С нижней губы капнула слюна, но отважный боец этого уже не заметил. Он следил за трепещущимися крыльями и думал: – «Это ужасно красиво. Жаль, что она этого не видит».
Кто такая она и почему ему так жаль, что ее нет рядом, Полено не помнил, да это было и не так уж важно. Бабочки приковали его внимание.
* * *
На город наплывала ночь. У метро «Сокол» ободранными металлическими скелетами жалко торчали остовы торговых рядов. И только неутомимые продавцы цветов еще не гасили свет в своих стеклянных коробках, да пара супермаркетов на обеих сторонах Ленинградского проспекта мигали круглосуточной рекламой.
Чуть дальше шумная улица разделялась на две трассы, и большая из них ныряла вниз и уходила к Пятой инфекционной больнице. На второй же, менее оживленной, темной громадой высилась Цитадель. Там, поглядывая изредка в высокое узкое окно, тихо переговаривались двое навов.
– Ты был прав, – задумчиво пробормотал Сантьяга, полируя ногти замшевой тряпочкой.
– В чем? – немедленно отозвался Ортега.
– Он действительно не виноват.
– Это было ясно с самого начала, – усмехнулся Ортега. – У него бы просто не хватило мозгов.
– Безусловно, это весомый аргумент, – кивнул комиссар. – Но дело не в этом. Я поражаюсь иногда, наблюдая примеры того, как сильна бывает власть женщины над мужчиной. Особенно колдуньи. Особенно Зеленого Дома.
– Так вот почему он пытался сопротивляться! – догадался Ортега.
– Именно так, – Сантьяга всесторонне рассмотрел свои ногти и продолжил. – Немного обещаний, немного улыбок, немного «Вуали Желания» – и её не слишком избалованный женским вниманием собеседник – пропащее существо.
– Впрочем, – добавил он, немного подумав. – В данном случае без «Вуали Желания» вполне можно было обойтись.
* * *
– Представляешь, – чуть громче, чем нужно, сказала Забава, слегка наклонившись к уху Велимира. – я и понятия не имела, что затеяли эти две глупые девчонки… Подумать только, какие амбиции!
– Их можно понять, – бесстрастно отозвался ее спутник. – Для любой из них это был единственный шанс получить такого учителя, как Любава.
– Но украсть «Плачущую богиню»… – Забава еще немного повысила голос. – Ни одна нормальная фея не пошла бы на такое!
Велимир не успел ответить.
– Скажи спасибо, – не поворачивая головы, сказала стоящая совсем рядом Жрица Любава, для ушей которой и предназначался их диалог. – Что вашему курьеру повезло умереть раньше, чем специалисты Темного Двора вытянули из него все нужные им сведения. А тебе я бы посоветовала побыстрее выйти замуж и заняться варкой борщей для своего мужа. В его доме.
– Но это же не моя вина… – ошарашенно пробормотала Забава. – Это же не я…
Любава величественно повела красивой белой рукой и, улыбнувшись благосклонно кому-то в противоположной части зала, быстрым шагом направилась туда. Велимир проводил Жрицу задумчивым взглядом и обернулся к Забаве.
– Могу я спросить, выйдешь ли ты за меня? – нарочито спокойно поинтересовался он.
– Придурок… – прошипела Забава сквозь навернувшиеся бессильные и злые слезы.
Гнев на двух малолетних идиоток, бездарно проваливших задумку и сейчас пережидающих неблагоприятный период в Школе, душил ее. Может быть, все сложилось бы куда удачнее, не реши она воспользоваться их помощью.
– Забава? – мягко поторопил ее Велимир.
– А по-твоему, у меня сейчас есть варианты? – горько спросила ясноглазая мечта виконта.
* * *
– Очнулся, придурок? – кто-то сочувственно хлопнул его по плечу.
Полену это не понравилось. Не оборачиваясь, он угрюмо рыкнул на нахального сочувствующего.
– Эй, ты что? – спросили испуганно.
– Оставь его, – авторитетно заявил кто-то. – Звиздец Полену настал. Теперь его только – он хохотнул, но как-то уныло. – В консерватории как урода, мля, показывать!
Урод? Полено почувствовал смутное беспокойство. Шерсть на его загривке поднялась дыбом. Где Урод? – подумал он и, поведя носом, побежал вперед.
* * *
В квартале от площади Тверской Заставы, на пересечении 1-ой Брестской и Большой Грузинской улиц, у двери небольшого продуктового магазина громко ревела девочка. Волосы ее были заплетены в тоненькие косички, перехваченные резинками с забавными мультипликационными рожицами. В руках девочка держала поводок. Рядом с нею неуклюже топтался молодой мужчина, ловя осуждающие взгляды редких вечерних прохожих. С тремя эскимо и висящим на сгибе локтя пакетом он выглядел невероятно глупо. Свободной рукой он осторожно гладил девочку по голове.
Девочка была безутешна.
– Папа, Ричард убежал, – плакала она. – Он увидел других собак и убежал от меня. Они его покусают!
– Мариночка, – беспомощно говорил ее отец. – Мы обязательно его отыщем, не плачь. Наверное, это были его знакомые собаки, и ему захотелось им рассказать про свою замечательную хозяйку. Он непременно вернется.
– Правда? – девочка шмыгнула носом. – А когда?
– Ну, завтра, – неуверенно протянул Андрей. – Или послезавтра.
– Хорошо, – согласилась девочка. – Я подожду. Только пускай он точно обратно придет… А вдруг он не запомнила дорогу домой?
– Не волнуйся, – успокоил ее отец. – У него же есть ошейник, а на ошейнике – бирочка с адресом и телефоном. Кто-нибудь увидит, что Ричард наша собака и позвонит. Это тетя Оля придумала.
– Па, а тебе тетя Леля очень нравится? – серьезно спросила Марина, стирая со щек грязным кулачком последние слезы.
– Пожалуй, что очень, – отозвался Андрей.
– Тогда, если хочешь, пусть она живет с нами, – великодушно предложила девочка. – Когда Ричард вернется.
* * *
Крупная черная псина возникла совершенно неожиданно. Налетев откуда-то, она грудью сшибла вожака стаи и, оскалившись, встала над ним, кося в сторону единственным своим глазом. Рядом, испуганно сжимая в руках половинку черствого батона, на боку лежал нестарый еще вокзальный бомж в замызганной красной бандане. Вожак, метис кавказца и лайки, попытался было подняться, чтобы задать трепку наглому чужаку, но тот зарычал бешено, рванул зубами его ухо, предупреждая. И поверженный пес заскулил, признавая поражение. Ему не хотелось драки, особенно теперь, когда изрезанные стеклом лапы еще не зажили. Если молодому и здоровому чужаку так важна была их сегодняшняя добыча, он мог и уступить. Бомжей на привокзальной площади водилось немало, да и помоек было предостаточно. Одноглазый величаво отступил, давая сопернику свободу. Остальные члены стаи настороженно вертелись на некотором расстоянии, не решаясь приблизиться. Вожак осторожно поднялся и потрусил к ним.
Черная псина, чей живот еще недавно был гладко выбрит, а теперь успел покрыться короткой и жесткой новой шерстью, легла на пузо и подползла к бомжу. Она хорошо помнила, как подвела хозяина, когда не смогла сопровождать его в его дальнейшем пути. Шов на животе все еще нестерпимо чесался, хотя уже почти зажил. Хозяин пах болезнью и тухлятиной, и собаке стало ясно – оттого, что тогда, поранившись, она бросила его, с хозяином случилась беда. Ее не оказалось вовремя рядом, она не сумела защитить его.
– Урод… – блаженно пробормотал Полено, зарывшись лицом в собачью шерсть. Другие слова, помимо «дай», «жрать» и «виски», он помнил плохо, да и не пытался вспоминать: от таких попыток начинала сильно болеть голова. Радостно облизав лицо вновь обретенного хозяина, Урод подтолкнул его носом – «вставай». Полено поднялся на ноги и, чуть помедлив, разломил украденный у собак хлеб на два почти равных куска. Теперь он знал, что все будет хорошо. Он смутно помнил, что Урод умеет доставать еду, виски и все остальное. Урод умный.
Яна Дылдина
Анна Полянская
Клады выбирают неудачники
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь, Москва, Ленинградский проспект, 8 марта, понедельник, 01.03
Личный кабинет князя Темного Двора был погружен во мрак, скрывавший истинные размеры помещения. Мрак не рассеивался даже работающей плазменной панелью, вделанной в одну из стен. Новости Тиградком только что закончились, и основной информационный канал Тайного Города показывал не закупленные РТР серии «Санта-Барбары». Звук был отключен, и тишина нарушалась лишь бодрым хрустом и почавкиванием, сквозь которые иногда прорывалось тяжелое сопение.
Дверь распахнулась от мощного пинка. Ворвавшийся в кабинет Сантьяга, как всегда в безупречно сидящем белом костюме и коллекционном галстуке, казался несколько взъерошенным. Вопреки обыкновению, комиссар не уселся на стол перед князем, а выпалил с порога:
– Все пропало, князь! Все пропало!
Желтые глаза князя сверкнули из-под низко надвинутого капюшона.
– Королева Всеслава вышла замуж за великого магистра Ордена?
– Нет, хуже. – Сантьяга наконец добрался до письменного стола и расположился на нем со всем возможным комфортом, искоса поглядывая на уплетающую орехи белочку. Князь сделал неопределенный жест рукой.
– Продолжай.
– Вы помните то заклинание?
– Какое?
– То самое, которое вы создали после торжественного празднования пятитысячной годовщины победы над Кадаф.
В зале повисло тягостное молчание.
– Я все еще опасаюсь произносить его название, – осторожно высказался Сантьяга, – но я хотел бы…
– Допустим, мы назовем его… м-м-м… ядерной гранатой.
– Оно было активировано.
Белочка подавилась очередным орехом и уставилась на комиссара круглыми янтарными глазами. Воспользовавшись ее замешательством, Сантьяга попытался стащить орех. Белочка хладнокровно сомкнула зубы на его большом пальце.
Князь задумался. Заклинание, упомянутое комиссаром, состояло из двух частей. Первая была способна уничтожить весь мир, вторая же останавливала действие первой.
– А чека?
– Простите, князь?
– Чека от ядерной гранаты. Она у тебя? – раздельно проговорил повелитель Темного Двора.
– Э-э…
– Понятно, – сказал князь. – Кто его активировал? И кстати. Как твои ласвегасы пропустили активацию заклинания?
– Видите ли, это произошло именно тогда, когда вы в очередной раз сократили им дотации, и они вынуждены были проесть сервер.
– Ты знаешь, что делать. Решение этой задачи ложится на твои плечи.
Сантьяга кивнул, оторвал белку от своей руки и направился к двери. Однако по пути он обернулся.
– Что-то еще?
– Да… э-э-э… не могли вы разблокировать счет ласвегасов? Они проели свой фургон.
– Я сделаю это, если ты пообещаешь больше не являться ко мне в светлых костюмах.
– Хм… с другой стороны, им будет полезно походить пешком.
Бар «Биржа Труда», Москва, ул. Бехтерева, 8 марта, понедельник, 01.10
В забегаловке под вывеской «Биржа Труда» в преддверии Восьмого марта было на редкость немноголюдно. В закутке, рядом с покрытым пылью синтезатором, с микрофоном в руке примостился маленький ос по имени Свая, чья специфическая поэзия не пользовалась спросом даже среди его сородичей.
С мест повскакала челядь, вскочили господа.
Вдруг хван остервенился, и приказал тогда Король ему вдогонку крыс выпустить своих.
Уж то-то славный был денек у витязей лихих.
За копья и за луки охотники взялись.
Бесстрашно, грациозно, бесшумно, словно рысь,
За хваном по Подземью загонщики гнались,
Но выстрелить боялись, чтоб не поранить крыс.
Владелец «Биржи», конец Конфуций, задумчиво протирал за стойкой бокалы и бросал тревожные взгляды на скучающего за дальним столиком приставника Харлампия, мучаясь мыслью: а заплатит ли тот за выпивку. Харлампий, похоже, был не при деньгах. С другой стороны, связываться с подвыпившим приставником Конфуцию не хотелось. Состояние Харлампия усугублялось тем, что не далее как пятнадцать минут назад безнадежно влюбленный в супругу рыцаря-узурпатора Шарлотту де Лист приставник получил от ворот поворот.
– Конфуций, еще бутылку коньяка и нормальный стакан! – крикнул Харлампий. – Мне надоело пить из этого наперстка!
– За мой счет! – послышался из угла низкий женский голос.
Конец и приставник изумленно повернулись на звук. К ним, с приклеенной на лицо приветливой улыбкой, направлялась Бешеная Беретта, наемница, известная своей неудачливостью. В наличии денег у нее Конфуций сомневался еще больше – Беретта в очередной раз сидела без работы.
Наемница подошла к стойке, забрала бутылку и стакан у удивленного конца и подсела к Харлампию.
– У тебя неприятности! – голосом опытного коммивояжера начала она. – Тебе отказала женщина. А раз она тебе отказала, значит, что-то в тебе ей не нравится. Разумеется, ты можешь попытаться изменить себя! Но есть средство лучше! Новое, сильнодействующее приворотное зелье со стопроцентной эффективностью!
– Опять брат Раттус проводит клинические испытания нового препарата на доверчивых дураках, – пробормотал Конфуций. – Крысы его, видите ли, не устраивают… Да, а с каких это пор ты подрабатываешь у эрлийцев живой рекламой, Беретта?
– Отвали, – отмахнулась наемница. – Не твое дело. Так как, Харлампий? – поинтересовалась она, наливая в стакан коньяк по самый край. Приставник машинально влил в себя янтарную жидкость и всхлипнул.
– О, я вижу, что тебе это действительно необходимо! Ведь ты уже практически согласен! Решайся! Твое счастье в твоих руках!
Приставник перевел на нее тяжелый мутный взгляд.
– К тому же, только для тебя, зелье будет стоить совсем недорого! – торопливо добавила наемница.
– Сколько? – обреченно выдохнул Харлампий.
Наемница проникновенно посмотрела ему в глаза и снова наполнила стакан.
– Каких-то жалких два клада…
Приставник на мгновение протрезвел.
– О женщины, отродье крокодила! – воскликнул он, чуть не перевернув стакан с коньяком. Вовремя опомнившись, Харлампий опрокинул его содержимое в глотку и с такой силой опустил стакан на стол, что у него треснуло донышко.
– Харлампий, стакан я тоже включу в счет! – ввинтился в разговор Конфуций.
– Ну… – безразлично пожала плечами наемница. – Я хотела тебе помочь, но ты сам отказываешься…
– Я вовсе не отказываюсь! – поспешил разуверить ее приставник. – Но даже Спящий ужаснется твоим расценкам! Ну… скажем… два процента от моей доли. Любого клада, – подумав, с сожалением добавил он.
– Это несерьезно! – возмутилась Бешеная Беретта. – На один клад я еще могу согласится… Учти, мне и так крохи достанутся, основная часть уйдет брату Раттусу…
Харлампий почесал в затылке.
– Да я… Но… Корпоративные правила…
– Что такое корпоративные правила для влюбленного мужчины! – всплеснула руками наемница. Ее воодушевление передалось приставнику, и он, крякнув, долбанул кулаком по столу так, что стакан свалился на пол и разбился.
Конфуций молча сделал пометку в счете.
– Эх, гори оно все синим пламенем… По рукам! Давай зелье!
– Сначала клад, – остудила его Беретта. – Шарлотта все равно ушла.
Приставник обозрел пустой зал и вздохнул.
– Ладно. Какой клад ты хочешь?
Наемница призадумалась. Не так давно в книжном магазине Омара Кумара она прочитала про легендарный клад фаты Сусанны. Поговаривали, что там хранится чуть ли не секретный архив самого Сантьяги. Было бы неплохо его отыскать… Аукцион Великих Домов мог принести неплохую прибыль.
Беретта высказала приставнику свое пожелание. Тот пожал плечами, поискал глазами стакан, не найдя его, приложился к горлышку бутылки. Наемница встала из-за стола, взяла приставника за руку и потащила к выходу. Харлампий, прихватив коньяк, покорно плелся за женщиной. Следом неслись возмущенные вопли Конфуция:
– Стойте! Беретта, ты сказала, что заплатишь!
– Запиши на мой счет, – бросила наемница, прикидывая, как утрамбовать приставника в свой спортивный Пежо-206.
Москва, парк им. Артема Боровика, 8 марта, понедельник, 02.30
Фонари в большинстве своем не горели, но лунный свет, отражающийся от лежавшего на земле снега, позволял видеть окружающее довольно отчетливо. В ночном парке было тихо и пустынно, только однажды по дорожке пробежала девушка, за которой гнался мрачного вида мужик с топором.
Харлампий, поминутно нервно озираясь, ковырял ломом мерзлую землю.
– Слушай, ты не мог бы действовать быстрее? – раздраженно заметила Беретта. – Ты так до утра провозишься…
– Хочешь побыстрее, бери лопату и помогай, – огрызнулся он.
Наемница промолчала. Приставник поудобнее перехватил лом и продолжил работу. Когда он в очередной раз судорожно завертел головой, Беретта не выдержала:
– Перестань дергаться! Не надоело?
– Я морян боюсь, – буркнул он.
– А чего нас бояться? – удивилась проходившая мимо хрупкая черноволосая девушка, тащившая за собой на поводке упирающегося зеленого голема. Недоуменно хмыкнув, она застучала каблучками по асфальтовой дорожке. Наемница и приставник переглянулись, после чего Беретта сбегала к машине, достала из багажника саперную лопатку и принялась резво отгребать землю. По дорожке пробежал мрачного вида мужик, за которым гналась девушка с топором.
Через два часа приставник был трезв и зол, а Беретта так устала и замерзла, что готова была проклясть себя за идиотскую затею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Кто такая она и почему ему так жаль, что ее нет рядом, Полено не помнил, да это было и не так уж важно. Бабочки приковали его внимание.
* * *
На город наплывала ночь. У метро «Сокол» ободранными металлическими скелетами жалко торчали остовы торговых рядов. И только неутомимые продавцы цветов еще не гасили свет в своих стеклянных коробках, да пара супермаркетов на обеих сторонах Ленинградского проспекта мигали круглосуточной рекламой.
Чуть дальше шумная улица разделялась на две трассы, и большая из них ныряла вниз и уходила к Пятой инфекционной больнице. На второй же, менее оживленной, темной громадой высилась Цитадель. Там, поглядывая изредка в высокое узкое окно, тихо переговаривались двое навов.
– Ты был прав, – задумчиво пробормотал Сантьяга, полируя ногти замшевой тряпочкой.
– В чем? – немедленно отозвался Ортега.
– Он действительно не виноват.
– Это было ясно с самого начала, – усмехнулся Ортега. – У него бы просто не хватило мозгов.
– Безусловно, это весомый аргумент, – кивнул комиссар. – Но дело не в этом. Я поражаюсь иногда, наблюдая примеры того, как сильна бывает власть женщины над мужчиной. Особенно колдуньи. Особенно Зеленого Дома.
– Так вот почему он пытался сопротивляться! – догадался Ортега.
– Именно так, – Сантьяга всесторонне рассмотрел свои ногти и продолжил. – Немного обещаний, немного улыбок, немного «Вуали Желания» – и её не слишком избалованный женским вниманием собеседник – пропащее существо.
– Впрочем, – добавил он, немного подумав. – В данном случае без «Вуали Желания» вполне можно было обойтись.
* * *
– Представляешь, – чуть громче, чем нужно, сказала Забава, слегка наклонившись к уху Велимира. – я и понятия не имела, что затеяли эти две глупые девчонки… Подумать только, какие амбиции!
– Их можно понять, – бесстрастно отозвался ее спутник. – Для любой из них это был единственный шанс получить такого учителя, как Любава.
– Но украсть «Плачущую богиню»… – Забава еще немного повысила голос. – Ни одна нормальная фея не пошла бы на такое!
Велимир не успел ответить.
– Скажи спасибо, – не поворачивая головы, сказала стоящая совсем рядом Жрица Любава, для ушей которой и предназначался их диалог. – Что вашему курьеру повезло умереть раньше, чем специалисты Темного Двора вытянули из него все нужные им сведения. А тебе я бы посоветовала побыстрее выйти замуж и заняться варкой борщей для своего мужа. В его доме.
– Но это же не моя вина… – ошарашенно пробормотала Забава. – Это же не я…
Любава величественно повела красивой белой рукой и, улыбнувшись благосклонно кому-то в противоположной части зала, быстрым шагом направилась туда. Велимир проводил Жрицу задумчивым взглядом и обернулся к Забаве.
– Могу я спросить, выйдешь ли ты за меня? – нарочито спокойно поинтересовался он.
– Придурок… – прошипела Забава сквозь навернувшиеся бессильные и злые слезы.
Гнев на двух малолетних идиоток, бездарно проваливших задумку и сейчас пережидающих неблагоприятный период в Школе, душил ее. Может быть, все сложилось бы куда удачнее, не реши она воспользоваться их помощью.
– Забава? – мягко поторопил ее Велимир.
– А по-твоему, у меня сейчас есть варианты? – горько спросила ясноглазая мечта виконта.
* * *
– Очнулся, придурок? – кто-то сочувственно хлопнул его по плечу.
Полену это не понравилось. Не оборачиваясь, он угрюмо рыкнул на нахального сочувствующего.
– Эй, ты что? – спросили испуганно.
– Оставь его, – авторитетно заявил кто-то. – Звиздец Полену настал. Теперь его только – он хохотнул, но как-то уныло. – В консерватории как урода, мля, показывать!
Урод? Полено почувствовал смутное беспокойство. Шерсть на его загривке поднялась дыбом. Где Урод? – подумал он и, поведя носом, побежал вперед.
* * *
В квартале от площади Тверской Заставы, на пересечении 1-ой Брестской и Большой Грузинской улиц, у двери небольшого продуктового магазина громко ревела девочка. Волосы ее были заплетены в тоненькие косички, перехваченные резинками с забавными мультипликационными рожицами. В руках девочка держала поводок. Рядом с нею неуклюже топтался молодой мужчина, ловя осуждающие взгляды редких вечерних прохожих. С тремя эскимо и висящим на сгибе локтя пакетом он выглядел невероятно глупо. Свободной рукой он осторожно гладил девочку по голове.
Девочка была безутешна.
– Папа, Ричард убежал, – плакала она. – Он увидел других собак и убежал от меня. Они его покусают!
– Мариночка, – беспомощно говорил ее отец. – Мы обязательно его отыщем, не плачь. Наверное, это были его знакомые собаки, и ему захотелось им рассказать про свою замечательную хозяйку. Он непременно вернется.
– Правда? – девочка шмыгнула носом. – А когда?
– Ну, завтра, – неуверенно протянул Андрей. – Или послезавтра.
– Хорошо, – согласилась девочка. – Я подожду. Только пускай он точно обратно придет… А вдруг он не запомнила дорогу домой?
– Не волнуйся, – успокоил ее отец. – У него же есть ошейник, а на ошейнике – бирочка с адресом и телефоном. Кто-нибудь увидит, что Ричард наша собака и позвонит. Это тетя Оля придумала.
– Па, а тебе тетя Леля очень нравится? – серьезно спросила Марина, стирая со щек грязным кулачком последние слезы.
– Пожалуй, что очень, – отозвался Андрей.
– Тогда, если хочешь, пусть она живет с нами, – великодушно предложила девочка. – Когда Ричард вернется.
* * *
Крупная черная псина возникла совершенно неожиданно. Налетев откуда-то, она грудью сшибла вожака стаи и, оскалившись, встала над ним, кося в сторону единственным своим глазом. Рядом, испуганно сжимая в руках половинку черствого батона, на боку лежал нестарый еще вокзальный бомж в замызганной красной бандане. Вожак, метис кавказца и лайки, попытался было подняться, чтобы задать трепку наглому чужаку, но тот зарычал бешено, рванул зубами его ухо, предупреждая. И поверженный пес заскулил, признавая поражение. Ему не хотелось драки, особенно теперь, когда изрезанные стеклом лапы еще не зажили. Если молодому и здоровому чужаку так важна была их сегодняшняя добыча, он мог и уступить. Бомжей на привокзальной площади водилось немало, да и помоек было предостаточно. Одноглазый величаво отступил, давая сопернику свободу. Остальные члены стаи настороженно вертелись на некотором расстоянии, не решаясь приблизиться. Вожак осторожно поднялся и потрусил к ним.
Черная псина, чей живот еще недавно был гладко выбрит, а теперь успел покрыться короткой и жесткой новой шерстью, легла на пузо и подползла к бомжу. Она хорошо помнила, как подвела хозяина, когда не смогла сопровождать его в его дальнейшем пути. Шов на животе все еще нестерпимо чесался, хотя уже почти зажил. Хозяин пах болезнью и тухлятиной, и собаке стало ясно – оттого, что тогда, поранившись, она бросила его, с хозяином случилась беда. Ее не оказалось вовремя рядом, она не сумела защитить его.
– Урод… – блаженно пробормотал Полено, зарывшись лицом в собачью шерсть. Другие слова, помимо «дай», «жрать» и «виски», он помнил плохо, да и не пытался вспоминать: от таких попыток начинала сильно болеть голова. Радостно облизав лицо вновь обретенного хозяина, Урод подтолкнул его носом – «вставай». Полено поднялся на ноги и, чуть помедлив, разломил украденный у собак хлеб на два почти равных куска. Теперь он знал, что все будет хорошо. Он смутно помнил, что Урод умеет доставать еду, виски и все остальное. Урод умный.
Яна Дылдина
Анна Полянская
Клады выбирают неудачники
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь, Москва, Ленинградский проспект, 8 марта, понедельник, 01.03
Личный кабинет князя Темного Двора был погружен во мрак, скрывавший истинные размеры помещения. Мрак не рассеивался даже работающей плазменной панелью, вделанной в одну из стен. Новости Тиградком только что закончились, и основной информационный канал Тайного Города показывал не закупленные РТР серии «Санта-Барбары». Звук был отключен, и тишина нарушалась лишь бодрым хрустом и почавкиванием, сквозь которые иногда прорывалось тяжелое сопение.
Дверь распахнулась от мощного пинка. Ворвавшийся в кабинет Сантьяга, как всегда в безупречно сидящем белом костюме и коллекционном галстуке, казался несколько взъерошенным. Вопреки обыкновению, комиссар не уселся на стол перед князем, а выпалил с порога:
– Все пропало, князь! Все пропало!
Желтые глаза князя сверкнули из-под низко надвинутого капюшона.
– Королева Всеслава вышла замуж за великого магистра Ордена?
– Нет, хуже. – Сантьяга наконец добрался до письменного стола и расположился на нем со всем возможным комфортом, искоса поглядывая на уплетающую орехи белочку. Князь сделал неопределенный жест рукой.
– Продолжай.
– Вы помните то заклинание?
– Какое?
– То самое, которое вы создали после торжественного празднования пятитысячной годовщины победы над Кадаф.
В зале повисло тягостное молчание.
– Я все еще опасаюсь произносить его название, – осторожно высказался Сантьяга, – но я хотел бы…
– Допустим, мы назовем его… м-м-м… ядерной гранатой.
– Оно было активировано.
Белочка подавилась очередным орехом и уставилась на комиссара круглыми янтарными глазами. Воспользовавшись ее замешательством, Сантьяга попытался стащить орех. Белочка хладнокровно сомкнула зубы на его большом пальце.
Князь задумался. Заклинание, упомянутое комиссаром, состояло из двух частей. Первая была способна уничтожить весь мир, вторая же останавливала действие первой.
– А чека?
– Простите, князь?
– Чека от ядерной гранаты. Она у тебя? – раздельно проговорил повелитель Темного Двора.
– Э-э…
– Понятно, – сказал князь. – Кто его активировал? И кстати. Как твои ласвегасы пропустили активацию заклинания?
– Видите ли, это произошло именно тогда, когда вы в очередной раз сократили им дотации, и они вынуждены были проесть сервер.
– Ты знаешь, что делать. Решение этой задачи ложится на твои плечи.
Сантьяга кивнул, оторвал белку от своей руки и направился к двери. Однако по пути он обернулся.
– Что-то еще?
– Да… э-э-э… не могли вы разблокировать счет ласвегасов? Они проели свой фургон.
– Я сделаю это, если ты пообещаешь больше не являться ко мне в светлых костюмах.
– Хм… с другой стороны, им будет полезно походить пешком.
Бар «Биржа Труда», Москва, ул. Бехтерева, 8 марта, понедельник, 01.10
В забегаловке под вывеской «Биржа Труда» в преддверии Восьмого марта было на редкость немноголюдно. В закутке, рядом с покрытым пылью синтезатором, с микрофоном в руке примостился маленький ос по имени Свая, чья специфическая поэзия не пользовалась спросом даже среди его сородичей.
С мест повскакала челядь, вскочили господа.
Вдруг хван остервенился, и приказал тогда Король ему вдогонку крыс выпустить своих.
Уж то-то славный был денек у витязей лихих.
За копья и за луки охотники взялись.
Бесстрашно, грациозно, бесшумно, словно рысь,
За хваном по Подземью загонщики гнались,
Но выстрелить боялись, чтоб не поранить крыс.
Владелец «Биржи», конец Конфуций, задумчиво протирал за стойкой бокалы и бросал тревожные взгляды на скучающего за дальним столиком приставника Харлампия, мучаясь мыслью: а заплатит ли тот за выпивку. Харлампий, похоже, был не при деньгах. С другой стороны, связываться с подвыпившим приставником Конфуцию не хотелось. Состояние Харлампия усугублялось тем, что не далее как пятнадцать минут назад безнадежно влюбленный в супругу рыцаря-узурпатора Шарлотту де Лист приставник получил от ворот поворот.
– Конфуций, еще бутылку коньяка и нормальный стакан! – крикнул Харлампий. – Мне надоело пить из этого наперстка!
– За мой счет! – послышался из угла низкий женский голос.
Конец и приставник изумленно повернулись на звук. К ним, с приклеенной на лицо приветливой улыбкой, направлялась Бешеная Беретта, наемница, известная своей неудачливостью. В наличии денег у нее Конфуций сомневался еще больше – Беретта в очередной раз сидела без работы.
Наемница подошла к стойке, забрала бутылку и стакан у удивленного конца и подсела к Харлампию.
– У тебя неприятности! – голосом опытного коммивояжера начала она. – Тебе отказала женщина. А раз она тебе отказала, значит, что-то в тебе ей не нравится. Разумеется, ты можешь попытаться изменить себя! Но есть средство лучше! Новое, сильнодействующее приворотное зелье со стопроцентной эффективностью!
– Опять брат Раттус проводит клинические испытания нового препарата на доверчивых дураках, – пробормотал Конфуций. – Крысы его, видите ли, не устраивают… Да, а с каких это пор ты подрабатываешь у эрлийцев живой рекламой, Беретта?
– Отвали, – отмахнулась наемница. – Не твое дело. Так как, Харлампий? – поинтересовалась она, наливая в стакан коньяк по самый край. Приставник машинально влил в себя янтарную жидкость и всхлипнул.
– О, я вижу, что тебе это действительно необходимо! Ведь ты уже практически согласен! Решайся! Твое счастье в твоих руках!
Приставник перевел на нее тяжелый мутный взгляд.
– К тому же, только для тебя, зелье будет стоить совсем недорого! – торопливо добавила наемница.
– Сколько? – обреченно выдохнул Харлампий.
Наемница проникновенно посмотрела ему в глаза и снова наполнила стакан.
– Каких-то жалких два клада…
Приставник на мгновение протрезвел.
– О женщины, отродье крокодила! – воскликнул он, чуть не перевернув стакан с коньяком. Вовремя опомнившись, Харлампий опрокинул его содержимое в глотку и с такой силой опустил стакан на стол, что у него треснуло донышко.
– Харлампий, стакан я тоже включу в счет! – ввинтился в разговор Конфуций.
– Ну… – безразлично пожала плечами наемница. – Я хотела тебе помочь, но ты сам отказываешься…
– Я вовсе не отказываюсь! – поспешил разуверить ее приставник. – Но даже Спящий ужаснется твоим расценкам! Ну… скажем… два процента от моей доли. Любого клада, – подумав, с сожалением добавил он.
– Это несерьезно! – возмутилась Бешеная Беретта. – На один клад я еще могу согласится… Учти, мне и так крохи достанутся, основная часть уйдет брату Раттусу…
Харлампий почесал в затылке.
– Да я… Но… Корпоративные правила…
– Что такое корпоративные правила для влюбленного мужчины! – всплеснула руками наемница. Ее воодушевление передалось приставнику, и он, крякнув, долбанул кулаком по столу так, что стакан свалился на пол и разбился.
Конфуций молча сделал пометку в счете.
– Эх, гори оно все синим пламенем… По рукам! Давай зелье!
– Сначала клад, – остудила его Беретта. – Шарлотта все равно ушла.
Приставник обозрел пустой зал и вздохнул.
– Ладно. Какой клад ты хочешь?
Наемница призадумалась. Не так давно в книжном магазине Омара Кумара она прочитала про легендарный клад фаты Сусанны. Поговаривали, что там хранится чуть ли не секретный архив самого Сантьяги. Было бы неплохо его отыскать… Аукцион Великих Домов мог принести неплохую прибыль.
Беретта высказала приставнику свое пожелание. Тот пожал плечами, поискал глазами стакан, не найдя его, приложился к горлышку бутылки. Наемница встала из-за стола, взяла приставника за руку и потащила к выходу. Харлампий, прихватив коньяк, покорно плелся за женщиной. Следом неслись возмущенные вопли Конфуция:
– Стойте! Беретта, ты сказала, что заплатишь!
– Запиши на мой счет, – бросила наемница, прикидывая, как утрамбовать приставника в свой спортивный Пежо-206.
Москва, парк им. Артема Боровика, 8 марта, понедельник, 02.30
Фонари в большинстве своем не горели, но лунный свет, отражающийся от лежавшего на земле снега, позволял видеть окружающее довольно отчетливо. В ночном парке было тихо и пустынно, только однажды по дорожке пробежала девушка, за которой гнался мрачного вида мужик с топором.
Харлампий, поминутно нервно озираясь, ковырял ломом мерзлую землю.
– Слушай, ты не мог бы действовать быстрее? – раздраженно заметила Беретта. – Ты так до утра провозишься…
– Хочешь побыстрее, бери лопату и помогай, – огрызнулся он.
Наемница промолчала. Приставник поудобнее перехватил лом и продолжил работу. Когда он в очередной раз судорожно завертел головой, Беретта не выдержала:
– Перестань дергаться! Не надоело?
– Я морян боюсь, – буркнул он.
– А чего нас бояться? – удивилась проходившая мимо хрупкая черноволосая девушка, тащившая за собой на поводке упирающегося зеленого голема. Недоуменно хмыкнув, она застучала каблучками по асфальтовой дорожке. Наемница и приставник переглянулись, после чего Беретта сбегала к машине, достала из багажника саперную лопатку и принялась резво отгребать землю. По дорожке пробежал мрачного вида мужик, за которым гналась девушка с топором.
Через два часа приставник был трезв и зол, а Беретта так устала и замерзла, что готова была проклясть себя за идиотскую затею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45