В коллективное использование!
Он ещё покричал, постучал. Садык с Митрофазой терпеливо ждали, пока Гунявый прокричится. Наконец пошли дальше по коридору, туда, где располагался замаскированный выход на территорию завода, а к стене был "пристрелен" дюбелями железный шкаф с красными электрическими молниями на дверце, воняющий горелым металлом.
Вовец бесшумно прошлепал к стальной двери, присел, поставил рядом ботинки. Поскреб по железу фонариком.
Жека внутри камеры услышала тихий металлический скрежет. Подошла к дверям, на ощупь отыскивая в темноте дорогу, прислушалась. Скрежет повторился где-то внизу. Она присела. Этот звук обеспокоил её. Уж не пытаются ли бандиты распечатать дверь? Небось, те ещё взломщики! Ее воображение сразу нарисовало какие-то кривые блестящие железяки, длинные сверла и зазубренные штуковины, всякие "козьи ноги" и "фомки". К сожалению, инвентарь взломщиков в детективах описан довольно поверхностно, и воображение читательницы сейчас изображало всякие невероятные ужасы. Да ещё Шеломов продолжал бормотать в своем углу, мешал расслышать.
- Да замолчишь ты в конце концов!
Не выдержав, Жека вскочила. Нащупав на кровати подушку, швырнула в темноту. Шеломов заткнулся, видать, попала. Прислушалась снова. Тихий царапающий звук и еле различимый шепот.
- Кто там? - крикнула она.
Это таинственное подкапывание уже начинало пугать.
- Женя! - Голос за дверью стал громче. - Это я, Володя. Открой.
- Какой ещё Володя? - она ничего не понимала.
- Тише, не кричи. Володя Меншиков. Я тебя вчера выпустил из камеры. Потом на трубы поднимал.
Она узнала. Сразу узнала, но не поверила себе. Сейчас, торопливо нащупывая ключом замочную скважину, терялась в мыслях: неужели он все время был в подвале? Неужели ему так и не удалось выбраться? Неужели все пропало? Наконец ключ попал в свое законное отверстие, щелкнул замок, и Вовец ввалился внутрь. Жека тут же торопливо захлопнула дверь и повернула ключ.
- Ну, что? Ну, говори.
Она в темноте нашла его, нетерпеливо стала теребить одежду. Пальцы наткнулись на обвязку из парашютного стропа, ухватились крепко.
- Я вернулся за тобой, - жарко выдохнул в ей ухо.
- Правда? - Она притянула его за обвязку, крепко и быстро поцеловала в губы. - Какой ты... - поцеловала ещё раз, - молодец!
У Вовца дыхание перехватило и мысли спутались. Такой горячей встречи он никак не ожидал. Сразу растерялся и не знал, что делать дальше.
- Ну, говори, говори, - громко зашептала Жека, обдавая его лицо теплым сильным дыханием. - Ты Петю видел? Что он сказал?
У Вовца сердце упало. Так хорошо началось, и вот на тебе - Петя. А что он, в самом деле, себе вообразил? У неё же муж есть законный, миллионер, богач. И все равно обидно, лучше бы уж не целовала. Он тяжело вздохнул.
- Я ему звонил...
Пауза затянулась, и Жека снова затеребила его.
- Ну, говори же!
- Он сказал, что просят пятьсот тысяч долларов, а он больше двадцати не может дать.
- Как не может, как не может! - Жека встряхнула Вовца так, будто это он, а не Петя, денег пожалел. - Да он мне по пять тысяч каждый месяц дает на расходы. У него денег куры не клюют. Ладно, об этом я с ним потом поговорю. Как он собирается меня отсюда вытаскивать?
- Знаешь, - Вовец замялся. Разговор получался трудный, он к такому не был готов. И сейчас не знал, что отвечать. Не хотелось причинять боль такой красивой и милой девушке. - Он очень странно себя повел. Вначале сказал, что ты в Эмиратах отдыхаешь, потом прислал двух каких-то качков, они мне допрос учинили...
Он смешался и замолчал. Эх, дурак он, дурак. Не надо было тогда в джипе трубку бросать. Надо было сказать, где находится, глядишь, сейчас бы уже наверху воздухом дышал, а не сидел в душной темноте, не зная, что дальше делать, как выбираться из этой мышеловки.
- Прикончат они нас, всех прикончат!
Истеричный выкрик раздался столь неожиданно, что Вовец вздрогнул и схватился за карман со стрелялкой. Увы, но штормовку он сбросил вместе с рюкзаком возле котла. Стрелялка осталась там же.
- Да заткнись ты, урод! - с самыми хамскими интонациями крикнула Жека.
Вовец достал зажигалку, поднял над головой длинное желто-голубое пламя. Огонь отразился в зеркале, прибавляя света. Из угла, словно кролик из норы, глядел человек, кривил темные губы в плаксивой гримасе. Поблескивали стеклышки очков, резкие тени уродовали лицо.
- Кто это? Тоже заложник? - спросил Вовец с любопытством.
- Да так, труп ходячий. - Жека презрительно махнула рукой. - Одним словом, Шеломов.
Вовец осмотрелся, насколько позволял мертвый газовый свет. Погасил зажигалку и осторожно присел на кровать, стараясь держать спину прямо. Ему было не до выяснения личности человека из угла. Жека присела рядом, прижалась, обняла Вовца, ткнулась носом в плечо.
- Боже мой, ты вернулся ради меня. Какой ты! Правда, мы выберемся из этого кошмарного подвала?
Вовец дернулся и охнул от боли. Жека слишком сильно провела ладонью по спине.
- Осторожно. У меня вся спина дробью нафарширована.
- Я же не знала, прости. Что ж ты сразу-то не сказал? - засуетилась девушка. - Раздевайся, надо посмотреть, что-то сделать, забинтовать или ещё как-то... Это они, гады такие, в тебя стрельнули? Я же слышала, гремело в коридоре. Так это в тебя?
Стараясь не делать резких движений, Вовец развязал и снял парашютный строп обвязки. Потом стянул рубашку. Улегся, постанывая, на живот. Из угла доносилось невнятное бормотание Шеломова. Похоже, за многие месяцы подземного заключения, у него появилась такая привычка - не то думать вслух, не то таким образом разговаривать самому с собой.
- Черт! - ругнулся Вовец, - я же ботинки в коридоре забыл и нож. Так обрадовался тебе, что все из головы вылетело. Прямо тут, возле самых дверей. Поставил на пол и забыл.
- Эх ты, - девушка ласково потрепала его волосы, - ладно, хоть сам там не остался, сюда вошел.
- Я сейчас принесу ботинки, - неожиданно проскрипел из угла Шеломов севшим голосом.
- А ты давно здесь? - громко спросил его Вовец.
- Давно, - уныло отозвался Шеломов. Такое впечатление, что у него высохло горло и западает язык. Скрипит, как старые часы с кукушкой.
- Сколько их здесь? - Вовец задал новый вопрос.
Шеломов, медленно перемещаясь в темноте, столь же медленно принялся перечислять:
- Бугор - это раз, потом Садык - это его помощник, два. Потом Митро... или Дмитро... В общем, три. Маленький самый - Мартышка, его же зовут Обезьяной и Макакой...
- Четыре! - закончила за него Жека. - Что ты кота за хвост тянешь? Говори по-человечески.
- А я и говорю, - огрызнулся Шеломов. - Сама можешь считать.
- Не ругайтесь, - примиряюще попросил Вовец, - мы тут все в одинаковом положении. Нам надо вместе держаться, а мы ссоримся. Женя, ну что ты так? Он что-то сделал тебе? Приставал?
Жека хихикнула и фыркнула:
- Тоже мне, приставало из подвала. Ладно, замнем для ясности. Действительно, нам сейчас надо быть заодно. Игорь Борисович, продолжай, я больше не буду.
- Нахамят, наоскорбляют, а потом - не буду.., - сварливо-обиженный голос Шеломова донесся уже от дверей.
- Ну, прости, пожалуйста. - сказала Жека и прислушалась, ожидая ответа.
Щелкнул замок, с тихим скрежетом открылась дверь.
- Там, слева должны быть, - подсказал Вовец.
В ответ ни звука. Жека вдруг тихо поднялась с кровати и направилась к дверям.
- Сбежал, скотина! Сбежал, педик поганый! Машка! - раздались её яростные восклицания.
И тут вспыхнула лампочка под потолком, на миг ослепив, заставив зажмуриться. Жека открыла глаза и с облегчением увидела - ключ в замке, хоть двери настежь. Негодяй Шеломов сыграл с ней ту же шутку, что и она с Бугром, только не заперся, а сбежал. Она выхватила из коридора ботинки Вовца, швырнув под стол, двумя пальчиками зацепила за кончик рукоятки нож, выглянула в коридор, затем быстро закрыла и заперла дверь.
* * *
Моряк и Митрофаза пытались ликвидировать последствия разгрома, учиненного Вовцом на звероферме. Ставили новые бруски взамен сломанных, натягивали и приколачивали к ним сетку. Там, где сетка рапластана топором, работал Шеломов. Его тоже Бугор припахал, видимо, таким образом поощрил за предательство. Как бы доверил ответственную работу наравне со своими подчиненными. Но оставил, как и прежде, в том же замызганном красном платье и без штанов.
Сейчас Шеломов сшивал медной проволокой разрубленную сетку и по привычке бубнил под нос, рассуждая, что поступил правильно, спас свою жизнь, а идиоты и идиотки, если хотят, могут пропадать сколько им угодно. Иногда к нему из-за клеток тихонько подкрадывался Моряк и, сунув руку под подол, крепко хватал за задницу, радостно гогоча - шутил. Шеломов взвизгивал, краснел и обижался. Наконец не вытерпел и пригрозил, что скажет Бугру. Теперь обиделся Моряк, мол, шуток не понимает, но больше не приставал. А Бугор, вооруженный сачком, с пистолетом за ремнем, охотился на зверьков. Те собрались на кухне и растаскивали кости от опрокинутого котла. Бугор ловко отлавливал их сачком, подхватывая на бегу, и водворял в отремонтированные клетки.
Только Садык не участвовал в общем созидательном труде. Он ловил кайф, развалившись в ободранном кресле напротив дверей в комнату Бугра. На коленях у него лежал обрез, в руке дымилась сигарета, а по жилам растекалась порция ханки, вколотая Бугром. Порция была средней, чтобы не "галики" ловить, а следить за дверями. Из-за дверей раздавались голоса. Кто-то кого-то убеждал в неоспоримых преимуществах колхозного строя. По ночному каналу шел старый советский фильм. Садык не прислушивался. Он был уверен, что никто не рискнет высунуться из комнаты. Убежать шансов никаких, а заряд дроби схлопотать можно запросто. Поэтому, прикрыв глаза, он отдавался приятному действию наркоты.
Жека внимательно осмотрела израненную спину Вовца. В местах попадания дроби запеклись пятнышки крови. Одна дробина, ударив за ухом, влетела под кожу и торчала бугорком. Жека попробовала выдавить её в обратном направлении. Лежащий на животе Вовец впился зубами в подушку и весь напрягся от боли. Лучше бы этого не делал. В спину словно вонзили десяток раскаленных игл.
- Сейчас, сейчас, потерпи, милый, - успокаивала его Жека.
Проклятая дробина крутилась под кожей и никак не хотела двигаться в нужном направлении. Наконец Жека надавила на неё совсем уж неловко, дробина ушла в глубину и неожиданно вынырнула из входного отверстия наружу. Видимо, именно таким и был её первоначальный путь. Жека показала её Вовцу. Тот взглянул на окровавленный свинцовый шарик, катающийся по узенькой ладошке, и определил:
- Пятерка. - Встретив непонимающий взгляд Жеки, пояснил: - Охотничья дробь номер пять.
- А я подумала, за операцию мне пятерка поставлена, - протянула разочарованно девушка. - А это хорошо - номер пять?
- Очень, - страдальчески улыбнулся Вовец. - Была бы картечь, всего бы изрешетила. И вошла бы глубже. Из обреза стреляли, издалека, поэтому такое рассеянье широкое. Было бы нормальное ружье, уложили бы на месте. А у обреза ствола почти нет, заряд не успевает разогнаться, скорость вылета низкая, кинетическая энергия быстро слабеет...
Он даже сам удивился, как лихо изложил основы баллистики. Но тут Жека полезла кончиком складного ножичка в ранку, и Вовец вцепился зубами в подушку, заглушая стон. Девять раз лезвие погружалось в кровавые дырочки, чтобы подцепить свинцовую горошину. Всякий раз девушка приговаривала разные ласковые слова, а Вовец грыз подушку и орошал её слезами, которые сами из глаз так и выбрызгивались.
- Ну вот и все, - объявила Жека, выложив на стол горсточку дроби в бурых сгусточках подсыхающей крови. - Теперь надо раны продезинфицировать, чтобы заражения не случилось. Тут есть какой-то вонючий лосьон, "После бритья" называется.
- После битья? - хмыкнул Вовец.
- Вот именно, - Жека рассмеялась. - Он, наверное, на спирту, сойдет вместо йода.
- Не вздумай. - Вовец уселся на кровати, повел плечом, прислушиваясь к ощущениям. Тоненькие ручейки крови потянулись из нескольких ранок. Никакого спирта. Сожжет ткани, омертвеют, долго будет заживать...
- Чем же тогда дезинфицировать? - спросила Жека.
- Перекисью водорода, марганцовкой, на худой конец, сойдет и зеленка.
- Все-то он знает! - саркастически заметила девушка. - Может, знаешь, где все это лежит?
- Знаю, - кивнул Вовец, - у меня в рюкзаке, но он далековато будет. Ладно, сейчас подсохнет, обмоем с мылом, высушим и забинтуем, а, может, и так сойдет.
- Ну, сиди, засыхай. Расскажи ещё раз, что Петя говорил, только подробнее, со всеми интонациями.
И Вовец в третий раз принялся рассказывать, стараясь припомнить все нюансы. Жека слушала молча, не перебивала, только кивала головой. Когда рассказ закончился, она ещё некоторое время сидела с серьезным видом, потом сказала:
- Значит, Жанна там с ним сидела и суфлировала. Чего и следовало ожидать. Танк в брильянтах. Обрадовалась, накатила. Никогда Петьке этого не прощу. Нашел случай отделаться. Как своих партнеров подставляет и кидает, так и со мной...
- Не переживай так, - Вовец накрыл её ладонь своей. - Вот увидишь, все наладится.
- Не хочу. - Она сильно сжала его пальцы. - Давай, я тебе лучше спину обмою.
Поднялась и потянула его за руку. Он встал и пошел, как на буксире, за занавеску душа. Спина слегка ныла. Так ноют свежие порезы на пальцах. Жека пустила воду, издалека дотягиваясь рукой до вентилей, отрегулировала, стараясь не намочить рукава своей рубашки. Скомандовала:
- Становись!
- В брюках, что ли? - удивился Вовец и глупо улыбнулся.
- Все лишнее снимай, - продолжала командовать Жека. - Ничего, я не стеснительная.
Видя, что тот колеблется, принялась расстегивать ему ремень. Вовец схватился за него с торопливым испугом. Жека рассмеялась.
- Что ты как маленький? Ну, повернись спиной. Другой бы сам из штанов выпрыгнул, без всякой помощи, только скажи. Взрослый мужик, а ломаешься, как девочка. Ты что, первый раз замужем? Так и быть, отвернусь.
Вовец махнул рукой и сбросил с себя всю одежду, что ещё оставалась. Жека демонстративно стояла спиной к нему, скрестив руки и уставясь в дальний верхний угол. Вовец вошел под теплые струи, блаженно закрыл глаза, расслабляясь. Сзади зашуршала полиэтиленовая штора. Нежная ладонь легла на плечо, скользнула вдоль позвоночника, задержалась у крестца, поднялась в обратном направлении. Вовец замер. Одной рукой девушка придерживала его за плечо, а другой осторожно обмывала ранки, эти крохотные оспины, рассыпанные по спине.
Приятное, радостное чувство овладело им. Он смотрел, как в круглое отверстие в полу убегает розовая пена, и готов был вот так по капле сцедить всю свою кровь, лишь бы тонкая ласковая рука лежала у него на плече, а другая нежно касалась спины. Вдруг её руки скользнули по бокам, плавно пробежали по груди, по животу. У него непроизвольно напряглись все мускулы. Пальцы Жени нетерпеливо и сильно прошлись по квадратикам мышц его напряженного брюшного пресса.
- Какой ты, - прошептала она, - такой худенький, а сильный. Повернись ко мне.
Он повиновался. Жаркая дрожь прокатилась от макушки до пяток. Смущаясь, он взглянул ей в глаза. Они сияли радостным ожиданием. Мокрые волосы прилипли к смуглой шее и плечам. На загорелом теле выпукло светились жемчужным светом груди, как две полные луны. Острые розовые сосцы, окруженные сияющим светло-коричневым ореолом в мелких зернышках, ткнулись ему в грудь, и острое желание пронзило его знобящей волной. Она прижалась к нему всем своим разгоряченным телом: узким твердым животом, крепкими сильными бедрами спортсменки, тоже вся затрепетав от возбуждения. Ее припухшие влажные губы нашли его губы, и острый дразнящий язычок проник, ища, требуя ответного движения и ласки. Они чуть не задохнулись от долгого поцелуя и объятий, а когда их горящие губы разомкнулись, она прошептал, прерывисто дыша:
- Хочу быть твоей...
Закрывающиеся глаза её были полны изумрудным туманом. И губы их снова сомкнулись в поцелуе, бесконечном и жарком, как сама страсть. Не разжимая объятий, в потоках сбегающей воды, они продрались сквозь прилипающий полиэтилен шторы и упали на смятую постель...
Они открыли счастливые глаза, сдерживая дыхание и частое сердцебиение, улыбнулись друг другу, расслабились и почти мгновенно уснули. Именно так засыпают влюбленные. И никак иначе. Проснулись они тоже одновременно. Вовец дотянулся до часов. Ого, уже четвертый час! Пора за дело. Надо выбираться из этого каземата. Враг может придумать десятки способов выкурить их отсюда. Значит, надо его опередить.
Вовец, нежно поцеловал Жеку в солоноватое плечо, живо оделся и направился в душевую, выключив по пути мельтешащий экран телевизора. Его интересовал путь водопроводных труб сквозь кафельную стенку.
Когда бандиты совещались за дверями в коридоре, грозясь и горланя, он понял, что прямо сейчас они железную дверь штурмовать не собираются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22