В эти краткие секунды он успел разглядеть, какая мягкая кожа на нежном овале лица, как мило припухли розовые губки, как изящно изогнуты брови. Рэмсея охватило смущение, он с трудом подавил нахлынувший поток чувств. Лицо осталось бесстрастным.
– Расстегнуть? – Иден отступила, еще больше покраснев. Сколько же он будет смотреть на нее? – Думаю, что смогу это сделать. Спасибо.
Но прежде чем она успела подойти к Джеймсу, Рэмсей загородил ей дорогу к койке – быстрыми движениями лорд снял с Джеймса сюртук, развязал голубой шейный платок, расстегнул вышитый жилет, снял ботинки. Рэм повесил сюртук на спинку стула и повернулся к Иден с загадочной улыбкой на красиво очерченных губах.
– Я полагаю, леди, вы быстро научитесь обслуживать подвыпивших родственников. Думаю, вам часто понадобятся подобные навыки.
– Я уже говорила, сэр, что подобное поведение не в привычках Джеймса, – ее подбородок гордо вздернулся, губы сжались. – Я благодарю вас за помощь, но дальше управлюсь сама.
Рэм молча слушал полные достоинства слова девушки. Она казалась моложе, свежее, чем он когда-то полагал, к тому же в ней обнаружилось больше присутствия духа.
– Вряд ли стоит оставлять вас, чтобы предаваться радостям спиртного. Будь я вашим покровителем, мисс Марлоу, мне никогда не понадобилась бы помощь в постели.
Улыбка Рэма превратилась в ухмылку. Но голубые глаза с прежним интересом смотрели на нее, не скрывая, что он интересуется не только тем, что видит, но и тем, что трудно увидеть из-за одежды.
– Мы должны быть благодарны судьбе, что она избавила нас от подобных обстоятельств, – парировала Иден. – Доброй ночи, сэр.
С насмешкой, кроящейся в уголке рта, он повернулся к двери. Девушка пошла за ним и уже взялась за ручку двери, когда Рэм внезапно повернулся. Его рука дотронулась до волос Иден, пальцы ухватили завиток, тыльная сторона ладони нежно коснулась щеки. Иден гневно отстранилась.
– Возможно, судьба не такая уж благодарная и не покорная, как кажется поначалу, мисс Марлоу.
Окинув ее откровенным взглядом, Маклин удалился.
Иден намеренно громко захлопнула дверь каюты. Он открыто насмехался над ней и соблазнял. Вот уж покровитель!
Она с презрением глянула на неподвижное тело брата, стараясь унять бешено колотящееся сердце. До нее дошел скрытый смысл слов шотландца – ведь только у них есть покровители, у беспутных женщин, куртизанок… Какая наглость! Он стоял здесь, в присутствии ее брата намекал, что готов лечь с ней в постель! Безмозглый наглец!
Внезапно она остановила поток возмущенных мыслей. А чего еще ждать от грубого владельца овечьих отар, невоспитанного шотландца? Пусть бахвалится, ухмыляется. Больше она не собирается вступать с ним в споры. И нужно, чтобы Джеймс всегда был рядом, готовый защитить ее от грубых посягательств.
Иден накрыла одеялом бесчувственное тело брата. Опершись коленкой на край кровати, она склонилась и поцеловала его в щеку.
* * *
Никто не пришел разбудить ее. В бледно-сером свете, заливающем холодную каюту, Иден свернулась калачиком под одеялом, даже во сне прислушиваясь к шепоту волн. Ей снились танцы, приятная музыка, она видела себя в шелковом роскошном платье, в центре внимания множества восхищенных глаз. Иден плыла, подчиняясь потоку звуков, чувствуя, как волны обожания набегают со всех сторон, поднимая ее все выше…
Хлоп! Девушка вздрогнула и попыталась сесть, но каюта наклонилась, и только крепко вцепившись в край постели, Иден не упала на пол. Она не сразу поняла, в чем дело, и лишь через пару минут сквозь крошечный иллюминатор разглядела страшные волны, качающие корабль. Дождь гулко хлестал по палубе и борту корабля.
Сердце замерло в груди. Они могут затеряться в море и даже утонуть! Она вновь попыталась встать, уговаривая себя: «Иден Марлоу! Успокойся! Возьми себя в руки!»
Цепляясь за край койки, она, наконец, встала и попыталась отыскать одежду. Если уж ей суждено утонуть, то хотя бы не в ночной рубашке!
– Черт возьми, – вырвалось невольно, но она тут же прикусила язык. Губы тряслись, Иден с трудом нашла платье, кое-как натянула его и, чуть не упав на пол, застегнула пуговицы на спине.
Ухватившись за ручку, раскачиваясь из стороны в сторону, Иден, наконец, распахнула дверь. В коридоре было темно и сыро. Стукаясь плечом о высокие стены, она пошла вперед. Столовая была пуста, фонари беспомощно раскачивались над опрокинутыми стульями, по полу катались жестяные кружки. Зловещие темные полосы воды змеились по дощатому полу.
– Эй, мисс! – голос за спиной заставил сердце остановиться. Она зацепилась за стол, повернулась и взглянула на вошедшего человека в темном дождевике, с которого на пол ручьями текла вода.
– Корабль… – с трудом выдавила из себя Иден, прижимая свободную руку к груди. – Мы не тонем?
– Нет, мисс, худшее уже позади. Вскоре будет только сильная качка. И гадкий дождь. Это мы переживем, мисс! Ну и еще, не будет горячей еды. Лучше не разводить огонь, когда так качает. Вы не объясните это остальным?
Иден кивнула, почувствовав облегчение, и пошла назад по коридору, ощутив приступ тошноты. Чтобы подавить рвоту, согнулась пополам. В полутьме коридора с трудом добралась до каюты Джеймса, взяла с крючка фонарь и распахнула дверь. То, что осветил фонарь, не вызвало у нее большого подъема духа. Джеймс уже вставал и пытался добраться до двери. Итоги этих попыток тремя лужами растекались по полу. Иден отвернулась, зажала рукой нос, чтобы ее тоже не стошнило.
Приподняв юбки, стараясь не наступать на лужи и покачиваясь при каждом ударе волн, добралась до бледного Джеймса, неподвижно лежавшего на постели. Руки судорожно закрывали рот. Гибкая атлетическая фигура безвольно обмякла.
– Джеймс! – пролепетала Иден. – Как ты?
Девушка тронула его лоб, и он со стоном поднял на сестру воспаленные глаза.
– Дене… извини… мне плохо… Все… качается… крутится… вертится… – рука вновь судорожно сжала рот. В глазах отражалось страдание. Он постарался сесть, указывая в угол каюты. Иден поняла его без слов, тут же достала ночной горшок. В желудке Джеймса было немного, а через несколько секунд не осталось ничего. Иден не без сочувствия Помогла ему вновь занять горизонтальное положение.
– Дене, – его голос был еле слышен. – Дай, пожалуйста, попить, – дрожащим пальцем он указал на стол. – Из фляжки.
– Поверь, Джеймс, тебе нужно отдохнуть. Не нужно больше пить вино. Я принесу воды.
Он схватил ее за запястье.
– Нет, Дене, нет. Мне нужно немного бренди. Это единственное, что сможет помочь.
– Джеймс, именно из-за бренди ты сейчас в таком состоянии. Из-за этого гадкого напитка тебе так плохо!
– Боже, Дене, не надо моралей в такой момент! Дай мне хоть глоток!
– Нет, – произнесла она твердо. – Я могу помочь, когда тебе плохо, но не собираюсь помогать, когда ты сам хочешь подорвать свое здоровье!
– Ради Бога, мне плохо, я совсем не пьян! – он рассерженно смотрел на сестру, пытаясь встать. – Я сам возьму!
После очередного удара волны ноги подвели его. Джеймс крепко ухватился двумя руками за голову, будто хотел ее оторвать.
Иден подхватила беспомощное тело и молча помогла лечь.
ГЛАВА 3
Иден убедилась, что Джеймс лежит тихо, убрала в каюте и отправилась к доктору Шонветтеру. Она никогда не думала, что выпивка может довести человека до такого состояния. Но, может быть, внешний вид обманчив, злоупотребление алкоголем уже дает свои плоды.
Иден постучала, но никто не ответил. Она подождала, затем постучала еще раз. Потом еще. Наконец, начала просто колотить в дверь, которая в конце концов открылась. Иден могла видеть только глаз, прижатый к щелке.
– Доктор! Мне неловко вас беспокоить, но…
– Так вам нужен доктор, – голос мистера Джозефа был тихим и смущенным.
Иден услышала бормотание, проклятия, затем стон. Появилось серое лицо доктора. Его седые волосы были всклокочены, а глаза воспалены.
– Да, мисс Марлоу? – он прижал платок К губам, когда корабль качнулся. На густых бровях блестели капли пота.
– Простите, что беспокою вас, сэр. Я пришла из-за Джеймса, моего брата. Он болен. Я не знаю, чем помочь. Вы сможете пойти со мной?
– Сожалею, мисс, не смогу. Это ужасное… море, – он резко повернулся, дверь захлопнулась. Звуки безошибочно подтвердили, что доктор не жалует морскую качку. Иден прониклась сочувствием к несчастному. Через минуту дверь снова приоткрылась, седая голова закачалась в дверном проеме.
– Когда мистер Джеймс придет в себя, дайте… дайте ему стакан бренди, разбавленного водой, – вздохнул доктор. – А если у вашего брата найдется немного бренди для нас… то мы были бы очень признательны, – он с трудом закончил фразу.
Дверь закрылась, Иден осталась одна в темном коридоре. Чувствуя себя полной дурой, она направилась в свою каюту за графином с водой, часть воды выплеснула, а в каюте Джеймса долила бренди. Брат с благодарностью выпил полную кружку. Иден вытерла его разгоряченное лицо и понесла графин к страдающим джентльменам.
Затем вернулась к Джеймсу. Было легче оставаться с братом, вытирать его разгоряченное лицо, чем со страхом прислушиваться к скрипу досок. Вновь выйдя в коридор, она встретила помощника капитана Мэллори и поведала ему о бедных пассажирах. Тот сочувственно улыбнулся, но в ответ на вопрос, когда закончится шторм, только пожал плечами.
– Никто не знает, только Господь. А эти шотландцы, им тоже плохо, да? Не видел ни одного. Можно попросить вас узнать, что с ними, а то мне нужно идти наверх?
Он пошел к лестнице до того, как девушка успела придумать предлог для отказа. В конце концов, она победила себя и, расправив плечи, решила выполнить неблагодарную задачу и с достоинством выдержать презрительный взгляд шотландца.
Когда на ее легкий стук никто не отозвался, Иден решила уйти. Но совесть заставила тут же вернуться и чуть слышнее постучать костяшками пальцев. Раздался скрип, затем стон – дверь распахнулась.
Слуга лорда Маклина, Арло, стоял босыми ногами на полу, обернув вокруг пояса клетчатый плед. Мятая рубашка съехала с одного плеча. Черные круги вокруг глаз, а в них – отчаяние, выдавали состояние шотландца.
– А – мисс! Милосердное видение! – его грузное тело зашаталось. – Мой господин, он тоже болен. Я ухаживал за ним, пока мог, – неожиданно он упал на колени.
Иден бросилась на помощь и, поддерживая за плечо, помогла добраться до узкой койки.
– Вам тоже плохо? Обоим?
Иден глянула на вторую койку, где раскинулось крупное тело лорда Маклина. Увидев обнаженную ногу, она резко повернулась к стонущему Арло. Боже, всем плохо. Кроме нее!
Арло схватился за живот и сложился пополам. Иден успела подать ночной горшок и подставила его как раз вовремя. Арло, облегчившись, свалился на свою постель. Иден накинула плед на дрожащие плечи.
– Помогите их светлости, мисс, – Арло схватил ее за запястье, его глаза горели страданием. – Ему плохо.
– Хорошо. – Но вначале занялась Арло. Принесла немного бренди, протерла лицо холодной водой. Тот погрузился в полудрему.
Иден осмотрела пол каюты. К счастью, шотландцы успевали использовать свои ночные горшки. Она повернулась к другой койке. В сером свете, проникающем сквозь иллюминатор, она увидела, что мощное тело Рэмсея Маклина нависает над краем постели. Голые до бедер ноги беспомощно белели в сумраке, рубашки на нем не было. Кожа блестела от пота. Вытаскивая из-под мистера Маклина плед, Иден старалась не смотреть на него.
Как ей хотелось быть не столь благородной и совестливой и поскорее убраться отсюда! Но человек с хорошим воспитанием не должен повиноваться своим инстинктам. Месть – не то чувство, которое можно испытывать, когда вокруг страдают люди.
Иден вздохнула. Вряд ли кто-то оценит ее милосердие, но, по крайней мере, ей не в чем себя упрекнуть.
Остальную часть дня девушка зачерпывала воду из бочонка у основания мачты, вытирала потные лица, выливала содержимое ночных горшков. Сама Иден, к счастью, не ощущала никакой тошноты и боли в желудке.
Смешивая бренди с водой, она поила своих пациентов.
Наступил вечер. Темнота, прежде чем вступить в свои права, окутала все серыми сумерками. Но облегчения не было. Иден страшно устала, промокла, спину ломило. Закончив обход больных, она тут же была вынуждена начинать его снова. Запах рвоты, смешанный с запахом бренди, казалось, пропитал ее насквозь.
Несколько раз в течение ночи она поднималась, услышав жалобные стоны. Вернувшись, даже не гасила фонарь, ожидая новых криков. Смертельно уставшая, валилась на постель, готовая вновь отправиться на помощь.
Шторм не унимался. Помощник капитана, навестив доктора и мистера Джозефа, обнаружил их в ужасном состоянии.
Нужно отметить, что Джеймс, Арло, доктор Шонветтер и мистер Джозеф оказались послушными пациентами – встречали благодарным лепетом мягкие прикосновения Иден, пили воду или бренди, когда она подносила кружку к их губам. Но что касается молодого шотландца – Иден каждый раз приближалась к нему со страхом.
Холодной влажной тряпкой она касалась упругой загорелой кожи. Когда Иден вытирала его лицо, прядь волос Рэмсея неожиданно коснулась ее руки – девушка резко отпрянула. Справившись с нервозностью, она уже увереннее вытерла пот. Глаза Иден невольно скользнули по вискам, щеке, упрямой челюсти, крепкой шее. Плед иногда сползал, и в сером свете белели широкие плечи.
Пальцы, державшие влажную тряпку, коснулись ключицы. Легкими движениями она пробежала по твердым буграм мускулов. Под одеялом возвышалась остальная часть тела. Кожа шотландца на ощупь была гладкой, упругой, но мягкой. Пальцы Иден нежно кружили по шелковистым волосам на груди. Взгляд скользнул ниже, до края пледа. Иден словно загипнотизировали.
Боже милосердный! Она отдернула руки и сжала их, потрясла головой, стараясь прогнать наваждение. Кровь стучала в висках, губы дрожали. Иден тяжело дышала, казалось, в горле застрял ком.
Может быть, она тоже заболела?
Нет, отвечал внутренний голос. Волны, бьющие в борт корабля, здесь ни при чем. Ее грудь судорожно вздымалась по совсем другой причине. Все дело в… нем. В интригующей беззащитности этого мощного тела. Она никогда не касалась обнаженного мужчины. Зубы Иден сжались, когда она подумала, что этот высокомерный наглый шотландец – своего рода веха в ее жизни.
Она прижала холодную ладонь к пылающей щеке, затем наклонилась к шотландцу, чтобы влить в него немного бренди. Иден заколебалась, но чувство долга победило: она подняла голову Маклина, прижала к своей груди, другой рукой поднесла к пересохшим губам кружку. Но жидкость осталась в уголках рта.
– Пожалуйста, – прошептала она, испытывая странное чувство от близости его каштановых волос. – Выпейте немного. Это вам поможет.
Он будто понял ее слова и сделал один, потом второй глоток. Иден испытала облегчение, когда его темные ресницы вздрогнули. Голубые глаза широко открылись, что испугало девушку, но голова показалась не такой тяжелой, когда глаза закрылись, а лицо уткнулось в ее грудь. Иден быстро опустила голову Маклина на подушку. Ее грудь болела там, где к ней прижималось лицо Рэмсея. Особенно ныл сосок.
Иден быстро поставила кружку на столик, скрестила руки на груди. «Что с вами, леди? – голос миссис Данливи прокрался в сознание. – Это всего лишь забота о ближнем, и ничего больше».
Весь последующий день Иден сновала от койки к койке, помогая больным, старалась урвать часок-другой отдыха, когда никто не требовал ее помощи. Джеймсу и Арло стало получше, но у молодого лорда жар так и не спадал. Губы что-то беззвучно шептали, он беспокойно метался и Иден опасалась, что он упадет.
Однажды она нашла его лежащим лицом к стене, Рэмсей стонал. Иден прикусила губу. Смочив тряпку, провела ею по широкой упругой спине.
Бессознательным движением сдвинула плед и увидела его обнаженную ногу. Девушка быстро накинула плед, но вид сильной, упругой плоти запечатлелся в мозгу. Сердце забилось… Иден встала, встревоженная непривычными чувствами. В животе образовалась странная пустота… Она с трудом могла дышать.
И Иден Марлоу сделала то, чего никогда не делала в своей жизни, – сбежала. В своей каюте она упала на постель, проклиная усталость, вызвавшую такой странный наплыв чувств, потом нашла бутылку шерри, которую подарили Лаура и Дебора, налила порцию, достойную леди, и осушила рюмку.
Тепло блаженно разлилось по телу. Но когда она выпила третью рюмку, перед глазами замаячил образ: широкие плечи, мускулы, длинные ноги. И в груди вновь возникло тревожное чувство, разливающееся по телу, проникая в самые потаенные места. Иден в ужасе смотрела на бутылку, затем спрятала ее обратно в сундук, словно стекло жгло пальцы.
На следующее утро море успокоилось, взошло солнце, и Иден прошептала молитву благодарности. Но Джеймс и все остальные еще не встали на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44