Еще не устоявшимся девичьим почерком были нанесены обозначения: «главное здание», «гараж и кв. Л.», «искусственное озеро и дамба», «дорога от шоссе», проходящая через «запирающиеся ворота».Я показал план Лорел Смит.— Говорит это вам о чем-нибудь?— Абсолютно ни о чем. — Однако глаза ее сузились и взгляд стал напряженным. — А разве о чем-то должно говорить?— Похоже, что они изучали планировку перед тем, как «пойти на дело».— Да нет, скорее просто машинально чертили, думая совсем о другом.— Может быть, — я сложил план и спрятал его во внутренний карман пиджака.— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила Лорел Смит.— Найти по нему это место. Если знаете, где оно находится, то могли бы избавить меня от массы неприятностей.— Не знаю, — отрезала она. — Если вы здесь закончили, то меня ждут дела.Она стояла у дверей до тех пор, пока я не вышел. Я поблагодарил ее. Она мрачно покачала головой.— Никаких «пожалуйста» от меня не дождетесь. Послушайте, сколько бы вы хотели, чтобы оставить Дэви в покое? И вообще все это проклятое дело?— Не могу.— Да бросьте-ка вы, можете. Даю вам пять сотен.— Нет.— Тысячу. Тысячу наличными, безо всяких налогов.— Забудьте об этом.— Тысячу наличными и себя в придачу. Без одежды я смотрюсь куда лучше. — Она резко прижалась одной грудью к моей руке повыше локтя. Единственное, что я почувствовал, это как в почках у меня отдалась боль.— Ваше предложение весьма заманчиво, но принять его я не могу. Вы забываете о девушке. Я просто не могу пойти на это.— К черту ее и тебя с ней вместе. — С этими словами она ушла к себе, размахивая связкой ключей.Я направился в гараж. У тускло освещенной задней стены стоял верстак с разбросанным инструментом: молоток, отвертки плоскогубцы, гаечные ключи, ножовка по металлу. К верстаку были прикручены небольшие тиски. Верстак и бетонный пол под ними были усеяны свежими железными и древесными опилками.Железные опилки навели меня на любопытную мысль. Я продолжил тщательные поиски, добравшись до стропил крыши. На них я обнаружил завернутые в грязное пляжное полотенце и ковровую дорожку часть приклада и два ствола, отпиленные Дэви от охотничьего ружья. Они вызывали у меня отталкивающее чувство, словно ампутированные конечности. Глава 6 Положив отпиленные стволы и часть приклада в багажник, я поехал к себе в офис. Оттуда я позвонил Киту в компанию, где он служил. Его секретарша ответила, что он только что вышел обедать.Я попросил ее назначить мне встречу с ним днем. Чтобы не терять времени зря, прежде чем уйти, я позвонил Джекобу Белсайзу.Белсайз помнил меня. Когда я назвал имя Дэви Спэннера, он согласился встретиться и пообедать со мной в ресторанчике неподалеку от места его работы на Южном Бродвее.Когда я приехал туда, он уже поджидал меня в отдельной кабине. Я не виделся с Джекобом Белсайзом несколько лет, и за это время он заметно постарел. Волосы стали почти все седые. Морщины вокруг глаз и в углах рта походили на растрескавшуюся глину в пустыне вокруг лужиц с водой.Дежурный ленч в один доллар для деловых людей состоял из сэндвича с куском горячего мяса, жареного картофеля и чашки кофе. Белсайз заказал его, и я — тоже. Когда официантка приняла у нас заказ, он спросил меня сквозь громыхание посуды и гул разговаривающих и жующих посетителей:— По телефону я не все понял. Что натворил Дэви?— Нападение на личность при отягчающих обстоятельствах. Двинул мне ногой по почкам.Темные глаза Джейка широко раскрылись. Он был один из тех добряков, что никогда не устают заботиться о своих подопечных.— И вы намерены выдвинуть против него это обвинение?— Я могу это сделать. Но ему стоит побеспокоиться, как бы против него не выдвинули куда более серьезных обвинений. Я не могу называть имена, потому что мой клиент не желает этого. У него дочь — старшеклассница. Ее не было дома целый день и целую ночь. Ночь, которую она провела с Дэви в его квартире.— Где они сейчас?— Куда-то едут в ее машине. Когда я упустил их, они ехали вдоль побережья по направлению к Малибу.— Сколько девушке лет?— Семнадцать.Он глубоко вздохнул.— Это нехорошо. Но могло быть и хуже.— Хуже и есть, если бы вы знали подробности. Много хуже.— Расскажите мне эти подробности. Что она за девушка?— Видел ее всего две минуты. Я бы сказал, славная девушка, но попавшая в серьезную переделку. По всей видимости, в ее жизни это второй сексуальный опыт. После первого она хотела покончить жизнь самоубийством, как утверждает ее подруга. На этот раз все может обернуться гораздо хуже. Я могу только предполагать, но, по-моему, и девушка, и Дэви подзуживают друг друга совершить нечто из ряда вон выходящее.Белсайз перегнулся ко мне через столик.— Что, по-вашему, они могут натворить?— Думаю, они замышляют какое-то преступление.— Какое преступление?— А вот это вы должны мне сказать. Его курируете вы.Белсайз удрученно покачал головой. Морщины на его лице обозначились еще резче, словно превратившись в глубокие трещины.— Курирую лишь в весьма относительной степени. Я не имею возможности следовать за ним по пятам постоянно — пешком ли, в машине ли. Я курирую сто пятьдесят человек, сто пятьдесят таких же вот Дэви Спэннеров. Уже по ночам снятся.— Понимаю, вы не в силах физически уследить за всеми, — сказал я, — и никто вас за это не упрекает. Я встретился с вами, чтобы узнать, что вы думаете о Дэви как профессионал. Он совершал преступления против личности?— Ни разу, но способен на это.— И на убийство?Белсайз кивнул.— Дэви настоящий параноик. Когда он видит, что ему угрожают или с ним не считаются, он выходит из равновесия. Однажды в моем кабинете он едва не набросился на меня.— Из-за чего?— Это случилось как раз перед вынесением ему приговора.Я сказал ему, что рекомендую суду направить его в тюрьму сроком на шесть месяцев с возможностью последующего условно-досрочного освобождения. В нем будто бы какая-то пружина лопнула, что-то из его прошлого, не знаю, что именно. Полных данных о биографии Дэви у нас нет. Родителей он потерял, и детство его протекало в сиротском приюте, пока его не усыновили приемные родители. Как бы там ни было, но когда я сказал ему, что намерен делать, он, вероятно, опять почувствовал себя совершенно брошенным. Только теперь, будучи большим и сильным, он был готов убить меня. К счастью, мне удалось воззвать к его разуму. И свою рекомендацию об условно-досрочном освобождении я отзывать не стал.— Для этого в него нужно было здорово поверить.Белсайз пожал плечами.— Я сторонник того, чтобы верить таким людям. Еще много лет назад я понял, что в таких случаях надо поверить и предоставить им шанс. А если этого шанса не дам им я, то как же я могу ожидать, что они дадут его себе сами?Официантка принесла наши сэндвичи, и несколько минут мы молча жевали. Я, по крайней мере, жевал. Белсайз только отщипывал кусочки, словно Дэви и я испортили ему аппетит. Наконец, он отодвинул тарелку.— Мне следовало бы уже научиться не возлагать ни на кого особых надежд, — проговорил он. — Надо выработать в себе привычку постоянно помнить, что судьба уже дважды жестоко ударяла их, прежде чем свести со мной. Еще один удар — и у них наступает срыв. — Он поднял голову. — Я бы хотел услышать от вас факты относительно Дэви.— Радости они вам не прибавят. Да и не хочу я, чтобы вы сейчас поднимали шум из-за него и этой девушки. По крайней мере, пока я не переговорю об этом со своим клиентом.— Что я могу для вас сделать?— Ответить еще на ряд вопросов. Если вы были столь высокого мнения о Дэви, то почему все же рекомендовали осудить его на шесть месяцев тюремного заключения?— Для него это было необходимо. В течение нескольких лет он угонял автомобили, поддаваясь внезапному порыву.— Чтобы продать их?— Чтобы просто весело покататься. Точнее — невесело, как он сам выразился. Когда отношения у нас с ним наладились, он сознался, что колесил по всему штату. Сказал, что искал своих родителей, своих настоящих родителей. Я поверил. Мне крайне не хотелось направлять его в тюрьму. Но я подумал, что полгода, проведенные под жестким неусыпным контролем, дадут ему возможность поостыть, повзрослеть.— И дали?— В известной степени — да. Он окончил среднюю школу и прочел много литературы сверх программы. Но, разумеется, у него есть трудности, которые ему предстоит преодолеть, если он захочет этим заниматься.— Трудности, связанные с психикой?— Предпочитаю называть их жизненными трудностями, — ответил Белсайз. — Это парень, у которого не было нигде никого и ничего своего. Это судьба человека, не имеющего ничего. Я думал, что ему может помочь психиатр. Но психолог, который обследовал его по нашей просьбе, счел, что ничего хорошего из него не получится.— Потому что он психопат?— Я не любитель навешивать ярлыки на молодых людей. У них может быть и бурный подростковый переходный возраст, и юношеский максимализм. Я, например, встречал у своих подопечных решительно все, о чем можно прочесть в любом учебнике по патопсихологии. Но очень часто, когда буря проходит, они изменяются и становятся лучше. — Он повернул свои руки, лежащие на столе, ладонями вверх.— Или изменяются и становятся хуже.— Вы — циник, мистер Арчер.— Я — нет. Я-то как раз из тех, кто изменился в лучшую сторону. По крайней мере, немного — в лучшую. Я принял сторону полицейских, а не преступников.Белсайз улыбнулся, от чего все лицо его как-то разом сморщилось, и сказал:— А вот я окончательного решения так и не принял. Мои подопечные считают меня полицейским. Полицейские же считают меня защитником правонарушителей. Но дело ведь не в нас с вами, правда?— Можете ли вы предположить, куда направился Дэви?— Направиться он мог куда угодно. Вы говорили с его хозяйкой? Сейчас не припомню, как ее зовут, такая рыжая...— Лорел Смит. Я говорил с нею. Как она оказалась замешана в его судьбе?— Предложила ему повременную работу через наш отдел. Как раз когда его освободили из тюрьмы, примерно два месяца назад.— Она знала его раньше?— Не думаю. По-моему, эта женщина просто хотела кому-то помочь.— И что она ожидала получить взамен?— Вы — циник, — повторил он. — Люди часто творят добро просто потому, что это у них в природе. Думаю, что и у самой миссис Смит были неприятности когда-то в прошлом.— На основании чего вы так думаете?— Мне на нее поступил запрос из управления шерифа в Санта-Терезе. Примерно в тоже самое время, когда Дэви освободили. — Официальный запрос:— Полуофициальный. От шерифа ко мне на службу явился человек по имени Флейшер. Он хотел знать все о Лорел Смит и о Дэви. Я рассказал ему кое-что. Если откровенно, мне он не понравился. А для чего ему понадобилась такая информация, сообщить он отказался.— Вы не поднимали данных на Лорел Смит?— Нет. Не счел нужным.— На вашем месте я бы сделал это. Где жил Дэви перед тем, как его посадили?— После окончания средней школы он жил сам по себе. Летом — на пляжах, зимой перебивался случайными заработками.— А еще раньше?— Жил у приемных родителей — мистера и миссис Спэннер Взял их фамилию.— Можете мне сказать, где найти Спэннеров?— Они живут в Западном Лос-Анджелесе. Их фамилия есть в телефонном справочнике.— Дэви поддерживал с ними связь?— Не знаю. Спросите у них сами.Официантка принесла счет, мы расплатились. Белсайз встал и, попрощавшись со мной, направился к выходу. Глава 7 Здание компании по сбережению и выдаче ссуд на Уилшире Уилшир-бульвар — бульвар, пересекающий центр Лос-Анджелеса и выходящий к океану в районе Санта-Моники.

представляло собой двенадцатиэтажную башню из стекла и алюминия. На автоматическом лифте я поднялся на третий этаж, где находился кабинет Себастьяна.Секретарша с фиалковыми глазами, сидевшая в приемной, сказала, что Себастьян ждет меня.— Но, — добавила она многозначительным тоном, — сейчас у него мистер Стивен Хэккет.— Сам большой босс?Нахмурившись, она произнесла:— Тс-с! Мистер Хэккет приехал после обеда с мистером Себастьяном. Но он хочет побыть здесь инкогнито. Я сама вижу его всего второй раз. — Она говорила таким голосом, словно им сейчас наносил визит член королевской семьи.Я присел на кушетку у стены. Д евушка встала из-за машинки и, к моему удивлению, подошла и села рядом со мною.— Вы полицейский, врач или кто-то еще?— Кто-то еще.Она обиделась.— Можете не отвечать, если не хотите.— Именно так.Она помолчала.— Я очень беспокоюсь за мистера Себастьяна.— Я тоже. Почему вы так решили, что я полицейский или врач?— По тому, как он говорил о вас. Он очень хочет вас видеть.— Он сказал, почему?— Нет, но я видела, как он плакал у себя сегодня утром. — Она показала на дверь в его кабинет. — Вообще-то мистер Себастьян человек очень уравновешенный. Но он в самом деле плакал. Я вошла и спросила, не могу ли я чем-то помочь. Он ответил, что помочь тут ничем нельзя и что его дочка очень больна. — Она пристально посмотрела на меня своими фиалковыми глазами. — Это правда?— Вполне возможно. Вы знаете Сэнди?— Видела ее. Что с ней случилось?Выдумывать диагноз мне не пришлось. В кабинете за дверью послышались шаги. Когда Себастьян открыл дверь, секретарша уже сидела за машинкой на своем месте, словно статуя в нише.Стивен Хэккет оказался ухоженным мужчиной лет сорока, моложе, чем я предполагал. Его упитанному телу придавал стройность отлично сшитый твидовый костюм. Его глаза презрительно скользнули по мне, словно по предмету мебели, стоящему не на месте. Он производил впечатление человека, использующего деньги так же, как другие мужчины — ботинки с толстой стелькой и внутренним каблуком — для увеличения роста.Себастьяну явно не хотелось, чтобы тот уходил, и он попытался проводить его до лифта. Но Хэккет в дверях обернулся, быстро пожал ему руку и попрощался:— До свидания. Продолжайте работать так же успешно.Себастьян подошел ко мне, глаза его мечтательно сияли.— Это был мистер Хэккет. Ему очень понравился мой проект плана на следующий год. — Он почти открыто хвастался перед секретаршей и мною.— Я так и знала, что ему понравится, — сказала она. — План замечательный.— Да, но ведь заранее никогда не знаешь.Он провел меня к себе в кабинет и закрыл дверь. Это была небольшая угловая комната окнами на бульвар и автостоянку. Посмотрев вниз, я увидел, как Стивен Хэккет подошел к красной спортивной машине и, заскочив на переднее сиденье прямо через дверцу, умчался на большой скорости.— Отчаянный спортсмен, — заметил Себастьян.Его обожание вызвало у меня раздражение.— И это все, что он делает?— Он следит, разумеется, за положением своих финансовых дел. Но активного участия в управлении компанией не принимает.— Откуда у него деньги?— Унаследовал состояние от отца. Марк Хэккет был одним из техасских нефтепромышленников, о которых слагали легенды. Но Стивен Хэккет делает деньги по-своему. За последние годы, например, он приобрел эту компанию и выстроил вот это здание.— Надо же, какой молодец! Молодец да и только.Себастьян удивленно посмотрел на меня и сел за свой письменный стол. На нем лежали фотографии Сэнди и жены в полный рост и кипа рекламных макетов, на одном из которых красовалась надпись, выполненная старинной вязью: «К чужим деньгам мы относимся со столь же глубоким уважением, как и к своим собственным».Я подождал, пока Себастьян настроится на другую волну. На это ушло некоторое время. Ему нужно было перенестись из мира денег, в котором лучшее, на что можно надеяться, заключается в том, что тебя купит миллионер, в такой сложный и запрятанный мир своей личной жизни. Себастьян стал нравиться мне больше после того, как я узнал, что некоторое время назад обладатель этой вьющейся шевелюры сидел, повесив голову, весь в слезах.— Я видел вашу дочь несколько часов назад.— Правда? С ней все в порядке?— Внешне все в порядке. А вот что у нее творится внутри, не знаю.— Где вы ее видели?— Она была со своим приятелем у него в квартире. Боюсь, что желания возвратиться домой у нее не было. Похоже, что Сэнди сильно озлобилась на вас и на вашу жену.Последнюю фразу я произнес с такой интонацией, чтобы она прозвучала как вопрос. Себастьян взял со стола фото дочери и стал внимательно смотреть на нее изучающим взглядом, словно пытаясь найти там ответ.— Она всегда любила меня без памяти, — проговорил он. — Мы были настоящими друзьями. До этого лета.— А что случилось этим летом?— Она вдруг стала относиться ко мне резко враждебно, к нам обоим. Фактически прекратила с нами разговаривать. Только когда вдруг вспыхивала, обзывала нас плохими словами.— Я слышал, что этим летом у нее была любовная связь.— Любовная связь? Это невозможно в ее возрасте.— Причем несчастливая любовная связь, — добавил я.— Кто он был?— Я надеялся, что об этом вы мне скажете.Его лицо опять изменилось. Рот приоткрылся, а челюсть беспомощно отвисла. Казалось, что его отсутствующий взгляд сосредоточился на каком-то предмете где-то сзади, у него за головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24