– Назвать сына в честь винта? Имеется в виду Архимедов винт, водоподъемная машина, вал с винтовой поверхностью

– улыбнулся Джек.
– Неважно. – Редлиф сменил тему. – Несколько дней назад мой старший сын, Чет, удивил меня. На заре встретил меня в конюшне. С двумя оседланными лошадьми. Мы отлично провели время.
Джек ждал продолжения.
Но Редлиф молчал.
– А где был в то утро Пеппи? – спросил Джек.
– Не знаю.
– А через сколько дней умер ваш любимый жеребец?
– Дней? – переспросил Редлиф. – Через три или четыре. – Он потрепал собаку по голове. – Такое случается не так часто, как я мог бы ожидать.
– Случается что?
– Когда хотя бы один из детей составляет мне компанию в верховой прогулке.
Джек наигрывал какую-то мелодию, думая о Редлифе.
Никогда еще он не встречался с таким человеком. Всемирно признанный гений, а в последних фразах слышалось что-то детское. Или он просто не понимал, что ему хотят сказать.
Редлифа удивляло, что его дети не ездят с ним верхом.
Редлифа удивляло, что только один сын однажды составил ему компанию.
Отсюда следует… что?
Когда Джек спросил Нэнси Данбар, в чем необходимость столь суровых мер безопасности и почему в Виндомии все должны шпионить друг за другом, она ответила: «Доктор Редлиф не любит сюрпризов».
Может, доктор Редлиф мыслил категориями, недоступными среднему человеку, поэтому все деяния обычных людей удивляли его.
Редлиф не сводил глаз с пальцев Джека, перебиравших струны.
– Интересно.
– Так что необходимо для того, чтобы изобрести идеальное зеркало? – спросил Джек.
Редлиф пожал плечами:
– Тот самый случай, что и с вашими пальцами. Не мешать мозгу играть. Пусть думает о чем хочет. Что-то и получается. – Он помолчал. – Иногда.
Глядя на пальцы, лежащие на грифе, Джек спросил:
– Что происходит с черной дырой, когда она исчезает?
Редлиф улыбнулся.
– Вы хотите спросить, что происходит с информацией, которая находится внутри.
– Я не знаю, о чем я хочу спросить.
– Было бы забавным, если б она растягивалась в столь тонкую нить, что ее срез становился бы невидимым.
– А что тут забавного?
– Потому что нам это поможет определять неопределенности, которые пока мы воспринимаем исключительно как неопределенность.
– Ага. – Джек, конечно, ничего не понял, но почувствовал, что доктор Редлиф знает, о чем говорит. Человеческие существа могли удивлять Редлифа своим поведением, он, возможно, говорил с ними на разных языках, но вот исчезновение черных дыр его нисколько не удивляло.
– Вас не затруднит ответить, какие идеи вы сейчас обдумываете? – спросил Джек.
– Отнюдь. Космические перемещения.
– Космические полеты?
– Пожалуй. Мне представляется, люди еще не задумывались, а так ли фундаментальны основные физические принципы.
– Я – нет, – честно признал Джек.
– Вас этому не научили.
– Нам предлагалось учить известное, а не придумывать что-то свое.
– Дело в том, – Редлиф его, похоже, и не услышал, – что основные законы физики универсальны во всей вселенной. Принимая во внимание период ее существования, мы, люди, познаем эти законы очень короткое время. И я не уверен, что мы уже успели докопаться до истины. Боюсь, что знания наши полностью определяются нашим интеллектуальным уровнем и не могут считаться абсолютными. Эти же самые физические законы, увиденные с другой планеты, сквозь призму интеллектуального уровня тамошних обитателей, могут толковаться иначе. Скорее всего и толкуются.
– Понятно.
– Однако, когда будут познаны истинные, абсолютные, универсальные физические законы, выяснится, что их сущность неизменна для любой планеты.
– Наверное, мне лучше и дальше играть на гитаре, – вздохнул Джек.
– Это одно и то же. Вы оказались в той пространственно-временной системе, которая позволяет вам играть на гитаре. Мы же должны прийти в ту пространственно-временную систему, еще недостижимую для нас, которая позволит нам путешествовать в космосе.
Редлиф столкнул боксера на землю, поднялся:
– Пошли, Архи. К гостям опаздывать нехорошо. Видите, думать можно о чем угодно. – Последнее относилось уже к Джеку. – О любых глупостях. Кто знает, что из этого выйдет.
Доктор Редлиф выпрямился во весь рост, потянулся.
– Почему бы, к примеру, не предположить, даже не имея никаких теоретических обоснований, что вытянутая в нить черная дыра может послужить транспортным туннелем, по которому мы сможем мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую?
Джеку, сидящему на земле, Редлиф казался гигантом.
– Я полагаю или надеюсь, что все происходящее имеет какую-то цель. – Он наклонился, почесал Архи за ухом. – Искать цель и не видеть ее, видеть и не стремиться к ней – непростительная ошибка.
– Сэр?
Редлиф улыбался, ожидая продолжения.
– Почему вы решили поговорить со мной? – спросил Джек. – Зачем вы мне все это сказали? И о ваших теориях.
Брови Редлифа взлетели вверх.
– Я пытался отблагодарить вас за вашу заботу. Когда-нибудь вы, возможно, об этом вспомните.
И ушел, оставив Джека в полном замешательстве.
Он даже подумал, уж не пришелец ли Честер Редлиф с другой планеты.

Глава 18

В сумерках, с синим галстуком-бабочкой под воротником, с серебряным подносом в руках, Джек подошел к группе гостей в вечерних туалетах на одной из террас особняка Виндомии.
– Не желаете hors d’oeuvre, Закуски (фр.)

сэр?
Резко повернувшись, мужчина одной рукой крепко схватил поднос, дабы он не выскользнул из разжавшихся пальцев Джека.
– Ага! Печенка, завернутая в ломтик бекона! Мое любимое блюдо!
– П.! – начал Джек.
– Вы чуть не выронили поднос, юноша. – Флетч убрал руку. – Или вы хотели, чтобы мы в парадной одежде, ползая на карачках, ели печенку с пола? Хорошенький мы имели бы вид!
Две женщины, с которыми разговаривал Флетч, захихикали.
Потом Флетч наклонился к Джеку и прошептал: «Сможешь сказать по буквам?»
Доктор Честер Редлиф вместе с женой направлялся к Флетчу.
– Что?
– Hors d’oeuvre.
– Конечно.
– Хорошо. А твоя бабушка не могла.
– Моя бабушка? Та, что писала триллеры?
– Твоя бабушка, которая писала детективы.
– Мистер Флетчер. – Редлиф протянул руку. – Я – Честер Редлиф.
– Позвольте поблагодарить вас за то, что вы сразу откликнулись на мою просьбу. – Флетч пожал Редлифу руку.
– Я давно хотел встретиться с вами, – ответил Редлиф. – Мне очень понравилась ваша биография Эдгара Артура Тарпа-младшего.
Бросив короткий взгляд на Джека, Флетч дернул щекой.
– Некоторым она нравится.
– Моя жена, – представил даму Редлиф. – Амалия.
– Приятно познакомиться с вами, доктор Флетчер.
– Не доктор, – поправил ее Флетч. – Даже не пациент. Зовите меня Ирвин.
– Ирвин? – пробормотал Джек. – С каких пор он стал Ирвином?
– А откуда вы родом? – с полным безразличием в голосе спросила Амалия.
Джек обратил внимание, что Амалия сделала себе прическу. Седина пропала, каждый волосок теперь знал свое место. На лице оставалась припухлость, но кожа разгладилась, приобрела здоровый цвет.
– Из Монтаны.
– Монтана! – пробурчал Джек за спиной Флетча. – Чего вдруг он назвал Монтану?
– Мистер Флетчер, я думаю, что Бьерстадта я покажу вам утром Он в спортивном зале. А освещение там лучше утром.
– Как скажете.
– Что за Бьерстадт? – недоумевал Джек за спиной Флетча.
– Хотя я нахожу странным, что вы повесили такую дорогую картину в спортивном зале.
– А, – понял Джек, – картина.
– Вы не видели нашего спортивного зала, – улыбнулся Редлиф. – Картина там в полной безопасности. Температура и влажность контролируются. А по размеру, мощи, энергии ей самое место в спортивном зале.
– Мой муж – человек эксцентричный. – Амалия улыбнулась, потом спросила Флетча: – Скажите, вы разговариваете на языке койотов?
На террасе гостей развлекали Чет, Эми, Доунс, Бьювилль, Нэнси Данбар. Аликсис и Дункан отсутствовали.
– Не смогли бы вы после обеда побеседовать со мной в моем кабинете? – спросил Редлиф Флетча. – Полагаю, это единственное место, где мы сможем поговорить о вашей книге. Читая ее несколько лет назад, я делал кое-какие пометки, но и представить себе не мог, что нам доведется встретиться.
– С удовольствием, – ответил Флетч.
– Тогда в десять вечера.
– До встречи, – кивнул Флетч.
Чета Редлифов отбыла. Флетч повернулся к Джеку:
– Избавься от подноса Нам надо поговорить.
– Как ты сюда попал? – спросил Джек.
– У Редлифа есть картина, которую он хочет продать. Мне, конечно, такая покупка не по средствам, но он этого не знает.
Джек сунул поднос Пеппи, вдобавок к тому, что у него уже был. Теперь он держал по подносу в каждой руке.
– Я тебе помогу – Флетч взял тарелочку с одного из подносов – Так будет легче.
– Благодарю вас, – ответил Пеппи, – сэр.
– Какие пустяки!
Флетч и Джек спустились с террасы.
– Я покажу тебе мои находки, – предложил Джек.
– Думаю, я могу пойти с тобой, но к обеду должен обязательно вернуться. – Они уже огибали подсвеченный бассейн. Около него тусовалась молодежь. Кое-кто проводил взглядом высокого мужчина в белом смокинге, шагающего рядом с юным официантом. – Расскажи мне все, что знаешь.
По вымощенным кирпичом дорожкам они направились в темный сад.
– Здесь больше правил, регулирующих повседневную жизнь, чем в военной академии. Или в монастыре. Они всеми и повсеместно нарушаются.
– Значит, давление на обитателей Виндомии слишком велико? Пробка намертво загнана в бутылку?
– Дело идет к бунту, – кивнул Джек. – Даже Эрик Бьювилль, здешний управляющий, говорит, что чувствует себя тут заключенным.
– Рассказывай, рассказывай.
– Бунтуют не в открытую. Но чуть ли не все силы тратятся на то, чтобы нарушить установленные правила. На то, чтобы жить и работать, просто ничего не остается. Такая вот здесь обстановка.
– Рай в клетке. А могло ли быть иначе? Я всегда подозревал, что Адам и Ева согрешили исключительно от скуки.
Джек рассказал, что главный управляющий, Эрик Бьювилль, и личный секретарь Редлифа, Нэнси Данбар, тайком курят; все, начиная от жены Редлифа до конюха Пеппи, прячут и тайком пьют спиртное; дочь Аликсис обожает случайные половые связи; сын Дункан врет, мошенничает и наркоманит.
– Все, однако, приделе, – прокомментировал Флетч.
– Редлиф знает, что другой его сын, Чет, голубой.
– Голубой, – повторил Флетч.
– Девушки Чета не волнуют. А Пеппи, которому ты помог, взяв с его подносов одну тарелочку, – конюх и любовник Чета.
– Но Шана…
– Любовница доктора Редлифа.
– Ага! И при этом играет роль невесты Чета, дабы создать ему должный имидж в преддверии избирательной кампании.
– Кое-что ты и сам знаешь.
– Спасибо Энди Систу. Я думал, ты говорил, что интересного материала тут нет.
– Ничего такого, что можно рассказать широкой аудитории.
– Согласен с тобой, – кивнул Флетч.
– Заходи. – Джек открыл дверь в свою половину коттеджа.
– У тебя на двери нет замка, – отметил Флетч.
– Знаю.
– Наверное, когда поместье обнесено забором, а войти в него можно только через охраняемые ворота, нет нужды запирать каждую дверь.
– Мы защищены ото всех, кроме наших охранников. У нас даже есть паспорта, которые мы должны предъявлять при входе в поместье.
– Паспорта?
– Должны предъявлять их даже в магазине компании, если хотим купить там еду. Мой – розовый.
Флетч оглядел маленькую гостиную-столовую, кухоньку.
– Ты полагаешь, все прослушивается?
– А есть ли разница?
– Ага. Как, однако, просто сподобить тебя на бунт Мне надо помнить об этом, когда ты навестишь меня в следующий раз и я попрошу тебя принять душ.
– Одного человека уже убили. В этом не может быть никаких сомнений. В лаборатории, где не проводится экспериментов с ядовитыми газами, доктор Джим Уилсон погиб, надышавшись именно газом. В это время он обычно в лаборатории не появлялся. А вот доктор Редлиф, наоборот, приходил.
– Расследование проведено?
– Должно быть. Все-таки насильственная смерть. Но я ничего не заметил.
– Редлиф не мог не пустить полицию на территорию поместья.
– Копов я не видел, только местных охранников.
Прохаживаясь по комнате, Джек рассказал обо всем, что он видел, слышал, думал, чувствовал после прибытия в Виндомию.
– Достаточно, Джек – Флетч удобно развалился на диванчике. – Ты пробыл здесь какое-то время. Кто мог покушаться на жизнь доктора Редлифа?
– Мне воспользоваться методом исключения? – спросил Джек. – Сделать упор на мотив? Возможность?
– Классификацию оставляю на твое усмотрение.
– Теща не могла. Милая старушка, которая искренне любит и безмерно уважает доктора Редлифа. Она действительно думает, что он – само совершенство.
– Совсем старенькая, так? В ее возрасте противозаконные деяния уже не совершают?
– Сомневаюсь, что за этими попытками стоит и миссис Редлиф. Ты только что с ней познакомился. Амалия.
– Слушай, она и впрямь думает, что у койотов есть язык? Или просто старалась показать, что свихнулась?
– Мозги у нее наполнены маленькими таблеточками, сталкивающимися друг с другом в луже спиртного.
– Она могла содрать изоляцию с проводов электрокофеварки, чтобы ее мужа хорошенько тряхнуло.
– Да, могла бы, – согласился Джек. – Для этого много ума не надо. И доступ в ту комнату у нее был. Но взрыв в коттедже, сломанная передняя ось джипа…
– Я как раз об этом думаю, – прервал его Флетч. – Получается, что это работа разных людей. Редлиф не взорвался в коттедже, потому что сломалась передняя ось джипа. То же произошло и в лаборатории. Один человек заполнил ее ядовитым газом, другой подложил в здание бомбу. Ты прав. Слишком много прошло времени между отравлением доктора Уилсона и взрывом.
– Дочь Эми – единственная, кого доктор Редлиф не подмял под себя. Она сказала ему, что обвинит его в сексуальных приставаниях к ней, когда она была ребенком, если не получит, чего хочет.
– Изумительно.
– Похоже, срабатывает. Поэтому ей не нужно убивать отца. У нее семь детей, которые живут здесь, и папа оплатил три ее развода.
– Некоторые женщины готовы на многое, лишь бы не подпадать под власть мужчин. В старину ради этого становились ведьмами. Потом стали покупать велосипеды и начинали работать.
– Мне кажется, у него больше причин, чтобы убить ее, чем у нее – его. И Пеппи говорит, что кто угодно мог отравить лошадь если лошадь отравили.
– Яд достать легко, особенно на ферме. А использовать могли любой яд, от стимулятора до депрессанта.
– Миссис Редлиф принимает депрессанты. И стимуляторы. Сегодня я забирал ее мусор. Но я не могу представить себе, как она на заре пробирается в конюшню.
– А вот ядовитый газ – это другое дело. Я думаю, его путь можно проследить. Определить, как и откуда он попал в Виндомию.
– Короче, я считаю, что на жизнь доктора Редлифа покушались как минимум два человека.
– Согласен с тобой. – Флетч встал. – Ты исключил очень мало людей. Поэтому осталось много подозреваемых. Слишком много. – Он похлопал себя по животу. – После нескольких дней с твоей матерью я все время хочу есть.
– Так уж она воздействует на людей. Ты хорошо провел время?
– Более чем Твоя мать – мудрая и остроумная женщина. Всегда такой и была Полагаю, за последние двадцать лет мне следовало хоть раз заглянуть к ней.
– Ты сожалеешь о том, что не заглянул? Флетч всмотрелся в своего сына.
– Теперь – да.
– У тебя нет причин сожалеть об этом. Ты же не знал о моем существовании Она ничего тебе не сказала Более того, прятала меня от тебя.
– Нехорошо так думать.
– И потом, люди часто выпадают из круга общения.
– Итак, вопрос поставлен: как нам быть с доктором Редлифом? Ты позвал меня сюда…
– Спасибо, что приехал.
– Я все рано хотел посмотреть на этого Бьерстадта. В том, что на его жизнь несколько раз покушались, сомнений нет. Одна попытка закончилась смертью постороннего человека. Способы убийства разнообразны, иной раз несогласованность действий покушавшихся спасала жизнь самому доктору Редлифу.
– Много попыток – много подозреваемых.
– Различные орудия убийства, от бомб до ядов. И один удачливый убийца. А знаешь, я не считаю, что доктор Редлиф заслуживает смерти.
– Этим днем от посидел со мной в лесу. – Джек улыбнулся. – Разговаривал со мной. Такое ощущение, что рядом с тобой атомный авианосец. Но если не считать этого, он – милый человек.
– Я хочу сказать, он не повинен в массовых убийствах, не насиловал собственную дочь, не накачивал наркотиками жену и сына, не обирал бедняков…
– Скорее, наоборот.
– Ладно. – Флетч посмотрел на часы. – У меня встреча с Редлифом в десять вечера.
– Может, дело в том, что никто с ним не говорит, – предположил Джек. – Я хочу сказать, не говорит откровенно, по душам. Сегодня мне показалось, что очень уж он далек от людей, если ты понимаешь, что я имею в виду.
У двери Флетч обернулся:
– Знаешь, Джек, в конце концов даже Георг Третий Король Великобритании (1738–1820), при котором борьба за независимость североамериканских колоний завершилась их победой и образованием нового государства – Соединенные Штаты Америки

услышал глас народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17