— Ну, из нашего дома, такая вся из себя, с которой я вас пару раз видела. — Она поджала губы и не удержавшись, ядовито добавила:
— Которая крутит задницей по два метра в сторону. Тьфу, срам!
— Когда? — почти простонал Александр, готовый схватить старую сплетницу за грудки и трясти до тех пор, пока не вытрясет из нее всю информацию, так нужную ему сейчас и которую та явно нарочно выдавала по капле, наслаждаясь его мучениями… И что эта карга вообще врет? Ну, качает Оля при ходьбе бедрами — что есть, то есть — просто походка у нее такая. Но это же красиво, женственно! При чем здесь «по два метра»? И разве у нее задница? У нее очень красивая попка, округлая и пышная, не то что у этой старой иссохшей завистницы… Видимо, все это ясно отразилось на его лице, потому что соседка вдруг отшатнулась и поспешно произнесла, даже испуганно загородившись от него руками:
— Но-но! Не балуйте, молодой человек! Я ведь и милицию могу…
— Но когда же, умоляю вас, — уже жалобно произнес Александр, с усилием разжав побелевшие в костяшках пальцев кулаки. — Это очень для меня важно, поверьте!
Соседка пытливо посмотрела ему в глаза, видимо сочла, что он наказан вполне достаточно и его умоляющий тон является лучшим тому подтверждением, а заодно и извинением перед ней и наконец нехотя выдала:
— Больше недели назад, вас тогда дома не было. Ну, может, дней десять — точнее сказать не могу. Все, все! — заспешила она, подобно начальнику Ольги, видя, что сосед готов забросать ее еще сотней нетерпеливых вопросов. — Больше я все равно ничего не знаю. — И, не слушая Александра, ушла к себе в квартиру, громко захлопнув дверь.
Черт! Ведь он в тот момент еще не уехал! Где же он мог быть? На работе, наверное… Эх, как жаль, что все так глупо произошло, ведь она сама, сама к нему приходила! А один дурак надумал, видите ли, играть с ней в прятки, доведя ее до столь сильного отчаяния, что такая гордая девушка как его Ольга, сама первой к нему пришла, очевидно чтобы выяснить причину этого дурацкого с его стороны бойкота. А он, идиот, в это время маялся дурью: не встречаться, мол, пока не выяснит про себя все окончательно… Ну дурак же, одно слово! — клял себя Чиж, под ледяными струями душа потихоньку приобретая способность нормально мыслить — он намеренно включил только холодную воду…
Все его дальнейшие действия были продиктованы уже трезвым рассудком — ну, почти трезвым, насколько это было возможным, когда дело касалось именно Оли. Он вовремя вспомнил, что является профессионалом, а это значит, что нужно заставить себя действовать соответственно приобретенным когда-то знаниям и опыту. Вот и уроки гэбэшников пригодятся, — усмехнулся он мрачно, докрасна растирая кожу жестко-колючим полотенцем. Теперь он по-прежнему был спокоен и уверен в себе.
Ну, почти спокоен…
Заунув руку внутрь железного стенного шкафа, в котором находились квартирные счетчики электроэнергии, пробки, еще какое-то электрохозяйство, Чиж провел ею вправо, пытаясь нашарить ключ, который Ольга частенько там оставляла. Когда они уже стали достаточно близки — так, что каждый из них мог доверить другому ключ от своей квартиры, Оля не раз в его присутствии доставала его из этого электрощита.
— Зачем ты его туда кладешь? — удивленно спросил он ее, увидев это в первый раз, на что Оля ответила, рассмеявшись:
— Я уже дважды теряла ключи, так что здесь им будет значительно надежнее, чем, к примеру, у меня в сумочке…
Теперь, вспомнив об этом имевшем место факте, он решил просто-напросто самовольно проникнуть в ее квартиру — то есть совершить уголовно-наказуемое деяние. Ничего предосудительного, однако, в своем поступке он не усматривал. А вдруг она в беде, — говорил он себе, оправдывая столь неприглядные действия. Но даже при таком оправдании он все же чувствовал себя… Ну, не квартирным вором, конечно, но… Ничего, ведь я почти что ее муж и имею на это право, — решил он, уже нащупав наконец этот самый ключ и перепачкав при этом руку в пыли. И хотя официального согласия на брак Ольга ему не давала, да он собственно, еще и не спрашивал, сейчас Чиж был искренне уверен, что именно так дело и обстоит — он ее муж и точка… При всех своих поисках он старался производить как можно меньше шума, прекрасно понимая, что Олины соседи могли и не согласиться с такими его доводами, запросто вызвав милицию. Доводы эти могут показаться им не столь гладкими и убедительными как ему.
Зайдя в Олину квартиру, Чиж постоял некоторое время в коридоре, как бы собираясь с духом, затем решительно прошел в единственную комнату. На телефонном столике, да и вообще где-либо в пределах видимости, он не заметил ни записки, ни клочка бумажки, хотя с трудом представлял, зачем бы она стала здесь оставлять для него весточку — неужели же она могла предположить, что он вот так нагло вторгнется в ее жилище?
Сняв туфли, плохо отдавая себе отчет в своих же действиях, Александр первым делом лег на просторный диван, белье с которого было убрано в его внутренний ящик. Здесь она спит, — с каким-то будоражащим кровь чувством подумалось ему. — И здесь же, на этом самом диване, они как-то раз с ней…
Воспоминания о той волшебной ночи с такой силой обрушились на его сознание, что он не сразу нашел в себе силы встать, и только вспомнив, что его любимая исчезла в неизвестном направлении, не оставив ему хоть сколько-нибудь малого намека о своем местопребывании, он вскочил и решительно направился… Но куда же ему направиться первым делом?.. Он решил заглянуть в платяной шкаф, чтобы попытаться определить, каких Ольгиных вещей там могло не хватать, а следовательно, узнать, что она взяла с собой в дорогу — ведь это уже о многом могло ему поведать. Но, открыв деревянную полированную дверцу, он был вынужден с унынием констатировать, что эта его идея не является такой уж замечательной — не настолько хорошо изучил он ее гардероб, чтобы делать какие-либо определенные выводы; слишком много вещей там висело. Зато запах одежды, которая пахла своей хозяйкой, распространяя приятный аромат любимых Олиных духов, опять выбил его из колеи — он долго стоял в неподвижности, вдыхая запах своей девушки, и все никак не мог досыта им надышаться…
Далее, в течении нескольких часов он с прилежной тщательностью опытного домушника обыскал всю квартиру, не пропуская ни единого сантиметра ее площади и освежая в памяти урок спецкурса, который давал общие понятия о методике проведения подобного рода мероприятий. Через какое-то время Чиж вынужден был с огорчением признать, что не продвинулся в разгадке тайны исчезновения Ольги ни на шаг. Присев в кухне на табуретку, он с наслаждением закурил — впервые за все время поисков он вспомнил, наконец, о сигаретах. Уныло обдумывая свои дальнейшие действия, признавая, что окончательно зашел в тупик, он загасил сигарету и, уже бросая ее в мусорное ведро, внезапно загоревшимся глазами вперился в него взглядом, хотя и призывая себя заранее не верить в какие-то особенные находки — мусорник он недавно пропустил по той причине, что тот оказался пуст. Ольга была невероятной чистюлей и ревностно следила не только за собой, но в неменьшей степени за порядком и чистотой в квартире, не позволяя мусору в ведре скапливаться более чем на треть, благо что мусоропровод был рядом. Но была одна-единственная вещь, которую он все же пропустил по-настоящему — газета, которой ведро было устлано изнутри. А ведь до этого он неизвестно для чего заглянул даже в сливной бачок в туалете, предварительно сняв с него крышку, что было уж совсем ни к чему — не шпионкой же, в самом-то деле, была его любимая девушка!
И вот сейчас, уже не особо веря в какой-либо положительный результат, но тем не менее с учащенно забившимся сердцем, ибо это был последний его шанс, Александр достал и развернул на полу газету, которую выписывала Оля и экземпляры которой он недавно вытаскивал из ее почтового ящика. «Вечерний Приреченск». Перелистывая предварительно разглаженные им страницы, на полосе объявлений ему в глаза бросился текст, обведенный красным фломастером — похоже, одним их тех, что хранились в ящике Ольгиной секции.
Заинтригованный Александр склонился над газетой и пробежал глазами выделенное объявление: «Приглашаются девушки…» Что еще за ерунда? — подумал он. — На кой ляд понадобилось Ольге это дурацкое объявление? Зачем она его пометила? Конечно, можно было допустить, что этот текст выделила хотя бы какая-нибудь Олина подруга, забежав на чаек, сидя на кухне, сплетничая и листая эту газету. Но для такой версии должно было произойти слишком уж много совпадений — нет, надо принять за основу, что объявление обвела сама Ольга, в конце концов это было хоть какой-то зацепкой, от которой можно было начать плясать… А куда плясать? Ведь и пометить она его могла лишь для того, чтобы опять же показать какой-нибудь пресловутой подруге — он и мысли не мог допустить, что столь рассудительная Ольга могла клюнуть на такую дешевую приманку. Он еще раз вчитался в скупые строчки.
А может он и ошибается… Вполне нормальное объявление, не дешевка какая-нибудь для откровенного привлечения девушек во всяческие пресловутые эротик-шоу. Следовало признать, что это приглашение на съемки рекламы звучит вполне солидно. Может, его Оля и прельстилась на такое — ведь кому как не ей, с ее красотой и фигурой сниматься в подобных роликах, — подумал он. Просто решила немного подзаработать… К тому же, как сопоставил Чиж, глянув на дату выхода газеты и вспомнив слова соседки — в какое время приходила к нему Оля, — все примерно сходилось. Может как раз-таки посоветоваться она к нему и приходила? Может, к тому времени она уже получила ответ-приглашение и ей необходимо было срочно принять какое-то решение? Вроде бы пока все сходилось, во всяком случае никаких других версий при такой скудной информации у него не возникло — да и это было уже кое-что. Надо непременно использовать этот единственный пока шанс.
Чиж вырезал из газеты объявление, хотя его цепкая тренированная память уже и без того могла воспроизвести прочитанные строчки без запинки. Надо туда съездить, в этот самый Благогорск, — решил он. И, причем, не медля ни секунды. Чиж даже не вспомнил, что ему необходимо сходить к себе на работу и взять отпуск за свой счет, ведь его отгулы уже закончились. До того ли было ему сейчас? Ведь он был так виноват перед своей Олей, а она могла оказаться… В опасности? — спросил он себя. — Да вроде бы преждевременно так считать.
Даже если она действительно поехала в Благогорск — в чем здесь для нее опасность? Но тем не менее, для себя он уже окончательно все решил…
Однако, вернувшись к себе в квартиру, после того как осторожно, стараясь не шуметь, вернул ключ на место и покинул Олино жилище, его пыл был охлажден весьма прозаической причиной — у него не оказалось денег. То есть, их было немного, ровно столько, чтобы добраться до Благогорска. А обратно? Да и есть ведь ему что-то надо… Вспомнив о еде, только сейчас Чиж почувствовал, до какой степени проголодался, ведь после вчерашней трапезы с водкой он и не ел почти ничего, сразу помчавшись разыскивать Ольгу. Открыв холодильник, он с унынием оглядел полупустые полки и, достав завалявшуюся банку кильки в томатном соусе, да получерствый огрызок черного хлеба, с жадностью набросился на эту незатейливую еду. А как Оля вкусно готовит, — вдруг вспомнил он. И еще вечно его ругает, что он питается в сухомятку. Видела бы она его сейчас… И тут же себя оборвал: думай о главном! А главным препятствием для него сейчас являлся такой простейший факт — ему не у кого было занять денег. Сидя с набитым килькой ртом и перебирая всех знакомых, он с удивлением обнаружил, что их совсем мало, а настоящих друзей у него и вовсе нет. Ну да, — мрачно подумал Чиж, — ведь это, наверное, необходимая особенность личности, придуманной его бывшими хозяевами. Наверняка один из постулатов, надежно вбитых ему в голову, гласил: нельзя заводить близкие знакомства во избежание пусть малейшей вероятности своего раскрытия. Мало ли: болтовня, воспоминания о несуществующем детстве, службе, а в итоге зарождающиеся сомнения, которых необходимо избегать. Им необходимо, — уточнил Александр. Поэтому у него и подруги-то долгие годы не было, хотя он молод и физически здоров — как же, ведь это наверняка тоже было для него табу.
И вот только в случае с Олей вся их стройная система дала сбой, видимо его подсознательное влечение к ней оказалось настолько сильным, что никакие запреты и кодирования здесь не помогли.
Так у кого же перехватить денег? — все размышлял Чиж. И неожиданно пришел к выводу, что кроме Сергея, с которым только что познакомился, вроде как и не у кого. Нет, ну надо же — Александр не мог представить себя в роли просителя денег ни у кого из товарищей по работе, потому что вся их дружба сводилась к совместному употреблению пива, а вот попросить у Сергея, которого позавчера увидел впервые — пожалуйста. А что, — загорелся Чиж, — надо завтра с утра махануть в эту самую Макеевку, уж на автобус-то денег точно хватит. А есть ли у деньги Сергея? И тут же вспомнил — есть.
Тот вроде на машину откладывал, баксов шестьсот или восемьсот скопил… Приняв такое неожиданное для себя решение, Чиж, воспряв духом, мигом собрал на утро дорожную сумку — ему фактически просто не пришлось разгружать ее с дороги — и был готов хоть сейчас, немедленно тронуться в путь, досадуя, что автобус на Макеевку пойдет только завтра утром — сегодняшний-то уже уехал…
— Баба Настя? — переспросила пожилая женщина, прикрывая глаза от яркого солнца рукой и обстоятельно разглядывая Чижа. Видимо, ничего предосудительного в его облике она не обнаружила, так как неожиданно улыбнулась и махнула этой же рукой, направляя его в сторону. — Вон, до развилки и налево, а там ее дом третьим по счету будет. Найдете, у нее калитка зеленая. — И все еще продолжая с интересом его рассматривать, спросила:
— А вы что же, еще одним внуком ей будете? А то к ней только вчера один уже приехал. Вот уж радости-то было — вся деревня уже знает.
— Вроде того, — неопределенно ответил Чиж и, поблагодарив женщину, отправился к указанной ею развилке…
Бойкая сухонькая старушка ковырялась в огороде, раскинувшемся прямо за забором. Разогнувшись и тоже пристально разглядывая Чижа, она с недоумением переспросила:
— Сергея? Там он. — Она показала на сарай, выглядывающий из-за старого, но вполне еще крепкого на вид деревянного дома. — А вы кто ж ему будете? Он ведь только приехал, — с внезапно проснувшимися подозрениями, несколько запоздало всполошилась она. — Опять его куда-нибудь звать станете?
Ведь он только приехал… — опять растерянно повторила она, однако, повернувшись к сараю, громко позвала:
— Сергей! Сергей! Тебя тут спрашивает какой-то!
Сергей, выскочивший из сарая по пояс голым, в старых рваных джинсах, весь перепачканный отработанным машинным маслом, вытирал на ходу руки куском ветоши и щурился, недоверчиво вглядываясь в стоящую возле калитки фигуру, не представляя, кто бы мог к нему пожаловать — солнце мешало рассмотреть непрошенного гостя получше. И вдруг, узнав, рванул к забору, лихо перепрыгивая через огородные грядки:
— Сашка! Приехал! Ну, молоток!
— Осторожнее! Сейчас мне все здесь перетопчешь, — беззлобно проворчала старушка и вдруг улыбнулась своим неожиданно беззубым ртом:
— Ишь, распрыгался — ну чисто козел!
— А вот за козла ты и ответишь можешь! Поняла, карга старая? Отвечай за базар-то!.. — И, не добежав до калитки, Сергей подхватил невесомое старческое тело, закружив его на руках:
— Вон, Сашка про козлов тоже знает! — При очередном упоминании этого вездесущего слова «козел», вспомнив дорожные приключения Сергея, даже Чиж рассмеялся, хотя ему сейчас было совсем не до смеха.
— Отпусти же ты, ирод! — раскудахталась бабка и, окончательно убедившись, что к внуку, судя по его радостной реакции, приехал хороший друг, как только Сергей вернул ее на место, тут же вновь с чисто деревенским прилежанием уткнулась в свои грядки.
— Ну ты молодец, я и не ожидал тебя так скоро! — радостно кричал Сергей, по взволнованному виду которого можно было предположить, что друга он встретил после невероятно долгой разлуки, может быть спустя добрый десяток лет. — Жаль не могу подать тебе руки. — Он имел в виду машинное масло, которым был перемазан с головы до ног. — Ты понимаешь, бабка-то у меня богачкой оказалась, — он хитро подмигнул Александру, — машина у нее, да еще какая! Только чуток вот на ноги ее поставить, и катайся в свое удовольствие. От деда, оказывается, покойного осталась. — Верно бабка, богачка ты у меня? — Он повернулся к старушке, но та, только отмахнувшись от него рукой, продолжала копаться в огороде.
— Да ты проходи! — опомнился Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90