Ц еще раз произнес командующий и ки
внул.
Петров тоже кивнул и отвернулся.
"Плохо! Ц подумал Шеремет. Ц Но не слишком. Могло быть хуже. Впрочем, ниче
го особенного: маленько перестарался, но ведь я хотел сделать как лучше. Н
у что же Ц ошибся: если бы я был командующим, мне бы лично нравилось, что мн
е так подготовили баню.
Должен же быт командующего, отношение к нему, чуткость, Ц должно же это в
се отличаться от того, как мы все относимся к рядовым летчикам. Ах, глупост
ь какая, надо же так не угадать…"
Из кабинета он вышел еще бодрясь, но на лестнице вдруг совсем испугался
Ц до того, что заныло под ложечкой: "Накладываю взыскание, пусть позвонит
генерал!" Для чего звонить генералу? Для какого-то особого разговора? Для
секретного? Может быть, они еще чего-нибудь проведали?
И ему вдруг припомнился недавний и громкий скандал в терапевтическом от
делении госпиталя, когда он, Шеремет, приказал очистить палату для забол
евшего гриппом нужного и полезного майора из интендантства. Вспомнился
капитан-фронтовик, пожилой человек, в прошлом директор сельской школы, з
аболевший на переднем крае острым суставным ревматизмом, и вспомнились
все те слова, которые произнес тогда этот капитан. Капитан был прав во все
м, но Шеремет страшно обиделся, потому что решил для себя (так было. удобне
е), что интендантский майор нужен вовсе не ему самому лично, а нужен госпит
алям. В какой-то мере это было верно, но только в малой мере, и теперь Шереме
ту показалось, что и командующий и Петров знают все то, что тогда сказал ка
питан. Так как сам Шеремет вечерами, на досуге не раз занимался писанием р
апортов и докладных записок, попахивающих доносами, то и про других люде
й он всегда думал, что они тайно пишут "на него". И теперь. он твердо решил, чт
о на него "много написано писанины" и что он пропал. Конечно, пишут все Ц Ле
вин, и этот капитан, и Варварушкина, и разные другие, нe все ли равно кто, ког
да теперь все вдруг зашаталось, завтрашний день стал сомнительным, а о по
слезавтрашнем не стоит даже и думать. Произошло нечто ужасное, остановит
ь ничего немыслимо, начсан полковник Шеремет сейчас, может быть, вовсе и н
е начсан и даже не полковник, он Ц просто Шеремет, а просто Шеремет, без зв
ания и должности, Ц это пар, ноль, ничто. Разумеется, он Ц врач, но кого он л
ечил в последний раз и когда, кто знает врача Шеремета? Никто. Его знали ка
к начальника врачей Ц вот и все, как заведующего, и иногда он еще читал ле
кции Ц он ведь хороший общественник и лекции читал недурно, Ц что-то о г
игиене на производстве, об охране материнства и младенчества… Но какое э
то имеет теперь значение?
Раскуривая на ветру папиросу, он вдруг заметил, что его большие, крепкие р
уки дрожат. И вкус папиросы Ц хорошей, высшего сорта папиросы Ц показал
ся ему неприятным, словно попахивало горелой тряпкой.
Возле госпиталя он встретил Баркана и обрадовался ему.
Левин был врагом Баркана, и Левин был врагом Шеремета. Сейчас Шеремет обя
зан был объединить вокруг себя всех недругов Александра Марковича. Леви
н погубил Шеремета и несомненно готовился к тому, чтобы погубить Баркана
. И, стараясь говорить спокойно, даже несколько иронически, Шеремет повед
ал Баркану всю историю про баню и про то, что сказали командующий и Петров.

Ц Это все? Ц жестко спросил Баркан.
Ц Все! Ц ответил Шеремет.
Ц Плохо! Ц произнес Баркан.
Ц Что, собственно, плохо?
Ц Скверная история! Ц неприязненным голосом произнес Баркан.-Я не покл
онник Левина, но вы попали в скверную историю. Левин тяжелый человек, но, з
наете, я не могу вам выразить сочувствия, товарищ полковник.
Он помолчал и коротко вздохнул:
Ц : Может быть потому, что у меня тоже тяжелый характер?
Потом, козырнув, скрылся в темноте. А Шеремет шагал к себе и думал: "Блокиру
ется!
Понимает, что Шеремет уже не Шеремет. То есть Шеремет еще Шеремет, но он уж
е не полковник Шеремет, не прежний Шеремет…"

13

Ц Вчера командующий мне поднес пилюльку, Ц сказал Левин. Ц Как вам не с
тыдно, Федор Тимофеевич. Неужели вы думаете, что я ребенок, играющий в игру
шку? Наша затея серьезное дело, и я это хорошо понимаю.
Курочка молчал и улыбался, с удовольствием глядя на Левина. Он любил сиде
ть в тепле левинской ординаторской, любил слушать, как ворчит доктор, люб
ил попить у него некрепкого чаю с сухариком. Сам того не зная, он любил Але
ксандра Марковича.
Ц Что же будет с сегодняшним испытанием?
Ц Будем испытывать, Ц сказал Курочка. -Денег испытания не стоят, риску т
оже нет, почему же нам не довести испытания костюма в его нынешнем состоя
нии до конца?
Командующий, во всяком случае, считает испытания полезными. Ну, а потом по
думаем. Вы несогласны?
Пришел Дорош, потом явился Калугин, через несколько минут после него Ц Ш
еремет.
Начсан был несколько бледен и говорил томным голосом. С Левиным он поздо
ровался демонстративно вежливо, но с некоторым оттенком официальности.
Усевшись на диван, он стал напевать едва слышно, чтобы они не думали, что с
ним все кончено.
"В крайнем случае мне угрожает склад, Ц думал он, напевая из "Риголетто".
Ц Это, конечно, очень неприятно, это значит Ц я погорел, но зато должност
ь тихая, и если вести себя прилично, то хуже не будет. А оттуда я напишу е м у".

Про этого человека он всегда думал как бы курсивом. Когда-то Шеремет угод
ил этому деятелю и начальнику и с тех пор держал его "про запас", никогда не
тревожа пустяками, а пописывая изредка бодрые письма и оказывая маленьк
ие, но симпатичные знаки внимания его супруге и его семье, находящимся в э
вакуации. И от него он получал иногда короткие писульки, написанные чуть
свысока, но все же дружеские и, как думал сам Шеремет, "теплые".
Вот этот он и должен был впоследствии, не сразу, но обязательно помочь Шер
емету, Ц конечно, не здесь, а где-нибудь в другом месте, там, где шереметов
ская расторопность и услужливость будут оценены по достоинству. Ночью, в
спомнив о н е м, Шеремет твердо решил держаться бодрее.
И нынче он опять подумал, что не все еще окончательно потеряно, что грусти
ть на виду у всех нет причин и что нынче же он напишет жизнерадостное фрон
товое письмо ему и его семейству.
А подумав так, он тотчас же энергично втиснулся в общий разговор Дороша, Л
евина, Курочки и Калугина.

* * *

Ц Ну не везет же нам с погодами, Ц сказал краснофлотец Ряблов. Ц Покуда
вы болели, товарищ подполковник, погоды были во! А поправились, опять море
играет!
Он подал руку Левину и перетащил его на корму, туда же перетащил Шеремета
и Курочку. Дорош и Калугин сели на передние банки.
"Сердце красавицы склонно к измене…" Ц напевал Шеремет, глядя на серые пе
нные валы и на далекий силуэт эсминца. Потом он открыл портсигар, угощая о
фицеров толстыми папиросами. "И к перемене, Ц напевал он, предлагая взгля
дом свои папиросы, Ц и к перемене, как ветер мая".
Папирос у него никто не взял, он зажег зажигалку-пистолет и прикурил, аппе
титно причмокивая. Матросы подняли весла. Старшина вопросительно взгля
нул на ШереметаЦ старшего в звании.
Ц Давай, давай, Ц сказал Шеремет, Ц давай, друже, побыстрее. Провернем э
ту формальность сегодня Ц и обедать. С вас хороший обед нынче, товарищи к
остюмные конструкторы.
Потом он похвалил костюм. Вышло даже так, что нынешние испытания вовсе не
нужны, потому что всем известно, какое это замечательное достижение Ц к
остюм.
Курочка молча улыбался.
Левин тоже вдруг улыбнулся и толкнул Федора Тимофеевича локтем в бок.
Ц К прежней вешке, товарищ подполковник? Ц спросил старшина.
Александр Маркович кивнул. Серые низкие тучи быстро бежали по небу. С виз
гом из-за скалы вынырнуло несколько чаек Ц косо раскинув крылья, помчал
ись за шлюпкой.
Покуда шли к вешке и покуда заряжали Дорошу грелки и аварийный паек, Ц ст
емнело. Весело показывая белые зубы, Дорош помахал комиссии рукою и прыг
нул в волны, потом перевернулся на спину и закричал:
Ц Ну и штука! Великолепно, товарищи, замечательно! Давай за мной, я поплыв
у!
Ц Этот нас погоняет, Ц усмехнулся Курочка и наклонился к воде, чтобы лу
чше видеть. Но ничего не увидел, кроме мерцающих волн да белой пены, что не
слась по заливу.
Шеремет курил и с деловым видом глядел на светящуюся стрелку хронометра
. Время шло нестерпимо медленно.
Ц Э-ге-ге! Ц кричал Дорош. Ц Ищи меня, ребята! Э-ге-ге-ге!
Ц Право, не следует задерживаться, Ц сказал Шеремет. Ц Все ясно, люди ср
аботали прекрасную вещь, о чем тут можно толковать!
Ц Салонные условия испытания, Ц сказал Курочка. Ц Залив, шлюпка идет. Н
адо думать об океане, о травмированном летчике, а не о детских игрушках вр
оде этой.
И засмеялся злым тенорком.
Ц Но вода и тут имеет минусовую температуру, Ц с недоумением ответил Ка
лугин. Ц Что же касается до травмированного летчика, то Дорош, если я не о
шибаюсь, плывет сейчас с протезом. И вообще я не понимаю твоего тона, Федор
Тимофеевич.
. Ц А я понимаю, Ц сказал Левин.
Курочка предложил выпить, и Калугин открыл фляжку с коньяком. Шеремет св
етил фонариком, покуда всем налили, и, сердито фыркая, выпил свой стаканчи
к.
Ц Э-ге-re-re! Ц кричал Дорош. -Ищите меня, хлопцы, бо я далеко.
Это ему казалось, что он далеко, па самом деле шлюпка шла за ним следом. И пр
и свете сильного электрического фонаря все видели, как Дорош ест и даже п
ьет.
Акт писали в госпитале, в ординаторской. Курочка, Калугин и Дорош сидели р
ядом на клеенчатом диване и пили чай стакан за стаканом. Шеремет расхажи
вал по комнате из конца в конец.
Ц Ну, так вот, Ц сказал вдруг Курочка, Ц я думаю, что резюмировать это на
до в следующем духе…
Он обвел всех веселым взглядом, подумал и заговорил медленно, подбирая с
лова:
Ц В таком духе, что испытания прошли удовлетворительно, что костюмчик в
общем и целом, и так далее… но! Но! Вот тут-то и есть загвоздка. Но костюмчик
не предусматривает случаев падения летчика в бессознательном состояни
и лицом вниз, понимаете?
В ординаторской стало очень тихо. Шеремет остановился. Зажигалка горела
в его руке, он так и не закурил.
Ц А ведь падение лицом вниз вещь распространенная, не так ли? Ц спросил
Курочка. Ц Поэтому предложить авторам костюмчика разработать и решить
задачу автоматического поворота или поворачивания пострадавшего на сп
ину в воде. Так? Ну-с, и покуда авторы эту вадачу не решат, дело полагать зак
онсервированным.
Шеремет наконец прикурил.
Ц Этим мы и закончим, Ц сказал Курочка, Ц но не навсегда, конечно, а толь
ко на нынешнем этапе. Вопросы есть?
Вопросов не было. Александр Маркович молча писал, "…полагать законсервир
ованным", Ц написал он и поставил жирную точку.

14

Размеренно нажимая подошвой башмака на педаль умывальника, Александр М
аркович мыл руки. Это было скучное занятие Ц мыть руки перед операцией, о
н издавна приучал себя в это время думать на определенные темы и вот уже л
ет пятнадцать не замечал процесса мытья рук. Это был совершенно механиче
ский процесс Ц сначала мыло и щетка, потом Верочка подавала йод, потом по
ливала руки Левина спиртом и сама говорила: «Готово». Если она не говорил
а этого слова, он еще десять минут мог держать свои большие ладони лодочк
ой.
Верочка была как будильник с резким, трещащим голосом.
Ц Готово! Ц сказала Верочка и открыла перед ним дверь. Он вошел в операц
ионную, держа руки ладонями вперед, и, прищурившись, посмотрел на стол, на
котором лежал Бобров.
Лицо летчика было неподвижно, но глаза с сегодняшнего утра словно бы поб
елели и оттого потеряли прежнее выражение собранной и напряженной воли.
Теперь Бобров уже не мог справиться с физическими страданиями, они были
сильнее его, они одержали над ним победу.
Капитан Варварушкина подала Левину рентгеновский снимок, но не в руки, а
на свет, так, чтобы он мог все видеть еще раз, но ни до чего не дотрагиваться
. Жуя губами, он рассмотрел все четыре снимка и подошел к столу. Брезгливое
выражение появилось на его худом лице. Это означало, что ему трудно. Он вс
е еще жевал губами, как старик, как его отец, когда он приехал к нему прощат
ься в больницу, Ц отец умирал от рака.
Ц Скорее бы, товарищ начальник, утомился я, Ц сказал Бобров сердито.
Наверное, он не узнал Левина, потому что теперь у доктора был завязан рот и
белая шапочка была надвинута на самые глаза, почти закрывая мохнатые бр
ови.
Внезапно он начал ругаться Ц очень грубыми словами. Это случается с люд
ьми, когда их наркотизируют. Потом Анжелика Августовна подала Левину ска
льпель. Верочка по его знаку спустила ниже рефлектор. Капитан Варварушки
на изредка, ровным голосом сообщала, какой частоты и наполнения пульс. Ми
нут через десять Левин сказал Анжелике:
Ц Надо меньше думать про завивку ваших кудрей и больше про дело. Надо соо
бражать головою.
Еще несколько погодя он крикнул:
Ц Что вы мне даете? Я вас посажу на гауптвахту!
Ц Я даю вам то, что нужно, Ц басом ответила Анжелика Августовна. Ц Я соо
бражаю головой.
Ц Извините, Ц сказал Левин.
Опять сделалось тихо. Верочка подставила тазик. Туда с сухим стуком упал
осколок.
Ц Оставьте ему на память, Ц велел Левин и извлек длинными пальцами еще
два осколка.
Бобров дышал ровно, но с всхлипами. Варварушкина изредка привычным жесто
м гладила его по щеке. Верочка еще раз показала Левину снимки. Он долго вгл
ядывался в них, держа руки перед собою, и наконец решился. В сущности, он ре
шился уже давно, а сейчас он только подтвердил себе свое решение. Боброва
повернули на столе. Все началось сначала.
Ц Продолжайте наркоз! Ц сказал Александр Маркович.
Через несколько минут он увидел почку. Осколок засел в ней глубоко, и с ним
пришлось повозиться. Дважды у Левина делались мгновенные головокружен
ия, но он справлялся с собою, и только на третий раз велел Верочке подать к
апли, приготовленные перед началом операции.
Верочка оттянула повязку с его рта и вылила капли ему в горло. Операция дл
илась уже более часа.
Даже Варварушкина стала тяжело дышать. Анжелика Августовна дважды роня
ла инструменты. Верочка вдруг шепотом сказала: "Боже ж мой, боже мой!" Ц Ком
у не нравится, тот может убираться вон, Ц сказал Левин. Ц Или, может, тут е
сть слишком нервные люди?
Никто ему не ответил. Никто даже не понял, что он сказал. Все знали Ц подпо
лковник болен, ему тяжело, операция сложная, если хочет Ц пусть ругается
любыми словами. Может быть, ему от этого легче.
Прооперировав Боброва, он сел на табуретку и закрыл глаза.
Большое поле с рожью и цветочками проплыло перед ним. Цветочки покачивал
ись па ветру, рожь ложилась волнами, и тени бродили по ней.
Левин открыл глаза.
Анжелика стояла перед ним с градуированной мензуркой в руке.
Ц Это немножко спирту, Ц сказала она.-Двадцать граммов. И тридцать грам
мов вишневого сиропу. Вам будет очень хорошо. Пожалуйста, Александр Марк
ович, будьте так добры!
Маленькие круглые глазки Анжелики были печальны и полны сочувствия.
Левин выпил и опять закрыл глаза.
Теперь он увидел снег. Снег падал и падал, и цветочки покачивались в снегу
. Это уже была чертовщина.
Ц Я полежу полчаса, Ц сказал Левин. Ц В ординаторской. Пусть мне принес
ут туда чаю и сухарик. Через полчаса позовите меня. И подготавливайте эти
х двух… этих двух молодых людей. Один Ц резекция голеностопного сустава
, а другой Ц пальчики. Опять я не помню фамилии.
Он виновато улыбнулся:
Ц Хороший, чуткий врач непременно знает фамилию и имя-отчество. Когда я
был молодым, мне все это давалось легко, а теперь я помню только сущность д
ела, а остальное забываю. Наверное, меня пора выгонять вон…
Ц Ну что вы такое говорите! Ц возмутилась Анжелика.
Ц То и говорю. Еще есть кто-нибудь на сегодня?
Варварушкина молча кивнула головой. Да, еще один истребитель. Его только
что привезли. Доктор Баркан считает, что надо оперировать.
Ц Хорошо, я посмотрю, Ц сказал Левин. Ц Проводите меня, пожалуйста, Веро
чка, меня тошнит, и эти отвратительные головокружения.
Верочка взяла его под руку и повела к лестнице. Чтоб не выглядеть жалким, о
н надменно улыбался и по дороге сделал замечание двум санитаркам, разнос
ившим обед.
Ц Сейчас вам чайку принесу и сухарики, вы себе пока отдыхайте, Ц сказал
а Верочка, Ц и до вас никого не пущу. Матроса с автоматом поставлю у двери.

Александр Маркович лег.
Закрывать глаза он боялся.
Лукашевича вызывать уже поздно. Баркана как хирурга он толком не знал. На
до все делать самому. А тут эти проклятые цветочки перед глазами и поле, в
котором растут злаки. Он никогда точно не отличал рожь от пшеницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24