Психоаналитическая концепция вины.

В классической теории психоанализа развитие вины может
осуществляться лишь после того, как сформирована базовая
структура личности (Ид, Эго и Супер-Эго). Первым развивается
Ид, понимаемое как врожденный набор импульсов, инстинктов
или влечений. Природа Ид сексуальная и агрессивная и форми-
руется у ребенка на фоне развитой способности концептуально
отделять свое Я от других, думать, совершать выбор, владеть
собой и воздействовать на окружающую среду (реальность).
Супер-Эго, обычно понимаемое как совесть, появляется после
того, как дети усваивают представление о правилах поведения,
идентифицируясь со своими родителями или со своей референт-
ной группой. Психоаналитическая теория утверждает, что Супер-
Эго развивается как функция механизмов включения (принятия
мыслей или чувств кого-то другого как своих собственных) и
идентификации (процесса, в результате которого ребенок осо-
знает сходство с конкретными людьми и говорит: <Я - как он>
или <Я - как она>).

Пайерс и Сингер представили инте-
ресную разработку динамики вины и стыда с точки зрения пси-
хоаналитической теории, доказав то, что вина возникает из на-
пряжения между Идом и Супер-Эго. Подобно Левис
, они обнаружили, что стыд развивается из напряжения
между Эго реальным и идеальным. Стыд возникает тогда, когда
люди оказываются не в состоянии достичь своих целей и жить,.
реализовывая свое Эго идеальное. <Неосознанная, иррациональ-
ная угроза>, которая действует при стыде, - угроза быть отвер-
женным.

С другой стороны, вина возникает при нарушении ценностей
или стандартов поведения, которые характеризуют Супер-Эго.
Пайерс и Сингер видят тесную связь междувиной и страхом, стра-
хом гнева отца. Они придерживаются того мнения, что <неосоз-
нанная, иррациональная угроза>, которая присутствует при ви-
не, - угроза увечья или кастрации.

Понятие экзистенциальной вины

Мэй определил три формы экзистенциальной
вины. Первая - результат <потери возможностей>. Возможности
развития человека существуют в интеллектуальной, социальной,
эмоциональной и физической сферах. Однако люди не всегда
стремятся к развитию своих возможностей. Субъект может пре-
небрегать своими возможностями в данной сфере жизни и пол-
ностью отказываться от их развития. Согласно Мэю, такой отказ
приводит к первой форме вины. Аналогичные представления вы-
сказывались и другими авторами

<Как субъекты, мы актуализируем некоторые возможности, отвер-
гая другие. В этом заключается наша вина. Вина всегда аспект
нашего существования...>

Ханна выдвинул несколько критических за-
мечаний в адрес этого понятия экзистенциальной вины. Он заме-
тил, что новорожденные дети обладают обширным и фактически
безграничным количеством возможностей и что они неизбежно
утрачивают некоторые и развивают остальные вследствие свое-
го воспитания, своих социальных связей и своих реальных жиз-
ненных ситуаций. Экзистенциальное положение, требующее раз-
вития всех возможностей, образует такой непомерно высокий
стандарт, что становится бессмысленным. Любой индивид дол-
жен быть свободен в выборе способностей, которые он будет
развивать, и те, которые он будет утрачивать без чувства вины
в обычном ее понимании.

Второй тип экзистенциальной вины, согласно Мэю, разви-
вается как результат отсутствия единства субъекта и близкого
ему человека. Мы не можем видеть близкого нам человека точно
так же, как он сам видит себя, не можем обладать абсолютной
эмпатией к нему, не можем быть с ним в полном единстве. Та-
ким образом возникает основа обособленности или одиночества,
характеризующая каждую человеческую жизнь. Согласно экзи-
стенциальному взгляду нерастворимость, образуемая такой обо-
собленностью, порождает барьеры и конфликты в межличност-
ных отношениях. Ханна утверждает, что такую обособленность
людей нельзя не признать, но не следует рассматривать ее как
причину вины. Другие люди играют существенную роль в реа-
лизации наших возможностей. Они нам необходимы, но не для
полной идентификации с ними. Неспособность говорить и чувст-
вовать в абсолютной гармонии с другим человеком - факт чело-
веческого существования и человеческой индивидуальности, кото-
рый не может быть оправданно рассмотрен как вина.

Третья форма экзистенциальной вины возникает из отделе-
ния человека от природы. Ханна указывает, что признание этого

типа вины связано с принятием определенной системы ценностей,
утверждающей единство человека с природой как очень значи-
тельную сторону человеческого существования. Поскольку чело-
век по своему рождению - реальная и подлинная часть приро-
ды, возникает сложная проблема вокруг определения, как и что
образует <объединение> и что же такое <отделение>.

Критика Ханна относительно экзистенциальной вины осу-
ществляется с позиций предпочтения стандартного или конвен-
ционального значения этого термина, пониманием его как эмо-
ции, вызванной отклонением от норм поведения и создающей
у индивида мотивацию возвращения к принятым стандартам.
Ханна считает, что понятие экзистенциальной вины описывает
некоторые очень важные аспекты жизни человека, но значение
этого понятия снижает его эвристическую ценность, когда стано-
вится столь общим, что приравнивается к существованию людей.

Некоторые представления теории научения об источниках
развития вины и об ее последствиях

Некоторые представления об источниках вины, их влиянии
на индивида и психотерапевтическое приложение этих представ-
лений были даны Маурером . С его точки
зрения, вина развивается в основном как функция процессов
научения. Когда маленькие дети неоднократно награждаются за
хорошие дела и наказываются за плохие, у них развивается чув-
ство (или понятие) правильного или неправильного поведения.
Маурер согласен с одним из традиционных различений между
стыдом и виной, отмечающим, что стыд появляется при наличии
другого человека, тогда как механизм вины может действовать,
когда индивид один и отсутствует источник наказания.

Согласно Мауреру, обучение моральным нормам происходит
в основном через механизмы идентификации и подражания.
Отвергая бихевиористский анализ и интерпретацию вины на осно-
вании того, что неадекватно и непродуктивно рассматривать вы-
сокообобщенные и вербально-абстрактные аспекты этого фено-
мена, Маурер считает, что методы, использующиеся при изучении
и анализе развития вины, должны быть аналогичны тем, которые
применяются при изучении развития языка.

В ряде теорий признаются тесные взаимоотношения между
виной и страхом . Маурер идет на шаг
дальше и определяет вину как тип страха - страх, который воз-
никает после осуществления ранее наказывавшегося действия.
Совесть, по определению Маурера, является феноменом, пред-
ставляющим одновременно и способность устоять перед искуше-
нием, и способность к раскаянию.
следуя своей фундаментальной ориентации - теории науче-
ния, Маурер, хотя и признает возможность конституциональных
или врожденных различий в восприимчивости к вине или к нау-
чению вины, утверждает, что дисциплина и наказание лежат
в основе развития вины. Маурер предполагает, что развитие ви-
ны облегчается, когда обучающийся чувствует зависимость от
другого человека, который также является источником наказания
или дисциплины. Это согласуется с теоретическим материалом,
обсужденным в гл. 15, в которой стыд рассматривается как эмо-
ция, возникающая обычно, если не всегда, в контексте эмоцио-
нального взаимоотношения.

Сарасон представил концепцию вины, очень
похожую на концепцию Маурера. Он тоже считал, что развитие
вины возможно при использовании наказания. Он не разграни-
чивал тщательно вину, страх и тревогу, за исключением того за-
мечания, что вина наиболее тесно связана с индивидуальной
Я-концепцией и социальными установками.

В дополнение к уже рассмотренным теориям, большое коли-
чество авторов описали тесное взаимо-
отношение между виной и страхом. Ангер пред-
ставил более детальный анализ вины, в котором страх или тре-
вога образовывали интегральную часть, но, к сожалению, дал
очень двусмысленное определение тревоги. Мы будем рассмат-
ривать его понятие тревоги как синонимичное страху (страх и
тревога используются Ангером как взаимозаменяемые понятия).

Ангер определяет вину как двухстадийный опосредующий
процесс. Первая стадия - вербально-оценочный ответ (напри-
мер: <Я не должен был делать этого!>). Вербально-оценочный
процесс первой стадии запускает вторую стадию или автономно-
висцеральную реакцию страха. Анализ Ангера пытается опреде-
лить особенности поведения родителей и взаимоотношений роди-
телей и ребенка, которые ведут к развитию вины. Он нашел неко-
торые исследования, подтверждающие предположения о том, что
эмоция может быть вербально опосредована и его семантическое
обусловливание может
поставить автономные ответы под контроль вербальных опосре-
дующих процессов.

Ангер отмечал, что постулирование прототипического вер-
бального компонента в вине подразумевает, что это - уникаль-
ный человеческий феномен. В этом пункте он не соглашался с
целым рядом исследователей - от Дарвина до Маурера. После-
дующие указания на различия в реакциях вины среди различ-
ных видов собак показали очевидность врожденного компонента
в восприимчивости вины. Однако Ангер согласен с Маурером и
другими, что вина развивается в контексте эмоционального взаи-
моотношения.

Согласно Ангеру, индивидуальная зависимость и эмоцио-
нальная привязанность к другому человеку (обычно к родите-
лям или заменяющим их лицам) образуют стадию развития за-
висимости и боязни отделения, что является фундаментальным
в развитии вины. Как и Сарасон, Маурер и другие, придержи-
вавшиеся представлений теории научения или общей теории по-
ведения, Ангер определил вину или по крайней мере аффектив-
ный компонент вины как тип страха.

С точки зрения Ангера, воспитание маленького ребенка лю-
бящим и оберегающим родителем развивает у него сильную
зависимость. Родитель, тесно связанный с ребенком день за днем
и неделю за неделей в течение первых месяцев и лет жизни,
ответствен за ограничение и исключение болезненных и фруст-
рирующих ситуаций. Таким образом, наличие и доступность ро-
дителя имеют огромное значение для маленького ребенка, и нао-
борот, его отсутствие вызывает <тревогу зависимости> - прилю-
дию к развитию вины.

Воспитание ребенка и сопутствующее развитие способности
испытывать тревогу зависимости при отсутствии родителей и об-
разуют стадию научения вине. Согласно Ангеру и другим пред-
ставителям теории обучения, такое научение начинается или по
крайней мере начинает сказываться в четырех-пятилетнем воз-
расте. Слова и действия родителей, такие, как <никогда не делай
этого больше>, <плохо>, <как тебе не стыдно>, согласно Ангеру,
интерпретируются ребенком как признаки удаления и отделения
и поэтому вызывают тревогу зависимости. После большого числа
таких эпизодов ребенок начинает оценивать свое поведение в от-
сутствие родителей, а через некоторое время-заранее, избегая
нарушения норм и, следовательно, тревогу зависимости, которую
Ангер рассматривал как аффективный компонент вины.

Ангер приводит некоторые неоспоримые доказательства в
пользу предположения о том, что психологические (<ориентиро-
ванные на любовь>) методы дисциплинарного воздействия обла-
дают большей силой в тренировке вины, чем физические наказа-
ния . В то же
время он подчеркивает, что психологические приемы тренировки
вины будут работать, лишь если заложена основа воспитания и
продолжаются аффективные взаимоотношения между родителя-
ми и ребенком.

Ангер также подчеркивает значение понятного и непосредст-
венного дисциплинарного воздействия в противовес неясному
ребенку и неопределенному (например: <Бог накажет тебя>, <Ты
никогда не загладишь свою вину>). При такой угрозе оценочная
реакция ребенка (<Я сделал ошибку>) может просуществовать
в течение очень продолжительного периода времени и, возмож-

но, повлиять на возникновение интрапунитивного поведения,
отражающего стремление уменьшить каким-либо образом вину
(тревогу зависимости).

Многие исследователи поддержали-тезис о том, что иденти-
фикация с добрыми и благосклонными родителями, которые ис-
пользуют <ориентированные на любовь методы дисциплины>,
способствует достижению моральной зрелости. Было показано
, что проявление любви исключи-
тельно эффективно в моральном воспитании. Например
выяснилось, что физические наказания более ча-
сто применялись родителями подростков, ставших правонаруши-
телями.

Мак-Кеннан изучал влияние психологи-
ческого и физического наказаний с помощью ретроспективных
отчетов студентов Гарварда. Студенты описывали свои реакции
на каждый тип наказания, например, на физическое - <гнев,
упрямство, возмущение, раздражение, ненависть, холодное отвра-
щение и так далее> (р. 500); реакции же, которые возникали
в ответ на психологические воздействия были - <чувство сты-
да, огорчение, укоры совести, раскаяние, тревога за то, чтобы
не обидеть вновь, и так далее>

Магер определил вину так же, как Ангер. Он
описывает вину как частный случай тревоги, возникающей из
ожидания уменьшения любви за свое поведение. Подобно Анге-
ру, он включил в состав этой эмоции вербальные оценки и эмо-
ционально-висцеральные реакции (в основном страх).

Магер .применил понятие вины к анализу психопатии. Он
описал психопата как индивида, которому трудно формировать
тесные личностные отношения. Это связано с отсутствием воспи-
тания, основанного на психологических воздействиях, и приводит
к слабому развитию вины. Тенденции психопатов к антисоциаль-
ным актам рассматриваются автором как доказательство отсут-
ствия у них вины.

Магер рассматривает также понятие <совесть>, предполагая,
что оно представляет собой сочетание устойчивости к искуше-
нию, подчинения самоинструкции и способности чувствовать ви-
ну. Он рассматривает устойчивость к искушению как функцию
обучения избеганию, а самоинструкцию подчиняться моральным
принципам - как функцию подражания родителям.

В работе, анализирующей типы родительского воздействия
и их влияние на развитие совести и вины, Хоффман и Салтштейн
разграничили сильнодогматические
методы воспитания и два типа недогматических приемов: лише-
ние любви, но не физическое выражение своего гнева или нео-
добрения, и вызов эмпатии, способствующей осознанию ребен-
ком своей роли в огорчении других. Эксперимент продемонстри-

ровал, что просто лишение любви было не столь эффективно, как
стимуляция эмпатических ответов.

Теория дифференциальных эмоций допускает возможность
того, что лишение любви в качестве меры наказания, преследую-
щей своей целью обучение основам морали, может вызвать стра-
дание, гнев, страх, вину или некоторую комбинацию этих эмоций.
Страдание может, скорее всего, возникать, если ребенка остав-
ляют без общества других людей, обеспечивающих ему обычно
комфорт, удовольствие и т. д. Страх может появляться тогда,
когда лишению любви сопутствует ощущение собственной уязви-
мости. Вина более вероятно связана с лишением любви как про-
явлением неодобрения действий индивида.

Хоффман и Салтштейн разра-
ботали технику вызывания эмпатии, представляющую с точки
зрения теории дифференциальных эмоций приложение принципов
эмоционального заражения и эмоциональной коммуникации.
Приемы, основанные на этих принципах эмоциональных процес-
сов, могут явиться наиболее эффективным направлением в раз-
витии моральной зрелости.

Экспериментальные исследования вины.

За последние несколько лет было предпринято большое коли-
чество исследований, в которых экспериментально вызывали ви-
ну, манипулировали ею и оценивали ее. Большинство этих иссле-
дований основывались на концепции редукции влечения, разра-
ботанной в теории научения, теории социального научения и
психоаналитической теории, т. е. в направлениях, традиционно
не рассматривающих отдельных эмоций. Хотя в исследованиях,
проводимых в рамках этих теорий, иногда смешиваются различ-
ные эмоциональные состояния, они тем не менее полезны
в углублении нашего понимания вины и взаимодействия вины
с другими эмоциями, знанием и действием (обзоры по этой теме
см.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51