А это значит, что их с Аннорой ничто не ждет впереди и у них никогда не родятся черноволосые малыши с васильковыми глазами. Его Мегги вырастет, так и не узнав, кто ее настоящий отец, а Анноре придется либо выходить замуж за Эгана, либо бежать из Данкрейга и скрываться в доме какого-нибудь родственника – и этой родне снова не будет до нее никакого дела. Джеймс знал, что Торманд сделает все, что в его силах, чтобы защитить Аннору и Мегги, но это будет не так просто, как они оба думали раньше. Теперь обе его женщины в руках у Маккея.
Джеймсу очень хотелось последний раз увидеть Аннору и Мегги. Но он знал, что это его желание не сможет исполниться. К тому же это было небезопасно для Анноры. Если ей удалось убедить Маккея в том, что она во всей этой истории была всего лишь невинной жертвой какого-то сумасшедшего, тогда у Анноры есть возможность выйти сухой из воды и сохранить себе жизнь.
Первое время Джеймс боялся, что Аннора, будучи по натуре женщиной честной и искренней, не сможет достаточно убедительно солгать своему кузену. Но затем он вспомнил, как однажды выругал Маккея по-французски и тот попросил Аннору перевести ему слова Джеймса. Тогда Аннора оказалась на высоте, продемонстрировав на удивление блестящее умение на ходу выдумывать правдоподобные объяснения, чтобы выгородить Джеймса. Он предположил, что когда речь идет о жизни и безопасности тех кто ей дорог, Аннора ради них готова на все – даже солгать не моргнув глазом.
– Так… Ах, как же хочется хотя бы одним глазком взглянуть на великого лэрда Драммонда, закованного в цепи, – послышался женский голос, показавшийся Джеймсу знакомым. Перед ним стояла Маб – растрепанная и избитая. Она была похожа на драную кошку с шерстью, повисшей клоками. Ее лицо было покрыто синяками, а волосы торчали неровно выстриженными прядями. Очевидно, ей пришлось держать ответ за то, что упустила Джеймса и позволила ему сбежать из спальни.
– А ты что здесь делаешь? Кто позволил пустить тебя сюда? – спросил Джеймс таким насмешливым тоном, что караульные покатились со смеху, а лицо Маб побагровело от злости. – Только тебя мне здесь не хватало! Сейчас же проваливай.
– Я рада, что ты здесь. Поделом тебе, Волк. Ты подохнешь здесь, в этой вонючей темнице.
Джеймс пожал плечами, стараясь не подавать виду, что даже это небольшое движение причиняет ему боль.
– Едва ли ты явилась, чтобы мне помочь или проявить сочувствие. Поэтому я спрашиваю то же самое, что спрашивал тебя всякий раз, когда ты прокрадывалась ко мне в спальню: зачем ты сюда пришла?
– Думаю, я здесь, чтобы посмотреть на твое унижение. Посмотреть, как Маккей хорошенько проучит тебя, прежде чем повесить.
– А я думаю, тебя надо было остричь наголо, – послышался чей-то низкий мужской голос. Подняв голову, Джеймс увидел Эгана.
Маб побледнела и тут же убежала. Одного взгляда на Эгана Джеймсу было достаточно, чтобы догадаться, кому Маб была обязана потерей того, что наверняка считала своей красотой. Не исключено, что это Эган снова и снова посылал эту женщину в спальню к Джеймсу. И было вполне в духе Эгана отыграться за свое унижение на первом, кто попадется под руку.
– А-а, еще один посетитель! – проговорил Джеймс. – Кажется, я пользуюсь популярностью. Чему обязан такой честью?
– Я хочу, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов. Прежде чем Доннел заставит тебя кричать от боли, – ответил Эган.
– На какие именно?
– Скажи мне честно, ты дотрагивался до Анноры Маккей?
Джеймс пристально посмотрел на Эгана, который только что объявил, что пока не сделал с Аннорой ничего, что могло бы изобличить ее потерю невинности. Джеймса так обрадовал этот факт, что он не сразу собрался с мыслями, чтобы ответить Эгану.
– Как я уже сказал Маккею, я взял ее с собой, чтобы она присматривала за ребенком.
– Ты ожидаешь от меня, чтобы я поверил в то, что ты провел с Аннорой ночь и не дотронулся до нее?
– Не всем мужчинам нравится брать женщин силой, поэтому, отвечая на твой вопрос, я говорю: нет, я не трогал Аннору Маккей.
Джеймс подумал, что он тоже умеет убедительно говорить неправду, если этого требуют обстоятельства. Однако он понял, что, будь даже это и в самом деле чистая правда, Эган был не склонен верить ему на слово. Не такой был он человек, чтобы запросто поверить в то, что мужчина может провести так много времени наедине с привлекательной женщиной и при этом не удовлетворить свою похоть – не важно, желает она этого или нет. Джеймс подозревал, что Эган находил особую прелесть в том, что женщина не хотела его и сопротивлялась, потому что в этой ситуации ощущал себя всесильным властелином.
И этот человек будет рядом с Аннорой, когда он умрет. Джеймс боялся даже представить, что это чудовище может сделать с ней. Хотя тут и представлять было нечего – он сам это видел своими глазами, когда силой оттаскивал его от Анноры. Джеймс испытывал нестерпимое страдание, зная, что на этот раз не сможет защитить свою женщину от жестокости Эгана.
– Я везде ищу тебя, Эган, – послышался голос Маккея, входившего в подземелье.
– Я должен был узнать у него, трогал он Аннору или нет, – ответил Эган.
Маккей злобно выругался и, оттолкнув Эгана с дороги, подошел к Джеймсу.
– А что, если Аннора больше не девственница? – спросил он, обращаясь к Эгану.
– Свое целомудрие она должна отдать мне. Я имею на нее все права. Драммонд утверждает, что не трогал ее, но, по-моему, он лжет.
– Ты лжешь, Драммонд? – спросил Маккей тихим, вкрадчивым голосом, от которого по спине у Джеймса побежали мурашки. – Мне кажется, Эган прав. По-моему, ты говоришь мне неправду. И Аннора тоже. Вскоре я выбью у нее признание. Я так поколочу ее, что отобью у нее охоту лгать. А пока ей надо немного подлечиться, а то Эган перегнул палку, когда расспрашивал ее о тебе. – Маккей снял со стены кнут. – А теперь, полагаю, пришла моя очередь проводить допрос. Видишь ли, в одном я точно уверен – Аннора солгала мне, рассказав о том, как вам удалось выйти из Данкрейга так, что вас никто не видел.
– Твои стражники на крепостной стене плохо выполняют свои обязанности, – сказал Джеймс, заставляя себя не смотреть на кнут в руках Маккея и не думать о боли, которую сейчас придется испытать.
– Да, – согласился Маккей, – охрана действительно никуда не годится. Но все же она не настолько плоха. Трудно было не заметить, как из Данкрейга вышли мужчина, женщина и маленький ребенок. Нет, я думаю, у этой крепости есть какие-то секреты, о которых я заставлю тебя мне рассказать.
– Делай что хочешь, – сказал Джеймс равнодушно, и его страх сменился ненавистью.
Маккей взмахнул кнутом.
Глава 19
Анноре начинало казаться, что она того и гляди свалится прямо в грязь. Она знала, что может упасть в любую минуту, но чувствовала моральную поддержку двух мужчин, шагавших рядом, и продолжала идти вперед. Она чувствовала их безграничное уважение. А ей тем временем хотелось сесть – или лучше лечь, – и пусть эти люди суетятся вокруг и ухаживают за ней. Путь из деревни казался ей бесконечно долгим, но Аннора, несмотря ни на что, вела Торманда и сэра Саймона туда, где находился тщательно замаскированный вход в подземелье.
– Еще долго осталось? – прошептал Торманд.
– Всего несколько ярдов, – ответила Аннора, когда они углубились в чащу леса.
– Может быть, вы присядете и немного отдохнете?
– Боюсь, что, если присяду, я не смогу снова подняться и идти дальше, – ответила Аннора.
Саймон протянул ей бурдюк, и Аннора, поблагодарив мужчину улыбкой, взяла вино и сделала пару глотков.
– Только не упадите в обморок, – сказал Торманд. – Может быть, мне понести вас на руках, а вы будете показывать нам дорогу? И правда, может, так и сделаем?
– Спасибо, вы очень добры. Однако вряд ли это облегчит мои страдания, – сказала Аннора, у которой болело все тело.
– Может быть, вы сможете рассказать на словах, как отсюда добраться до Данкрейга, или начертите для нас схему подземелья?
– Нет, к сожалению. Я всего один раз пользовалась потайным ходом. Я запомнила, как найти вход, потому что за три года, которые живу в Данкрейге, изучила в лесу каждую тропинку. Только попав в подземелье, я смогу сориентироваться и показать вам дорогу.
– Вы точно там не заблудитесь? Вы сами сказали, что были там всего один раз.
– Я уверена, что запомнила дорогу. Мне бывает нелегко объяснить кому-нибудь, как куда-то пройти, или трудно нарисовать карту, но стоит мне один раз побывать в каком-нибудь незнакомом месте, я больше там не заблужусь.
– Интересно, – пробормотал сэр Саймон.
– Так и есть. – Аннора перевела взгляд на Торманда и спросила: – А вам не кажется, что вести Макларенов в Данкрейг по потайному ходу небезопасно? Ведь они имеют зуб на Данкрейг.
– Не на Данкрейг, а на вашего кузена, – поправил ее Саймон. – Если после того, как все закончится, Джеймс будет волноваться из-за того, что о потайном ходе стало известно соседям, он может замуровать вход в подземелье.
– Вы правы. – Аннора вздохнула. – А сейчас нам пора двигаться дальше.
Саймон и Торманд помогли ей удержаться на ногах, когда Аннора зашаталась, чуть не потеряв равновесие. Торманд своей сильной рукой обхватил ее за талию. Так они и добрались до входа в подземелье – Торманд все время шел рядом с Аннорой, поддерживая ее. Хотя вход был надежно замаскирован ветками и корнями деревьев, Аннора сразу же нашла его.
Торманд вошел в туннель первым. Аннора по-прежнему испытывала физические страдания, но она обнаружила, что научилась скрывать это. Она все время мечтала о том, что скоро будет лежать в мягкой постели, примет лечебное снадобье, которое облегчит боль. А еще сможет побыть наедине с собой и выплакаться. Несколько раз она даже представляла, как обеспокоенный ее здоровьем Джеймс кружится возле нее, заботливо ухаживает за ней, прикладывает ей на лоб прохладный компресс, смоченный приятно пахнущей лавандовой водой. Эта милая ее сердцу картина придавала ей сил, чтобы двигаться дальше, хотя ей хотелось лечь и больше не вставать и громко плакать, как ребенку.
Торманд оставил Эдмунда наверху, возле входа, чтобы он помог остальным найти туннель, а сам вернулся к Анноре. Когда она наткнулась в темноте на каменную стену, Торманд зажег факел, и яркий свет резко ударил Анноре в глаза. Она вела Торманда и Саймона вдоль по туннелю, потом несколько раз они повернули, а затем сделали еще один поворот. Наконец Саймон остановил Аннору:
– Куда ведет этот поворот? – спросил он.
– В темницу, – ответила она, совершенно отчетливо вспоминая, как Джеймс медлил, показывая ей дорогу в темницу. – Если бы мы сейчас не повернули, то тот туннель вывел бы нас прямо на кухню. Идите прямо и будьте осторожны, не оступитесь – там неровные ступеньки. Поднимитесь по ступенькам, и наверху вы увидите дверь. Она ведет в кладовую, которая никогда не запирается.
– Ждите меня здесь.
– А куда я отсюда денусь? – пробормотала Аннора. Торманд тихо, почти беззвучно, рассмеялся, а она улыбнулась.
– Как вы думаете, что он задумал?
– Он хочет послать несколько наших людей в крепость через кухню.
– Надеюсь, он предупредит их, чтобы они остерегались Большой Марты.
– Наверняка она знает, что должно произойти что-то важное, поэтому не станет поднимать шум и не помешает им. А далеко ли нужно идти по этому проходу, чтобы добраться до темницы?
– Джеймс говорил, что для того, чтобы туда попасть, нужно идти прямо, никуда не сворачивая. И если двигаться медленно и осторожно, потребуется минут десять. А если идти не скрываясь и не боясь шумом привлечь к себе внимание, и того меньше. Я не особенно интересовалась тем, сколько времени уйдет на дорогу, больше спрашивала о том, куда ведет туннель и как нужно идти, чтобы попасть в то или иное место. Мне надо было лишь знать, как вернуться туда, откуда я пришла.
– А вы в прошлом жили в разных местах? И вам приходилось убегать оттуда?
– Да. Одна моя родственница имела обыкновение отводить меня к другой моей родне, не удостоверившись предварительно, дома ли эти родственники и в состоянии ли они меня принять. Прежде чем кузен принял меня и разрешил мне поселиться в его доме, тетя Агнесса водила меня сюда три раза.
Торманд ничего не сказал, но Аннора видела сочувствие в его глазах, однако его жалость не казалась ей чем-то унизительным.
Саймон вскоре вернулся, и они продолжили путь. Когда вдали послышался гул голосов, стало ясно, что скоро они доберутся до места назначения. Торманд загасил факел, и они очутились в кромешной темноте. Аннора ожидала, что сейчас у нее начнется приступ паники, что обычно случалось с ней в такой ситуации, но ничего подобного не ощутила. Наверное, страх за жизнь Джеймса и стремление его спасти пересилили все остальное. Самым ужасным на свете сейчас ей казалась вероятность того, что они могут не успеть спасти Джеймса от жестокости Маккея.
Когда от слабости Аннора стала медленно сползать по стене, рискуя упасть на каменный пол, Торманд подбежал к ней и подхватил ее.
– Держитесь, детка, – шепнул он, наклоняясь над ее ухом. – Я нашел для вас укромное, безопасное местечко, где вы будете сидеть, пока мы будем спасать Джеймса, – добавил он и отвел ее в сторонку – туда, где в стене была расположена ниша. Теперь уже Аннора отчетливо слышала доносящиеся до них голоса и убедилась, что находится всего в нескольких футах от места, куда Доннел заточил Джеймса. Услышав свист кнута, Аннора ахнула от ужаса и прикрыла рот рукой.
– Не волнуйтесь, милая. Вы же сильная и смелая. Вы нам это показали. Крепитесь, – сказал Торманд.
– Маккей избивает Джеймса, – прошептала Аннора, широко раскрыв глаза. Она боялась, что не выдержит и разрыдается. – Он может замучить его до смерти.
– Осталось ждать совсем немного. Мы спасем Джеймса.
Решительность, с которой Торманд это проговорил, воодушевила Аннору. Она чувствовала, что в душе у Торманда закипает гнев, но на этот раз гнев не пугал ее, а, напротив, вселял уверенность. Торманд Мюррей заставит Маккея дорого заплатить за каждый волосок, упавший с головы Джеймса, каждую царапину на его красивом теле. Аннора молча кивнула и отвела глаза. Они ушли, а она осталась. Сидя в нише, прислонясь спиной к холодной и влажной каменной стене, Аннора слышала, как мимо нее молча один за другим проходили люди Торманда, и чувствовала в каждом из них мрачную решимость. И от этого ее страх за Джеймса ослабевал. Сердце ее подсказывало, что жестокому правлению Доннела пришел конец.
Джеймс знал, что Маккей ни перед чем не остановится, чтобы причинить ему как можно больше боли, и испытывал безотчетный страх.
– Ты крепкий орешек, Джеймс Драммонд, – спокойно заметил Маккей. – Упрямый малый.
Именно это холодное спокойствие, с которым вел себя Маккей, больше всего ужасало Джеймса. Едва ли он вел бы себя так же спокойно и невозмутимо, если бы Джеймс не был закован в цепи. Окажись они один на один и будь они в равных условиях, Доннел не был бы таким смелым. Большинство таких, как он, – жестоких деспотов, на самом деле подлые трусы. Как только появится угроза его жизни, Маккей, несомненно, предпочтет спасаться бегством. Джеймс в этом не сомневался.
– А ты, Маккей, трусливая свинья. Для того чтобы расхаживать с важным видом перед закованным в цепи человеком, смелость не нужна. Сними с меня оковы и сразись со мной – и тогда мы посмотрим, так ли ты смел на самом деле.
После этих слов Джеймс получил еще один удар кнутом.
– Не ты здесь распоряжаешься, Драммонд, – сквозь зубы процедил Маккей, и сквозь завесу его холодности и равнодушия прорвались злоба и зависть. – Я здесь хозяин.
– Твоя власть зиждется на лжи и предательстве. Тебе не кажется, что твое торжество не продлится долго?
– Моя власть будет длиться столько, сколько я пожелаю. Того, кто мог бы предъявить законные права на это место, либо уже нет в живых, как твоей женушки Мэри, либо они сейчас в бегах.
– Наверное, тебе доставляло особую радость то, что моя жена спала с тобой, наставляя мне рога?
– Мэри сначала принадлежала мне.
– Почему в таком случае ты не женился на ней?
– Потому что ее отец давал за ней очень большое приданое и хотел выдать свою дочь замуж за кого-то побогаче меня. Но мне были нужны ее деньги. Я их заслужил.
– Заслужил? Как это?
Маккей выпрямился и выпятил грудь, став похожим на боевого петуха. Джеймсу хотелось, чтобы Доннел рассказал все о совершенных им злодеяниях. Даже если Джеймсу жить осталось недолго, он хотел бы покинуть этот мир, зная ответы на все свои вопросы. Ему нужно знать всю неприглядную правду в подробностях.
– Я заставил эту глупую корову влюбиться в меня, – сказал Маккей. – Просто удивительно, как легко оказалось завоевать ее расположение. Знаешь, почему Мэри тебя ненавидела? Почему делала все, что я хотел от нее, и снова и снова тебя предавала?
– Ну что ж, признаюсь, мне интересно, почему она променяла молодого привлекательного и богатого лэрда на тебя – грубое животное, – сказал Джеймс и стиснул зубы от боли, потому что Маккей снова ударил его кнутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Джеймсу очень хотелось последний раз увидеть Аннору и Мегги. Но он знал, что это его желание не сможет исполниться. К тому же это было небезопасно для Анноры. Если ей удалось убедить Маккея в том, что она во всей этой истории была всего лишь невинной жертвой какого-то сумасшедшего, тогда у Анноры есть возможность выйти сухой из воды и сохранить себе жизнь.
Первое время Джеймс боялся, что Аннора, будучи по натуре женщиной честной и искренней, не сможет достаточно убедительно солгать своему кузену. Но затем он вспомнил, как однажды выругал Маккея по-французски и тот попросил Аннору перевести ему слова Джеймса. Тогда Аннора оказалась на высоте, продемонстрировав на удивление блестящее умение на ходу выдумывать правдоподобные объяснения, чтобы выгородить Джеймса. Он предположил, что когда речь идет о жизни и безопасности тех кто ей дорог, Аннора ради них готова на все – даже солгать не моргнув глазом.
– Так… Ах, как же хочется хотя бы одним глазком взглянуть на великого лэрда Драммонда, закованного в цепи, – послышался женский голос, показавшийся Джеймсу знакомым. Перед ним стояла Маб – растрепанная и избитая. Она была похожа на драную кошку с шерстью, повисшей клоками. Ее лицо было покрыто синяками, а волосы торчали неровно выстриженными прядями. Очевидно, ей пришлось держать ответ за то, что упустила Джеймса и позволила ему сбежать из спальни.
– А ты что здесь делаешь? Кто позволил пустить тебя сюда? – спросил Джеймс таким насмешливым тоном, что караульные покатились со смеху, а лицо Маб побагровело от злости. – Только тебя мне здесь не хватало! Сейчас же проваливай.
– Я рада, что ты здесь. Поделом тебе, Волк. Ты подохнешь здесь, в этой вонючей темнице.
Джеймс пожал плечами, стараясь не подавать виду, что даже это небольшое движение причиняет ему боль.
– Едва ли ты явилась, чтобы мне помочь или проявить сочувствие. Поэтому я спрашиваю то же самое, что спрашивал тебя всякий раз, когда ты прокрадывалась ко мне в спальню: зачем ты сюда пришла?
– Думаю, я здесь, чтобы посмотреть на твое унижение. Посмотреть, как Маккей хорошенько проучит тебя, прежде чем повесить.
– А я думаю, тебя надо было остричь наголо, – послышался чей-то низкий мужской голос. Подняв голову, Джеймс увидел Эгана.
Маб побледнела и тут же убежала. Одного взгляда на Эгана Джеймсу было достаточно, чтобы догадаться, кому Маб была обязана потерей того, что наверняка считала своей красотой. Не исключено, что это Эган снова и снова посылал эту женщину в спальню к Джеймсу. И было вполне в духе Эгана отыграться за свое унижение на первом, кто попадется под руку.
– А-а, еще один посетитель! – проговорил Джеймс. – Кажется, я пользуюсь популярностью. Чему обязан такой честью?
– Я хочу, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов. Прежде чем Доннел заставит тебя кричать от боли, – ответил Эган.
– На какие именно?
– Скажи мне честно, ты дотрагивался до Анноры Маккей?
Джеймс пристально посмотрел на Эгана, который только что объявил, что пока не сделал с Аннорой ничего, что могло бы изобличить ее потерю невинности. Джеймса так обрадовал этот факт, что он не сразу собрался с мыслями, чтобы ответить Эгану.
– Как я уже сказал Маккею, я взял ее с собой, чтобы она присматривала за ребенком.
– Ты ожидаешь от меня, чтобы я поверил в то, что ты провел с Аннорой ночь и не дотронулся до нее?
– Не всем мужчинам нравится брать женщин силой, поэтому, отвечая на твой вопрос, я говорю: нет, я не трогал Аннору Маккей.
Джеймс подумал, что он тоже умеет убедительно говорить неправду, если этого требуют обстоятельства. Однако он понял, что, будь даже это и в самом деле чистая правда, Эган был не склонен верить ему на слово. Не такой был он человек, чтобы запросто поверить в то, что мужчина может провести так много времени наедине с привлекательной женщиной и при этом не удовлетворить свою похоть – не важно, желает она этого или нет. Джеймс подозревал, что Эган находил особую прелесть в том, что женщина не хотела его и сопротивлялась, потому что в этой ситуации ощущал себя всесильным властелином.
И этот человек будет рядом с Аннорой, когда он умрет. Джеймс боялся даже представить, что это чудовище может сделать с ней. Хотя тут и представлять было нечего – он сам это видел своими глазами, когда силой оттаскивал его от Анноры. Джеймс испытывал нестерпимое страдание, зная, что на этот раз не сможет защитить свою женщину от жестокости Эгана.
– Я везде ищу тебя, Эган, – послышался голос Маккея, входившего в подземелье.
– Я должен был узнать у него, трогал он Аннору или нет, – ответил Эган.
Маккей злобно выругался и, оттолкнув Эгана с дороги, подошел к Джеймсу.
– А что, если Аннора больше не девственница? – спросил он, обращаясь к Эгану.
– Свое целомудрие она должна отдать мне. Я имею на нее все права. Драммонд утверждает, что не трогал ее, но, по-моему, он лжет.
– Ты лжешь, Драммонд? – спросил Маккей тихим, вкрадчивым голосом, от которого по спине у Джеймса побежали мурашки. – Мне кажется, Эган прав. По-моему, ты говоришь мне неправду. И Аннора тоже. Вскоре я выбью у нее признание. Я так поколочу ее, что отобью у нее охоту лгать. А пока ей надо немного подлечиться, а то Эган перегнул палку, когда расспрашивал ее о тебе. – Маккей снял со стены кнут. – А теперь, полагаю, пришла моя очередь проводить допрос. Видишь ли, в одном я точно уверен – Аннора солгала мне, рассказав о том, как вам удалось выйти из Данкрейга так, что вас никто не видел.
– Твои стражники на крепостной стене плохо выполняют свои обязанности, – сказал Джеймс, заставляя себя не смотреть на кнут в руках Маккея и не думать о боли, которую сейчас придется испытать.
– Да, – согласился Маккей, – охрана действительно никуда не годится. Но все же она не настолько плоха. Трудно было не заметить, как из Данкрейга вышли мужчина, женщина и маленький ребенок. Нет, я думаю, у этой крепости есть какие-то секреты, о которых я заставлю тебя мне рассказать.
– Делай что хочешь, – сказал Джеймс равнодушно, и его страх сменился ненавистью.
Маккей взмахнул кнутом.
Глава 19
Анноре начинало казаться, что она того и гляди свалится прямо в грязь. Она знала, что может упасть в любую минуту, но чувствовала моральную поддержку двух мужчин, шагавших рядом, и продолжала идти вперед. Она чувствовала их безграничное уважение. А ей тем временем хотелось сесть – или лучше лечь, – и пусть эти люди суетятся вокруг и ухаживают за ней. Путь из деревни казался ей бесконечно долгим, но Аннора, несмотря ни на что, вела Торманда и сэра Саймона туда, где находился тщательно замаскированный вход в подземелье.
– Еще долго осталось? – прошептал Торманд.
– Всего несколько ярдов, – ответила Аннора, когда они углубились в чащу леса.
– Может быть, вы присядете и немного отдохнете?
– Боюсь, что, если присяду, я не смогу снова подняться и идти дальше, – ответила Аннора.
Саймон протянул ей бурдюк, и Аннора, поблагодарив мужчину улыбкой, взяла вино и сделала пару глотков.
– Только не упадите в обморок, – сказал Торманд. – Может быть, мне понести вас на руках, а вы будете показывать нам дорогу? И правда, может, так и сделаем?
– Спасибо, вы очень добры. Однако вряд ли это облегчит мои страдания, – сказала Аннора, у которой болело все тело.
– Может быть, вы сможете рассказать на словах, как отсюда добраться до Данкрейга, или начертите для нас схему подземелья?
– Нет, к сожалению. Я всего один раз пользовалась потайным ходом. Я запомнила, как найти вход, потому что за три года, которые живу в Данкрейге, изучила в лесу каждую тропинку. Только попав в подземелье, я смогу сориентироваться и показать вам дорогу.
– Вы точно там не заблудитесь? Вы сами сказали, что были там всего один раз.
– Я уверена, что запомнила дорогу. Мне бывает нелегко объяснить кому-нибудь, как куда-то пройти, или трудно нарисовать карту, но стоит мне один раз побывать в каком-нибудь незнакомом месте, я больше там не заблужусь.
– Интересно, – пробормотал сэр Саймон.
– Так и есть. – Аннора перевела взгляд на Торманда и спросила: – А вам не кажется, что вести Макларенов в Данкрейг по потайному ходу небезопасно? Ведь они имеют зуб на Данкрейг.
– Не на Данкрейг, а на вашего кузена, – поправил ее Саймон. – Если после того, как все закончится, Джеймс будет волноваться из-за того, что о потайном ходе стало известно соседям, он может замуровать вход в подземелье.
– Вы правы. – Аннора вздохнула. – А сейчас нам пора двигаться дальше.
Саймон и Торманд помогли ей удержаться на ногах, когда Аннора зашаталась, чуть не потеряв равновесие. Торманд своей сильной рукой обхватил ее за талию. Так они и добрались до входа в подземелье – Торманд все время шел рядом с Аннорой, поддерживая ее. Хотя вход был надежно замаскирован ветками и корнями деревьев, Аннора сразу же нашла его.
Торманд вошел в туннель первым. Аннора по-прежнему испытывала физические страдания, но она обнаружила, что научилась скрывать это. Она все время мечтала о том, что скоро будет лежать в мягкой постели, примет лечебное снадобье, которое облегчит боль. А еще сможет побыть наедине с собой и выплакаться. Несколько раз она даже представляла, как обеспокоенный ее здоровьем Джеймс кружится возле нее, заботливо ухаживает за ней, прикладывает ей на лоб прохладный компресс, смоченный приятно пахнущей лавандовой водой. Эта милая ее сердцу картина придавала ей сил, чтобы двигаться дальше, хотя ей хотелось лечь и больше не вставать и громко плакать, как ребенку.
Торманд оставил Эдмунда наверху, возле входа, чтобы он помог остальным найти туннель, а сам вернулся к Анноре. Когда она наткнулась в темноте на каменную стену, Торманд зажег факел, и яркий свет резко ударил Анноре в глаза. Она вела Торманда и Саймона вдоль по туннелю, потом несколько раз они повернули, а затем сделали еще один поворот. Наконец Саймон остановил Аннору:
– Куда ведет этот поворот? – спросил он.
– В темницу, – ответила она, совершенно отчетливо вспоминая, как Джеймс медлил, показывая ей дорогу в темницу. – Если бы мы сейчас не повернули, то тот туннель вывел бы нас прямо на кухню. Идите прямо и будьте осторожны, не оступитесь – там неровные ступеньки. Поднимитесь по ступенькам, и наверху вы увидите дверь. Она ведет в кладовую, которая никогда не запирается.
– Ждите меня здесь.
– А куда я отсюда денусь? – пробормотала Аннора. Торманд тихо, почти беззвучно, рассмеялся, а она улыбнулась.
– Как вы думаете, что он задумал?
– Он хочет послать несколько наших людей в крепость через кухню.
– Надеюсь, он предупредит их, чтобы они остерегались Большой Марты.
– Наверняка она знает, что должно произойти что-то важное, поэтому не станет поднимать шум и не помешает им. А далеко ли нужно идти по этому проходу, чтобы добраться до темницы?
– Джеймс говорил, что для того, чтобы туда попасть, нужно идти прямо, никуда не сворачивая. И если двигаться медленно и осторожно, потребуется минут десять. А если идти не скрываясь и не боясь шумом привлечь к себе внимание, и того меньше. Я не особенно интересовалась тем, сколько времени уйдет на дорогу, больше спрашивала о том, куда ведет туннель и как нужно идти, чтобы попасть в то или иное место. Мне надо было лишь знать, как вернуться туда, откуда я пришла.
– А вы в прошлом жили в разных местах? И вам приходилось убегать оттуда?
– Да. Одна моя родственница имела обыкновение отводить меня к другой моей родне, не удостоверившись предварительно, дома ли эти родственники и в состоянии ли они меня принять. Прежде чем кузен принял меня и разрешил мне поселиться в его доме, тетя Агнесса водила меня сюда три раза.
Торманд ничего не сказал, но Аннора видела сочувствие в его глазах, однако его жалость не казалась ей чем-то унизительным.
Саймон вскоре вернулся, и они продолжили путь. Когда вдали послышался гул голосов, стало ясно, что скоро они доберутся до места назначения. Торманд загасил факел, и они очутились в кромешной темноте. Аннора ожидала, что сейчас у нее начнется приступ паники, что обычно случалось с ней в такой ситуации, но ничего подобного не ощутила. Наверное, страх за жизнь Джеймса и стремление его спасти пересилили все остальное. Самым ужасным на свете сейчас ей казалась вероятность того, что они могут не успеть спасти Джеймса от жестокости Маккея.
Когда от слабости Аннора стала медленно сползать по стене, рискуя упасть на каменный пол, Торманд подбежал к ней и подхватил ее.
– Держитесь, детка, – шепнул он, наклоняясь над ее ухом. – Я нашел для вас укромное, безопасное местечко, где вы будете сидеть, пока мы будем спасать Джеймса, – добавил он и отвел ее в сторонку – туда, где в стене была расположена ниша. Теперь уже Аннора отчетливо слышала доносящиеся до них голоса и убедилась, что находится всего в нескольких футах от места, куда Доннел заточил Джеймса. Услышав свист кнута, Аннора ахнула от ужаса и прикрыла рот рукой.
– Не волнуйтесь, милая. Вы же сильная и смелая. Вы нам это показали. Крепитесь, – сказал Торманд.
– Маккей избивает Джеймса, – прошептала Аннора, широко раскрыв глаза. Она боялась, что не выдержит и разрыдается. – Он может замучить его до смерти.
– Осталось ждать совсем немного. Мы спасем Джеймса.
Решительность, с которой Торманд это проговорил, воодушевила Аннору. Она чувствовала, что в душе у Торманда закипает гнев, но на этот раз гнев не пугал ее, а, напротив, вселял уверенность. Торманд Мюррей заставит Маккея дорого заплатить за каждый волосок, упавший с головы Джеймса, каждую царапину на его красивом теле. Аннора молча кивнула и отвела глаза. Они ушли, а она осталась. Сидя в нише, прислонясь спиной к холодной и влажной каменной стене, Аннора слышала, как мимо нее молча один за другим проходили люди Торманда, и чувствовала в каждом из них мрачную решимость. И от этого ее страх за Джеймса ослабевал. Сердце ее подсказывало, что жестокому правлению Доннела пришел конец.
Джеймс знал, что Маккей ни перед чем не остановится, чтобы причинить ему как можно больше боли, и испытывал безотчетный страх.
– Ты крепкий орешек, Джеймс Драммонд, – спокойно заметил Маккей. – Упрямый малый.
Именно это холодное спокойствие, с которым вел себя Маккей, больше всего ужасало Джеймса. Едва ли он вел бы себя так же спокойно и невозмутимо, если бы Джеймс не был закован в цепи. Окажись они один на один и будь они в равных условиях, Доннел не был бы таким смелым. Большинство таких, как он, – жестоких деспотов, на самом деле подлые трусы. Как только появится угроза его жизни, Маккей, несомненно, предпочтет спасаться бегством. Джеймс в этом не сомневался.
– А ты, Маккей, трусливая свинья. Для того чтобы расхаживать с важным видом перед закованным в цепи человеком, смелость не нужна. Сними с меня оковы и сразись со мной – и тогда мы посмотрим, так ли ты смел на самом деле.
После этих слов Джеймс получил еще один удар кнутом.
– Не ты здесь распоряжаешься, Драммонд, – сквозь зубы процедил Маккей, и сквозь завесу его холодности и равнодушия прорвались злоба и зависть. – Я здесь хозяин.
– Твоя власть зиждется на лжи и предательстве. Тебе не кажется, что твое торжество не продлится долго?
– Моя власть будет длиться столько, сколько я пожелаю. Того, кто мог бы предъявить законные права на это место, либо уже нет в живых, как твоей женушки Мэри, либо они сейчас в бегах.
– Наверное, тебе доставляло особую радость то, что моя жена спала с тобой, наставляя мне рога?
– Мэри сначала принадлежала мне.
– Почему в таком случае ты не женился на ней?
– Потому что ее отец давал за ней очень большое приданое и хотел выдать свою дочь замуж за кого-то побогаче меня. Но мне были нужны ее деньги. Я их заслужил.
– Заслужил? Как это?
Маккей выпрямился и выпятил грудь, став похожим на боевого петуха. Джеймсу хотелось, чтобы Доннел рассказал все о совершенных им злодеяниях. Даже если Джеймсу жить осталось недолго, он хотел бы покинуть этот мир, зная ответы на все свои вопросы. Ему нужно знать всю неприглядную правду в подробностях.
– Я заставил эту глупую корову влюбиться в меня, – сказал Маккей. – Просто удивительно, как легко оказалось завоевать ее расположение. Знаешь, почему Мэри тебя ненавидела? Почему делала все, что я хотел от нее, и снова и снова тебя предавала?
– Ну что ж, признаюсь, мне интересно, почему она променяла молодого привлекательного и богатого лэрда на тебя – грубое животное, – сказал Джеймс и стиснул зубы от боли, потому что Маккей снова ударил его кнутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28