Через минуту прозвучали три удара гонга, погас свет и на сцену, освещённую рефлекторами, вышел беловолосый человек. Он поклонился залу и отдельно Петру. Затем торжественно начал:
— Уважаемый господин магараджа, уважаемые зрители. Сегодня вы сможете увидеть незабываемое искусство пани Наумосферы.
В зале поднялся гром аплодисментов.
— В программе сегодняшнего выступления, — продолжал человек, — три танца. Первый называется «Три золотых волоса деда Всеведа», второй — «О трёх горлицах» и третий — «Три банана».
И снова раздались аплодисменты.
Во время первых двух танцев Пётр никак не мог решить: Наумосфера — это Hay или нет. Она выглядела совсем иначе. И танцевала значительно лучше. Но была ещё более неприятна.
Танцовщица легко порхала по паркету, белое одеяние развевалось вокруг неё.
Но Hay ли это?
Он с нетерпением ожидал третьего танца. Может быть, он приоткроет хоть краешек тайны трёх бананов...
Но после второго танца перед занавесом снова появился беловолосый человек и объявил:
— Антракт.
В коридоре к Петру подошла женщина с большим блокнотом.
— Разрешите вас побеспокоить, господин магараджа.
Вокруг них немедленно собрался кружок любопытных. Женщина продолжала:
— Я корреспондент вонтамского еженедельника «Там-Там». Разрешите задать вам вопрос?
Пётр кивнул в знак согласия.
— Итак, нравится ли вам сегодняшнее выступление Наумосферы, господин магараджа?
— Нра-нравится, — заикаясь, ответил мальчик. — С особым нетерпением я ожидаю танец «Три банана».
— Наших читателей, конечно, будет интересовать, почему вы ожидаете именно этот танец?
Пётр запнулся. Он не должен проговориться! Поэтому он ответил:
— Потому что я люблю бананы.
— Оригинальный ответ, — послышалось из кружка зевак.
— Достойный магараджи, — сказал кто-то.
— И ещё один вопрос, — продолжала журналистка. — Что вы думаете о действиях принцессы Кисули, которая сзывает в замок Мяу всех кошек и готовит месть всем псам — гражданам Вон Там?
Пётр задумался. Он вспомнил разговор двух кошек, случайно подслушанный им на улице.
— Я думаю, — сказал он нерешительно, — что пан Рафф не должен был кусать принцессу...
— Очень удачный ответ, — похвалил Петра кто-то за его спиной.
Но мальчик продолжал:
— А вообще это глупо. Все замерли.
— Как прикажете вас понимать? — допытывалась журналистка, усердно занося в блокнот какие-то закорючки.
— Примерно так, — солидно излагал Пётр. — Представьте себе, что вы принцесса...
Несколько человек прыснули со смеху.
— ...что вы принцесса, — не дал себя сбить мальчик, — и что вам на ногу наступил верблюд. Что же, вы из-за этого объявите кровную месть всем верблюдам?
— Благодарю вас, — с достоинством сказала женщина с блокнотом и удалилась.
Кружок, толпившийся вокруг Петра, как по команде, разошёлся.
Когда поднялся занавес, на сцене можно было увидеть только большое дерево с тремя бананами. Слева появилась Hay — да, теперь Пётр совершенно определённо её узнал — в костюме мальчика. Она с трудом продиралась сквозь заросли, на глазах выраставшие перед ней, вся измученная и обессиленная. Она двигалась вокруг дерева с бананами по спирали, всё время приближаясь к нему. Но кусты становились всё более густыми и колючими. У Hay уже кровоточили бесчисленные раны на руках и ногах, её шаг был всё менее уверенным. Наконец она увидела три банана. Она засияла от радости. Сила вновь влилась в усталые руки и ноги, она быстро подбежала к дереву и протянула руку за первым плодом. Но едва она коснулась банана, как земля разверзлась и поглотила её.
Ударила молния, и загремел гром. Почти в то же мгновение на месте, где провалилась Hay, появилась белая прозрачная фигура, чьё дыхание замораживало всё на сцене. Кусты покрывались инеем, склонялись и увядали. Наконец белая дама подбежала к дереву. Она взмахнула рукой, и первый банан послушно упал ей в руки. Она ещё раз взмахнула — и уже держала второй банан. Но она напрасно продолжала танцевать вокруг дерева. Третий банан даже не пошевелился. Белая прозрачная дама сокрушённо удалилась, свет рефлекторов упал на третий банан, затем на сцене быстро потемнело. Музыка заканчивалась в полной темноте.
— Я хотел бы поговорить с пани Наумосферой, — сказал Пётр билетёру после окончания представления.
— Она вас ждёт, — поклонился тот и открыл дверь, через которую входили за кулисы.
Танцовщица сидела в своей уборной и снимала грим.
— Я знала, что вы придёте, Перт, — грустно сказала она, смотря в зеркало. — Но было бы лучше, если бы вы не пришли.
Пётр опять не узнавал танцовщицу. Это была чужая женщина, холодная и недоступная, нисколько не напоминавшая Hay.
— Вы... — начал он.
— Тсс! — приложила танцовщица палец к губам. — Я — Наумосфера. Забудьте все остальные имена.
Она встала и повернулась к Петру. Её глаза смотрели на него сурово, без тени улыбки.
— Было бы лучше всего, если бы вы меня вообще забыли.
Пётр растерялся:
— Но вы же говорили мне в Не Там...
— Тогда я ещё не предполагала, что вы будете моим врагом, — прервала его танцовщица. — Я совсем не хотела помогать вам, я хотела насолить пану Bay, который каждую тысячу лет, когда проходит его проклятие, устраивает мне какую-нибудь пакость.
— Но я не хочу быть вашим врагом, — выпалил мальчик.
— Я предостерегала вас, Перт, — решительно сказала Наумосфера. — И предостерегаю вас снова. Возвращайтесь туда, откуда пришли. Не вмешивайтесь в наши дела.
Пётр был в отчаянии:
— Но я вас не понимаю.
— Вы отлично меня понимаете, Перт. Как вы думаете, для чего я танцевала «Три банана»? Чтобы показать вам, чем кончится ваше путешествие. — Она подошла к нему и прошептала: — Уходите, пока не поздно. Вы не должны искать три банана!
Пётр задрожал как в лихорадке. Он начал колебаться.
— Но моё обещание?
— Я ничего не могу вам больше сказать, Перт, — ответила Наумосфера. — С этой минуты я борюсь против вас. Больше меня не ищите.
— А я надеялся, что вы дадите мне совет... — Пётр был растерян. Он представлял себе встречу с Наумосферой совсем не так.
— Совет? — В глазах Наумосферы. появился злорадный блеск, но Пётр, грустно смотревший вниз, его не заметил. — Дать совет я могу.
— Правда? — поднял глаза Пётр, но взгляд танцовщицы уже снова не выражал никаких чувств.
— Я могу вам сказать только два слова. Если вы достаточно умны, то разгадаете их смысл.
— А что это за слова?
— Замок Мяу.
— Спасибо, — сказал исполненный благодарности Пётр. — Я немедленно туда отправлюсь. Мой самокат у вас?
— Да, — холодно сказала Наумосфера и дважды погладила мальчика по волосам. При этом ока пробормотала : — Мяу-гав, гав-мяу. — И добавила: — Вам не следовало меня благодарить, ведь мы враги. А самокат вам выдаст билетёр. — Она задумалась. — За то, что вы меня поблагодарили, я дам вам ещё один совет: забудьте о трёх бананах. А теперь уходите. Навсегда. — И она вытолкнула Петра за дверь.
Билетёр, отдавая Петру самокат, удивлённо посмотрел на его лицо и проворчал себе под нос:
— А я с ним обращаюсь, как с магараджей. — И, нахмурившись, поторопился прочь.
В Мяу
Торговец, у которого Пётр снова надевал красный комбинезон, подозрительно вертел головой. Но долго не произносил ни слова.
Только когда Пётр собрался уходить, он спросил:
— Вам больше ничего не надо?
Пётр внимательно осмотрел магазин. Наконец он заметил большую кошачью голову.
— Что это такое?
— Я могу вам продать её за двадцать кисулинов, — улыбнулся торговец. — Вы сможете её надеть, если захотите пойти на кошачий бал. А может быть, она ещё для чего-нибудь вам пригодится.
— Я покупаю её, — бросил Пётр на прилавок двадцать мелких монет из портфеля.
На улице Пётр наклонился над самокатом и прошептал ему:
Эй, самокат, довольно спать,
В кошачий замок надо мчать!
Самокат сразу поехал. Через миг они уже были за городом и катились по автостраде.
Вскоре на тёмном горизонте появился силуэт мрачного замка с зубцами, сторожевыми башнями, бойницами и, наверное, также с тюрьмой. Петр остановился и надел кошачью голову. Потом поехал прямо к замку.
Подземный мост был переброшен через ров с водой, ворота раскрыты настежь. «Кошки, конечно, уверены в своих силах», — подумал Петр.
Он въехал через мост прямо во двор, даже не предполагая, что за ним наблюдает бдительная кошачья стража. Оставив самокат у ворот, он направился в замок.
Начальник стражи кот Мурек связался по телефону с начальником личной гвардии Кисули — Длинноусом.
Сразу прозвучали приказы. Кошки взялись за оружие.
Петр между тем, ни о чём не догадываясь, на ощупь пробирался по тёмному коридору к винтовой лестнице, на которую указывала фосфоресцирующая стрелка. Везде в замке господствовала абсолютная темнота. Спотыкаясь, он медленно поднимался по ступенькам. Здесь было душно и тихо — лишь откуда-то изнутри замка слышалось протяжное воинственное мяуканье.
Вдруг он чуть не налетел на фигуру, стоявшую во мраке лестницы.
— Простите, — извинился он.
— Мяу, — сказала фигура. — Нельзя ли поосторожнее?
— Я вас не заметил, — объяснил Пётр. Фигура насторожилась:
— Мяу, вы хотите сказать, что не видите в темноте?
— Разве можно что-нибудь видеть в такой кромешной тьме? — отрезал Пётр. Но этого он не должен был делать.
— Мяу! — закричала фигура. — Это пёс!
— Я не пёс, — защищался Пётр, но было уже поздно. В мгновение ока он был окружён котами-воинами, связан и отведён в комнату, где сидел вооружённый до зубов начальник гвардии Длинноус.
— Мяу, мяу, — рассудительно сказал Длинноус. — Ведь вы поймали кота.
— Он не видел в темноте, — взволнованно сообщил часовой, с которым Пётр столкнулся на лестнице.
— Странно, — удивился Длинноус. Он обратился к переодетому Петру. — Чем вы можете это объяснить?
Мозг Петра заработал на полные обороты. Надо было срочно что-то придумать. Как объяснить кошкам, почему он явился в их замок в кошачьем обличье? Он начал:
— Мяу. И еще раз мяу. Не ожидал я такого приветствия от своих братьев котов. Мяу.
— Только не горячитесь, — успокаивал его Длинноус. — Всё, безусловно, выяснится. — Он кивнул страже, чтобы она удалилась, предложил Петру сесть и сказал: — Слушаю вас.
— Я не могу рассказывать в оковах, — помедлил Пётр.
Длинноус задумался. Потом почесал за ухом:
— Я не знаю, кто вы. Поэтому пока я не могу освободить вас от оков. Но как только вы удостоверите мне свою личность, я сам, своими лапами сниму с вас оковы.
Тогда Петр продолжал:
— Мяу. Я рыцарь Цап-Царапка. Как только я узнал из «Кошачьих вечерних новостей» о вашей героической борьбе, я сразу отправился к вам.
— Откуда вы, рыцарь Цап-Царапка? Пётр увидел, что начальник начинает ему верить. Поэтому он стал сочинять напропалую:
— Я с планеты Крыша. Мой отец рыцарь Мышелов погиб в борьбе с псами-разбойниками. Мой дед рыцарь Лапка был трижды награждён королевой кошек Мурмурой орденом Серебряного когтя за смелые налёты на собачьи будки. Я сказал себе, что и я должен прославиться в замке Мяу. Моя мать Киса отпустила меня с тяжёлым сердцем, потому что я её единственный сын. Но я пообещал ей, что вернусь целым и невредимым и что в сражениях исцарапаю морды по меньшей мере пятидесяти псам.
Длинноус начал на глазах таять, усы у него стали топорщиться от удовольствия. Но ещё одна мысль не выходила у него из головы:
— Почему же вы не видите в темноте, уважаемый рыцарь?
— Мяу, — жалобно промолвил Петр, — я не люблю об этом рассказывать. В раннем детстве, трёх месяцев от роду, я тяжело и мучительно заболел — насморком. Благодаря заботам моей матери Кисы меня с трудом удалось вырвать из когтей коварной болезни, но один недуг после неё всё же остался: я плохо вижу в темноте.
Длинноус взволнованно встал, снял с Петра оковы и промяукал:
— Простите, рыцарь Цап-Царапка, что мы вас задержали. Но осторожность — мать мудрости, как говорит старая кошачья поговорка. Мяу, теперь вы свободны, и, если согласитесь, я назначу вас своим адъютантом и представлю принцессе Кисуле.
Пётр наклонил кошачью голову в знак скромного согласия. Начальник обнял его и похлопал лапой по спине.
Принцесса Кисуля в короне и с белым шлейфом сидела на высоком троне, сложенном из круглых подушечек. Она милостиво кивнула Петру, которого привёл к ней Длинноус:
— Я слышала о вас, рыцарь... рыцарь Лапка…
— Извините, я — Цап-Царапка, — поправил её Пётр. — Лапка — это мой дедушка.
— Да, разумеется, — улыбнулась Кисуля, — вечно я всё путаю. Вот спросите у начальника Длинноуха, сколько раз Я перепутала его имя.
— Последний раз вы сделали это сию минуту, — поклонился Длинноус.
— Вот видите, — захихикала принцесса. — К этому вам придётся привыкнуть. — Она наморщила нос. — Что же это я хотела сказать... — Мордочка её снова прояснилась. — Уже вспомнила. Я хотела сказать, что в вашем лице я приветствую борца, которого мы все уважаем.
Она схватила веер из перьев райской птицы и обмахнулась им. Потом засмеялась:
— В знак особого расположения к вам я сброшу одну подушечку со своего трона и дозволю вам сесть на ней у моих ног. Вы приехали как раз вовремя и сможете теперь вместе со мной посмотреть концерт лучших кошачьих певцов и танцовщиц.
Пётр сел и осмотрелся вокруг. Вдоль стен зала на подушках сидели придворные дамы и кавалеры. Некоторые дамы разглядывали Петра в лорнеты. Все кавалеры были в высоких крахмальных воротничках и в беретах с яркими перьями.
Кисуля захлопала, и в зал вбежали шесть кошек-танцовщиц, которые начали кувыркаться, делать сальто, ползать и прыгать.
— Ах, какой прелестный танец! — дипломатически начал Пётр. — Вы никогда не слышали, принцесса, о танцовщице Наумосфере?
— Наумосфера, — фыркнула Кисуля, — не может и равняться с моими танцовщицами. Мяу.
— Я того же мнения, — поспешно подтвердил Пётр. — Я только хотел бы знать, кто она такая.
— Почему вы этим интересуетесь, рыцарь?
— У меня с ней счёты, — мурлыкая, проговорил Пётр.
— Вы храбрец, — растрогалась принцесса. — Боретесь даже с людьми.
— Позволяю себе, — скромно сказал Пётр.
— Только... — задумалась Кисуля, — только Наумосфера — совсем не Наумосфера.
— Она, случайно, не Hay?
— Я вижу, вы о ней довольно много знаете, рыцарь Цапка, — шаловливо заметила принцесса (Пётр решил не исправлять её ошибку), — только и Hay — это не настоящее её имя.
— А как же её тогда зовут?
— Не знаю. — Принцесса отрицательно покачала головой. — Этого никто не знает. Но когда окончится концерт, я провожу вас в лабораторию кота Ослоушека...
— Остроушека, — мимоходом поправил её Длинноус.
— Да, действительно, Остроушека, — я снова ошиблась. — Она нахмурилась. — Что же я хотела? Мяу, уже вспомнила, — засмеялась Кисуля. — Он всё знает. Это мой придворный советник.
Пётр посмотрел в зал. Кошки как раз окончили свой танец, и все присутствующие одобрительно замяукали.
— Я вижу, вы ищете моего советника, — сказала принцесса. — Но он не смог прийти на концерт. Он как раз изобретает капкан для псов.
Потом выступил ещё хор кошек с воинственным мяуканьем и маленькая кошечка Мушка прочитала стишок о кошке, которая впервые села за руль автомобиля. Последние строчки Пётр запомнил:
Пёс, подожди немножко,
В машине едет кошка.
— Пойдёмте! — поднялась принцесса в знак того, что концерт окончен.
Как может захлопнуться капкан для псов
Остроушек был старый кот, чёрный как уголь, если смотреть на него в безлунную ночь. Только зелёные глаза пылали на усатой морде.
— Мя-а-ау! — проскрипел он, когда они вошли в лабораторию. — Капкан уже готов.
— Отлично, Остроножек, — похвалила его принцесса, но Остроушек лишь ехидно фыркнул.
— Это же обыкновенная клетка, — не сдержался Пётр. Остроушек высокомерно глянул на него:
— Кто это, принцесса?
— Это рыцарь Царапек, — пропищала Кисуля, — я забыла вам его представить.
— Теперь здесь каждый — или рыцарь, или граф, или барон, — проворчал придворный советник.
— Это доблестный рыцарь, — продолжала принцесса. — Он победил уже пятьдесят догов. — Поскольку кот молчал, она сказала пренебрежительно: — А этот ваш капкан действительно обыкновенная клетка. Я ещё подумаю, останетесь ли вы моим придворным советником.
Остроушек при этих словах выгнул спину и начал фыркать:
— Какой-то там бродяга, — он указал на Петра, — вам дороже старого, верного слуги? Я могу я сразу уйти!
— Ну что вы, — успокаивал его Длинноус, — ведь принцесса высоко ценит вашу службу. Но в то же время мы ценим и то, что к нам прибыл рыцарь Цап-Царапка, который отлично владеет мечом и когтем.
— Правда, он красиво сказал? — обратилась Кисуля к Петру и к Остроушеку. — Почти так же красиво, как будто это я сама сказала. Мне кажется, что эта клетка для псов очень миленькая... Знаете что? Подайте друг другу лапы в знак примирения.
Остроушек неохотно протянул лапу. Пётр её пожал. Пожатие длилось лишь долю секунды, но глаза кота странно заблестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14