И еще что-то невидимое шевелилось в углах.В Убежище есть еще одно место, более безопасное.Безопасность навечно, и оттуда ему уже никогда не придется выходить. Ветер, солнечный свет, воздух навеки переплетены в его сознании с крюком Ваира, с голосом Ваира. Ужас, который тот, другой мальчик пережил на открытом пространстве, ожидая прихода Дарков в круге, образованном повозками, сплелись с болью, и скорбью, и чувством вины, и страхом.Тьма безопасна и спокойна. В темноте никто до него не доберется, никто никогда не причинит ему боль. Темнота в этих стенах теплая.Ледяной Сокол, Хетья и Потерявший Путь мертвы – у него был то ли сон, то ли видение вождя, умирающего на пороге Врат, ловившего ртом воздух, а в спине у него торчал окровавленный топор.В этом виноват тоже он.Сюда может прийти только Ваир. В любую минуту. В любую минуту.Если, конечно, он не выберется отсюда, только очень быстро. * * * – Хм. А я всегда думала, что Белые Всадники в состоянии выследить любую рыбу под водой. – Хетья скрестила на груди руки, пристально всматриваясь в черноту коридора.– Даже собака, у которой десять тысяч достославных Праотцев, не сможет выследить рыбу, если ей закрыть нос. – Ледяной Сокол сказал это, не приподнимаясь даже на локтях – он, вытянувшись в полный рост, лежал на полу среди ползучих растений и раздавленного мха, высоко подняв над головой факел из виноградного стебля. – Здесь кто-то прошел уже после того, как мы с тобой ушли к Потерявшему Путь, в Придел. Но по этим нескольким следам, да при таком свете, я не могу сказать, был это ребенок или взрослый, женщина или мужчина, пришел он откуда-то и пошел дальше, или же выскочил из комнаты и побежал.– Кто-нибудь мог отыскать эту комнату? – спросила Хетья, идя следом за Ледяным Соколом. Он прополз уже полкоридора, изучая каждый дюйм следов, оставленных на растениях. – Войти и увести его оттуда?– Конечно, кто-нибудь мог, – откликнулся Ледяной Сокол и выплюнул изо рта соломинку. – Совсем другой вопрос, так ли это.– Следов борьбы нет. – Из соседнего коридора появился Потерявший Путь, держа в руке еще один факел. Он был до такой степени охотником, что даже ужас клонирования, даже то, что его душа разделилась, не смогло заглушить в нем этих умений и инстинктов. – На стенах такой толстый слой мха и плесени, что следы остались бы обязательно.– Если бы Тир был взрослым человеком, я бы сказал, что он ушел отсюда добровольно, – согласился Ледяной Сокол. – Но взять верх над ребенком легко. А обмануть его еще легче, особенно этого ребенка. О, смотри! – Он поднялся на колени и посветил факелом. – Наконец-то. Видишь, куда направлены стебли и листья?В коридор, где на полу ничего нет. Шли не оттуда, а туда. Стеблей и листьев немного. Человек почти ничего не весит. Он пошел один и по доброй воле.– Почему ты так думаешь?– Он старался не оставлять следов. – Ледяной Сокол прополз еще несколько футов, изучая пол, но на черном камне следов не осталось. Зато немного дальше на полу и стенах были пятна лишайника. Тир шел осторожно, но все же недостаточно осторожно.– Вот. Это его нога. – Ледяной Сокол посмотрел вверх. – И потолки здесь, конечно, высокие, но когда человек несет ту маленькую лампу, копоть от нее должна оставить след на плесени. – На потолке виднелись слипшиеся комки беловатой растительности, похожие на сморщенное свиное брюхо. – Возможно, его нашли и напугали демоны, но он не поддался панике и не кинулся бежать. Видишь, как отпечаталась пятка? Так же глубоко, как и носок. Он что-то искал. Посмотри, он зашел сперва в этот проход, потом вернулся назад.– Так ты же сказал, он старался не оставлять следов? – Изумленная Хетья плелась рядом.Ледяной Сокол удивленно поднял брови.– Здесь не написано, что он думал, но я могу об этом догадаться по его поступкам. Если я вижу следы антилопы, ведущие к Клюквенному Озеру, а потом вижу, что она повернула так резко, что из-под копыт полетел песок, можно предположить, что она учуяла волка в рябиновой рощице между двумя кленами.Он потер уставшие глаза. Все его тело болело, а кусочек пеммикана, который он вытащил из мешка последнего Потерявшего Путь, уже давным-давно переварился.– А почем ты знаешь, верзила, что это был волк, а не саблезуб или рысь?– Потому что волчье семейство уже двадцать лет охотится в рябиновой роще по эту сторону Клюквенного Озера. А что думает Оале Найу? – вдруг спросил он, продолжая тщательные поиски следов вдоль длинного коридора. – Что скажет она – где ребенок может искать надежное укрытие в Убежище Ночи?Хетья молчала.Он обернулся и увидел, что она склонила голову и поджала губы.– Оале Найу сказала бы, – нарушила молчание Хетья, – что Тир стремится в самое сердце Убежища. Во всяком случае, я бы предположила именно это. Все, что моя мамаша разузнала про Убежища, говорит об одном – место, где сосредоточено все могущество, обязательно находится в центре Убежища, где-то в середине третьего уровня. А центр Убежища – это его сердце.Ледяной Сокол кивнул.– Прачечная в Ренвете – где находится Портал – как раз там и находится. А комнаты, в которых Тир прятался до сих пор – по углам. То, что ты говоришь, разумно.Он встал на ноги, вытер руки о свою волчью куртку и осторожно пошел дальше. Поиск следов при тусклом мерцании факела вызвал у него сильную головную боль. Даже лунный свет лучше – он не такой изменчивый. Но Полдень всегда говорил, что в тех случаях, когда от поиска следов зависит чья-нибудь жизнь, свет хорошим не бывает.– Я рада, что больше не нужно изображать из себя Оале Найу, – вздохнула Хетья. – Она была такой противной.– Она неплохо послужила тебе. – Ледяной Сокол даже не предполагал, что сможет когда-нибудь спокойно относиться к тому, что сделала эта женщина, но он больше не испытывал к ней неприязни. – И ты здорово ее изображала.– Это была моя тетка Флори. – Хетья негромко рассмеялась, приняла величественную осанку чародейки древних времен и надменно произнесла: – Если эта девочка не будет носить корсет, Уранве, у нее будет осанка, как у крестьянки. Уранве – это моя мать, – печально добавила она. – Я всегда представляла себе Оале Найу с лицом Флори и с ее прической – куча завитушек вокруг ушей. – Она помолчала, увидела поднятые брови Ледяного Сокола и пояснила. – Если ты рассказываешь про кого-то, очень помогает представлять себе этого человека. История получается лучше.– Никогда не понимал, – раздраженно сказал Ледяной Сокол, – зачем цивилизованным людям «делать лучше» историю, если в ней нет ни слова правды. Полезно врать врагам, но цивилизованные люди называют ложь достоинством!– Ах, паренек, это не ложь, – вздохнула Хетья. – Это искусство, ну, вроде как пение или танцы, для веселья и просто для красоты. А бывает время, когда это еще важнее. Например, если человек горюет или ему больно, красота помогает ему пережить это, пока боль не уменьшится и вовсе исчезнет. А другой раз, если они гневаются или страдают, можно найти утешение в разных образах, в том, как складываются слова, и потом начать мыслить ясно и найти выход из положения.Он снова вспомнил Джил, ее яркие голубые глаза, когда при мерцающем колдовском свете она сплетала свои истории о людях, умевших летать, и о принцессах, сквозь звездную ночь ведущих армии к победе, а им помогают мальчики с фермы, или контрабандисты, или люди, сделанные из металла и проволоки. А Руди однажды рассказал историю о короле, двадцать лет прожившем на пустынном острове, где обитали два волшебных духа, и о человеке, который нашел его и влюбился в его дочь. «Круто, – сказала тогда Джил. – Я и не знала, что ты читал «Бурю». «Какую бурю? – отозвался удивленный Руди. – Я говорю про «Запретную Планету».Из темноты на них наплывали голоса. В нескольких ярдах виднелась комната с частично сохранившейся дверью.Ледяной Сокол заметил на полу голые участки и в три больших прыжка добрался по ним до двери. Хетья шла за ним так неуклюже, что ему захотелось удушить ее. Любой понимающий враг легко прочитал бы оставленные ею следы. Потерявший Путь помог ей сделать самый большой прыжок.К счастью, голоса принадлежали клонам. Они обрубали и собирали в одеяла все лианы, виноградные лозы и стебли, а заодно все лишайники и все чудовищные поганки, которые могли отыскать в коридоре. Ледяной Сокол ругался сквозь зубы – они уничтожали все следы мальчика. Может, ему потребуются часы, чтобы снова их отыскать.– Что это они делают? – прошептала Хетья. – Не будут же они это есть!Он закрыл ей рот рукой – эта женщина говорит в самые неподходящие моменты! – и дождался, пока клоны не закончили собирать урожай. Они поковыляли со своим громоздким грузом прочь, стараясь не уронить факелы.– Нет, – выдохнул Ледяной Сокол. – Вернулся Бектис и сообщил Ваиру, что корма для его черного чана не будет.– У меня получилось! – Синие глаза Потерявшего Путь вспыхнули восторгом. Он на мгновение закрыл их, глубоко дыша и вспоминая кошмарную волну боли, которую ему пришлось перенести. – Все было не напрасно.– Но он теперь собирает этот мусор!– Мы говорим о Ваире, – напомнил Ледяной Сокол. – Он получит своих людей, и получит их скоро. Он знает, что времени у него мало. Я думаю, враги мои, что на время нам придется отказаться от охоты на Тира и захватить комнату с Порталом. Потом я вернусь сюда и снова начну охоту.– След остынет, – предупредил его Потерявший Путь.Ледяной Сокол показал на месиво, оставленное клонами.– Он уже не сможет остыть сильнее, а вот задержка может нам стоить потери Убежища Дейра. Вперед. Лазутчик, который его нашел, говорил, что нужно идти в обход, чтобы не застрять в виноградниках. Так что поиски могут затянуться.Они нашли комнату быстрее, чем Ледяной Сокол предполагал, хотя на протяжении следующих двух часов Хетья сумела многое сказать о происхождении и будущей судьбе Ваира на-Чандроса, самого Ледяного Сокола и строителей Убежища Тени. Пояснительные жесты лазутчика при разговоре с Ваиром довольно точно указали направление поиска, кроме того, лазутчик и не подумал замести ни свои следы, ни следы тех ведомых демонами клонов, которые первыми обнаружили нужное место, ни следы троих часовых, которых Ваир отправил охранять комнату. Они не только легко нашли комнату, но и определили, сколько часовых там стоит.Очень помогло и то, что Ваиру в Приделе потребовалась помощь всех своих воинов не-клонов. Ни один из часовых не задал ни единого вопроса, когда Потерявший Путь, лысый, безбородый и одетый примерно так же, как и остальные в отряде Ваира, вошел, пробурчал что-то в знак приветствия и убил двоих прежде, чем они поняли., что происходит. Когда Ледяной Сокол и Хетья вошли в узкую дверь, все уже было кончено.– Только подумайте, этот ублюдок Ваир не дал несчастным ни крошки еды, – вздохнула Хетья, обшарив карманы трупов. – Я не в том смысле, что не признательна за тот кусочек пеммикана тысячу лет назад, дорогуша… – Она усмехнулась, посмотрев на Потерявшего Путь. – Просто он давно исчез, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Впрочем, моя мамаша сказала бы мне, что и этому надо радоваться, и велела бы прекратить нытье.– Это, – сказал Ледяной Сокол, перетаскивая клонов за угол, где их никто не увидит, – говорила еще Праматерь Всех Матерей первому рожденному на свет ребенку. Лично я черпаю утешение в том, что бывал и более голодным.Он прошел вдоль всех стен всех комнат с факелом в руке, изучая место так, как волк изучает западню. Она выглядела точно так же, как и тогда, когда он попал в нее в виде тени: анфилада из четырех комнат, каждая последующая меньше предыдущей, соединенных арочными проходами с колоннами. Оказалось, что колонны сделаны из матового стекла. В последней комнате было значительно холоднее, чем в первых трех, и в ней стоял запах, странный и тревожащий. Ледяной Сокол не понял, чем пахнет, но у него мороз пошел по коже. Он быстро вышел из комнаты и подошел к небольшому костру, где его ждали Потерявший Путь и Хетья. По дороге он несколько раз обернулся – ему очень не нравилось ощущение, что в затылок ему дышит тьма.В прихожей, как и в самих комнатах, ничего не росло. Это была круглая комната около двадцати футов в диаметре – Ледяной Сокол не помнил ничего похожего в Убежище Дейра; во внутреннюю дверь с трудом мог протиснуться только один человек. Он вышел в коридор и прошел до того места, где воины Ваира начисто вырубили лианы, чтобы можно было войти во вторую, сферическую прихожую.Вот здесь и стоит Мудрейший, подумал Ледяной Сокол, подняв вверх факел. Именно отсюда он читает заклинания, которые заставляют Портал работать.Мерцал тусклый свет, словно из окна. Обернувшись, он действительно увидел выпуклое хрустальное окно в стене. Через него виднелся весь Портал, до самого дальнего конца. Хотя он не видел никакого хрустального окна в первой из комнат с Порталом, было очевидно, что открывалось оно туда: он видел костерок, мертвых клонов, Потерявшего Путь, который стоял у двери более узкой, чем его плечи.К Потерявшему Путь подошла Хетья, положила руку на его огромную спину и что-то ему сказала, но Ледяной Сокол не услышал ни звука. Потерявший Путь повернулся к ней, в свете костра его синие глаза были очень нежными и печальными.Она о чем-то спросила, погладив его щеку кончиками пальцев.Костер озарил ее кудри, а в глазах появились отблески заката, и мудрость, и надежда, которая старается ни на что не надеяться. Потерявший Путь улыбнулся, взял ее за руку и покачал головой.Потом немного наклонился – он был таким высоким! – и поцеловал ее в лоб.Но о чем она его спросила и что он ей ответил, Ледяной Сокол так никогда и не узнал. * * * Тир долго прятался во тьме. Там было так мирно и безопасно. Мох, на котором он свернулся клубочком, был мягким, воздух – теплым. Он спал глубоко и видел сладкие сны о долгой, непрерывной мирной жизни. Когда он проснулся, пришло смутное понимание того, что Ваир ужасно разозлился на Бектиса, что он ругал и проклинал его за… за что? Тир не знал, но одежда и борода Бектиса были заляпаны кровью, и он был весь покрыт льдом и снегом. Все равно, Тира это больше не тревожило.Ваир никогда, никогда не найдет его здесь.Никто не найдет.Потом он почувствовал шевеление и сердитый шелест лиан. Они не остаются неподвижными. Даже мертвые они не остаются неподвижными. Они шевелились и двигались, в некоторых коридорах их становилось все больше и больше. Между ними мелькали огоньки, подобные светлячкам, и Тир смутно сознавал, что это движение растений происходит в коридоре уровнем ниже его комнаты и немного дальше от нее…Холод. В том коридоре становилось все холоднее, и лианы свивались в тесные клубки. Среди них дул ветер, ветер, который пришел ниоткуда, и такой сильный, что мог сорвать плоть с костей. В лианы хлынула вода, сначала потоками, потом все меньше, а, когда холод еще усилился, она стала сочиться тонкими струйками.Убежище, понял Тир, пытается кого-то убить. Задушить, ослепить, заморозить.Он сам хотел только одного – снова заснуть.– Тир? – Не слово, выдох, почти неслышный, рядом с потайной дверью в его комнату. – Тир, ты там? – Он знал этот голос, тихий, сиплый, всегда будто запыхавшийся, а сейчас измученный, дрожащий от напряжения. Ледяной Сокол.Дверь в эту комнату исчезла давно, проход скрывался во мраке, как и во многих других комнатах Убежища. Тир сам толком не знал, как он его нашел. Может, Убежище этого хотело. Со своей постели изо мха он не видел проход даже при свете небольшого костерка, который развел здесь. Казалось, что там стена. Ледяной Сокол наверняка не видит его огня.Тишина угнетала. Она ждала и наблюдала. Если я отвечу, думал Тир, мне придется что-то делать, уходить отсюда, идти наружу, опять страдать. Ледяной Сокол сумел пройти по его следам и отыскать его до этого коридора, но пол в самом коридоре вдоль всей стены пятого уровня был скользким и гладким, следов на нем нет. Он может просто промолчать. Ледяной Сокол подождет немного и уйдет.Но Ледяной Сокол был гвардейцем. А Тир, как Владыка Убежища, отвечал за своих гвардейцев. Ледяной Сокол вполне способен разыскивать его до тех пор, пока Убежище Тени не убьет его.Очень медленно и неохотно Тир поднялся на ноги и подошел к дверному проему.– Я здесь, – сказал он и почувствовал, что, произнеся это, навеки отказался от тишины, мира и тепла.Тир протянул руку в проем, чтобы Ледяной Сокол смог его увидеть. Рука исчезла в густом мраке. Через мгновение в нее вцепились холодные пальцы, и Ледяной Сокол появился из-за черной завесы тьмы. Он промок насквозь и дрожал всем телом, его длинные волосы и борода обледенели, лицо расцарапано до крови, а на шее виднелся огромный синяк. Тир думал, что Ледяной Сокол разгневан и начнет возмущаться тем, что мальчик так долго не откликался, но юноша не сказал ни слова, только внимательно огляделся и прислушался, словно и он слышал шепот Убежища. Потом Ледяной Сокол посмотрел на Тира и протянул руку – пальцы его дрожали, Тир еще никогда не видел этого сильного и надменного воина в таком состоянии – прикоснулся к наполовину зажившим шрамам на лице мальчика и откинул со лба его спутанные черные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38