«Так было и в детстве – Дафна и Китти против всех, а я, как всегда, одна». Но где же Китти? Наверное, у мамы, а может, у этого жирного кота адвоката, которого наняла Китти. А они должны быть здесь, с отцом.
В тишине звучали приглушенные голоса, и Алекс хотелось закричать что есть силы.
Она бросила взгляд на гроб и со стоном выдохнула:
– Господи, скажи, что это неправда! Это не наш отец лежит здесь… – Алекс закрыла лицо руками.
Дафна обняла сестру за плечи. Алекс взглянула на Дафну и увидела слезы в ее глазах.
– Я знаю, – прошептала Дафна дрогнувшим голосом. – Мне тоже все это кажется кошмарным сном.
– В ту ночь у дома… – В голосе Алекс послышались сдавленные рыдания. – Я чуть не потеряла сознание прямо там, на газоне.
Алекс не сказала, что и в самом деле потеряла сознание на несколько минут.
– В самолете я никак не могла отделаться от мысли, что все это ужасная ошибка, – продолжала Дафна.
Но не успела Алекс ей ответить, как заметила, что к ним приближается… Лианн, бледная, с красными от слез глазами. За ней шла ее мать.
Некогда первая красавица Мирамонте, Берил Чапмен была с ног до головы в черном, словно это она – безутешная вдова. Глаза ее были скрыты за темными очками, а губы сурово поджаты.
Берил уселась в кресло через два ряда от Алекс и Дафны. Что эта женщина имеет отношение к смерти отца, Алекс знала наверняка. Хотя и косвенно, она все же виновна в его гибели. Они с мамой поссорились, и Берил в пылу гнева рассказала о своем романе с отцом. Вполне возможно, Берил знала и о своих преемницах. Да, похоже, все происходило именно так. Если бы мама просто узнала, что отец изменил ей тридцать с лишним лет назад, ничего бы не случилось. Но она поняла, что Берил была далеко не единственная, и это вывело ее из себя.
«Как она посмела появиться здесь! – возмутилась Алекс. – Сейчас подойду к ней и…»
– Алекс!
Она вздрогнула и обернулась. Лианн опустилась в кресло справа от нее. Вблизи она выглядела еще более несчастной и убитой горем. На шее ее висело маленькое золотое распятие на цепочке. Дрожащая Лианн обняла Алекс.
– Ах, Алекс, с тех пор как ты мне позвонила, я все время плачу.
От Лианн пахло духами «Келвин Кляйн», которые Алекс подарила ей на Рождество. А Лианн, обычно не тратившая ни копейки на себя, не то что на друзей, вручила Алекс кружевную салфетку. И здесь, в помещении, где царствовали смерть и почти зимний холод, на Алекс словно повеяло теплом. Лианн любит ее больше, чем родные сестры. Она и отца любила. Но сейчас Лианн плакала из-за сочувствия к горю Алекс.
– Спасибо, что пришла. – Она вытерла скомканным платком щеки Лианн. – Отец был бы рад, что ты пришла попрощаться с ним.
Лианн отвела взгляд и отстранилась. «Она не хочет огорчать меня», – подумала Алекс. Когда они были детьми, Лианн боготворила ее отца. Алекс подозревала, что и дружила она с ней только поэтому. Но как бы Лианн ни обожала его, как бы втайне ни мечтала о том, чтобы он был ее отцом, она всегда оставалась для них другом семьи, не более, и ни разу не переступила эту черту.
В эту минуту Алекс испытывала к ней благодарность.
– Я бы приехала пораньше, но Тайлер проснулся, – пояснила Лианн. – Пришлось подождать, пока Бет управится со своими и придет с ним посидеть. Да еще маме, видите ли, понадобилось срочно купить сигарет.
Оглянувшись через плечо на Берил, Алекс с трудом сдержала гнев. Ради Лианн и отца надо сохранить мир, даже если придется прикусить язык.
Когда-то Алекс еще не умела так искусно притворяться, хотя всегда недолюбливала мать Лианн. Пока дочь была маленькой, Берил ничуть не заботило, где та пропадает целыми днями. У нее была любимица – Бет. И друзья, собиравшиеся по вторникам поиграть в карты. И статус разведенной дамы. Лианн шутила, что ее мать скорее пристрелит потенциального супруга, чем выйдет замуж и откажется от алиментов.
Эта шутка теперь приобрела зловещий смысл.
Подругам исполнилось четырнадцать, и свободной жизни Лианн неожиданно пришел конец. Это случилось в тот день, когда они с Алекс примеряли платья для бала, назначенного на пятницу. На этой вечеринке девочкам полагалось танцевать с отцами. Лианн, счастливая от того, что ее тоже пригласили на танцы, позвонила матери и сообщила радостную новость: доктор Сигрейв согласился взять ее на бал вместе с Алекс. Берил ответила, что сейчас заедет за дочерью и они поговорят об этом по дороге домой.
Ни Лианн, ни Алекс не заметили в ее тоне ничего особенного. Берил никогда не кричала и не злилась. Наверное, поэтому они с матерью Алекс все эти годы оставались ближайшими подругами. Но распахнулась дверь, и в комнату влетела разъяренная Берил.
Глаза ее потемнели от гнева, ярко-алые губы горели на бледном лице. Оттенок ее помады назывался «Красные джунгли» – Лианн и Алекс красились косметикой Берил, когда той не было дома. Берил и впрямь в тот момент напоминала дикую тигрицу, готовую к прыжку.
Она бросилась на дочь, вцепилась ногтями в ее руку и рывком подняла с кровати.
– Ах ты, маленькая дрянь! Да как ты смеешь? Тебе мало того, что ты торчишь тут с утра до вечера? У тебя что, нет семьи? Нет отца? – На ее бледных щеках вспыхнул румянец.
Лианн побелела как полотно и, глядя на мать ненавидящими глазами, полными слез, выкрикнула фразу, которую Алекс запомнила навсегда:
– А я хочу здесь жить! Всем на меня наплевать, но у отца по крайней мере есть оправдание: он за три тысячи миль отсюда.
Алекс соскочила с кровати и выкрикнула:
– Оставьте Лианн в покое! Не трогайте ее!
Берил смерила Алекс презрительным взглядом и молча вывела дочь из комнаты.
После этого случая Лианн стала бывать в доме Сигрейвов все реже и реже, лишь иногда выезжая с ними на пикник. Алекс никогда не говорила с ней о том, что произошло в тот день, и не рассказывала о случившемся родителям. Отец решил бы, что Берил злится на него за прошлое, а мама стала бы защищать Берил – мол, она права, и у Лианн есть родной отец.
«И вот теперь я тоже лишилась отца», – думала Алекс, глядя на гроб.
Лианн, наверное, угадала ее мысли, вдруг стиснула руку Алекс с такой силой, что обручальное кольцо впилось ей в ладонь. Почему Лианн все еще носила кольцо? Прошло ведь уже пять лет, с тех пор, как ее негодяй муженек бросил ее, беременную и без гроша.
– Он был прекрасным человеком, – прошептала Лианн. Не сразу сообразив, что она говорит о ее отце, а не о Чипе, Алекс кивнула. Дафна наклонилась к Лианн и, поцеловав ее в щеку, сказала:
– Спасибо, что пришла.
В глазах Лианн сверкнула затаенная обида, или Алекс это только почудилось?
– Я сочувствую вашему горю. Если вам понадобится моя помощь, дайте знать.
Не успела Дафна ответить, их внимание привлекло какое-то движение в задних рядах. Берил Чапмен, высоко вскинув голову и зловеще поблескивая темными очками, пробиралась между кресел к гробу.
Алекс заметила, что Лианн смотрит на мать с таким ужасом, будто та принесла с собой змею, а та случайно ускользнула из клетки и вот-вот кого-нибудь ужалит.
Дафна и Алекс обменялись недоуменными взглядами. Они увидели не ближайшую подругу мамы, частенько обедавшую с ней, ходившую за покупками, выбиравшую подарки на Рождество и сплетничавшую по телефону, а незнакомку.
Берил, бледная как призрак, смотрела на отца будто в трансе, сжав тонкие пальцы с ярко накрашенными длинными ногтями в кулаки. Рот ее скривила жуткая гримаса ненависти, и она прошипела:
– Проклятый ублюдок, чтобы ты горел в аду!
Последние посетители направлялись к выходу из церкви. Алекс, Дафна и Лианн сидели молча, но вдруг Лианн робко спросила:
– Не подбросите меня до дома?
– Конечно, – сказала Алекс, а сама подумала: «Это неспроста – Лианн злится на мать или смущена ее поведением и хочет извиниться».
Лианн подошла к Берил. Та стояла у стола, где Алекс раскрыла альбом в кожаном переплете, чтобы родственники и друзья выразили соболезнования. На лице Берил промелькнуло явное неодобрение, но она кивнула и, бросив Лианн несколько слов, удалилась.
Дафна предложила остановиться по дороге и выпить по чашечке кофе на Дель-Рио-бульвар за четыре квартала от дома Китти. Лианн, к удивлению Алекс, сразу же согласилась.
– Мне так неловко за мать, – призналась она, когда они расположились за столиком кофейной. – Она… она сама не своя, с тех пор как узнала о вашем отце. Это было для нее тяжелым ударом.
– Не похоже, чтобы она испытывала к нему дружеские чувства, – холодно возразила Дафна.
Алекс бросила на сестру тревожный взгляд. Дафна настороже – это видно. Она пытается что-то выведать и не остановится ни перед чем, чтобы оправдать маму, – даже если придется очернить память отца.
Лианн побледнела и нервно затеребила пакетик с сахаром.
– Я очень беспокоюсь за вашу маму. Что будет с Лидией? Моя мать чувствует себя виноватой.
Алекс чуть не крикнула: «Ну конечно! Это ведь она толкнула мать на убийство!» Но вслух она спросила:
– Лианн, что ты скрываешь от нас?
Лианн подняла на нее глаза, выражавшие такую муку, что Алекс пожалела о своем вопросе. Она поняла, что сейчас скажет Лианн, и ей не хотелось это услышать. Поскольку признание Лианн будет означать, что она солгала ей в тот день, когда отец…
Лианн дрожащей рукой поднесла кружку с кофе ко рту и отпила глоток.
– Прости, Алекс, мне следовало бы сказать тебе об этом раньше. Я знала, почему твоя мама не пригласила мою мать на праздник. Но у меня выдался такой тяжелый день, и я… мне не хотелось, чтобы ты подумала, будто я имею какое-то отношение к их ссоре.
– Наши матери поссорились? Впервые об этом слышу. – Дафна нахмурилась.
– Мама говорила, что больше не может спокойно смотреть, как он обращается с Лидией, которая сорок лет живет во лжи. И несколько недель назад она… она не выдержала.
Алекс вспыхнула:
– Так ты знала…
– Об изменах отца, – закончила за нее Дафна, устремив на сестру холодный взгляд зелено-голубых глаз.
«Значит, моя сестричка не так уж наивна», – подумала Алекс.
– Похоже, я узнала об этом в последнюю очередь, – продолжала Дафна. – Мне пару часов назад рассказала Китти. Господи, неужели это известно всему городу?
Лианн пожала плечами.
– Я слышала кое-какие сплетни на этот счет – людям нравится перемывать косточки друг другу. Но я не придавала этому особого значения.
– А давно ли ты знаешь об этом? – осведомилась Алекс.
– Мама рассказала мне, что у нее с Верном был роман. Однажды ночью несколько лет назад она напилась и выболтала свой секрет. Но я решила, что это несерьезно – так, интрижка на стороне.
– Интрижка? – изумилась Алекс. – Да ведь твои родители развелись из-за этой интрижки!
Лианн поморщилась и отставила чашку.
– Тогда я была совсем маленькой, но потом поняла, что их брак с самого начала неудачен. Мама изменяла отцу, потому что была несчастна с ним.
– Итак, давайте подытожим. – Дафна задумчиво потерла виски. – Тридцать с лишним лет назад твоя мать и наш отец тайно встречались. Берил скрывала это от своей лучшей подруги Лидии много лет. Почему же она вдруг решила признаться? И почему это так подействовало на маму?
Лианн покачала головой. Вокруг беседовали посетители, сновали официанты – жизнь шла своим чередом, и окружающие наивно полагали, что их никогда не коснутся несчастья, о которых сообщают в вечерних новостях.
– Прости, Алекс, я напрасно скрывала это от тебя, – снова заговорила Лианн. – Я слышала от одного практиканта, что ваша мама принимает антидепрессанты.
– Даже если это правда, ее все равно нельзя назвать безумной, – возразила Дафна. Но сомнение зародилось в ней – Алекс видела это по глазам сестры.
– Я и не говорю, что она безумная, – согласилась Лианн. – Я бы и не упомянула об этом, если бы… – Она беспомощно развела руками и печально добавила: – Вернон был выдающимся человеком, несмотря на все свои недостатки. – Лианн обратилась к Дафне: – Ты, наверное, понятия не имела, что именно твой отец добился разрешения на использование донорских органов в нашей больнице. Он говорил, что это позволит безутешным родственникам, потерявшим близких, примириться с трагедией, поскольку смерть дорогих им людей может спасти чью-то жизнь. И Вернон оказался прав. Вскоре поступления донорских органов увеличились на тридцать процентов.
– Я ничего об этом не знала, – смущенно проговорила Дафна.
Алекс вдруг поняла, что не только для нее отец был кем-то вроде сказочного героя.
– Но мы до сих пор не знаем, почему его убили, – с горечью заключила она. Злоба на мать, будоражившая ее последние несколько дней и отвлекавшая от мрачных предчувствий, понемногу утихла. Отодвинув нетронутый кофе, Алекс откинулась на спинку кресла.
– И неизвестно, узнаем ли вообще. – Вздохнув, Дафна достала кошелек. – Я смертельно устала и хочу спать. Сейчас мне не отгадать даже простейший кроссворд. Давайте вернемся к этому разговору после похорон.
Но Алекс понимала, что другого такого случая может не представиться. Лианн снова замкнулась и ушла в себя. Из нее теперь и слова не вытянешь.
А у Алекс уже не было сил думать о том, что Лианн солгала ей в день убийства отца, и раньше тоже лгала… После всего этого Лианн вряд ли можно назвать подругой.
Алекс подъехала к дому, когда совсем стемнело. Она перебралась в этот район в прошлом году, продав дом, в котором они с Джимом жили до развода. Им пришлось ко многому привыкнуть: Джима больше не было рядом, да и девочки не сразу освоились на новом месте и в новой школе. Возможно, ей придется продать и этот дом и купить совсем дешевый коттедж-развалюху по соседству с Лианн.
При мысли об этом у Алекс снова заболела голова. Она вспомнила, как Берил застыла над гробом отца, словно кобра, готовая к броску. Вспомнила и Лианн, прячущую глаза. Что же это все значит?
Предположим, подруга знает гораздо больше, чем говорит. Но это еще ничего не доказывает. Даже если у отца был роман, и Берил выбрала не самый удачный момент, чтобы раскрыть глаза своей лучшей подруге, все равно непонятно, как мама, всю жизнь избегавшая ссор и споров, взяла пистолет и…
Алекс постаралась отогнать эти мысли. Голова у нее раскалывается, а дома ждут дочери. Надо забыть обо всем и дать волю слезам. Нет, нельзя позволить себе такую роскошь.
Заметив во дворе «ауди» серо-голубого цвета, принадлежащую экс-супругу, Алекс вскипела. Джим летает в Гонконг бизнесс-классом и отдыхает на курортах с подружкой – он понятия не имеет, что значит экономить каждый цент.
И вот Джим явился, не думая о том, что ей сейчас не до него. У Алекс и так хватает неприятностей.
Остановившись у тротуара, она попыталась овладеть собой, потом выбралась из автомобиля и направилась к дому по мощенной гравием дорожке.
Войдя, Алекс услышала из кухни веселый смех. Нина и Лори на седьмом небе – приехал их любимый папочка. О том, что привело его сюда, они, вероятно, уже забыли.
Алекс трясло от бешенства. Да как ему не совестно! Воспользовался ее горем, чтобы повеселиться с обожающими его дочерьми! О, она прекрасно изучила Джима, и сама не раз прибегала к тем же приемам.
«Я готова ради него на все… но не намерена закрывать глаза на его измены, как это делала мама». Алекс не давала Джиму ни малейшего повода для измены.
Швырнув сумочку на скамейку в холле, заваленную рюкзачками, учебниками и мятыми футболками, она вошла в кухню, где ее дочери, склонившись над столом, читали инструкцию к новенькой машине по изготовлению попкорна, пока Джим собирал агрегат. Три пары глаз уставились на Алекс с удивлением, тут же сменившимся тревогой.
Она похолодела. Неужели у нее такой грозный вид? Дочки смотрят на мать почти с ужасом. Еще немного, и они начнут ходить на цыпочках и говорить шепотом…
«Как это делала ты, когда кое-кто возвращался домой не в духе».
Алекс захотелось обнять их, прижать к себе – темноволосую смуглянку Нину, копию Джима… и Лори с ангельским личиком и длинными белокурыми волосами. Им обеим уже по пятнадцать: у Нины фигурка почти оформилась, а Лори все такая же худышка.
Лори первая нарушила молчание:
– Привет, мам. Мы тебя не ждали так рано.
Алекс хотела сказать, как она рада, что снова дома, но, поймав на себе сочувственный взгляд бывшего мужа, прикусила язык. Ей не нужна его жалость. Ей нужен он сам.
– Вижу, что не ждали. – Она скрестила руки на груди и смерила Джима ледяным взглядом. – А ты как здесь очутился? У твоей подружки изменились планы на вечер?
Он покраснел, чему Алекс сначала обрадовалась, но тут же устыдилась своих слов. Румянец ему к лицу… Ну почему он так хорош собой? Даже красивее, чем в колледже – курчавые черные волосы и глаза, как у Майкла Корлеоне из «Крестного отца», только в волосах появилась седина.
– Мы с девочками готовили поп-крон, – спокойно сообщил Джим.
– Старый агрегат сломался, – объяснила Лори, – и нам пришлось купить новый. – Она робко улыбнулась матери. – Классный агрегат – нам и масло не понадобится, он будет поджаривать кукурузу так, на одном воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33