Его сейчас по очереди вся деревня кормит!
Мальчишка смущенно улыбнулся, а Сергей, заметив набежавшие на глаза Насти слезы, взял ее за руку и ласково пожал. Она не отстранилась, и он, продолжая держать ее ладонь в своей, спросил у Трошки:
— Как вы их выкатываете?
Мальчишки с большой охотой начали делиться секретными способами добычи.
— Вот он, — Трошка кивнул на веснушчатого паренька, — обходит шалаш сзаду и начинает клянчить: «Дедушка, дай арбуз! Дедушка, дай!» Старик бросается за ним, а мы тем временем выкатываем…
— А сейчас они уже догадались, — подросток с черными испуганными глазами огорченно развел руками. — На Семку не глядят, а обернутся и стреляют! Вон Миньке чуть не полыхнули по заду!
— Врешь ты все! — огрызнулся, оторвавшись на секунду от ломтя хлеба с салом, рыжий, как огонь, Минька. — Я убег небось!
Настя с удовольствием слушала деловой и обстоятельный разговор Фаддея и мальчишек и разглядывала эту разношерстную, непривычную для нее компанию. Штаны и рубахи у новых знакомых были пыльными, грязными, все в пятнах от арбузного сока. Коленки дырявые, протертые, но лица — чистые, румяные, так чисто их и за неделю не отмыть, не отпарить даже в горячей бане. И глаза у всех разные, а блестят одинаково — весело и лихо! Перебивая друг друга, они хвастались своими подвигами, собственной хитростью и изворотливостью. Насте очень понравились мальчишки. И арбуз тоже понравился. Оказывается, только что сорванный арбуз по вкусу не идет ни в какое сравнение с вялым ломтиком, лежащим на тарелке!
— Ладно, — Сергей прервал словоохотливую ребятню и, подумав секунду, достал из-за голенища перочинный нож. — Сейчас иначе будем выкатывать! Я сам попробую! Дайте-ка мне вон тот, самый большой арбуз!
— Фаддей! Что вы задумали? — изумленно вскрикнула Настя.
— Решил тряхнуть стариной! — улыбнулся он. — Должны мы как-то отблагодарить наших гостеприимных приятелей или нет?
Мальчишки с готовностью подкатили к нему большой полосатый арбуз и, окружив Фаддея плотным кольцом, пристроились кто на корточках, кто на животе, кто на четвереньках и принялись с интересом наблюдать, как он аккуратно срезает ножом дно, вычищает сочное содержимое. Потом примерил себе на голову, прорезал отверстия для глаз и для носа… И снова примерил…
— Ты так ползти хочешь? — рыжий Минька с жадным любопытством заглянул Фаддею в глаза.
Мальчишки придвинулись еще ближе, принялись давать советы:
— Около шеи-то пошире сделай!.. И глаза больше прорежь.
— Хватит! — Фаддей поднялся на ноги. — Ложитесь у поля человека три-четыре… Будете подбирать… Если сторож заметит или за ружье схватится — свистите! — он весело оглядел свое присмиревшее войско. — Ну что, пошли?
Настя схватила его за рукав, пытаясь удержать.
— Что за детские игры вы затеяли, Фаддей? Не хватало, чтобы вас поймали и в участок сдали!
Мгновение он пристально смотрел на нее и вдруг очень-очень печально улыбнулся.
— Возможно, это был бы лучший вариант, но я не попадусь, я достаточно ловкий разбойник, Настя! — Он быстро пробежал по склону оврага и, подбросив в воздух свой «шлем», озорно крикнул сверху:
— Ждите меня! — И добавил:
— Со щитом или на щите!
Мальчишки гурьбой устремились за ним, и Насте ничего не оставалось, как последовать за ними.
Ей определили место в ближайших от баштана кустах. И с замиранием сердца Настя принялась наблюдать, как Фаддей надевает на голову арбуз и ящерицей скользит в ботву. Мальчишки, как один, тут же будто провалились сквозь землю…
Арбузная голова, слегка покачиваясь, иногда появлялась над ботвой, потом зарывалась глубже, исчезала и вновь появлялась уже в другом месте… С замиранием сердца Настя не отрывала глаз от ближайшего баштанщика. Ей казалось, что старик уже что-то учуял и наблюдает именно за тем участком поля, где ползает Фаддей. Она проклинала себя за уступчивость, за то, что не настояла и не заставила его отказаться от столь глупой и безрассудной идеи. Разве могла она подумать, что Фаддей способен на подобное мальчишество? Не проще было бы заплатить сторожу за эти же арбузы и тем самым отблагодарить ребят?..
В это время она заметила, что арбузная голова повернула обратно. Фаддей быстро продвигался к краю поля, толкая перед собой срезанную добычу. Мальчишки, поджидающие его на обочине, подползли ближе, и каждый, подхватывая арбуз, откатывал его, передавая по цепочке следующему… Последний, малыш Васька, скатывал их в овраг.
Фаддей, покачав арбузным шлемом, снова исчез в ботве. Срезал он только крупные арбузы, и Настя видела, как он, путаясь в ботве, слегка пощелкивал их пальцами, проверяя на спелость. Наконец он решил, что потрудился на славу, освободился от ботвы и, сбросив с головы арбуз, принялся вытирать лицо носовым платком, но волосы его слиплись от арбузного сока, и это придавало ему такой разудалый и залихватский вид, что Настя неожиданно для самой себя весело расхохоталась.
— Фаддей, на кого вы похожи! Поехали быстрее к реке, иначе все пчелы на вашу голову слетятся!
Пока он прощался с каждым из мальчишек за руку, Настя продолжала наблюдать за ними. Ребята пытались держаться солидно, но глаза их горели от возбуждения: сегодня на них свалилась несказанная удача в лице этого странного дядечки. Впервые взрослый человек пришел им на помощь, и они, не зная, как выразить свое расположение и благодарность, загрузили в телегу несколько полосатых арбузов. Минька сорвался с места и несколько минут спустя появился снова с охапкой розовых вьюнков и голубых васильков. Смущенно утрамбовывая голой пяткой дорожную пыль, он протянул их Насте и, пряча глаза, проговорил:
— Хотите, я вам венок из них сплету?
— Хочу, — согласилась Настя и через десять минут водрузила себе на голову роскошное сооружение с торчащими во все стороны васильками. Фаддей одобрительно улыбнулся, и они вновь тронулись в путь. Мальчишки некоторое время бежали следом, держась за борта телеги, приглашали Фаддея заглядывать почаще, но дорога устремилась под уклон. И ребятня отстала, но еще долго молодые люди слышали их прощальные крики и видели все уменьшающиеся детские фигурки, машущие им вслед руками…
Впереди среди высоких тополей мелькнула серебристая полоска, и лошади, почуяв воду, побежали еще быстрее.
Глава 15
Но, к великому сожалению, им так и не удалось найти более-менее укромное место. Весь берег был истоптан коровами, усеявшими песок и ближайшие поляны отходами своей жизнедеятельности. Если не было коров, то присутствовали орды ребятишек, восторженно голосивших и баламутивших воду на добрую версту вокруг. Если не было тех и других, значит, под каждым чахлым кустом обнаруживался вдруг хмурый рыбак, а то и распаренный дачник с многочисленными чадами и домочадцами…
Они проехали сначала в одну сторону от перевоза, потом на пару верст — в противоположную. Но везде было одно и то же: мутная вода, истоптанный множеством ног и замусоренный песок, ободранные кусты и измятая трава…
Настя не выдержала первой.
— Нужно ехать дальше! — решительно сказала она.
Сергей направил лошадей к парому. На берегу скопилось множество подвод, в основном груженных дынями и арбузами, прямо в воде дремали три упряжки волов, ленивых и неповоротливых, чуть в стороне стояли огромная почтовая карета и легкая бричка, в которой пожилая супружеская пара немцев-колонистов с аппетитом обедала кровяной колбасой, запивая ее домашним пивом.
Фаддей пристроил их телегу в хвост длинной очереди страждущих и жаждущих перебраться на противоположный берег реки. Высокое, словно выцветшее от невыносимой жары небо окончательно очистилось от облаков. Солнце палило немилосердно. Медленные воды реки замерли в сонном оцепенении. Деревья, кусты, трава, даже вездесущие камыши, заполонившие многочисленные старицы, сникли под безжалостными лучами, обессиленно обвисли, опустили листья, сдаваясь на милость огнедышащему тирану.
Пассажиры почтовой кареты устроились под жидкими кронами прибрежных ракит. Два толстых купца-армянина с не менее толстыми женами, деревенский священник в старенькой рясе и два пьяненьких армейских поручика с мокрыми подмышками и мутными глазами тоскливыми взорами провожали очередной воз, въезжающий на паром. У их кареты внезапно лопнул обод колеса, и кучер с помощником его меняли в стороне от спуска к переправе.
Паром наконец отошел от берега и неторопливо, со скоростью одуревшей от жары мухи, пополз через реку. Сергей посмотрел на часы: пройдет полдня, наступит их черед переправляться на тот берег. Поэтому не грех немного поспать, тем более он почти не сомкнул глаз за эти две ночи и не слишком надеялся на третью, особенно, если им придется ночевать в одной телеге, под одним одеялом… Он молча расстелил поверх соломы кошму и лег на спину, прикрыв лицо картузом.
Настя, подобрав под себя ноги, сидела у его изголовья. Стоило протянуть руку, и можно коснуться русых волос, а если чуть-чуть наклониться, то пальцы дотянутся до загорелой щеки… Она уже знала, что щека Фаддея шершавая и колючая от выступившей щетины, а волосы мягкие, пахнут солнцем и почему-то сосновой хвоей, хотя за время их путешествия им не встретилось ни единой сосны…
Девушка вздохнула. Каким дурманом ее опоили, почему уже второй день она ни о чем больше не думает, как только о его объятиях и поцелуях? У нее столько важных дел и забот, а она мечтает, чтобы их путешествие никогда не кончалось и Фаддей остался с ней навсегда…
Где-то глубоко-глубоко, в самых дальних закоулках ее сознания, прозвучал вдруг сигнал тревоги: слишком мало они знакомы, чтобы хорошо узнать друг друга. Подруги матери отзывались о поэте нелицеприятно. Они потешались над его ленью и непрактичностью. Да и она сама не раз слышала весьма популярные в свете анекдоты о его рассеянности и нерасторопности, чрезмерной прожорливости и любви к прекрасным дамам…
Но, возможно, это всего лишь маска, которой он пользуется, чтобы извлечь определенную выгоду и как-то устроиться в жизни? Ведь с ней он совсем другой — веселый и нежный, по-детски непосредственный, а порой, как пару часов назад, и бесшабашный, но в минуты опасности собранный и решительный? Он строго отчитывает ее, но глаза его выдают, они словно светятся любовью и тревогой за нее. А куда делись его лень и пресловутая сонливость? Нужно быть очень хорошим актером, чтоб столь долгое время скрывать настоящий мужской характер, свою силу и уверенность, очевидную храбрость и незаурядный ум…
Настя прижала пальцы к вискам. Что-то не укладывалось в ее голове, она не могла свести концы с концами, но в одном она была уверена, что Фаддей именно тот человек, которого она действительно любит, несмотря на слишком короткое их знакомство, несмотря на ссоры и на его колебания по поводу их совместного будущего. Но она прекрасно его понимает и прощает ему и излишнюю нервозность, и его сомнения в том, что он сможет достойным образом содержать свою семью…
Она протянула руку и осторожно провела пальцем по картузу, закрывающему лицо любимого. Он тут же сбросил его, перехватил Настю сначала за локоть, потом за запястье. Некоторое время они не сводили глаз друг с друга. Сергей улыбнулся и вдруг ласково провел рукой по одной девичьей щеке, потом по другой.
— Смотри-ка, веснушки появились! Маленькие-маленькие, но очень милые!
Он сел рядом с Настей, но руки не отнял, словно прикрывал ее от палящих солнечных лучей. Девушка прижалась щекой к его ладони и умоляюще посмотрела на него.
— Простите меня за все, Фаддей! Сегодня утром я была не права!.. Мне не стоит вести себя подобным образом.
— Во всем виноват только я один, — он вдруг помрачнел и отвернулся от Насти, но, самое главное, убрал ладонь от ее лица, и это огорчило ее безмерно. — Я всегда считал себя честным человеком. Я в жизни не праздновал труса, не подводил друзей и не предавал женщин. Но я никогда и никого не любил так, как полюбил вас, Настя! И впервые в жизни испугался, впервые я не уверен, что могу сделать вас счастливой…
— Фаддей, — она пододвинулась к нему, положила ему руку на плечо. — Все не так страшно, как вы желаете это представить. У меня достаточно денег, я совершенно не завишу от дедушкиного наследства. Конечно, я хотела на эти деньги построить школу и больницу в рудничном поселке, потом я думала выбрать несколько толковых ребят из рабочих семей и направить их учиться горнорудному делу за границу, да и оборудование для разработки жилы можно купить лишь в Америке, у нас такого нет. Но я уверена, мы будем трудиться не покладая рук и добьемся всего, чего захотим.
— Добиваться легче, имея солидный капитал. Притом я привык жить своим трудом. Для мужчины нет страшнее позора, чем оказаться на содержании женщины. Подумайте еще раз обо всем серьезно, взвесьте все «за» и «против». Ваш жених, Настя, очень хорошо знаком с геологией, я же в ней ничего не смыслю. У него деньги, влияние в определенных кругах и у нас в России, и за границей. Вам будет, несомненно, легче осуществить ваши планы с ним, а не со мной.
— Вы все-таки отказываетесь от меня? — произнесла Настя шепотом. — Я поняла бы вас, если была бы уверена, что вы не любите меня. Но вы любите, вы хотите меня, я не такая уж глупая и наивная девочка, чтобы не догадаться об этом! Но из-за непонятной, поистине дурацкой щепетильности вы постоянно обижаете меня, заставляете злиться и оскорблять вас. Если вы сомневаетесь во мне, то я в себе давно уже не сомневаюсь!
— И вы готовы обвенчаться со мной без материнского благословения, назло людской молве, наперекор всем трудностям и бедам?
— Хоть сию минуту, я согласна даже на гражданский брак, если вы этого вдруг потребуете.
— Нет, подобных жертв я не допущу, — он посмотрел ей в глаза. — Настя, — Сергей судорожно вздохнул и взял ее руки в свои, — в этом венке вы словно ангел, который спустился с небес. Еще там, на баштане, я понял, что умру, если потеряю вас. Но я должен сказать, что… О, черт! — Глянув поверх ее головы, он заметил большой черный экипаж, показавшийся на вершине крутого спуска, ведущего к переправе. Он не мог ошибиться. Видневшееся в окне кареты лицо было знакомо ему без малого тридцать лет и принадлежало его старшему брату Андрею.
— Настя, пригнитесь! — приказал Сергей девушке и изо всех сил хлестнул лошадей кнутом. Животные вздрогнули и в мгновение ока вынесли телегу в сторону от переправы. Стоя на коленях, он вовсю гнал лошадей и, только добравшись до небольшого леска, рискнул оглянуться. Карета въезжала на паром. Преследователи ничего не заметили. И, вздохнув с облегчением, Сергей привлек к себе Настю и поцеловал ее теперь уже безбоязненно. И девушка, почувствовав это, прильнула к нему и прошептала:
— Я так хочу, чтобы наша поездка продолжалась вечно!
Сергей медленно склонился к ее руке и поцеловал, потом поднял голову, накрыл маленькую ладонь своей большой и крепко ее сжал.
— Настя, я должен вам признаться, — он продолжал не сводить с нее глаз, но на лбу у него вдруг вспухла синяя жилка, а на лице появилось виноватое выражение. — Я солгал вам, — решился он наконец произнести.
— Солгали?! — Настя почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, а руки и ноги вмиг заледенели. — Я вас не понимаю. Что значит солгали? Что вы имеете в виду?
— Я уже говорил, что в тот момент, когда впервые увидел вас на постоялом дворе, я влюбился — безумно, безрассудно, по-мальчишески безоглядно. За всю жизнь я ни разу не испытал подобного счастья и радости. Вы думаете, что вы сбежали от своего жениха? На самом деле, это я не удержался и украл вас у Сергея. — Он помолчал некоторое время, как будто собирался с духом, чтобы продолжить неприятный и тяжелый для него разговор. — Дело в том, что ваш жених находился на втором этаже, когда я поднялся наверх, чтобы взять кое-какие вещи в дорогу. Я сказал ему, что внезапно получил известие от… от одной из моих сестер, которая заболела и нуждается в моей помощи. Понимаете, Сергею необходимо было на вас жениться. Он увяз в долгах. Наследство герцогини и вдобавок ваше богатое приданое — все это было наилучшим решением его проблем. Теперь вы не удивляетесь, почему он так быстро догнал нас? В его характере совершенно отсутствует благородство, и он бы заставил вас выйти за него любой ценой… Он сломал бы вашу жизнь, Настя!
— Но это же чудовищно! — Настя с ужасом смотрела на него.
— Я знаю, что заслужил ваши упреки, потому что скрыл свои истинные цели, когда вызвался сопровождать вас…
— Какие могут быть упреки? — Девушка ласково погладила его руку. — В эти дни вы только и делали, что спасали меня. И в благодарность я могу предложить вам только свое сердце.
Она взглянула на него, желая подкрепить слова улыбкой, но вдруг неожиданно всхлипнула и прижалась к Сергею. Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Мальчишка смущенно улыбнулся, а Сергей, заметив набежавшие на глаза Насти слезы, взял ее за руку и ласково пожал. Она не отстранилась, и он, продолжая держать ее ладонь в своей, спросил у Трошки:
— Как вы их выкатываете?
Мальчишки с большой охотой начали делиться секретными способами добычи.
— Вот он, — Трошка кивнул на веснушчатого паренька, — обходит шалаш сзаду и начинает клянчить: «Дедушка, дай арбуз! Дедушка, дай!» Старик бросается за ним, а мы тем временем выкатываем…
— А сейчас они уже догадались, — подросток с черными испуганными глазами огорченно развел руками. — На Семку не глядят, а обернутся и стреляют! Вон Миньке чуть не полыхнули по заду!
— Врешь ты все! — огрызнулся, оторвавшись на секунду от ломтя хлеба с салом, рыжий, как огонь, Минька. — Я убег небось!
Настя с удовольствием слушала деловой и обстоятельный разговор Фаддея и мальчишек и разглядывала эту разношерстную, непривычную для нее компанию. Штаны и рубахи у новых знакомых были пыльными, грязными, все в пятнах от арбузного сока. Коленки дырявые, протертые, но лица — чистые, румяные, так чисто их и за неделю не отмыть, не отпарить даже в горячей бане. И глаза у всех разные, а блестят одинаково — весело и лихо! Перебивая друг друга, они хвастались своими подвигами, собственной хитростью и изворотливостью. Насте очень понравились мальчишки. И арбуз тоже понравился. Оказывается, только что сорванный арбуз по вкусу не идет ни в какое сравнение с вялым ломтиком, лежащим на тарелке!
— Ладно, — Сергей прервал словоохотливую ребятню и, подумав секунду, достал из-за голенища перочинный нож. — Сейчас иначе будем выкатывать! Я сам попробую! Дайте-ка мне вон тот, самый большой арбуз!
— Фаддей! Что вы задумали? — изумленно вскрикнула Настя.
— Решил тряхнуть стариной! — улыбнулся он. — Должны мы как-то отблагодарить наших гостеприимных приятелей или нет?
Мальчишки с готовностью подкатили к нему большой полосатый арбуз и, окружив Фаддея плотным кольцом, пристроились кто на корточках, кто на животе, кто на четвереньках и принялись с интересом наблюдать, как он аккуратно срезает ножом дно, вычищает сочное содержимое. Потом примерил себе на голову, прорезал отверстия для глаз и для носа… И снова примерил…
— Ты так ползти хочешь? — рыжий Минька с жадным любопытством заглянул Фаддею в глаза.
Мальчишки придвинулись еще ближе, принялись давать советы:
— Около шеи-то пошире сделай!.. И глаза больше прорежь.
— Хватит! — Фаддей поднялся на ноги. — Ложитесь у поля человека три-четыре… Будете подбирать… Если сторож заметит или за ружье схватится — свистите! — он весело оглядел свое присмиревшее войско. — Ну что, пошли?
Настя схватила его за рукав, пытаясь удержать.
— Что за детские игры вы затеяли, Фаддей? Не хватало, чтобы вас поймали и в участок сдали!
Мгновение он пристально смотрел на нее и вдруг очень-очень печально улыбнулся.
— Возможно, это был бы лучший вариант, но я не попадусь, я достаточно ловкий разбойник, Настя! — Он быстро пробежал по склону оврага и, подбросив в воздух свой «шлем», озорно крикнул сверху:
— Ждите меня! — И добавил:
— Со щитом или на щите!
Мальчишки гурьбой устремились за ним, и Насте ничего не оставалось, как последовать за ними.
Ей определили место в ближайших от баштана кустах. И с замиранием сердца Настя принялась наблюдать, как Фаддей надевает на голову арбуз и ящерицей скользит в ботву. Мальчишки, как один, тут же будто провалились сквозь землю…
Арбузная голова, слегка покачиваясь, иногда появлялась над ботвой, потом зарывалась глубже, исчезала и вновь появлялась уже в другом месте… С замиранием сердца Настя не отрывала глаз от ближайшего баштанщика. Ей казалось, что старик уже что-то учуял и наблюдает именно за тем участком поля, где ползает Фаддей. Она проклинала себя за уступчивость, за то, что не настояла и не заставила его отказаться от столь глупой и безрассудной идеи. Разве могла она подумать, что Фаддей способен на подобное мальчишество? Не проще было бы заплатить сторожу за эти же арбузы и тем самым отблагодарить ребят?..
В это время она заметила, что арбузная голова повернула обратно. Фаддей быстро продвигался к краю поля, толкая перед собой срезанную добычу. Мальчишки, поджидающие его на обочине, подползли ближе, и каждый, подхватывая арбуз, откатывал его, передавая по цепочке следующему… Последний, малыш Васька, скатывал их в овраг.
Фаддей, покачав арбузным шлемом, снова исчез в ботве. Срезал он только крупные арбузы, и Настя видела, как он, путаясь в ботве, слегка пощелкивал их пальцами, проверяя на спелость. Наконец он решил, что потрудился на славу, освободился от ботвы и, сбросив с головы арбуз, принялся вытирать лицо носовым платком, но волосы его слиплись от арбузного сока, и это придавало ему такой разудалый и залихватский вид, что Настя неожиданно для самой себя весело расхохоталась.
— Фаддей, на кого вы похожи! Поехали быстрее к реке, иначе все пчелы на вашу голову слетятся!
Пока он прощался с каждым из мальчишек за руку, Настя продолжала наблюдать за ними. Ребята пытались держаться солидно, но глаза их горели от возбуждения: сегодня на них свалилась несказанная удача в лице этого странного дядечки. Впервые взрослый человек пришел им на помощь, и они, не зная, как выразить свое расположение и благодарность, загрузили в телегу несколько полосатых арбузов. Минька сорвался с места и несколько минут спустя появился снова с охапкой розовых вьюнков и голубых васильков. Смущенно утрамбовывая голой пяткой дорожную пыль, он протянул их Насте и, пряча глаза, проговорил:
— Хотите, я вам венок из них сплету?
— Хочу, — согласилась Настя и через десять минут водрузила себе на голову роскошное сооружение с торчащими во все стороны васильками. Фаддей одобрительно улыбнулся, и они вновь тронулись в путь. Мальчишки некоторое время бежали следом, держась за борта телеги, приглашали Фаддея заглядывать почаще, но дорога устремилась под уклон. И ребятня отстала, но еще долго молодые люди слышали их прощальные крики и видели все уменьшающиеся детские фигурки, машущие им вслед руками…
Впереди среди высоких тополей мелькнула серебристая полоска, и лошади, почуяв воду, побежали еще быстрее.
Глава 15
Но, к великому сожалению, им так и не удалось найти более-менее укромное место. Весь берег был истоптан коровами, усеявшими песок и ближайшие поляны отходами своей жизнедеятельности. Если не было коров, то присутствовали орды ребятишек, восторженно голосивших и баламутивших воду на добрую версту вокруг. Если не было тех и других, значит, под каждым чахлым кустом обнаруживался вдруг хмурый рыбак, а то и распаренный дачник с многочисленными чадами и домочадцами…
Они проехали сначала в одну сторону от перевоза, потом на пару верст — в противоположную. Но везде было одно и то же: мутная вода, истоптанный множеством ног и замусоренный песок, ободранные кусты и измятая трава…
Настя не выдержала первой.
— Нужно ехать дальше! — решительно сказала она.
Сергей направил лошадей к парому. На берегу скопилось множество подвод, в основном груженных дынями и арбузами, прямо в воде дремали три упряжки волов, ленивых и неповоротливых, чуть в стороне стояли огромная почтовая карета и легкая бричка, в которой пожилая супружеская пара немцев-колонистов с аппетитом обедала кровяной колбасой, запивая ее домашним пивом.
Фаддей пристроил их телегу в хвост длинной очереди страждущих и жаждущих перебраться на противоположный берег реки. Высокое, словно выцветшее от невыносимой жары небо окончательно очистилось от облаков. Солнце палило немилосердно. Медленные воды реки замерли в сонном оцепенении. Деревья, кусты, трава, даже вездесущие камыши, заполонившие многочисленные старицы, сникли под безжалостными лучами, обессиленно обвисли, опустили листья, сдаваясь на милость огнедышащему тирану.
Пассажиры почтовой кареты устроились под жидкими кронами прибрежных ракит. Два толстых купца-армянина с не менее толстыми женами, деревенский священник в старенькой рясе и два пьяненьких армейских поручика с мокрыми подмышками и мутными глазами тоскливыми взорами провожали очередной воз, въезжающий на паром. У их кареты внезапно лопнул обод колеса, и кучер с помощником его меняли в стороне от спуска к переправе.
Паром наконец отошел от берега и неторопливо, со скоростью одуревшей от жары мухи, пополз через реку. Сергей посмотрел на часы: пройдет полдня, наступит их черед переправляться на тот берег. Поэтому не грех немного поспать, тем более он почти не сомкнул глаз за эти две ночи и не слишком надеялся на третью, особенно, если им придется ночевать в одной телеге, под одним одеялом… Он молча расстелил поверх соломы кошму и лег на спину, прикрыв лицо картузом.
Настя, подобрав под себя ноги, сидела у его изголовья. Стоило протянуть руку, и можно коснуться русых волос, а если чуть-чуть наклониться, то пальцы дотянутся до загорелой щеки… Она уже знала, что щека Фаддея шершавая и колючая от выступившей щетины, а волосы мягкие, пахнут солнцем и почему-то сосновой хвоей, хотя за время их путешествия им не встретилось ни единой сосны…
Девушка вздохнула. Каким дурманом ее опоили, почему уже второй день она ни о чем больше не думает, как только о его объятиях и поцелуях? У нее столько важных дел и забот, а она мечтает, чтобы их путешествие никогда не кончалось и Фаддей остался с ней навсегда…
Где-то глубоко-глубоко, в самых дальних закоулках ее сознания, прозвучал вдруг сигнал тревоги: слишком мало они знакомы, чтобы хорошо узнать друг друга. Подруги матери отзывались о поэте нелицеприятно. Они потешались над его ленью и непрактичностью. Да и она сама не раз слышала весьма популярные в свете анекдоты о его рассеянности и нерасторопности, чрезмерной прожорливости и любви к прекрасным дамам…
Но, возможно, это всего лишь маска, которой он пользуется, чтобы извлечь определенную выгоду и как-то устроиться в жизни? Ведь с ней он совсем другой — веселый и нежный, по-детски непосредственный, а порой, как пару часов назад, и бесшабашный, но в минуты опасности собранный и решительный? Он строго отчитывает ее, но глаза его выдают, они словно светятся любовью и тревогой за нее. А куда делись его лень и пресловутая сонливость? Нужно быть очень хорошим актером, чтоб столь долгое время скрывать настоящий мужской характер, свою силу и уверенность, очевидную храбрость и незаурядный ум…
Настя прижала пальцы к вискам. Что-то не укладывалось в ее голове, она не могла свести концы с концами, но в одном она была уверена, что Фаддей именно тот человек, которого она действительно любит, несмотря на слишком короткое их знакомство, несмотря на ссоры и на его колебания по поводу их совместного будущего. Но она прекрасно его понимает и прощает ему и излишнюю нервозность, и его сомнения в том, что он сможет достойным образом содержать свою семью…
Она протянула руку и осторожно провела пальцем по картузу, закрывающему лицо любимого. Он тут же сбросил его, перехватил Настю сначала за локоть, потом за запястье. Некоторое время они не сводили глаз друг с друга. Сергей улыбнулся и вдруг ласково провел рукой по одной девичьей щеке, потом по другой.
— Смотри-ка, веснушки появились! Маленькие-маленькие, но очень милые!
Он сел рядом с Настей, но руки не отнял, словно прикрывал ее от палящих солнечных лучей. Девушка прижалась щекой к его ладони и умоляюще посмотрела на него.
— Простите меня за все, Фаддей! Сегодня утром я была не права!.. Мне не стоит вести себя подобным образом.
— Во всем виноват только я один, — он вдруг помрачнел и отвернулся от Насти, но, самое главное, убрал ладонь от ее лица, и это огорчило ее безмерно. — Я всегда считал себя честным человеком. Я в жизни не праздновал труса, не подводил друзей и не предавал женщин. Но я никогда и никого не любил так, как полюбил вас, Настя! И впервые в жизни испугался, впервые я не уверен, что могу сделать вас счастливой…
— Фаддей, — она пододвинулась к нему, положила ему руку на плечо. — Все не так страшно, как вы желаете это представить. У меня достаточно денег, я совершенно не завишу от дедушкиного наследства. Конечно, я хотела на эти деньги построить школу и больницу в рудничном поселке, потом я думала выбрать несколько толковых ребят из рабочих семей и направить их учиться горнорудному делу за границу, да и оборудование для разработки жилы можно купить лишь в Америке, у нас такого нет. Но я уверена, мы будем трудиться не покладая рук и добьемся всего, чего захотим.
— Добиваться легче, имея солидный капитал. Притом я привык жить своим трудом. Для мужчины нет страшнее позора, чем оказаться на содержании женщины. Подумайте еще раз обо всем серьезно, взвесьте все «за» и «против». Ваш жених, Настя, очень хорошо знаком с геологией, я же в ней ничего не смыслю. У него деньги, влияние в определенных кругах и у нас в России, и за границей. Вам будет, несомненно, легче осуществить ваши планы с ним, а не со мной.
— Вы все-таки отказываетесь от меня? — произнесла Настя шепотом. — Я поняла бы вас, если была бы уверена, что вы не любите меня. Но вы любите, вы хотите меня, я не такая уж глупая и наивная девочка, чтобы не догадаться об этом! Но из-за непонятной, поистине дурацкой щепетильности вы постоянно обижаете меня, заставляете злиться и оскорблять вас. Если вы сомневаетесь во мне, то я в себе давно уже не сомневаюсь!
— И вы готовы обвенчаться со мной без материнского благословения, назло людской молве, наперекор всем трудностям и бедам?
— Хоть сию минуту, я согласна даже на гражданский брак, если вы этого вдруг потребуете.
— Нет, подобных жертв я не допущу, — он посмотрел ей в глаза. — Настя, — Сергей судорожно вздохнул и взял ее руки в свои, — в этом венке вы словно ангел, который спустился с небес. Еще там, на баштане, я понял, что умру, если потеряю вас. Но я должен сказать, что… О, черт! — Глянув поверх ее головы, он заметил большой черный экипаж, показавшийся на вершине крутого спуска, ведущего к переправе. Он не мог ошибиться. Видневшееся в окне кареты лицо было знакомо ему без малого тридцать лет и принадлежало его старшему брату Андрею.
— Настя, пригнитесь! — приказал Сергей девушке и изо всех сил хлестнул лошадей кнутом. Животные вздрогнули и в мгновение ока вынесли телегу в сторону от переправы. Стоя на коленях, он вовсю гнал лошадей и, только добравшись до небольшого леска, рискнул оглянуться. Карета въезжала на паром. Преследователи ничего не заметили. И, вздохнув с облегчением, Сергей привлек к себе Настю и поцеловал ее теперь уже безбоязненно. И девушка, почувствовав это, прильнула к нему и прошептала:
— Я так хочу, чтобы наша поездка продолжалась вечно!
Сергей медленно склонился к ее руке и поцеловал, потом поднял голову, накрыл маленькую ладонь своей большой и крепко ее сжал.
— Настя, я должен вам признаться, — он продолжал не сводить с нее глаз, но на лбу у него вдруг вспухла синяя жилка, а на лице появилось виноватое выражение. — Я солгал вам, — решился он наконец произнести.
— Солгали?! — Настя почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, а руки и ноги вмиг заледенели. — Я вас не понимаю. Что значит солгали? Что вы имеете в виду?
— Я уже говорил, что в тот момент, когда впервые увидел вас на постоялом дворе, я влюбился — безумно, безрассудно, по-мальчишески безоглядно. За всю жизнь я ни разу не испытал подобного счастья и радости. Вы думаете, что вы сбежали от своего жениха? На самом деле, это я не удержался и украл вас у Сергея. — Он помолчал некоторое время, как будто собирался с духом, чтобы продолжить неприятный и тяжелый для него разговор. — Дело в том, что ваш жених находился на втором этаже, когда я поднялся наверх, чтобы взять кое-какие вещи в дорогу. Я сказал ему, что внезапно получил известие от… от одной из моих сестер, которая заболела и нуждается в моей помощи. Понимаете, Сергею необходимо было на вас жениться. Он увяз в долгах. Наследство герцогини и вдобавок ваше богатое приданое — все это было наилучшим решением его проблем. Теперь вы не удивляетесь, почему он так быстро догнал нас? В его характере совершенно отсутствует благородство, и он бы заставил вас выйти за него любой ценой… Он сломал бы вашу жизнь, Настя!
— Но это же чудовищно! — Настя с ужасом смотрела на него.
— Я знаю, что заслужил ваши упреки, потому что скрыл свои истинные цели, когда вызвался сопровождать вас…
— Какие могут быть упреки? — Девушка ласково погладила его руку. — В эти дни вы только и делали, что спасали меня. И в благодарность я могу предложить вам только свое сердце.
Она взглянула на него, желая подкрепить слова улыбкой, но вдруг неожиданно всхлипнула и прижалась к Сергею. Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42