Пока мы были друзьями, все было прекрасно. Ну а теперь - прочь, пора вернуться в газету.Так я стал работать в "Дейли Миррор" репортером, почти обычным репортером, и был счастлив". Джон : "Спокойной ночи и спасибо за хлеб" (64). Ринго : В Нью-Йорке мы познакомились с Бобом Диланом. В тот раз я впервые попробовал марихуану и смеялся без остановки. Это было потрясающе. Боб был нашим кумиром. Я услышал о нем от Джона, который дал мне послушать его записи. Он был классным парнем, и песни его были замечательными, ритмичными, поэтичными и глубокими". Пол : "Боб появился однажды вечером, когда мы были в Нью-Йорке. Мы считали его своим кумиром. Еще в Ливерпуле мы видели первые программы телеканала "Гранада" о нью-йоркских поэтах-битниках, где он пел вместе с Алленом Гинсбергом. Мы любили его как поэта, у каждого из нас был его первый альбом, где на обложке он изображен в шляпе с обвисшими полями. Уверен, поэтому и Леннон носил такую же. Джон особенно восхищался им. Это видно по таким песням, как "Hide Your Love Away". Джон : "Когда я познакомился с Диланом, я был ошеломлен. В каком-то смысле я принадлежу к числу людей с психологией фанов. Я перестал быть фаном, когда у меня самого появились поклонники. Я никогда не собирал автографы и не занимался прочей чепухой. Но если кто-то мне нравился, то нравился по-настоящему (71)."You've Got To Hide Your Love Away" ("Нужно прятать свою любовь") - песня моего дилановского периода (74). Она из тех, что надо печально напевать про себя: "Вот я стою, обхватив голову руками..." Я начал думать о моих собственных эмоциях. Не знаю, когда точно это началось. Кажется, с песен "I'm A Loser" ("Я неудачник") или "Hide Your Love Away". Вместо того чтобы проектировать на себя ту или иную ситуацию, я попытался выразить свои чувства, как делал в своих книгах. Думаю, осознать это мне помог Дилан - нет, мы с ним ничего не обсуждали, я просто слушал его песни.У меня было своего рода профессиональное отношение к сочинению песен; мы разработали вполне определенные критерии для сингла и абсолютно иные для каких-то других вещей. Существовал некий Джон Леннон, который писал песни на потребу, я не пытался сделать их (стихи) хоть сколько-нибудь глубокими. Чтобы выразить себя, я писал "A Spaniard in the Works" или "In His Own Write". Это были личные истории, которые выражали мои личные чувства. Потом я начал становиться собой и в песнях, я начал писать не абстрактные песни, а нечто сугубо личное" (70). Пол : "Музыка и стихи Дилана оказали на нас огромное влияние. Как поэт он и сейчас один из лучших. Некоторые из его длинных поэм, положенных на музыку, в которых он перескакивает с одной темы на другую, до сих пор остаются моими любимыми.Помимо прочего, он познакомил нас с марихуаной. Конечно, мы слышали все эти шутки о том, как группа Рея Чарльза выступала в "Хаммерсмит Одеоне". Уборщица якобы сказала кому-то: "А он, наверное, скуп, этот Рей Чарльз, - двое его музыкантов курят в туалете одну сигарету!" Мы решили, что это не для нас. А потом Боб пришел к нам в отель и сказал: "Вот, попробуйте это". Не знаю, нужно ли говорить об этом - неизвестно, рассказывал ли сам Боб о том, как он пристрастил "Битлз" к марихуане. Но это было клево". Джон : "С наркотиками мы были знакомы давно. Все джазовые музыканты употребляли их годами - об этом газеты писали еще в шестидесятых. В Ливерпуле курили марихуану, когда мы были еще детьми, хотя в то время я лично с ней не сталкивался. Там было много чернокожих с Ямайки, и раздобыть марихуану было несложно. Движение битников тогда только начиналось. Помню, один парень показал нам марихуану в Ливерпуле еще в 1960 году. Мы курили ее, не зная, что это такое. Мы были пьяны" (75). Джордж : "Впервые марихуану нам дал барабанщик из другой ливерпульской группы. Но по-настоящему мы попробовали ее после возвращения из Гамбурга. Помню, мы курили ее в гримерной во время концерта в Саутпорте, все мы в тот вечер научились сворачивать популярные в то время косячки. Мы хотели проверить себя. Все твердили нам: "От этого ничего не случится". Есть такая старая шутка: на вечеринке два хиппи парят под потолком, и один говорит другому: "Не действует твое барахло, парень". Джон : "Боб Дилан услышал слова одной из наших записей: "I can't hide" ("Мне не спрятаться") - и понял их как "I get high" ("Я под кайфом"). Он прибежал и заявил: "Ребята, я достал отличную травку". Разве можно было не восхищаться таким парнем? Он думал, что мы сидим на наркотиках.Мы курили и смеялись всю ночь. На телефонные звонки отвечал он: "Битломания слушает". Это было так смешно!" (69) Джордж : "У нас был общий друг - Эл Ароновиц, с которым мы познакомились в 1963 году, когда он работал в "Saturday Evening Post". Эл Ароновиц и Боб были из среды битников. Нам всегда нравились богема и битники. Мне они нравятся до сих пор, как любые незаурядные личности. В числе прочего Эл привозил записи "Битлз" и Боба Дилана в Россию и пытался вести там подрывную деятельность. Он был близок с Бобом, и вот как-то он позвонил нам и сказал, что Боб у него и что мы могли бы встретиться. Эл привел Боба к нам в отель. Классная получилась вечеринка. Мы быстро поладили, долго болтали и смеялись от души". Пол : "В тот вечер, когда мы познакомились, мы устроили сумасшедшую вечеринку. Я пришел к выводу, что наконец-то понял, в чем смысл жизни. Я твердил Мэлу: "Принеси мне карандаш и бумагу, я все понял". Но Мэл, который тоже был не в себе, долго не мог найти бумагу и карандаш. Наконец он раздобыл их где-то, и я написал "Послание Вселенной" и попросил: "Положи это к себе в карман". На следующее утро Мэл сказал: "Пол, хочешь взглянуть на это?" Там было написано: "Есть семь уровней". Возможно, все это и не говорит ни о чем, но время мы провели отлично.Теперь наркотики стали такой серьезной угрозой, что писать о них очень трудно, я не хочу оказывать влияние на кого-либо - у меня у самого есть дети. (Когда мы говорили о наркотиках, это было легкомысленно. Но тогда о марихуане и вине говорили почти так же, как о скотче и коке.) Но в этом и есть правда". Джон : "Не помню, о чем мы говорили. Мы курили травку, пили вино, вели себя в стиле рок-н-ролла и сюрреализма и смеялись. Мы веселились.Помню один случай. Мы сидели в отеле в Нью-Йорке (Дилан приносил свои демо каждый раз, когда записывал новый диск), а он [Дилан] говорил: "Джон, вслушайся в слова" или "Да забудь ты о словах!" Понимаете, мы все были не в себе, а нам предлагали послушать стихи. Нет, мы просто слушали ритм его песен и смотрели, как он это делает" (74). Пол : "Думаю, наибольшее влияние на Дилана и Джона оказал Дилан Томас. Поэтому Боба и зовут не Боб Циммерман (его настоящая фамилия). Мы все любили Дилана Томаса, я много читал его. Думаю, Джон начал писать сам тоже благодаря ему, а то, что и Боб Дилан писал стихи, лишь прибавляло ему значимости в наших глазах. Джон сделал это задолго до того, как услышал о Бобе Дилане.Такие вещи нас всегда интересовали. В нас было что-то от студентов. Мы высмеивали другие группы, которые ничем таким не интересовались. Однажды в Гамбурге мне в руки попала книга стихов Евтушенко. Мне прислала ее подружка. Мы сидели в раздевалке, где все хранили саксофоны и аппаратуру. Мы ждали своего выхода, когда саксофонист из другой группы постучал и спросил разрешения войти. Мы сказали: "Входи! Входи!" Мы сидели в разных позах, а я читал: "Желтый цветок бездумно украшает зеленые ступени". А парень шел мимо нас чуть ли не на цыпочках: "Простите, я не хотел мешать..."Дело в том, что книга стихов была для нас частью нашего оборудования. Вот что все мы любили - искусство. Джон учился в колледже искусств. Мне в школе как-то достался маленький приз. (Я никогда не был зубрилой, но иногда кое-что мне удавалось. В 1953 году был объявлен конкурс сочинений по случаю коронации. Всем детям Великобритании предложили написать сочинения о монархии, чтобы отпраздновать восшествие королевы на престол. И я получил приз - книгу по современному искусству.)Уверен, все это нашло отражение в нашей музыке и в стихах, а также оказало влияние на то, что нас интересовали такие люди, как Дилан. Вот к чему все это привело". Нил Аспиналл : "После американского турне они вернулись в Великобританию записывать альбом "Beatles For Sale" ("Битлз" на продажу"), а также сингл "I Feel Fine" ("Чувствую себя прекрасно") и готовиться к очередному английскому турне по небольшим клубам, кинотеатрам и театрам. Думаю, самый крупный концерт "Битлз" в Великобритании состоялся на стадионе "Уэмбли"; в основном они выступали в кинотеатре "Одеон" и т.п.". Джордж : "В октябре 1964 года началось наше очередное турне по Великобритании. Многие наши концерты были оговорены заранее, и теперь, после выступлений на огромных стадионах в Америке, нам приходилось в Великобритании играть в клубах для рабочих в Эккрингтоне за два пенса в месяц. Даже после такого успеха мы продолжали выполнять обязательства, которые взяли на себя, прежде чем стали знаменитыми. Это поступок, которым может гордиться каждый". Ринго : "Так было и в 1963 году. В этом заключалось преимущество работы с Брайаном. Если нам предстояло играть где-нибудь в маленьком клубе, мы отправлялись туда и выступали за заранее оговоренную плату. Мы были честными людьми, как и Брайан. Возможно, это выглядело странно, потому что нам приходилось играть неизвестно где, в каком-нибудь захудалом дансинге, который к тому же был переполнен. Но мы отрабатывали и эти концерты.Мне казалось, что в музыкальном отношении мы стремительно движемся вперед. Некоторые песни для "Beatles For Sale" и пластинка 1965 года "Rubber Soul" ("Резиновая душа") были великолепны, не похожи ни на что другое. Работа в студии по-настоящему радовала. С этим чувством мы делали все: репетировали, записывали и сводили песни. Мы никогда не арендовали репетиционный зал, чтобы отработать песни, потому что многие из них были незаконченными. Возникали идеи первых строк или припева, и авторы меняли их по ходу записи или если кто-нибудь предлагал что-нибудь более удачное.Только что написанную песню я сначала слышал на гитаре или пианино. Было здорово отмечать прогресс при записи дублей. Песни часто изменялись до неузнаваемости. Для начала автор песни говорил: "Это выглядит примерно так", - и играл ее на гитаре или на пианино, он учился петь песню, мы все учились ее играть, причем повторяли ее по многу раз.Большинство наших ранних записей сделано на трех дорожках, потому что одну мы оставляли для записи наложений. То, что мы повторяли песни по многу раз, помогало нам лучше чувствовать друг друга. Если кто-нибудь еще был способен петь, мы, все четверо, играли допоздна. Не бывало такого, чтобы мы говорили: "Партию баса или гитар наложим потом". Почти всю работу мы делали сразу, включая вокальные партии. А песни писали везде". Пол : "Запись "Beatles For Sale" продолжалась недолго. Этот альбом включал в основном наш концертный репертуар и несколько новых песен - к примеру "Eight Days A Week" ("Восемь дней в неделю"). Помню, мы писали ее с Джоном у него в Уэйбридже, а идею нам подал водитель, который вез меня туда. Джон переселился из Лондона в пригород. Обычно я сам ездил туда, но в тот день меня вез шофер, и я спросил: "Как поживаете?" - "Вкалываю, - ответил он, - по восемь дней в неделю". Такого выражения я никогда раньше не слышал, поэтому, приехав к Джону, сразу выпалил: "Он сказал "восемь дней в неделю". Джон ответил: "Точно. - А потом добавил: - О, мне нужна твоя любовь, детка..." И мы написали эту песню. Мы всегда писали быстро, писали с ходу. Я приезжал к Джону в поисках вдохновения, и оно приходило. Или в основу ложилась сказанная кем-то фраза.Мы с Джоном всегда искали названия для песен. Если название появлялось и казалось людям интересным, можно было считать, что половина работы сделана. Конечно, саму песню тоже еще нужно написать, но, если назвать ее "Я еду к тебе на вечеринку, крошка", люди скажут: "Да, неплохо..." А вот если ты назовешь ее "Восемь дней в неделю", они скажут: "Да, отлично!" А такие названия, как "A Hard Day's Night", сражают наповал.Итак, мы начали с названия. Я приехал домой к Джону. Он только что встал. Вместе с ним я выпил чаю, съел кукурузных хлопьев, мы поднялись в комнатку наверху, взяли гитары и принялись за работу. Песню мы написали очень быстро, через два или три часа я уже уехал.Обычно мы играли песни Синтии или тому, кто просто оказывался рядом. Мы не могли записывать их на кассеты, потому что кассет тогда не было. Нам приходилось запоминать песни, а это было полезно: если песня никуда не годилась, она сразу вылетала из головы". Джон : "Все считают, что поп-звезды должны жить в так называемых районах, где живут биржевые маклеры. Не знаю, почему другие поп-звезды переселяются в такие районы, а я переехал потому, что это был уже третий дом, который я осмотрел, а мне надо было быстро съехать с квартиры куда угодно. Я хотел жить в Лондоне, но не рисковал поселиться там, пока шумиха вокруг нас не утихнет. [Этот дом] довольно большой. Я сознаю, как он велик, только когда бываю дома в Ливерпуле или навещаю родственников и сравниваю размеры их дома и моего. Он трехэтажный. В одной комнате собрано штук четырнадцать гитар, двадцать пианино, органы, магнитофоны, многое другое. В следующей - гоночные автомобили. В соседней комнате - письменный стол, за которым я пишу и рисую, а еще в одной - игровые автоматы, эти однорукие бандиты, в которые можно сгонять в футбол или во что-то еще, были бы монетки в шесть пенсов; в остальном это обычный дом, только недостаточно большой, мне необходимо гигантское жилище" (65). Джон : "Eight Days A Week" была попыткой Пола записать сингл для фильма. К счастью, выбор пал на "Help!", которую написал я - бам! бам! Вот так, и она вышла на сингле. A "Eight Days A Week" никогда не была хорошей песней. Мы пытались превратить ее в песню и даже записали ее. Начало сочинил Пол, но, кажется, потом мы работали над ней вместе (80)."I'm A Loser" - вещь моего дилановского периода, потому что в ней есть слово "шут". Я избегал этого слова, потому что оно всегда звучало слишком вычурно, однако Дилан использовал его, и я решил: раз так, то и я использую его, к тому же оно хорошо рифмовалось с другими словами (74). Иногда мне кажется, что я неудачник, а иногда думаю, что я - всемогущий бог."No Reply" ("Нет ответа") - моя песня. Издатель Дик Джеймс говорил: "Это первая законченная песня, которую ты написал, она разрешается сама собой". Знаете, это завершенная история, моя интерпретация темы силуэтов в окне. Мне представилось, как я иду по улице и вижу силуэт девушки в окне, а она не отвечает на мои звонки. Хотя на самом деле мне никогда в жизни не приходилось звонить девушкам по телефону - во времена нашей юности в Ливерпуле телефоны были редкостью" (80). Джордж : "Работа над записями продвигалась. Сначала мы вели себя, как любой человек, впервые оказавшийся в студии, - нервничали, были в чем-то наивными и стремились к успеху. Затем у нас появились хиты, за спиной было несколько турне, мы немного расслабились и стали гораздо непринужденнее чувствовать себя в студии. От этого и музыка становилась лучше.Для этого альбома мы репетировали только новые песни. Такие вещи, как "Honey Don"t" ("He надо, сладкая") и "Everybody's Trying To Be My Baby" ("Каждая хочет быть моей малышкой"), мы играли вживую так часто, что нам осталось только настроить звук и записать их. Но такие песни, как "Baby's In Black" ("Детка в черном"), нам пришлось разучивать и репетировать. Мы начинали работать над наложениями и пользовались теперь всеми четырьмя дорожками. А Джордж Мартин вносил некоторые поправки - не слишком много, но он всегда участвовал в работе". Пол : "Мы чувствовали себя все более свободно. Мы стали собой, перестали думать о том, как угодить девушкам и заработать денег, как было, когда мы писали все эти "From Me To You", "Thank You Girl", "PS. I Love You". Песню "Baby In Black" мы записали потому, что нам нравился темп вальса, - мы часто играли "If You Gotta Make A Fool Of Somebody", классную блюзовую вещь на три четверти. Другие группы замечали это и говорили: "Черт, вы играете песню на три четверти!" Это всегда отличало нас. К тому же нам с Джоном всегда хотелось написать что-нибудь блюзовое, грустное, что-нибудь серьезное, а не песенку для подростков. "В черном" означало "в трауре". А еще черный - наш любимый цвет". Ринго : "Все мы знали песню "Honey Don't" - ее играли все ливерпульские группы. Мне нравилась музыка в стиле кантри и кантри-рок, у Рори Сторма я сам исполнял ее среди других пяти или шести номеров. Поэтому пение было мне не в новинку, оставалось только проявить свои способности в "Битлз". Вот почему мы сделали это при работе над альбомом "Beatles For Sale". Она очень подходила для этой пластинки. Поэтому наконец-то в альбом вошла одна моя песня - моя маленькая роль". Джон : "Я написал песню "I Feel Fine", построив ее на рифе из аккомпанемента. Я пытался добиться этого эффекта почти в каждой песне на долгоиграющих пластинках, но другие отказывались. Я сказал им, что написал песню специально для этого рифа. Мне сказали: "Да? Иди куда подальше", зная, что альбом почти готов. Но однажды, придя утром в студию, я сказал Ринго:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88