«Возможно, он собирается сказать, что они поддельные», – подумала она, видя, как он обернулся.
– Марк сказал мне, что вы очень близки.
Он принял чашку с поклоном, присаживаясь рядом с ней на софу, немного в стороне от молодежи.
– Конечно, я немного преувеличиваю. Моя мать – мой самый замечательный друг, и я не могу себе представить, как бы я смог сейчас жить с кем-нибудь другим, хотя многие находят это странным. Она, балуя, портит меня, разумеется. Так же, как, я уверен, и вы Марка!
– Не думаю, чтобы я испортила его, – нахмурилась Марчелла, закуривая сигарету. – Я делаю все, чтобы облегчить ему жизнь, предоставить больше времени и сберечь больше сил для учебы.
– Он настоящий гений, надеюсь, вам известно, – добавил Кол как бы между прочим, – а у гениев свои собственные правила.
Сердце Марчеллы радостно забилось, и она почувствовала, как улыбка расплывается по ее лицу.
– Вы действительно так думаете? – спросила она.
– Если бы я так не считал, то не был бы с ним так суров, – ответил Кол. – Разве он не жаловался, какой я негодяй? Марк демонстрирует поразительные способности к джазу. Совершенно неожиданные в человеке, получившем классическую подготовку.
– Но разве джаз не является лишь подспорьем к классическому образованию? – спросила Марчелла. – Он никогда не отказывался от намерения стать концертирующим пианистом. Добиться стипендии Джанни…
Кол с удивлением посмотрел на нее.
– Наверняка вы обсуждали с ним все это? – Он вопросительно поднял брови.
Он отпил шоколад.
– Это восхитительно! Промокнув рот салфеткой, он спросил:
– Вы добавили немного мускатного ореха? Миссис Уинтон…
Он осторожно поставил чашечку и повернулся к ней.
– Однажды я учил мальчика, который играл Баха, как ангел. Он мог стать величайшим органистом мира. Он удивил меня, став ведущим певцом «Контрол» – есть такая рок-группа. Они до сих пор выпускают альбомы, которые становятся хитами, и он уже мультимиллионер.
Марчелла стремительно подалась вперед.
– Марку никогда не потребуется пренебрегать своей музыкой, чтобы зарабатывать деньги! У меня хватит для него денег!
– Успокойтесь, – кивнул Кол. – Но сегодня молодые люди хотят сами зарабатывать деньги, вы не замечали? Поэтому Марк должен делать то, что он хочет. Я познал посредством своей значительной преподавательской практики, что вы можете подвести музыканта к музыкальному пюпитру, но вы не сможете заставить его играть…
Кол покончил со своим шоколадом, а она, не отрываясь, смотрела на него, взволнованная. Сказанные им слова зловеще висели в воздухе.
Марк приблизился к ним и спросил:
– Как насчет того, чтобы сыграть за свой ужин, мистер Феррер? Моя мама никогда не слышала вас…
Феррер встал, стряхнул крошки с колен.
– Вне стен школы я Кол, – поправил он Марка. Пирожные убрали с рояля и открыли крышку. Когда Кол сел за инструмент, среди гостей зашикали. Он мягко взял несколько аккордов.
– Какой замечательный звук! – похвалил он.
Как только Кол начал играть, Марк взял мать за руку. Он играл Гершвина так, что Марчелла никогда прежде не слышала. Он играл с утонченностью и уважением, привитым благодаря Дебюсси и Шопену. Он сделал собственные оранжировки некоторых мелодий, привнеся дополнительное звучание, которое изменило отношение Марчеллы к этой музыке. Она всегда считала Гершвина страстным романтиком, автором ностальгической музыки для кинофильмов или для воскрешения забытой эры коктейлей. Феррер играл хорошо известные пьесы с такой свежестью, что Марчелла не могла не восхищаться им. Она видела, как Марк смотрел на него. «Неужели Марк обожает этого человека?» – подумала она. Марку не хватало любящего, заботливого отца, но, конечно же, не было худшего претендента на роль отца, чем Кол Феррер.
– Доедайте, пожалуйста, все пирожные, – умоляла Марчелла. – Я не усну сегодня, если буду знать, что они остались не съеденными.
Она мечтала, чтобы всё разошлись, чтобы она могла высказать свои опасения Марку и чтобы он успокоил ее.
Позднее, когда друзья Марка собрались наконец уходить, Кол Феррер взял ее руку и искренне сказал:
– Моя мама будет вне себя от восторга, когда я ей расскажу, что познакомился с вами! Мы оба с нетерпением ждем вашей следующей книги!
Она вместе с Марком подождала у лифта, провожая гостей. Как только двери лифта закрылись, Марк вопросительно повернулся к ней.
– Ну? Что ты о нем думаешь?
Пока он вел ее обратно в гостиную, взяв под руку, его сочно-голубые глаза изучали ее лицо в поисках признаков одобрения.
– Ты сделал поворот на сто восемьдесят градусов! – удивилась она. – А он, бывало, повергал тебя в ужас!
– Я научился использовать юмор! – усмехнулся Марк. – У него такое странное чувство юмора, и ему нравится, когда перед ним вытягиваются по струнке!
Марк налил себе немного вина и добавил льда.
– Кроме того, мне был необходим пинок под зад – в музыкальном смысле! Я начал становиться немножко снобом. Ты же слышала, каким замечательным может быть Гершвин, если его исполнять с правильной музыкальной чувственностью! Кол очень интересный человек.
Марчелла отвернулась, чтобы закурить сигарету и чтобы Марк не разглядел выражения ее глаз. Каждый из них знал, когда другой говорил неправду.
– В высшей степени культурный. Он англичанин? Мне показалось, что у него заметен акцент.
– Он три года преподавал в Лондоне, – сказал Марк. – И там подцепил акцент.
– Он очень высокого мнения о твоей игре, Марк.
– Господи, если бы я мог играть, как он! – сказал Марк, убирая со стола тарелки. – Как-нибудь мы пойдем в «Карлайл» послушать его!
Марчелла проследовала за ним на кухню, держа в руках полный поднос.
– Но ты же не собираешься слишком много играть этой музыки, не так ли, дорогой? – спросила она. Он вернулся в гостиную за следующей порцией тарелок, и она направилась за ним следом.
– Не знаю!
Марк составил горкой несколько тарелок, а затем с размаху бросился на софу и растянулся, сбросив ботинки.
– Джаз, блюз и регтайм сегодня практически составляют классический репертуар. Знаешь, что исполнил на «бис» Ганс Дитер на сегодняшнем концерте? «Саммэ-тайм»!
– Но это не является классическим репертуаром для стажировки у Франко Джанни, – напомнила ему Марчелла.
– Именно это тебя беспокоит? – Марк сел на софе и одарил ее останавливающей сердце улыбкой, такой, какой улыбался только он. Вскочив на ноги, он подбежал и расцеловал ее в щеки.
– Мама, ты же знаешь, как упорно я трудился ради этой стажировки! Конечно, Шопен прежде всего! Даже без всякой лирики!
В следующую пятницу вечером, захватив с собой Эми, они отправились в «Карлайл». Зал был набит до отказа, аудитория шикала, словно боясь пропустить эхо одной из нот, исторгаемых Колом. Марчелла была вынуждена признать, что он был выдающимся пианистом и певцом. Она смеялась, глядя, как Марк после каждой песни аплодировал, подняв руки высоко над головой. «Если это и обожание героя, оно, конечно же, безвредное», – подумала она.
В антракте Кол подсел к их столу вместе с несколькими типами из компании звукозаписи, которые старались соблазнить его отказаться от нынешнего имиджа. Марчелла и Эми нашли его спутников совершенно очаровательными, с их бренчащими золотыми украшениями и повергающей в уныние речью.
Кол извинился, когда они наконец ушли.
– Прошу прощения за этих типов из Лас-Вегаса, но они обеспечивают маме и мне ренту. Я должен быть осторожным.
Марчелла и Эми не смогли удержаться от смеха, слыша в его голосе нотки уставшего от жизни человека. Марк внимал каждому слову Кола.
– Просто этап, через который они проходят, – успокаивала Марчеллу Эми по дороге в дамскую комнату.
Вернувшись в тот вечер домой, Марчелла лежала без сна, обдумывая новую идею для книги. Атмосфера, царившая в тот день в дамской комнате отеля, а также странные соотношения между классической и популярной музыкой каким-то образом запустили в ход механизм ее воображения. Кол дал ей прототип нового оригинального персонажа, над которым следовало поработать. Он был крупнее, чем в жизни, драматичнее! Если существенно улучшить его внешность, сделав его привлекательнее, мужественнее, сильнее, ввести в роман красивую юную ученицу, которая безнадежно влюбится в него… сделать его жестоким, симпатичным, требовательным учителем музыки… она может поразвлечься с любовью, вспыхнувшей между ученицей и учителем. Включив ночник, Марчелла принялась делать наброски. Она сможет воспользоваться всем, что узнала от Марка о мире музыкантов, заставив романтическую историю развиваться два десятилетия назад в концертных залах Европы и Америки. Баланс силы между ученицей и учителем изменится, когда ученица станет всемирно известной. Название возникло почти мгновенно: «Музыка любви». Скотту оно понравится, поскольку в названии присутствует слово «любовь», а ее читателям понравится развлекательное чтение, когда она вовлечет их в рассказ так, что они будут не в силах отложить книгу в сторону, пока не прочитают ее до конца.
Марчелла не представляла, как сильно ей будет не хватать присутствия матери. Прежде она столько раз отрывалась от работы, чтобы заглянуть в комнату матери и проведать ее, чтобы посидеть за чашечкой кофе с сиделкой, чтобы самой убедиться, что все делалось должным образом. Теперь целыми днями она была совершенно одна, имея возможность работать с утра до позднего вечера, прерываясь, чтобы перекусить бутербродом, не выходя из-за рабочего стола. Одиночество помогало работе. Марк читал отдельные части романа и давал рекомендации относительно музыкальных аспектов. Работая целыми днями, нередко все семь дней в неделю, Марчелла вдруг обнаружила, что написала целый роман за поразительно короткое время – четыре с половиной месяца.
– Ты что, романородящая машина? – изумленно вздохнула Эми, когда прочитала рукопись в конце апреля. – Мне с каждым разом требуется все больше и больше времени, чтобы написать очередную книгу. Разумеется, моя новая книга «У меня между ног» требует огромного количества изысканий!
Марчелла рассмеялась.
– То была счастливая случайность, – скромно прокомментировала она. – Посмотри сначала, понравится ли она тебе, прежде чем дружески похлопывать меня по плечу.
– Еще один хит, Марчелла! – пропела в телефонную трубку Эми несколько дней спустя. – Итак, мы должны отпраздновать это! Самое время устроить отдых, и я как раз тот человек, который познакомит тебя с Европой.
– С какой частью Европы? – с сомнением спросила Марчелла.
– С Майоркой! – воскликнула Эми. – Миндальные деревья в мае будут покрыты цветами. Воздух, насыщенный сосновым ароматом, бирюзовое, кристально чистое море! Ты не сможешь отказаться. О, Марчелла, приходи ко мне сегодня в восемь, я тебе расскажу.
Когда тем же вечером Марчелла поднялась в апартаменты Эми, к стене в столовой была приколота карта Испании. Средиземноморский остров Майорка был обведен пурпурным фломастером.
Эми усадила Марчеллу, поставила рядом бутылку ледяного шампанского и тарелку с восхитительнейшими штучками, которые можно было только грызть, затем встала около карты, держа, как указку, серебряную вилку.
– Наша цель! – объявила она, указывая на Пальму – столицу острова. Затем Эми провела вилкой линию от острова по водам Средиземного моря до испанского берега.
– После нашего перелета в Барселону мы совершаем тридцатиминутный перелет над морем. Майорка – самый настоящий, волшебный и загадочный остров – один из наиболее охраняемых секретов в Европе! От американцев, я имею в виду; европейцы знают о нем все!
Марчелла потягивала шампанское, расслабленно лежа на подушках, которые Эми подложила ей под спину. За окном Центральный парк был покрыт темно-зеленой листвой, башни зданий выстроились рядами, сияя огнями по периметру.
– А почему этот остров такой особенный? – Марчелла улыбнулась. – Я же знаю, тебе до смерти хочется поведать мне об этом.
Эми пожала плечами, отпила вина из своего бокала, размашисто жестикулируя вилкой.
– Ладно, – согласилась она. – Итак, самые восхитительные в мире мужчины живут в Испании и на ее островах – это преступление? Мы остановимся в весьма приличном отеле под названием «Сон Вида», расположенном на холме над Пальмой. Вечером мы прокрадемся вниз и начнем действовать. Если нам достаточно повезет и мы встретим настоящих майорканцев, они покажут нам те части острова, которые не посещают туристы, и тебе покажется, что ты находишься в раю, клянусь! Я была там год назад – не знаю, почему я там не осталась.
Марчелла закрыла глаза, откинувшись на спину.
– Звучит божественно, – согласилась она.
ГЛАВА 12
Когда они подлетали к Пальме, солнце сияло раскаленным золотом на полуденном майском небосклоне. Из иллюминатора Марчелла увидела аквамариновую и темно-синюю поверхность моря. Как только они вышли из самолета, в нос ударил сочный запах разогретых солнцем сосен, смешанный с соленым ароматом моря.
Безукоризненно чистая машина, присланная за ними из отеля, поджидала у выхода из аэропорта, водитель держал в руках табличку с их фамилиями.
– Уинтон и Джаггер? – прочитала Эми, садясь в салон. – Звучит как название какой-нибудь чертовой адвокатской конторы.
Машина не спеша взбиралась вверх по склону холма, походившего на гору, приближаясь к роскошному отелю, угнездившемуся посреди раскинувшихся на многие акры сосновых деревьев. Внизу, в городе, золотом отливали на солнце купола соборов. Выйдя из машины, увидев раскинувшуюся перед ней панораму, вдохнув полной грудью чистый воздух, Марчелла радостно всплеснула руками.
– Две недели наслаждаться этой красотой, и никаких забот, вот это здорово! – Она рассмеялась.
– Сказка, не правда ли? – согласилась Эми.
Она побежала по террасе, заставленной столиками и стульями, на открытую танцевальную площадку и закружилась, вальсируя. Марчелла последовала за ней. Они остановились около невысокой ограды, за которой открывался великолепный вид на побережье, раскинувшееся внизу.
В одной стороне, далеко внизу, под ними плескалось море, блестящее и чистое. Отель «Сон Вида» располагался высоко на холме, поэтому шум городской жизни достигал ушей его обитателей в виде приглушенного рокота, ослабленного тысячами сосен. Опершись на балюстраду, Марчелла впитывала в себя окружающую красоту. Когда она повернулась к Эми, глаза ее сияли.
– Мне нравится здесь.
Разместившись в номерах, они встретились на террасе, чтобы отметить приезд. Постояльцы отеля держались крайне высокомерно: среди них были члены богатых семей, несколько арабов, пожилые пары и небольшая группа скромных вежливых британцев. До появления Эми Марчелла успела мимолетно познакомиться с роскошным отелем. А затем принялась разглядывать элегантно одетую, худощавую, высокую и некрасивую женщину, что-то рассматривавшую в витрине ювелирного магазинчика, располагавшегося на первом этаже здания отеля. На женщине было модное платье – от Унгаро или от Лакруа – с крупным красочным рисунком и воздушными рукавами. Алчность, выступившая на лице, когда она смотрела на витрину закрытого магазина, заставила Марчеллу вздрогнуть. Услышав стук каблуков Эми по кафельному полу, Марчелла обернулась.
– Сегодня вечером на террасе отеля будет представление фламенко, – объявила Эми. – Останемся посмотреть?
Марчелла взволнованно кивнула.
Они решили пообедать на открытом воздухе, снова и снова возвращались к грилю, где повара в белых колпаках жарили и переворачивали креветки. Вдвоем они выпили бутылку фруктового испанского вина.
– Ни одного свободного мужчины! – пожаловалась Марчелла, окидывая взглядом английские, французские и итальянские пары.
– Разумеется, ни одного. – Эми даже не потрудилась проследить за ее взглядом. – Они ждут нас там, внизу!
Она указала жестом на огни города Пальмы, раскинувшегося далеко внизу. Ночь была темной, звезды поразительно яркими.
Представление фламенко началось в одиннадцать, когда большинство гостей отеля устроилось за столиками. Танец начался с того, что луч прожектора выхватил из темноты фигуру танцовщицы, сидевшей на стуле выпрямившись; ее облегающее в верхней части и ниспадающее волнами книзу платье, чистое и белое, делало ее похожей на лебедя. Медленно она изогнула тело, потянулась и встала со стула. Марчелла была заворожена уверенностью ее движений и чувством собственного достоинства. Когда пришли в движение ноги танцовщицы, на ее лице появилась удивленная улыбка, словно она сама была поражена тем, что проделывают ноги. Лицо сохраняло отрешенное выражение, казалось, будто ноги движутся сами по себе. «Вот так и я, – подумала Марчелла, следя за танцовщицей. – Верхняя половина моего тела не знает, что творит нижняя, и делает вид, будто не несет за это никакой ответственности».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Марк сказал мне, что вы очень близки.
Он принял чашку с поклоном, присаживаясь рядом с ней на софу, немного в стороне от молодежи.
– Конечно, я немного преувеличиваю. Моя мать – мой самый замечательный друг, и я не могу себе представить, как бы я смог сейчас жить с кем-нибудь другим, хотя многие находят это странным. Она, балуя, портит меня, разумеется. Так же, как, я уверен, и вы Марка!
– Не думаю, чтобы я испортила его, – нахмурилась Марчелла, закуривая сигарету. – Я делаю все, чтобы облегчить ему жизнь, предоставить больше времени и сберечь больше сил для учебы.
– Он настоящий гений, надеюсь, вам известно, – добавил Кол как бы между прочим, – а у гениев свои собственные правила.
Сердце Марчеллы радостно забилось, и она почувствовала, как улыбка расплывается по ее лицу.
– Вы действительно так думаете? – спросила она.
– Если бы я так не считал, то не был бы с ним так суров, – ответил Кол. – Разве он не жаловался, какой я негодяй? Марк демонстрирует поразительные способности к джазу. Совершенно неожиданные в человеке, получившем классическую подготовку.
– Но разве джаз не является лишь подспорьем к классическому образованию? – спросила Марчелла. – Он никогда не отказывался от намерения стать концертирующим пианистом. Добиться стипендии Джанни…
Кол с удивлением посмотрел на нее.
– Наверняка вы обсуждали с ним все это? – Он вопросительно поднял брови.
Он отпил шоколад.
– Это восхитительно! Промокнув рот салфеткой, он спросил:
– Вы добавили немного мускатного ореха? Миссис Уинтон…
Он осторожно поставил чашечку и повернулся к ней.
– Однажды я учил мальчика, который играл Баха, как ангел. Он мог стать величайшим органистом мира. Он удивил меня, став ведущим певцом «Контрол» – есть такая рок-группа. Они до сих пор выпускают альбомы, которые становятся хитами, и он уже мультимиллионер.
Марчелла стремительно подалась вперед.
– Марку никогда не потребуется пренебрегать своей музыкой, чтобы зарабатывать деньги! У меня хватит для него денег!
– Успокойтесь, – кивнул Кол. – Но сегодня молодые люди хотят сами зарабатывать деньги, вы не замечали? Поэтому Марк должен делать то, что он хочет. Я познал посредством своей значительной преподавательской практики, что вы можете подвести музыканта к музыкальному пюпитру, но вы не сможете заставить его играть…
Кол покончил со своим шоколадом, а она, не отрываясь, смотрела на него, взволнованная. Сказанные им слова зловеще висели в воздухе.
Марк приблизился к ним и спросил:
– Как насчет того, чтобы сыграть за свой ужин, мистер Феррер? Моя мама никогда не слышала вас…
Феррер встал, стряхнул крошки с колен.
– Вне стен школы я Кол, – поправил он Марка. Пирожные убрали с рояля и открыли крышку. Когда Кол сел за инструмент, среди гостей зашикали. Он мягко взял несколько аккордов.
– Какой замечательный звук! – похвалил он.
Как только Кол начал играть, Марк взял мать за руку. Он играл Гершвина так, что Марчелла никогда прежде не слышала. Он играл с утонченностью и уважением, привитым благодаря Дебюсси и Шопену. Он сделал собственные оранжировки некоторых мелодий, привнеся дополнительное звучание, которое изменило отношение Марчеллы к этой музыке. Она всегда считала Гершвина страстным романтиком, автором ностальгической музыки для кинофильмов или для воскрешения забытой эры коктейлей. Феррер играл хорошо известные пьесы с такой свежестью, что Марчелла не могла не восхищаться им. Она видела, как Марк смотрел на него. «Неужели Марк обожает этого человека?» – подумала она. Марку не хватало любящего, заботливого отца, но, конечно же, не было худшего претендента на роль отца, чем Кол Феррер.
– Доедайте, пожалуйста, все пирожные, – умоляла Марчелла. – Я не усну сегодня, если буду знать, что они остались не съеденными.
Она мечтала, чтобы всё разошлись, чтобы она могла высказать свои опасения Марку и чтобы он успокоил ее.
Позднее, когда друзья Марка собрались наконец уходить, Кол Феррер взял ее руку и искренне сказал:
– Моя мама будет вне себя от восторга, когда я ей расскажу, что познакомился с вами! Мы оба с нетерпением ждем вашей следующей книги!
Она вместе с Марком подождала у лифта, провожая гостей. Как только двери лифта закрылись, Марк вопросительно повернулся к ней.
– Ну? Что ты о нем думаешь?
Пока он вел ее обратно в гостиную, взяв под руку, его сочно-голубые глаза изучали ее лицо в поисках признаков одобрения.
– Ты сделал поворот на сто восемьдесят градусов! – удивилась она. – А он, бывало, повергал тебя в ужас!
– Я научился использовать юмор! – усмехнулся Марк. – У него такое странное чувство юмора, и ему нравится, когда перед ним вытягиваются по струнке!
Марк налил себе немного вина и добавил льда.
– Кроме того, мне был необходим пинок под зад – в музыкальном смысле! Я начал становиться немножко снобом. Ты же слышала, каким замечательным может быть Гершвин, если его исполнять с правильной музыкальной чувственностью! Кол очень интересный человек.
Марчелла отвернулась, чтобы закурить сигарету и чтобы Марк не разглядел выражения ее глаз. Каждый из них знал, когда другой говорил неправду.
– В высшей степени культурный. Он англичанин? Мне показалось, что у него заметен акцент.
– Он три года преподавал в Лондоне, – сказал Марк. – И там подцепил акцент.
– Он очень высокого мнения о твоей игре, Марк.
– Господи, если бы я мог играть, как он! – сказал Марк, убирая со стола тарелки. – Как-нибудь мы пойдем в «Карлайл» послушать его!
Марчелла проследовала за ним на кухню, держа в руках полный поднос.
– Но ты же не собираешься слишком много играть этой музыки, не так ли, дорогой? – спросила она. Он вернулся в гостиную за следующей порцией тарелок, и она направилась за ним следом.
– Не знаю!
Марк составил горкой несколько тарелок, а затем с размаху бросился на софу и растянулся, сбросив ботинки.
– Джаз, блюз и регтайм сегодня практически составляют классический репертуар. Знаешь, что исполнил на «бис» Ганс Дитер на сегодняшнем концерте? «Саммэ-тайм»!
– Но это не является классическим репертуаром для стажировки у Франко Джанни, – напомнила ему Марчелла.
– Именно это тебя беспокоит? – Марк сел на софе и одарил ее останавливающей сердце улыбкой, такой, какой улыбался только он. Вскочив на ноги, он подбежал и расцеловал ее в щеки.
– Мама, ты же знаешь, как упорно я трудился ради этой стажировки! Конечно, Шопен прежде всего! Даже без всякой лирики!
В следующую пятницу вечером, захватив с собой Эми, они отправились в «Карлайл». Зал был набит до отказа, аудитория шикала, словно боясь пропустить эхо одной из нот, исторгаемых Колом. Марчелла была вынуждена признать, что он был выдающимся пианистом и певцом. Она смеялась, глядя, как Марк после каждой песни аплодировал, подняв руки высоко над головой. «Если это и обожание героя, оно, конечно же, безвредное», – подумала она.
В антракте Кол подсел к их столу вместе с несколькими типами из компании звукозаписи, которые старались соблазнить его отказаться от нынешнего имиджа. Марчелла и Эми нашли его спутников совершенно очаровательными, с их бренчащими золотыми украшениями и повергающей в уныние речью.
Кол извинился, когда они наконец ушли.
– Прошу прощения за этих типов из Лас-Вегаса, но они обеспечивают маме и мне ренту. Я должен быть осторожным.
Марчелла и Эми не смогли удержаться от смеха, слыша в его голосе нотки уставшего от жизни человека. Марк внимал каждому слову Кола.
– Просто этап, через который они проходят, – успокаивала Марчеллу Эми по дороге в дамскую комнату.
Вернувшись в тот вечер домой, Марчелла лежала без сна, обдумывая новую идею для книги. Атмосфера, царившая в тот день в дамской комнате отеля, а также странные соотношения между классической и популярной музыкой каким-то образом запустили в ход механизм ее воображения. Кол дал ей прототип нового оригинального персонажа, над которым следовало поработать. Он был крупнее, чем в жизни, драматичнее! Если существенно улучшить его внешность, сделав его привлекательнее, мужественнее, сильнее, ввести в роман красивую юную ученицу, которая безнадежно влюбится в него… сделать его жестоким, симпатичным, требовательным учителем музыки… она может поразвлечься с любовью, вспыхнувшей между ученицей и учителем. Включив ночник, Марчелла принялась делать наброски. Она сможет воспользоваться всем, что узнала от Марка о мире музыкантов, заставив романтическую историю развиваться два десятилетия назад в концертных залах Европы и Америки. Баланс силы между ученицей и учителем изменится, когда ученица станет всемирно известной. Название возникло почти мгновенно: «Музыка любви». Скотту оно понравится, поскольку в названии присутствует слово «любовь», а ее читателям понравится развлекательное чтение, когда она вовлечет их в рассказ так, что они будут не в силах отложить книгу в сторону, пока не прочитают ее до конца.
Марчелла не представляла, как сильно ей будет не хватать присутствия матери. Прежде она столько раз отрывалась от работы, чтобы заглянуть в комнату матери и проведать ее, чтобы посидеть за чашечкой кофе с сиделкой, чтобы самой убедиться, что все делалось должным образом. Теперь целыми днями она была совершенно одна, имея возможность работать с утра до позднего вечера, прерываясь, чтобы перекусить бутербродом, не выходя из-за рабочего стола. Одиночество помогало работе. Марк читал отдельные части романа и давал рекомендации относительно музыкальных аспектов. Работая целыми днями, нередко все семь дней в неделю, Марчелла вдруг обнаружила, что написала целый роман за поразительно короткое время – четыре с половиной месяца.
– Ты что, романородящая машина? – изумленно вздохнула Эми, когда прочитала рукопись в конце апреля. – Мне с каждым разом требуется все больше и больше времени, чтобы написать очередную книгу. Разумеется, моя новая книга «У меня между ног» требует огромного количества изысканий!
Марчелла рассмеялась.
– То была счастливая случайность, – скромно прокомментировала она. – Посмотри сначала, понравится ли она тебе, прежде чем дружески похлопывать меня по плечу.
– Еще один хит, Марчелла! – пропела в телефонную трубку Эми несколько дней спустя. – Итак, мы должны отпраздновать это! Самое время устроить отдых, и я как раз тот человек, который познакомит тебя с Европой.
– С какой частью Европы? – с сомнением спросила Марчелла.
– С Майоркой! – воскликнула Эми. – Миндальные деревья в мае будут покрыты цветами. Воздух, насыщенный сосновым ароматом, бирюзовое, кристально чистое море! Ты не сможешь отказаться. О, Марчелла, приходи ко мне сегодня в восемь, я тебе расскажу.
Когда тем же вечером Марчелла поднялась в апартаменты Эми, к стене в столовой была приколота карта Испании. Средиземноморский остров Майорка был обведен пурпурным фломастером.
Эми усадила Марчеллу, поставила рядом бутылку ледяного шампанского и тарелку с восхитительнейшими штучками, которые можно было только грызть, затем встала около карты, держа, как указку, серебряную вилку.
– Наша цель! – объявила она, указывая на Пальму – столицу острова. Затем Эми провела вилкой линию от острова по водам Средиземного моря до испанского берега.
– После нашего перелета в Барселону мы совершаем тридцатиминутный перелет над морем. Майорка – самый настоящий, волшебный и загадочный остров – один из наиболее охраняемых секретов в Европе! От американцев, я имею в виду; европейцы знают о нем все!
Марчелла потягивала шампанское, расслабленно лежа на подушках, которые Эми подложила ей под спину. За окном Центральный парк был покрыт темно-зеленой листвой, башни зданий выстроились рядами, сияя огнями по периметру.
– А почему этот остров такой особенный? – Марчелла улыбнулась. – Я же знаю, тебе до смерти хочется поведать мне об этом.
Эми пожала плечами, отпила вина из своего бокала, размашисто жестикулируя вилкой.
– Ладно, – согласилась она. – Итак, самые восхитительные в мире мужчины живут в Испании и на ее островах – это преступление? Мы остановимся в весьма приличном отеле под названием «Сон Вида», расположенном на холме над Пальмой. Вечером мы прокрадемся вниз и начнем действовать. Если нам достаточно повезет и мы встретим настоящих майорканцев, они покажут нам те части острова, которые не посещают туристы, и тебе покажется, что ты находишься в раю, клянусь! Я была там год назад – не знаю, почему я там не осталась.
Марчелла закрыла глаза, откинувшись на спину.
– Звучит божественно, – согласилась она.
ГЛАВА 12
Когда они подлетали к Пальме, солнце сияло раскаленным золотом на полуденном майском небосклоне. Из иллюминатора Марчелла увидела аквамариновую и темно-синюю поверхность моря. Как только они вышли из самолета, в нос ударил сочный запах разогретых солнцем сосен, смешанный с соленым ароматом моря.
Безукоризненно чистая машина, присланная за ними из отеля, поджидала у выхода из аэропорта, водитель держал в руках табличку с их фамилиями.
– Уинтон и Джаггер? – прочитала Эми, садясь в салон. – Звучит как название какой-нибудь чертовой адвокатской конторы.
Машина не спеша взбиралась вверх по склону холма, походившего на гору, приближаясь к роскошному отелю, угнездившемуся посреди раскинувшихся на многие акры сосновых деревьев. Внизу, в городе, золотом отливали на солнце купола соборов. Выйдя из машины, увидев раскинувшуюся перед ней панораму, вдохнув полной грудью чистый воздух, Марчелла радостно всплеснула руками.
– Две недели наслаждаться этой красотой, и никаких забот, вот это здорово! – Она рассмеялась.
– Сказка, не правда ли? – согласилась Эми.
Она побежала по террасе, заставленной столиками и стульями, на открытую танцевальную площадку и закружилась, вальсируя. Марчелла последовала за ней. Они остановились около невысокой ограды, за которой открывался великолепный вид на побережье, раскинувшееся внизу.
В одной стороне, далеко внизу, под ними плескалось море, блестящее и чистое. Отель «Сон Вида» располагался высоко на холме, поэтому шум городской жизни достигал ушей его обитателей в виде приглушенного рокота, ослабленного тысячами сосен. Опершись на балюстраду, Марчелла впитывала в себя окружающую красоту. Когда она повернулась к Эми, глаза ее сияли.
– Мне нравится здесь.
Разместившись в номерах, они встретились на террасе, чтобы отметить приезд. Постояльцы отеля держались крайне высокомерно: среди них были члены богатых семей, несколько арабов, пожилые пары и небольшая группа скромных вежливых британцев. До появления Эми Марчелла успела мимолетно познакомиться с роскошным отелем. А затем принялась разглядывать элегантно одетую, худощавую, высокую и некрасивую женщину, что-то рассматривавшую в витрине ювелирного магазинчика, располагавшегося на первом этаже здания отеля. На женщине было модное платье – от Унгаро или от Лакруа – с крупным красочным рисунком и воздушными рукавами. Алчность, выступившая на лице, когда она смотрела на витрину закрытого магазина, заставила Марчеллу вздрогнуть. Услышав стук каблуков Эми по кафельному полу, Марчелла обернулась.
– Сегодня вечером на террасе отеля будет представление фламенко, – объявила Эми. – Останемся посмотреть?
Марчелла взволнованно кивнула.
Они решили пообедать на открытом воздухе, снова и снова возвращались к грилю, где повара в белых колпаках жарили и переворачивали креветки. Вдвоем они выпили бутылку фруктового испанского вина.
– Ни одного свободного мужчины! – пожаловалась Марчелла, окидывая взглядом английские, французские и итальянские пары.
– Разумеется, ни одного. – Эми даже не потрудилась проследить за ее взглядом. – Они ждут нас там, внизу!
Она указала жестом на огни города Пальмы, раскинувшегося далеко внизу. Ночь была темной, звезды поразительно яркими.
Представление фламенко началось в одиннадцать, когда большинство гостей отеля устроилось за столиками. Танец начался с того, что луч прожектора выхватил из темноты фигуру танцовщицы, сидевшей на стуле выпрямившись; ее облегающее в верхней части и ниспадающее волнами книзу платье, чистое и белое, делало ее похожей на лебедя. Медленно она изогнула тело, потянулась и встала со стула. Марчелла была заворожена уверенностью ее движений и чувством собственного достоинства. Когда пришли в движение ноги танцовщицы, на ее лице появилась удивленная улыбка, словно она сама была поражена тем, что проделывают ноги. Лицо сохраняло отрешенное выражение, казалось, будто ноги движутся сами по себе. «Вот так и я, – подумала Марчелла, следя за танцовщицей. – Верхняя половина моего тела не знает, что творит нижняя, и делает вид, будто не несет за это никакой ответственности».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74