— Типун тебе на язык, идиот… — проворчал Голова, которому совсем не понравилась поддержка Умника остальными. — Про тюрягу заговорил, мудак… Сплюнь! — Он постучал по деревянному столу. — И вообще, как мы выйдем на этих самых бандитов? Что, будем подходить к каждой зверской на вид роже и спрашивать: «Дяденька, вы случайно не рэкетир? Возьмите нас в бригаду.» Так, что ли? — ехидно добавил он.
— Зачем же к каждому? — возразил Сокол. — Один на нашей улице живет, мне о нем еще братан говорил, до того как посадили. Зовут Толяном, фамилию не знаю. А кликуха — Молчун.
— А братан твой откуда его знает? — в общем-то просто так спросил Голова. Он видел, что коллективное мнение склоняется в пользу идеи Умника и понял, что лучше подыграть общему настроению, чем оказаться в меньшинстве при голосовании, до которого могло дойти дело. Если уж в их стае начался такой разброд…
— Они сидели вместе, — пояснил Сокол. — Только братан мой на вторую ходку потом пошел, а этот Молчун в банде сейчас. Постойте… — Он напрягся, вспоминая. — Там главным какой-то Мышкин, что ли? Или Мышанов? Нет, не вспомню. Но вроде авторитетный пахан.
— Да, я тоже что-то про него слышал… — задумчиво проговорил Голова. — Так что же, так и решаем? — Ответом было дружное одобрительное молчание. — Ладно, — продолжил он, все же не забывая о своем лидерстве, обязывающем его принимать решения и командовать остальными, — Сокол, выведаешь, в какое время твоего бандюгана возле дома можно поймать, и подвалим с тобой к нему. Напомнишь ему про брательника и все такое… Ты теперь у нас морда заметная, — намекнул он на внушительного вида рубец, оставленный тому Умником, — глядишь, и понравишься своему Молчуну. — Голова первым заржал своей шутке…
Голова с Соколом сидели на скамейке возле дома, где жил Анатолий по кличке Молчун, возивший дочь Мышастого и выполнявший функции ее телохранителя. За прошедшие с момента их последнего собрания три дня Сокол выяснил, что тот выходит из дома в семь утра и идет на автостоянку, где садится в свой старый «Москвич». Все это Соколу сообщили словоохотливые пенсионерки, живущие в доме Анатолия. Вначале, посмотрев на не внушающую доверия физиономию, щеку которой пересекал шрам, причудливо расположившийся зигзагом, они не хотели с ним разговаривать, но когда Сокол, проявив находчивость, рассказал им, что ищет своего двоюродного брата, а шрам он получил совсем недавно, защищая свою девушку по имени Света от напавших на нее насильников, старушки, убедившись, что он не бандит и не вор-домушник, выдали посмеивающемуся про себя парню всю интересовавшую того информацию, сообщив при этом даже много лишнего, вроде того, что Толик почти бросил пить.
Уж это-то ему знать было точно совсем ни к чему — пусть этот самый Толик хоть зальется, лишь бы он посодействовал принятию их в бригаду…
— Ну, скоро он там? — проворчал, позевывая, Голова, недовольный тем, что ему пришлось подняться в такую рань.
— Еще без пяти только, — ответил Сокол, взглянув на часы. — Старушки сказали — он ровно в семь всегда выходит, вот я и подумал, что лучше с утра. А вечером можно хрен дождаться.
Голова, ничего не ответив, закурил. Когда из нужного им подъезда спортивной пружинистой походкой вышел, застегиваясь на ходу, молодой черноволосый мужчина крепкого телосложения, Голова, издалека разглядев испещренные наколками кисти рук и внимательный, цепкий взгляд жестких глаз, которым тот окинул стоявших ребят, толкнув Сокола, прошептал:
— Наверняка он. Пошли!
Сокол, кивнув, отправился вслед за двинувшимся вперед Головановым. Мужчина, убедившись, что незнакомцы поджидали именно его, остановился, внутренне собравшись, и как бы невзначай сунул руку под тонкую куртку, поближе к выпуклости по левую сторону груди. Сокол, не доходя нескольких шагов, упреждая его вопрос, сказал:
— Толик, я Коля Рогов, брат Сереги.
Мужчина расслабился и убрав руку из-под куртки, уже дружелюбно произнес:
— Ну привет, Николай! Как твой братан, пишет?
— Пишет, — остановившись напротив Молчуна, ответил Сокол и представил набычившегося, постаравшегося придать себе как можно более значительный вид Голованова:
— А это Голова.
— Ого! Целый Голова! Голова — два уха, да? — рассмеялся мужчина, рассматривая насупленного парня и добавил, бросив короткий взгляд на часы:
— Я спешу. Если хотите поговорить, идите со мной. По дороге расскажете, с чем пожаловали. — И быстро зашагал по направлению к автомобильной стоянке.
Стараясь не отставать от спешившего Анатолия, двое зашагали рядом.
— Мы хотим это… В общем, влиться в банду, — брякнул Сокол напрямик, боясь что Молчун уедет, так и не успев дослушать их до конца.
— Банду? Какую банду? — притворно удивился тот, бросая недоумевающий взгляд на смутившегося парня. — И при чем здесь я? Ты меня за бандита считаешь, так что ли, выходит?
— Ну я… Ну мне… брательник говорил… — заоправдывался тот, пытаясь выкрутиться из создавшегося положения.
— Вот подожди, откинется твой брательник, я ему язык-то подрежу, — беззлобно пообещал Анатолий, сворачивая на соседнюю улицу. — А то раскудахтался. — И подводя итог, сказал:
— Ладно, все уяснил, дальше можете не вякать. — Оценивающе оглядев две фигуры, он продолжил:
— Больше ко мне не ходите, сам найду, если понадобитесь. Где брательник твой живет, я знаю. Ты ведь тоже там живешь? — И когда Сокол подтверждающе кивнул головой, спросил:
— В деле уже бывали? — Ткнул пальцем в сторону шрама:
— Где заработал?
Но ответить Сокол не успел — рядом завизжали тормоза и из остановившихся невдалеке синих «Жигулей» выскочил приземистый широкоплечий человек.
— Толян! Сколько лет, сколько зим! А я как увидел, глазам не поверил, ты ли это? — Он широко распахнул руки и подступив, облапил Молчуна, проделавшего в ответ то же самое. — Ну, встреча, блин!
— Щербатый, ты все никак не вырастешь! — засмеялся Анатолий и махнув ребятам, крикнул, садясь в машину к человеку, названному им Щербатым:
— Короче, с вами договорились! Привет!..
Голова с Соколом побрели в обратную сторону, а Щербатый искоса, но очень внимательно посмотрев им вслед, тронул с места, чтобы подвезти Анатолия остававшееся до стоянки расстояние. Тот уже показывал, куда нужно рулить.
— Ну и встреча, блин! А я думал, ты еще срок тянешь!
— Хватит, намотался! — весело ответил Анатолий, радуясь неожиданной встрече…
В компании, теперь собравшейся для разнообразия на свежем воздухе, в беседке, Голова подводил резюме:
— Хрена чего от этого Молчуна дождешься! Тот уже и думать про нас давно забыл. Нужны мы ему как… — Он запнулся и не подыскав нужного слова, продолжил:
— Короче так… Я наконец окончательно понял, чего конкретно нам надо, и без чего мы как ноль без палочки… — Выдержав многозначительную паузу, сделавшую бы честь любому профессиональному актеру, намеренно накаляющему нетерпение зрительного зала, он наконец выдал:
— Нам нужны пушки!
Мелкий даже вздрогнул от неожиданности, а Сокол восторженно заверещал:
— Точно, Голова! Вот это дело! С пушками мы всем покажем!
— Кому всем? И что покажем-то? — скептически бросил Умник, но больше, чтобы заставить умолкнуть распалившегося Сокола — на самом деле идея с пушками понравилась и ему.
— Неважно, — смутился тот, — но все равно, с пушками совсем другой расклад! Ты помнишь, Голова, — он повернулся к главарю, — как тот Толян за дурой полез, когда нас увидел?
Ну, мы вам еще рассказывали… — Он обвел собравшихся взглядом.
— Крутой мужик, — уважительно подтвердил Голова. — Но и мы не хуже, нам вот только хоть несколько стволов для начала достать.
Вообще, предложение понравилось всем. Кроме Светланы, которая безразлично пожала плечами, все были «за».
— Да, но как их достать? — перешел к конкретике Умник.
— Тут надо крепко помозговать.
— А что, если нам участкового на уши поставить? Он носит с собой иногда, я знаю, — предложил Мелкий.
— Ты что, вконец офонарел? Дядя Паша тебя сам на уши поставит! Да впридачу еще с пяток таких, вроде тебя… — с долей уважения к этому попортившему им немало крови «мусору», признал Голова и неожиданно хлопнув себя по лбу, сказал:
— Есть! Кажется знаю!
— А ну, а ну! — подбодрил его Сокол, от нетерпения едва усиживая на месте.
— Помните, брат Бритого из армии вернулся? Прошлой весной? Ну, того, Бритого, с соседнего двора, — нетерпеливо уточнил Голованов, заметив чей-то непонимающий взгляд, — он тогда еще водку с нами жрал, да все байки про службу травил?
— Помним, помним, — дружно закивали участники сборища.
— Ну вот, он рассказывал, как они в караул ходили, — продолжал вспоминать Голова запомнившийся ему момент. — Всем все по херу, а если выпить есть, то они прямо там и квасят.
— И что? — подал реплику Сокол, все еще не понимая, к чему тот клонит.
— А то, что эта бывшая его часть всего километрах в двухстах отсюда, в лесу. Он даже деревню называл, где она расположена — Плотвично, кажется.
— Плотично, — поправил его Умник.
— Ну пусть Плотично, неважно. А важно то, что нам дотуда добраться — что два пальца обоссать. Туда автобус ходит прямо с нашего автовокзала — Бритый не раз со жратвой там всякой к брательнику ездил. Так вот, — принялся объяснять свой замысел Голова, — наберем водки и махнем туда. Там как-нибудь с этими самыми караульщиками состыкнемся и напросимся к ним в гости. Начнем с ними квасить, травить байки, а как только они отрубятся, заберем оружие, и ходу! А там ищи ветра в поле — кто приезжал, откуда?
— Но у них же не пистолеты, у них карабины СКС, — возразил Умник, в какой-то книге про войну читавший об этом оружии и поэтому имевший некоторое представление о карабинах, — они довольно громоздкие. Уж за пазуху, как пистолет, точно не спрячешь.
— Хер с ним, — воодушевленно ответил Голова, — для начала сгодятся. А вот с ними, кстати, легче будет и обычные пушки раздобыть. Ну как?
— Вообще-то ничего, — признал Умник, которому идея, предложенная главарем, понравилась, а возражал он больше от склонности тщательно все анализировать, обдумывать, не бросаясь сломя голову в неизвестность. — Надо нам все получше прикинуть. Ну, когда автобус, на билеты наскрести. И вообще, придумать, под каким предлогом туда заявиться.
— На все — про все, я думаю, денька три нам хватит, — прикинул Голованов. — Мелкий, узнаешь расписание автобусов, — дал он первое указание, — сколько билеты стоят — тоже. А поедут… — Он на мгновение задумался. — Короче, я и Умник.
— А я? — вскинулся Сокол. — Я тоже хочу!
— Да сиди ты, — отшил его пахан, — видишь, Дрын молчит и не лезет, куда не просят. И вообще, — усмехнулся он, — у тебя рожа слишком приметная, Умника благодари. — Он намекал на безобразную отметину, оставленную Соколу Колесниковым.
Сокол со злостью на того покосился, но промолчал, памятуя об уроке, который когда-то от него получил, а Умник выдержал его взгляд спокойно, слегка усмехнувшись, показывая что ничуть не боится. С некоторых пор он стал действительно крут… В последний момент Голову осенила еще одна идея:
— Надо нам и Светку с собой прихватить! — придумал он.
— Она там как задницей своей покрутит, солдатики с голодухи из кожи вон повылезают, но все для нее сделают.
— Точно! — подтвердил Дрын.
Умник промолчал, не имея против задумки пахана никаких возражений. Лишний раз провести со своей девушкой время, да еще в интересной поездке — кто же от такого откажется? Светлана, очевидно, придерживалась того же мнения, потому что загоревшимися глазами посмотрела на Сергея и лишь высказала пожелание, чтобы поездку подгадали на выходные, когда не работает почта — в последнее время она и так брала слишком много отгулов…
На другой день Мелкий притащил бумажку с переписанным расписанием рейсов нужного автобуса и ценами на билеты. Узнав, сколько им нужно набрать денег на три билета, Голова, помрачнев, недовольно выругался. Компания здорово поиздержалась за время вынужденного безделья, поэтому пришлось уговорить Свету продать в полцены золотые цепочку и серьги, доставшиеся ей в качестве премии после одного из удачно проведенных ограблений.
— Вернем, не боись, — заверил Голова, видя нежелание девушки расставаться с нравившимися ей украшениями.
— Куда ты денешься, — отрезала та, отдавая цепочку и снимая серьги. Света тоже стала неимоверно крутой…
Собралась троица в шесть часов утра на автовокзале.
Хмурый, не успевший побриться Голованов спросил, кивая на спортивную сумку, которую Колесников держал в руках:
— Что там у тебя?
— Куски брезента, веревка, — коротко ответил также не выспавшийся и позевывавший Умник.
— А на хрена?
— А ты подумал, как мы утащим карабины? По карманам, что ли, рассуем? — недовольно проворчал Сергей. Он не был расположен к бесполезным разговорам.
— Ну а ты, красавица? — попробовал тогда Голова придраться к Светлане. — Чего брюки-то нацепила? Я же ясно сказал — твоя задача показывать свою жопу.
Девушка кивнула на пакет, захваченный из дома:
— Тут у меня шорты, майка, кроссовки… И вообще, если не нравится, свою покажешь. Солдатики, как ты сам говоришь, изголодались, глядишь и оценят! — расхохоталась она. Света до сих пор не могла простить Голове все нанесенные ей обиды, поэтому, приобретя в лице Колесникова защиту, в последнее время частенько позволяла себе дерзить.
Голова в ярости замолчал и отвернулся, не желая конфликтовать с этой окончательно взбесившейся, как он считал, сучкой. Больше разговаривать было не о чем и они молча ожидали отправления автобуса, разглядывая разношерстную толпу вездесущих бабулек с кошелками и прочих, собравшихся в ранний час на автовокзале…
Когда автобус тронулся, они почти одновременно уснули на чуть жестковатых сиденьях старенького дорожного ветерана.
Так троица и проспала почти все четыре часа пути, просыпаясь лишь от сильных толчков прыгающего по ухабам автобуса, да прислушиваясь сквозь дремоту к голосу водителя, монотонным голосом объявляющего остановки. Наконец тот произнес: «Плотично!», и они вышли через с шипением открывшиеся передние двери. Разминая затекшие суставы и глядя вслед удаляющемуся автобусу, компания соображала, что же им делать дальше. Ни указателей, ни чего-либо другого, подсказавшего бы им, в каком направлении двигаться, вокруг не наблюдалось.
— Мудаки! — сплюнув, объяснил Голова, кем они являются на самом деле. — Может тут вообще ничего кругом нет, одни только волки. Приперлись хрен знает куда… — Он огляделся по сторонам. — В общем так, переодевайся! — скомандовал он Свете. — Будешь на свои ляжки тачку ловить, может, кто и подвезет, Хотя… — Он опять огляделся по сторонам. — Тут, пожалуй, дождешься…
Девушка, у которой не было ни сил ни настроения вступать в бесплодные споры, удалилась за ближайшие кусты и переодевшись, вышла в кроссовках, коротеньких шортиках, открывавших загорелые ноги и короткой маечке, заканчивающейся почти сразу под грудью, обнажавшую ее живот с выставленным на всеобщее обозрение пупком.
— Ничего, девка, прямо на выданье! — причмокнул Голованов, оглядев ее с ног до головы. — И сиськи без лифчика хорошо торчат, и жопа из под шорт классно заголяется — аж все складки повылазили. А может, нам и карабинов этих самых не надо? — Он ткнул Умника в бок. — Будем сдавать нашу красотку солдатикам в аренду, больше наварим, чем… — Видя со стороны подельника полнейшее отсутствие интереса к своим шуточкам, он умолк.
— Пошли по колее, — вздохнув, предложил Сергей, — вон той, что в сторону сворачивает. А больше, вроде, и некуда.
— Пошли, — вяло согласился Голова и подхватив свои вещи, они не спеша побрели в выбранном направлении.
Пройдя примерно с километр, ребята увидели приближающийся зеленый «Москвич», пыливший по грунтовой дороге им навстречу. Жестом руки остановив пожилого водителя в брезентовой куртке, Умник, ближе всех оказавшийся к мужчине, спросил:
— Папаша, как бы нам до воинской части добраться? Брат у меня где-то здесь служит, — привел он первое пришедшее в голову объяснение.
— Деревня, откуда я еду, примерно в километре отсюда будет, — охотно ответил старик, — а часть ваша еще с километр за ней, дальше. Как там брат-то твой? Не тяжело ему? — крикнул он уже вслед тут же двинувшимся дальше путникам.
— Ничего, нормально ему там… — буркнул себе под нос Колесников, у которого и в помине не было никакого брата.
— Хорошо еще, что всего пару километров осталось. Могло с таким же успехом и с десяток оказаться, — проворчал Голова, словно три километра было для него сверхдальним расстоянием…
Дойдя до небольшой деревеньки, состоявшей всего из десятка-двух перекосившихся деревянных домишек, разбросанных там и сям довольно далеко друг от друга, они первым делом разыскали продуктовый магазин, где накупили различной незатейливой еды и десять бутылок водки, которые уложили в разом потяжелевшую сумку Умника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90