Улицы. Лужи. Облака. Зациклилась. Больше ничем не интересуюсь. Застой во мне внутри, а не извне, в дожде. Надо меняться, а не ждать откуда-то освобождения.
27.07. Утро разразилось таким искренним и добродушным смехом, что мне только и осталось – улыбнуться. Лето повернуло, развернулось лицом к августу, и немыслимо ждать подачек от солнца и Неба. Во мне какая-то пружинка сломалась, и я день за днем повторяю бесконечное множество движений и дышу московским пыльным воздухом, но не исправляю неполадок, а, пожалуй, создаю новые.Сегодня был сон. Опять он. Я таю бесконечно, нежно, грустно от счастья, до слез, до истерики. Невыносимое счастье. Во сне всегда бывает близко и очень сложно все. Неоднозначно. Как будто отношения заполнены множеством смыслов и от этого хорошо. Я так люблю, что эта сила помогает мне не сломаться. Сердце изнывает, но живет. Я одна. Я все время одна. Это судьба, наверное. Делить свои радости и печали с городом, Небом, облаками. Я не давала себе никаких обетов, не думала о верности и любви до гроба. Просто так всегда получается, что я одна. Может, судьба меня хранит, а, может, я сама?Встать и дальше жить?Ветер так переволновался и забыл растрепать волосы и упал к ногам бессмысленным восклицанием. Я хочу его видеть сегодня, сейчас. А не изводить себя многочасовыми воспоминаниями. Невозможно на любящих отводить душу, но утро пренебрегает правилами и в меня кусками облаков кидается. Разулыбалось. И правильно. Грустное не в слезах, не в маете. Грусть – это небо в отражении глаз. Она – это высшее, под парусами, всегда с нами и в нас. Это суть, олицетворение Вечности. Человек, судьба в ее руках – Боги. И она просто на мизинцах солнечных зайчиков перебежки. Но слишком сложно. Радость от понимания, что грусть – предназначение Неба, и радость от смысла и бесконечного забываемого мотива и отчасти от горделивости.
31.07. Н. Рерих – это истина. Он постиг душу гор. Единая гармония красок, настроения, звуков. Это олицетворение божественного. Ему нет необходимости изображать реалистично. Он понял суть.Дозвониться до молчания, до наших нерастраченных взглядов, до невыносимого желания быть рядом, рядом, рядом… Полнолуние – полноночие,Полнолуние – многоточие.Одиночество не в отчаянии, это полнолуние.
4.08. Любовь – всегда боль. Это составная часть самого слова. Я так хочу его видеть, что страдаю почти физически. Становится душно и тускло. Мне одиноко. Я хочу стать музыкой от отчаяния, она невесомая. Я хочу Небо показать всем, всем, то, настоящее, надо только задумать и задуматься, и оно обязательно сбудется и раскроет свою душу. Остается плакать. Глупо, но я все поставила на любовь. Обреченность – не от отчаяния, это судьба. Но Небо меня не отпустит. Нет, оно не заберет меня рано. Я буду жить на этой планете и принимать в себе всю полноту чувств земных и небесных. Я уже ощущаю это предчувствие высоты страдания. Я не буду несчастлива, я познаю многие истины, мне даровано понимать, я не буду одинокой отшельницей, но я буду всегда одна, чуждая людям, не смогу разделить всю полноту переживаний с близкими. Я не стану другой. Я не изменюсь. Я, наконец, растворюсь в Небе. И это будет наградой, потому что Небо – моя вечная любовь. Все это, я знаю, будет именно так, я уверена. И я стану настоящей невысказаннос-тью, но покой мне не грозит. Мне даруют Волю и Высоту. Благодарю, святейшие, этого много… «Но это от странности глаз – ветер». Это только сейчас слезы, я все выдержу. Да, стоило.Раз и навсегда невыразимой Печали плечи в закатное отражение Неба – грусть глаз. Гулко отстукивают месяцы по парапету молчаний. Я не смогу изменить мир. Я встану и выключу свет. И один раз сама смогу начать разговор по телефону и призраку телефонной Весны скажу «Прощай». Простите, ветры, я забыла вашу судьбу, но обязательно в следующую Вечность заглянет моя душа и отдаст ее. Но это от смущения – слезы. Это однажды потерянное сердце вдруг оказалось дверной ручкой, и я забыла поверить, что нет отчаяния. А только невыносимость одиночества, только пророчества полноночия.Вашу душу развеять, развесить на каждой влюбленной звезде.Гений места. Это наша планета. Вставки из сюиты в промежутках между звездными всхлипами. Полнозвучие – застывшие ветры в противоречиях лунных дорожек и мерцаний фонарей.
И в этой городской вещей суете все облака сбываются, все сомнения – далеки.
5.08. Завтра еду в «Юность». Конечно, жутко боюсь. Первая моя встреча или переговоры с редакцией, от которой зависит, напечатают или нет мои стихи. Вряд ли получится что-то толковое, скорее всего меня просто пожалели и решили пригласить, но уже решили не печатать. Скажут несколько общих мест, повыдергивают строчки, попробуют «пошвыряться в душе» (внешне это будет выражено в язвительных, подковыристых и не относящихся к делу вопросах). А в конце концов признают, что не без способностей, но это дело трудное, и нужно много работать, в первую очередь, самой для себя быть контролером. И не напечатают.Вот один из вероятных прогнозов, плюс – минус. Обиднее всего, так и будет.У меня нет напора, нет воодушевления и уверенности в себе. Сейчас. А это так необходимо, чтобы выглядеть достойно. Только бы не расплакаться. Только бы выдержать.
П.Филонов.Я увидела всего лишь несколько репродукций, так что не могу провозглашать свое мнение окончательным и бесповоротным. Просто я начала читать статью В. Липатова о художнике и не смогла кончить. Здесь все так сложно, даже переизбыток оригинальной, целостной какой-то мысли. И мне захотелось сказать, что чувствую я, когда вижу эти картины. Просто цепь ассоциаций. Настроение. Импровизированная мелодия.Но потом обязательно дочитаю.«Формула весны». Все нежное от невысказанного. Очаровать кисточку может не смешение красок в одну неповторимую гармонию, а воодушевление взгляда и вести лунных дорожек. Весной, ну, конечно, весной. В стиле недораскрытого (попробуй, догадайся, что за следующим мигом). Вообще, картины – это Весной. Настроение Весны. Просто хрупкое предчувствие, как капель, как с каждым утром все больше высыхающая лужа, а дождя нет, дождя нет. Дождь не приходит. Безумство, восторг погоды. Надрывное переполняющее счастье. Вдруг захочется в эти квадраты спрыгнуть. Услышать их единение, суть. Стойте! Все глаза на одну единственную судьбу. Слушайте ее безнадежную, вечную, пульсирующую полночь. Это отчасти в каждой балконной двери. Попробуйте один раз выйти и сразу (обязательно сразу) посмотреть наверх, в небо, в грусть. Это от спокойствия – равнодушие. Но воля стынет нераспустившейся веткой и молчит.
7 августа 1991 г. Свободна. Все кончилось. Как пелена какая спала, как прозрение. Совсем другое ощущение. Пусть будет всякое, но СВОБОДНА!
9.08. Подойти и посмотреть в глазок (дверной) – Небо. Грусть улетучивается, поднимаясь с земли и трансформируясь в облака. Они бело-белые. Не бледность, а пышно и празднично. Это окна. Всего лишь подъезда. От глазка – вверх, по лестнице с разбегу вырвалась. Окно. А как будто только одно Небо. Без всех этих состав-ных стихий вырвалась… до пустоты, до уничтожения самой себя. Ветки можно разбеспокоить. Разбросанные по стеклу, приклеенные к окну (к Небу?). Ветки гармоничны с Небом и облаками. Единичное. Один раз однажды. Но поздно. Скоро непокой. Но стихия вырвалась уже. До самовыражения, до самозабвенного пения. Один раз из однажды. Вздрогнули ветки – отпали. И только Небо из глаз – на до глубины души проникнуться. Из дверного ушка отзвуком прямо в сердце. В самую суть окна. Но нет двери, окна, подъезда. Только Небо. Самовыражение стихий. До последней строки. С последней точки в пустоту, в забытье, в невысказанность.От последней строчки до последнего желания стать настоящей невысказанностью.
Подмосковная или по следам В. Ерофеева.Невыразимая злоба комков накатывает откуда-то изнутри и поднимается, растет, хочет вырваться криком… Но стоп, слишком грязный воздух, чтобы лишний раз говорить, делать какое-то движение. Мужчины улыбаются чаще. Возможно, это необъективное наблюдение, но лица женщин, кажется, более подвержены необратимым изменениям в виде глубоких складок, тревожных глаз и напряженно сжатых губ (что может заставить их измениться, отбросить эту суровость?).Набросок. Вагонное наблюдение.
11.08. Я буду жить в Москве. Я знаю даже, что не успокоюсь на этом. Так сильно хотела, что уже слишком всего мало, хочется за пределы, за какие-то ограничители. Все. Кончилась эта полоса, наваждение. Все отмерло, отошло в прошлое. Свобода в никуда, в удивление заново, в работу до головной боли, из Москвы ложной, из плена моего демона в мою Москву, моих вещей, в отвлеченность. Начинается новый период моей жизни, новое звездное пространство во мне и со мной. Что-то новое во мне, как очищение, еще остались осколки разбитой куклы, кокона, но это пройдет, исчезнет. Я знаю. Я послезавтра уезжаю в Казань и, наверное, впервые по-настоящему хочу уехать. Это не значит, что я сдаюсь и отказываюсь от борьбы, но находиться больше с этим человеком – невыносимо. Он опустошает, забирает все жизненные силы и энергию. Я превращаюсь в букашку под его взглядом. Я не в силах противостоять, значит, необходимо избавить себя от этой участи – находиться рядом с ним. Я должна решиться и отказаться от визитов сюда или только в его отсутствие. У меня удивительное чувство, что эта квартира мне близка, она – родная. Мне хорошо здесь, если не вспоминать про ее хозяина, начисто вымести его из памяти, а минуты такого покоя и удовлетворения бывают очень редко. Но я знаю – он уйдет из моей жизни, уйдет навсегда, и я получу избавление. Это будет как награда.Я отказываюсь от сомнительного удовольствия – носить чужие вещи, жить в чужой квартире, наслаждаться чужими удовольствиями, заранее зная, что все это пройдет и останется лишь горький осадок от праздно потраченного и бесплодно проведенного времени. Прочь. Ухожу в незнакомое, но свободное. У меня куча черновиков, недописанные стихи, мысли, недоконченные идеи, наброски. Все это болтается между небом и землей и в моей голове и требует ответов, решений, систематизации какой-то. В планах – несколько циклов стихотворений и огромное количество идей, из каждой можно было бы сделать отдельное стихотворение. Но это лежит, а время идет. Но сейчас все поворачивается, и вместо раз от раза записываемых набросков и попыток что-то сделать я просто начинаю жить, как мне нравится, и быть собой, какой я всегда хотела. Женственной, хрупкой, немного насмешливой и в то же время независимой, крутой и рисковой. И плевать на все, все, все. И мир. Я всегда так любила. Уезжаю из тоски и отчаяния, возвращаюсь в себя настоящую.Настроение: как-то стало хорошо от удивленно вздрогнувшего сердца. Копна волос. Ленивые. Мягкие. Нежно. Московская сказка. Сказка о майской встрече. Девушка и Небо. Ветер расшевелил облака, и они убрались и не мешают любоваться ослепительной голубизной небесной нетронутости. Цвет первозданного – это голубизна. Нет, не черный и не белый. Голубой. От боли, от Бога, от безумия всегда быть свободой. Настоящее не от спокойствия, это однажды раскрывшееся счастье, что ты – это огромно, это Бог твоим устам отдал свое слово. Ты – это ваза с облаками, с букетом звездных ослепительных фиалок. Во мне – Вечность. Я люблю наизусть – травы и запахи августа. Я не хотела уезжать, но мокрой лапой Москва напоминает о необходимости быть и «на равнодушие накладывает вето». Вроде бы все то же, тот же человек сковывает движения и мучает своим присутствием, но я оттаю, и он забудет об ожидаемой беде, и его заставят ответить, пусть не сейчас. Но ветер, ветер, ветер. Вдруг неожиданно так пойму. Господи – это город мой ранним утром. Я разделяю с ним всю боль, всю скудность моего земного мировоззрения. Маргарита меня благословила. Но я не Маргаритины глаза любила, не ее походку, ее слова любимому, ее страдание. Но она однажды. Не повторится. И я – ею не стану. Я растаю в голубизне и благословлю ее.
«В истории что было драмой, то может повториться фарсом». В прошлой жизни он, возможно, был несчастен, его жизнь была трагична, но сейчас все больше и больше я чувствую, его поведение бывает комичным до абсурда, до самоотрицания. Одинокий единорог. Он, в сущности, никому не нужен. Он не умеет привязать к себе людей. Отсутствует теплота, добро. Лежи в своей роскоши. Езди за границу, становись миллионером, катись ко всем чертям, ты никогда не будешь и доли таким счастливым, какой бываю я. У тебя атрофировалась душа. Безводная пустыня. Ты, наверное, слишком много грешил в прошлой жизни, раз судьба так жестоко тебя наказывает – жить, не чувствуя вкус жизни, жить, не ощущая, что ты живешь. Жалеть тебя не стоит. Бесполезно. Ты любым своим поступком, движением, словом уже вызываешь непреодолимое чувство неполноценности тебя же. Тебя можно презирать или ненавидеть и бояться, любить тебя нельзя. Да и ты не умеешь это делать. Ты обижен Небом и вымещаешь свою злобу и негодование по этому поводу на людях, волею судеб оказавшихся близкими. Ты один, и останешься один-одинешенек. Все от тебя отвернутся. И дети. И это будет наказанием за всю мерзость твоего поведения и высокомерия. Тебе не видеть Неба. Ты низок и ограничен. Аминь.
28.08. Большая духовность в дожде, причащенном солнцем и прощальным августовским предчувствием.
29.08. Никогда не жалей о прожитом, но помни, каждая минута приближает тебя к бессмертию.Каждым мгновением познается Вселенная, за тобой наблюдают, о тебе помнят, тебя оценивают, самосовершенствуйся, в этом истина,Твоя суть – женская. Ты всегда воплощалась в женщину. За множество пришествий твоя душа приобрела особенное тонкое начало, начало матриархальное. Это – особенная судьба. Твой талант – быть женщиной, быть нежной. Помни это и не отчаивайся никогда, что ты бываешь часто одинока. Это преходящее. Помни о своей бесконечной космической линии жизней и судеб. Все вознаграждается и окупается. Ты должна знать огромное, ты должна постигнуть многие понятия и начала, прежде чем тебе даруют постигнуть до конца и узнать, кем ты была, будешь, судьбы, линию своей судьбы, души.Ты – не пророк и не ясновидец. Большее, что ты можешь знать – это основные вехи твоей жизни и незначительная общая информация о близких.Познание Космоса – другое. Это высшее учение. Это предназначение каждого человека, но немногие об этом задумываются. В зависимости от твоего трудолюбия, желания и любви тебе даруют счастье быть, осознать себя частичкой неделимой и важной великого понятия – жизнь.Все вознаграждается. Все молитвы и все грехи, все правильные поступки и дурные слова, все благостные мысли и праздные фантазии, вся искренность любви и корыстность. Любовь, боль и раскаяние. Все замечают и заносят в твой единственный космический календарь. Дурное и злое, доброе и искреннее. Наказание и награда по делам твоим. Совершенствуй душу, реализуйся. Помни о бессмертии.
1.09. Первый год, когда я никуда не собиралась, не злюсь на школу, не нервничала, что-то ушло из моей жизни. Навсегда. И непонятно, как это откликнется. Освобождение и щемящая грусть.Человек, который живет прошлым, обречен.
3.09. Вспомнила Москву. И ее особенный обветренный, с горчинкой, сентябрьский привкус. Холодные пронизывающие ветры площадей, первую изморозь луж и радость увидеть непохожее ни на что – эхо московских осенних улиц.Наступление нового века осени хотелось бы застать в Александровском саду. Манежная площадь в дымке сумеречного отчаяния. Развести тревогу руками, увидеть твои глаза и забыть, что существуют другие люди, города, предчувствия, судьбы.Англия. Генри. Одиночество. Но уже мое. Москва помогает не одичать, не стать равнодушным. Но Москва же обостряет противоречия, подталкивает к каким-то конкретным решениям. Она ни на секунду не оставляет в покое, все время заставляет думать о себе, о судьбе, о перспективах.В Москве чувствуешь себя выше и одновременно беззащитнее. Гордишься и сомневаешься. Москва. Как сложится моя жизнь там? Как я устроюсь? Останется ли таким же мое отношение к ней? Уверена – да. Да. Тысячу раз да. Все получится, все образуется, не знаю, как, но непременно сбудется. Любовью проверяется все, все ею испытывается и вознаграждается за искренность. Я люблю город, я готова отдать всю себя этой любви. У меня мало друзей, нет покровителей в Москве, я должна буду сама пробивать (иначе не скажешь) себе дорогу в жизнь. Благосклонна ли в будущем будет ко мне судьба? Неизвестность, но в этой неизвестности – все очарование, вся притягательность будущего.
Браслет с лазуритом – символ изящества и одиночества.
Англия. Мое безумие. Мой бред ежевечерний, недописанное стихотворение, несостоявшаяся судьба.От одного желания НИКОГДА НИЧЕГО не менялось. Но Москва, Англия, собственная редакция, много работы и знакомств, деловые a la фуршеты, поездки деловые и для отдыха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64