Гибрид черепахи и паука запутался в ногах и упал, придавив их панцирем.
— Злобные твари! — прокричал парламентер, чтобы как-то заполнить паузу, возникшую в нашем разговоре.
Сидящий на моем плече дракончик зло зашипел ему в ответ и затрепетал крыльями.
— Мы убьем вас!
— Да ты что такое, горлопан кривоногий?
— Я предводитель армии Обреченного мира.
— Перевертыш, — с ненавистью выдохнул я. Наверное, я первый человек, который увидел подлинное их обличье. Понятно теперь, почему они чужой облик всем являют…
— Паразит, — сказал имперский князь. Викториния ограничилась презрительным ржанием.
— Моя армия непобедима!
— Это классическая ошибка всех гнусных злодеев, — сообщил я ему. — Торжествуя победу над героем, они забывают обо всем, а в последний миг ему неожиданно приходят на помощь.
— И кто же это вам поможет? — рассмеялся урод.
— А! Мышь?! — донесся растерянный крик Улюлюма. Полетели в стороны бревна. Яйцо дрогнуло и накренилось.
Непобедимые войска попятились.
— Вперед! — взмахнул клешней их предводитель. — Уничтожьте их!
Яйцо качнулось и, вывалившись из рассыпавшегося бурелома, покатилось по рядам бросившихся врассыпную перевертышей. Описав полукруг, оно ударилось об угол жилого корпуса и замерло.
Мы попытались вжаться в стены, пережидая град строительных материалов, на которые распалась восьмиэтажная башня.
С диким криком Улюлюм подбежал к упавшему яйцу и, подпрыгнув, ударил по нему мечом. По поверхности скорлупы заструилась черная линия трещины, которая, достигнув метровой длины, резко раздвоилась и устремилась в двух новых направлениях. Улюлюм повторно поднял меч, намереваясь развить достигнутый им успех, но передумал и отошел. Нависающий над его головой бок яйца служил не только источником тени, но и грозным предупреждением.
Все замерли, ожидая, что же будет дальше. Но того, что произошло, не ожидал никто…
Каждое из двух ответвлений достигло критического размера в один метр и тоже раздвоилось. Процесс пошел со всевозрастающей скоростью, буквально в считанные минуты расчертив всю поверхность яйца на правильные шестиугольники одинакового размера.
Если вы полагаете, что все это время наши противоборствующие стороны не предпринимали никаких действий, то вы ошибаетесь. Не все таращились на вызванное мышью и усугубленное Улюлюмом разрушение скорлупы драконьего яйца. Некоторые занимались своими насущными делами. В большей степени это относится к тем счастливчикам из перевертышевой братии, которых яйцо только утрамбовало в землю и которые теперь самоотверженно откапывались. Признаться, таких счастливчиков оказалось немного. Большей частью путь яйца выглядел как однородная дорога, хорошо утрамбованная и присыпанная толстым слоем сероватого пепла с вкраплениями черных кристаллов. Помесь паука и черепахи наконец-то разобралась со своими членистыми лапами и втихую смоталась, решив переждать начальственный гнев в безопасном отдалении. Кто его знает, может, полководец решит начать сражение с наказания своих, чтобы чужие боялись…
— Цып-цып! — сложив пальцы соответствующим образом, прокричал Улюлюм. — Я Улюлюм — Великий Сокрушитель, самоотверженный спаситель Яичницы и гроза всех паразитов. Вылезай, дракончик! Цып-цып!
В ответ на его крик шестигранные сегменты градом посыпались на землю, обнажая каркасную основу скорлупы.
— А разве драконов подзывают так? — поинтересовался джинн у сидящего на моем плече дракончика. И, не получив ответа, принялся рассуждать логически: — «Цып-цып» подзывают цыпленка, значит, дракончика нужно подзывать «драк-драк». Или «дыр-дыр».
Солнечные лучи заиграли на зеркальной коже дракона, когда он встрепенулся, словно просыпаясь ото сна, а затем, потянувшись, расправил крылья и поднял голову, с легкостью прорвав каркасную решетку скорлупы.
— Я здесь! Я Улюлюм! — заорал Сокрушитель, подпрыгивая и размахивая руками.
Монстры попятились, а предводитель их непобедимого войска в спешном порядке переквалифицировался в землекопа. Но не стараясь откопать попавших в беду соплеменников, а норовя самому зарыться в грунт. Не знаю, какой из него полководец, но экскаватор он бы заменил с легкостью.
От вырвавшегося из горла дракона крика заложило уши, а поднятый взмахом крыльев ураганный порыв ветра повалил все вражеское войско на землю. Из нашего же отряда досталось лишь Улюлюму, находившемуся в непосредственной близости от разминающегося дракона. Его перебросило через войско перевертышей. Не хочу хвалиться, но все остальные остались на ногах. Нас просто припечатало порывом ветра к стене, распластав, словно муху на решетке радиатора мчащегося автомобиля.
— И кто тут против нас? — грозно поинтересовался джинн, выглядывая из стены, в которую его задуло.
А дракон, сияя металлическими боками, взвился в воздух и полетел прочь.
— Куда он? — дружно вопросили все присутствующие.
— А ну вернись! — вслед за этим заорали мы.
Но наш призыв потонул в радостном вопле монстров:
— Улетел!!!
Дракон, поднявшись достаточно высоко, прижал лапы к брюху, отставил назад крылья и выпустил реактивную струю. Прочертив белую линию на синем полотне неба, он с хлопком пересек звуковой барьер и умчался в неведомую даль.
А мы остались один на один с целой армией монстров.
Так ведь никто и не обещал, что будет, легко… Зато не нужно голову ломать, как прокормить яркого гиганта.
ГЛАВА 33
Драконий способ борьбы с паразитами
А жизнь-то налаживается!
Реплика с электрического стула во время веерного отключения электроэнергии
— Будем прощаться, — торопливо проговорил джинн. — Я человек подневольный, раб сосуда и все такое…
— Подожди! — воскликнул я, взбудораженный мелькнувшей надеждой. Достав из кармана джиннову обитель, я сунул ее Оленьке. — Потри ее!
— Это еще зачем? — насторожился ультрамариновый сгусток дыма.
— Она вызовет тебя и загадает желание, — пояснил я.
— Не выйдет, — разочаровал меня джинн.
— Почему это не выйдет? Она ведь имеет право на одно желание. И это не будет заказ массового убийства монстров, а…
— А он на это способен? — дружно поинтересовались присутствующие.
— Я вам не ифрит, — возмутился плотный клок дыма.
— Нет. Ты просто перенесешь нас в безопасное место, и все.
— Не могу, — вздохнул джинн.
— Оленька, потри кувшин, — настойчиво попросил я, скосив один глаз в сторону строящихся для атаки монстров. Я не большой специалист в тактике и стратегии средневековых баталий, но кажется мне, что такое построение называется «свиньей».
Валькирия послушно провела ладонью по серебряному боку, на котором рядом с яркими рубинами темнеют пустые места под них. Но ожидаемого результата это не принесло. Джинн как выглядывал из стены, так и остался там. Даже не пошевелился.
— Ладно, — произнес джинн. — Если вы не собираетесь готовиться к бою, то я кратко поведаю вам некоторые нюансы природы джиннов. Мы являемся рабами того сосуда, в который заключены высшими силами, — это правда. И то, что вызволить из заключения нас можно, лишь потерев его бок, тоже правда. Но вызволить можно лишь заключенного в сосуде джинна. То есть того, которого предыдущий хозяин собственноручно запечатал, наложив запрет на самостоятельное перемещение за пределы сосуда. Вот так. И к тому же джинн должен провести в заточении определенное время, чтобы выпустивший его человек мог считаться избавителем.
— Ясно. На твою помощь рассчитывать не приходится.
— Ну… Я могу потом оду вашему мужеству в неравном бою сложить и посвятить ее вам.
— А я буду сражаться с вами плечо к плечу, — заявил призрак покосившейся башни, сверкая зубами. — А потом приму свой меч из твоей мертвой руки.
Поблагодарить призрачных доброхотов я не успел — перевертыши лавиной бросились на нас. Мы, соответственно, от них. Под защиту стен.
Но до дверей монстры не добежали — появившийся за их спинами смерч врезался в плотные ряды, разбрасывая оказавшихся на его пути монстров и громко завывая:
— Ооотдаааййй…
— Кто это? — спросил имперский князь.
— Еще один претендент на мой меч, — пояснил я. — Дурик-могучая кучка.
— Убью!!! — взвизгнул призрак, заставив нас вздрогнуть от неожиданности. И устремился навстречу смерчу.
Ничто не меняется в этом мире. Теперь они до утра будут мутузить друг дружку. Причем совершенно безрезультатно. Нет, я их, конечно, прекрасно понимаю: кому охота заработать кулаком в ухо?
— И чего они так ненавидят друг дружку?
— Это долгая история, — сообщил джинн.
— У тебя все истории длинные, — заметил я. — Но рассказывай. Немного времени у нас есть, пока до перевертышей не дойдет бесполезность их затеи. Видишь, они начали делать ставки, кто кого первым завалит: смерч призрака или наоборот.
Монстры поспешно расступились, образовав арену довольно внушительных размеров, и в их рядах молниеносно возникли шустрые букмекеры, принимающие ставки. Если бы не сплошное оцепление, можно было бы попытаться улизнуть, воспользовавшись потерей бдительности. А так оставалось терпеливо ожидать, когда перевертышам наскучит бой и они наконец-то соизволят обратить внимание на своего предводителя, взывающего к их совести и требующего идти в атаку, но сперва заплатить положенный процент с каждой сделки.
— Призрак, — начал джинн, — это бывший барон, владелец того самого замка, в котором мы побывали. Однажды к его воротам подошло войско и бросило ему вызов, пригвоздив к воротам перчатку. Но наутро войско, даже не попытавшись штурмовать высокие стены, исчезло. Остался лишь шептун-предсказатель, которого в качестве военного трофея несостоявшейся битвы оставили в замке. И тут начинаются странности. Люди сходят с ума, шут Дурикбумбер при поддержке личной гвардии барона, совершенно спятившей, захватывает власть. Шептун отводит барона в башню и, вырвав у него зубы и закрепив их в рукояти меча, запирает там заклятием, оставив избитого и окровавленного бывшего господина замка умирать. Немногие оставшиеся верными подданные ворвались в башню, чтобы спасти его, но было уже слишком поздно. Со смертью барона заклятие усилилось, навечно заключив его в новой обители. Уцелевшие горожане покинули город, но шут со своими безумными гвардейцами остались во дворце и…
Сидящий на моем плече дракончик внезапно встрепенулся и, запрыгнув на голову, зашелся веселым свистом, перебив джинна.
— Ты чего, глупый? — Я осторожно взял его в руки. Вместо ответа он затрепетал крыльями и пустил в небо струю огня.
Отшатнувшись, я пригрозил ему:
— Вот наклею на бок предупреждение: «Огнеопасно!» — будешь тогда знать.
— Батюшка сокрушительный воевода! — окликнул меня один из дружинников.
— Что?
— Там, в небе…
Посмотрев в указанном направлении, я различил множество черных точек, которые, если зрение меня не подводит, приближаются.
Опустив лицевой щиток, я скомандовал компьютеру:
— Десятикратное приближение.
Точки стремительно превратились в кляксы.
— Это же драконы, — прошептал я.
— Данное утверждение верно, — сообщил динамик мне на ухо. Может, компьютеры и не имеют эмоций, но в раздавшемся голосе мне почудилось ехидство.
— Они движутся в нашем направлении?
— Их курс пролегает над точкой нашего местонахождения.
— Ориентировочное время пересечения ими точки нашего местонахождения? — затребовал я.
— Двадцать пять минут, — не задумываясь, выдал результат расчетов электронный мозг.
Подняв забрало, я сообщил новость друзьям, которые восприняли ее с видимым воодушевлением.
— Может, нападем на паразитов? — предложил тотчас князь Торригон. — Они этого не ожидают.
— Это точно, — согласился я.
— А там драконы подоспеют. Уж мы зададим им жару!
— Ты уверен, что драконы летят сюда, чтобы помочь нам в битве против монстров?
— Конечно. Так в пророчестве сказано.
— Был здесь уже один железный ящер… Что-то он не очень горел желанием сражаться с перевертышами.
— Так он за помощью спешил. Некогда ему было время терять.
Я не нашелся, что возразить на это, тем более что предводителю перевертышей наконец-то удалось отвлечь от зрелищного поединка между призраком и смерчем достаточно большую группу монстров, из которой он сформировал ударный отряд и бросил его на нас.
Отступив в здание, мы забаррикадировали дверь, в которую тотчас врезалась передовая группа перевертышей. Следом обрушилась основная часть атакующего отряда. Дверь и первый ряд напирающих на них монстров не выдержали давления и с треском влетели в фойе. Зазвенели чудом уцелевшие до того момента стекла — нападающие начали ломиться в окна.
Поднявшись на лестницу, мы закрепились на ней и встретили первую волну пришельцев из Обреченного мира свистом клинков и звоном посуды. Это тетушка, вооружившись чайным сервизом, открыла прицельный огонь сквозь ажурные решетки перил.
Пацифиствующий джинн, переодевшись в белые одеяния, пошел в массы вещать о смирении ярости и о всепрощении.
Монстры не пожелали слушать джинна, оставшись глухими к его речам, зато постарались разорвать эфемерное тело самого проповедника на части. Но дым просачивался сквозь их пальцы, совершенно равнодушный к потугам агрессоров.
А вот джинн обиделся. Он схватил ближайшего монстра за вислое ухо и с философским презрением влепил ему пощечину. Перевертыш улетел под ноги товарищам, исполнив тройное сальто с приземлением на шпагат. Видимо, джинн погорячился и не только забыл разжать кулак, но и вложил в удар слишком много силы.
О дальнейшем ходе поединка не расскажу. Все смешалось. Высвечиваются лишь яркие вспышки некоторых эпизодов на общем сером фоне бескомпромиссного рубилова да постоянное ощущение присутствия за моим правым плечом рыжеволосого ангела-хранителя, пресекающего любые попытки воспользоваться прорехами в моей защите. У нее даже крылышки есть… в смысле на доспехах. Реальный бой в строю это вам не учебный поединок в идеальных условиях. Для него моих навыков маловато.
Единственно светлым моментом в схватке оказалось полезное свойство трупов перевертышей рассыпаться прахом и оставлять по себе черный кристалл. Этих кристаллов под ногами нападающих накопилось изрядное количество — можно было организовывать экспорт экзотических украшений, — и монстры начали поскальзываться на них, ухудшив свои и без того никудышные боевые качества. Если бы их было не так много…
Значение раскатистого рева, от которого полопались те стекла, которые пережили появление на свет железного дракона и атаку перевертышей, я понял не сразу. До перевертышей значение рева дошло намного быстрее, и они, враз потеряв желание сражаться, бросились бежать. Проводив разномастные спины врагов растерянным взором, я по инерции пару раз взмахнул мечом и лишь потом радостно заорал, оглохнув от поселившегося в шлеме эха:
— Наши пришли!!!
Переглянувшись, мы дружно бросились к дверям, где стали свидетелями схватки двух сотен черных драконов с многотысячной армией монстров, захватчиков из Обреченного мира. Если это можно назвать схваткой.
Окружившие административный корпус перевертыши прозевали появление драконов. И те, свалившись как снег на голову, отрезали монстрам путь к отступлению. Почти сотня драконов опустилась на землю, редкой цепью охватив армию паразитирующей формы жизни, а остальные бросились в атаку.
Дракончик на моем плече беспокойно заворочался, перебирая коготками, и потерся о шлем своей прямоугольной головой.
— Ты тоже вырастешь и станешь большим, — пообещал ему я и вернулся к созерцанию битвы.
Атакующий дракон — это зрелище не для слабонервных Несколько тонн бронированного тела, которое обрушивается с небес на землю и, растопырив крылья и задрав хвост, некоторое время скользит на заднице, словно на санках, сопровождая движение предупредительным ревом, придающим ему сходство с паровозом, подъезжающим к перрону. Остановившись, дракон оборачивается, проверяя результат своей поездки, и производит контрольный выстрел. Это у моего крохотного драконника пламя вырывается словно из зажигалки. А взрослый лупит как из огнемета.
Бестолково мечущиеся монстры, справившись с первоначальным ужасом, под предводительством неугомонного полководца идут на прорыв. Большая их часть гибнет в заградительном пламени и под телами подоспевших к месту прорыва драконов. Но некоторым все же улыбнулась удача, и они укрылись в подземных катакомбах. Хотя с моей точки зрения улыбкой удачи для них было бы поломать с утра ноги и не участвовать в схватке вовсе.
Попавших под горячую руку призрака и Дурика разбросало в разные стороны, отложив выяснение их отношений на неопределенный срок.
Покончив с массовыми скоплениями перевертышей, драконы занялись зачисткой местности: подходя к чернеющим в земле входам подземных катакомб, они засовывали туда голову и с силой выдыхали струю огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40