А мне тридцать. Я живу в городе, где господствуют грех и злодейство, а раньше служил на кораблях, команды которых состояли из настоящих преступников, и я убил столько людей, что даже считать не хочется. И в то же время я вижу в ваших глазах больше боли, чем когда-либо отмечал у себя, глядя в зеркало.
— Значит, вы испытываете ко мне жалость?
— Грейс, нам обоим надо залечивать свои раны. Что вы на это скажете? Вдвоем мы, может быть, сумеем создать в этом мире уголок, который будет устраивать нас обоих.
Мысль была так прекрасна и привлекательна, что у Грейс заныло сердце. Дети. Не наследники, не куклы, не марионетки, которых наряжают напоказ, а потом то ласкают, то наказывают без причины, просто по настроению. Жена, а не рабыня. Грейс подумала об отце и мачехе. Интересно, ухаживал ли когда-нибудь Эдмунд за Иолантой, произнося такие слова? Или они с первого дня кидались друг на друга и каждый стремился захватить власть в семье?
Что, если он не произносил жестоких и оскорбительных слов до того, как женился на ней? На самом деле истинным источником ее страха были слова Жака. Джайлз не из тех, кто умышленно мучает людей. Конечно, ему придется причинить ей боль, чтобы получить детей, которых он так желает, но он, конечно, постарается все сделать быстро и успокоит ее, если она расплачется. К тому же она стала взрослее. Она, не задыхаясь, сможет выдержать вес мужчины и, наверное, не так сильно порвется. А в голове у нее звучал шелковистый голос с французским акцентом: «Как жаль, что тебя можно порвать только раз». Только раз! И тогда самое страшное будет позади!
— Грейс, простите! Я сказал что-то неприятное?
Перед ней было лицо Джайлза, а не Жака. В глазах ласковая забота, а не злобная радость.
— Нет-нет, со мной все в порядке. Я думаю, мы сумеем построить такой уголок.
— Значит, вы говорите, что… .
— Нет, я пока ничего не говорю. Не теперь. Я должна подумать.
Честно говоря, Джайлз испытал облегчение оттого, что она не сказала сразу «да». Ему показалось, что здесь, на палубе корабля, они вдруг заторопились. Как раз теперь у них была масса времени, чтобы лучше узнать друг друга, взвесить все тщательно и не торопясь. Но к моменту, когда они вернулись в бухту возле плантации, тучи на небе сгустились и Джайлзу пришлось грести как можно скорее, чтобы добраться до берега и найти укрытие, иначе они попали бы под тропический ливень.
Глава 7
К счастью, во время завтрака Эдмунда не было дома, а Иоланта, верная себе, ела у себя в комнате. Грейс и Джайлз сидели за столом вдвоем и громко разговаривали под грохот колотивших по крыше мощных дождевых струй. Ветра не было никакого, дождь падал вертикально вниз, а потому окна оставили открытыми, в них сочился мягкий сероватый свет, прохладный воздух, запах сырости и торжествующей зелени.
Джайлз рассказывал Грейс о своем деле, о том, как Джефф, чтобы не расставаться с женой, однажды взял Фейт с собой в долгое плавание. Грейс узнала, что Джайлз скорее всего не будет уплывать за пределы Нового Света, так как путешествия в Европу наиболее выгодны, только если по пути заходишь в Африку, чтобы прихватить рабов. Такой маршрут составлял торговый треугольник, в котором и осуществлялась большая часть судоходства в тех местах. Девушке пришлось признать, что готовность Джеффа и Джайлза жертвовать доходами ради принципов достойна восхищения.
— Я судила о вас слишком поспешно, — признала она. — Обвиняла вас в том, что вы наживаетесь на рабстве.
Джайлз отодвинул от себя тарелку и откинулся на спинку стула.
Молодая негритянка, прислуживавшая за столом, быстро унесла посуду на кухню. Джайлз проводил ее взглядом.
— Мне и самому так казалось, пока я не попал на вашу плантацию. Я сам считаю личную свободу огромной ценностью и думаю, рабы страшно страдают из-за ее потери. Страдают при мысли, что никогда не будут свободными. Только вчера я наконец окончательно это понял.
— Вы не могли знать, как это ужасно. Джайлз снова подался вперед.
— Неправда, разумеется, я знал. Видел, как разгружают корабли с рабами. Но ведь сам я не был рабом, значит, меня это не касалось. А теперь касается.
— Что вы можете сделать? Что я могу? — Грейс прикрыла глаза и глубоко вдохнула влажный чистый воздух. Они могут создать собственный кусочек мира, свой уголок. — А я могла бы плавать с вами?
— Я могу научить вас навигации. Фейт иногда водит корабль.
Фейт. Женщина, с которой, как предполагается, она должна подружиться. Как сможет она, Грейс, врасти в мир капитана Кортни? А может, ей и не потребуется? Может, они все время будут в плавании? Ей так понравилось на корабле.
— Думаю, мне понравится. Узнать все о морях и звездах…
— А еще вам должно понравиться в Новой Англии, там все по-другому. Я мог бы отвезти вас туда осенью.
Грейс видела, как при этой мысли загорелись его глаза, и ее тоже захватил его энтузиазм.
Восторженным тоном он продолжал:
— Вы никогда не видели листьев такого цвета, как бывает в Новой Англии осенью. А в мае, когда зацветет сирень, можно поехать еще раз.
Грейс улыбнулась, сердце застучало сильнее. Она представила широкое синее небо, ветер, играющий у нее в волосах, вообразила себе осенние листья, потом спросила:
— А мы могли бы увидеть снег? Мне так хочется… Джайлз засмеялся:
— Только не на корабле. Там он вам ни за что не понравится. Но может, зимой мы сумеем провести немного времени в Нью-Йорке. У меня есть друзья недалеко от Бостона. — Он протянул через стол руку и взял ее ладонь в свою — очень естественный жест для мужчины, который ухаживает за женщиной.
Грейс почувствовала, как ее легкомысленное возбуждение испаряется без следа. Прикосновение Джайлза было теплым и мягким, но наступит момент, когда все будет иначе, когда он грубо прижмет ей руки и всем своим весом вдавит ее тело в матрас. Во рту у нее стало сухо, и только усилием воли Грейс сдержалась и не вырвала руку. «Не будь такой дурочкой! — выругала она себя. — Все имеет свою цену. Все!» Грейс с усилием улыбнулась Джайлзу и постаралась, чтобы ладонь в его руке оставалась расслабленной.
Джайлз улыбнулся в ответ, поднял к губам ее руку и поцеловал пальцы Грейс так нежно, что девушке показалось, будто ее кожи коснулась бабочка, сам поцелуй она почти не ощутила. Казалось, это единственное прикосновение наполнило все ее тело надеждой. Губы Грейс дрогнули при мысли о его губах, целующих ее пальцы. Он совсем другой, думала девушка, совсем не похож на Жака. Все будет хорошо. Должно быть хорошо. Потому что она собирается направить свой собственный корабль в открытое море и подарить этому человеку то, что до сей поры дарила только одной Мату, — доверие.
— До этого дня у меня не было никаких приключений, Джайлз. Думаю, время пришло. К тому же мне кажется, что, если я выйду за вас замуж, это и будет мое самое большое приключение.
У Джайлза перехватило дыхание. Сердце сжалось от странного чувства — смеси восторга и паники. Когда он брал ее за руку, ему казалось, он чем-то обидел Грейс, но девушка вдруг улыбнулась. А в следующее мгновение Джайлз уже был помолвлен. Он посмотрел ей в лицо и увидел то, что ему так хотелось увидеть, — взгляд Грейс был открытым и чистым. Никакой подозрительности, никакой циничной усмешки. И это прекрасное, поразительное создание будет его женой!
О Господи! Его жена! Что, если у нее морская болезнь? Или ей не понравится плавать и она будет оставаться на Ямайке? Если никогда его не полюбит, а вместо этого встретит какого-нибудь торговца, пока он будет в отлучке? А если он сам ее не полюбит и ему попадется другая женщина, которая будет лучше, чем Грейс?
А если бы он не женился на ней и она вышла бы замуж за какого-нибудь плантатора и провела всю жизнь в окружении несчастных, чьих бед ей не вынести? Если ее невероятно выносливый дух в конце концов не выдержит? Что, если будить ее по утрам станет для него самым важным делом в жизни?
— Джайлз? — позвала Грейс. — С вами все в порядке? Вы еще хотите жениться на мне или уже нет?
Джайлзу стало совестно, когда он увидел, что на лице Грейс мелькнула тень сомнения и неуверенности. Он не собирался ее волновать.
— Да, Грейс, да, конечно, хочу.
Он встал из-за стола, потянул ее за руку и привлек к себе. Грейс показалось, что она стоит на самом краю одного из меловых утесов, которые склонялись над морем в окрестностях бухты. Вода внизу была чиста и прозрачна, но это не уменьшало страха высоты. Ожидая, пока встретятся их губы, она испытывала похожее чувство.
Но Джайлз ее так и не поцеловал. Входная дверь хлопнула, и послышался голос Эдмунда, который ругался из-за поломки на сахарной мельнице. На пороге комнаты Эдмунд застыл как вкопанный. Струйки дождевой воды стекали с его лица и одежды на деревянный пол, а взгляд жадно пожирал открывшееся ему зрелище: его дочь в объятиях Джайлза.
— Черт возьми! — воскликнул наконец Эдмунд, и его губы растянулись в широкой усмешке. — Значит, через три недели, считая от воскресенья, так?
Джайлз опустил глаза на лицо Грейс, а она, не давая себе возможности передумать, быстро ответила:
— Да, через три недели, считая от воскресенья.
К концу этих трех недель Грейс почти верила, что она все это выдумала. Джайлз тогда остался у них на ночь, но утром уехал; а сейчас было воскресенье, день накануне свадьбы, а он до сих пор не вернулся. Она получила весточку, что он задерживается по делам, но справится с ними вовремя.
Тем временем они с Мату собирали ее вещи и бесконечно обсуждали предстоящие им приключения. Грейс виновато посмотрела на сундук, который час назад Мату так аккуратно упаковала. Сейчас он опять был разорен. Туда по ошибке сунули чулки, подходившие к ее платью. Неужели нельзя было обойтись белыми, они-то нашлись сразу? Ведь белое подходит почти ко всему. Но Грейс верила, что Джайлз приедет сегодня. Он и его друзья не могут прибыть завтра, ну просто не могут! Не в самый же день свадьбы! Конечно, нет. Господи, где же туфли?! Она пошла было ко второму сундуку, чтобы там покопаться, но по дороге споткнулась и упала. От злости Грейс едва не пробормотала словечко, от которого Мату, будь она в комнате, разразилась бы целым потоком негодующих жестов. Но тут девушка увидела, что споткнулась как раз о те туфли, которые собиралась искать, и засмеялась от сознания собственной бестолковости. Господи, если она сегодня как комок нервов, то что будет завтра?
Пока они укладывали вещи, Мату весьма определенно выразила мысль, что то морское путешествие, которое она совершила и которое привело ее в рабство, так и должно остаться единственным в ее жизни. Когда Джайлз и Грейс будут отправляться в дальние поездки, она останется дома, чтобы вести их хозяйство и приглядывать за порядком. Было решено, что Мату не будет рабыней Джайлза и Грейс, но она хотела остаться с ними, а Грейс, в свою очередь, не желала расставаться с няней. Мату ведь была единственной, кто знал ужасную правду, а Грейс была не в состоянии нести этот груз в одиночку. Тайна грызла ее изнутри. Джайлз женится на ней, потому что верит в ее честность, а ведь брак их начинается с обмана!
Когда отец поднялся по лестнице, чтобы сообщить дочери, что вернулась «Надежда», Грейс пролила себе на лиф чуть ли не полфлакона ароматического масла. На этот раз запретное слово все-таки сорвалось с ее губ. Переодеваться было некогда. Грейс кинулась ко второму сундуку, вытянула из него кружевной платочек и попыталась стереть масло, потом подбежала к окну на задний двор, высунулась и стала обмахиваться рукой. Мату и Кейя, стоявшие в дверях кухни, увидели ее и озабоченно нахмурились.
— Мисси, вам есть плохо? — спросила Кейя.
Мату фыркнула и покачала головой: Грейс отродясь не падала в обморок.
— Нет-нет, — объяснила девушка. — Разлила духи. Мату побежала было к дому, но Грейс махнула рукой, чтобы та остановилась.
— Мне нужно встречать Джайлза и его друзей. Сейчас ничего уже не поделаешь. Я вытерла, сколько смогла. — Она глубоко вздохнула и чуть не потеряла сознание от дурманящего аромата жасмина, но все же мужественно улыбнулась няне. — Все хорошо, — проговорила она в ответ на обеспокоенный взгляд Мату.
Продолжая обмахиваться рукой, как веером, Грейс вышла в коридор и направилась к лестнице, радуясь, что это происшествие отвлекло ее от терзавших душу сомнений. Она станет хорошей женой. Жизнерадостной и всегда готовой помочь. То есть такой, какой никогда не была Иоланта.
Иоланта. При мысли о мачехе Грейс выпрямила спину и расправила плечи. При известии о предстоящей свадьбе Грейс жена отца пришла в такое расстройство, что категорически отказалась покидать свою комнату и общалась только с несчастной служанкой, обслуживавшей хозяйку. Бедное создание без конца терпело побои, в бессильном гневе Иоланта таскала ее за уши. Всего этого Грейс не знала. Разумеется, ей было известно, что Иоланта полагает нечестным обманывать Джайлза, но трудно было поверить, что она так убивается из-за практически постороннего человека. Скорее, она должна бы радоваться, что наконец избавится от Грейс.
Девушка отогнала от себя ненужные мысли. Ей и так есть о чем подумать. Ведь сегодня не только канун ее свадьбы, еще предстоит встреча с друзьями Джайлза. Одной из причин задержки как раз и стало то, что Джайлз со своим партнером устраивали дела так, чтобы Джефф и Фейт могли присутствовать на свадьбе. Грейс чувствовала, что волнуется при мысли о встрече с друзьями Джайлза не меньше, чем от самой свадьбы.
Сначала Грейс собиралась спуститься на пристань и встретить гостей там, но, охваченная внезапным приступом несвойственной ей робости, вернулась в комнату, то и дело хватаясь за уже сложенные вещи, усугубляя беспорядок и поминутно заглядывая в зеркало. С опозданием ей пришла в голову мысль, что следовало позволить Мату уложить волосы в особую, праздничную прическу. Для Джайлза она оставила каскад свободно спадающих локонов, но, может быть, эта женщина, Фейт, сочтет ее деревенской простушкой?
Голос Джайлза ворвался в открытые окна второго этажа. Он смеялся, разговаривал с ее отцом и еще с каким-то мужчиной. С их голосами переплеталось мелодичное журчание женской речи.
Не встретить их будет непростительной грубостью. Глубоко вздохнув и чуть не подавившись жасминовым ароматом, Грейс спустилась с лестницы, проплыла сквозь гостиную и открыла дверь навстречу жениху и его свите. Их было всего четверо: отца и Джайлза она знала, так что легко догадалась, что остальные двое и есть друзья Кортни. Джеффри Хэмптон оказался высоким мужчиной с широкими плечами, но ему недоставало открытости и отточенной выправки Джайлза. Лицо Джеффри казалось жестким и даже слегка пугающим.
Грейс сама не чувствовала, до какой степени напряжена, пока не встретилась взглядом с Джайлзом, и лишь тогда ощутила, как расслабляются мышцы. Сегодня Джайлз еще больше походил на капитана корабля в своем безупречном наряде.
Он явно был из тех людей, которые внушают не страх, а любовь и уверенность.
Потом она перевела взгляд на Фейт и снова встревожилась. Она в жизни не видела женщины с такой белой кожей. Белая. У Фейт все было белым. Серебристая блондинка с алебастровой кожей. Иоланта по сравнению с ней выглядела чуть ли не негритянкой. Женщина держала малыша, такого же светленького, как она сама. Как мог Джайлз видеть их рядом и внезапно не осознать, насколько темная у Грейс кожа? Как он мог смотреть на изящный прямой носик Фейт и не заметить, что у Грейс он слишком широк? Как может Грейс когда-нибудь подружиться с такой женщиной?
И тут Фейт улыбнулась. Улыбка отразилась в сине-зеленых глазах.
— Грейс, — мягко проговорила она, — я знаю» это вы. Я бы узнала вас даже в толпе Порт-Рояля. Джайлз вас так хорошо описал. — Она сделала шаг вперед, как будто собираясь обнять Грейс, но малыш помешал. Он обхватил мать за шею и с неприязнью уставился на Грейс. «Духи, черт их побери»! — вспомнила девушка.
Она через силу сглотнула и улыбнулась, понимая, что ее приветствие выглядит не таким открытым и сердечным.
— Мне он тоже о вас много рассказывал. Как приятно наконец с вами познакомиться!
Теперь к ней подошел Джефф, он галантно склонился к ее руке и, продемонстрировав большое самообладание, почти не среагировал на запах, разве что пару раз моргнул и слегка прочистил горло.
— Джайлз говорил мне, что подыскал себе девчонку не хуже моей Фейт, настоящее золото, да я ему не верил, пока не увидел вас.
Грейс смутилась, потом нахмурилась. Золото? То есть у нее темная кожа? А девчонками называют молодых рабынь.
Джайлз бросил на Джеффа сердитый взгляд, но блеск в его глазах противоречил показной суровости.
— Соблюдай приличия, разговаривая с моей женой! Фейт покачала головой:
— Простите его, пожалуйста. Не знаю, что он имеет в виду, но меня он тоже называет девчонкой.
Грейс бросила быстрый взгляд на отца, в глазах у нее отражалось смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34