Вскоре вернулся Пол. В руках он держал большой поднос с горой тарелок и батареей стаканов, среди которых приютилась большая оплетенная бутыль вина.
– Прости, но у меня не оказалось под рукой ничего для коктейля, – извинился он. – Мне допоздна не удавалось вырваться из конторы. И теперь у нас вот только это итальянское вино. Ну да ладно, обойдемся… Сейчас у меня голова забита другим. Для чего ты приехал в город? Ищешь работу?
– Один парень сделал мне деловое предложение. Джо Эскью, ты его, наверное, помнишь? Там, на пароходе. Замечательный парень, верно? Но вся загвоздка в том, что этот идиот умудрился слечь с гриппом, и в результате я оказался в подвешенном состоянии, покуда он не явится сюда.
– Здесь, конечно, не все так гладко, как я надеялся. Мой старик устроил меня в контору брокера, занимающегося зерновым бизнесом в Джерси-Сити… Ну, чтобы немного переждать. Но, черт подери, я вовсе не намерен всю жизнь протирать свои штаны за письменным столом. Я, конечно, ни за что не согласился бы, не появись на свет это маленькое существо.
– Ну а у нас есть кое-что на примете, весьма стоящее, если только нам удастся раздобыть деньжат на наш проект.
Эвелин принесла миску с салатом. Пол хотел было продолжить разговор, рассказать ему поподробнее об этом своем зерновом бизнесе, но замолчал, ожидая, что скажет жена.
– Как странно, – сказала она. – После войны мы в Нью-Йорке… Кажется, никто не желает держаться подальше от него.
Из задней комнаты до них донесся визгливый плач младенца.
– Это его заявка на обед, – сказал Пол.
– Если вы на самом деле хотите посмотреть на него, – сказала Эвелин, – то пойдемте сейчас, хотя мне кажется, это довольно скучное занятие – смотреть на чужих детишек.
– Я готов, – ответил Чарли. – У меня ведь своих нет, не на кого любоваться.
– Почему вы настолько в этом уверены? – спросила Эвелин все с той же неторопливой дразнящей улыбкой.
Они окружили розовую детскую кроватку, держа в руках стаканы с вином. Чарли смотрел сверху вниз на это розовое беззубое, младенческое личико, наблюдал, как человечек шевелил своими маленькими пухлыми ручками, будто пытаясь поймать воздух.
– Нужно признать, что он похож на папочку.
– Это маленькое дорогое мне существо, скорее, похоже на наших предков по Дарвину, – холодно сказала Эвелин. – Когда я впервые увидала его, то расплакалась. Плакала долго-долго. Ах, остается только надеяться, что у него будет нормальный подбородок.
Чарли помимо своей воли поймал себя на том, то разглядывает подбородок Пола, который, нужно признать, тоже не был особо выдающимся.
– Веселый маленький негодяй! – заявил отец.
Эвелин из кладовки рядом с ванной комнатой принесла ребенку бутылочку с молоком, и они все вместе вышли в другую комнату.
– Ваша семейная обстановка вызывает у меня зависть, – сказал Чарли, почувствовав на себе взгляд Эвелин Джонсон.
Она только пожала плечами.
– Вы оба с ребенком хорошо устроились, живете в своей квартире, можете позволить себе стаканчик вина, и все такое… Все это заставляет меня чувствовать, что война на самом деле закончилась… Теперь мне остается только поднапрячься и начать работать.
– Не волнуйся, – сказал Пол, – работа от тебя никуда не уйдет. Все произойдет гораздо раньше, чем ты думаешь.
– Ну почему же они не идут? – вздохнула Эвелин. – В кастрюлях все давно перекипело. Должен прийти Чарлз Эдвард Холден… Но он всегда опаздывает.
– Он твердо не обещал, сказал, что, быть может, придет, – напомнил Пол. – Да вот и он. Это он стучит.
Открылась дверь, и в комнату вошел долговязый, болезненно бледный тип. Пол представил его Чарли как своего брата Эла. Тот бросил на Чарли испытующий, кислый взгляд. Серые, водянистые глаза.
– Лейтенант Андерсон… По-моему, мы где-то встречались.
– Вы бывали по ту сторону Атлантики?
Долговязый энергично замотал головой.
– Нет-нет… Здесь, в Нью-Йорке… Я никогда не забываю лиц.
Чарли вдруг почувствовал, что он густо покраснел.
Вошел тощий длинный человек с изможденным лицом и с ним невысокая полная девушка с коротко остриженными прямыми волосами. Мужчина назвался Стивенсом, Имя девушки Чарли не расслышал. Человек, назвавший себя Стивенсом, не обращал ровным счетом никакого внимания ни на кого из присутствующих, за исключением Эла Джонсона. А низенькая девушка не глядела ни на кого, кроме Стивенса.
– Ну, Эл, – угрожающим тоном начал вновь прибывший, – неужели последние события ничуть не изменили твоих идей?
– Нельзя торопиться, Дон, нужно продвигаться медленно… Нельзя осуждать любой естественный инстинкт человека… Нам нужно быть как можно ближе к рабочему классу…
– Ну, если вы собираетесь разглагольствовать о рабочем классе, то лучше давайте ужинать, не будем ждать Холдена, – сказала Эвелин, поднимаясь. – Дон не может вести спор на голодный желудок. Это его всегда озлобляет.
– Кто такой? Чарлз Эдвард Холден? – спросил Эл уважительным тоном.
– Правильно. Не будем его ждать, – поддержал хозяйку Дон Стивенс. – Он просто типичный буржуазный политикан, разгребатель всяческой грязи.
Чарли с Полом помогли Эвелин принести из спальни второй стол. Чарли ухитрился сесть рядом с ней.
– Да, скажу я вам, чудесная еда. Она вызывает у меня воспоминания о старом Париже, – все время повторял он. – Мой брат приглашал меня работать у него в агентстве Форда в городах-побратимах, но разве можно удержать человека на ферме после того, как он увидел Париж?
– Но теперь столица мира – Нью-Йорк. – Когда Эвелин говорила, то все опаснее, соблазнительнее наклонялась к нему, а ее продолговатые глаза газели словно подсказывали, что она замышляет что-то в отношении его, Чарли.
– Надеюсь, вы позволите мне время от времени бывать у вас? – сказал он. – В Нью-Йорке, конечно, мне будет трудно, покуда я не почувствую твердую почву под ногами. Словно катишься с высокой горы на санках в неизвестность…
– Пожалуйста, милости просим, я всегда дома, – откликнулась она, – и мне не светит вылезать из своей норы, пока мы не найдем надежную няньку для Джереми. Бедняге Полу приходится подолгу задерживаться на работе… Ах, как было бы здорово, если бы вы все вдруг заработали кучу денег, да побыстрее!
Чарли мрачно улыбнулся.
– Дайте парням шанс. Мы ведь еще даже не сбросили с себя военный мундир цвета хаки.
Чарли не удавалось внимательно следить за беседой за столом, поэтому он, откинувшись на спинку дивана, в упор разглядывал Эвелин Джонсон. Пол тоже говорил мало. После того как он принес всем кофе, вообще исчез. Эвелин и низенькая девушка во главе стола, казалось, были просто очарованы Стивенсом, а Эл Джонсон, сидевший рядом с Чарли на диване, все время наклонялся перед ним, споря о чем-то с Эвелин, грозя ей указательным пальцем. Время от времени ему казалось, что вот-вот Эл Джонсон со Стивенсом схватятся на кулачках. Он не улавливал суть их беседы – ведь он был пока новичком в городе. А от хорошей, вкусной еды с вином он совсем разомлел, и ему захотелось спать.
Наконец, он решил выйти из-за стола, чтобы размять затекшие ноги. Никто не обращал на него внимания, и он прошел в маленькую кухоньку-кладовку, где Пол мыл посуду.
– Давай помогу тебе, буду вытирать тарелки.
– Нет-нет, ни в коем случае, – возразил Пол. – У нас установлен свой порядок. Эвелин готовит еду, я мою посуду, – как видишь, все по справедливости.
– Послушай, тебе не кажется, что если эти птички будут так чирикать друг с другом, то могут возникнуть неприятности? – Чарли большим пальцем резко ткнул за спину, в направлении комнаты.
– Дон Стивенс – красный, так что в любом случае он человек меченый.
– Знаешь, я не утверждаю, что они не правы, но ведь нам нужно как-то устраивать свою жизнь.
– Эл работает в «Уорлд», они там все завзятые либералы.
– Стоит только человеку показать свое истинное лицо, как он рискует разворошить осиное гнездо! – засмеялся Чарли. – Неужели они забыли, что война кончилась?
Покончив с посудой, они вернулись к гостям.
К Чарли размашисто подошел Дон Стивенс.
– Эвелин говорит что вы авиатор, – сказал он, нахмурившись. – В таком случае скажите нам, что думают авиаторы по этому поводу? Они за эксплуататоров или за рабочий класс?
– Довольно трудный вопрос, – протянул Чарли, – но большинство моих знакомых парней пытаются примкнуть к рабочему классу.
Звякнул дверной звонок. Эвелин, подняв голову, улыбнулась.
– Вероятно, это Чарлз Эдвард Холден, – сказал Эл.
Пол открыл дверь.
– Привет, Дик! – крикнула Эвелин. – Все тут приняли тебя за Чарлза Эдварда Ходдена.
– Может, я и есть он самый! – живо откликнулся щегольски одетый молодой человек с голубыми, слегка навыкате глазами, появившийся на пороге. – А я-то думал, что это мне так муторно весь день?
Эвелин представила Чарли вновь прибывшему кратко, по-военному:
– Лейтенант Андерсон, капитан Севедж.
– Фу ты! – воскликнул Стивенс где-то в углу комнаты.
Чарли заметил, как Стивенс и этот молодой человек долго молча глядели друг на друга. Все это его сильно смущало.
Эвелин начала перешептываться с коротко остриженной девушкой, обмениваясь явно холодными вежливыми замечаниями. Чарли понял, что пришло время убираться отсюда.
– Мне пора идти, миссис Джонсон, – сказал он.
– Послушайте, Андерсон, подождите меня всего минутку. Я прогуляюсь вместе с вами по улице. – К нему через всю комнату направился Эл Джонсон.
– Мне у вас, право же, очень понравилось, – вежливо заверил Чарли хозяйку.
– Загляните как-нибудь днем, попьем чайку.
– Хорошо, непременно. – Он крепко пожал ей руку.
Прощаясь с другими, он слышал, как за спиной хихикают Эвелин с капитаном Севеджем.
– Вот пришел, чтобы посмотреть, как живет вторая половина человечества, – сказал он. – Эвелин, сегодня ты просто очаровательна.
Стоя на крыльце в этот ветреный вечер, Чарли чувствовал, как ему хорошо. После дождя воздух был таким свежим, таким чистым, словно его тщательно промыли. Интересно, готова ли она… Ну, трудно сказать… Нужно попытаться. Потом все станет ясно.
Из дома вышел Эл Джонсон, взял его под руку.
– Пол говорит, вы приехали сюда с родины?
– Само собой, – согласился Чарли. – Разве вы не видите травинок, торчащих из моих ушей?
– Черт возьми! Когда к Эвелин одновременно являются два ее прежних любовника, то обстановка, должен сказать, сильно осложняется… Мне кажется, она своим ледяным тоном хочет заморозить эту маленькую девчонку Дона до смерти… Послушайте, может, пойдем выпьем нормального виски, чтобы извести вкус этих красных чернил во рту?
– Просто великолепно! – сразу же согласился Чарли.
Перейдя через Пятую авеню, они пошли вниз по улице и остановились у неприметной узкой черной двери. Эл Джонсон позвонил, и какой-то человек в жилетке повел их по темному коридору, сильно пахнущему туалетом. Они дошли до конца и оказались в салоне бара.
– Ну вот, так-то оно получше, – сказал Эл Джонсон. – В конце концов, у меня всего единственный свободный вечер в неделю.
– Кажется, что тех прежних счастливых деньков никогда и не было, – сказал Чарли.
Они сели за маленький круглый столик напротив стойки, заказали себе виски. Вдруг Эл Джонсон через стол помахал перед ним своим длинным указательным пальцем.
– Я вспомнил, когда я вас видел. В день объявления войны. Мы все тогда до чертиков надрались в «Маленькой Венгрии».
– Боже! – удивился Чарли.
В тот вечер он пил там слишком со многими.
– Да, именно там, – уверенно сказал Эл Джонсон. – Стоит мне хоть раз увидеть чье-то лицо, я его никогда не забываю. – Он подозвал официанта, попросил принести им еще и пива.
Они пропустили еще несколько стаканчиков, запивая виски пивом, вспоминая прежнее, пережитое.
– Послушай, – сказал Чарли (они уже перешли на «ты»), – этот Нью-Йорк такая же дыра, как любая другая. Деревня, больше ничего.
– Гринвич-виллидж, – уточнил Эл Джонсон.
Они заказали еще несколько стаканчиков за добрые старые времена, когда они куролесили в «Маленькой Венгрии». Теперь им больше не сиделось за столиком, и они подошли к стойке. Там на высоких стульях восседали двое бледных молодых людей и довольно упитанная девушка с пушистыми волосами, в блузке с болгарской вышивкой. Они оказались старинными приятелями Эла Джонсона.
– Опытный журналист, – поучительно говорил он, – никогда не забывает лиц… или имен.
Повернувшись к Чарли, он сказал:
– Полковник, прошу познакомиться с моими друзьями… полковник… э… э…
Чарли, положив руку ему на плечо, хотел было напомнить, сказать «Андерсон», но Эл, его новый приятель, уже выпалил:
– Чарлз Эдвард Холден, прошу познакомиться с моими друзьями из мира искусства…
Теперь Чарли не мог вставить ни слова. Оба молодых человека начали оживленно рассказывать ему о пьесе, которую они только что смотрели в театре «Вашингтон-сквер плейерс». У девушки он отметил ее вздернутый носик и голубые глаза с темными кругами под ними. Она пристально вглядывалась в него, когда он пожимал ей руку.
– Не может быть… Ах, как я хотела познакомиться с вами, мистер Холден. Я постоянно читаю ваши статьи.
– Но я на самом деле не… – хотел он было возразить.
– На самом деле не полковник, – перебила девушка.
– Нет, полковник, но только на сегодняшнюю ночь, – вмешался Эл и, помахав бармену, заказал еще виски.
– Ах, мистер Холден, – продолжала стоять на своем девушка, опрокинув стаканчик, как заправский солдат, – ну разве не чудесно? Вот так неожиданно встретиться! Ну а теперь, мистер Холден, выкладывайте мне все по порядку, прошу вас.
– Лучше называйте меня Чарли.
– А меня зовут Бобби… называйте меня Бобби, хорошо?
– Идет! – отозвался Чарли.
Она уволокла его на несколько шагов от стойки.
– Боже, как они мне надоели… Они оба славные ребята, но постоянно говорят только об одном – как Филипп глотает йод, потому что Эдварде его больше не любит. Но к черту личности, я их просто ненавижу. Ну а вы? Мне ужасно хочется поговорить, а вам? Я просто ненавижу людей, не умеющих делать дело. Я имею в виду все эти книжки, треп о нынешнем состоянии мира и все такое прочее. А вы?
– Целиком согласен с вами, – ответил Чарли.
Теперь они стояли в самом конце стойки. Эл Джонсон, кажется, уже нашел себе других очень дорогих ему друзей, с которыми можно было выпить за старые добрые времена.
Девушка дернула Чарли за рукав.
– Послушайте, нельзя ли найти где-нибудь место поспокойнее, чтобы там поговорить? Здесь меня все сбивает с толку, я не слышу даже, о чем говорю.
– Может, вы знаете, где можно потанцевать? – спросил Чарли.
Девушка уверенно кивнула.
На улице она взяла его за руку. Холодный, порывистый ветер уже улетел дальше, на север.
– Может, побежим вприпрыжку? – предложила вдруг она. – Или вам такого не позволяет чувство собственного достоинства, мистер Холден?
– Лучше называй меня Чарли!
Они пошли на восточную сторону по улице, на которой было полно подвальчиков и маленьких итальянских магазинчиков. Остановились у какой-то двери, ведущей в подвал. Девушка позвонила. Ожидая, когда им откроют, она положила свою руку ему на локоть.
– У меня есть немного денег… пусть это будет моя вечеринка.
– Нет, мне это не нравится.
– Ладно. В таком случае мы заплатим за все поровну. Я верю в сексуальное равноправие людей, а вы? – Чарли, наклонившись, поцеловал ее. – Ах, какой чудесный для меня вечерок! Вы самая приятная знаменитость из всех, с кем я встречалась… Большинство из них ужасно ограниченные люди, не находите? Они не знают, что такое радость жизни во французском понимании.
– Но я, – снова начал было Чарли, заикаясь, – я не…
Но в это мгновение дверь отворилась.
– Хэлло, Джимми! – поздоровалась его спутница с молодым человеком в коричневом костюме. – Познакомься с моим ухажером. Разрешите вас представить… Мистер Грэди… Мистер Холден…
Глаза у молодого удивленно вспыхнули. «Но это не Чарлз Эдвард…»
Девушка возбужденно тряхнула головой, и большая прядь волос упала на лоб, закрыв ей один глаз.
– Очень рад с вами познакомиться, сэр, я ваш постоянный читатель, сэр.
Все время кланяясь и что-то бормоча, Джимми провел их к столику рядом с танцевальным кругом. В этом маленьком кабачке было очень жарко от яркого света «юпитеров» и душно от плотного сигаретного дыма и скопища танцующих пар. Они заказали себе виски и гренки с сыром. Посидев немного, она, схватив Чарли за руку, заставила его подняться. Они стали танцевать. Девушка все время терлась о него всем своим телом, прижимаясь все сильнее, и он чувствовал ее маленькие, круглые груди через ее тонкую блузку с вышивкой болгарским крестиком.
– Боже мой… мой мальчик умеет танцевать, надо же! – шептала она. – Давай-ка забудем сейчас обо всем, кто мы такие и какой сегодня день недели…
– Лично я… забыл обо всем два часа назад, – сказал Чарли, сильнее прижав ее к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Прости, но у меня не оказалось под рукой ничего для коктейля, – извинился он. – Мне допоздна не удавалось вырваться из конторы. И теперь у нас вот только это итальянское вино. Ну да ладно, обойдемся… Сейчас у меня голова забита другим. Для чего ты приехал в город? Ищешь работу?
– Один парень сделал мне деловое предложение. Джо Эскью, ты его, наверное, помнишь? Там, на пароходе. Замечательный парень, верно? Но вся загвоздка в том, что этот идиот умудрился слечь с гриппом, и в результате я оказался в подвешенном состоянии, покуда он не явится сюда.
– Здесь, конечно, не все так гладко, как я надеялся. Мой старик устроил меня в контору брокера, занимающегося зерновым бизнесом в Джерси-Сити… Ну, чтобы немного переждать. Но, черт подери, я вовсе не намерен всю жизнь протирать свои штаны за письменным столом. Я, конечно, ни за что не согласился бы, не появись на свет это маленькое существо.
– Ну а у нас есть кое-что на примете, весьма стоящее, если только нам удастся раздобыть деньжат на наш проект.
Эвелин принесла миску с салатом. Пол хотел было продолжить разговор, рассказать ему поподробнее об этом своем зерновом бизнесе, но замолчал, ожидая, что скажет жена.
– Как странно, – сказала она. – После войны мы в Нью-Йорке… Кажется, никто не желает держаться подальше от него.
Из задней комнаты до них донесся визгливый плач младенца.
– Это его заявка на обед, – сказал Пол.
– Если вы на самом деле хотите посмотреть на него, – сказала Эвелин, – то пойдемте сейчас, хотя мне кажется, это довольно скучное занятие – смотреть на чужих детишек.
– Я готов, – ответил Чарли. – У меня ведь своих нет, не на кого любоваться.
– Почему вы настолько в этом уверены? – спросила Эвелин все с той же неторопливой дразнящей улыбкой.
Они окружили розовую детскую кроватку, держа в руках стаканы с вином. Чарли смотрел сверху вниз на это розовое беззубое, младенческое личико, наблюдал, как человечек шевелил своими маленькими пухлыми ручками, будто пытаясь поймать воздух.
– Нужно признать, что он похож на папочку.
– Это маленькое дорогое мне существо, скорее, похоже на наших предков по Дарвину, – холодно сказала Эвелин. – Когда я впервые увидала его, то расплакалась. Плакала долго-долго. Ах, остается только надеяться, что у него будет нормальный подбородок.
Чарли помимо своей воли поймал себя на том, то разглядывает подбородок Пола, который, нужно признать, тоже не был особо выдающимся.
– Веселый маленький негодяй! – заявил отец.
Эвелин из кладовки рядом с ванной комнатой принесла ребенку бутылочку с молоком, и они все вместе вышли в другую комнату.
– Ваша семейная обстановка вызывает у меня зависть, – сказал Чарли, почувствовав на себе взгляд Эвелин Джонсон.
Она только пожала плечами.
– Вы оба с ребенком хорошо устроились, живете в своей квартире, можете позволить себе стаканчик вина, и все такое… Все это заставляет меня чувствовать, что война на самом деле закончилась… Теперь мне остается только поднапрячься и начать работать.
– Не волнуйся, – сказал Пол, – работа от тебя никуда не уйдет. Все произойдет гораздо раньше, чем ты думаешь.
– Ну почему же они не идут? – вздохнула Эвелин. – В кастрюлях все давно перекипело. Должен прийти Чарлз Эдвард Холден… Но он всегда опаздывает.
– Он твердо не обещал, сказал, что, быть может, придет, – напомнил Пол. – Да вот и он. Это он стучит.
Открылась дверь, и в комнату вошел долговязый, болезненно бледный тип. Пол представил его Чарли как своего брата Эла. Тот бросил на Чарли испытующий, кислый взгляд. Серые, водянистые глаза.
– Лейтенант Андерсон… По-моему, мы где-то встречались.
– Вы бывали по ту сторону Атлантики?
Долговязый энергично замотал головой.
– Нет-нет… Здесь, в Нью-Йорке… Я никогда не забываю лиц.
Чарли вдруг почувствовал, что он густо покраснел.
Вошел тощий длинный человек с изможденным лицом и с ним невысокая полная девушка с коротко остриженными прямыми волосами. Мужчина назвался Стивенсом, Имя девушки Чарли не расслышал. Человек, назвавший себя Стивенсом, не обращал ровным счетом никакого внимания ни на кого из присутствующих, за исключением Эла Джонсона. А низенькая девушка не глядела ни на кого, кроме Стивенса.
– Ну, Эл, – угрожающим тоном начал вновь прибывший, – неужели последние события ничуть не изменили твоих идей?
– Нельзя торопиться, Дон, нужно продвигаться медленно… Нельзя осуждать любой естественный инстинкт человека… Нам нужно быть как можно ближе к рабочему классу…
– Ну, если вы собираетесь разглагольствовать о рабочем классе, то лучше давайте ужинать, не будем ждать Холдена, – сказала Эвелин, поднимаясь. – Дон не может вести спор на голодный желудок. Это его всегда озлобляет.
– Кто такой? Чарлз Эдвард Холден? – спросил Эл уважительным тоном.
– Правильно. Не будем его ждать, – поддержал хозяйку Дон Стивенс. – Он просто типичный буржуазный политикан, разгребатель всяческой грязи.
Чарли с Полом помогли Эвелин принести из спальни второй стол. Чарли ухитрился сесть рядом с ней.
– Да, скажу я вам, чудесная еда. Она вызывает у меня воспоминания о старом Париже, – все время повторял он. – Мой брат приглашал меня работать у него в агентстве Форда в городах-побратимах, но разве можно удержать человека на ферме после того, как он увидел Париж?
– Но теперь столица мира – Нью-Йорк. – Когда Эвелин говорила, то все опаснее, соблазнительнее наклонялась к нему, а ее продолговатые глаза газели словно подсказывали, что она замышляет что-то в отношении его, Чарли.
– Надеюсь, вы позволите мне время от времени бывать у вас? – сказал он. – В Нью-Йорке, конечно, мне будет трудно, покуда я не почувствую твердую почву под ногами. Словно катишься с высокой горы на санках в неизвестность…
– Пожалуйста, милости просим, я всегда дома, – откликнулась она, – и мне не светит вылезать из своей норы, пока мы не найдем надежную няньку для Джереми. Бедняге Полу приходится подолгу задерживаться на работе… Ах, как было бы здорово, если бы вы все вдруг заработали кучу денег, да побыстрее!
Чарли мрачно улыбнулся.
– Дайте парням шанс. Мы ведь еще даже не сбросили с себя военный мундир цвета хаки.
Чарли не удавалось внимательно следить за беседой за столом, поэтому он, откинувшись на спинку дивана, в упор разглядывал Эвелин Джонсон. Пол тоже говорил мало. После того как он принес всем кофе, вообще исчез. Эвелин и низенькая девушка во главе стола, казалось, были просто очарованы Стивенсом, а Эл Джонсон, сидевший рядом с Чарли на диване, все время наклонялся перед ним, споря о чем-то с Эвелин, грозя ей указательным пальцем. Время от времени ему казалось, что вот-вот Эл Джонсон со Стивенсом схватятся на кулачках. Он не улавливал суть их беседы – ведь он был пока новичком в городе. А от хорошей, вкусной еды с вином он совсем разомлел, и ему захотелось спать.
Наконец, он решил выйти из-за стола, чтобы размять затекшие ноги. Никто не обращал на него внимания, и он прошел в маленькую кухоньку-кладовку, где Пол мыл посуду.
– Давай помогу тебе, буду вытирать тарелки.
– Нет-нет, ни в коем случае, – возразил Пол. – У нас установлен свой порядок. Эвелин готовит еду, я мою посуду, – как видишь, все по справедливости.
– Послушай, тебе не кажется, что если эти птички будут так чирикать друг с другом, то могут возникнуть неприятности? – Чарли большим пальцем резко ткнул за спину, в направлении комнаты.
– Дон Стивенс – красный, так что в любом случае он человек меченый.
– Знаешь, я не утверждаю, что они не правы, но ведь нам нужно как-то устраивать свою жизнь.
– Эл работает в «Уорлд», они там все завзятые либералы.
– Стоит только человеку показать свое истинное лицо, как он рискует разворошить осиное гнездо! – засмеялся Чарли. – Неужели они забыли, что война кончилась?
Покончив с посудой, они вернулись к гостям.
К Чарли размашисто подошел Дон Стивенс.
– Эвелин говорит что вы авиатор, – сказал он, нахмурившись. – В таком случае скажите нам, что думают авиаторы по этому поводу? Они за эксплуататоров или за рабочий класс?
– Довольно трудный вопрос, – протянул Чарли, – но большинство моих знакомых парней пытаются примкнуть к рабочему классу.
Звякнул дверной звонок. Эвелин, подняв голову, улыбнулась.
– Вероятно, это Чарлз Эдвард Холден, – сказал Эл.
Пол открыл дверь.
– Привет, Дик! – крикнула Эвелин. – Все тут приняли тебя за Чарлза Эдварда Ходдена.
– Может, я и есть он самый! – живо откликнулся щегольски одетый молодой человек с голубыми, слегка навыкате глазами, появившийся на пороге. – А я-то думал, что это мне так муторно весь день?
Эвелин представила Чарли вновь прибывшему кратко, по-военному:
– Лейтенант Андерсон, капитан Севедж.
– Фу ты! – воскликнул Стивенс где-то в углу комнаты.
Чарли заметил, как Стивенс и этот молодой человек долго молча глядели друг на друга. Все это его сильно смущало.
Эвелин начала перешептываться с коротко остриженной девушкой, обмениваясь явно холодными вежливыми замечаниями. Чарли понял, что пришло время убираться отсюда.
– Мне пора идти, миссис Джонсон, – сказал он.
– Послушайте, Андерсон, подождите меня всего минутку. Я прогуляюсь вместе с вами по улице. – К нему через всю комнату направился Эл Джонсон.
– Мне у вас, право же, очень понравилось, – вежливо заверил Чарли хозяйку.
– Загляните как-нибудь днем, попьем чайку.
– Хорошо, непременно. – Он крепко пожал ей руку.
Прощаясь с другими, он слышал, как за спиной хихикают Эвелин с капитаном Севеджем.
– Вот пришел, чтобы посмотреть, как живет вторая половина человечества, – сказал он. – Эвелин, сегодня ты просто очаровательна.
Стоя на крыльце в этот ветреный вечер, Чарли чувствовал, как ему хорошо. После дождя воздух был таким свежим, таким чистым, словно его тщательно промыли. Интересно, готова ли она… Ну, трудно сказать… Нужно попытаться. Потом все станет ясно.
Из дома вышел Эл Джонсон, взял его под руку.
– Пол говорит, вы приехали сюда с родины?
– Само собой, – согласился Чарли. – Разве вы не видите травинок, торчащих из моих ушей?
– Черт возьми! Когда к Эвелин одновременно являются два ее прежних любовника, то обстановка, должен сказать, сильно осложняется… Мне кажется, она своим ледяным тоном хочет заморозить эту маленькую девчонку Дона до смерти… Послушайте, может, пойдем выпьем нормального виски, чтобы извести вкус этих красных чернил во рту?
– Просто великолепно! – сразу же согласился Чарли.
Перейдя через Пятую авеню, они пошли вниз по улице и остановились у неприметной узкой черной двери. Эл Джонсон позвонил, и какой-то человек в жилетке повел их по темному коридору, сильно пахнущему туалетом. Они дошли до конца и оказались в салоне бара.
– Ну вот, так-то оно получше, – сказал Эл Джонсон. – В конце концов, у меня всего единственный свободный вечер в неделю.
– Кажется, что тех прежних счастливых деньков никогда и не было, – сказал Чарли.
Они сели за маленький круглый столик напротив стойки, заказали себе виски. Вдруг Эл Джонсон через стол помахал перед ним своим длинным указательным пальцем.
– Я вспомнил, когда я вас видел. В день объявления войны. Мы все тогда до чертиков надрались в «Маленькой Венгрии».
– Боже! – удивился Чарли.
В тот вечер он пил там слишком со многими.
– Да, именно там, – уверенно сказал Эл Джонсон. – Стоит мне хоть раз увидеть чье-то лицо, я его никогда не забываю. – Он подозвал официанта, попросил принести им еще и пива.
Они пропустили еще несколько стаканчиков, запивая виски пивом, вспоминая прежнее, пережитое.
– Послушай, – сказал Чарли (они уже перешли на «ты»), – этот Нью-Йорк такая же дыра, как любая другая. Деревня, больше ничего.
– Гринвич-виллидж, – уточнил Эл Джонсон.
Они заказали еще несколько стаканчиков за добрые старые времена, когда они куролесили в «Маленькой Венгрии». Теперь им больше не сиделось за столиком, и они подошли к стойке. Там на высоких стульях восседали двое бледных молодых людей и довольно упитанная девушка с пушистыми волосами, в блузке с болгарской вышивкой. Они оказались старинными приятелями Эла Джонсона.
– Опытный журналист, – поучительно говорил он, – никогда не забывает лиц… или имен.
Повернувшись к Чарли, он сказал:
– Полковник, прошу познакомиться с моими друзьями… полковник… э… э…
Чарли, положив руку ему на плечо, хотел было напомнить, сказать «Андерсон», но Эл, его новый приятель, уже выпалил:
– Чарлз Эдвард Холден, прошу познакомиться с моими друзьями из мира искусства…
Теперь Чарли не мог вставить ни слова. Оба молодых человека начали оживленно рассказывать ему о пьесе, которую они только что смотрели в театре «Вашингтон-сквер плейерс». У девушки он отметил ее вздернутый носик и голубые глаза с темными кругами под ними. Она пристально вглядывалась в него, когда он пожимал ей руку.
– Не может быть… Ах, как я хотела познакомиться с вами, мистер Холден. Я постоянно читаю ваши статьи.
– Но я на самом деле не… – хотел он было возразить.
– На самом деле не полковник, – перебила девушка.
– Нет, полковник, но только на сегодняшнюю ночь, – вмешался Эл и, помахав бармену, заказал еще виски.
– Ах, мистер Холден, – продолжала стоять на своем девушка, опрокинув стаканчик, как заправский солдат, – ну разве не чудесно? Вот так неожиданно встретиться! Ну а теперь, мистер Холден, выкладывайте мне все по порядку, прошу вас.
– Лучше называйте меня Чарли.
– А меня зовут Бобби… называйте меня Бобби, хорошо?
– Идет! – отозвался Чарли.
Она уволокла его на несколько шагов от стойки.
– Боже, как они мне надоели… Они оба славные ребята, но постоянно говорят только об одном – как Филипп глотает йод, потому что Эдварде его больше не любит. Но к черту личности, я их просто ненавижу. Ну а вы? Мне ужасно хочется поговорить, а вам? Я просто ненавижу людей, не умеющих делать дело. Я имею в виду все эти книжки, треп о нынешнем состоянии мира и все такое прочее. А вы?
– Целиком согласен с вами, – ответил Чарли.
Теперь они стояли в самом конце стойки. Эл Джонсон, кажется, уже нашел себе других очень дорогих ему друзей, с которыми можно было выпить за старые добрые времена.
Девушка дернула Чарли за рукав.
– Послушайте, нельзя ли найти где-нибудь место поспокойнее, чтобы там поговорить? Здесь меня все сбивает с толку, я не слышу даже, о чем говорю.
– Может, вы знаете, где можно потанцевать? – спросил Чарли.
Девушка уверенно кивнула.
На улице она взяла его за руку. Холодный, порывистый ветер уже улетел дальше, на север.
– Может, побежим вприпрыжку? – предложила вдруг она. – Или вам такого не позволяет чувство собственного достоинства, мистер Холден?
– Лучше называй меня Чарли!
Они пошли на восточную сторону по улице, на которой было полно подвальчиков и маленьких итальянских магазинчиков. Остановились у какой-то двери, ведущей в подвал. Девушка позвонила. Ожидая, когда им откроют, она положила свою руку ему на локоть.
– У меня есть немного денег… пусть это будет моя вечеринка.
– Нет, мне это не нравится.
– Ладно. В таком случае мы заплатим за все поровну. Я верю в сексуальное равноправие людей, а вы? – Чарли, наклонившись, поцеловал ее. – Ах, какой чудесный для меня вечерок! Вы самая приятная знаменитость из всех, с кем я встречалась… Большинство из них ужасно ограниченные люди, не находите? Они не знают, что такое радость жизни во французском понимании.
– Но я, – снова начал было Чарли, заикаясь, – я не…
Но в это мгновение дверь отворилась.
– Хэлло, Джимми! – поздоровалась его спутница с молодым человеком в коричневом костюме. – Познакомься с моим ухажером. Разрешите вас представить… Мистер Грэди… Мистер Холден…
Глаза у молодого удивленно вспыхнули. «Но это не Чарлз Эдвард…»
Девушка возбужденно тряхнула головой, и большая прядь волос упала на лоб, закрыв ей один глаз.
– Очень рад с вами познакомиться, сэр, я ваш постоянный читатель, сэр.
Все время кланяясь и что-то бормоча, Джимми провел их к столику рядом с танцевальным кругом. В этом маленьком кабачке было очень жарко от яркого света «юпитеров» и душно от плотного сигаретного дыма и скопища танцующих пар. Они заказали себе виски и гренки с сыром. Посидев немного, она, схватив Чарли за руку, заставила его подняться. Они стали танцевать. Девушка все время терлась о него всем своим телом, прижимаясь все сильнее, и он чувствовал ее маленькие, круглые груди через ее тонкую блузку с вышивкой болгарским крестиком.
– Боже мой… мой мальчик умеет танцевать, надо же! – шептала она. – Давай-ка забудем сейчас обо всем, кто мы такие и какой сегодня день недели…
– Лично я… забыл обо всем два часа назад, – сказал Чарли, сильнее прижав ее к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71