Король был слишком потрясен, чтобы говорить. – А убийцу поймали? – поинтересовалась я.
– Да. Им оказался некий Джон Фелтон – отставной офицер, считавший, что герцог чем-то обидел его. Да тут еще палата общин осудила действия Бэкингема, и Фелтон решил, что, убив герцога, окажет великую услугу Англии.
И он ее действительно оказал, подумала я. О, милый Джон Фелтон!
Однако я уже кое-чему научилась. Я не стала высказывать своих мыслей вслух и все свое время посвятила тому, чтобы хоть как-то утешить короля.
Странно, но этот человек, положивший при жизни столько сил, чтобы вбить между нами клин, после смерти своей очень нас сблизил.
Я сочувствовала горю Карла, поскольку на сей раз взглянула на случившееся его глазами. Муж мой безмерно страдал, и я утешала его как могла. Ведь Стини исчез навсегда, а Мами – нет; я могла написать ей и еще надеялась ее увидеть.
Король часто вспоминал о Стини, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не высказать все, что я думаю о покойном герцоге. А через некоторое время я поняла, какое утешение находил король в разговорах о любимом друге, чьих недостатков не замечал и не желал замечать.
Карл совершенно потерял интерес к жизни, и казалось, лишь я одна могла помочь несчастному королю. Я была рада этому, а он не мог ни на день расстаться со мной. Я относилась к мужу с нежностью. Чувствовалось, что он, в сущности, слабый человек, но я не считала это его недостатком; наоборот, именно это и заставило меня полюбить его.
Я относилась к нему не как к мужу, а как к сыну, и он был признателен мне за это. Да, Карл был явно не из тех, кто любит навязывать другим свою волю. Он был исключительно серьезен в своем стремлении делать все как надо; он мечтал быть хорошим правителем и хорошим супругом. Он не испытывал радости, высылая из Англии моих друзей; однако он пошел на это, считая, что так будет лучше для всех нас.
Я начала многое понимать и каждый день с нетерпением ждала наших бесед. А ночью, в уединении королевской опочивальни, мы стали наконец испытывать подлинную страсть и сделались настоящими любовниками.
И я заподозрила, что была и вторая причина столь неудачного начала нашей семейной жизни. Первой-то причиной были, несомненно, козни Бэкингема, а вот второй… неужели ею и впрямь оказалось поведение моей французской свиты? Отец Санси, например, не раз ставил меня в неловкое положение, и кончилось это скандалом из-за прогулки в Тайберн. А мои дамы без устали твердили мне, что я – француженка и католичка – живу среди англичан в протестантской стране.
Конечно, Мами старалась как могла помочь мне, но ей приходилось действовать в одиночку…
Несколько недель Карл горько оплакивал Бэкингема. Однако я знала, что печаль короля развеется, поскольку он явно наслаждался теми новыми отношениями, которые сложились у нас с ним.
А потом я обнаружила, что жду ребенка.
Открытие это страшно взволновало меня, Карл же был в восторге.
– Должен родиться мальчик, – предположила я.
Карл нежно улыбнулся и сказал, что не стоит огорчаться, если нашим первенцем окажется девочка. Муж мой был убежден, что потом у нас появятся и сыновья.
Со своими придворными дамами я говорила теперь только о ребенке. Одна из фрейлин уверяла, что по всем приметам у меня будет мальчик; впрочем, приметы эти были ведомы лишь ей одной.
– Как бы мне хотелось знать наверняка! – вздыхала я.
– Почему бы вам не обратиться к Элеоноре Дэвис? – шепнула мне какая-то другая дама.
Так я в первый раз услышала имя этой женщины, еще не предполагая, что она явится причиной крупных разногласий между мной и Карлом.
Я посоветовалась с тремя фрейлинами, ставшими моими близкими подругами: со Сьюзен Фейлдинг, графиней Денби, с Кэтрин, вдовствующей герцогиней Бэкингем, и с моей любимицей Люси Хэй, графиней Карлайль. Леди Кэтрин все еще пребывала в глубокой печали: бедняжка никак не могла прийти в себя после гибели супруга. Мне казалось странным, что кто-то мог любить этого мужчину, однако Кэтрин явно его обожала – как и мой собственный муж. Она говорила, что никогда не забудет, как спустилась вниз и увидела его лежащим в холле, а кругом – на полу и на стенах – кровь, кровь, кровь… Я вполне понимала, почему Кэтрин мучили кошмары. Мы делали все возможное, чтобы как-то поддержать ее, и это нас сблизило еще больше.
– А почему бы и впрямь не пригласить Элеонору Дэвис? – проговорила Сьюзен. Думаю, она хотела развлечь меня и Кэтрин.
Люси поведала нам, что Элеонора Дэвис предсказала смерть своего первого мужа.
– Она заявила, что он скончается в течение трех дней, – добавила Люси. – И он действительно отдал Богу душу.
Нас всех охватил благоговейный ужас.
– Раз так – она сумеет сказать, мальчика я ношу или девочку, – прошептала я.
– А почему бы не подождать? Ведь через несколько месяцев и так все станет ясно, – заметила Кэтрин. – Пусть это станет для вас приятным сюрпризом.
– Нет, мне хочется знать сейчас! – возразила я. – А еще мне хочется посмотреть, на что способна эта мудрая женщина.
– Тогда давайте позовем ее, – поддержала меня Люси.
– Но кто она? – полюбопытствовала Кэтрин.
– Она – жена сэра Джона Дэвиса, королевского генерального атторнея, – пояснила нам Сьюзен.
– По-видимому, это ее второй муж, – добавила я, – поскольку она предсказала смерть первого. Сомневаюсь, что она открыла сэру Джону, сколько ему осталось жить.
Мы дружно рассмеялись, и даже Кэтрин удалось выдавить улыбку.
А вскоре леди Дэвис доставили ко мне, чему она, как оказалось, была очень рада. За эти дни я успела кое-что разузнать о ней. Она была дочерью графа Кастлхэвена и славилась своими пророчествами. Если буквы ее имени – Eleanor Davys – переставить, причем имя писать с двумя «l «, как это часто делается, а фамилию – «Davie «вместо «Davys «(что тоже изредка случается), то в результате получится «Reveal O Daniel» . Это казалось весьма знаменательным.
Перед встречей с ней мы все ужасно волновались. Появившись же наконец, леди эта произвела на меня неизгладимое впечатление. Она была крупной темноволосой женщиной с огромными лучистыми глазами.
– Именно такой, – сказала я потом Люси, – и должна быть прорицательница.
Она не испытывала передо мной ни малейшего благоговения. Наверное, в глазах пророчицы королева – не такая уж важная особа…
Она сказала, что, общаясь с потусторонними силами, исполняет свою великую миссию. Как это получается, пророчица не может объяснить; она знает лишь одно: этот удивительный дар ниспослан ей с Небес – и она способна видеть то, что скрыто от простых смертных.
Я усадила гостью и сказала, что слышала о ее сверхъестественном даре и хочу задать ей один вопрос. И пока я говорила о ребенке, которого ношу под сердцем, она, сложив руки, пристально смотрела на меня. Все сидели вокруг стола и, затаив дыхание, ждали слов леди Дэвис. А она не торопилась. Она откинулась назад и закрыла глаза. Открыв же их, леди Дэвис пронзила меня взглядом, а затем произнесла:
– У вас будет сын.
Мои дамы восторженно ахнули.
– Но буду ли я счастлива? – воскликнула я.
Леди Дэвис ответила, медленно выговаривая каждое слово:
– Некоторое время – да.
– Только некоторое время? И сколько оно продлится? – любопытствовала я.
– Шестнадцать лет, – промолвила она.
– А что будет потом? – не удержалась я от следующего вопроса.
Она закрыла глаза, но в этот миг дверь распахнулась и вошел король.
И хоть я относилась теперь к нему куда лучше, чем раньше, но сейчас рассердилась на него за то, что он прервал пророчества моей гостьи; особенно же меня разозлил на редкость угрюмый вид моего супруга. Помню, я подумала: как было бы хорошо, если бы он присоединился к нам, посмеялся бы и поохал, наслаждаясь волнующими предсказаниями леди Дэвис. Но Карл был на это неспособен…
Он остановился у стола, и мои фрейлины, вскочив, присели в реверансе.
Но король сурово уставился на гадалку и произнес почти обвиняюще:
– Вы – леди Дэвис.
– Это так, Ваше Величество, – с достоинством ответила она и, надо сказать, без особого почтения поглядела на короля.
– Вы – та женщина, что предрекла своему мужу скорую смерть, – утвердительным тоном произнес король.
– Да, сэр. Предрекла. Я обладаю даром… – хотела пояснить она.
– Едва ли эта весть обрадовала вашего супруга, – холодно произнес Карл. – Думаю, ваши слова сильно ускорили его кончину.
Король круто повернулся на каблуках и предложил мне руку.
И мне ничего не оставалось, как встать и удалиться вместе с ним, хотя и кипела я от злости: ведь Карл прервал гадалку на самом интересном месте!
Когда мы вышли за дверь, он сказал:
– Я не хочу, чтобы вы встречались с этой женщиной.
– Но почему? – вскричала я. – Она очень мудра! Она сказала, что я рожу сына и буду счастлива.
Карл слегка повеселел, однако продолжал настаивать на своем:
– Возможно, она сама свела в могилу своего несчастного мужа.
– Но как она могла это сделать? – удивилась я. – Он же умер не от яда. Просто отдал Богу душу… как и предсказала эта леди.
– Здесь не обошлось без черной магии, – убежденно заявил король.
Я испугалась, что Карл запретит мне видеться с ворожеей. Я знала, что если он это сделает, то взыграет мой прежний норов и я ослушаюсь супруга. Было бы жаль… Ведь до сих пор день ото дня мы становились все счастливее…
Наверное, Карл подумал о том же, поскольку больше ничего не сказал. Но на этом дело не закончилось. После моего ухода Элеонора Дэвис поведала моим фрейлинам кое-что еще – и слова ее были далеко не так приятны, как те, что она успела сказать мне. Вернувшись к своим дамам, я с удивлением заметила, какие у них озабоченные и мрачные лица.
– Леди Дэвис ждала меня? – осведомилась я.
– Недолго, – пряча взгляд, ответила Люси.
– Мне совсем не понравилось, что король вынудил меня уйти. И я очень сердита на него, – сообщила я моим фрейлинам.
– Леди Дэвис пришлась ему явно не по вкусу, – заметила Сьюзен.
– Король вам не запретил встречаться с ней? – спросила Кэтрин.
– Нет. А если бы попробовал – я бы запретила ему запрещать мне. Я не позволю, чтобы мне указывали: «делайте то», «не делайте этого»!
– Однако думаю, что леди Дэвис оказалась в нелегком положении, – проговорила Сьюзен. – Ведь король может запретить ей появляться при дворе – и она вынуждена будет подчиниться, чтобы не навредить своему второму мужу.
– Неужели вы считаете, что леди Дэвис – из тех женщин, которым мужья указывают, как поступать? – спросила я.
– Нет, – ответила Сьюзен. – Если супруг ее рассердит, то она попросту предскажет, что жить ему осталось три дня.
– Это неправда, – возразила я. – Думаю, ее пророчества правдивы. Она сказала, что у меня будет сын.
В комнате повисла какая-то странная, зловещая тишина, немедленно вызвавшая у меня самые мрачные подозрения.
– В чем дело? – вскричала я. – Почему вы все такие унылые?!
Дамы продолжали безмолвствовать. Тогда я бросилась к Люси и встряхнула ее за плечи.
– Скажите мне правду! – взмолилась я. – Вам ведь что-то известно! Так что же?!
Люси испуганно посмотрела на Сьюзен, а Кэтрин покачала головой.
– Нет, – закричала я, топнув ногой. – Если что-то не так, то я хочу это знать! Леди Дэвис что-то вам сказала… да? Обо мне?
– Она… э-э… – начала Кэтрин. – Она… э-э… не говорила ничего важного.
– И поэтому вы сидите тут как на похоронах? – допытывалась я. – Немедленно рассказывайте мне все!.. Я вам повелеваю! Ну?!
Сьюзен пожала плечами. Немного помолчав, Люси кивнула и покорно произнесла:
– Ладно, но это всего лишь болтовня… Много ли значит этот вздор? Так, пустые слова…
– Что за слова? – не успокаивалась я. – Какие слова?
– Наверное, лучше рассказать королеве все, – вздохнула Люси. – Если это окажется правдой… хотя я и мысли такой не допускаю… то уж лучше ей знать.
– Знать что? – возопила я, поскольку терпение мое лопнуло; к тому же в душу мне стал постепенно закрадываться страх.
– Думаю, она сказала это, разозлившись на нелюбезность короля, – предположила Сьюзен.
– Если вы мне сейчас же не расскажете всего, что слышали, я повелю бросить всех вас в темницу… как опасных заговорщиц! – закричала я.
– Она сказала нам, что у вас действительно будет мальчик, – тихо промолвила Люси.
– Да продолжайте же! Это она и мне говорила. Тут нет ничего нового, – нетерпеливо сказала я.
– Но он будет рожден, крещен и похоронен в один и тот же день, – поспешно проговорила Люси.
Я в ужасе уставилась на подруг.
– Этого не может быть! – вскричала я.
– Конечно же, не может, – принялась успокаивать меня Люси. – Просто она была разгневана. Король явно выказал ей свою неприязнь, и леди очень рассердилась.
Я сама попыталась заглянуть в будущее – и увидела крошечное тельце, закутанное в саван.
– Не передавайте королю ее слов и не говорите, что мы рассказали вам об этом пророчестве, – попросила Сьюзен.
Я покачала головой.
– Это такой вздор! – вырвалось у меня. – Она просто сумасшедшая.
– Именно так многие и считают, – торопливо заверила меня Люси. – Ваш сын будет прелестным ребенком. Иначе и быть не может! Вы с королем – такая красивая пара!
– Мой сын! – бормотала я. – У меня будет сын…
Я безусловно поверила гадалке, когда она пообещала мне сына. Но если первое пророчество – правда, то что мешает сбыться второму?
Меня охватил страх.
Не знаю, мучили ли меня мысли об ужасном предсказании, но всякий раз, когда я думала о ребенке, вместо смеющегося жизнерадостного младенца мне виделось бледное тельце в гробу. У меня пропал аппетит, и ночами я лежала без сна. Король очень беспокоился обо мне.
– Может, – сказал он, – вы еще слишком молоды, чтобы стать матерью?
Слишком молода! Мне было восемнадцать, а в ноябре исполнялось девятнадцать. Вполне зрелый возраст для того, чтобы родить ребенка. Я не рассказала королю про пророчество. Он бы очень рассердился на леди Дэвис и, уверена, обрушил бы свой гнев на ее мужа. Я пыталась выкинуть ее слова из головы. В конце концов, почему я должна верить этой женщине? Откуда она может знать, что ребенок мой умрет? В случае с ее первым мужем произошло простое совпадение. Наверное, он был очень болен, а она, его жена, понимала, что жить ему осталось недолго…
Король был очень нежен и предупредителен со мной. Честно говоря, я и наш будущий ребенок интересовали его куда больше, чем государственные дела, и Карл страшно возмущался, когда они отвлекали его от забот о нас.
Я надеялась, что у нас будет много детей. Я представляла, как через многие годы они все соберутся вокруг нас – красивые мальчики, похожие на Карла, и прелестные девочки, похожие на меня. Да, у нас, несомненно, будет замечательная семья.
Мы переехали в Сомерсет-Хаус. Был понедельник, и по моей просьбе в часовне пели «Te Deum «. Там, в часовне, мне и стало плохо. Но это не могли быть роды; ведь мы ждали их только в следующем месяце.
Я была рада, когда смогла перебраться из часовни в свои покои. Я объяснила Сьюзен и Люси, что чувствую себя прескверно и что, пожалуй, мне надо прилечь.
– У вас измученный вид, – подтвердили они. – Приближаются роды.
– О, до них еще целый месяц, – напомнила я.
Но ночью у меня начались схватки. Я закричала от боли, и очень скоро вокруг моей кровати собралась целая толпа. Я ужасно мучилась – и понимала, что мой ребенок вот-вот появится на свет.
Я плохо запомнила эту ночь. К счастью, я то и дело впадала в беспамятство. К вечеру следующего дня ребенок мой родился… на месяц раньше срока. Младенец был слабеньким, как и все недоношенные дети. Позже я узнала, что Карл и мой духовник отчаянно спорили о том, как крестить ребенка, ибо всем было ясно: медлить с крещением нельзя. Священник говорил, что, пока каждому моему ребенку не исполнится тринадцати лет, за его духовное воспитание отвечаю я, потому младенца следует крестить по католическому обряду. Карл же твердил, что младенец этот – принц Уэльский и английский народ не допустит, чтобы его будущего короля крестили паписты.
Конечно же, мой духовник вынужден был подчиниться государю; малыша крестили по обряду англиканской церкви и нарекли Карлом Яковом.
Едва успели завершить церемонию, как он умер.
Помню, очнувшись от тяжелого сна, я обнаружила, что король сидит у моей постели.
– Карл, – прошептала я.
Он соскользнул со стула, опустился на колени и поцеловал мне руку.
– У нас сын? – спросила я.
Секунду он безмолвствовал, а затем сказал:
– У нас был сын.
Я почувствовала страшную пустоту в душе. Долгие месяцы беременности, волнение… мечты… боль и муки… и все это напрасно!..
– Вы молоды, – промолвил король. – Не отчаивайтесь!
– Я так хотела ребенка! – с отчаянием воскликнула я.
– Мы оба его хотели, – тихо промолвил он.
– Сколько он прожил? – спросила я.
– Два часа. Его крестили, и мы нарекли его Карлом Яковом, – ответил мой муж.
– Бедный крошка Карл Яков. Вы очень горевали, Карл? – спросила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49