Образец стойкости русского криминала!
– Нет, серьезно, Француз, подумай головой…
Глеб донес его до “вольво” и сгрузил на заднее сиденье. Обрадованный Вася суетился, как бригада “скорой помощи”.
– Папань, б… Дай куртку под башку положу!
Амбал с биноклем вылез из-за штабеля и с почтительного расстояния поедал глазами Глеба.
– Гуд бай, ребята, – сказал Глеб, забираясь в “жигуленок”.
– Спасибо, Француз! – ломким голосом крикнул Дока. – Я твой должник!
– Про меня забудь, передай дальше, – ответил Глеб.
– Чего передать-то? – не понял Папаня.
– А на что у тебя мозгов хватит. – Глеб захлопнул дверцу и укатил.
Вася подошел к амбалу с биноклем, малость с ним “перебазарил” и вернулся к машине.
– Скоро Грач тут нарисуется. Когти рвать надо, без понтов.
– Ну и поехали, чего зря трендеть, – проворчал Дока. Вася завел мотор и бережно тронул с места.
– Тебя там как, не трясет? – спросил он заботливо.
– Нормально, гони, – хмуро отозвался Папаня. – Чего Француз дальше передать велел?
Вася поддал газку, и стрелка спидометра лихо переползла за стокилометровую отметку.
– Не врубился, что ли? – сверкнул усмешкой Вася.
– Сам-то врубился? – раздраженно проговорил Дока. – Ну так объясни, без этого… без комедии!
– Может, выручить кого, должок простить, – буркнул Вася. – Мало ли чего.
– Это я и без тебя просек, доцент.
– Во блин! Раз просек, чего яйца крутишь?
Дока чуть подумал и спросил:
– Если я Грача в землю зарою, как по-твоему, это Божье дело?
Вася кивнул с ухмылкой:
– Ну.
– Ежели так, я с Французом сквитаюсь, – пообещал Игнат. – Доволен будет, зуб даю.
Съехав с Окружной, бордовый “вольво” по Минскому шоссе помчался в сторону центра.
Глеб вошел в квартиру Даши за полчаса до назначенной встречи. Внимательно осмотревшись, он убедился, что за время его отсутствия никто сюда не проникал и новых “жучков” не оставил. Сняв куртку, Глеб отключил на всякий случай телефон.
Звонок в дверь раздался ровно в шесть. Братья Абэ, Сато и Такэру, явились оба в коричневых лайковых пальто, в коричневых костюмах и при галстуках. Одежда и выражение лиц, очевидно, должны были продемонстрировать сугубую официальность их визита. “Черта с два, ребята, – подумал Глеб – Эту игру я вам поломаю”. Впрочем, как скоро выяснилось, ломать было в общем-то нечего.
Братья чинно, с прямыми спинами, присели на стулья. Глеб демонстративно уселся на письменный стол рядом с компьютером. Таким образом, он волей-неволей смотрел на собеседников сверху вниз.
– Надеюсь, господа, – проговорил он по-японски, – вы добрались без осложнений и российские спецслужбы не причинили вам вреда.
– Мистер Грин, – по-английски произнес Сато Абэ, – давайте оставим восточный колорит, а также иронию, и не будем ходить вокруг да около. У вас, вероятно, имеются ко мне вопросы, как и у меня к вам. Не обещаю, что смогу на все вопросы ответить, однако предоставлю вам возможность их задать. Прошу вас, мистер Грин, начинайте. У нас мало времени.
– Времени всегда не хватает, мистер Абэ, – по-английски парировал Глеб (и весь дальнейший разговор шел по-английски), – и все же лучше время потерять, чем использовать себе во вред.
– Вы говорите загадками, сэр. Благодарю вас за спасение брата. С детства я заменяю ему родителей, и мы перед вами в долгу. Поэтому я здесь.
Фиолетовые глаза Глеба потемнели от гнева.
– Сато-сан, вы предложили не ходить вокруг да около, однако не сумели преодолеть эту национальную привычку. К тому же нам следует иначе расставить акценты: вы здесь потому, что вы в долгу перед собственным братом, а вовсе не передо мной. Или, по-вашему, я опять говорю загадками?
Такэру поднял на Глеба удивленный взгляд. Сато-сан побледнел, в глазах его вспыхнул гнев, но губы изобразили улыбку.
– Мой долг перед братом, мистер Грин, дело семейное. А ваш интерес к нашей семье имеет, вероятно, свои причины. Какие именно, мистер Грин?
Глеб слез со стола, прошелся по комнате и, что называется, сделал выстрел вслепую:
– Вы ошиблись в выборе друзей, мистер Абэ. И вы в дерьме по самые уши.
Такэру обеспокоенно посмотрел на брата. Сато-сан продолжал улыбаться.
– Вам виднее, сэр Майкл, – слегка поклонился он. – Не угодно ли вам меня вытащить?
Глеб едва скрыл удивление.
– За этим я вас и пригласил, – сказал он. – Не перейти ли нам к задаванию вопросов?
– О'кей, мистер Грин, – кивнул японец. – Вы сотрудник Интерпола или офицер британской разведки?
Такэру опустил глаза, губы его дрогнули в усмешке. Глеб сохранил на лице серьезность.
– Почему бы вам, мистер Абэ, не адресовать этот вопрос вашим шестеркам из ФСБ? К тому же, как меня уверяют, никакие полицейские структуры вашему братству не страшны. Не так ли?
Такэру взглянул на брата с испугом. Улыбка словно примерзла к лицу Сато Абэ.
– С вашей стороны, мистер Грин, – сказал он, – недооценивать наше братство было бы нелепым безрассудством.
– Как и переоценивать его, – парировал Глеб. – Не так уж вы всесильны, как о себе воображаете. Кстати, кто ваш босс?
На ответ, разумеется, Глеб не рассчитывал: его интересовала лишь реакция японца на подобный вопрос. Каково же было его удивление, когда Сато-сан его поправил:
– Сенатор Колмен не босс, а наставник. Могущественный и грозный наставник. Я не могу разрешить Такэру помогать вам в безумстве, мистер Грин.
Пораженный Такэру пролепетал:
– Что это значит, Сато?
Старший брат не обратил на него внимания, он следил исподлобья за расхаживающим по комнате Глебом.
Пораженный не менее Такэру, Глеб остановился у окна и повернулся к братьям спиной, скрывая свои чувства.
– Сато-сан, – произнес он небрежно, – какое животное вам нравится более других?
Улыбка наконец исчезла с лица японца, глаза его сверкнули.
– Кондор, – ответил он со сдерживаемой страстью, – свободная гордая птица. Вы и об этом знаете, мистер Грин.
Глеб резко обернулся в его сторону, и взгляды их скрестились.
– Ну и влип же ты, кондор, – тихо проговорил Глеб. – И как тебя угораздило?
Губы японца вновь улыбались.
– Я совершил сразу две ошибки, – сказал он. – Однажды попросил у сенатора финансовой помощи и, чтобы подкрепить просьбу, продемонстрировал ему свои способности, о которых не ведал никто, даже мой младший брат.
Такэру словно одеревенел. Глеб криво усмехнулся:
– И с тех пор вы с сенатором такие друзья, водой не разольешь?
– О да! – усмехнулся в ответ Сато. – Мы дружим столь крепко, что никакой Интерпол нас не разлучит.
После гнетущего молчания Глеб осторожно полюбопытствовал:
– Зачем вы собираете таланты? Какой вам от них прок?
Японец чуть приподнял бровь.
– Таланты – лучшие проводники и распространители нашей идеологии. Но не в этом главное, мистер Грин. Шестнадцать очень талантливых людей создают необычайно сильное пси-поле. Когда включается Большая Пирамида, эти шестнадцать избранников…
– …образуют первое “кольцо Змея”, – мрачно продолжил Глеб.
– О, мистер Грин! Вам и об этом известно… Первое кольцо располагается над вторым, которое, кстати, состоит из руководства мировых спецслужб. Всего тридцать два человека. А в третье кольцо входят главари криминальных группировок – шестьдесят четыре мерзавца. О дальнейшем удвоении распространяться не стоит, но смею вас уверить, мистер Грин, что Большая Пирамида практически несокрушима.
– Едва ли она полностью укомплектована, – предположил Глеб.
– Не важно, – возразил Сато. – Она и сейчас способна подавить любое спонтанное сопротивление. Оставьте нас в покое, мистер Грин. Такэру помочь вам не сможет, а вы на него навлечете беду.
С этими словами Сато встал со стула, и брат последовал его примеру.
Как бы между прочим Глеб осведомился:
– И кто же у вас нынче в роли Змея? Или Магистра, как вы его называете?
Японец на мгновение замер, подумал и усмехнулся:
– Если я скажу вам, мистер Грин, и вы что-нибудь предпримете, меня моментально вычислят. Можете представить, что произойдет в этом случае со мной и с моим братом. Эту битву вам не выиграть, сэр. Но если вы столь безумны, что ж… в пасть к дракону полезайте сами. Я и так сказал слишком много. Остается лишь надеяться, что мои друзья-партнеры об этом не проведают.
– Во всяком случае, не от меня, – заверил Глеб. – Спасибо, мистер Абэ.
Они поклонились друг другу.
Затем все трое молча оделись, покинули квартиру и спустились в лифте к выходу из подъезда.
– Сначала вы, мистер Грин. – Японец кивнул на дверь. – Мы чуть позднее. Маленькая предосторожность.
Глеб взялся за ручку двери.
– Почему бы вам не уехать, Сато-сан? – предложил он, помедлив. – Ведь это не ваша драка.
– Куда уехать? – На сей раз улыбка японцу не удалась – получилась болезненная гримаса. – В какую бы нору мы ни забились, нас везде разыщут.
– Вы их переоцениваете. – Глеб приоткрыл дверь подъезда. – Это лишь ожившие земные нечистоты. Не бейтесь на их стороне, Сато-сан.
Глеб вышел.
Братья Абэ услыхали тарахтение его отъезжающего “жигуленка”. Сато и Такэру также вышли из подъезда и направили свои стопы к припаркованному неподалеку “форду”, за рулем которого, точно статуя Будды, восседал полусонный русский толстяк. Узрев своих клиентов на заднем сиденье, толстяк встряхнулся, завел мотор и неторопливо поехал к посольству. Едва ли этот представитель московской обслуги знал по-английски, тем более – по-японски, однако братья Абэ повели разговор почти шепотом.
– Значит, ты оборотень, – с горечью произнес Такэру. – Ты “клык Змея”.
Сато печально усмехнулся:
– Вижу, господин в лиловых одеждах неплохо тебя просветил.
Такэру выдержал взгляд старшего брата.
– Он мой друг, Сато-сан. И я его не предам.
– Разве я требую этого, глупышка?
– Тогда почему ты оборотень? Почему ты с ними?
– Оборотень, малыш, не значит мерзавец. Это лишь определенные свойства организма. Подобные способности тоже от Бога, а уж использовать из можно по-разному. А почему я с ними?.. Вот тут действительно моя вина, за которую предстоит еще расплачиваться. Если господин в лиловых одеждах одержит вдруг победу, что ж… Надеюсь, убив меня, он не станет мстить тебе.
– Сэнсей не станет тебя убивать, – запальчиво возразил Такэру. – Он не убивает хороших людей.
– Увы, брат… Среди монстров, которые меня окружают, хорошему человеку не место.
– Переходи на нашу сторону, Сато!
– Поздно, малыш. Мистер Грин прав: я увяз по уши.
Такэру сжал руку брата.
– Сато-сан, помнишь, когда я был маленьким, ты читал мне книгу “Бусидо: путь самурая”?
Сато напрягся, бледнея, однако нашел в себе силы улыбнуться.
– Не странно ли, Такэру, что ты напомнил мне об этом сейчас?
Тем временем “форд”, ведомый толстяком, похожим на Будду, мягко затормозил у посольства Японии.
Воскресеньице получилось, мягко сказать, насыщенным. Даже навестить графиню сил не оставалось. По этому поводу Глеб ощущал уколы совести.
– Ну как она там? – выпытывал Глеб у Даши, набирая номер Ильи.
Даша с улыбкой покосилась на шкаф.
– Цветники разбивает, стрижет английский газон… Сельская идиллия.
– Не обижается, что я не зашел?
– Она вся в хлопотах. Расслабься.
– Хорошо. Может, завтра время выкрою…
– Эй, на палубе! – прорезался в трубке голос Ильи. – Ты кому звонишь: мне или покойной тете Песе?
– Тебе, тебе, – проворчал Глеб. – У тети Песи занято.
– Если мне, так и разговаривай со мной. Не отвлекайся.
Глеб вздохнул:
– Виноват. Спешу отчитаться в проделанной работе.
Выслушав его рассказ о встрече с братьями Абэ, Илья в досаде проговорил:
– Тут, понимаешь, сидишь напрягаешься… идеи рожаешь – аж мозги трещат. Потом звонишь ты и все на фиг портишь.
Глеб хмыкнул:
– Дело обычное, старик. Оперативные данные часто не соответствуют прогнозам аналитиков. Так какие у тебя идеи?
– По моим прикидкам, американский сенатор тянет на роль Змея.
– Едва ли, – задумчиво возразил Глеб. – Сомневаюсь, что Змей лично занимается вербовкой.
– А я о чем? – буркнул Илья. – Ты все карты мне спутал. Значит, старший брат Такэру может в кондора превращаться?
– Наряду с прочим.
Даша слушала их разговор, прижав ухо к трубке. Илья недоверчиво уточнил:
– Он что же, и летать умеет?
– Несомненно.
– Старик, а ты умеешь в кого-нибудь превращаться?
Глеб рассмеялся.
Даша крикнула в трубку:
– Спроси меня – я тебе отвечу!
– Отвечай, – потребовал Илья.
– Мне самому интересно, – поддержал его Глеб. Даша ответила без запинки:
– Превратиться он может в кого захочет. Только он не захочет, потому что для него эти превращения хуже горькой редьки. Он просто этим делом брезгует.
Илья хмыкнул:
– Старик, она права?
– Черт меня дери, – пробормотал Глеб. – Уберите от меня эту бабу.
Даша показала ему язык.
– Илюшка! – крикнула она в трубку. – Я же его мысли читаю!
– Как тебе это удается, Лосева-Грин?
– Представь, никакой телепатии! Ведь я только что описала мои собственные мысли и ощущения. А Глеб… он жутко несамостоятельный: он воспринимает все точь-в-точь как я.
Глеб рассмеялся:
– Уйди немедленно!
– Дуська, ты меня слышишь?! – кричал из трубки Илья.
– Слышу, сынку, слышу! – отозвалась Даша. Рассмеялись все трое.
– А сам-то он летать умеет? – продолжал допытываться Илья.
Даша пренебрежительно скривила губы.
– Что за вопрос? Если мы вчетвером порхали вокруг люстры, как мотыльки, неужели он не сможет то же самое сделать в одиночку?
– Да, старик, – поддакнул ей Глеб, – для аналитика вопрос неудачный.
Илья вздохнул:
– Ладно, с кем не бывает. Слышь, Дусь! Можно я завтра у тебя поработаю? У меня тут кое-какие мыслишки завелись…
– О чем речь! – с готовностью согласилась Даша. – У тебя же есть ключи, так что…
– Ни в коем случае! – категорически заявил Глеб. – Дашкина квартира пока под запретом. Работай здесь, у нас. Только я сам за тобой заеду.
– У тебя найдется место? – засмущался Илья. Глеб и Даша переглянулись.
– Поищем, – пообещал Глеб.
– В шкаф тебя посадим, – обнадежила Даша.
– В шкаф так в шкаф, – легко согласился Илья. – Во сколько заедешь?
Договорились на десять утра, на том и распростились. Даша многозначительно произнесла:
– Завтра, между прочим, понедельник.
– У меня уроков нет, – сказал Глеб. – Выходной перенесли с субботы на…
– Я не об этом, – прервала его Даша.
– Знаю. Ты имела в виду, что завтра – две недели, как мы познакомились.
– Все-таки вспомнил, – улыбнулась Даша. Глеб развел руками:
– Если ты о чем подумала… я жутко несамостоятельный.
Она обняла его за шею.
– О чем я думаю сейчас?
Глеб наморщил лоб.
– Ну, очевидно, о том… что надо бы разложить диван. Так?
Даша подняла указательный палец.
– С одной поправочкой. Сию же минуту разложить этот чертов диван!
Но и с этой поправкой разложить диван они не успели, поскольку опомнились лишь под утро, истощенные, обессиленные и все же не способные друг от друга оторваться.
– Держи меня крепче, или я умру, – прошептала Даша Глеб прижал ее к себе.
– Кто это сказал, ты или я?
– Я. Нет ты… Вообще-то какая разница?
Глеб тихо засмеялся.
– У Поля Элюара, – прошептал он, – есть такое крохотное стихотворение: “Я так тебя люблю, что я уже не знаю, кого из нас двоих нет в этой комнате”.
Даша посмотрела ему в глаза.
– Это не Элюар, это я сказала.
– Само собой, – кивнул Глеб. – Он тоже, видать, жутко несамостоятельный.
Они задремали совсем ненадолго: Глеб проснулся от истошного крика. Вся в холодном поту, Даша дрожала в его объятиях, от чего-то или кого-то в ужасе отбиваясь. Разбуженная Глебом, она не сразу пришла в себя и норовила разодрать ногтями его физиономию.
– Бр-р-р, мерзость какая! – тряхнула она головой, очнувшись. – Какая-то черная бесформенная тварь с желтыми глазами… лезет на меня, обволакивает, как будто присасывается… Приснится же такое!
Глеб погладил ее по волосам.
– Прямо “Кошмар на улице Вязов”. – Он поцеловал ее, скрывая тревогу. – Спи, родная: этот Фредди больше не придет.
– Держи меня крепко, а то я боюсь.
– Не бойся, – прошептал Глеб, гладя ее по волосам.
Только лишь Даша заснула, он осторожно выбрался из-под одеяла, сел на пол в позе “лотоса” и пробормотал: “Ты у меня попляшешь, Фредди доморощенный!” Оставаясь в позе “лотоса”, Глеб плавно поднялся в воздух и завис в метре над постелью.
Даша проспала до утра без сновидений.
Глава шестая
Пока Глеб ездил за Ильей, Даша продолжала спать. Она проснулась лишь в тот момент, когда щелкнул дверной замок. Потянувшись, Даша спросила:
– Где ты был?
Ответил ей голос Ильи:
– Кончай дрыхнуть, Лосева-Грин. Я позавтракать не успел.
– Черт! – всполошилась Даша, вскакивая. – Ждите на кухне, я в душ сгоняю!
Глеб с Ильей прошли на кухню.
– Хилая у тебя квартирка, – посочувствовал Илья, кладя на стол свою папку с уравнениями.
Глеб усмехнулся.
– Во дворце, думаешь, лучше?
– Можно и в хижине, – Илья погладил курчавую бородку, – если хижина трехкомнатная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Нет, серьезно, Француз, подумай головой…
Глеб донес его до “вольво” и сгрузил на заднее сиденье. Обрадованный Вася суетился, как бригада “скорой помощи”.
– Папань, б… Дай куртку под башку положу!
Амбал с биноклем вылез из-за штабеля и с почтительного расстояния поедал глазами Глеба.
– Гуд бай, ребята, – сказал Глеб, забираясь в “жигуленок”.
– Спасибо, Француз! – ломким голосом крикнул Дока. – Я твой должник!
– Про меня забудь, передай дальше, – ответил Глеб.
– Чего передать-то? – не понял Папаня.
– А на что у тебя мозгов хватит. – Глеб захлопнул дверцу и укатил.
Вася подошел к амбалу с биноклем, малость с ним “перебазарил” и вернулся к машине.
– Скоро Грач тут нарисуется. Когти рвать надо, без понтов.
– Ну и поехали, чего зря трендеть, – проворчал Дока. Вася завел мотор и бережно тронул с места.
– Тебя там как, не трясет? – спросил он заботливо.
– Нормально, гони, – хмуро отозвался Папаня. – Чего Француз дальше передать велел?
Вася поддал газку, и стрелка спидометра лихо переползла за стокилометровую отметку.
– Не врубился, что ли? – сверкнул усмешкой Вася.
– Сам-то врубился? – раздраженно проговорил Дока. – Ну так объясни, без этого… без комедии!
– Может, выручить кого, должок простить, – буркнул Вася. – Мало ли чего.
– Это я и без тебя просек, доцент.
– Во блин! Раз просек, чего яйца крутишь?
Дока чуть подумал и спросил:
– Если я Грача в землю зарою, как по-твоему, это Божье дело?
Вася кивнул с ухмылкой:
– Ну.
– Ежели так, я с Французом сквитаюсь, – пообещал Игнат. – Доволен будет, зуб даю.
Съехав с Окружной, бордовый “вольво” по Минскому шоссе помчался в сторону центра.
Глеб вошел в квартиру Даши за полчаса до назначенной встречи. Внимательно осмотревшись, он убедился, что за время его отсутствия никто сюда не проникал и новых “жучков” не оставил. Сняв куртку, Глеб отключил на всякий случай телефон.
Звонок в дверь раздался ровно в шесть. Братья Абэ, Сато и Такэру, явились оба в коричневых лайковых пальто, в коричневых костюмах и при галстуках. Одежда и выражение лиц, очевидно, должны были продемонстрировать сугубую официальность их визита. “Черта с два, ребята, – подумал Глеб – Эту игру я вам поломаю”. Впрочем, как скоро выяснилось, ломать было в общем-то нечего.
Братья чинно, с прямыми спинами, присели на стулья. Глеб демонстративно уселся на письменный стол рядом с компьютером. Таким образом, он волей-неволей смотрел на собеседников сверху вниз.
– Надеюсь, господа, – проговорил он по-японски, – вы добрались без осложнений и российские спецслужбы не причинили вам вреда.
– Мистер Грин, – по-английски произнес Сато Абэ, – давайте оставим восточный колорит, а также иронию, и не будем ходить вокруг да около. У вас, вероятно, имеются ко мне вопросы, как и у меня к вам. Не обещаю, что смогу на все вопросы ответить, однако предоставлю вам возможность их задать. Прошу вас, мистер Грин, начинайте. У нас мало времени.
– Времени всегда не хватает, мистер Абэ, – по-английски парировал Глеб (и весь дальнейший разговор шел по-английски), – и все же лучше время потерять, чем использовать себе во вред.
– Вы говорите загадками, сэр. Благодарю вас за спасение брата. С детства я заменяю ему родителей, и мы перед вами в долгу. Поэтому я здесь.
Фиолетовые глаза Глеба потемнели от гнева.
– Сато-сан, вы предложили не ходить вокруг да около, однако не сумели преодолеть эту национальную привычку. К тому же нам следует иначе расставить акценты: вы здесь потому, что вы в долгу перед собственным братом, а вовсе не передо мной. Или, по-вашему, я опять говорю загадками?
Такэру поднял на Глеба удивленный взгляд. Сато-сан побледнел, в глазах его вспыхнул гнев, но губы изобразили улыбку.
– Мой долг перед братом, мистер Грин, дело семейное. А ваш интерес к нашей семье имеет, вероятно, свои причины. Какие именно, мистер Грин?
Глеб слез со стола, прошелся по комнате и, что называется, сделал выстрел вслепую:
– Вы ошиблись в выборе друзей, мистер Абэ. И вы в дерьме по самые уши.
Такэру обеспокоенно посмотрел на брата. Сато-сан продолжал улыбаться.
– Вам виднее, сэр Майкл, – слегка поклонился он. – Не угодно ли вам меня вытащить?
Глеб едва скрыл удивление.
– За этим я вас и пригласил, – сказал он. – Не перейти ли нам к задаванию вопросов?
– О'кей, мистер Грин, – кивнул японец. – Вы сотрудник Интерпола или офицер британской разведки?
Такэру опустил глаза, губы его дрогнули в усмешке. Глеб сохранил на лице серьезность.
– Почему бы вам, мистер Абэ, не адресовать этот вопрос вашим шестеркам из ФСБ? К тому же, как меня уверяют, никакие полицейские структуры вашему братству не страшны. Не так ли?
Такэру взглянул на брата с испугом. Улыбка словно примерзла к лицу Сато Абэ.
– С вашей стороны, мистер Грин, – сказал он, – недооценивать наше братство было бы нелепым безрассудством.
– Как и переоценивать его, – парировал Глеб. – Не так уж вы всесильны, как о себе воображаете. Кстати, кто ваш босс?
На ответ, разумеется, Глеб не рассчитывал: его интересовала лишь реакция японца на подобный вопрос. Каково же было его удивление, когда Сато-сан его поправил:
– Сенатор Колмен не босс, а наставник. Могущественный и грозный наставник. Я не могу разрешить Такэру помогать вам в безумстве, мистер Грин.
Пораженный Такэру пролепетал:
– Что это значит, Сато?
Старший брат не обратил на него внимания, он следил исподлобья за расхаживающим по комнате Глебом.
Пораженный не менее Такэру, Глеб остановился у окна и повернулся к братьям спиной, скрывая свои чувства.
– Сато-сан, – произнес он небрежно, – какое животное вам нравится более других?
Улыбка наконец исчезла с лица японца, глаза его сверкнули.
– Кондор, – ответил он со сдерживаемой страстью, – свободная гордая птица. Вы и об этом знаете, мистер Грин.
Глеб резко обернулся в его сторону, и взгляды их скрестились.
– Ну и влип же ты, кондор, – тихо проговорил Глеб. – И как тебя угораздило?
Губы японца вновь улыбались.
– Я совершил сразу две ошибки, – сказал он. – Однажды попросил у сенатора финансовой помощи и, чтобы подкрепить просьбу, продемонстрировал ему свои способности, о которых не ведал никто, даже мой младший брат.
Такэру словно одеревенел. Глеб криво усмехнулся:
– И с тех пор вы с сенатором такие друзья, водой не разольешь?
– О да! – усмехнулся в ответ Сато. – Мы дружим столь крепко, что никакой Интерпол нас не разлучит.
После гнетущего молчания Глеб осторожно полюбопытствовал:
– Зачем вы собираете таланты? Какой вам от них прок?
Японец чуть приподнял бровь.
– Таланты – лучшие проводники и распространители нашей идеологии. Но не в этом главное, мистер Грин. Шестнадцать очень талантливых людей создают необычайно сильное пси-поле. Когда включается Большая Пирамида, эти шестнадцать избранников…
– …образуют первое “кольцо Змея”, – мрачно продолжил Глеб.
– О, мистер Грин! Вам и об этом известно… Первое кольцо располагается над вторым, которое, кстати, состоит из руководства мировых спецслужб. Всего тридцать два человека. А в третье кольцо входят главари криминальных группировок – шестьдесят четыре мерзавца. О дальнейшем удвоении распространяться не стоит, но смею вас уверить, мистер Грин, что Большая Пирамида практически несокрушима.
– Едва ли она полностью укомплектована, – предположил Глеб.
– Не важно, – возразил Сато. – Она и сейчас способна подавить любое спонтанное сопротивление. Оставьте нас в покое, мистер Грин. Такэру помочь вам не сможет, а вы на него навлечете беду.
С этими словами Сато встал со стула, и брат последовал его примеру.
Как бы между прочим Глеб осведомился:
– И кто же у вас нынче в роли Змея? Или Магистра, как вы его называете?
Японец на мгновение замер, подумал и усмехнулся:
– Если я скажу вам, мистер Грин, и вы что-нибудь предпримете, меня моментально вычислят. Можете представить, что произойдет в этом случае со мной и с моим братом. Эту битву вам не выиграть, сэр. Но если вы столь безумны, что ж… в пасть к дракону полезайте сами. Я и так сказал слишком много. Остается лишь надеяться, что мои друзья-партнеры об этом не проведают.
– Во всяком случае, не от меня, – заверил Глеб. – Спасибо, мистер Абэ.
Они поклонились друг другу.
Затем все трое молча оделись, покинули квартиру и спустились в лифте к выходу из подъезда.
– Сначала вы, мистер Грин. – Японец кивнул на дверь. – Мы чуть позднее. Маленькая предосторожность.
Глеб взялся за ручку двери.
– Почему бы вам не уехать, Сато-сан? – предложил он, помедлив. – Ведь это не ваша драка.
– Куда уехать? – На сей раз улыбка японцу не удалась – получилась болезненная гримаса. – В какую бы нору мы ни забились, нас везде разыщут.
– Вы их переоцениваете. – Глеб приоткрыл дверь подъезда. – Это лишь ожившие земные нечистоты. Не бейтесь на их стороне, Сато-сан.
Глеб вышел.
Братья Абэ услыхали тарахтение его отъезжающего “жигуленка”. Сато и Такэру также вышли из подъезда и направили свои стопы к припаркованному неподалеку “форду”, за рулем которого, точно статуя Будды, восседал полусонный русский толстяк. Узрев своих клиентов на заднем сиденье, толстяк встряхнулся, завел мотор и неторопливо поехал к посольству. Едва ли этот представитель московской обслуги знал по-английски, тем более – по-японски, однако братья Абэ повели разговор почти шепотом.
– Значит, ты оборотень, – с горечью произнес Такэру. – Ты “клык Змея”.
Сато печально усмехнулся:
– Вижу, господин в лиловых одеждах неплохо тебя просветил.
Такэру выдержал взгляд старшего брата.
– Он мой друг, Сато-сан. И я его не предам.
– Разве я требую этого, глупышка?
– Тогда почему ты оборотень? Почему ты с ними?
– Оборотень, малыш, не значит мерзавец. Это лишь определенные свойства организма. Подобные способности тоже от Бога, а уж использовать из можно по-разному. А почему я с ними?.. Вот тут действительно моя вина, за которую предстоит еще расплачиваться. Если господин в лиловых одеждах одержит вдруг победу, что ж… Надеюсь, убив меня, он не станет мстить тебе.
– Сэнсей не станет тебя убивать, – запальчиво возразил Такэру. – Он не убивает хороших людей.
– Увы, брат… Среди монстров, которые меня окружают, хорошему человеку не место.
– Переходи на нашу сторону, Сато!
– Поздно, малыш. Мистер Грин прав: я увяз по уши.
Такэру сжал руку брата.
– Сато-сан, помнишь, когда я был маленьким, ты читал мне книгу “Бусидо: путь самурая”?
Сато напрягся, бледнея, однако нашел в себе силы улыбнуться.
– Не странно ли, Такэру, что ты напомнил мне об этом сейчас?
Тем временем “форд”, ведомый толстяком, похожим на Будду, мягко затормозил у посольства Японии.
Воскресеньице получилось, мягко сказать, насыщенным. Даже навестить графиню сил не оставалось. По этому поводу Глеб ощущал уколы совести.
– Ну как она там? – выпытывал Глеб у Даши, набирая номер Ильи.
Даша с улыбкой покосилась на шкаф.
– Цветники разбивает, стрижет английский газон… Сельская идиллия.
– Не обижается, что я не зашел?
– Она вся в хлопотах. Расслабься.
– Хорошо. Может, завтра время выкрою…
– Эй, на палубе! – прорезался в трубке голос Ильи. – Ты кому звонишь: мне или покойной тете Песе?
– Тебе, тебе, – проворчал Глеб. – У тети Песи занято.
– Если мне, так и разговаривай со мной. Не отвлекайся.
Глеб вздохнул:
– Виноват. Спешу отчитаться в проделанной работе.
Выслушав его рассказ о встрече с братьями Абэ, Илья в досаде проговорил:
– Тут, понимаешь, сидишь напрягаешься… идеи рожаешь – аж мозги трещат. Потом звонишь ты и все на фиг портишь.
Глеб хмыкнул:
– Дело обычное, старик. Оперативные данные часто не соответствуют прогнозам аналитиков. Так какие у тебя идеи?
– По моим прикидкам, американский сенатор тянет на роль Змея.
– Едва ли, – задумчиво возразил Глеб. – Сомневаюсь, что Змей лично занимается вербовкой.
– А я о чем? – буркнул Илья. – Ты все карты мне спутал. Значит, старший брат Такэру может в кондора превращаться?
– Наряду с прочим.
Даша слушала их разговор, прижав ухо к трубке. Илья недоверчиво уточнил:
– Он что же, и летать умеет?
– Несомненно.
– Старик, а ты умеешь в кого-нибудь превращаться?
Глеб рассмеялся.
Даша крикнула в трубку:
– Спроси меня – я тебе отвечу!
– Отвечай, – потребовал Илья.
– Мне самому интересно, – поддержал его Глеб. Даша ответила без запинки:
– Превратиться он может в кого захочет. Только он не захочет, потому что для него эти превращения хуже горькой редьки. Он просто этим делом брезгует.
Илья хмыкнул:
– Старик, она права?
– Черт меня дери, – пробормотал Глеб. – Уберите от меня эту бабу.
Даша показала ему язык.
– Илюшка! – крикнула она в трубку. – Я же его мысли читаю!
– Как тебе это удается, Лосева-Грин?
– Представь, никакой телепатии! Ведь я только что описала мои собственные мысли и ощущения. А Глеб… он жутко несамостоятельный: он воспринимает все точь-в-точь как я.
Глеб рассмеялся:
– Уйди немедленно!
– Дуська, ты меня слышишь?! – кричал из трубки Илья.
– Слышу, сынку, слышу! – отозвалась Даша. Рассмеялись все трое.
– А сам-то он летать умеет? – продолжал допытываться Илья.
Даша пренебрежительно скривила губы.
– Что за вопрос? Если мы вчетвером порхали вокруг люстры, как мотыльки, неужели он не сможет то же самое сделать в одиночку?
– Да, старик, – поддакнул ей Глеб, – для аналитика вопрос неудачный.
Илья вздохнул:
– Ладно, с кем не бывает. Слышь, Дусь! Можно я завтра у тебя поработаю? У меня тут кое-какие мыслишки завелись…
– О чем речь! – с готовностью согласилась Даша. – У тебя же есть ключи, так что…
– Ни в коем случае! – категорически заявил Глеб. – Дашкина квартира пока под запретом. Работай здесь, у нас. Только я сам за тобой заеду.
– У тебя найдется место? – засмущался Илья. Глеб и Даша переглянулись.
– Поищем, – пообещал Глеб.
– В шкаф тебя посадим, – обнадежила Даша.
– В шкаф так в шкаф, – легко согласился Илья. – Во сколько заедешь?
Договорились на десять утра, на том и распростились. Даша многозначительно произнесла:
– Завтра, между прочим, понедельник.
– У меня уроков нет, – сказал Глеб. – Выходной перенесли с субботы на…
– Я не об этом, – прервала его Даша.
– Знаю. Ты имела в виду, что завтра – две недели, как мы познакомились.
– Все-таки вспомнил, – улыбнулась Даша. Глеб развел руками:
– Если ты о чем подумала… я жутко несамостоятельный.
Она обняла его за шею.
– О чем я думаю сейчас?
Глеб наморщил лоб.
– Ну, очевидно, о том… что надо бы разложить диван. Так?
Даша подняла указательный палец.
– С одной поправочкой. Сию же минуту разложить этот чертов диван!
Но и с этой поправкой разложить диван они не успели, поскольку опомнились лишь под утро, истощенные, обессиленные и все же не способные друг от друга оторваться.
– Держи меня крепче, или я умру, – прошептала Даша Глеб прижал ее к себе.
– Кто это сказал, ты или я?
– Я. Нет ты… Вообще-то какая разница?
Глеб тихо засмеялся.
– У Поля Элюара, – прошептал он, – есть такое крохотное стихотворение: “Я так тебя люблю, что я уже не знаю, кого из нас двоих нет в этой комнате”.
Даша посмотрела ему в глаза.
– Это не Элюар, это я сказала.
– Само собой, – кивнул Глеб. – Он тоже, видать, жутко несамостоятельный.
Они задремали совсем ненадолго: Глеб проснулся от истошного крика. Вся в холодном поту, Даша дрожала в его объятиях, от чего-то или кого-то в ужасе отбиваясь. Разбуженная Глебом, она не сразу пришла в себя и норовила разодрать ногтями его физиономию.
– Бр-р-р, мерзость какая! – тряхнула она головой, очнувшись. – Какая-то черная бесформенная тварь с желтыми глазами… лезет на меня, обволакивает, как будто присасывается… Приснится же такое!
Глеб погладил ее по волосам.
– Прямо “Кошмар на улице Вязов”. – Он поцеловал ее, скрывая тревогу. – Спи, родная: этот Фредди больше не придет.
– Держи меня крепко, а то я боюсь.
– Не бойся, – прошептал Глеб, гладя ее по волосам.
Только лишь Даша заснула, он осторожно выбрался из-под одеяла, сел на пол в позе “лотоса” и пробормотал: “Ты у меня попляшешь, Фредди доморощенный!” Оставаясь в позе “лотоса”, Глеб плавно поднялся в воздух и завис в метре над постелью.
Даша проспала до утра без сновидений.
Глава шестая
Пока Глеб ездил за Ильей, Даша продолжала спать. Она проснулась лишь в тот момент, когда щелкнул дверной замок. Потянувшись, Даша спросила:
– Где ты был?
Ответил ей голос Ильи:
– Кончай дрыхнуть, Лосева-Грин. Я позавтракать не успел.
– Черт! – всполошилась Даша, вскакивая. – Ждите на кухне, я в душ сгоняю!
Глеб с Ильей прошли на кухню.
– Хилая у тебя квартирка, – посочувствовал Илья, кладя на стол свою папку с уравнениями.
Глеб усмехнулся.
– Во дворце, думаешь, лучше?
– Можно и в хижине, – Илья погладил курчавую бородку, – если хижина трехкомнатная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52