И с того дня стал подозревать, что любому заинтересованному женскому взгляду он обязан только своим богатством, а за сладкими улыбками и льстивыми словами скрывается отвращение.Убежденный, что лучшей защитой является нападение, Герард окружил себя неприступной крепостью, чьи стены и башни усеивали зубцы ядовитых насмешек, чьи острые шпили прятались в облаках высокомерия и которую окружал глубокий ров угрюмой обидчивости.Цель была достигнута. И умозаключения Лауры были более правильными, чем чьи-либо еще. Герард Ут-Мондар действительно принадлежал к одной из богатейших семей Палантаса, возможно самой богатой на Ансалонском континенте. До Война с Хаосом его отец, Мондар Ут-Альфрик, владел самыми процветающими верфями города-порта Палантаса. Предвидя будущий опасный подъем Рыцарей Тьмы, господин Мондар мудро обратил свою собственность в звонкую монету и перебрался с семьей на Южный Эргот, где основал судостроительную компанию, дела которой пошли в гору.Мондар Ут-Альфрик был весьма влиятельной фигурой среди Соламнийских Рыцарей. Он жертвовал на содержание Рыцарства более значительные суммы, чем кто-либо другой. И он позаботился о том, чтобы его сын стал рыцарем, равно как и о том, чтобы должность Герарда была самой безопасной из наилучших и наилучшей из безопасных. Мондар никогда не интересовался тем, чего же хочет от жизни сам Герард, и считал само собой разумевшимся, что тот мечтает стать рыцарем. И тот тоже считал это наилучшим для себя поприщем — до самой ночи Посвящения в рыцарское звание. В ту ночь во время бессонного бдения над оружием молодому человеку было видение, которое оказалось не видением славных и заслуженных побед на полях сражений, а видением меча, бесцельно ржавевшего в ножнах, мелочных поручений и службы по охране Усыпальницы, не нуждавшейся в охране.Но было уже поздно. Отказаться от Рыцарства означало нарушить семейную традицию, восходившую предположительно к самому Винасу Соламну. Отец отрекся бы от него и навсегда возненавидел. Мать, которая уже разослала не одну сотню приглашений на торжественный бал по случаю Посвящения, слегла бы в постель на целый месяц. И Герард решился. Он принял участие в церемонии, принес обеты, которые считал бессмысленными, и надел доспехи, ставшие ему веригами.С тех пор миновало более семи лет; один год у него отняла «почетная» служба по охране Усыпальницы. До этого он заваривал крепчайший чай и переписывал письма для своего командира на Южном Эрготе. Он обращался с просьбой назначить его в Оплот и уже должен был отправляться туда, когда город был внезапно атакован Неракскими Рыцарями, и его отец позаботился о том, чтобы сына послали, в Утеху. Войдя в караулку, Герард счистил грязь с сапог и сменил дежурного на ненавидимом и презираемом им посту почетной стражи перед Усыпальницей Ушедших Героев.В архитектурном плане это сооружение представляло собой простой и элегантный комплекс, построенный гномами из белого мрамора и черного обсидиана. Окружали его посаженные эльфами деревья, которые цвели круглый год. Внутри покоились тела Таниса Полуэльфа, героя, павшего в битве у Башни Верховного Жреца, и Стила Светлого Меча, сына Стурма и героя последней битвы против Хаоса. Здесь также находились тела других рыцарей, которые сражались против Отца Богов. Над входом в Усыпальницу было выгравировано единственное кендерское имя — Тассельхофа Непоседы, героя Войны с Хаосом.Кендеры со всего Ансалона собирались сюда, чтобы отдать дань уважения своему герою. Они устраивали на лужайке пикники, распевали песни о «дядюшке Тасе» и потчевали друг друга различными историями о его подвигах. К сожалению, через несколько лет после создания Усыпальницы кендеры почему-то решили, что сувениры, взятые отсюда, должны приносить удачу. И начали являться к мемориалу с долотами и стамесками, вследствие чего памятник вскоре приобрел вид обгрызенного мышами куска сыра; это вынудило рыцарей обнести его кованой решеткой.Солнце жарко припекало, и Герард в своем тяжелом вооружении чувствовал себя бифштексом на сковороде, когда медленным и торжественным шагом маршировал вдоль Усыпальницы. Сто шагов до центра мемориала и столько же в обратную сторону; другой часовой приближался к центру с противоположной стороны. Поравнявшись, они салютовали друг другу и опять расходились. Повернувшись, полагалось отдать салют Ушедшим Героям, после чего снова направиться к центру. И опять сто шагов в одну сторону и сто шагов в другую. Раз за разом.Для некоторых это был почетный пост, как, например, для того рыцаря, с которым сегодня дежурил Герард. И приобрел он это право кровью, а не деньгами. Вышагивал рыцарь-солдат чуть прихрамывая, но гордо. И он не был виноват в том, что, встречаясь с Герардом глазами, едва заметно, но презрительно кривил губы.Герард вышагивал снова и снова. Сто шагов в одну сторону и сто в другую. По мере того как день приближался к полудню, людей на улицах становилось все больше. Многие специально приезжали в Утеху ради этого праздника. Кендеры прибывали целыми толпами, располагались на лужайке, ели и пили, танцевали и играли в «гоблинбол» и в «кендер-уходи». Но еще больше им нравилось наблюдать за стражей и досаждать ей разными мелкими пакостями. Кендеры приплясывали вокруг часовых, пытались их рассмешить, щекотали, обзывали «медной башкой» или «консервами в мундире», пытались угостить их, думая, что те голодны.Герард Ут-Мондар не любил людей. Он не доверял эльфам. И ненавидел кендеров. По-настоящему ненавидел. Просто на дух не переносил. Всех кендеров без разбора, включая так называемых «сокрушенных», к которым большинство людей относилось с сочувствием. Это были те несчастные, которым удалось выжить после атаки великой драконицы Малис. Им довелось стать свидетелями таких жутких сцен жестокости и насилия, что их веселые доверчивые натуры переродились и они стали подозрительными, запуганными и мстительными существами. Герард не находил в себе сочувствия и к «сокрушенным»; по его мнению, якобы пережитое кендерами было для них всего лишь еще одним поводом незаметно запустить руку в чужой карман.Кендеры напоминали ему мелких паразитов, которые могли заползти в любую щель, и поэтому Герард был не слишком удивлен, когда незадолго до конца своего дежурства услышал тонкий голосок, явно доносившийся со стороны Усыпальницы.— Эй, послушайте! — пропищал голосок. — Может, кто-нибудь выпустит меня отсюда? А то здесь ужасно темно, и мне ничего не видно!Напарник Герарда сбился с чеканной поступи и, обернувшись, уставился на памятник.— Вы слышали? — в недоумении обратился он к Герарду. — Похоже, там кто-то есть.— Слышал что? — Герард не собирался признаваться в том, что и он слышал странный голос. — Вам что-то показалось?Но это «что-то» становилось все громче и громче. К крикам теперь прибавились глухие удары и стук.— Ой, а из могилы доносится чей-то голос! — вдруг завопил какой-то кендерский мальчишка, который возился у самых ног Герарда, ловя отлетевший мяч. Он прижался физиономией к решетке, показывая рукой на запечатанные двери Усыпальницы. — Они там кого-то спрятали. И он хочет выйти! Тут толпа кендеров и других гуляющих, которые пришли почтить память Ушедших Героев элем и закуской, забыла об ужине и играх. Удивленные, они столпились у решетки, почти что потеснив часовых.— Там кого-то заживо похоронили! — раздался истошный женский крик.Толпа подалась вперед.— А ну назад! — скомандовал Герард, кладя руку на рукоять меча. — Это священная земля! И если кто-нибудь посягнет на нее, он будет арестован! Рэндольф, ступайте за подкреплением! Требуется очистить эту территорию.— Я думаю, что, скорее всего, это привидение. — У Рэндольфа от ужаса округлились глаза. — Призрак одного из Ушедших Героев явился, чтобы предупредить нас о какой-то опасности.Герард фыркнул:— Вы наслушались старых россказней. Наверняка один из этих маленьких грязных сорванцов забрался туда и не может выбраться. У меня есть ключ от решетки, но я понятия не имею, как открыть внутренние двери Усыпальницы.Между тем звуки, доносившиеся изнутри, становились все громче. Напарник Герарда решился:— Я схожу за начальником гарнизона. Начальство знает, что делать.И Рэндольф пустился бегом, придерживая рукой меч.— Отошли назад! Не толпитесь! — Приказы Герарда звучали нарочито сурово.Затем он вынул из кармана ключ и, прижавшись спиной к решетке, чтобы иметь возможность следить за поведением толпы, стал неуклюже вставлять его в замок. Когда ему это наконец удалось, он повернул его, услышав щелчок, чуть приоткрыл дверь и боком протиснулся мимо решетки. Возбуждение толпы резко возросло, и некоторые постарались шмыгнуть вслед за ним. Герард огрел нескольких смельчаков кулаком и, действуя тупой стороной меча, заставил их вернуться обратно, после чего захлопнул за собой дверь.Толпа людей и кендеров не отрываясь следила за ним. Мальчишки просовывали между прутьями решетки головы, те немедленно застревали, и начинался отчаянный рев. Несколько храбрецов пытались вскарабкаться по решетке, тщетно надеясь перелезть на другую сторону, другие зачем-то просовывали сквозь нее руки и ноги. Объяснить такое поведение Герард мог только неискоренимой глупостью и людей, и кендеров, в которой, впрочем, он был убежден давно.Рыцарь проверил, надежно ли заперта решетка, и зашагал к Усыпальнице, намереваясь у ее запечатанных дверей дожидаться начальника гарнизона.Он как раз поднимался по мраморным и обсидиановым ступеням, когда услышал приветливый голосок:— Не беспокойся, пожалуйста, я уже выбрался.Громкое щелкание замка, и двери склепа начали медленно отворяться.Толпа охнула, охваченная сладким ужасом, и еще теснее приникла к решетке, стараясь не упустить ничего из предстоявшего зрелища. Возможно, зрители надеялись увидеть, как орды скелетов Ушедших Героев разрывают рыцаря на части.И действительно, в дверях Усыпальницы возникла какая-то фигура. Пыльное, с всклокоченными волосами, одетое в какие-то лохмотья существо судорожно прижимало к телу многочисленные столь же рваные сумочки.Это был кендер.Толпа испустила разочарованный вздох.Кендер щурился на солнце и мигал.— Привет, — сказал наконец он. — Я… — Тут он чихнул. — Извините, там было страшно пыльно. С этим нужно непременно что-то делать. У вас нет случайно платка? Я, кажется, потерял свой. Он, правда, был скорее Танисов, но не думаю, что Танису он еще когда-нибудь понадобится. Он же все-таки умер. А где я?— Под арестом, — невозмутимо ответил Герард и, взяв кендера за плечо, повел вниз.Донельзя расстроенная тем, что не стала свидетелем кровавой битвы между рыцарем и привидениями, толпа зевак вернулась к своим прежним занятиям — гоблинболу и поглощению эля.— Я знаю это место, — вертя по сторонам головой и поминутно спотыкаясь, продолжал болтать кендер. — Это Утеха. А мне сюда и надо было. Меня зовут Тассельхоф Непоседа, и я специально прибыл для того, чтобы выступить на похоронах Карамона Маджере, так что, если ты быстренько покажешь мне, где его таверна, я успею вовремя вернуться. А то знаешь, эта здоровенная ножища — бумс! — и прямо на меня, не могу же я такое пропустить, и потом…Герард отомкнул дверцу решетки, они вышли, и, запирая замок, он с удовольствием отвесил кендеру подзатыльник.— Единственное, что я тебе сейчас быстренько покажу, так это каталажку! Ты натворил достаточно, чтобы туда угодить.Кендер, веселый и приветливый, ничуть не обиделся.— Ужасно мило с твоей стороны, что побеспокоился обо мне. Но я не надолго. Я же сказал, что пришел выступать… — Он на мгновение замолчал. — Я разве не говорил, что меня зовут Тассельхоф Непоседа?Герард и бровью не повел. Он стоял, крепко держа кендера и ожидая, что кто-нибудь из толпы подбежит, чтобы забрать у него этого проныру.— Тот самый Тассельхоф, — уточнил кендер.Герард оглядел толпу и зычно крикнул:— Поднимите руки те, кого зовут Тассельхоф Непоседа.Немедленно тридцать семь рук взметнулись в воздух, и рявкнули две собаки.— Ой, батюшки! — охнул кендер, слегка ошарашенный.— Теперь ты понимаешь, почему я не кинулся тебе на шею? — Герард вглядывался в толпу, надеясь, что помощь уже близка.— Интересно, а поможет, если я скажу, что я настоящий Тассельхоф?.. Нет, наверное, не поможет. — Кендер вздохнул, замолчал и исключительно от скуки позволил своей руке нырнуть в карман Герарда. Но тот был готов к таким проделкам и тут же ударил его по пальцам.Кендер потряс ладошкой и принялся оглядываться:— А что они все тут делают? Чего они сюда собрались? Почему они не на похоронах Карамона? Это же самое важное событие, которое видела Утеха!— Возможно, потому, что Карамон Маджере еще не успел умереть, — саркастически произнес Герард. — Где же, в конце концов, этот никчемный начальник гарнизона?— Как не успел? — поразился кендер. — Ты уверен?— Совершенно точно. Я с ним как раз сегодня завтракал.— Ой, не может быть! — Кендер издал душераздирающий вопль и стукнул себя по лбу. — Опять я промахнулся! Что ж мне, в третий раз приходить? Больше, наверное, не получится. Еще эта дурацкая ножища… — И он затеребил свои кошелечки. — Лучше уж я попытаюсь еще раз. Куда же я подевал эту штуку…Герард, крепко сжимая пыльную курточку кендера, искал глазами подмогу. Тридцать семь «Тассельхофов» подтянулись поближе, чтобы приветствовать тридцать восьмого.— А ну, расходитесь-ка! — Герард махнул рукой, будто отгонял цыплят.Естественно, кендеры не обратили на это никакого внимания. Хотя, неимоверно разочарованные тем, что из склепа не появилось никакого интересного зомби, они были не прочь узнать, где побывал тридцать восьмой, кого он повидал и что у него в сумочках.— Слушай, хочешь праздничного пирога? — спросила одна малышка.— Спасибо, хочу. Какой вкусный! Я… — Кендер внезапно что-то сообразил и широко раскрыл глаза. Он попытался заговорить, но подавился, закашлялся и замахал руками. Доброжелатели охотно застучали по его спине. Отдышавшись и откашлявшись, он торопливо спросил:— У вас сегодня праздник?— Праздник! Праздник! — закричали все. — Сегодня Праздник Середины Лета!— Ура! Значит, я ничего не пропустил! — торжествующе завопил кендер. — Еще лучше получилось! Я самому Карамону произнесу свою речь! Услышал бы он что-нибудь на своих похоронах, как же! Она ему здорово понравится!И кендер задрал голову в небо, чтобы определить, который час.— А уже поздновато. Как мало времени осталось! Извините, пожалуйста, но мне пора бежать.И он припустил бегом, без труда освободившись и оставив свою курточку в руках изумленного Герарда.Тот с минуту стоял неподвижно, не в состоянии понять, как кендер ухитрился сбежать без куртки, но прихватив все свои сумочки, которые подпрыгивали у него на боку, рассыпая свое содержимое, к вящему удовольствию остальных тридцати семи «Тассельхофов». Заключив, что без потустороннего вмешательства дело не обошлось, Герард кинулся было за беглецом, но тут же вспомнил, что не имеет права оставлять свой пост.В этот момент на площади показался принаряженный начальник гарнизона в сопровождении отряда Соламнийских Рыцарей, облаченных в парадные мундиры. По их мнению, им предстояло поздравить Ушедших Героев с возвращением.— Какой-то кендер, господин, — попытался объяснить Герард, — каким-то образом ухитрился забраться в Усыпальницу. Только что вырвался у меня из рук, но я знаю, где его искать.Начальник гарнизона, довольно тяжелый на подъем любитель крепкого эля, теперь негодующе побагровел и уставился на рыцаря. Да и вся остальная команда выглядела довольно глупо — кендеры облепили их, приплясывая и дразнясь, — и зло смотрела на товарища, считая его виновником всего этого беспорядка.— Одну минуту, господин, — пробормотал Герард и кинулся вдогонку за беглецом.У кендера имелся неплохой запас времени, не говоря уже о его умении уходить от преследования. Герард был неплохим бегуном, но сейчас, когда на нем было тяжелое и неудобное обмундирование, догнать кендера ему было нелегко. Несколько раз впереди мелькнула фигура беглеца, когда тот замирал на бегу, удивленно оглядываясь и громко вопрошая: «Откуда это взялось?» (при виде недавно отстроенной караулки), или, немного подальше: «Чего эти тут делают?» (при виде беженцев), или «Чего это они понаписали?» (при виде огромного щита, гласившего, что Утеха является городом, аккуратно выплачивающим налоги драконам и потому безопасным). Последняя достопримечательность, казалось, расстроила кендера особенно сильно. Он постоял перед ней, неодобрительно качая головой:— Ни в коем случае нельзя этого оставлять, эта штука помешает движению похоронной процессии.Герард подумал было, что беглец у него в руках, но тот увернулся, подскочил на месте и стремглав помчался вперед, а незадачливому рыцарю пришлось остановиться, чтобы перевести дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68