Джон? Тут Он вспомнил, что представился ей как Джон Сигал.– Нет, – спокойно ответил Он.– А что вы делаете весь день? – с любопытством спросила она. – Я вас никогда не вижу. Вы кажетесь таким… одиноким.– Я же сказал, что я писатель.– Вы пишете сценарии? – Она пришла в восторг. Он отметил, что волосы у нее такого же цвета, как у той девушки. Натуральный золотистый цвет, не крашеные, как у большинства голливудских девок.– Книги, – ответил Он.Она была еще больше обрадована.– Это серьезно. Какие книги?– Вендетты.– Вендетты?– Вендетта – это месть. Если кто-нибудь поступает с тобой плохо, он должен получить по заслугам.– А, это как в «Предсмертном желании». Мне нравятся фильмы, где Чарльз Бронсон убирает разных плохих парней. Почему бы вам не написать об этом сценарий?– Я вам сказал: я не пишу сценарии.– Очень жаль. Вы могли бы написать один для меня, а, став звездой, я снималась бы во всех ваших фильмах. Тогда я бы всем говорила: нет, извините, я снимаюсь только в фильмах Джона Сигала. Это мой самый близкий друг. – Прежде чем продолжить, она замялась: – Пожалуй, это и в самом деле так, потому что у меня нет друзей в Лос-Анджелесе. Я почти никого не знаю.Ему не верилось, что такая красивая девушка, как Шерри, никого не знает в городе.Ему пришло в голову, что, возможно, дядя договорился с его матерью, и они решили подселить ему девушку, чтобы она шпионила за ним. Это бы его не удивило.Если она шпионка, ему придется убить ее.– Как вы оказались здесь? – спросил Он.– Подруга получила эту комнату от своей подруги и передала место мне.– А вы сказали, что у вас нет друзей. Он был недоволен.– Я встретилась с ней на занятиях по актерскому мастерству.– Вы ходите на занятия?– Да.Ему бы тоже хотелось ходить на занятия, но это невозможно. Надо беречься. Люди – предатели, и чем меньше Он общается с ними, тем лучше.– Скоро я перееду, – разоткровенничалась Шерри. – Мой учитель-актер на три месяца уезжает в Европу, и он попросил меня присмотреть за домом.– А где это?На самом деле ему было неинтересно.– Вверх от Лорел-Каньон, – ответила она. – Это милый маленький домик, полностью изолированный. Может, вы навестите меня.Он кивнул.– Давайте я угощу вас пирогом. – Она встала. – Я из Юты, – сказала она. – А вы?– Нью-Йорк.Довериться ей показалось ему безопасным.– Представляете! – воскликнула она. – Я ни разу не была в Нью-Йорке!На ней были шорты и короткая футболка, и когда она шла к нему с тарелкой, Он видел, как ее маленькие груди колыхались под тонкой тканью.У него долго не было женщины. Когда Он вышел из тюрьмы, Он лихорадочно накинулся на шлюх, и тогда это его удовлетворило, но сейчас…Что, если Он решит переспать с Шерри? Позволит ли она ему это? Или же поведет себя, как та, с золотистыми волосами: будет кусаться, визжать и брыкаться, пока он не сдавит руками ее нежное белое горло, чтобы она замолчала навсегда?..Шерри подала ему кусок пирога на голубой пластиковой тарелке.– Попробуйте, – сказала она, облизывая пальцы. – Это очень вкусно. – Она помолчала немного, затем выпалила: – Может, сходим вечером в кино?Он обдумал предложение и отказался.– Почему – нет?– Я работаю не покладая рук.– И поэтому вы всегда запираетесь в комнате?– Да.– Я ни разу не слышала стука машинки.– Я пишу от руки. Это ее впечатлило.– О, вы настоящий писатель. Это восхитительно. Пауза.– Джон, если вы почувствуете себя одиноко, постучите в мою дверь. Я всегда дома. Мы сможем послушать музыку.Он попробовал липкий, сладкий пирог. Он представил Шерри раздетой. Нежная гладкая кожа…Он понял, что надо немедленно уходить. Она возбуждала его.Он откусил еще кусочек пирога и пошел к двери.– Уже уходите? – разочарованно спросила она.– Должен уйти.– Не забывайте, – с надеждой повторила она. – Заходите в любое время.– Не забуду.Он вернулся к себе, закрыл дверь и, сбросив одежду, встал в позу перед зеркалом.Он был возбужден. Теперь Он мог себе это позволить.Он так долго и пристально смотрел на свое отражение в зеркале, что ему показалось, что Он смотрит в глаза другого человека. Это было удивительное ощущение.Через некоторое время Он принялся гладить и ласкать себя, и когда долгожданный момент наступил, Он вцепился зубами в кулак, чтобы подавить крик.Ночью Он тихо выскользнул из комнаты.Наступило время заняться жертвой номер четыре. ГЛАВА 25 Приятель покойной Герды Хемсли был высоким мужчиной с крупными чертами лица и коротко подстриженными рыжими волосами. Он был встревожен. Он работал менеджером в магазине спорттоваров, куда Кеннеди пришла, чтобы увидеться с ним. Он не обрадовался, когда она, представившись, сказала, что пишет статью.– Я стараюсь забыть это, – нервно оглядываясь, сказал он. – Герда была хорошей женщиной. Мы вместе прожили год, и вот… теперь… все перевернулось. Вчера я съехал с квартиры. Не мог жить там без нее.Кеннеди немедленно вычеркнула его из списка подозреваемых. Общаясь с людьми, она всегда доверяла своему первому впечатлению, и теперь чувствовала, что перед ней – обычный парень, попавший в беду.– Вас допрашивала полиция? – спросила она.– Да, – мрачно ответил он. – Как будто они имели на это право. Мало того, что убили мою подружку, так я еще стал подозреваемым. – Он умолк и затем продолжил: – Знаете, что происходит в этой стране?– Что?– Только к преступникам здесь относятся как следует, – горячо произнес он. – Невиновные люди никогда не добьются справедливости.– Уверена, что вы правы, – кивнула Кеннеди.– Я сам знаю, что прав, – с нажимом подтвердил он. Кеннеди взялась за блокнот.– Можно узнать, где вы впервые встретились с Гердой?– Вы тоже допрашиваете меня? – нахмурился он. – Меня в чем-нибудь подозревают?– Конечно, нет. – Она лишь сейчас поняла, насколько он напряжен. – Я пишу о нескольких женщинах, которых убили таким образом. Две из них работали в киноиндустрии. Герда – в банке. Не могли бы вы сказать, чем она занималась до этого?– Она вела деловые книги в каком-то офисе.– А раньше?– Ее мать знает. Поговорите с ней.– У вас случайно нет ее номера?Он написал номер на листке бумаги и подал ей.– Спасибо, – сказала Кеннеди. – Теперь я уйду; я вижу, вы заняты.Он резко кивнул и направился к кассе. Кеннеди вышла из магазина и некоторое время стояла, прежде чем отправиться к автостоянке.Он догнал ее, прежде чем она села в машину.– Извините, – задыхаясь, произнес он. – Но вы должны понимать – мне очень нелегко говорить об этом.– Я понимаю, – сочувственно сказала она.– Подождите. – Ему было трудно говорить. – Я рад, что вы пытаетесь что-то сделать. Вы даже представить себе не можете, что это такое, когда убивают близкого тебе человека. – Он попытался справиться с собой. – Если им удастся поймать парня, который это сделал, я сам хотел бы повесить его.Кеннеди понимающе кивнула.– Если бы это зависело от меня, я приложила бы все усилия, чтобы вам это удалось.Прямо из машины она позвонила матери Герды.Сработал автоответчик, она записала свое имя, номер телефона и попросила перезвонить. Затем направилась на ленч с Розой.Ресторан был набит битком. Роза воодушевленно сверкала карими глазами.– Слушай, Кеннеди, – заявила она. – Я хочу тебе кое-что предложить и настаиваю, чтобы ты сказала «да», потому что идея просто фантастическая.«О Господи, Роза все никак не успокоится».– Если это снова мужчина… – начала Кеннеди.– Нет, – быстро перебила Роза. – Это не мужчина. Это чисто деловое предложение.– О'кей, – вздохнула Кеннеди, – выкладывай. Постукивая длинными ярко-красными ногтями по столу, Роза сообщила:– Дело об убитых женщинах не движется, поскольку полиция не слишком активна, и наша телестудия решила заняться этим. Мы все в ажиотаже. У меня возникла великолепная идея – ты выступишь и расскажешь об этих женщинах в вечерних новостях.Кеннеди чуть не рассмеялась вслух. На этот раз Розе не удастся уговорить ее.– Я? На телевидении? Ты шутишь. Я его даже не смотрю и не собираюсь появляться на экране.– Я не шучу. Ты это сделаешь! – Глаза Розы сверкнули. – Я сказала тебе, это не просто убийца, а какой-то маньяк. Самое время полиции сформировать специальную группу. Влияние телевидения огромно. Ты сама знаешь.– Что ты, Роза, я не сумею! Роза не слушала.– Не беспокойся, все будет прекрасно.– Это ты говоришь.– Директор наших новостей придет выпить с нами кофе. Если к тому времени ты не согласишься, он сумеет тебя уговорить. Кстати, Кеннеди, не вздумай влюбиться в него – он занят.Кеннеди засмеялась:– Наконец занятый мужчина! Вот он-то мне и понравится, да?Роза тоже засмеялась:– Вот-вот.Кеннеди слегка побаивалась. Все произошло слишком быстро. Ей бы послушаться себя и вовремя сказать «нет», но Роза и ее директор были настойчивыми.Она села и написала свою речь. Затем прочла ее директору.Роза учила ее вести себя перед камерой.– Это легко. Сиди спокойно и смотри прямо в камеру. Когда монитор заработает, ты увидишь свои слова на телепромптере. Все, что тебе надо, – прочитать их. Это будет выглядеть так, словно ты разговариваешь прямо со зрителями.– Ты уверена, что это поможет? – неуверенно спросила Кеннеди.– Конечно, – гарантировала Роза.– Тогда почему бы это не сделать тебе?– Потому, что ко мне все привыкли. Каждый вечер люди видят меня в новостях. Ты популярная журналистка. Зрителям это понравится.– Я – популярная?– Да. Твоя статья о Бобби Раше вызвала разноречивые отклики. «Ю-Эс-Эй Тудэй» даже написал о ней. Сейчас ты знаменитость, и мы воспользуемся этим, чтобы привлечь внимание к передаче.– Я не отвечаю за ту статью.– Думай об этом так: ты делаешь полезную вещь. Если нам удастся заставить шефа полиции создать специальную группу, то дело сделано. Помнишь Душителя из Хилл-Сайда, несколько лет назад? Это становится таким же опасным.– Хорошо, хорошо, я постараюсь.Они устроили репетицию. Что за пытка! Кеннеди запиналась и спотыкалась, чувствуя себя полной идиоткой. Затем она отправилась в гримерную, где ее очень сильно нарумянили и подвели глаза темно-зелеными тенями, которых Кеннеди не выносила.– Я ненавижу такой макияж, – жаловалась она.– Телевизионное освещение размывает черты лица особенно у блондинок, – объяснила Роза. – А с таким макияжем ты будешь выглядеть хорошо.Затем парикмахер взбил ее волосы и покрыл их лаком.– Господи! Я похожа на куклу Барби, – простонала Кеннеди, глядя в зеркало.– Нет. Выглядишь ты великолепно. Прекрати ныть. Вновь оказавшись перед камерой, Кеннеди нервничала уже по-настоящему.Бригада новостей заняла свои рабочие места. Роза и ее помощник – негр с шапкой вьющихся волос и низким спокойным голосом – сели в центре изогнутого стола, остальные сгрудились вокруг них.У Кеннеди пересохло во рту, и она не знала, удастся ли ей что-нибудь произнести. Кому нужна эта нервотрепка?Наконец заработали камеры. Она увидела, как быстро вжилась в роль Роза, и почувствовала себя увереннее. Если это может Роза – значит сможет и она.К тому времени как менеджер подал ей сигнал, Кеннеди была готова.Набрав побольше воздуха в легкие, она заговорила.– Ну вот, – сказала Кеннеди после передачи, чувствуя себя приподнято, – я выполнила, что обещала. Теперь твоя очередь – мы отправляемся на танцы.– А ты уверена, что это хорошая идея? – спросила Роза неуверенно, когда они покинули студию.Кеннеди села за руль своего «корвета».– Хорошая или нет, мы едем на танцы.– Может, нам стоило бы взять с собой Ферди.– Мне кажется, что он не подойдет, – сухо заметила Кеннеди. – Я не думаю, что девы из кантри– и вестерн-клубов без ума от негритянских баскетболистов шести футов четырех дюймов роста.Они отправились в «Бутс» на бульвар Пико, въехали на большую автостоянку и вышли из машины. Роза немедленно забеспокоилась, хорошо ли она выглядит.– Не слишком ли велик мой зад для этих джинсов? – заволновалась она. – Так и вижу, как люди показывают на меня пальцами, говоря: «А вот и толстозадая дамочка с телевидения».– Конечно же, они приходят сюда исключительно для того, чтобы посмотреть на задницы знаменитостей.– А ты что думаешь? Это Голливуд, деточка. Все приходят сюда поглазеть на знаменитостей.– Вот и нет; люди сюда приходят, чтобы научиться танцевать. Они без ума от ковбойских танцев.– Ерунда! – отчеканила Роза. – Они приходят, чтобы кого-нибудь подцепить.– Маргарита была не такой.– Любая женщина «такая», если она свободна.– Не думаю. Возьми, к примеру, меня.– Ах, тебя… Тебя вряд ли можно назвать нормальной.– Спасибо большое.В «Бутс» было яблоку негде упасть. Будущие ковбои толпились возле большого круглого бара, занимавшего весь центр огромного зала. Возле стен стояли столики. Можно было спокойно выпивать, наблюдая, что делается на огромной площадке для танцев, где группы людей танцевали тустеп и водили хороводы.– Боже! – воскликнула Роза. – Я попала не туда. Это Америка на-Сити, и могу спорить, что я единственная испанка здесь. Возможно, меня даже изобьют на автостоянке!– Утихомирься, – посоветовала Кеннеди. – Мы выпьем, оглядимся и сразу уйдем.– Я не верю этим парням, – заявила Роза, разглядывая окружающих мужчин. – Взгляни на них. Вечером – ковбои, а днем – клерки.– Откуда ты знаешь?– Неужели ты думаешь, что настоящие ковбои разгуливают как эти, в десятигаллоновых шляпах с наглым видом? Солнышко, уверяю тебя, это поддельные ковбои.– Так, теперь ты специалист по ковбоям. Раньше я считала, что ты изучаешь баскетболистов.– Сделай одолжение, купи мне пива, и давай управимся с этим побыстрей.Они подошли к бару.– День добрый, маленькие леди, – приветствовал их бармен, подтверждая их худшие опасения.– Полагаю, мартини здесь не подают. – Роза уселась на высокий табурет.Он удовлетворенно хрюкнул.– Два пива, – заказала Кеннеди.– Вы здесь впервые? – Во рту у бармена не хватало зубов.– Как догадался? – саркастически протянула Роза.– Если бы вы оставили свои проблемы у порога, то могли бы неплохо повеселиться.Брови Розы взлетели вверх.– Ты выудил это изречение из «Счастливого печенья» Трэйдер Вика?Он не понял.– Трэйдер – что?– Забудь об этом.– По-видимому, у вас много завсегдатаев? – Кеннеди облокотилась на стойку бара.– Верно, – ответил бармен. – Они точны, как часы.Приходят, танцуют четыре-пять часов и довольные уходят домой. У нас в «Бутс» девиз: «Улыбайся и двигайся, как пружина».– Ох, ради Бога… – пробормотала Роза.– Да замолчи ты, – прошипела Кеннеди. – Я стараюсь завязать знакомство.– Ну и знакомство! – огрызнулась Роза. – О, а вот этот симпатичный…Ее внимание привлек светловолосый крепыш в хлопчатобумажной рубашке, джинсах и коричневом «стетсоне».Их глаза встретились, и он поклонился.– Не хотите ли потанцевать, мэм? – вежливо спросил он.– Почему бы нет? – Роза подмигнула Кеннеди.– Маленькая леди нашла свое место, – заметил бармен, когда Роза с крепышом ушли танцевать.– Моя подруга Маргарита часто приходила сюда, – сказала Кеннеди показывая ему фото. – Помните ее?– Я знаю многих, но редко запоминаю имена. – Он взглянул на фото. – Нет, не припоминаю.– Вы могли читать о ней в газете, – продолжала Кеннеди. – Ее убили два месяца назад.– Ее убили здесь? – невозмутимо спросил бармен.– Здесь?– Я не должен этого говорить, – доверительно сказал он, опираясь на стойку, – но у нас на автостоянке уже изнасиловали двух.– Да? Когда же?– Последний раз – несколько недель назад. С тех пор усилили охрану.– Маргариту не изнасиловали; ее задушили. Возможно, что кто-то шел за ней отсюда до самого дома.– Правда? – Он задумался. – Вы ее родственница?– Нет, я пишу о ней, – и Кеннеди подала ему визитную карточку. – Если что-нибудь вспомните, позвоните.Он уставился на визитку.– Кеннеди. Забавное имя для девушки.– А как вас зовут?– Брик.– О, это гораздо больше подходит… для парня. Прежде чем он успел ответить, она, забрав свою бутылку с пивом, отошла и встала с краю танцплощадки, наблюдая, как Роза выставляет себя полной дурой, пытаясь танцевать тустеп со своим юным жеребцом, который вовсю лапал ее. Роза в своем репертуаре.– О'кей, ребята! Теперь танцуем «линеечку»! – надрывался в микрофон диск-жокей. – Начнем с «Тамби-вид», дополним хорошей дозой нежного «Черного бархата», а затем нырнем прямиком в «Эйчи Брэйки».Раздались радостные крики.Роза подошла вместе со своим «ковбоем».– Сейчас пойдем попрактикуемся, – сказала Роза. На ее щеках играл румянец. – Билли учит меня танцевать «линеечку».– Билли, ты часто ходишь сюда?Кеннеди остановила его, прежде чем тот успел увести Розу обратно.– Да, мэм, я постоянно бываю здесь. Она вытащила фотографию Маргариты.– Знаком с ней?Сдвинув на затылок свой «стетсон», он целую минуту изучал фото.– Не могу сказать, мэм.– Она каждую неделю приходила сюда.– Вероятно, мы приходили в разные дни.– Вероятно, – повторила Кеннеди.– Может, вам стоит спросить у вышибал. Они знают все, что здесь творится.– Хорошая мысль. Спасибо.Она заметила нескольких вышибал, разгуливающих по клубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54