– Выйти за него замуж и уехать в его поместье… в общем, не важно, куда, – добавила Женевра.
– Ты не должна была уезжать от того, кого любила, – прощебетала Клотильда.
И они стали обсуждать Леона и Фермора так же, как обсуждали собственных возлюбленных.
– Но тебе долго тосковать не придется, – пообещала Женевра, – скоро появится из кого выбирать.
В тот вечер в салоне Фенеллы собралось блистательное общество. Девушкам, как было заведено, предстояло присоединиться к гостям после ужина. Одетые в самые изящные платья, придуманные модистками Фенеллы, они должны были общаться с посетителями. Красотки Фенеллы, наряду с едой и напитками, считались украшением ее приемов.
Ничто не предвещало Мелисанде, что этот вечер будет чем-то отличаться от всех остальных. На ней было чудесное платье – такого красивого и смелого наряда ей еще не приходилось надевать, лиф из шелкового фая с заостренным корсажем был так узок, что пришлось даже ее тонкую талию зашнуровать потуже, чем обычно, дабы он налез. Юбка представляла собой пышно насборенное тончайшее черное кружевное полотно, прошитое золотистой нитью, прикрытое изумрудно-зеленой тканью. Декольте было очень глубоко, а спину до самой талии прикрывала лишь черно-золотистая ажурная сетка. Платье было скроено так, чтобы подчеркивать каждый изгиб женского тела.
На Женевре было похожее платье, только голубое, под цвет ее глаз. Люси, одетая в серое, производила впечатление скромницы, а Клотильда в красном – соблазнительницы. Дейзи, Кейт и Мэри Джейн должны были, если понадобится, спуститься позже.
Девушки вошли в салон, и почти все головы повернулись в их сторону. Фенелла разглядывала своих подопечных, восседая, как на троне, на стуле с высокой спинкой. Она никак не могла решить, какое платье ей больше нравится – зеленое или голубое. Зеленое, как ни странно, казалось проще голубого; не потому ли, что ему передался характер той, на ком оно было надето? Таких, как Женевра, одна на тысячу, размышляла Фенелла. Вполне возможно, что ей удастся заполучить своего лорда. Но хватит ли у нее на это ума? Жаль, что Мелисанде предначертано выйти замуж за адвоката или кого-нибудь из этого круга. Надо поскорее подобрать человека, и пусть начнет ухаживать. Мелисанда не должна знать, что все устроено заранее. Что-то в упрямом повороте ее головы говорило о том, что она может отказаться вступить в подобные отношения. Нет, эта девушка обладает очаровательной простотой; сейчас она пребывает в некотором смятении чувств и требует осторожного подхода. Женевра-то прекрасно сама о себе позаботится. В лондонских трущобах произрастают более выносливые растения, чем во французских монастырях.
К Фенелле направлялся какой-то молодой человек. Она его не узнала и помнила, что приглашения от нее на этот вечер он не получал. Подобные незваные гости у нее обычно раздражения не вызывали (иногда она изображала недовольство, но в душе искренне восхищалась их смелостью), особенно если к ней в салон заглядывал столь привлекательный молодой человек.
Ростом он был далеко за шесть футов. А какое высокомерие! Какая наглость! Но все же она заметила в его голубых глазах веселую искорку. Лицо наглеца, но наглеца не без чувства юмора. Фенелла сразу прониклась к нему симпатией.
Он взял протянутую ему руку и прикоснулся к ней губами.
– Ваш покорный слуга, – произнес он.
Фенелла вскинула резко очерченные брови:
– Боюсь, что не имею удовольствия вас знать, сэр.
– Вы не знаете меня? Но я вас знаю. Как можно быть в Лондоне и не услышать о верховной жрице моды и красоты.
– Льстить вы умеете, – улыбнулась Фенелла. – А кто, скажите мне, вас сюда приглашал?
Он изобразил шутливое раскаяние:
– Неужели меня так быстро разоблачили?
– Вы можете сказать что-либо в свое оправдание?
– Незваному гостю нечего сказать, кроме того, что, стремясь попасть в рай, он приготовился прорваться сквозь любые заслоны и преграды, которые ему попытаются поставить.
– Я вижу, – одобрительно кивнула Фенелла, – что вы, молодой человек, себя подать умеете. Как вас зовут?
– Холланд, – ответил он. – По-вашему, человек, навещая друзей своего отца, проявляет слишком большую дерзость? Мой батюшка был частым гостем в вашем замечательном доме.
– Брюс Холланд, – улыбнулась она.
Молодой человек поклонился:
– Я его сын… его единственный оставшийся в живых сын. Фермор Холланд, к вашим услугам.
Фенеллу это начинало развлекать. Ничто ей не было так по душе, как смелость. Похоже, ей была известна причина его посещения, и все же не терпелось проверить, верно ли ее предположение. Взгляд Фенеллы обратился к стройной фигуре в изумрудно-зеленом платье.
– Фермор Холланд… – медленно повторила она. – Мне кажется, вы недавно стали счастливым мужем.
Он поклонился в знак согласия.
– Вы пришли сюда с супругой?
– К сожалению, она не смогла меня сопровождать.
– Воспитание, несомненно, не позволило ей явиться без приглашения.
– Несомненно, – согласился он.
– Погодите-ка… она ведь дочь Чарльза Тревеннинга… другого моего знакомого, добрейшего корнуолльского эсквайра.
– Мы польщены тем, что вы проявляете к нам интерес, мэм.
– Мэм! – воскликнула она. – Так-то вы величаете королеву.
– О да, вы – королева, – согласился Фермор. – Все могущая, наипрекраснейшая королева Фенелла.
– Ах, какой вы льстец! Только не говорите, что явились сюда повидаться со мной.
– Но так оно и есть.
– А еще с кем?
– Кого же еще могут заметить глаза, ослепленные вашей непревзойденной красотой?
– Вы хотите возобновить знакомство с мисс Сент-Мартин?
Он широко раскрыл глаза и молчал, словно лишившись дара речи.
– Я вас не виню, – продолжила Фенелла. – Она очаровательна, но не для вас, друг мой. Сегодня можете у нас остаться, однако больше сюда не являйтесь, пока я не посоветуюсь с вашим тестем. Ну, теперь идите и помните: я вас не приглашала. Вы совершили непростительный поступок, явившись сюда без моего ведома. Вы для меня не существуете, и долго здесь оставаться не можете. Сдается, мне следовало бы запретить вам разговаривать с мадемуазель Сент-Мартин, но я знаю, что это бесполезно.
– Значит, я получаю ваше разрешение увидеться с ней?
Фенелла отвернулась:
– Я не желаю участвовать в этом. Вы пришли сюда без моего приглашения. Вы, молодой человек, как я вижу, ни перед чем не остановитесь. Отец ваш был таким же. И только в память о нем я вас отсюда еще не выставила. Но предупреждаю: не задерживайтесь здесь!
Он склонился над ее рукой.
Фенелла проводила его пристальным взглядом блестящих глаз. Какой привлекательный молодой человек! Решительный… находчивый… обаятельный. Теперь таких мало осталось… теперь мужчины уже не те.
Увидев Фермора, Мелисанда возблагодарила Бога, что не одна. Рядом с ней находился молодой человек, развлекавший ее в тот вечер, а кроме того, Женевра со своим лордом и Люси с адвокатом.
– Похоже, вы привидение увидели, мадемуазель Сент-Мартин, – приветствовал ее Фермор.
– Я… я не ожидала вас здесь увидеть, – запинаясь, проговорила Мелисанда. – Представить себе не могла, что вы знакомы с мадам Кардинглей.
– Мой отец – ее старинный друг.
– Нас нужно представить, – громко, так, чтобы все слышали, прошептала Женевра.
Мелисанда сделала усилие, пытаясь совладать со своими эмоциями. Она испытывала одновременно радость, возбуждение и страх. В эту минуту она поняла, почему не стала встречаться с Леоном и требовать объяснений. Она была влюблена в Фермора.
Представляя подруг Фермору, Мелисанда заметила, что глаза Женевры блестят, Люси же, опустив веки, смотрела вниз.
– У меня такое впечатление, будто я давно вас знаю, – сказала Женевра. – Мелли про вас рассказы вала.
– Вдвойне польщен, – ответил он. – Приятно услышать, что о тебе помнят.
– Да, но вы не знаете, что именно нам сообщили о вас, – улыбнулась Женевра.
– Наверное, что-то хорошее, раз вы так рады меня видеть.
– А может, мне просто любопытно поглядеть, такой ли вы страшный, каким вас нарисовали. Тедди, – обратилась она к своему лорду, – готовьтесь: вы будете меня ревновать. Мистер Холланд мне нравится.
Люси и адвокат, Фрэнсис Грей, в свою очередь приветствовали его, и он ответил им так же вежливо и дружелюбно, как Женевре и Тедди, но по отношению к спутнику Мелисанды проявил видимую холодность.
– А Каролина… она здесь? – спросила Мелисанда.
– Она не смогла прийти.
– Как жаль! Может, в следующий раз?
– Как знать…
Он не мог оторвать от нее глаз. Ему казалось, что перед ним совсем другая Мелисанда, не та, которую он знал в Корнуолле. Она выглядела старше своих семнадцати лет, тогда как в Корнуолле, наоборот, казалась моложе. В атмосфере чувственной роскоши она представлялась ему более уязвимой.
Они являли собой великолепное зрелище – три юные девушки в нарядных платьях и четыре молодых человека в сшитых по последней моде фраках. Наблюдавшая за ними Фенелла, заметив напряжение, которое возникло между Мелисандой и Фермором, пожала плечами, думая: «Ах, ладно, скоро подыщу ей подходящего мужа».
Сопровождавший Мелисанду в тот вечер молодой человек производил довольно приятное впечатление, но его положение в обществе вряд ли можно было назвать надежным. Он принадлежал к сторонникам сэра Роберта Пила, а Пилу из-за хлебных законов грозила отставка.
Фенелле следовало поторопиться, ибо в Эдем вполз змей-искуситель – очаровательный красавец змей.
Спутник Мелисанды принялся рассуждать о политике:
– Конечно же, сэр Роберт прав. Разумеется, он вернется. Я знаю, что его действия раскололи партию, но…
– Вы обворожительны, – прошептал Фермор на ушко Мелисанде. – Как мне повезло… что я вас здесь нашел.
– Вас мадам Кардинглей пригласила? Она должна была знать, что…
– Нет, она меня не приглашала. Я обнаружил, что вы здесь, и, сделав это открытие, немедленно поспешил сюда. Приглашения я дожидаться не стал. Пришел, обратился к мадам Фенелле и, по-моему, покорил ее своим обаянием. Или может быть, своей искренней преданностью… Кто это сказал: «Кто любит сам, любим всем светом»? Кажется, Шекспир. Он, как правило, знал, что говорил.
Пропустив его слова мимо ушей, Мелисанда ответила тому, в чьем обществе находилась до того, как появился Фермор:
– Вряд ли он теперь сможет вернуться. Тори ему ни когда этого не позволят.
– Такой человек, как сэр Роберт, способен сделать то, что на первый взгляд кажется невозможным.
– Пожелай самозабвенно и получишь непременно, – продекламировала Женевра.
– В вас очарование соседствует с мудростью, – галантно заметил Фермор, окидывая Женевру взглядом, перехватив который Тедди напрягся.
– Может быть, – сказала в ответ Женевра, – лучше родиться мудрой, чем красивой. Для того чтобы красота по-настоящему расцвела, необходимо столько мудрости…
– Красота, как и цветы, – подтвердил Тедди, – лучше всего цветет на благодатной почве.
– Вот видите, Тедди – воплощенная мудрость! – воскликнула Женевра.
Юный политик начинал проявлять признаки раздражения. Мелисанда обратилась к нему:
– А если верх возьмет лорд Рассел, как это скажется на вас?
– Я уверен, что сэр Роберт скоро обретет свое прежнее положение, – настаивал молодой человек.
– Мадемуазель Сент-Мартин, – вмешался Фермор, – разрешите проводить вас к столу?
– Еще не время ужинать.
– Тогда разрешите переговорить с вами наедине? У меня для вас важные новости. Я только по этой причине здесь и оказался.
Она подняла на него глаза и бесстрашно улыбнулась. Женевра пришла ей на помощь:
– Пойдемте, господа. Важные новости ждать не мо гут. Вернемся позже, позволим им поговорить. Надеюсь, новости хорошие?
– Думаю, что да, – ответил Фермор. – И позвольте поблагодарить вас за тактичность – преклоняюсь перед ней почти так же, как перед вашей мудростью и красотой.
Женевра в шутку присела в реверансе и взяла под руку Тедди, который явно был рад отойти подальше от этого наглеца с пристальным взглядом голубых глаз. Люси и Фрэнсис последовали за ними; и серьезному политику не оставалось ничего иного, как присоединиться к ним.
– Неплохо придумано, правда? – спросил Фермор, когда молодые люди удалились.
– Мне следовало от вас этого ожидать.
– Я польщен, что вы столь высокого мнения о моей изобретательности.
– Никаких новостей, как я полагаю, у вас нет?
– Почему вы так полагаете?
– Потому что уже научилась разгадывать вашу двуличность.
– Вы уже и по-английски неплохо научились разговаривать.
– Я много чему научилась.
– Вижу. Скоро вы сравняетесь в мудрости с великолепной Женеврой. А красотой же и очарованием вы ее уже превосходите.
– Прошу вас… Я уже не девочка.
– Вы так быстро повзрослели?
– Взрослеют не с годами… а с опытом.
– Вы посуровели.
– Вот и хорошо, если вы так считаете. Я, как моллюск, спряталась в раковину; как еж, свернулась в клубок и выставила иголки.
– Вот уж на кого вы не похожи, так это на ежа или моллюска.
– Это просто метафора… или это сравнение?
– Вас можно было бы сравнить и с чем-нибудь более подходящим.
– Ну, так и что же вы собирались мне сообщить?
– Что я вас люблю.
– Вы сказали, что у вас для меня важные новости.
– Что же может быть важнее?
– Для вас? Наверное, ваша женитьба.
Он нетерпеливо щелкнул пальцами:
– Нам здесь где-нибудь можно поговорить наедине?
– Нет, нельзя.
– А в оранжерее?
– Нам туда нельзя.
– Почему?
– Поймите, что я здесь работаю – показываю платье. То платье, что сейчас на мне надето, не мое. Я ношу его, чтобы богатые леди взглянули на него со стороны и захотели купить такое же. А развлекать своих друзей в оранжерее мне не положено.
– Даже если ваши друзья – гости хозяйки салона?
– Я относительно вас указаний не получала.
– Зачем вы сюда приехали? – спросил он.
– Чтобы работать… зарабатывать на жизнь.
– Работать? Вы это называете работой? А остальные девушки? Вы что, не знаете, кто они такие? Или думаете, будто я не знаю?
– Мы показываем платья. А некоторые работают в мастерской.
Фермор рассмеялся:
– А я-то думал, что вы и в самом деле повзрослели.
– Меня сюда послал сэр Чарльз, – сказала она.
– Неужели?! Чтобы вы направились по стопам своей матери?
Мелисанда вспыхнула и отвернулась. Фермор схватил ее за локоть.
– Вы должны простить меня, – сказал он. – Вспомните, ведь именно за откровенность вы меня и любите… помимо всего прочего.
– Я вас люблю?!
– Разумеется. Я не святой, и не раз это вам объяснял. Женитьбу я вам предложить не могу, но и маленьких мальчиков из-за наследства убивать не собираюсь.
– Замолчите! – возмущенно прошептала Мелисанда. – Замолчите и уходите. И больше никогда не являйтесь сюда, чтобы меня мучить.
– Я не мучить вас пришел, а помочь… осчастливить вас. Вы и в самом деле не знаете, что это за заведение?
Мелисанда молча воззрилась на него.
– Какая невинность! – воскликнул он. – Вы и в самом деле ничего не знаете или притворяетесь?
– Я не понимаю, о чем вы… Что вы хотите сказать… про это заведение?
– Оно ведь не похоже на монастырь, верно? А как эти девицы проводят время? Явно не в благочестивых молитвах. И от монахинь они сильно отличаются. А я, может, груб и резок… Но я знаю, что вы меня простите.
– Вечно вы все портите. Я здесь была счастлива. Думаю, и в Тревеннинге могла бы быть счастлива… если бы не вы.
– Возможно, вы вышли бы замуж за этого убийцу. И как по-вашему, были бы счастливы? Как овца в загоне… Не зная другого мира, кроме четырех стен. А потом ему вздумалось бы и вас укокошить… если бы он пристрастился убивать людей. Но вы его не любили. Иначе, почему не дождались? Почему не дали ему шанс оправдаться? Сказать вам? Потому что не любили. Потому, что для вас существует один-единственный мужчина на свете. И этот мужчина – я.
– Какая жалость, что для вас существует только одна-единственная женщина на свете. И эта женщина – ваша жена!
– Как просто все у вас получается! Но мы-то ведь с вами знаем, что жизнь гораздо сложнее.
– По-моему, Каролина думает иначе.
– Да, вы и впрямь повзрослели. Научились показывать коготки. Мелисанда, любовь моя, в вас есть характер. Учитесь управлять им. Характер – вещь опасная. Помните, как вы соскочили с лошади и бросились отбирать палку у мальчишки, который издевался над сумасшедшей? Вы показали характер… Это был праведный гнев. Толпа могла бы вас тогда растерзать. Но вы не стали об этом раздумывать. А может, знали, что я готов за вас вступиться? Что бы случилось, если бы меня не оказалось поблизости? Но я всегда буду поблизости, Мелисанда, когда вам понадоблюсь. С таким бешеным характером, как у вас, с таким огненным темпераментом вам понадобится защитник. Я вновь предлагаю себя на эту роль.
– Я отклоняю ваше предложение. Пора ужинать. До свидания.
– Я провожу вас к столу.
– Вы же знаете, что я на работе.
– Вам вообще не следует здесь находиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44