На эти вопросы времени ужо не было.
«Позже... Вот вернусь»,— подумал он.
НЕПРОСТИТЕЛЬНОЕ ВАРВАРСТВО
Иван Иванович корил себя, что не удосужился задать Лазне, как теперь ему казалось, главный вопрос: «Вы не могли не знать человека, которого привезли к мебельному за несколько минут до ограбления. Почему вы до сих пор отрицаете этот факт?»
Он его задаст. И этот вопрос, и другие, которые роились теперь в его голове.Похоже, перемудрил опытный розыскник, искал ответы на загадки за тридевять земель, а они лежат у него под ногами. Надо было только нагнуться.
Иван Иванович попросил водителя Сергея дать ему возможность рассмотреть район, где находился мебельный магазин. Машина сбавила скорость.Новый жилой квартал застроен по модной ныне планировке — вразброс. Говорят, это способствует проветриванию. Донецк признан одним пз самых благоустроенных я зеленых городов промышленной Европы, а может быть, и мира, что засвидетельствовано специальной грамотой. И все-таки он остается промышленным. Здесь предостаточно заводов, трубы которых порою «украшаются» радужными шлейфами дымов, в терриконах — складах пустой породы — перетлевает остаточный уголь и серный колчедан, источая вонючий газ-глазоедку. Правда, за последние лет десять терриконы выносят за городскую черту. Но остались старые. Впрочем, большинство из них уже отчадили свое — перегорели и лишь красуются египетскими пирамидами па радость местным поэтам, которых почему-то это исчадие вдохновляет па стихи:
В синей дымке терриконов...
И даже такое:
...девичьи груди, как терриконы.
Как бы там пи было, но новый стиль в архитектурной планировке нередко придает своеобразные оттенки оперативной обстановке, с которой вынуждены считаться работники милиции.
Разыскать дом № 97, где, по словам Дробова, размещалась контора участкового, было не так-то просто. За «спиной» дома № 87 — соседнего с магазином «Акация» — стоял дом № 33. А ниже его — двухэтажное здание без номера (столовая). Затем пошли по убывающей дома с номерами 90 и 88. А где же 89 и 86?
Не по душе Ивану Ивановичу такая чехарда. Он не мог взять в толк, по какому принципу создавалась чересполосица. Ищет Сергей лучом фар помер дома, а майор милиции Орач ворчит. Архитектурная аритмия пытается создать проветривание даже в застойные летние дни. Против самой идеи возражать глупо. Но почему все одиннадцати-этажки, находящиеся всередипе квартала, приписаны к улице Октябрьской, а соседствующие с ними пятиэтажки числятся за улицей Энтузиастов, хотя их надежно прикрыло собою, отгородив от этой улицы, огромное, смахивающее на недописанную цифру «5» здание кардиологического центра. И, наконец, почему нумерация домов, приписанных к Октябрьской улице, в рамках того же квартала, убывает по направлению к центру Пролетарского района, а нумерация домов, приписанных к улице Энтузиастов, в этом же направлении возрастает.
Местные жители, возможно, привыкли к подобпой несуразице, приспособились к пен. А как ориентироваться в административных джунглях постороннему, да еще в ночное время? Заместитель начальника областного уголовного розыска на машине, и то, если бы участковый Дробов не вышел ему навстречу с фонарем, заблудился бы, как новичок в тайге.
— У нас тут порою и «скорая помощь» пе может сориентироваться,— пояснил участковый.— Уж я им специальную схему составил, пользуйтесь, особенно в ночное время. Но как только шофер из новеньких, так и недоразумение. А путаница вся оттого, что мой участок — исторически сложившийся факт.
— Как так? — не понял Иван Иванович.
— Тут уживаются четыре эпохи,— пояснил Дробов.
Когда-то на этом месте лепились мазанки и хибары сезонных рабочих, которые приходили в Юзовку «заробыты». Но английская компания, которую возглавлял инженер-предприниматель Юз (отсюда и Юзовка), не позволял пришлым «разжиреть»: ему нужны были, постоянные рабочие. (Дай иному заработать—он тут же уйдет). Поселок этот назывался Овражий.
В начале первой пятилетки Овражий потрясла «культурная революция» — рядом с мазанками, смахивавшими на сурочьи норы, поднялись бараки. Сюда провели водопровод, а то ведь раньше поду привозили в бочках предприимчивые греки и продавали: копейка за ведро.
Поселок Овражий —особое государство со своим укладом, правами и неписаными законами, работник милиции сказал бы нынче: со сложной оперативной обстановкой. Традиции и обычаи, даже самые никудышные, в таких местах сохраняются десятилетиями, передаются из поколения и поколение...
Овражий в своем первоначальном виде состоял из за-дворков и закоулков. Не в состоянии были изменить эту планировку и бараки, которые «приспосабливались к местности». Первая настоящая улица — Прорезная — появилась здесь после войны, когда была объявлена война баракам. Прорезную заселили дома-«высотпики»—трех-этажки и далее «небоскребы» — пятиэтажки. Со всеми удобствами: газом и санслужбами.
Вода к кране — холодна крайне, Кран другой — не тронешь рукой.Бульдозер перепахал мазанки и халупы. Засыпали перегоревшей породой с ближнего террикона овраг и построили на этом месте известный ныне на всю страну кардиологический центр, а неподалеку — великолепную школу на 1800 учащихся. С бассейном и спортзалом.
По другую сторону от «кардиологии», снаружи, прорубили в барачном мире улицу Энтузиастов.
— Все это хорошо,— сказал майор Орач участковому,— и высотные дома в расчете на проветривание, и больница, и самая современная школа, но надо же привести нумерацию домов на квартале к какому-то единому знаменателю.
— Я вам, товарищ майор, покажу мою переписку с райисполкомом по атому поводу. Роман в трех томах с продолжением. Я им про то, что безобразие с нумерацией создает нездоровую оперативную обстановку на участке, а мне в ответ: «Занимайтесь своими делами». Поработал я с деся-тидворными, вывели они людей на субботник. Написали на каждом доме с двух сторон название улицы и номер дома. Мне объявили за это выговор, а весной из краскопульта замулили всю нашу работу. «Нестандартные надписи».
А стандартных пет и пе предвидится,— сетовал участковый.Иван Иванович понимал тревогу участкового. Выло бы нелепостью сказать, что злоумышленники из сорока с лишним имеющихся в городе мебельных магазинов облюбова-ли «Акацию» лишь потому, что в квартале, где расположен этот магазин, в нумерации домов сплошная неразбериха! Но в том, что всякая путаница способствует возникновению беспорядка, а любой беспорядок — среда, гдо легче всего вызревает преступление,— в этом майор милиции был убежден. Только система, доступная контролю, может обеспечить правопорядок.
— Ну, что у нас нового? — поинтересовался Иван Иванович.
— Есть предположение, что в распоряжении гопстопни-ков было два транспорта,— начал рассказывать старший лейтенант. Первый успех но выявлению машин был его заслугой. Л о трудных, по сланных победах мы всегда рассказываем с превеликим удовольствием, особенно тем, кто в состоянии оценить «виртуозность» операции.— О «Жигулях» бежевого цвета ДОР 18—15 вы, наверно, уже
знаете?
— Имел честь познакомиться с их хозяином,— ответил Иван Иванович, с сожалением вспоминая обо всей истории с Лазней и его показаниями.
— Я считаю, что бежевые 'Жигули» увезли тех двоих, которые выпит через центральный ход. Когда кассир выскочила из магазина и закричала: «Ограбили! Милиция!», водитель специально не опускал крышку багажника, чтобы пе видели, кто в машине. Прыгнул на свое место и умчался и сторону дома помер девяносто один. А тот, кто напугал директоршу, вышел через служебный ход. За девяносто первым домом его ждали серые «Жигули». Есть у меня один дедок, в тридцать третьем доме живет. Первый раз он заметил серый «жигуль» еще двадцать седьмого. Попался «жигуль» ему па глаза и двадцать восьмого. Мельком видел мой дедок этот же транспорт и двадцать девятого в момент ограбления.
Иван Иванович думал о Лазне: «Так-таки увез. А впутывал-то в это черное дело совсем другого».Богдан Андреевич говорил о багажнике: «Хлопнул, но пе сумел закрыть». Причина: со страху, и не было времени на повторное «захлопывание». Кассир видела незакрытый багажник и его содержимое: сумку-сундук из брезента, ведро и «запаску». Запомнив детали, она не сумела рассмотреть, кто нес был в машине. Сколько человек вместе с водителем: трое? Четверо? Ивану Ивановичу очень хотелось бы верить в версию, что увозил грабителей Лаз-ня. Возможно, соучастники добирались до цели самосто-
ятельно. Пока неважно, каким способом. Это выяснится позже. Главное в ином — Лазня увозил кого-то. «Двоих», считает дотошный участковый Дробов. Такому въедливому работнику верить можно. И Иван Иванович верит. Лазня приехал сам. По дороге случайно встретил знакомого, Александра Орача, имеете с которым когда-то работал. Тот попросил: «Подбрось до мебельного...» Сане для какой-то цели потребовались два поролоновых матраса. (Зачем — выяснится). Лазня согласился. Л позже для отвода глаз описал внешность бородатого — им был Саня. Ловкий, попарный ход ушлого врага!
Увы... Чутье розыскника не принимало этой насильно навязанной версии. Зная, что ему «увозить» с места происшествия дружков с награбленным, не мог Лазня — не мог и все тут, чувство самосохранения не позволило бы! — взять «на борт» такого опасного свидетеля, который тебя знает и лицо и по фамилии.
Было ясно одно: пли Сани входит в число бородатых, принимавших участие в ограблении, что Иван Иванович для себя отрицал начисто, отрицал вопреки фактам, либо Богдан Лазня к ограблению магазина но имеет прямого отношения.
А косвенное? Зачем ему было создавать себе «железное алиби»?
— Есть у вас, старший лейтенант, хоть какие-нибудь сведения о том, как добирались преступники до магазина? Кто их привез?
Дробов удивился вопросу.
— Полковник Строкуп такого задания по давал. А что, надо было найти таких свидетелей?
— Неплохо бы...
— Постараюсь.
— А пока давайте вашего свидетеля по серым «Жигулям».
— Сейчас подойдет. Взгляните, товарищ майор, па схему... Специально для вас составил.
Они зашли па «участок». .')то была часть подъезда, отгороженная стопкой. Все всегда ходят с черного хода. Но в доме был и парадный. За ненадобностью его и переоборудовали иод «участок». Дробов гордился своей конторой. Здесь висели плакаты в назидание правонарушителям. Стоял письменный стол образца военных лет, и несколько стульев вдоль стены. «А мебель дотошный старлей, видимо, собрал у жильцов,—догадался Иван Иванович.— Кто-то помог ее отреставрировать...»
Участковому бы кабинет на две комнаты, с солидной мебелью. Чтобы зашел посетитель и сразу почувствовал— перед ним представитель Советской власти, олицетворяющий собой незыблемость советского закона.
«Вот за границей...» Впрочем, как там, за границей,— майор милиции Орач мог судить только по зарубежным фильмам. Но он был убежден, что служба участковых инспекторов должна иметь более солидное техническое обеспечение: рацию, трапепорт, контору... И жить инспектор должен на своем участке.
Схема места происшествия была выполнена Дробовым, можно сказать, с любовью. В три цвета. Она позволяла как бы подняться над местностью и обозреть оперативный район с птичьего полета.
— Двадцать седьмого апреля,— давал пояснения Дробов,— серый «жигуль» был замечен возле столовой, вот здесь,— показал он на кружочек, перечеркнутый крестиком. Рядом стояла дата и время: 14.00.— Это было в обеденный перерыв. Сюда пообедать нередко съезжаются водители. Столовая заводская, кормят неплохо и цены рабочие. В мебельном с четырнадцати ноль-ноль до пятнадцати ноль-ноль тоже обеденный перерыв. Двадцать восьмого апреля перед вечером те же «Жигули» стояли у четвертого подъезда дома номер восемьдесят семь.— Старший лейтенант постучал по второму аналогичному кружочку
с крестиком.— Инкассаторы подъезжают к служебному входу в восемнадцать ноль семь, и от четвертого подъезда восемьдесят седьмого дома должно быть хорошо их видно. Серые «Жигули» стояли и двадцать девятого в восемнадцать ноль-ноль возле дома помер девяносто один. Схема была выполнена профессионально: место стоянки «Жигулей» бежевого цвета помечено квадратиком, серых — кружочками. Каждый дом пронумерован, указано, как можно подъехать к магазину, к домам, как уехать, где выход на трассу, где повороты и даже где трамвайная остановка.
— Похоже, что серые «Жигули» — тоже действующее лицо нашей драмы,— решил Иван Иванович.
В ото время на пороге «участка» появился высокий седой человек в длинном, давно вышедшем из моды макинтоше. Но на пенсионере несуразный балахон (говорят же, что мы ходим в маскарадных костюмах будущего века) выглядел вполне сносной спецодеждой. Может, потому, что был сшит по фигуре и в свое время ладно подогнан? Голову украшали (другого слова не придумаешь) густые,
чуть волнистые волосы. Мало сказать седые — серебристые, а если уж быть совсем точным,— цвета степного ковыля — с его легкостью и пушистостью. Конечно, человека, которому за семьдесят пять, пе назовешь красавцем: складки кожи на высокой, некогда «гордой» шее, мешки под карими, в прошлом острыми глазами. Но в благородстве старому интеллигенту, до сих пор пробегающему «десять коме» по системе Амосова, пе откажешь.
Одним слоном, свидетель с первого же мгновения вызвал у Ивана Ивановича доверие. «Дети и пенсионеры — народ наблюдательный,— подумал он.— Такое углядят...»
На руках у вошедшего была небольшая черная собачонка с обаятельной мордочкой и умными глазами. «Презабавная зверушка»,— отметил Иван Иванович.
«Презабавной» псинку делала белая реденькая борода — волосинки можно сосчитать — и белые «чулочки» на всех четырех тоненьких лапках.
Собачонка, удобно разместившаяся па руках хозяина, доверчиво лизнула его в щеку.
— Умка! — сказал вошедший.— Ну нельзя же вечно объясняться в любви, да еще в присутствии посторонних. В порядочном мужском обществе это не принято.
И собачонка, кажется, все поняла, свернулась черненьким клубочком на руках у хозяина.
— Новгородский,— представился свидетель, выделяя букву «д».— Арсентий Илларионович. Учитель на пенсии.— Он слегка поклонился Орачу.
— Присаживайтесь, Арсентий Иллариопович,— показал Орач на стул возле обтянутого черным дерматином стола.— Поделитесь вашими наблюдениями.
Учитель сидел прямо, в спине не гнулся, видимо, это была привычная для него поза
— Я типичный пенсионер,- начал Новгородский.— Со стажем. Шестнадцатый год. Жену похоронил пять лет тому назад. Статистика утверждает, что женщины живут в среднем па восемь лет дольше мужчин, в Белоруссии даже на двенадцать. И хотя моя жена белоруска, но...— он выразительно пожал подвижными, худыми плечами,— нет правил без исключений. Есть у меня сын Петр. Есть чудесная невестка Настя. Двое внуков. Но они живут на другом конце города, так что в гости к старику наведываются раз в месяц. Помочь по хозяйству. А в остальное время общаемся с помощью телефона. Нетрудно догадаться, что я мечтаю о видеотелефоне. А пока единственным моим другом, моей привязанностью является Умка,— он погла-
дил длинным пальцем за ухом собачонки и та, вскинувшая было голову, услыхав свое имя, вновь присмирела.— Живем по строгому расписанию: утром у нас первый моцион, затем в два часа дня, ну и вечерний променад уже после программы «Время».
Новгородский был словоохотлив, как все одинокие старые люди, истосковавшиеся по общению, но не надоедлив. Может, потому, что относился к своей судьбе с легкой иронией древних стоиков, никого ею не обременял, особого внимания к своим нуждам не требовал. Словно ака-. ция при дороге поздней осенью, когда у нее пожелтели листья. Никто их по собирает, как кленовые, и любимым не дарит. Увы, у человека одна жизнь, и надобно ее прожить... Как прожить — все мы знаем со школьных времен. Знаем, да не все живем но классическим канонам порядочности, милосердия и трудолюбия. И свидетельство тому — раскрытые и нераскрытые преступления.
Иван Иванович, внимательно слушавший старого учителя, невольно подумал, что рассказ о жене и сыне Арселтий Илларионович мог бы и опустить. Но тот заговорил о собачонке, о прогулке, и майор милиции понял — учитель привык к обстоятельности и сейчас обосновывает необходимость прогулок именно в 14.00.
— Мой Умка — мальчик шустрый. Пока я спускался с пятого этажа, он успел выбежать на улицу. Отметился возле угла своего дома, побежал к столовой... Прошу великодушно извинить за подробности,— обратился старик к Ивану Ивановичу,— по в них — завязка. Возле столон» вой, на небольшой площадочке, стояла машина серого цвета... Мышиного. Умка почему-то облюбовал переднее левое колесо. Передняя дверца была открыта, и шофер сидел, опустив левую ногу на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41