— Успокойтесь же, милорд. Я просто сделала вам комплимент, если вы этого не поняли. — У нее начинали дрожать руки. Она покрылась испариной. — А теперь, боюсь, я должна извиниться…
— Эва, с тобой все в порядке? — Челси поднялась из-за стола. — Ты так сильно побледнела…
— Со мной все хорошо. Просто, — она вымученно улыбнулась, — я не могу сидеть за одним столом с таким смышленым мужчиной. Такая необыкновенная перспектива, боюсь, меня пугает.
Она вскочила и бросилась вон из комнаты, а Эндрю так и остался сидеть, растерянно глядя на захлопнутую дверь.
— Что все это значит?
— Не знаю. Но она ведет себя крайне странно, и я подозреваю, что за всем этим что-то кроется. — Челси отложила салфетку. — Я сейчас вернусь.
Она поспешила следом, Эва, зажав рот ладонью, уже неслась вверх по лестнице. Челси, нахмурившись, помедлила. Как раз когда она раздумывала, следует ли догнать кузину, подошел слуга и поклонился.
— Миледи. Их светлости Чарлз и Гаррет с семьями ожидают вас в гостиной.
Челси быстро взяла себя в руки.
— Проводи их в столовую и проследи, чтобы поставили дополнительные приборы.
О Господи, спаси и помилуй! Чарлз и Эва под одной крышей?
Так и есть, сбываются ее худшие предчувствия.
— Она здесь? — загремел лорд Чарлз де Монфор, когда группа новоприбывших вошла в столовую и расселась за столом. Высокий, с безукоризненной выправкой офицер вскочил со своего места, его глаза гневно сверкали. — Ты что, спятил? — набросился он на Эндрю. — Эта женщина опасна! Ты собрался приютить ее в этом доме после того, что она сделала с нами тогда ночью на дороге?
Челси попыталась урезонить его.
— Но, Чарлз, она нуждается в помощи — Люсьен перевернул всю ее жизнь. — Она рассказала всем, как Эва влезла на башню в замке Блэкхит, забралась в спальню Люсьена и украла настоящий эликсир. — Он отправился во Францию, чтобы вернуть его, а Эва перехитрила и связала его, но потом он освободился и вновь украл снадобье. Все это довольно занимательно, правда? Подождите, и вы услышите весь рассказ…
Чарлз отвернулся, непреклонный и рассерженный. В последний раз он видел Эву де ла Мурье на пустынной дороге. Она притворилась растерянной крестьянкой, у которой сломалась повозка. Он остановился, чтобы помочь ей… но очнулся, лежа лицом в грязи, а снадобье — не проклятое, ужасное зелье, которое внесло такой переполох в жизнь стольких людей, а подделка — пропало.
Он видеть ее больше не мог.
— Так, Эми, мы уезжаем. Я не позволю тебе и нашей дочери оставаться под одной крышей с этой вероломной ведьмой.
— Вероломной ведьмой?
Все застыли, услышав тихий, вкрадчивый голос. В дверях стояла Эва, величественная, как королева. Луч от стенного светильника падал на густые, зачесанные наверх рыжие волосы, заставляя их пылать пожаром. Она кротко улыбалась.
Все дружно разинули рты, когда рука Чарлза легла на рукоять шпаги.
— Прошу вас, майор. Вовсе нет надобности в кровопускании, — негромко проговорила Эва, когда Эндрю и Гаррет бросились к брату, чтобы удержать его. — Ради вашей семьи, и особенно бедной Челси, давайте забудем наши прошлые размолвки и по крайней мере попытаемся притвориться воспитанными людьми.
Бледно-голубые глаза Чарлза стали ледяными, когда он встретил взгляд широко расставленных глаз Эвы, блестящих, как зеленый хрусталь. Мгновение он стоял неподвижно, глядя на нее с неприязнью, отвращением и недоверием. Затем он схватил Эми за руку, поклонился Челси и жене Гаррета Джульетт и почти выволок свою упирающуюся супругу из столовой.
Эва прикусила губу.
Челси и Эндрю обменялись понимающими взглядами, а Джульетт, нахмурившись, посмотрела на Эву.
Гаррет первым нарушил молчание.
— Не беспокойтесь, он не повезет семью домой в такую ужасную ночь, — сказал он, пытаясь сгладить неловкость. — Он никуда не поедет.
Но остальные продолжали смотреть на женщину, которая сумела настолько вывести из себя молчаливого, обычно невозмутимого лорда Чарлза, и даже глазом не моргнула, видя его грубость. А теперь она ловила на себе взгляды присутствующих, ее улыбка стала печальной.
— Боже. Я совсем забыла, как медленно лечится задетая мужская гордость. Мне и в самом деле следовало начать с того, чтобы просить у него прощения, не правда ли?
Как раз в этот момент в комнату вошел лакей, держа в руках массивный серебряный поднос, на котором лежало письмо. Слуга с поклоном подал его Эндрю.
— Это вам, милорд.
Эндрю взял сложенную бумагу, отпустил слугу и сломал печать. Его лицо расплылось в улыбке, а глаза сияли, когда он вновь сворачивал письмо.
— Что ж, что ж. Похоже, что наш властный старший брат решил почтить нас своим присутствием. Он прибудет с Нериссой завтра ближе к вечеру. — Он поднял глаза на Эву. — Ну вот, мадам, ваш шанс.
— Шанс? — недоуменно повторил Гаррет, переводя взгляд с Эндрю на Эву.
Однако Эва, сердце которой бешено колотилось в груди, во второй раз за вечер утратила аппетит. А на этот раз еще и хладнокровие. Блэкхит. Он едет сюда.
Боже, сбереги ее нервы.
— Шанс отомстить, — беззаботно пояснила она и, извинившись, вышла из комнаты.
Глава 10
Спать в эту ночь она практически не могла.
Она лежала с открытыми глазами и думала о Блэкхите. Об их последней встрече, о высотах страсти, с которыми он познакомил ее, об его угрозе-обещании, содержавшейся в конце его противной записки, которую он оставил ей там, во Франции: «Приезжайте в Англию. Я с величайшим удовольствием приму вас».
Что ж, вот она и в Англии. Он будет здесь завтра. И она всем существом понимала, что он примет ее. Это неизбежно.
Часы в зале за стеной пробили час. Два. Три. Эва, вся горячая и переполненная эмоциями, отбросила одеяло. Встала и подошла к окну. Она стала вглядываться в темную пустошь, холодные звезды подмигивали ей из-за высоких редких облаков, которые то закрывали, то открывали луну.
Блэкхит.
Он будет здесь через несколько часов. Завтра вечером.
Она налила себе стакан воды и вернулась в постель. Попыталась заснуть. И, наконец, забылась тревожным сном…
В котором ей снилось, что они с герцогом Блэкхитом занимаются любовью.
Бал начался ровно в девять часов, а он не приехал. Эва танцевала с бессчетным числом кавалеров и бессчетное количество раз взглядывала в сторону дверей, проведя первую половину вечера в борьбе с нарастающим волнением и предвкушением. Чтоб тебе, Блэкхит, гореть в аду! А потом, как раз когда часы пробили десять, по залу словно прошелестел ветер, и она поняла: приехал он. И действительно, он приехал.
Он был великолепен в бальном наряде: изящные кружева на вороте и рукавах, приталенный жилет из темно-серого атласа, пудреный парик, рубин в галстуке и туфли с затейливыми пряжками. И он увидел ее.
Держа под руку восхитительную, но бледную как привидение блондинку в платье из нежно-голубой кисеи, он беспечно шел через толпу. Женщины бросали на него голодные взгляды, мужчины поглядывали с уважением и опаской.
А все три младших брата де Монфорд — и Эва тоже — пристально наблюдали за ним.
Слишком пристально.
Челси, с горящими глазами, припала к Эндрю и что-то прошептала ему на ухо, но Эва все еще смотрела на герцога, пытаясь собраться с духом. Проклятие, как же здесь жарко. Она не может собраться с мыслями. Не может как следует вздохнуть. Думает только о нем.
Кто, черт побери, эта блондинка?
— Эва. Вот мы и снова встретились. — Он подтолкнул вперед красотку с безучастным взглядом. — Позвольте представить вам мою сестру, леди Нериссу де Монфор.
Его сестра. У Эвы точно гора с плеч свалилась. Они с Нериссой обменялись приветствиями, а краем глаза Эва заметила, что лорд Гаррет с большим интересом наблюдает за сценой, потихоньку подбираясь вместе с супругой поближе к ним, чтобы слышать все, что может быть вскоре произнесено. Что касается Блэкхита, то если он и удивился, увидев ее, то ничем не выказал этого. Ничто не выдало его эмоций, когда взгляд герцога скользнул по ее лицу, затем по платью из изумрудно-зеленого атласа — и задержался на ней на неловко долгое мгновение.
Она вскинула голову и прямо взглянула ему в глаза. Знает ли он, что делают с ней эти черные глаза, эта легкая самоуверенная улыбка? Слышит ли он, как колотится ее сердце? Благодарение Богу за то, что на ней изумрудно-зеленое платье, которое так подходит к ее волосам и глазам! Нет, конечно, она вовсе не хочет произвести на него впечатление. О, совсем нет. Она просто хочет лишить его самообладания. Взять над ним верх. Сбить его с толку, чтобы выиграть любой из ожидающих их поединков в силе воли.
Вот и все.
— Моя дорогая леди Нерисса! Не откажите в любезности потанцевать со мной?
Подскочил, поклонившись, молодой человек, карие глаза искрятся весельем, напудренные волосы, похожие на растрепанный парик, перехвачены синей бархатной лентой. Нерисса открыла было рот, чтобы отказаться, но за нее все решил герцог.
— Она с радостью потанцует, Тромбли. И, думаю, не откажется от бокала шампанского.
— Люсьен…
— Нет-нет, дорогая, иди, повеселись. Я больше ничего не хочу слышать.
И тут Эва впервые заметила какие-то чувства на лице женщины-привидения. Злость. А потом Тромбли повлек ее прочь, на середину зала.
— Вы возмутительно бесцеремонны, — бросила Эва. — Ведь ясно как день, что она не хотела с ним танцевать!
— Я знаю, но она валялась в кровати все время с тех пор, как до нее дошли вести о лорде Брукхэмптоне, и теперь ей как раз время вернуться к жизни. Танцы будут ей полезны.
— Вы просто чудовище.
— Так мне и было сказано. — Он взял ее руку и поднес к губам, его чарующие черные глаза смотрели на нее поверх костяшек пальцев. — Итак, мадам, вы приехали на бал или… — его улыбка стала обольстительной, — в ответ на короткое послание, которое я вам оставил? «Приезжайте в Англию. Я с величайшим удовольствием приму вас».
Эва сурово посмотрела на него.
— Я приехала, чтобы отомстить.
— А-а. Как приятно. Знаете, я наделся, что вы так и сделаете. Жизнь в этой стране становится такой скучной.
— Могу пообещать вам, Блэкхит, что отныне скучно вам не будет.
— Ну, в этом я не сомневаюсь. А что, я был бы в крайней степени разочарован, если бы вы не приняли моего… приглашения приехать в Англию. Я, знаете ли, вас ждал.
— Ждали меня или случая опять затащить меня в постель?
— И то и другое, конечно.
— В таком случае, Блэкхит, вы можете ждать до второго пришествия, так как последнее не случится.
— Хотите пари?
— Думаю, что нет.
Он улыбнулся, его глаза вдруг заискрились смехом.
— Трусиха.
— Нет, просто умная женщина.
— Тогда танец?
— Это лучше, чем стоять и доставлять удовольствие своими пререканиями вашим родственникам.
— Вы читаете мои мысли. — Он взял ее под руку, вывел в центр зала и закружил в вальсе. — Итак, расскажите мне, мадам, какой прием вы применили там, в Париже, чтобы привести меня в бесчувственное состояние?
— Если вы думаете, что я готова вам это рассказать, то напрасно.
— Ну хорошо. Я узнаю в свое время. Хотя должен признаться, что ваши действия лишь сильнее подогрели мое восхищение вами. — Его рука покоилась у нее на талии, и он увлекал ее подальше от внимательных глаз Чарлза и его жены Эми, причем последняя смотрела на них с наибольшим любопытством. — Так когда вы планируете осуществить свою месть?
— Вы полагаете, что я шучу?
— Очень надеюсь, что нет. — Он сильно крутанул ее, у нее закружилась голова. Она задержала взгляд на его твердых губах, загадочных черных глазах, чтобы сохранить равновесие. — Я и в самом деле надеюсь, что вы скоро начнете свой маленький крестовый поход, поскольку примерно через пятнадцать минут я отправляюсь во Францию.
— Так скоро? — спросила она слишком поспешно, слишком взволнованно.
Слишком поздно.
Он заметил ее досаду и то, что она изо всех сил старалась ее скрыть. Она увидела обольстительную, самодовольную улыбку, которая появилась на его губах, хотя он был достаточно великодушен, чтобы не бередить рану.
— Увы, мне нужно повидать кое-кого в Париже уже завтра утром. Я приехал на бал только для того, чтобы привезти сюда сестру.
— Какие важные дела могут быть у вас в Париже?
— Он догладил пальцами ее спину и привлек ближе к себе. Они находились слишком близко друг к другу, настолько близко, что по ее жилам пробежал огонь.
— Вы чересчур любопытны, моя маленькая шпионка. Я еду во Францию, чтобы проверить одну информацию о лорде Брукхэмптоне. Я уже говорил, что не могу видеть свою сестру такой несчастной.
— Тогда вы должны прекратить заставлять ее делать то, чего она не хочет.
— Это для ее же собственного блага.
— Для ее собственного блага?
— Ну конечно же.
— Вы настоящий дьявол, если позволяете себе так вмешиваться в жизнь других.
Он наклонил голову, когда танец закончился, и повел ее к столу с напитками, где заставил взять бокал пунша.
— Вот, почему меня называют Искусителем.
— Подходящее прозвище. Не сомневаюсь, что вы сами добивались его.
— Вовсе нет. — Его улыбка просто сводила с ума. — В Рэйвенокоме прозвища давали всем мужчинам семьи де Монфор. Чарльз — Желанный, Гаррет — Буйный, а Эндрю — Непокорный. А теперь выпьем, моя дорогая, потому что мне нужно идти. И используйте ближайшие дни для того, чтобы отточить свой план мести, так как я с нетерпением жду любого, — он улыбнулся, — наказания, которое вы для меня придумали.
Он взял ее руку, его длинные, изящные пальцы вызвали в ней дрожь возбуждения. Он слегка надавил большим пальцем на ее затянутое в перчатку запястье и поднес его к губам. Эва ощутила поцелуй даже сквозь мягкую лайку. Увидела страстное обещание в этих черных глазах, Когда он посмотрел на нее долгим, красноречивым взглядом. А потом, слишком скоро, он отпустил ее и выпрямился. Снова элегантный, бесстрастный герцог.
Но, нужно сказать, сделал он это вовремя. К ним с горящими глазами приближалась Челси.
Блэкхит извинился, поклонился и направился к двери через толпу присутствующих.
— Ну? Что он сказал? — взволнованно спросила Челси. Но Эва все еще смотрела на его широкую стройную спину, раздумывая, отчего это так тяжело на сердце.
Она слегка улыбнулась.
— Только то, что вернется.
Нерисса чувствовала себя несчастной. По мере того как вечерний мрак сгущался, все новые и новые экипажи подъезжали к воротам и из них появлялись напудренные и надушенные гости в дорогих шелках. От смеха и музыки, наполнявших зал, у нее разболелась голова, веселье лишь сильнее обостряло муки. Эндрю, неизменно выгладивший раздраженным, — но он вообще ненавидел светские развлечения, — обратил на нее внимание и приказал веселиться. Преподобный Джордж Дартингфорд хочет танцевать с ней. Лорд Айлйнгтон хочет танцевать с ней. Все хотят с ней танцевать…
На самом же деле все, кто не стоял в очереди к таинственной Эве де ла Мурье.
Значит, вот она какая, та женщина, которая похитила любовный эликсир, привела Люсьена в черную ярость, перевернула всю жизнь ее брата. Нерисса пристально вглядывалась в нее. Американка красива, уверена в себе, надменна. И все мужчины в зале, за исключением ее братьев, особенно Чарлза, смотрят на нее, как голодные псы. Эва де ла Мурье, казалось, находится в своей стихии, умело сдерживает чрезмерную лесть, попытки ухаживать и грызню между своими готовыми броситься к ее ногам обожателями. Но Нерисса в отличие от сраженных наповал мужчин видела, что все это игра. Эта женщина просто терпит всеобщее поклонение. Она осыпает их грубыми, язвительными словами. Совершенно ясно, что она совсем не дорожит своими поклонниками.
Она, как и Нерисса, хочет быть не здесь, а где-то в другом месте.
Совершенно ясно, что она сникла, когда ушел Люсьен. Теперь она выглядит усталой и к тому же раздраженной — и до боли одинокой. Может, даже ранимой. Мужчины продолжали виться вокруг нее. Нерисса не удивилась, когда она наконец, извинившись, вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
Это произошло как раз в тот момент, когда подошел лорд Айлингтон, от которого сильно пахло спиртным, и, поклонившись, пригласил ее на танец. Ей, конечно, не хотелось танцевать, сердце не лежало к веселью, но, возможно, если закрыть глаза, то она сможет представить… представить, что это не круглый коротышка, а кто-то другой. Некто на целую голову выше ее, с холодными серыми глазами, с золотыми волосами и врожденной элегантностью. У Нериссы перехватило дыхание. На глаза навернулись слезы, но она мужественно сдержала их.
«Перри. О, Перри…»
Глубоко вздохнув, она позволила Айлингтону увлечь себя на середину зала.
— Вы прекрасны сегодня, миледи.
Нерисса произнесла обычные слова признательности, благодарности. Айлингтон либо лжет, либо слеп. Она видела себя в зеркале, когда служанка убирала ей волосы. Синие тени под безучастными, пустыми глазами, печально опущенные уголки губ, тусклый оттенок некогда блестящей золотой копны волос… из зеркала на нее словно смотрело лицо незнакомки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28