Она кинулась вперед и расцарапала Франческе лицо. Затем, подхватив свой черный плащ и большую сумку, покинула потрясенных женщин, которые тут же разразились бурей негодования.
– Ах, Франческа! Да дайте же кто-нибудь йоду!
– Налейте ей выпить!
– Ах, да присядь же, милочка! Кто-нибудь, позовите доктора! Вдруг она заразила ее бешенством?
Несколько заботливых рук потянулись к окровавленному лицу Франчески с платками.
– А вы видели ее спину? Боже, ее избивали! Что же это за девушка, которая позволяет мужчине проделывать такое?
– Поговаривают, что она спит с Рэем Левэром. Он однажды убил девушку.
– Ах, Боже, бедняжка Соня!
– Ах, не жалей ее! Она получает восемь миллионов долларов!
– Ну, богатенькая бедняжка все равно!
– Она шлюха. Ее никто не любит. У нее нет друзей в этом бизнесе.
– В этом бизнесе ни у кого нет друзей. Графиня подошла к окну и выглянула.
– Мне жаль ее, – произнесла она. – Даже с ее восемью миллионами.
Соня в ярости двигалась по Мэдисон-авеню. Было холодно и ветрено, и она накинула капюшон и закуталась поплотнее в свой плащ. Никто не должен был узнать, для нее все будет кончено, если кто-нибудь из этих шлюх пошлет эти сведения на «Шестую страницу». Черт бы их всех побрал, проклинала она мысленно. Тем не менее она заполучила свободное утро. Редкостная удача при ее обычно до секунды расписанном графике! Она могла попасть в большую беду, устроив скандал и сорвав съемку группы моделей, но наплевать. Ее контракт работы в фирме не содержит пункта о необходимости работать с другими шлюхами.
– Их негибкость довела меня до исступления! – пожаловалась она Кармен из телефона-автомата. – Ты когда-нибудь слышала, чтобы даже не подумать подготовить закрытое платье?
Кармен вздохнула:
– Я постараюсь уладить это. Но больше не обижай других модельеров, хорошо, Соня? Это не увеличит твоей популярности в нашем бизнесе, а «Каресс» хочет, чтобы тебя все обожали.
– Мне нужно заняться чем-нибудь приятным, – заявила Соня. – Я собираюсь кое-что купить. Можно, я выпишу чек на «Кумиров»? А ты возьми деньги из моего следующего гонорара.
– Пожалуйста, – разрешила Кармен. – Развейся.
Подобно большинству манекенщиц, Соня мало занималась своими туалетами. По вечерам, собираясь куда-нибудь, она недолго ломала голову, надевая первое, что подворачивалось под руку, особенно если это было черного цвета. Но Рэю нравились яркие краски, кричащий стиль, и ей нравилось одеваться для него. В те редкие случаи, когда им случалось бывать где-нибудь вместе, в каком-нибудь крошечном городке поблизости от крупного центра, где у Рэя был концерт, где для них закрывали целый ресторан, тогда она надевала что-нибудь блестящее, сверкающее, что ему особенно нравилось. Сегодня она побывала у Живанши, Сони Райкель, Валентино, выбрав свитер с блестками, серебристую, как из фольги, блузку, фиолетовые кожаные брюки, пушистое сиреневое пальто. К двум она утомилась и зашла перекусить в «Амбрез» – дорогой итальянский ресторан. Макароны и кофе подкрепили ее. К пяти часам она истратила около сорока тысяч долларов и вошла во вкус.
Последний магазин, который она посетила, был «Черивэри», где ее появление произвело настоящий фурор. Перебирая горы черных брюк, она услышала знакомый голос.
– Сэнди! – позвал он. – Покажи-ка мне лучше размер побольше. А то я стала слишком большой сладкоежкой.
Соня нахмурилась, потом направилась к зеркальной кабинке для переодеваний.
– Мама? – окликнула она.
– Соня? – Марчелла приоткрыла дверцу и слегка высунулась из кабинки. На ней была лишь нижняя юбка цвета небеленого полотна. – Дорогая! Вот это сюрприз! – Она вышла, и они поцеловались. – Ты свободна? Давай где-нибудь посидим?
Дональд отвез их за несколько кварталов от магазина к «Пьеру». Они уже выходили из машины, как вдруг Соня покачала головой.
– Ты не будешь возражать, если я передумаю? – спросила она. – Я вдруг почувствовала, что не смогу пойти еще в один бар, где все начнут на меня пялиться. А нельзя поехать к тебе?
– Разумеется! – выпалила Марчелла.
Она дала указания Дональду, и уже через пятнадцать минут они сидели в гостиной Марчеллы с видом на парк. На деревья опускался октябрьский вечер, и Соня ждала, пока Марчелла приготовит стаканы и вазочки с орешками и сливками.
– Вот это подарок судьбы! – Марчелла расставила посуду на столе. – Моя дочь, знаменитость, у меня в гостях. Каждый поздравляет меня с твоими успехами. Помнишь мою старую учительницу Нэнси Уорнер?
– Нет, – покачала головой Соня, со смешком оглядывая гору своих покупок. Она порылась в них, выуживая то блузку с блестящими рукавами, то немыслимой расцветки юбку.
– Меняю свой образ, – пояснила она Марчелле. – Ухлопала пятьдесят тысяч на эти лохмотья.
– А я подумала, что манекенщицам это достается бесплатно, – сказала Марчелла.
Соня пожала плечами.
– Никто никогда ничего так просто мне не дал, – заявила она. – Лучше уж налей мне стакан водки, моя дорогая мамочка, у меня был сегодня паршивый день.
Она взяла у Марчеллы свой стакан и чокнулась с нею, залпом шарахнув водки. Сбросив туфли, она сплела свои длинные ноги на кушетке.
– Ты все еще встречаешься с тем великолепным испанцем? – спросила она.
Марчелла сглотнула.
– Нет, – мрачно отозвалась она. – Я его больше не вижу. – Она подвинула ближе к Соне орешки и чипсы. Соня взяла ломтик, глядя на нее.
– Все еще ходишь в то место? – осведомилась она.
– Какое место? – нахмурилась Марчелла. Она отлично знала, что Соня имела в виду, но, как и всегда, оказалась не готовой к такому обороту.
– Ты знаешь… – Соня опять глотнула водки, зажмурившись, как будто это было лекарство.
– Я туда больше не хожу, – ответила Марчелла. Она пошла на кухню за льдом, налив себе в бокал холодного вина. Когда она вернулась в гостиную, Соня спала. Марчелла тихонько опустила бокал на столик, глядя на прекрасное лицо. Во время сна угрюмое, брезгливое выражение исчезло с ее лица, и она казалась нежным ангелом. Марчелла не могла не чувствовать гордости, что это прелестное создание – ее ребенок. Она поудобнее устроила Соню на кушетке, стараясь не нарушать ее чуткий сон.
Марчелла посмотрела на часы и обнаружила, что ей пора ехать в приют для бездомных. Она оставила Соне записку, предлагая ей дождаться ее возвращения.
И в приют, где она организовывала обед, и обратно Марчелла доехала на такси. Она думала, что возвращается в пустую квартиру, но Соня спала там же, где она ее оставила. Когда Марчелла вошла в гостиную, Соня ошарашенно села.
– Сколько сейчас времени? – спросила она, глядя на темные окна.
– Ты проспала почти два часа. Ты, должно быть, сильно устала, – сказала Марчелла.
– Да… – Соня взъерошила рукой волосы. – Разве они расстанутся просто так со своими миллионами? Они должны быть уверены, что ты проливаешь за них кровь и пот. А я-то думала, что быть «девушкой Каресс» – это шуточки! Им нужны зимние съемки в Исландии, ролик на лыжах в Денвере, потом целый рекламный круиз. Боже, да я даже лишена воскресений! Деньги деньгами, но у меня нет ни одной свободной минуты! Если я допущу промашку, тогда начинай все сначала…
Марчелла наблюдала, как Соня покопалась в своей большой кожаной сумке, стоящей на полу, в поисках сигареты. Закурив, она вновь откинулась.
– Где ты живешь? – спросила она Соню, присаживаясь на краешек кушетки. – Глупо, конечно, задавать такие вопросы своей дочери.
– Нет… – Соня оторвала кусочек бумаги и нацарапала свой адрес. – Я все там же. Помнишь? Ты же сама подписывала договор об аренде! Но я сейчас покупаю особняк на Восьмой авеню. Просто невероятно, если все получится. Два этажа, внутренний бассейн, да все… – Она зевнула.
– Пару недель назад я была у ясновидящего, Соня, – призналась Марчелла. – Он работает в мире моды. Я никак не могла относиться к нему серьезно, потому что это такой смешной малыш…
– Чарльз Палоцци? – догадалась Соня.
– Да! Ты его знаешь?
– Виделись несколько раз.
– Похоже, что он вообразил, будто все вокруг меня – ты, Марк, даже ваш отец – в опасности…
– Ну, насчет папы он действительно прав, – мрачно сказала Соня.
– Что ты имеешь в виду?
– А ты и не знаешь? – Соня затушила сигарету. – И Марк тебе не сказал? А ведь мы говорили с ним об этом, когда последний раз вместе обедали. У папы рак. Он умирает.
– Какой ужас! – воскликнула Марчелла. – Мне так жаль, Соня.
– Он не хочет меня видеть с тех пор, как он в тюрьме, – призналась Соня. – Он не мог простить мне, что я оказалась такой неисправимой тупицей и переделала свой нос. Да и другое тоже.
– Он всегда так тебя любил, – сказала Марчелла. Она заметила, как слеза покатилась по Сониной щеке. – И ты его все еще любишь.
Соня смахнула слезу пальцем.
– Я единственная, кто его любит, – сказала она. Нахмурившись, Марчелла размышляла.
– Мне и вправду его ужасно жаль, но сейчас меня волнуете только вы с Марком. Этот ясновидящий…
Соня расхохоталась.
– Мне-то он вообще сказал, что я не доживу до двадцати одного года. – Она пожала плечами. – Но это меня нисколько не волнует.
Марчелла наклонилась к ней:
– Почему же это не волнует тебя? Чего вообще ты хочешь от жизни, Соня?
Соня сморщила носик.
– Но почему все задают мне этот дурацкий вопрос?
– Потому что, похоже, тебе всегда всего мало, – осторожно пояснила Марчелла. – И если ты такая в восемнадцать, то что же будет с тобой лет через десять?
– Я умру! – рассмеялась Соня. – Если верить Чарльзу. Буду проплывать по другим галактикам.
– А тебе никогда не хотелось влюбиться? – спросила Марчелла.
Соня разразилась смехом.
– Это же строчка из твоих книжек, – сказала она. – Но как раз сейчас я влюблена, это случилось, первый раз в жизни!
– Но ведь это великолепно, дорогая! – закричала Марчелла. – А кто он? Можно мне с ним познакомиться?
Соня недовольно сморщилась:
– У «Каресс» хотят видеть меня безгрешной девственницей. Я подписала договор с пунктом о нравственности, можешь себе представить? Одно упоминание о скандале, и я теряю восемь миллионов!
– Но разве быть влюбленной – это непременно скандал? – допытывалась Марчелла.
Соня, улыбаясь, приподняла брови:
– Догадайся!
– Он женат? – предположила Марчелла. В глазах у Сони зажглись огоньки.
– Что-то вроде этого. Ты же меня знаешь: я всегда хочу того, чего нельзя заполучить.
– Нет, я тебя совсем не знаю, – призналась Марчелла. – Ты же никогда не позволяла мне узнать тебя. Почему бы тебе не рассказать мне об этом мужчине, если он для тебя так важен?
Соня помотала головой, рассыпая свои темные волосы.
– Все равно ты об этом рано или поздно узнаешь, я уверена в этом. – Она переменила тему. – Так как насчет того, чтобы навестить папу? – внезапно спросила она.
– А ты думаешь, он захочет со мной увидеться?
– Почему бы и нет?
– Мне… нужно над этим немного поразмыслить, – уклончиво ответила Марчелла.
– Ну, только не слишком долго. А то может быть слишком поздно! – резко заявила Соня. – Итак… давай-ка посмотрим, кто там еще в опасности? Марк? Не потому ли ты услала его в Италию, а? Парни тут, как мухи, дохнут от СПИДа.
Марчелла изучающе посмотрела на нее:
– А какое отношение к Марку имеет СПИД? Наркотики он не принимает…
– А разве нет других способов подхватить его? – Брови у Сони снова поднялись. – Я так поняла, что ты услала его, чтобы оградить от СПИДа, или от Кола Феррера, или от того и другого сразу?
Марчелла почувствовала, как страх сковал ее.
– Марк в Италии потому, что он получил стипендию, – осторожно парировала она. – У Джанни. Наверняка ты об этом знаешь. Он остался на второй год, чтобы получить право преподавать.
– Так что, тебя не беспокоит, что разлука только сближает сердца? – съязвила Соня, собирая свои вещи. Она сунула ноги в туфли. Жизненные силы наконец-то вернулись к ней, и она сладко потянулась всем своим гибким телом.
– Уж не намекаешь ли ты на то, что Марк и… – не договорила Марчелла.
– Марк и Кол Феррер, разумеется! – кивнула головой Соня. – Ах, неужели мать, как всегда, все узнает последней?
Марчелла судорожно сглотнула. Она попыталась чересчур близко подойти к Соне, и, как дикая кошка, Соня выпустила коготки.
– Ну, что ты на меня так смотришь? – спросила Соня. – Ты столько написала о сексе, ты ходишь за сексом в подвал к «Партнерам». И ты не можешь смириться, что твой сын тоже вырос?
Марчелла опустила глаза на бокал, который держала в руках. У нее было непреодолимое желание выплеснуть его содержимое в ухмыляющееся Сонино лицо. Огромным усилием воли она взяла себя в руки и поднялась.
– Тебе лучше уйти сейчас, Соня, – предложила она. – Пока мы обе не наговорим друг другу непростительных вещей.
Соня пожала плечами и подхватила свои сумки. Но в дверях она остановилась.
– Так ты навестишь папу? – спросила она. Марчелла закусила губу.
– Нет, не думаю, – призналась она. – Не вижу в этом ни пользы, ни смысла.
Соня вызвала лифт и, не проронив больше ни слова, исчезла в нем.
Марчелла вернулась в квартиру, чувствуя себя раздавленной. Взяв бутылку виски, она прошла в гостиную. Было чуть больше десяти, еще рановато для «Партнеров», да и Дональд сегодня вечером не работал, так что он не мог ее сопровождать. Ей придется одной преодолевать ночные улицы.
– Марк! – Через три недели после визита Сони Марчелла сняла трубку и услышала ее голос. – Марк, он умер!
– Соня? – переспросила Марчелла. – Это ты?
– Он умер, Марк, и даже не позволил мне закрыть ему глаза! – рыдала Соня.
– Соня! – закричала Марчелла. – Марк в Италии. Кто умер? Твой отец?
– Кто ты такая? – процедила Соня.
Помимо Сониного голоса Марчелла явственно различила в трубке звон стекла.
– Ты где, Соня? – поспешно спросила она. – Ты у себя дома? Хочешь, я приеду к тебе?
– Да… – медленно произнесла Соня. – Валяй. Пусть все приезжают! Черт, я не могу найти эту проклятую ванну. Я тут все перевернула вверх дном! Давай, тащи своих друзей!
Марчелла бросилась искать клочок бумаги, на котором Соня нацарапала свой адрес.
На улице швейцар быстро поймал для нее такси, и она попросила шофера мчаться в Ист-Сайд. Нажимать на Сонин звонок было бесполезно, как она и предполагала. Она попробовала обратиться к консьержу.
– Я Марчелла Уинтон, мать Сони, – представилась она маленькому человечку в пижаме, который явился перед ней. – Она не открывает дверь, и я начинаю беспокоиться. У вас нет запасного ключа?
С безропотным выражением, как будто ему приходится проделывать это неоднократно, он поднялся на два лестничных пролета. У Сониной двери он осведомился:
– А вы уверены, что она там?
– Да, – кивнула Марчелла. – Она только что мне звонила.
Он открыл дверь, но не смог распахнуть ее – мешала цепочка.
– Дьявол! – выругался он. – Пойду принесу какие-нибудь инструменты. А то уж очень не хочется вышибать дверь.
Он ушел, а она принялась звать Соню по имени, прислонив рот к дверной щели и почти крича. Когда консьерж показался с пилой в руках, в дверном проеме возникло Сонино лицо.
– Сними цепочку, – приказала Марчелла.
Лицо у Сони было бледным, волосы спутались, глаза блуждали. Она медленно откинула цепочку, взирая на мать и консьержа.
– Огромное вам спасибо, – поблагодарила его Марчелла, протягивая ему десятидолларовую бумажку. Она вошла вслед за Соней в почти пустынную квартиру, и странная смесь запахов – духов и алкоголя – мгновенно ударила ей в ноздри. В гостиной, где стояли лишь софа и кофейный столик, Марчелла с ужасом обнаружила, что Соня перебила все бутылки, какие только нашлись в ее доме – с маслом, со спиртом, с духами и одеколонами, и жидкости смешались на полу и стенах. Белая кошечка аккуратно пробиралась между многочисленных осколков.
– Он умер! – без выражения произнесла Соня, сидя на кровати.
Марчелла вошла в спальню и нашла ее там присевшей на краешек постели и уставившейся в белую стену.
– Даже не знаю, почему я вдруг тебе позвонила. Я подумала: а вдруг ты захочешь пойти на похороны. Марк-то уж точно не вернется из этой проклятой Италии.
– Конечно, я пойду с тобой. – Марчелла обняла Соню одной рукой. Она внезапно вспомнила свою боль от потери отца, и жалость к дочери инстинктивно всколыхнулась в ней. Потом она почувствовала леденящий укол страха. Ясновидящий предупредил ее, что она овдовеет в ближайшие месяцы. Предсказание сбылось.
Пока она вглядывалась в Соню, припоминая, что еще говорил ей этот странный коротышка, начал звонить телефон. Раздалось несколько звонков, но Соня не пошевелилась.
– Хочешь, я подойду? – предложила Марчелла, но он перестал звонить, потому что включился автоответчик, и они услышали дыхание мужчины, плотно прижимающего трубку к губам.
– Это я, Соня, – произнес низкий голос. – Уверен, ты удивлена, что я сумел раздобыть твой личный номер. Я же говорил тебе, что у меня есть связи. Я знаю, что ты дома, потому что я вижу свет у тебя в окне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74