— Акан вызвал босса. Тот ответил. Акан сообщил, что русские вновь и срочно формируют колонну. К сожалению, ее предстоящий маршрут пока неизвестен.
— Это уже хорошо. Значит, подтверждается предположение об ограниченных возможностях вражеского разведчика. Дальше.
Ермолаев продолжил:
— Босс приказал приложить все силы, чтобы до 22.00 сегодня узнать, куда русские намерены отправить колонну. Акан ответил, что постарается добыть нужную информацию. Босс запросил данные о составе колонны, Акан ответил. После непродолжительной паузы босс спросил и о нас. Акан сообщил, что люди, прибывшие на вертолете, ведут себя спокойно, хотя по-прежнему скрытно. К колонне видимого интереса не проявляют, сидят в своих палатках, выходя только в туалет и столовую. Сам же вертолет, накрытый маскировочной сетью, стоит на площадке. Босс ответил, что доклад принял, напомнив, что будет ждать дополнительных сведений в десять часов вечера. На этом связь оборвалась.
Командир спецназа приказал:
— Срочно найди Безручко и передай мою просьбу: где только возможно распространить информацию о том, что колонна готовится к маршу на юг, в дополнение к ранее отправленному подразделению обеспечения.
Подполковник вызвал в расположение командира экипажа вертолета «Ми-8» майора Лебедева. Пилот прошел к столу, сел напротив командира отряда. Кудреев предложил закурить. Вскоре офицеры заполнили дымом крошечное помещение.
Подполковник обратился к Лебедеву:
— Завтра, майор, проводим акцию. И на этот раз никакой имитации. Работаем по-боевому. Кассеты с НУРСами на месте?
— Так точно, Андрей Павлович!
— Отлично. Слушай свою задачу на завтра…
Кудреев коротко изложил то, что на следующий день предстояло выполнить экипажу вертолета. Майор — командир экипажа внимательно слушал. Кудреев подытожил:
— Таким образом, Юра, как только я запрошу Крыло, ты подводишь вертолет непосредственно к месту применения, но не выходя в зону контроля боевиков, другими словами, прячась за хребтом Гелойского перевала. Далее работаешь по уточненной мной команде. Если до этого поступят какие вводные, я доведу их до тебя! Вопросы?
— У меня нет вопросов, товарищ подполковник.
— Хорошо. Иди, готовь экипаж к выполнению задачи. И запомни, от тебя, от действий экипажа зависеть будет многое.
— Не подведем, Андрей Павлович!
Кудреев остался один, вспомнил Ольгу.
Не имея никакой информации о причинах задержки групп в командировке, она, наверное, волнуется. Интересно, что Оля делает вечерами? Смотрит телевизор? Читает романы о любви? Гуляет по городку с женой Воронцова? А может, смотрит через окно в темное небо, в надежде услышать рокот вертолета, несущего к ней после выполнения задания подполковника Кудреева? Главное, она ждет его! В этом Андрей был уверен.
Он расстелил перед собой оперативную карту, в который раз, но так же внимательно, смотря на район у Гелоя. Казалось, убери карту, и он в мельчайших деталях скопирует ее на ватмане. Настолько запал в память этот крошечный участок Чечни. И все же подполковник продолжал изучать обстановку, проигрывая в уме различные варианты возможного развития событий завтра на равнине.
В 22.10 вновь явился прапорщик Ермолаев.
Он улыбался. Кудреев спросил:
— Чему радуешься, Ермак? Перехватил сообщение босса с приказом Шайтану без боя сдаться нам?
— Никак нет, товарищ подполковник, но этот босс, похоже, плотно заглотил наживку.
— Понятней изъясняться можешь?
— Так точно! Только что Акан вызывал на связь босса. И доложил, что ему удалось выяснить: колонна, подготовленная к утреннему выходу, направится на юг! То есть пойдет на Гелой.
— И что босс?
— Босс ответил, что понял. Похвалил Акана. Спросил, как мы. Акан ответил, по-прежнему, безо всяких движений. Босс приказал подтвердить выход колонны с уточнением состава боевого охранения. Это все.
— Хорошо. Отдыхай до 4.30. Затем в летучку и слушать эфир.
— Есть!
Прапорщик-связист вышел из канцелярии. Решил прилечь и командир отряда. Но его отдых в 0.20 был прерван. Прибыл Ермолаев и доложил, что Кудреева вызывает на связь генерал Тарасов.
Подполковник ответил:
— Утес слушает!
— Я Бригадир! Прими экстренное сообщение.
— Говорите. — Кулан отдал приказ Шайтану немедленно выдвинуть отряд к Гелою, за ночь вдоль дороги установить радиоуправляемые фугасы. Банду спрятать в балках. Но, самое главное, Шайтану приказано взять с собой переносной зенитно-ракетный комплекс «стрела-1» и при появлении «вертушки» с десантом сбить ее. Из балок это сделать будет неудобно, поэтому позиция зенитчика будет находиться на чердаке правого крайнего дома, если смотреть со стороны Бардани. Там же, по данным нашего агента, живет семья родственников Ахмеда Затанова. Так что если решишь применить вертолет, то наведешь его сначала на огневую точку зенитчика. Для этого борт должен зайти на цель со стороны селения, откуда его появления противник ожидать никак не будет.
— Вас понял, Бригадир.
Генерал пожелал:
— Удачной тебе охоты, Андрей.
— Благодарю.
— Я нахожусь в управлении. Можешь вызывать меня в любое время. Твои подчиненные в гарнизоне у поселка Дивный приведены в готовность немедленно вылететь на помощь. Но, надеюсь, до этого дело не дойдет. Все. Конец связи.
Генерал отключился. Кудреев отпустил связиста.
Вновь лег на кровать. Но полноценно уснуть уже не смог.
Встал он в 3.30. Одновременно с ним поднялись и бойцы подчиненных ему диверсионных групп. Командир отряда вызвал к себе майоров Мордовцева, Семако, Лебедева и командира взвода охранения роты Яковлева, лейтенанта Гришина, чей личный состав находился в кузовах «КамАЗов». Прибытие последних, как и дальнейшее их передвижение по территории части, по согласованию с командиром автобата было прикрыто от внешнего наблюдения. Перемещение солдат из казармы в парк и обратно имело целью отвлечь на себя внимание вражеского наблюдателя в Бардани. Маневр удался, что выяснилось после выхода колонны. А пока в канцелярии собрались названные офицеры.
Кудреев обратился к ним:
— Через час с небольшим выходим. Наступило время конкретизировать задачу. До поворота на Гелой совершаем марш, соблюдая обычный режим и порядок походного построения. Движемся форсированно. У горы, за которой открывается равнина, останавливаемся.
Подполковник, указав на карту, продолжал:
— Далее боевые машины пехоты выходят вперед, на прямой участок дороги, и тут же обстреливают балки дымовыми зарядами. Под прикрытием завесы, Мавр, — Кудреев посмотрел на Мордовцева, — высаживаешь свою группу и с ней выдвигаешься в тыл левой балки. За тобой следует полувзвод первого «КамАЗа». Ты, Хохол, — подполковник перевел взгляд на Семако, — выводишь свою группу со вторым полувзводом пехоты, в тыл правой балки. Одновременно с атакой двух БМП во фланги противника спецы осуществляют сближение и штурм балок с тыла. Поражение противника тотальное. Третья боевая машина, в которой буду находиться я, останется в резерве. Таким образом, мы если и не уничтожим сразу банду, засевшую в кустах, то из балок ее выдавим. В этом случае я, находясь у поворота, скорректирую задачу. Обращаю особое внимание на то, что ликвидацию банды непосредственно осуществляет спецназ. Бойцы же лейтенанта Гришина прикрывают действия диверсионных групп. И только в исключительном случае могут быть введены в бой. И только по моей личной команде! Таков общий план наших действий у Гелоя. Вопросы?
Спросил лейтенант Гришин:
— Что значит, товарищ подполковник, осуществлять прикрытие действий групп спецназа, не вступая в бой? Мне это непонятно.
Кудреев объяснил:
— А это, Константин, значит то, что твои подчиненные, рассредоточившись сзади диверсионных групп, следят за обстановкой. И если произойдет непредвиденное, например, «чехи» решат прорываться не к селению, а в тыл своих позиций, то есть навстречу штурмующим группам спецназа, то твои люди должны будут наравне с профи вступить в бой. Или быть задействованы как-то иначе, о чем ты, в свое время и в случае необходимости, которая, впрочем, может и не наступить, получишь конкретный мой приказ. Еще вопросы?
Поднялся командир экипажа вертолета «Ми-8».
Но Кудреев усадил майора Лебедева на место:
— С тобой, Юра, разговор отдельный будет! Как я понял, у остальных офицеров вопросов нет. Хорошо. Свободны. Мавр, вызови ко мне Ермака.
Как только подполковник остался с летчиком наедине, он довел до него его персональную задачу, с учетом изменений и дополнений, которые были приняты в ходе ночного разговора с Бригадиром. Лебедев ответил, что все понял, и так же, как другие офицеры, привлекаемые к акции против отряда Шайтана, покинул канцелярию, уступив место явно не выспавшемуся связисту, прапорщику Ермолаеву.
— Вопрос первый: средствами нашей специальной связи начальник колонны и командир взвода сопровождения оснащены?
— Так точно!
— Хорошо. Обеспечь такими же рациями всех механиков-водителей БМП, для чего достаточно передать их лейтенанту Гришину.
— Сделаю.
— Вопрос второй: система подавления радиосигналов к применению готова?
— Готова. Она установлена в мастерской технического замыкания.
Кудреев закурил, продолжив:
— А теперь, Ермак, слушай свою персональную задачу. Возможно, в ходе боя она будет изменена, тем не менее… По ходу марша находишься в будке мастерской, как только выйдем в район применения или к равнине, ты принимаешь командование мастерской на себя и вслед за боевыми машинами пехоты выводишь ее за поворот. И сразу же врубаешь генератор радиопомех, чтобы лишить боевиков возможности управлять фугасами. И в дальнейшем обеспечиваешь бесперебойную связь. Связь не только между полевыми участниками боя, но и с командиром экипажа вертолета майором Лебедевым! Ты хорошо понял меня?
— Куда уж лучше?
— Ну, что ж, Ермак, работы тебе действительно выпало много. Но, как говорится, кому сейчас легко? Иди, связист, работай.
Следом за прапорщиком из канцелярии вышел и Кудреев.
В бытовке такой же, как и штаб, дощатой казармы он встретил командира роты боевого охранения капитана Яковлева. Тот поздоровался с командиром отряда спецназа и сказал:
— Я вот что подумал, Андрей Павлович. А не заменить ли мне Гришина?
— Кем?
— Собой.
Кудреев улыбнулся, спросив:
— Причина?
— Да особых причин нет, но у меня и опыта побольше, практика в боестолкновениях с «чехами» имеется.
Командир отряда полуобнял за плечо Яковлева:
— Не стоит, Валера. Твоим ребятам отводится второстепенная роль, как и бойцам автобата. Они будут применены в экстренном случае, который, надеюсь, не наступит. И общее руководство всем личным составом буду осуществлять я, так что твое присутствие у Гелоя совершенно не обязательно. Но за предложение спасибо.
Кудреев, выйдя на крыльцо казармы, взглянул на часы. 4.50. Пора выдвигаться на плац.
До выхода колонны на маршрут осталось десять минут и… чуть более двух часов до начала схватки с бандой Шайтана. До схватки кровавой и непредсказуемой, которой она может стать, если ему, подполковнику Кудрееву, не удастся удержать управление боем в своих руках.

ГЛАВА 11

5.00. Колонна начала марш.
Кудреев находился на месте командира боевой машины пехоты передового дозора.
В 5.10 он принял доклад прапорщика Ермолаева:
— Из Бардани Акан сообщил боссу о выходе колонны. Осведомитель особо подчеркнул, что бойцы спецподразделения остались на территории автобата и «вертушка» продолжает стоять на своей площадке.
— Принял, Ермак. Продолжай следить за эфиром.
Отключившись, подполковник через триплекс сосредоточил внимание на дороге. Боевая машина держала скорость в 45 — 50 километров в час, задавая темп движения всему подразделению.
Шли спокойно, без проблем.
Командиры групп, находящиеся в двух остальных БМП и осуществляющие фланговую разведку и тыловое прикрытие, периодически выходили на связь. Пока их доклады сводились к неизменному:
— Все нормально. Обстановка под контролем.
В 5.30 Кудреев приказал Ермолаеву организовать связь с Центром, выведя ее на машину дозора.
Вскоре подполковник вызвал Тарасова:
— Бригадир! Я Утес!
— Бригадир на связи!
— Докладываю, марш к месту боевого применения начал по графику.
— Принял. Жду результатов.
6.30. Командир отряда приказал снизить скорость до 40 километров в час и уменьшить дистанцию между машинами. До выхода на равнину оставалось около получаса.
В 6.45 неожиданно прошел вызов Ермолаева:
— Шеф! Я Ермак!
— Что у тебя? — Нас начали пасти.
— Откуда?
— Пока с правой стороны, с холма, что недавно миновали.
— Как определил наблюдение?
— Оттуда в сторону Гелоя прошел короткий сигнал.
— Перехватил?
— Так перехватывать-то было нечего! Говорю, лишь короткий сигнал, типа нашего оповещения об опасности.
6.58. До поворота на открытый участок дороги осталось метров двести.
Кудреев на ходу начал перестроение походного порядка колонны.
БМП охранения вышли из нее и, обгоняя автомобили, двинулись вперед. За ними к передовому дозору устремилась мастерская МТО-АТ.
Находящийся в кунге-будке прапорщик Ермолаев держал руку на тумблере специального генератора, ожидая дополнительного приказа командира. В двух первых «КамАЗах» бойцы лейтенанта Гришина приготовились к десантированию из машин.
Командир отряда спецназа вызвал командира вертолета:
— Крыло! Я Шеф!
— Слушаю вас.
— Поднимай стрекозу. Заход на Гелой с тыла. Задача прежняя — уничтожение цели на окраине селения и далее работа по равнине или балкам.
— Я все помню, Шеф.
— Учти, Юра. Если дымовая завеса скроет от тебя цели, то их ориентиры будут определены сигнальными ракетами. Но судя по тому, что ветер есть, и ветер встречный, он должен снести дым с равнины. И все же будь готов работать по наведению.
— Все понял.
— Начинай, Юра. При подлете к селению свяжись со мной.
Ахмед Затанов, как и ранее, обосновавшись на чердаке дома брата, на этот раз с оператором переносного зенитно-ракетного комплекса и пулеметчиком, внимательно следил за обстановкой на равнине.
В 6.42 его рация пропищала тревожным сигналом. Стало ясно, что колонна на подходе к открытому участку. Он вызвал Кулана:
— Русские приближаются. Их появления в районе засады можно ожидать уже минут через двадцать — двадцать пять.
— Действуй, как договорились. Да поможет тебе Аллах!
— Колонна будет уничтожена. Клянусь!
Кулан промолчал.
А Шайтан приказал командирам своих групп приготовиться к приему российской автомобильной колонны. И своим сообщникам, находящимся рядом, на чердаке, отдал команду привести оружие в готовность. Распорядившись, Шайтан вновь поднял бинокль.
И… увидел то, чего никак не ожидал увидеть!
Вместо одной передовой боевой машины пехоты охранения от горы, откуда начинался прямой и открытый участок дороги, на Гелой буквально вылетели три БМП. Разойдясь в разные стороны, они резко остановились. И вдруг три гриба белого дыма выросли с флангов балок.
Нервная дрожь пробила тело полевого командира. Ахмед застыл в ступоре, не в силах ни отвести взгляд от происходящего на равнине, ни как-то среагировать на внезапный маневр врага.
Шок длился недолго, секунды, но их как раз и хватило, чтобы лишить бандитов, окопавшихся в балках, возможности мгновенно и адекватно ответить на действия русских. Дымовая завеса плотной стеной отделила балки с командно-наблюдательным пунктом Шайтана от колонны. Поняв наконец, что русские были готовы к встрече с засадой, Затанов выругался:
— Проклятые гяуры! Но… кто… кто, спрашиваю… мог предупредить их об опасности? Я их маму!..
И тут же, схватив рацию, приказал:
— Всем в балках! Засада раскрыта. Немедленно покинуть укрытия, оставив в зарослях лишь операторов управления фугасами, и выйти на равнину. Там растянуться в цепь для отражения нападения со стороны дымовой завесы.
Однако приказ уже был запоздалым.
И в этом были виноваты те самые считаные секунды недолгого замешательства Шайтана. Они иногда значат на войне очень много.
Три БМП, используя дым, сблизились с позициями боевиков и высадили десант спецназа. Бойцы лейтенанта Гришина, так же выскочив из «КамАЗов», двумя полувзводами и по двум направлениям, охватывая балки, рванулись на обозначенные им рубежи прикрытия действия основных штурмующих подразделений. А БМП, продолжив движение и пройдя сквозь завесу, вышли непосредственно во фланги балок, открыв по ним массированный огонь своих скорострельных пушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33