не было и девяти.
– Мой контрольный срок – час ночи. Но мои домашние в это время спят, и никто не узнает, если я приеду чуть позже. Или я им позвоню.
А Бри никогда не звонила домой, и отец ее не контролировал. Иногда они напоминали скорее товарищей по общежитию, чем отца и дочь.
– Отлично. – Бри постучала покрашенными в коричневый цвет ногтями по рулю, сделала крутой поворот и направила машину по Галлоув-роуд на окраину города. Туда, где жил Кэл. Дорогу она уже знала.
* * *
Кэл жил в очень красивом и очень большом каменном доме. Над главным входом возвышался балкон. Колонны были увиты вечнозеленым плющом. Отлично спланированный сад перед домом напоминал уголок девственной природы. Я подумала о нашем папе, который каждую осень подрезает рододендроны, это у него превратилось в настоящую манию.
Как только мы постучали, тут же отворились широкие деревянные двери и вышла женщина, одетая в длинное льняное платье, цветом напоминающее вечернее небо. Оно было простым и элегантным и, наверное, стоило целое состояние.
– Добро пожаловать, девочки, – с улыбкой сказала женщина. – Я мама Кэла, Селена Беллтауэр.
У нее был сильный мелодичный голос, почему-то возбудивший во мне щекочущее чувство ожидания. Когда я подошла к ней поближе, то поняла, что Кэл унаследовал ее внешность. Темные волосы небрежно откинуты назад. Над высокими скулами широко расставленные глаза с золотистым оттенком. Хорошо очерченный рот, гладкая кожа без морщин. Я подумала, что в молодые годы она вполне могла быть моделью.
– Дайте мне догадаться… Ты, наверное, Бри, – сказала она, пожимая руку Бри. – А ты, должно быть, Морган. – Она взглянула на меня таким взглядом, который, казалось, проник мне в самую душу. Я заморгала и потерла лоб, ощутив легкое физическое недомогание. Потом мама Кэла снова улыбнулась, боль тут же прошла, и она пригласила нас в дом. – Я рада, что у него появились новые друзья. Нам было трудно сниматься со старого места, но компания предложила мне повышение, и я не могла сказать «нет».
Мне хотелось спросить, что у нее за работа и что случилось с отцом Кэла, но я боялась показаться невоспитанной.
– Кэл в своей комнате. Третий этаж, там, наверху, – сказала миссис Беллтауэр, указывая на красивую, украшенную резьбой лестницу. – Кое-кто уже пришел.
– Спасибо, – как-то неловко поблагодарили мы и начали подниматься по деревянной лестнице.
Толстый ковер под ногами приглушал звук наших шагов.
– Она не считает зазорным приглашать целую ораву девушек в спальню своего сына? – шепотом спросила я, вспомнив, как мама выставила мальчишек из комнаты Мэри-Кей.
Бри улыбнулась мне, ее глаза блестели от возбуждения.
– Думаю, это просто здорово. Кроме того, нас много.
Оказалось, что комната Кэла занимает всю мансарду, от фасада до задней стены дома. Повсюду были окна: квадратные, круглые, одни из прозрачного, другие из цветного стекла. Крыша поднималась резко вверх, и потолок в середине мансарды достигал почти трех метров, а по бокам – только метр. Пол был из темного дерева, стены обшиты узкими деревянными панелями.
В одном углу стоял письменный стол, на котором лежали школьные учебники.
Мы бросили куртки на длинную деревянную скамью, и я, подражая Бри, скинула свои сабо.
В комнате был небольшой камин. На каминной доске стояло около трех десятков свечей кремового цвета. Вдоль степ комнаты также стояло множество высоких свечей. Некоторые в чугунных литых подсвечниках, другие прямо на полу, а некоторые были просто укреплены на стопках древних книг. Комната освещалась только свечами, которые отбрасывали на стены колеблющиеся таинственные тени.
Мой взор привлекла кровать Кэла, стоящая в большом алькове. Словно загипнотизированная, я не могла отвести от нее взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15