— Можно мне у вас переночевать? — воспользовался Пётр минутой тишины.
— А вы заплатите? — с сомнением в голосе спросил пан Грац-старший.
— Заплачу, — кивнул Пётр.
— Тридцать кисулинов? — с ещё большим сомнением спросил пан Грац-младший.
— Да.
Оба Граца протянули руки.
Пан Грац-младший хлопнул пана Граца-старшего по руке и сказал птичьим голоском:
— Не лезь не в своё дело. — Он набросился на пана Граца-старшего: — Покажи-ка лучше молодому человеку комнату, а я пойду куплю ягнёнка. Надо ведь чем-то кормить ребёнка.
Через минуту Пётр уже лежал в постели среди агатов, халцедонов, яшм, гранатов, слюд, известняков, рубинов, сапфиров, кремней, бивней, скульптур, альбомов...
Глаза его стали слипаться. Он уснул.
Таинственная надпись
Доброе утро, доброе утро.
Ну и долго же ты спал, Пётр. Солнце уже искупалось в море, воздух чист, как перламутр, маленький Грац кричит, что он голоден, пан Грац-младший и пан Грац-старший ссорятся, попугай им помогает в этом, а ты всё ещё лежишь в постели среди удивительных коллекций.
Пётр решительно вскочил с постели и оделся.
Едва он вошёл к комнату к попугаю, как оба Граца с шумом набросились на него.
— Он не даёт мальчику досыта поесть! — закричал пан Грац-младший.
— Мальчишка уже слопал блюдо кровяной колбасы, блюдо ливерной колбасы, горшок буженины и пол жареного вола, — твердил пан Грац-старший. — А мне надо купить для своей коллекции камень.
— Будто у тебя мало камней!
— Этот камень мне необходим, — визжал пан Грац-старший. — На нём нерасшифрованная надпись, и купец Синдибуд продаёт его всего за сто кисулинов.
— Как ты можешь морить голодом несчастное дитя?
— Я хочу расшифровать надпись!
— Я хотел бы с вами попрощаться, — вежливо сказал Пётр.
— Вы у нас не останетесь? — угрожающе спросил старший Грац.
— Вы хотите от нас удрать? — нахмурился младший Грац.
— А мы вас не отпустим! — закричал попугай.
— Мы вас запрём... — продолжал Грац с круглым носом.
Второй поддакивал ему:
— ... откормим…
— ... изжарим…
— ... и скормим мальчику!
Пётр пришёл в ужас. Вот так влип! И это после приключения с кошками?
— Разве вы людоеды? — произнёс он с удивлением.
— Людоеды не людоеды — какая разница, — пожал плечами пан Грац с выдающимся острым подбородком. — Мальчик голоден. Он съест вас за милую душу.
— Разве что... — второй сделал вид, что размышляет. — Разве что вы заплатите выкуп.
— Выкуп?
— Да, двести кисулинов...
Пётр выловил в портфеле и бросил на стол две стокисулиновые бумажки.
— Он заплатил, — проскрежетал попугай.
— Будет камень!
— Будет еда для ребёнка?
— Вы благородный человек, — подлизывались к Петру оба Граца. — Знаете, ведь мы только хотели вас напугать. Но кисулины мы себе оставим. Они нам необходимы.
Пан Грац-старший заявил, что немедленно идёт за камнем. Пан Грац-младший помчался за жареными курами. Только пятки засверкали.
Пётр тоже хотел уйти, но попугай задержал его.
— Советую вам обождать. Возможно, что эта надпись вас заинтересует.
— А почему она может меня заинтересовать?
Попугай таинственно промолчал.
Тем временем возвратился пан Грац-старший с большим камнем, на котором были высечены буквы.
— Правда, он хорошенький? — произнёс он.
— Кто? — не понял Пётр. — Мальчик?
— Да нет же, камень. Вот прочтите.
Пётр прочитал:
РФУЖЩЖТУГЖООЙЛФ ИБ УСЖНА ВБОБОБНЙ ТППВЬБЯ, ШУПВЪ ПО ПВСБУЙМ ГОЙНБОЙЖ ОБ ПТЪНЙОПДБ ЛСБВБ Й МЙМПГФЯ МЙМЙЯ Д.Г.Ш.Щ.
— Это очень странная надпись, — покачал головой Пётр.
— Расшифруем шутя и играя... — пробормотал пан Грац-старший.
В комнату влетел как стрела пан Грац-младший с бельевой корзиной, наполненной жареными цыплятами. Вскоре из соседней комнаты донеслось довольное чавканье.
— Почему он столько ест? — спросил Пётр у пана Граца, который рассматривал через огромную лупу надпись.
— Он заколдован, — охотно поделился с ним тот. — Мы все заколдованы. Я должен коллекционировать, мой брат должен жаловаться и сетовать, а мальчик должен есть. Мы не должны иметь ни минуты покоя.
— А кто вас заколдовал? — удивился Пётр.
Пан Грац начал:
— Заколдовала нас...
Но в этот момент послышался скрипучий голос попугая:
— Ты ведь знаешь, что этого нельзя говорить, не то ты превратишься в баобаб.
— А что значит баобаб? — спросил Пётр.
— Это дерево, — с важностью объяснял ему попугай.
— Откуда вы столько знаете? — польстил Пётр попугаю, надеясь, что он ещё что-нибудь расскажет. Попугай вздохнул:
— Я не всегда был попугаем. Но это было уже давно.
— А может быть, можно сказать, что нас было четыре брата? — спросил Грац у попугая.
— Лучше не говори ничего, — посоветовал попугай.
— Пусть ничего не говорит, а то я его ударю, — плаксиво добавил пан Грац-младший, который как раз возвратился из комнаты мальчика.
— А ведь мы даже не знаем, кто вы, — заметил пан Грац-старший.
Пётр представился и сказал, что он наводится в пути за тремя бананами.
Не едва он произнёс эти слова, пан Грац-старший и пан Грац-младший начали громко смеяться. Попугай вторил им скрипучим голосом, а из соседней комнаты слышен был хохот мальчика.
— За тремя бананами! Ха-ха-ха! — икал пан Грац-старший.
— Вот это да-а-а!
— Ой, как смешно! Сил моих нет! Наконец они умолкли, и попугай пренебрежительно проскрипел:
— Вы хотите сорвать три банана?
— А почему бы и нет? — отрезал Пётр обиженно.
— Потому что нас было четверо самых доблестных рыцарей из Вон Там и вот что получилось, — пояснил пан Грац-старший.
— Не надо рассказывать, — вмешался пан Грац-младший.
— Давайте лучше расшифровывать надпись, — махнул рукой старший. — А бананы оставьте там, где они растут. Не то даже не заметите, как превратитесь в дельфина. — Он продолжал: — А что, если вместо букв в надписи мы подставим те, которые в алфавите следуют за ними? Что получится?
Пётр начал:
— СХФЗЭЗУФ... Никакого смысла не получается. А что, если добавить две буквы? — И он сразу попробовал: — ТЦХИЮИФХ…
— Это тоже ничего не даёт, — рассуждал Грац. — Значит, на две буквы меньше:
ОТСДЧДРС... Тоже ничего.
— А что, если подставить предыдущие буквы? — предложил Пётр и тут же расшифровал:
ПУТЕШЕСТВЕННИКУ ЗА ТРЕМЯ БАНАНАМИ СООБЩАЮ...
— Я думаю, что этого уже достаточно, — попытался остановить их пан Грац-младший. — Ещё кто-нибудь заподозрит нас, что мы нарочно дали ему это прочитать.
— Как это — нарочно? — возразил пан Грац-старший. — Разве мы знали, что на этом камне написано? Не знали. Разве это мы расшифровали? Нет, он. Значит, не вмешивайся не в своё дело.
Пётр хотел продолжать, но задумался:
— А что будет перед А?
— Перед А? — Грацы тоже задумались.
— Но это же яснее ясного, — закричал попугай. — Перед А будет Я из прошлого алфавита.
— Из какого прошлого?
— Из того, что написан перед тем, который мы сейчас читаем.
— Ничего не понимаю, — вздохнул пан Град-младший.
— Один алфавит кончается, второй начинается, второй кончается, третий начинается...
Все были удовлетворены, и Пётр продолжал расшифровывать:
...ЧТОБЫ ОН ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ НА ОСЬМИНОГА, КРАБА И ЛИЛОВУЮ ЛИЛИЮ.
Г.В.Ч.Ш.
— А что такое Г. В. Ч. Ш.? — поинтересовался он.
— Наверно, какое-нибудь сокращение, — догадался пан Грац-старший.
— Гуси взяли четыре шпильки! — крикнул попугай.
— Почему там должно быть: «Гуси взяли четыре шпильки»? — рассердился пан Грац-младший.
— А почему бы и нет?
— Потому что это бессмыслица! — решил Пётр. Попугай хотел возразить, но в это время послышался гудок парохода.
— Мне пора идти! — крикнул Пётр. — Мой пароход отходит.
— Так вы и вправду едете за тремя бананами? — грустно заговорил пан Грац-старший. Пётр подтвердил.
— Можно вас о чём-то попросить?
— Разумеется. — Пётр ожидал чего-нибудь серьёзного. Пан Грац-старший сказал:
— Если вас будут во что-нибудь превращать, то постарайтесь, чтобы вас не превратили в обжору и не прислали к нам. Двоих нам никак не прокормить.
— Счастливого пути! — проскрипел попугай. Пётр бежал по молу и повторял:
— «Путешественнику за тремя бананами сообщаю, чтобы он обратил внимание на Осьминога, Краба и Лиловую лилию». Но кто такой Г. В. Ч. Ш.?
Китовое море
Пароход в Близко и Далеко ещё не отправился. Матросы драили палубу.
— У вас ещё много времени, — сказал Петру бородатый моряк.
И действительно, солнце ещё не зашло.
Пётр сел на каменную ограду мола и стал ждать. И вдруг он вскочил как ужаленный: портфель с учебниками есть, пакетик с мечтой тоже есть, а где же самокат? Он побежал было со всех ног в домик Грацев, но тут увидел, как самокат подъезжает к нему от пристани. Самокат смотрел на него с упрёком.
— Прости меня, милый самокат, — прошептал он виновато и погладил его по рулю. При этом он заметил, что под звонком был засунут смятый листок бумаги. Он развернул его и прочитал:

Самокат, лети к Перту как птица;
Если он туда, куда стремится,
Доплывёт, доедет, долетит, -
Он нас четверых освободит.

«Вот как! Послание от четырёх заколдованных рыцарей. Не бойтесь, — подумал Пётр, — если я попаду к трём бананам, я о вас не забуду».
Пароход загудел, и Пётр поднялся на палубу.
Ему дали место в каюте вместе со стареньким купцом.
Как только корабль стал качаться на волнах, у старичка началась морская болезнь. Пётр ухаживал за ним и развлекал его рассказами о своём путешествии.
— Ты хороший мальчик, — сказал ему старичок, придя в себя. — Когда мне станет лучше, мы спустимся с тобой в трюм, где сложен мой товар. За то, что ты обо мне позаботился, ты сможешь выбрать три вещи, которые тебе понравятся.
— Мне ничего не нужно, — отказывался Пётр. — Ведь это сделал бы каждый.
— Помни, — серьёзно сказал старичок, — что всякое добро бывает вознаграждено точно так же, как за всяким плохим поступком неизбежно следует наказание. Не всегда сразу, но в конце концов за всё и в сказке и в жизни наступает расплата.
Когда у старичка прошла морская болезнь, пароход уже плыл на полных парах посреди Китового моря.
Старичок пригласил Петра спуститься с ним в трюм.
— Вечером мы бросим якорь в Близко. Там я схожу, — сказал он. — Не медли и иди со мной.
В трюме была масса вещей: ожерелья, перстни, шубы, изящные вазы, платиновые цепи, кувшины, светильники, самые разнообразные игрушки.
Пётр был ослеплён красками и блеском и одурманен ароматом.
Он прошёл ещё несколько шагов и увидел ковры, толстые, как каменные плиты, пёстрые ткани, занавески, такие тонкие, как будто их выткали пауки, кашемировые шали, кинжалы, украшенные перламутром, золотые сосуды и серебряную утварь, флакончики с благовонными мазями и цветочными маслами, мешочки с редкими кореньями, фигурки из слоновой кости. А за ними в самом углу он увидел брошенный бинокль, музыкальные часы и рукавичку. Одну рукавичку на левую руку.
— Иди прогуляйся по палубе, — сказал старый купец, увидев, что Пётр растерялся, — и всё хорошо обдумай. Я не могу тебе советовать. Но вполне возможно, что от твоего выбора многое будет зависеть. Поэтому не торопись.
Мальчик опёрся на палубе о поручни и стал смотреть на волны, отражавшие блеск солнечных лучей. Он думал. Что же выбрать? Какую-нибудь игрушку? Их там полным-полно! Или шаль? Кинжал? Фигурку верблюда? Решить было трудно.
В это время прямо за его спиной послышался приглушённый голос:
— Ражмысляете?
Пётр его сразу узнал: это был моряк с Шепелявой улицы. Он выглядел теперь как настоящий морской волк. И шрам на его лице казался ещё более красным.
Пётр совсем не удивился этой встрече. Если он мог увидеть в Школе языков пана Bay, почему же он не может встретиться на корабле с моряком из сна?
Шепелявый моряк осторожно осмотрелся и приложил палец к губам.
— Мы долзны быть ошторозны, цтобы никто наш не увидел, — заметил он. — А то они подумают, сто мы тут штроим кожни. Или готовим вошштание.
Пётр невольно улыбнулся, представив себе, как он с шепелявым моряком готовит на корабле бунт.
Но моряк продолжал:
— Как вам понравилошь в паноптикуме? — Не дожидаясь ответа, он прошептал: — Вы вше там видели? Мне больсе вшего нравитшя медвезонок Пу. — Он перебил сам себя и спросил решительным голосом: — Вы жнаете много шкажок? И ту, как Аладдин выбрал из нешметных шокровищ штарую пыльную лампу?
«Зачем он мне это рассказывает? — думал Пётр, намереваясь пропустить его слова мимо ушей. — Что ему до какого-то там Аладдина и пыльной лампы, которую он выбрал из несметных сокровищ...«
Стоп! Что сказал старенький купец? «Вполне возможно, что от твоего выбора многое будет зависеть». Лампа Аладдина! Что видел Пётр в углу за несметными богатствами? Обыкновенный бинокль, ничем не примечательные музыкальные часы и смешную рукавичку без пары. Итак, будем выбирать по закону сказок — на то мы и на сказочной планете! Здесь, конечно, проиграл бы тот, кто не разбирается в сказках...
— Благодарю вас, — сказал Пётр удивлённому моряку и попрыгал на правой ноге в трюм.
Торговец ждал его с нетерпением. Близко было уже близко.
— Ну, что же ты выбрал? — спросил он доброжелательно.
Пётр огляделся и указал через горы сияющих, сверкающих, блестящих и слепящих глаза предметов в угол на бинокль, часы и рукавичку на левую руку.
— Ты сделал хороший выбор, — улыбнулся торговец. — Я и сам не смог бы тебе лучше посоветовать.
— Почему? — поинтересовался мальчик.
— Этот бинокль врёт, — объяснил ему старичок. — Если направить его на море, он покажет пустыню. Часы избавят тебя от грусти. Когда они играют, хочется смеяться. Услышав их мелодию, ты забудешь все неприятности.
— А рукавичка?
— Рукавичка для тебя особенно важна. Надев её на руку, ты можешь превратиться в жирафа, в кофейную мельницу, во что угодно.
— И в осьминога?
— Даже и в осьминога.
Пётр поблагодарил старичка, но тот отрицательно покачал седой головой:
— Ведь и ты мне помог. Пусть только эти вещи сослужат тебе хорошую службу.
Пароход дал два коротких и два длинных гудка. Они были уже в Близко, и в трюм начали спускаться грузчики, чтобы вынести товар старичка.
Ночью Пётр вдруг проснулся. Корабль швыряло во все стороны, море дико ревело.
Пётр надел непромокаемый плащ с капюшоном, висевший на вешалке, и выбежал из каюты. По палубе бегали матросы и взволнованные пассажиры.
— Что случилось? — крикнул Пётр одному из моряков, но корабль вдруг так качнуло, что от толчка Пётр упал на палубу и ударился о поручни.
— Спускайтесь в трюм! — кричал в микрофон помощник капитана с капитанского мостика. — Сохраняйте спокойствие!
Качка продолжалась, и Пётр едва дополз до ступеней. В столовой собрались почти все пассажиры.
— Это не шторм? — спросил мальчик человека в цилиндре.
Человек перепуганно посмотрел на него.
— Да, это не шторм, — пробасил он. — Это во много раз хуже. Это плывут киты. Если мы попадём в их стаю, мы погибли.
Пётр умолк. В кармане он нащупал рукавичку. Если будет невмоготу, он превратится... Во что он превратится? Как говорил старичок? «Ты можешь превратиться в жирафа…» Но что будет делать жираф на палубе тонущего корабля? «…или в кофейную мельницу». Но каково будет мельнице посреди бушующего моря?
Он побежал в каюту за своими вещами.
Схватил бинокль, часы, самокат, портфель с учебниками...
Вдруг раздался стук в дверь.
Он отворил.
Перед дверью каюты стояли четыре крепких матроса с мрачными и грозными лицами.
— Вот он! — возмущённо сказал моряк, которому ещё на молу Пётр рассказал, что едет на Где-то Там.
— За борт его! — процедил второй.
— Всё это из-за него! — добавил третий.
Четвёртый моряк решительно закончил:
— Не будем подвергать себя опасности из-за какого-то там бродяги!
— Что случилось? — удивлённо спросил Пётр.
— Вы должны немедленно покинуть корабль! — заявил первый моряк.
— Но почему?
— Нечего с ним церемониться! — добавил второй. — За борт его.
— Погоди, — остановил его третий. — Мы должны ему всё объяснить. Чёрная дама послала на нас китов. Почему? Из-за вас, это ясно. Вы хотите попасть на Где-то Там — ей это не нравится. Если вы не высадитесь, мы все погибнем.
— Понимаю, — тихо сказал мальчик. Как же Чёрная дама узнала, что он находится на палубе корабля? Неужели его предали братья Грацы или шепелявый моряк? Но этому трудно поверить. Наверное, у Чёрной дамы есть свои разведчики.
Времени для размышлений не оставалось.
Он надел рукавичку и тихо произнёс:
— Я хочу превратиться вместе со всеми своими вещами в альбатроса.
Четыре моряка остолбенели. В каюте вместо мальчика вдруг оказался альбатрос, который поднялся по ступеням на палубу и мощным взмахом крыльев взлетел в небо.
Море сразу успокоилось — киты исчезли.
В тёмной высоте летела светлая точка.
На покинутом острове
Пётр-альбатрос в отчаянии размахивал крыльями. Он летел уже из последних сил, а под ним всё ещё была бесконечная морская гладь.
Долетит или упадёт в море?
Смотрите — вот альбатрос покачнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14