Впрочем, именно в этом районе Мытищ праздных зевак обычно бывало немного – промзона не лучшее место для оздоровительных прогулок. Местные жители могли бы отметить, что автомастерская закрыта всегда, однако машины в ее внутренний дворик заезжают с завидной регулярностью. Но – увы и ах – не только зевак, но и старожилов на этой Улице Глухих Заборов не водилось. Только изредка, озираясь, пробегала между грязно-зелеными громадами мусорных баков отощавшая кошка в поисках одной из тех жирных наглых крыс, что во множестве расплодились вокруг платформы «Красный Строитель». Гаджибеку Турчи, которому, собственно, и принадлежала мастерская, не нравились шум и суета Москвы, поэтому один из лучших автосервисов Тайного Города располагался в тихом промышленном городе-спутнике.
Практичный «Фольксваген», цвета «мокрый асфальт», аккуратно притормозил перед воротами. Дождавшись их открытия, машина въехала во внутренний двор, где остановилась перед дверью административного корпуса. Из автомобиля, недовольно наморщив лоб, вылез слегка полноватый грузный шас.
– Козий Бок… Опять деньги у брата клянчить приехал, – усмехнувшись, шепотом сообщил усатый охранник своему совсем еще юному рыжеволосому напарнику. – Не шас, а отрыжка Спящего.
Паренек прыснул, прикрыв ладонью рот.
Гаджибек встретил брата неприветливо. Зыркнул из-под кустистых бровей, криво улыбнулся. Однако жестом предложил сесть и кивнул миловидной секретарше, зашедшей поинтересоваться, не нужно ли чего принести.
– Ну? – кисло спросил он, подождав, пока младший непутевый брат усядется. – Имей в виду, спонсировать твои проекты я больше не буду, даже ради всех родственников до третьего колена включительно, чтоб им легко икалось.
– Мне не нужны деньги, – рисуясь, отозвался Тагир.
– Глупости, – оборвал его Гаджибек. – Деньги нужны всем, вопрос только в масштабах.
– Я пришел поговорить о досрочном возвращении кредита. – Козий Бок закинул ногу на ногу и отпил немного из чашки, принесенной секретаршей. – Не ты один в нашей семье можешь делать деньги.
– Да что ты говоришь? – поразился Гаджибек. – Ты нашел золотую жилу? Тебе кто-то оставил наследство, о котором я ничего не знаю? Что случилось, Манан?
– Коммерческая тайна. – Козий Бок довольно улыбнулся. – Не думаешь же ты, что я с ходу выложу тебе все мои секреты. Нет, Гаджибек, из меня бизнесмен получился ничуть не хуже, чем из тебя… Я полагаю, что через месяц смогу отдать тебе весь долг.
– Невероятно, – прошептал Гаджибек. – Ошибка нашей матери, оказывается, что-то собой представляет. Хорошо, дорогой братец. Скажем, я немного уменьшу первоначально обговаривавшийся процент по кредиту, если ты в общих чертах расскажешь мне, на чем ты умудрился наварить. Я обещаю тебе не пытаться составить конкуренцию твоему проекту.
– Я занимаюсь новым сегментом рынка, – важно отозвался Козий Бок. – Косметический салон для челов. Признайся, ты бы до такого не додумался?
«Полагаю, ты тоже не сам додумался до этого», – подумал Гаджибек.
– Что ж, желаю удачи, – вслух произнес он. – Ровно через месяц я тебя жду. И, надеюсь, ты действительно докажешь, что ты достойный сын нашего отца.
– Не сомневайся, – вставая с кресла, бросил младший брат.
1-я Владимирская ул., клуб «Слава». 23 июня, 22.59
Ираклий сам выбирал это платье – темно-синее, с искрой и длинным газовым шарфом. Этот цвет выгодно подчеркивал матовую бледность Алиного лица и шелковистость ее крашеных светлых волос. Руки Али были обнажены, а на запястье правой посверкивал крошечными голубыми топазами узкий браслет. Аля теребила край шарфа – нервничала. В мерцающем дискотечном свете платье таинственно переливалось, короткая юбка обнажала красивые ноги, и Аля выглядела бы ослепительно, если бы не прикушенная губа. Ираклий взял женщину за руку, и они нырнули в веселящуюся толпу.
На приступочке перед сценой, заставленной аппаратурой, соловьем разливался ярко одетый человек, похожий на Ираклия, словно родной брат:
– Трудно назвать диджея, играюшего в этом стиле, который за всю историю своей карьеры не сыграл бы треков Сандера! Итак, встречайте, звезда танцевальной психоделической музыки – Сандер!
Молодой шатен смущенно улыбался у него за спиной. Але показалось, будто половины слов, быстро-быстро произносимых владельцем клуба, парень просто не понимает. Публика, сплошь состоящая из юных и очень юных посетителей и посетительниц, захлопала, засвистела и замахала клубными головными повязками.
Аля задумчиво почесала щеку. Эта привычка появилась у нее совсем недавно. Ей отчего-то постоянно казалось, что лицо шелушится.
– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Ираклий.
– Нет, все нормально, – отозвалась Аля. – Это клуб твоего родственника?
– В каком-то смысле, – конец улыбнулся. – Сказать по правде, все мы – одна семья. Пойдем, я тебя познакомлю.
Аля неуверенно двинулась за ним. Лысый круглощекий владелец клуба уже активно флиртовал у бара с девушкой, облаченной в чудовищную помесь раздельного купальника и кружевных семейных трусов.
– Фаций! – Ираклий дружески хлопнул его по плечу. – Заснул?
– Тут заснешь, как же, – тот обернулся. – Хм… У тебя новое кольцо, клянусь храпом Спящего.
– И новое кольцо, и новая работа. – Ираклий вытолкнул Алю вперед.
– Э-э… Хотел бы я иметь такую работу. – Фаций облизнулся. – Очень, очень впечатляет. Милая, меня зовут Фаций. Этот кретин никогда не представляет меня своим девушкам. Очевидно, боится конкуренции.
– Аля, – представилась она. – И он вовсе не кретин. Просто с ним сложно конкурировать…
Ираклий хохотнул.
– М-да, – глубокомысленно заметил Фаций. – Уела, клянусь моим… э-э… лысиной… Знакомьтесь, это Прасковья.
Прасковья, девушка в купальнике, томно кивнула. Светлый локон скользнул по оголенному плечу. Ираклий сглотнул, и новая знакомая сразу разонравилась Але.
– Сейчас я занимаюсь исключительным салоном красоты. – Ираклий подвинул себе высокий табурет и уселся. – Не хотите нанести визит?
– Вы считаете, что мне это необходимо? – волнующим грудным голосом произнесла Прасковья.
– Нет, ну что вы! – Ираклий всплеснул руками. – Просто это замечательное место, которое следует посетить хотя бы просто для того, чтобы отдохнуть… Не сомневалось, что вам понравится.
– Я слышала о вашем проекте, – обронила девушка. – Дара рассказывала… Забавно… Косметика для челов – в этом что-то есть. Сами по себе они довольно страшненькие.
Она бросила снисходительный взгляд на Алю, отчего та с негодованием заключила, что заносчивая полуголая красавица и ее считает уродливым челом. Какое мерзкое жаргонное слово! Аля вспыхнула и отвернулась. Галантный Фаций, заметив, что женщина расстроилась, немедленно предложил ей какой-то необыкновенный коктейль, украшенный вишенкой. Осушив бокал, Аля повеселела. Владелец клуба оказался чрезвычайно любезным, неглупым и буквально рассыпался в комплиментах. Следующий коктейль ей заказал уже Ираклий, пересевший от блондинки поближе к раскрасневшейся Але. Блондинка надула губки и ушла танцевать. С чувством глубокого удовлетворения Аля отправилась пудрить носик.
Музыка, публика и напитки в «Славе» казались Але этой ночью чудесными и замечательными. Она никогда не чувствовала себя раньше такой счастливой. Ей хотелось, чтобы ночь длилась вечно.
Клуб они покинули ранним утром. На улице пахло свежестью. Первые поливальные машины только-только вышли на маршрут и тихо шуршали, проезжая мимо. Клубная стоянка медленно пустела. Уставшие, натанцевавшиеся люди разъезжались по домам.
– Ну и как тебе клуб? – нарочито небрежно спросил Ираклий.
– Весело, – Аля улыбнулась и тут же помрачнела. – Только слишком много зеркал в туалете…
– И что? – удивился конец. – Красивую женщину обилие зеркал должно только радовать.
– А мне не нравится. – Аля пожала плечами. – А вдруг какую-нибудь гадость покажет или вообще ничего. Я их боюсь, они странные – зеркала…
– Эх ты, вампирочка моя, – снисходительно пробормотал Ираклий и привлек женщину к себе.
Приподнялся на носках, чмокнул в лоб. Провел по волосам рукой. Аля испуганно и немного смущенно отстранилась.
– Не надо о вампирах, – попросила она. – Они мне что-то каждую ночь… снятся.
– Это нервы, – авторитетно заявил конец. – Больше не бойся. Теперь я буду пугать твоих вампиров и начальников.
– Правда? – Аля посмотрела на конца сверху вниз.
– Безусловно, – заверил конец. – Со мной ты можешь быть спокойна.
Мимо с диким ревом промчалась куда-то группа байкеров.
– Я не хочу домой. – Женщина лукаво улыбнулась и положила руку на его плечо. – Давай погуляем немножко и поедем к тебе?
– Кто бы был против. – Ираклий прищурился, обхватил ее за талию и крепко поцеловал в губы.
Над Москвой занимался рассвет. Где-то на окраине высокие фабричные трубы уже выплюнули в лазурное утреннее небо первую порцию дыма, а не вполне проснувшиеся рабочие начинали свой день.
Бар «Три педали», 27 июня, вечер
В баре было по вечернему шумно. В углу двое навов, не обращая ни на кого внимания, что-то серьезно обсуждали между собой. Ираклий тихонько хмыкнул – навская высокомерность давно раздражала его – и продолжил разговор с Тагиром Козьим Боком. Внимательно прислушиваясь к их разговору, Дара и Пара практически синхронно потягивали через трубочки свои коктейли.
– Итак, что скажешь, дорогой коллега? – улыбаясь, поинтересовался конец. – Я удивляюсь, как это до нас никто не додумался снимать сливки с этой идеи. Подумать только – целый месяц ни одной осечки. Все довольны, все счастливы. Ах!
– А мне кажется, что мы слишком много платим Зеленому Дому за лицензию, – пробурчал шас.
– Уважаемый Манан, видимо, забывает, что в плату за лицензирование входит бесплатный минимум магической энергии, – тонко улыбнулась Дара, даже не повернув головы в сторону шаса.
– Манан вечно что-то забывает, – хохотнул Ираклий. – Вот, например, не так давно он забыл заплатить премию ремонтной бригаде…
– Они не заслужили премии. – Шас надменно повел носом. – Там не могло быть такого объема работ, какой они заявили.
– Ну, не скажи, дорогой, – конец приобнял Лару за талию, – зал изнутри практически полностью выгорел.
Полы перекладывать пришлось.
– Вот бы и отстегнул им со своей доли доходов, – буркнул Козий Бок.
Ираклий быстро поменял тему разговора.
30 июня, Ленинский проспект
С самого утра Ираклия не оставляло чувство, будто он что-то забыл. Он пересчитал кольца, проверил ключи, артефакты и записную книжку – все было на своих местах. В одном из многочисленных карманов завалялся наполовину почерневший бразильский орех; он понюхал и выбросил его. Но чувство не исчезало. Ближе к вечеру он заехал за Алей. Та грациозно выпорхнула из подъезда, чмокнула его в щеку, неприятно, по-хозяйски. Конец нахмурился, но ничего не сказал.
– Куда мы едем? – спросила женщина, когда машина уже выезжала на проспект.
– В Измайлово, – улыбнулся Ираклий. – Мы будем смотреть фейерверк. Его устраивает мой хороший знакомый, у него день рождения. Будет красиво.
– Нет. – Аля сжалась, втянула голову в плечи. – Поедем лучше в театр или посидим в кафе. Я не хочу смотреть, как все вокруг взрывается. Это так гадко…
– Ну что ты! – Ираклий усмехнулся. – Это совершенно безопасно.
– Я не поеду! – Аля упрямо помотала головой. – Останови машину.
– Алечка, что это за глупости? – Конец поднял брови. – Мне помнится, раньше тебе нравились такие веши.
– А теперь не нравятся! – отрубила Алька. – И вообще, мне нужно купить молока. Высади меня у магазина.
– Что-то с тобой не так… – пробормотал Ираклий, паркуясь на стоянке супермаркета.
Аля выскочила, забыв закрыть дверь.
– Я подожду тебя, и мы куда-нибудь съездим! – крикнул ей вдогонку конец.
– Хорошо, – не оборачиваясь, отозвалась Аля. Через десять минут она вернулась с двумя пакетами молока и фонариком-брелоком. Тут же прицепила его на связку ключей.
– Ты знаешь, – доверительно сказала она, – мне кажется, этот мальчик за мной следит. Он идет за нами от самого дома.
– Какой мальчик? – спросил Ираклий, более обращая внимание на дорогу, чем на слова своей спутницы.
– Вон тот, на краю стоянки. – Алька махнула рукой.
Ираклий на мгновение отвлекся и взглянул в указанном направлении. На стоянке никого не было, зато справа послышалось скрежетание металла о металл.
– Ох, злая мысль Спящего! – ругнулся Ираклий, увидев, что произошло.
Он вышел из машины. Аля дико покосилась на стоянку супермаркета и пожала пленами. Белобрысый мальчуган лет трех только что точно был там и водил игрушечной машинкой по стеклу потрепанного «Москвича». Наверное, отбежал. В последнее время она часто замечала этого мальчика то тут, то там.
Ираклий вернулся, и они двинулись дальше. Всю дорогу до театра Аля молчала. В Маяковке давали «Мастера и Маргариту». Спектакль понравился и женщине, и ее приятелю, так что вечер вполне удался. Сожаления о пропущенном фейерверке рассеялись, словно дым от запущенных ракет. После спектакля Аля снова поехала к Ираклию – ей очень нравилась его неординарная, со вкусом обставленная квартира. Молоко было забыто на столе в кухне, но за ночь не успело испортиться.
Поликлиника ВМФ, Водный стадион, 5 июля
Красивая нервная женщина буквально ворвалась в кабинет доктора Звягинцева. Тот поднял голову и доброжелательно улыбнулся.
– Вы ко мне?
– Разумеется. – Женщина брезгливо передернула плечами. – Неужели вы думаете, что я не умею читать?
– Садитесь. – Он вопросительно поднял бровь.
– Ева, – отозвалась женщина.
– Садитесь, Ева, и рассказывайте…
За окном голосили птицы. По мере того как посетительница посвящала Звягинцева в свои проблемы, психоаналитик мрачнел все больше и больше. «Этот психоз похож на эпидемию – за неделю уже пятый случай, – думал он. – Чуть-чуть различная симптоматика, но везде присутствует какое-то тяжелое выражение комплекса неполноценности. Кто же об этом писал? Это же что-то безумно знакомое – видеть себя обезображенной…»
– И, понимаете, – Ева доверительно склонилась к доктору, – везде этот мерзкий запах паленой шерсти… И мне все время кажется, что на кухне что-то горит. Я отругала кухарку, нр она клянется, что все в порядке. Она, конечно, изрядная лгунья и лентяйка, но сейчас я склонна ей поверить.
«Огонь, – думал Звягинцев, – и это сходится! Везде навязчивые обонятельные галлюцинации, сожженные лица… Здесь должна быть какая-то связь. Но ведь эпидемий психоза не бывает! Должен быть какой-то простой ответ, какое-то примитивное объяснение, просто я его пока не вижу».
– Скажите, – глубокомысленно спросил он, – у вас в детстве, случайно, не было неприятных ситуаций, связанных с огнем?
– Нет, разумеется. – Женщина ответила чересчур поспешно, и это насторожило доктора.
– Давайте поступим так, – он слегка приподнялся, перегнулся через стол и похлопал женщину по руке, – сейчас вы примете успокоительное, позвоните мужу и на недельку ляжете к нам на анализы и обследование. Мне кажется, что у вас переутомление. Но все может быть гораздо серьезнее.
– Да. – Ева открыла сумочку и вынула из нее телефон. – Все эти презентации и открытия так утомляют. А салоны… Нет, не говорите мне о салонах!
– Ни в коем случае, – успокоил ее Звягинцев. – Никаких салонов.
«Мне бы ваши проблемы!» – раздраженно подумал он и нажал кнопку на селекторе.
– Лиля, – бросил он появившейся в дверях кабинета медсестре, – проследи, пожалуйста, за тем, чтобы нам подготовили четырнадцатый бокс.
– Вячеслав Андреевич, четырнадцатый занят, – робко возразила та. – Со вчерашнего дня.
– Да? – Звягинцев задумался. – Хорошо, тогда пусть будет второй. Он свободен?
– Свободен, – кивнула Лиля. – Гостью выписали позавчера.
– С улучшением? – подозрительно поинтересовалась Ева.
Клинику светской львице рекомендовала одна из ее наперсниц, а им никогда не следует доверять безоговорочно. В таких вещах, как медицина, умный человек все досконально проверит сам.
– Разумеется, с улучшением, – белозубо улыбнулась Лиля. – Пойдемте, я провожу вас.
Ева, небрежно кивнув врачу, встала и вышла из кабинета вслед за медсестрой. «С улучшением, как же!» – зло подумал Звягинцев. Загадка психоза, принявшего характер эпидемии и плохо поддающегося лечению, мучила его уже две недели.
Ленинский проспект, 5 июля, 11.30
Истерический утренний щебет воробьев смешивался с утробным курлыканьем голубей. В сквере пахло нагретым асфальтом и срезанной травой. Алька медленно шла между ровных рядов тополей, сопровождаемая встревоженным Ираклием. Изредка она протягивала руку к кустам, отламывала приглянувшуюся ей веточку и присоединяла ее к своему странному букету, завернутому в лист лопуха. Там уже торчала веточка шиповника с полуоблетевшими цветками, две ветки тополя, ромашка, выдранная с корнем, и кусок тонкой медной проволоки, ярко блестевший на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Практичный «Фольксваген», цвета «мокрый асфальт», аккуратно притормозил перед воротами. Дождавшись их открытия, машина въехала во внутренний двор, где остановилась перед дверью административного корпуса. Из автомобиля, недовольно наморщив лоб, вылез слегка полноватый грузный шас.
– Козий Бок… Опять деньги у брата клянчить приехал, – усмехнувшись, шепотом сообщил усатый охранник своему совсем еще юному рыжеволосому напарнику. – Не шас, а отрыжка Спящего.
Паренек прыснул, прикрыв ладонью рот.
Гаджибек встретил брата неприветливо. Зыркнул из-под кустистых бровей, криво улыбнулся. Однако жестом предложил сесть и кивнул миловидной секретарше, зашедшей поинтересоваться, не нужно ли чего принести.
– Ну? – кисло спросил он, подождав, пока младший непутевый брат усядется. – Имей в виду, спонсировать твои проекты я больше не буду, даже ради всех родственников до третьего колена включительно, чтоб им легко икалось.
– Мне не нужны деньги, – рисуясь, отозвался Тагир.
– Глупости, – оборвал его Гаджибек. – Деньги нужны всем, вопрос только в масштабах.
– Я пришел поговорить о досрочном возвращении кредита. – Козий Бок закинул ногу на ногу и отпил немного из чашки, принесенной секретаршей. – Не ты один в нашей семье можешь делать деньги.
– Да что ты говоришь? – поразился Гаджибек. – Ты нашел золотую жилу? Тебе кто-то оставил наследство, о котором я ничего не знаю? Что случилось, Манан?
– Коммерческая тайна. – Козий Бок довольно улыбнулся. – Не думаешь же ты, что я с ходу выложу тебе все мои секреты. Нет, Гаджибек, из меня бизнесмен получился ничуть не хуже, чем из тебя… Я полагаю, что через месяц смогу отдать тебе весь долг.
– Невероятно, – прошептал Гаджибек. – Ошибка нашей матери, оказывается, что-то собой представляет. Хорошо, дорогой братец. Скажем, я немного уменьшу первоначально обговаривавшийся процент по кредиту, если ты в общих чертах расскажешь мне, на чем ты умудрился наварить. Я обещаю тебе не пытаться составить конкуренцию твоему проекту.
– Я занимаюсь новым сегментом рынка, – важно отозвался Козий Бок. – Косметический салон для челов. Признайся, ты бы до такого не додумался?
«Полагаю, ты тоже не сам додумался до этого», – подумал Гаджибек.
– Что ж, желаю удачи, – вслух произнес он. – Ровно через месяц я тебя жду. И, надеюсь, ты действительно докажешь, что ты достойный сын нашего отца.
– Не сомневайся, – вставая с кресла, бросил младший брат.
1-я Владимирская ул., клуб «Слава». 23 июня, 22.59
Ираклий сам выбирал это платье – темно-синее, с искрой и длинным газовым шарфом. Этот цвет выгодно подчеркивал матовую бледность Алиного лица и шелковистость ее крашеных светлых волос. Руки Али были обнажены, а на запястье правой посверкивал крошечными голубыми топазами узкий браслет. Аля теребила край шарфа – нервничала. В мерцающем дискотечном свете платье таинственно переливалось, короткая юбка обнажала красивые ноги, и Аля выглядела бы ослепительно, если бы не прикушенная губа. Ираклий взял женщину за руку, и они нырнули в веселящуюся толпу.
На приступочке перед сценой, заставленной аппаратурой, соловьем разливался ярко одетый человек, похожий на Ираклия, словно родной брат:
– Трудно назвать диджея, играюшего в этом стиле, который за всю историю своей карьеры не сыграл бы треков Сандера! Итак, встречайте, звезда танцевальной психоделической музыки – Сандер!
Молодой шатен смущенно улыбался у него за спиной. Але показалось, будто половины слов, быстро-быстро произносимых владельцем клуба, парень просто не понимает. Публика, сплошь состоящая из юных и очень юных посетителей и посетительниц, захлопала, засвистела и замахала клубными головными повязками.
Аля задумчиво почесала щеку. Эта привычка появилась у нее совсем недавно. Ей отчего-то постоянно казалось, что лицо шелушится.
– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Ираклий.
– Нет, все нормально, – отозвалась Аля. – Это клуб твоего родственника?
– В каком-то смысле, – конец улыбнулся. – Сказать по правде, все мы – одна семья. Пойдем, я тебя познакомлю.
Аля неуверенно двинулась за ним. Лысый круглощекий владелец клуба уже активно флиртовал у бара с девушкой, облаченной в чудовищную помесь раздельного купальника и кружевных семейных трусов.
– Фаций! – Ираклий дружески хлопнул его по плечу. – Заснул?
– Тут заснешь, как же, – тот обернулся. – Хм… У тебя новое кольцо, клянусь храпом Спящего.
– И новое кольцо, и новая работа. – Ираклий вытолкнул Алю вперед.
– Э-э… Хотел бы я иметь такую работу. – Фаций облизнулся. – Очень, очень впечатляет. Милая, меня зовут Фаций. Этот кретин никогда не представляет меня своим девушкам. Очевидно, боится конкуренции.
– Аля, – представилась она. – И он вовсе не кретин. Просто с ним сложно конкурировать…
Ираклий хохотнул.
– М-да, – глубокомысленно заметил Фаций. – Уела, клянусь моим… э-э… лысиной… Знакомьтесь, это Прасковья.
Прасковья, девушка в купальнике, томно кивнула. Светлый локон скользнул по оголенному плечу. Ираклий сглотнул, и новая знакомая сразу разонравилась Але.
– Сейчас я занимаюсь исключительным салоном красоты. – Ираклий подвинул себе высокий табурет и уселся. – Не хотите нанести визит?
– Вы считаете, что мне это необходимо? – волнующим грудным голосом произнесла Прасковья.
– Нет, ну что вы! – Ираклий всплеснул руками. – Просто это замечательное место, которое следует посетить хотя бы просто для того, чтобы отдохнуть… Не сомневалось, что вам понравится.
– Я слышала о вашем проекте, – обронила девушка. – Дара рассказывала… Забавно… Косметика для челов – в этом что-то есть. Сами по себе они довольно страшненькие.
Она бросила снисходительный взгляд на Алю, отчего та с негодованием заключила, что заносчивая полуголая красавица и ее считает уродливым челом. Какое мерзкое жаргонное слово! Аля вспыхнула и отвернулась. Галантный Фаций, заметив, что женщина расстроилась, немедленно предложил ей какой-то необыкновенный коктейль, украшенный вишенкой. Осушив бокал, Аля повеселела. Владелец клуба оказался чрезвычайно любезным, неглупым и буквально рассыпался в комплиментах. Следующий коктейль ей заказал уже Ираклий, пересевший от блондинки поближе к раскрасневшейся Але. Блондинка надула губки и ушла танцевать. С чувством глубокого удовлетворения Аля отправилась пудрить носик.
Музыка, публика и напитки в «Славе» казались Але этой ночью чудесными и замечательными. Она никогда не чувствовала себя раньше такой счастливой. Ей хотелось, чтобы ночь длилась вечно.
Клуб они покинули ранним утром. На улице пахло свежестью. Первые поливальные машины только-только вышли на маршрут и тихо шуршали, проезжая мимо. Клубная стоянка медленно пустела. Уставшие, натанцевавшиеся люди разъезжались по домам.
– Ну и как тебе клуб? – нарочито небрежно спросил Ираклий.
– Весело, – Аля улыбнулась и тут же помрачнела. – Только слишком много зеркал в туалете…
– И что? – удивился конец. – Красивую женщину обилие зеркал должно только радовать.
– А мне не нравится. – Аля пожала плечами. – А вдруг какую-нибудь гадость покажет или вообще ничего. Я их боюсь, они странные – зеркала…
– Эх ты, вампирочка моя, – снисходительно пробормотал Ираклий и привлек женщину к себе.
Приподнялся на носках, чмокнул в лоб. Провел по волосам рукой. Аля испуганно и немного смущенно отстранилась.
– Не надо о вампирах, – попросила она. – Они мне что-то каждую ночь… снятся.
– Это нервы, – авторитетно заявил конец. – Больше не бойся. Теперь я буду пугать твоих вампиров и начальников.
– Правда? – Аля посмотрела на конца сверху вниз.
– Безусловно, – заверил конец. – Со мной ты можешь быть спокойна.
Мимо с диким ревом промчалась куда-то группа байкеров.
– Я не хочу домой. – Женщина лукаво улыбнулась и положила руку на его плечо. – Давай погуляем немножко и поедем к тебе?
– Кто бы был против. – Ираклий прищурился, обхватил ее за талию и крепко поцеловал в губы.
Над Москвой занимался рассвет. Где-то на окраине высокие фабричные трубы уже выплюнули в лазурное утреннее небо первую порцию дыма, а не вполне проснувшиеся рабочие начинали свой день.
Бар «Три педали», 27 июня, вечер
В баре было по вечернему шумно. В углу двое навов, не обращая ни на кого внимания, что-то серьезно обсуждали между собой. Ираклий тихонько хмыкнул – навская высокомерность давно раздражала его – и продолжил разговор с Тагиром Козьим Боком. Внимательно прислушиваясь к их разговору, Дара и Пара практически синхронно потягивали через трубочки свои коктейли.
– Итак, что скажешь, дорогой коллега? – улыбаясь, поинтересовался конец. – Я удивляюсь, как это до нас никто не додумался снимать сливки с этой идеи. Подумать только – целый месяц ни одной осечки. Все довольны, все счастливы. Ах!
– А мне кажется, что мы слишком много платим Зеленому Дому за лицензию, – пробурчал шас.
– Уважаемый Манан, видимо, забывает, что в плату за лицензирование входит бесплатный минимум магической энергии, – тонко улыбнулась Дара, даже не повернув головы в сторону шаса.
– Манан вечно что-то забывает, – хохотнул Ираклий. – Вот, например, не так давно он забыл заплатить премию ремонтной бригаде…
– Они не заслужили премии. – Шас надменно повел носом. – Там не могло быть такого объема работ, какой они заявили.
– Ну, не скажи, дорогой, – конец приобнял Лару за талию, – зал изнутри практически полностью выгорел.
Полы перекладывать пришлось.
– Вот бы и отстегнул им со своей доли доходов, – буркнул Козий Бок.
Ираклий быстро поменял тему разговора.
30 июня, Ленинский проспект
С самого утра Ираклия не оставляло чувство, будто он что-то забыл. Он пересчитал кольца, проверил ключи, артефакты и записную книжку – все было на своих местах. В одном из многочисленных карманов завалялся наполовину почерневший бразильский орех; он понюхал и выбросил его. Но чувство не исчезало. Ближе к вечеру он заехал за Алей. Та грациозно выпорхнула из подъезда, чмокнула его в щеку, неприятно, по-хозяйски. Конец нахмурился, но ничего не сказал.
– Куда мы едем? – спросила женщина, когда машина уже выезжала на проспект.
– В Измайлово, – улыбнулся Ираклий. – Мы будем смотреть фейерверк. Его устраивает мой хороший знакомый, у него день рождения. Будет красиво.
– Нет. – Аля сжалась, втянула голову в плечи. – Поедем лучше в театр или посидим в кафе. Я не хочу смотреть, как все вокруг взрывается. Это так гадко…
– Ну что ты! – Ираклий усмехнулся. – Это совершенно безопасно.
– Я не поеду! – Аля упрямо помотала головой. – Останови машину.
– Алечка, что это за глупости? – Конец поднял брови. – Мне помнится, раньше тебе нравились такие веши.
– А теперь не нравятся! – отрубила Алька. – И вообще, мне нужно купить молока. Высади меня у магазина.
– Что-то с тобой не так… – пробормотал Ираклий, паркуясь на стоянке супермаркета.
Аля выскочила, забыв закрыть дверь.
– Я подожду тебя, и мы куда-нибудь съездим! – крикнул ей вдогонку конец.
– Хорошо, – не оборачиваясь, отозвалась Аля. Через десять минут она вернулась с двумя пакетами молока и фонариком-брелоком. Тут же прицепила его на связку ключей.
– Ты знаешь, – доверительно сказала она, – мне кажется, этот мальчик за мной следит. Он идет за нами от самого дома.
– Какой мальчик? – спросил Ираклий, более обращая внимание на дорогу, чем на слова своей спутницы.
– Вон тот, на краю стоянки. – Алька махнула рукой.
Ираклий на мгновение отвлекся и взглянул в указанном направлении. На стоянке никого не было, зато справа послышалось скрежетание металла о металл.
– Ох, злая мысль Спящего! – ругнулся Ираклий, увидев, что произошло.
Он вышел из машины. Аля дико покосилась на стоянку супермаркета и пожала пленами. Белобрысый мальчуган лет трех только что точно был там и водил игрушечной машинкой по стеклу потрепанного «Москвича». Наверное, отбежал. В последнее время она часто замечала этого мальчика то тут, то там.
Ираклий вернулся, и они двинулись дальше. Всю дорогу до театра Аля молчала. В Маяковке давали «Мастера и Маргариту». Спектакль понравился и женщине, и ее приятелю, так что вечер вполне удался. Сожаления о пропущенном фейерверке рассеялись, словно дым от запущенных ракет. После спектакля Аля снова поехала к Ираклию – ей очень нравилась его неординарная, со вкусом обставленная квартира. Молоко было забыто на столе в кухне, но за ночь не успело испортиться.
Поликлиника ВМФ, Водный стадион, 5 июля
Красивая нервная женщина буквально ворвалась в кабинет доктора Звягинцева. Тот поднял голову и доброжелательно улыбнулся.
– Вы ко мне?
– Разумеется. – Женщина брезгливо передернула плечами. – Неужели вы думаете, что я не умею читать?
– Садитесь. – Он вопросительно поднял бровь.
– Ева, – отозвалась женщина.
– Садитесь, Ева, и рассказывайте…
За окном голосили птицы. По мере того как посетительница посвящала Звягинцева в свои проблемы, психоаналитик мрачнел все больше и больше. «Этот психоз похож на эпидемию – за неделю уже пятый случай, – думал он. – Чуть-чуть различная симптоматика, но везде присутствует какое-то тяжелое выражение комплекса неполноценности. Кто же об этом писал? Это же что-то безумно знакомое – видеть себя обезображенной…»
– И, понимаете, – Ева доверительно склонилась к доктору, – везде этот мерзкий запах паленой шерсти… И мне все время кажется, что на кухне что-то горит. Я отругала кухарку, нр она клянется, что все в порядке. Она, конечно, изрядная лгунья и лентяйка, но сейчас я склонна ей поверить.
«Огонь, – думал Звягинцев, – и это сходится! Везде навязчивые обонятельные галлюцинации, сожженные лица… Здесь должна быть какая-то связь. Но ведь эпидемий психоза не бывает! Должен быть какой-то простой ответ, какое-то примитивное объяснение, просто я его пока не вижу».
– Скажите, – глубокомысленно спросил он, – у вас в детстве, случайно, не было неприятных ситуаций, связанных с огнем?
– Нет, разумеется. – Женщина ответила чересчур поспешно, и это насторожило доктора.
– Давайте поступим так, – он слегка приподнялся, перегнулся через стол и похлопал женщину по руке, – сейчас вы примете успокоительное, позвоните мужу и на недельку ляжете к нам на анализы и обследование. Мне кажется, что у вас переутомление. Но все может быть гораздо серьезнее.
– Да. – Ева открыла сумочку и вынула из нее телефон. – Все эти презентации и открытия так утомляют. А салоны… Нет, не говорите мне о салонах!
– Ни в коем случае, – успокоил ее Звягинцев. – Никаких салонов.
«Мне бы ваши проблемы!» – раздраженно подумал он и нажал кнопку на селекторе.
– Лиля, – бросил он появившейся в дверях кабинета медсестре, – проследи, пожалуйста, за тем, чтобы нам подготовили четырнадцатый бокс.
– Вячеслав Андреевич, четырнадцатый занят, – робко возразила та. – Со вчерашнего дня.
– Да? – Звягинцев задумался. – Хорошо, тогда пусть будет второй. Он свободен?
– Свободен, – кивнула Лиля. – Гостью выписали позавчера.
– С улучшением? – подозрительно поинтересовалась Ева.
Клинику светской львице рекомендовала одна из ее наперсниц, а им никогда не следует доверять безоговорочно. В таких вещах, как медицина, умный человек все досконально проверит сам.
– Разумеется, с улучшением, – белозубо улыбнулась Лиля. – Пойдемте, я провожу вас.
Ева, небрежно кивнув врачу, встала и вышла из кабинета вслед за медсестрой. «С улучшением, как же!» – зло подумал Звягинцев. Загадка психоза, принявшего характер эпидемии и плохо поддающегося лечению, мучила его уже две недели.
Ленинский проспект, 5 июля, 11.30
Истерический утренний щебет воробьев смешивался с утробным курлыканьем голубей. В сквере пахло нагретым асфальтом и срезанной травой. Алька медленно шла между ровных рядов тополей, сопровождаемая встревоженным Ираклием. Изредка она протягивала руку к кустам, отламывала приглянувшуюся ей веточку и присоединяла ее к своему странному букету, завернутому в лист лопуха. Там уже торчала веточка шиповника с полуоблетевшими цветками, две ветки тополя, ромашка, выдранная с корнем, и кусок тонкой медной проволоки, ярко блестевший на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45