– Мне только кефир! – крикнул он оттуда. – На ночь не наедаюсь!
Когда он появился на кухне, Даша огорченно развела руками.
– Кефира-то как раз и нет.
– Брось, – не поверил Глеб, – поищи в холодильнике.
– Что мне искать? Раз я из дома не выходила…
– Даш, посмотри получше.
– Смотри сам! – Даша в сердцах распахнула холодильник и… сразу увидела литровый пакет кефира.
– Ну вот, – обрадовался Глеб, – главное, хорошо поискать.
Он взял пакет, надорвал его и стал из него пить. Даша рассмеялась.
– Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю…
Глеб приложил палец к губам и замер.
Они услышали мягкий хлопок двери и крадущиеся шаги. Глеб поставил кефир на стол. Шаги затихли, затем стали осторожно приближаться. Глеб вышел навстречу, Даша – за ним, схватив кухонный нож.
Перед ними, сверкая лысиной, предстал Виталий Петрович Лосев. Его красновато-серые глаза зловеще поблескивали в полумраке коридора. На лице его, однако, застыла растерянная улыбочка: похоже, встретить здесь Глеба дядюшка не ожидал.
– Удачно получилось, – проговорил он, извлекая из кармана пять стодолларовых купюр. – Я задолжал тебе прибавку к зарплате, забирай.
– Очень кстати, – Глеб сунул деньги в карман джинсов, – а то я совсем обнищал.
Олигарх впился в него своими вдавленными зрачками.
– Сверхурочно работаешь?
– Как ты вошел? – резко спросила Даша.
– Дверь была открыта. Проезжал тут мимо, решил заскочить: не надо ли чего… Нож-то тебе зачем? – хохотнул Виталий Петрович. – От грабителей, что ли, отбиваться? Так я ж тебе телохранителя нанял!
Даша сверкнула на него изумрудными глазами.
– Дверь была закрыта. Я сама заперла ее на ключ.
Виталий Петрович изобразил на лице обиду.
– Что ж, по-твоему, я отмычкой орудовал? Девонька, я не умею. Мне проще дверь взорвать.
Глеб обернулся к Даше.
– Видимо, дверь была открыта. Моя оплошность: выносил мусор и… Черт, меня за это уволить надо!
Лосев бросил на него пронзительный взгляд.
– Уволить не уволю, а зарплату урежу, – вновь хохотнул он и воззрился на племянницу. – Да убери ты свой нож! Я прямо взмок со страху!
– Подгузник сменить? – заботливо предложила Даша.
– Ну-ну, зачем ссориться? – засуетился Глеб. – Пойдемте, Виталий Петрович, я провожу вас до лифта. Представляете, угрозы-то Дарье Николаевне все продолжаются и продолжаются.
– И кто бы это, по-твоему, мог быть? – Лосев не сводил с него пристального взгляда, но Глеб успешно теснил его к двери.
– Как это кто? Поклонники, разумеется. Извините, что не докладываю, Виталий Петрович, но… – Глеб откровенно выдавил олигарха на лестничную площадку, – эти поклонники совсем оборзели. Я уж не стал вас беспокоить. Думаю, сам справлюсь.
Они смотрели друг на друга в упор. По лестнице, с нижнего и верхнего этажей, к ним приближались два Толяна. Взгляды их, устремленные на хозяина, словно спрашивали, что происходит и какие будут указания.
Олигарх растянул губы в улыбку.
– О'кей, справляйся, – он вызвал лифт, – но все-таки докладывай.
И оба Толяна тут же заулыбались.
– Какие люди в Голливуде! – распахнул руки Толян Большой.
– Страшный человек! – засиял Толян, и румянец на его щеках вспыхнул еще ярче. – Бойцов прямо с ковра уводит, а бутылку не ставит!
Глеб, так сказать, задохнулся от счастья.
– Кончай на понт брать! Двинули хоть сейчас! Я как раз при бабках, на всю ночь забуриться можем!
Толян изобразил на лице огорчение.
– Сейчас не в жилу. Я пока на работе.
– С тобой всегда так! – расстроился Глеб, вошел в квартиру и захлопнул дверь.
Толяны переглянулись и выжидательно уставились на хозяина.
– Хитер, шельма. – Олигарх шагнул в подъехавший лифт. – Ладно, еще денек-другой… – злобно прошипел он и рявкнул на охранников: – Вам что, вонючки, особое приглашение?!
Толяны торопливо шмыгнули в кабину, и лифт, поскрипывая, поехал вниз.
Даша и Глеб стояли в прихожей перед закрытой входной дверью. В зеленых Дашиных глазах испуга не было – лишь удивление и усталость.
– Он убить меня хотел?
Глеб пожал плечами.
– Черт его знает. Лень гадать.
Даша подергала дверную ручку.
– Швейцарские замки, значит, им не помеха?
– Ха-ха! – ответил Глеб.
– Миленькое дело! И кто меня сегодня охраняет? Дяденьки из ФСБ?
Глеб покачал головой.
– Хорошего понемножку. Охранять тебя буду всего лишь я. Для этого, в конце концов, меня и наняли.
Даша посмотрела на него недоверчиво.
– Не хочешь ли ты сказать, что не наденешь сейчас свою чертову куртку, не сядешь в свой чертов драндулет и не помчишься к черту на рога?
Глеб кивнул.
– Если не возражаешь.
Даша просияла.
– И ты меня не боишься?
– Попробую с этим справиться, – вздохнул Глеб. Она шагнула к нему.
– Не справишься, дохлый номер.
– Ну хоть попытаюсь.
Они смотрели друг другу в глаза.
– Между прочим, ты весь дрожишь.
– Ничего подобного.
– Да? Сейчас проверим.
– Возражаю.
– Против чего?
– Против экспериментов на живых людях…
Тут их буквально швырнуло друг к другу. Глеб приник к губам Даши, и прохладный ее язычок скользнул ему навстречу. Она обняла его за шею, прижалась к нему грудью и бедрами, но этого им обоим уже было мало. Он притиснул ее к стене и, несмотря на плотную ткань джинсов, ощутил, как подрагивает низ ее живота. Он вновь впился в ее губы, просунул язык меж ее зубов и стал тереться бедрами о ее бедра. Она задрожала всем телом и приникла к нему так, словно хотела раздавить. Чувствуя, что теряет голову, Глеб застонал. Даша в ответ вскрикнула и забилась точно в конвульсиях, и судороги ее мгновенно передались Глебу. Оба они как бешеные закружились, стискивая друг друга в объятиях. Затем закричали и замерли, не разжимая объятий, пошатываясь и тяжело дыша.
Даша смущенно взглянула из-под ресниц и уткнулась носом в ключицу Глеба.
– Господи, – прошептала она, – прямо в одежде.
– Да хоть бы и в броне, – шепотом ответил Глеб. Они тихо рассмеялись.
– Сто лет могу с тобой так стоять, – заявила Даша.
– Признаться, у меня другие планы, – возразил Глеб.
– Нет, – возразила Даша, – это мои планы. Я сама тебя изнасилую.
Они рассмеялись почти беззвучно, и Глеб слегка потянул ее в сторону кровати.
– Ну-ка пойдем.
– Нет, – тряхнула волосами Даша, – это я сказала: “Ну-ка пойдем!”
До кровати они едва дошли и рухнули, срывая друг с друга одежду. Эта чертова одежда, не желая слезать, мешалась, запутывалась и трещала по швам. Глеб избавился от нее первым. На Даше оставалась лишь тонкая маечка, которую Глеб намеревался снять.
– Потом! – вскричала Даша. – Войди в меня сейчас же! Не могу терпеть!
Кожа ее была прохладной и нежной, как шелк. Соприкоснувшись животами, они вздрогнули, точно от удара током.
– Господи, – простонал Глеб, – ведь я же тебя растерзаю.
Он не вошел в нее, а ворвался – ворвался всей мощью тренированного своего тела – и задвигался резкими толчками. Из горла ее вырвался сдавленный крик. Глеб замер в испуге. Затем стал медленно целовать ее лицо.
– Я просто свихнулся, – шептал он между поцелуями, – я грубая скотина… И что на меня накатило?.. Я на тебя смотрел, смотрел и… всегда старался себя контролировать…
– У тебя это почти получалось, дурак, – нежно прошептала Даша.
– Ну да, получалось – чуть с ума не сошел… Держался, держался, как стойкий оловянный солдатик… И вот прямо как с цепи сорвался, идиот!
Даша открыла глаза и посмотрела на него таким взглядом… И на подушку с ее щеки капнула слезинка.
– Не знаю, как у тебя было с другими женщинами за двести лет… я об этом даже думать не могу. Я бы их всех передушила. Ей-богу, не шучу…
– Ни одной не было, – Глеб целовал ее заплаканное лицо, – ластик. Ты всех стерла без следа. В тот самый понедельник.
После короткого молчания Даша чуть слышно спросила:
– Правда?
Глеб потерся носом о ее нос.
– Разве ты не читаешь мои мысли?
Она обняла его и прижалась к нему всем своим трепещущим телом.
– Ластик, любовь моя, – горячо зашептала Даша. – Конечно, ластик. Я тоже никого не знала и знать не хочу… – Из глаз ее продолжали катиться слезы. – Я не виновата, что ты так долго не приходил. Я тоже думала, что тебя не бывает… А теперь я стерла всех к чертям собачьим… Только не думай, что я всегда такая дура, как сейчас. Просто сейчас я похотливая кошка и ничуть этого не стыжусь… – А слезы все катились и катились у нее из глаз. – Вообще-то я девочка умная и жутко сообразительная. Тебе не будет за меня стыдно перед твоими графинями и баронами…
– Что ты несешь! Прекрати немедленно…
– Не прекращу. Сам прекрати, плакса… Ну, чего ты ревешь, а? Всю меня слезами закапал. Ты же пропадешь без меня, Мангуст фигов. А знаешь почему? – Она обхватила ногами его поясницу и прижалась животом к его животу. – Потому что я такая вот похотливая кошка и плевать мне на все человечество. Я не дам им тебя угробить, любовь моя. Потому что без тебя я умру. Не думай, что это просто слова.
– Если хочешь знать… – Глеб едва сдерживал подступившие к горлу рыдания, – если уж совсем честно, то я тоже… без тебя я вообще… Черт! Ты ведь знаешь, знаешь!
– Ой, какой дурак! Пожалуйста, будь грубой скотиной… Нет, как в первый раз… Да, любовь моя, так. Не бойся, мне не больно… Еще!.. Боже мой, еще! – Даша извивалась в объятиях Глеба, будто изнизываясь на него и обволакивая. Она стонала и шептала ему на ухо: – Давай умрем… пожалуйста, давай умрем вместе… О Боже! Пожалуйста!.. Не уходи, не оставляй меня!.. Вместе! Всегда вместе!
– Да, – хрипло прошептал Глеб, – давай умрем! – Оба они закричали, судорожно переплелись и замерли. И через несколько мгновений взглянули друг на друга.
– Скажи, – прошептала Даша, – глаза у меня бесстыжие?
Глеб вздохнул.
– Если честно… маечка твоя мне мешала. Дай-ка сниму.
Но только лишь Глеб шевельнулся, Даша обвила его руками и ногами.
– Не смей его из меня вытаскивать, – заявила она. – Там его место.
– Угу, – кивнул Глеб, – буду тебе его оставлять, уходя на работу.
– Это скрасит мое одиночество, – кивнула в ответ Даша. – А маечку я и так сниму.
Она проделала это с удивительной ловкостью, лежа на спине.
– Ну вот, – обрадовался Глеб, – теперь я буду кусать твою потрясающую грудь.
Даша приподняла рукой одну из грудей.
– На, кусай.
Глеб сжал ее сосок губами и пощекотал языком. Даша вздрогнула. Сосок ее набух и затвердел. Глеб проделал ту же операцию со вторым соском. Даша укусила его за ухо, дыхание ее участилось.
– Ну все, – обреченно прошептал Глеб, – сейчас я тебя изнасилую.
Даша вновь приникла к нему всем телом.
– Валяй, – ответила она. – Но если ослабишь хватку, я вывернусь и изнасилую тебя сама.
Эта битва, с короткими передышками, продолжалась до четырех утра. Глеб лежал на спине, заложив руки за голову. Даша лежала на Глебе, прижав щеку к его груди. Одеяло валялось на полу, и укрывали их обоих лишь роскошные Дашины волосы. Глеб тихо спросил:
– А как ты думаешь…
– Никак, – сонно перебила Даша. – Ты меня заездил.
– Я насчет отношений с человечеством.
– Плевала я на него. Ты мне такое тут устроил… Вот посплю часок и отплачу тебе сторицей.
Глеб вздохнул:
– На человечество, может, и плевать. Просто я подумал, что раз уж так получилось… Если встретились такие ребята, как мы с тобой, неужели в этом мире никому не станет теплее?
Даша подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Нет, – вздохнула она, – все-таки я тебя съем. Чтобы человечеству не досталось ни кусочка.

Глава вторая
Утро за окном было солнечным. Глеб тихонько встал, чтоб не разбудить Дашу, и проделал в соседней комнате комплекс упражнений. Затем почистил зубы и принял ледяной душ, после чего, опять же в соседней комнате, нагишом уселся на пол в позе “лотоса”. Около получаса он просидел, не шевелясь, с закрытыми глазами. И вдруг у ног его, прямо из воздуха, появились золотые часы с браслетом. Часы светились, будто маленькое солнышко. Затем появились еще одни точно такие же часы, потом – еще. И в итоге трое идентичных светящихся часов лежало на полу. Глеб открыл глаза. Свечение часов стало ослабевать и вскоре пропало совсем. Теперь они выглядели вполне заурядными промышленными изделиями в золотом корпусе. Глеб встал на ноги, подобрал с пола часы и положил их на компьютер.
В спальне меж тем ветерок из форточки шевелил занавеску, и по одеялу прыгали солнечные зайчики. Даша улыбалась во сне. И была она так прекрасна, что Глеб готов был разрыдаться. Присев на краешек постели, он коснулся губами ее щеки. Даша тут же обвила руками его шею, и глаза ее сверкнули, как два изумруда.
– Как ты посмел от меня уйти?
– Пардон, – улыбнулся Глеб, – я воспользовался твоей зубной щеткой и полотенцем.
– Это слегка тебя оправдывает. – Даша похлопала рукой по одеялу, и колечко-вьюнок на ее пальце вспыхнуло в солнечном луче. – Ну-ка живо в постель! Разговор не закончен…
Тут в дверь позвонили.
– Как же, дадут поговорить! – проворчал Глеб, натягивая джинсы на голое тело.
В дверь позвонили вторично. Глеб прошлепал в прихожую босыми ногами.
В квартиру влетел запыхавшийся Илья.
– Шолом! – выдохнул он. – Там те же два дебила в “ниссане”! Ехали за мной от автобусной остановки!
Глеб в досаде хлопнул себя по бедру.
– Черт тебя дери! Я же просил: без охраны – ни шагу!
– Ша! Что за крик? Когда ни свет ни заря в дом прут дистрибьюторы, я не в силах дожидаться твоего звонка.
– Старик, ей-богу, – жестко проговорил Глеб, – еще один такой номер, и я даже не знаю… в лягушку тебя превращу, честно!
Взгляд Илья выразил живой интерес.
– А ты сумеешь?
– Левой пяткой, – в сердцах заверил Глеб. Илья задумчиво погладил бородку.
– По-моему, ты блефуешь. Но не будем рисковать.
Глеб не сдержал улыбки.
– Мудрое решение. Повторяю: без охраны – ни шагу.
– Ладно, – кивнул Илья. – А с этим “ниссаном” как быть?
– Разберемся, – отмахнулся Глеб и вошел в комнату. Илья вошел следом.
– Эй! – спохватился он вдруг. – А ты чего тут голый скачешь?
– Я не голый, я в штанах, – возразил Глеб. – А скачу от радости тебя лицезреть.
– Ну-ну, – усмехнулся Илья, – этой радостью я тебя обеспечу. Между прочим, я пораскинул на ночь мозгами над Олькиным списком и над тем, что ты мне порассказал. И знаешь, что я надумал? Начинать надо с Элен Вилье и Виктории Бланш.
Глеб удивленно поднял брози.
– Почему?
– Потому что почти везде они мелькают, как фиалки в проруби. Меня это интуитивно раздражает. Надо б их как-то колупнуть, а дальше ниточка потянется. Согласен?
Глеб задумчиво потер переносицу.
– Попробовать можно. И если это что-то нам даст…
Его перебила вошедшая Даша.
– Шолом, – произнесла она деловито. На ней была рубашка Глеба, едва прикрывающая трусики.
Илья вылупил на нее глаза.
– Что за видохес?
Даша встала перед ним, подбоченясь:
– Я вас шокирую, друг мой?
Илья нахмурился:
– Лосева, прекрати. Надень юбку или хоть…
– Гольдберг, отвянь! – обрезала его Даша. – Ты редкостный зануда!
Глеб сидел на подоконнике и качал босой ногой.
– Вы оба не правы, – встрял он в разговор. – Илья – не зануда, а ты уже не Лосева.
Даша живо к нему обернулась.
– Пардон, ошибочка, – просияла она. – Илюшка меня сбил.
Илья ехидно полюбопытствовал:
– Если вы не Лосева, то, простите, вы кто?
Даша толкнула его плечом.
– Я теперь Грин, тупица.
Илья погладил бородку, помолчал и сказал:
– То-то я смотрю, ты сегодня какая-то… Знаешь, Дуська, когда все вокруг твердили, что ты очень красивая, обычно я верил на слово. Но сейчас я вдруг и сам это заметил.
Дашины щеки порозовели. Она порывисто обняла Илью.
– Съел небось что-нибудь… Пойду, кстати, сооружу завтрак, – пробормотала она и ушла на кухню.
Глеб слез с подоконника.
– Итак, вернемся к твоим ночным размышлениям. Но сперва, – он взял трубку радиотелефона и набрал номер, – надо вызвать Стаса и Такэру. Сегодня, похоже, нам придется разделиться.
Стас моментально отозвался по мобильному номеру. Глеб быстро с ним договорился о том, что он, Стас, сгоняет за Такэру и оба они через час-полтора приедут к Даше. Чтобы Стас был начеку, Глеб в нескольких словах обрисовал ему ситуацию с “ниссаном”. Рыжий выслушал с интересом. “То есть они пасли вас внаглую, потом исчезли, а теперь опять появились? – обобщил он полученную информацию. – Лихие мужики!” На том разговор был завершен.
Даша позвала на кухню завтракать. На ней был строгий деловой костюм, волосы были стянуты в пучок, а на носу сидели очки. Она и в этом бюрократическом виде смотрелась – глаз не оторвать. Накладывая Илье кашу, она осведомилась:
– Теперь ты мной доволен? Твоя скромность больше не страдает?
Илья посолил кашу.
– Кончай спектакль, Лосева… то есть Грин. Ходи хоть голой.
Даша взглянула на Глеба.
– Он вошел во вкус.
Глеб с сомнением покачал головой.
– Провоцирует. Требуй расписки.
– Кстати, насчет провокации, – раздраженно заметил Илья. – Может, делом займемся? Может, отстанем от бедного еврея?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52