Мечтала и о том, чтобы Фенелла нашла ее, привезла к себе, и в ее гостиной Мелисанда встретила незнакомого господина, обладающего чертами Фермора, Леона и Торольда Рендала.
С этими грезами она не могла расстаться. Они давали ей надежду. Мелисанда снова стала гордиться своей внешностью. Она ведь так хороша! Ей снова доставляли удовольствие мелкие знаки внимания, столь естественные по отношению к красивой женщине, – они исходили от кучеров, полицейских, продавцов и посыльных, которые доставляли покупки миссис Лавендер. Все это вкушало ей уверенность в себе – новое оружие, с помощью которого она будет сражаться с Лавендерами.
Все это означало, что она снова живет.
Очень странно, но миссис Лавендер ни слова не сказала о сцене, которая произошла в гостиной. Она решила, что на это не следует обращать внимания, отнеся дерзость Мелисанды на счет ее французского темперамента. Мелисанда знала, что работой ее миссис Лавендер весьма довольна.
Спустя два дня после вечера с картами, получив выходной, Мелисанда вышла из дому, и лицом к лицу столкнулась с мистером Рендалом, который стоял у самого входа.
Девушка была приятно удивлена. Вернувшись к жизни, она предвкушала приятные волнения. Ее зеленые глаза озорно блестели.
– Не может быть! – воскликнул он. – Это вы, Мартин.
– Вы хотите видеть миссис Лавендер? Она отдыхает. А мистер Лавендер дома.
– Они мне не нужны. Я ожидал другого человека.
– Правда?
– Мне хочется выразить вам свое сочувствие по поводу того вечера. Я был весьма огорчен.
– А я, напротив, рада.
– Рады тому, как с вами обращались? С молодой леди, такой, как вы?
– Я не леди, а горничная, мистер Рендал. Вы забыли.
– Я ничего не забыл. И был огорчен тем, что с молодой леди, подобной вам, обращались таким образом в моем присутствии.
– Вы очень добры. Мне остается вас поблагодарить и сказать – до свидания.
– Пожалуйста, не надо прощаться. Можно мне вас немного проводить?
– Но вы же кого-то дожидались.
– Вас, разумеется.
– Но откуда вам стало известно, что я буду свободна?
– Пришлось кое-кого осторожно расспросить.
– Значит, дважды любезно с вашей стороны, – рас смеялась Мелисанда. – Во-первых, вы решили выразить сочувствие, а во-вторых, потрудились расспросить обо мне.
Шагая рядом с ней по улице, он спросил:
– Вам пришлось пережить какие-нибудь неприятные последствия этой истории? Она не…
– Я по-прежнему горничная миссис Лавендер. Она ничего не говорила об этом инциденте, поэтому вам нет нужды меня жалеть, а то я сама начну испытывать к себе жалость. Так не годится. Если вы недовольны жизнью, то нужно постараться ее изменить.
– Это не всегда возможно.
– Нужно сделать так, чтобы возможность появилась.
– Вы странная молодая женщина. Вы были спокойны в тот вечер, так кротко и скромно себя вели, что я подумал…
– Сломлена! – воскликнула Мелисанда. – Миссис Лавендер сразила меня наповал, попирая ногой мою шею. Вы так подумали? На самом деле все иначе. В тот вечер мне все было безразлично, но внезапно я поднялась. Отшвырнула эту ногу. И вот стою на месте, готовая бороться за свое достоинство… за право, чтобы со мной обращались не как с горничной, а как с человеком.
– А почему вы вообще работаете горничной?
– Почему? Возможно, потому, что у меня есть к этому призвание, – это первая причина. Человеку необходимо что-то есть – это вторая. Скажите мне, мистер Рендал, вы работаете, и если да, то по какой причине?
– И по той, и по другой. Мне тоже нужно что-то есть. Мои доходы слишком незначительны, для того чтобы удовлетворять мои потребности. Я служу в гвардии. Можно считать, что это призвание.
– Значит, вы солдат. Ну, мне сюда. Я хочу навестить приятельницу, которая живет недалеко от Стренда.
– Нам по пути.
– Итак, вам нравится быть солдатом и необходимо зарабатывать деньги. Вы счастливый человек – исполняете работу, которая вам нравится. А исполняя ее, получаете за это деньги.
– Раньше я как-то не задумывался об этом. Благодарю вас, мисс Мартин, за то, что вы мне указали.
– Сент-Мартин – это моя фамилия. Миссис Лавендер называет меня Мартин, потому что имя мое слишком длинное и, как ей кажется, неподходящее, а уж добавлять «Сент» к фамилии горничной – вовсе не подобает.
– Мисс Сент-Мартин, а могу ли я узнать ваше имя?
– Меня зовут Мелисанда.
– Очень красивое имя и удивительно вам подходит. Мелисанда Сент-Мартин. У нас в полку есть один Сент-Мартин. Не родственница ли вы ему? У его родителей имение в Беркшире.
– О нет! Сент-Мартин – это не семейное имя. Я сирота, меня подкинули в монастырь. Мне кажется, что ни мой отец, ни мать не носят фамилию Сент-Мартин.
– Понятно. Вы, должен вам сказать, загадочная особа! Можно мне называть вас Мелисандой? Поверьте, я не хочу быть слишком дерзким. Просто Сент-Мартин слишком официально. Мелисанда… очаровательно и так вам подходит!
– В таком случае, пожалуйста, не делайте этого, если меня снова позовут играть в вист, когда срочно понадобится четвертый.
– Обещаю вам, Мелисанда.
– Здесь мне нужно свернуть… меня ждет приятельница.
– Позвольте мне вас сопровождать.
– Ее зовут миссис Чэб, я снимала у нее комнату. Милейшая женщина, так же как и ее дочь Эллен – всемогущая особа в мире кухарок и горничных. Она и нашла мне место у миссис Лавендер.
– Не будет ли слишком большой дерзостью с моей стороны, если я спрошу, что вы делали раньше, прежде чем стали горничной?
– Нет, дерзостью я это не сочту, однако вполне возможно, что отвечать мне не захочется. Вот дом миссис Чэб, здесь мы распрощаемся.
– Можно мне вас подождать?
– О нет, вы не должны этого делать.
– Но мне так хочется. Тогда я смогу вас проводить.
– В этом нет необходимости.
– Ну, пожалуйста… Мне это доставит удовольствие.
– Но вам, возможно, придется ждать довольно долго. Миссис Чэб, которая наблюдала из-за занавески, открыла дверь:
– Ах, это вы! Мне показалось, что я слышала шаги. О… вы не одна!
– Миссис Чэб, это мистер Рендал. Мистер Рендал, это миссис Чэб – мой милый друг, она была так добра ко мне.
Мистер Рендал поклонился, а миссис Чэб призвала на помощь свой инстинкт и, повинуясь его команде, тут же испытала к молодому человеку расположение.
– Заходите, пожалуйста, – пригласила она.
Торольд Рендал сказал, что сделает это с удовольствием.
Миссис Чэб провела их в гостиную. Она бросила быстрый взгляд на дагерротип, словно приглашая мистера Чэба обратить внимание на гостей.
– Вы очень любезны, – пробормотал мистер Рендал. – Такое гостеприимство… по отношению к постороннему человеку…
Миссис Чэб отправилась на кухню, чтобы принести угощение, которое приготовила.
Этот молодой человек – джентльмен, нечего и сомневаться. К тому же, недурен собой; это могло бы по служить достойным завершением истории ее любимой постоялицы. Инстинкт миссис Чэб всегда подсказывал, что к чему. Она с самого начала поняла, что Мелисанда не создана для роли горничной. Вот вам и ответ: красивый молодой человек, готовый в нее влюбиться. Скоро он влюбится в нее по-настоящему, и его преданность ей сможет, пожалуй, соперничать с преданностью мистера Чэба своей жене, а что касается материальных благ, то в этом смысле он может даже мистера Чэба превзойти.
Миссис Чэб чувствовала себя доброй феей из сказки. Ведь именно она это сделала, вернее, она вместе с Эллен.
Вслед за этой встречей последовали и другие.
Гантеры обо всем знали и были в восторге. Сара говорила, что все это очень мило и что она проливает слезы умиления, когда думает о них. Миссис Лавендер ни о чем не подозревала, ибо интересовалась только теми делами, которые касались непосредственно ее самое; что до мистера Лавендера, то он наблюдал за новой горничной жены со все возрастающим интересом.
Торольд Рендал стал частым гостем в этом доме, он, казалось, обнаружил некое тяготение к супругам Лавендер. Он постоянно отпускал миссис Лавендер комплименты, которые она с готовностью принимала, и умело поддерживал с мистером Лавендером разговоры на его излюбленные темы, то есть о лошадях и о том, каковы у них шансы выиграть скачки. Однако он всегда с нетерпением ждал появления Мелисанды, и всякий раз находил возможность с ней поговорить.
Наступил очередной выходной день. Мелисанда знала, что, выйдя из дому, увидит ожидающего ее Рендала. Девушке нравилось его общество все больше и больше казалось, что он соответствует тому образу, который она себе нарисовала: человек, немного похожий на Фермора, немного на Леона, и немножко на самого себя.
Порой он держался достаточно смело – это был Фермор. В другой раз начинал жаловаться на одиночество, рассказывал, что он сирота, его воспитывали тетка и дядя, которые обращали на него мало внимания, – это напоминало ей Леона. А потом он делался самим собой – учтивым и обходительным, почти робким в своем желании доставить ей радость. Мелисанде доставляло удовольствие иметь такого друга.
Рендал и в самом деле ждал, когда она выйдет из дому.
– Какой прекрасный день, – сказала Мелисанда. – Давайте погуляем в парке.
В последнее время ей не часто приходилось там бывать. Она вспоминала, как каталась по аллеям с Женеврой, Клотильдой и Люси, и теперь боялась встретить их там. Кроме того, дамам не полагалось гулять в парке в одиночестве – всегда можно было попасть в неприятное положение. Но теперь она ничего не боялась, ей даже казалось, что она ищет приключений. Ее не страшила встреча с кем-нибудь из дома Фенеллы, ибо девушка прочно утвердилась в новой жизни.
Как приятно было идти по аллее, разговаривая с Торольдом. Он вел ее под руку, умело направляя беседу в нужное русло, и был просто без ума от нее.
– Вы необычный человек, – призналась Мелисанда. – Большинство предпочитает говорить о своих делах и совсем не слушать о том, что говорят другие.
– Возможно, я и говорю о себе, когда беседую с другими. Но мне гораздо интереснее говорить о вас… чем о себе.
– Но ведь никто не может испытывать к другим большего интереса, чем к себе.
– Перед вами человек, который так интересуется делами другого человека, что все остальное кажется ему не стоящим внимания.
– Ах, вы мне льстите. Что вы бы хотели обо мне узнать?
– Я бы хотел заглянуть к вам в душу, узнать ваши мысли. Что вы, например, думаете обо мне?
– Я думаю, что вы очень добры, что с самого начала были со мной так учтивы и предупредительны.
– А вы хотите знать, что я думаю о вас?
– Нет. Достаточно того, что вы составляете мне компанию, скрашиваете мои свободные дни.
– Мне этого недостаточно. Скажите, почему вы находитесь здесь?
– Потому что мне здесь нравится.
– Нет, нет. Я имею в виду другое. Почему вы, молодая образованная леди, работаете у такой несносной женщины, как миссис Лавендер?
– Все очень просто. Ей нужна горничная, а мне – работа. Одно с другим сходится… просто и ясно.
– Нет, ничего не сходится.
Мелисанда не ответила, она застыла на месте, глядя, как какая-то пожилая женщина везет по аллее кресло на колесах, в котором сидела другая женщина, молодая.
– В чем дело? – спросил Рендал. – Вы их знаете? Мелисанда молча смотрела вслед удаляющемуся креслу. Ни одна из женщин, ни та, что сидела в кресле, ни та, что его катила, не повернули головы в ее сторону.
– В чем дело? – допытывался Рендал. – Что случилось?
– Это… это мои знакомые, – ответила Мелисанда.
– Но тогда… неужели вы не хотите с ними поговорить? Разве они не рады будут с вами встретиться?
– О нет… они мне не обрадуются. А мне было очень приятно их увидеть.
– Пойдемте, сядем. Вы вся дрожите.
– Благодарю вас.
Они нашли скамейку. Рендал смотрел на Мелисанду с любопытством, но она о нем совсем забыла. Она думала об Уэнне, которая катила кресло с сидящей в нем Каролиной, такой бледной и нездоровой… но живой.
Итак, Каролина не умерла. Мелисанде больше не нужно было прислушиваться к голосу, который шептал ей: «Убийца! Убийца!» Но почему Каролина в кресле инвалидов? Она слишком слаба или искалечена?
И все-таки… все-таки Каролина не умерла, и Фермор принадлежит ей. Что же до Мелисанды, она должна перестать о них думать. Должна выбросить Фермора из головы навсегда, оставить его Каролине.
Она подставила лицо солнцу и подумала, что день просто великолепный.
– Вас расстроили эти люди? – спросил Торольд.
– Нет. О нет! Я была рада их видеть. Я ведь думала, что она умерла.
– Та, которая в кресле?
– Да. Произошел несчастный случай. Я не знала, чем все кончилось.
– Это ваши друзья?
– Хорошие знакомые.
– И, тем не менее, вы не стали с ними разговаривать. Ни о чем не спросили.
– С той частью моей жизни покончено.
– Понимаю…
– Знали бы вы, как я счастлива! Она жива! Мне хочется петь и смеяться, кажется, что жить на свете так хорошо… даже в качестве горничной.
– Вы окутаны тайной. Расскажите же мне, что вы делали, прежде чем оказались у Лавендеров.
– Была в монастыре.
– Об этом я уже знаю.
– Долгое время я провела в сельской местности, в имении, потом уехала оттуда… Я… одним словом, меня хотели выдать замуж за человека, за которого мне выходить не захотелось. Вот я и уехала… Не уйти ли нам из парка? Пойдемте куда-нибудь, где я никогда не была.
– Скажите только, куда вам хочется пойти, и я вас провожу.
Мелисанда вспомнила, как Полли рассказывала ей, что ее отец и мать встретились в парке для увеселений. Она только один раз была в подобном месте, и ей снова захотелось туда.
– Отправимся куда-нибудь, где люди веселятся, – попросила она.
– Значит, в Креморн.
– Я никогда там не бывала, а мне так хочется.
– Повод вполне достаточный, пойдемте!
Для Мелисанды часы, проведенные с Торольдом Рендалом, стали незабываемыми. День, как ей казалось, был восхитительный. Пахло весной, и она давно уже не чувствовала себя такой счастливой. Возможно, она приняла за счастье то облегчение, которое испытала. Ей было весело, безумно весело при мысли о том, что Каролина жива. Каролина, конечно, страдала, но она была женой Фермора, и поэтому Мелисанда не могла ее жалеть.
Торольд Рендал не отводил от нее глаз. Мелисанда была так хороша, как никогда раньше. Весело смеялась, не переставая, остроумно шутила. Создавалось впечатление, что она – совсем другая женщина, а не просто прелестная девушка, которую он знал раньше.
Они посетили американский кегельный салон, послу шали китайский оркестр, осмотрели хрустальный грот и пещеру отшельника.
– Какое восхитительное место! – воскликнула Мелисанда.
– Это вы восхитительны. Вы просто не от мира сего. Я не встречал женщины красивее вас. Я должен с вами говорить, слушать вас, Мелисанда! Нам столько нужно сказать друг другу…
– Но здесь так много интересного, и хочется все осмотреть.
– Что с вами сегодня произошло?
– Просто я поняла, как прекрасно жить.
– Это как-то связано со мной?
– Да… а также с другими обстоятельствами.
– Я не хочу делить вас ни с кем.
– Но вам придется. На свете существует солнечный свет, этот прекрасный парк.
– Это я привел вас сюда.
– Но солнечный свет не зависит от вас. Вы привели меня в парк, но…
– Вы счастливы оттого, что увидели даму в кресле, – развил он ее мысль.
– Да. Видите ли, я думала, что она умерла, и это заставляло меня грустить, – серьезно сказала Мелисанда. – А она жива, о ней заботятся, и, зная это, я счастлива.
– Вас окружает столько тайн, Мелисанда. Откройте мне их.
– Но какое они имеют значение? Мы с вами в этом чудесном месте, солнце сияет, я обнаружила, что живу и что жить хорошо. Мне безразлично, как со мной обращается миссис Лавендер. Она может быть грубой, может бросать в меня головные щетки… Меня это ни сколько не задевает. Жизнь прекрасна, а ведь я думала, что она уже никогда не будет такой. – Глаза девушки задорно блестели. – И еще одно: я уверена, что как бы скверно ни обошлась со мною жизнь, как бы много ни приходилось мне грустить, я сумею добиться счастья для себя и для того, кто согласится разделить его со мною.
– Мелисанда! – воскликнул Рендал, крепко сжимая ее руку. – Вы волшебница.
– Ах, если бы у меня действительно были колдовские силы, и я могла бы использовать свои чары, чтобы, к примеру, превращать людей в свиней. Кажется, Цирцея умела так делать? Нет, я не хотела бы превращать людей в свиней. Не переношу свиней.
– Но вы могла бы превратить их в нечто иное.
– Да, я предпочла бы сделать что-либо более осмысленное.
– Вы могли бы сделать человека, за которого вас хотели выдать замуж, таким, чтобы он вам понравился.
А что это были за люди, которые принуждали вас к браку? Ваши опекуны, наверное?
– Да, у меня был опекун.
– Вы мне не доверяете? Как жаль! Клянусь, все, что вы мне скажете, останется строго между нами.
– Я верю вам, но не стану говорить, кто мой отец. Я решила никому этого не открывать. Я теперь знаю, что он хороший человек и много для меня сделал, и только его положение мешает ему признать меня своей дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44