А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Я никогда не знала радостей плотской любви, — выпалила Роксана. — Жалко умирать… вот так. Научите меня! Вы взрослый, вы опытный…И ткнулась носиком ему в ухо. Рональд поймал ее губы и поцеловал. В голове у него вдруг возникла удивленная мордочка Розалинды. Но он не успел тяжело вздохнуть: в этот момент раздалась почти соловьиная трель и сотня мелких дробинок впились в его наплечник, противно свистнув у самого виска.— Тьфу, — неприлично, по-солдатски плюнул Рональд и, коря себя за этот поступок, надвое рассек подлого карлу, потревожившего их тет-а-тет.Укрыв Роксану за толстым стволом могучего дуба, граф стал изобретать стратегию. Для начала было бы неплохо понять, чем же именно заняты старухи на фабрике.Внимание его привлекло Древо жизни и смерти, высившееся посреди сада, как руки индийской танцовщицы. Рональд ступил сапогом на нижнюю ветку, ухватился за ствол и полез вверх.Маркиз бы воспринял это как святотатство, наверное. Но времени на раздумья не было: цепляясь за двуединые стволы, он карабкался по Древу Жизни, попутно заглядывая в окно фабрики.Метались языки пламени, освещая чудовищные фигуры, согнувшиеся над кузнечным горном. С вершины дерева хорошо был виден процесс изготовления карл. Одна старуха раздувала меха, другая рылась в сложенных штабелями запчастях, выбирая подходящие, и кидала их третьей, стоявшей у наковальни с тяжелым молотом в руках. Та наскоро лепила к телу носатую голову, приклеивала руки и ноги, проходилась несколько раз молотком по членам — и бросала ожившего карлу в бой, всучив ему в руки винтовку.— Вон там ваши враги! — вопила ведьма, указывая крючковатым пальцем в окно. — Их надо убить!— А что они нам сделали? — удивлялись карлы посмышленнее.— Они в обезьяну веруют! — орала старуха.— Ааа… Ну да, тогда понятно…И карла, неказистый, горбатый, с руками и ногами разной длины, вливался в общую массу и бежал на врага с победносным криком. Солдатом он был никудышным — карлы брали количеством, а не качеством. Но Рональд видел, что луна просвечивает сквозь дыры в телах мертвецов, пытавшихся пробиться к фабрике через густую толпу уродцев.У ведьм явно закончились запчасти для карл: в дело пошли кентавры, тоже сляпанные наспех, но явно более удачные. Мертвец справа от Рональда молча упал на свои отрубленные ноги. Еще один лишился головы и пытался драться вслепую, пока кентавры не изрубили его в кусочки. Ревенанты пустили в ход пищали, дырявившие тела кентавров крупной дробью. Ведьмы, у которых закончился запас копыт и лошадиных крупов, стали уже и вовсе черт знает что собирать: то ли людей, то ли животных, покрытых ногами и руками, точно еж — иглами. Выглядели они неказисто, но неожиданность их действий компенсировала сумбурность конструкции: головоногий двустворчатый моллюск на когтистых лапах и с человеческой головой вдруг раскрывал рот и пронзал сразу двух мертвецов своим острым, как меч, языком. Гигант с куриными крылышками за спиной давил ревенантов слоновьими лапами. Покрытая шерстью муха проносилась над полем боя, плюясь кислотой.— Этак мы все погибнем, — пробормотал Мишель, смотря на тщетные усилия мертвецов сдержать волну уродцев, льющуюся из дверей фабрики.— Эй! — окликнул его Рональд. — У меня есть спасительная идея!Мишель поднял голову и уставился на него немигающим взглядом протухших глаз.— Высоко же вы забрались, — отметил он, одновременно ломая шею карле, вогнавшему ему в живот штык.— Забросьте меня на крышу фабрики. Остальное я беру на себя, — и Рональд уселся поудобнее в перекрестье стволов.Мертвецы, не сговариваясь, кинулись к дереву, оставив двоих товарищей отражать натиск, засуетились, точно муравьи. Шесть теней пригибали к земле пышную крону, пружинистую, как охотничий лук. Рональд направлял их действия:— Так… Чуть правее… Отпускайте!Могучая крона ответила меднозвучным шелестом, бросая Рональда в небо, навстречу луне. Даже от той дюжины секунд, пока его крутило и переворачивало в воздухе, Рональд успел получить удовольствие. Куда как менее приятным оказалось падение на крышу, когда его подбородок пребольно стукнулся о доски. Ощутив под собой твердую поверхность, Рональд с силой ударил по ней руками, проломил доски и сверзнулся в комнату. Старухи взвизгнули. Ногой он опрокинул тяжелую наковальню, разрубил пополам мехи, ловко увернувшись от когтей.— Подонок! — закричали ведьмы, взмывая в воздух. — Компрадор! Сутенер дешевый!Рыцарь вращал мечом, превращая его в сплошное блестящее колесо, в котором отражалось пламя горна. Старухи явно побаивались Исмигуль, стараясь держаться повыше и подальше. Граф прогнал их в темноту чердака, а затем вернулся к стоящим в углу малышам.Дверь треснула и пала под напором, Мишель и два других уцелевших в бою мертвеца ворвались на фабрику.— Дети, пошли скорей! — и ревенанты стали выводить малышей с фабрики. Огонь накалившегося докрасна горна уже давно лизал деревянные стены, понемногу охватывая штабеля запчастей, начинавших подпрыгивать, трепыхаться и вскрикивать. Рональд, обуреваемый праведным гневом и мелкой мстительностью, пхнул ногой эту кучу голов, тел, конечностей, крыльев, хвостов — и она рухнула прямо в горн, отчаянно визжа. Огонь ярко осветил комнату.— Стой! — крикнул Мишель. — Дети-то не все! Их шестеро, а не семеро!— Найду, — граф нырнул в темноту коридора, где угадывалось какое-то движение. За ним бросился один из мертвецов.Ведьмы носились над головой — об этом красноречиво свидетельствовали падавшие на голову перья, точно подушку кто-то располосовал. Однако нападать они явно боялись — были по-женски взбудоражены. Рональд шагал по коридору, почти не обращая на них внимания. И вдруг ведьмы исчезли, точно их спугнул кто-то.Графа это насторожило. Ревенант тоже, казалось, что-то почувствовал.Жирный, тошнотворный запах волнами заполнял помещение. Запах бойни.И тут сопровождавший его мертвец взлетел в воздух, скрученный павшей с потолка петлей. Раздался грохот, что-то мелькнуло по стропилам, громоздившимся под крышей — и вниз рухнули две половинки тела ревенанта — верхняя и нижняя.— Там нечто большое, красное, страшное, — повернувшись к графу, сообщила верхняя. — Оставь меня, спасай ребенка.И указала пальцем на крошечную фигурку, жавшуюся в углу.Граф, посматривая на потолок и держа Исмигуль острием вверх, осторожно подошел к мальчику.— Дядя Рональд! Там ведьмы вверху летают, целых три штуки! Смотрите!И Рональд вспомнил, где видел его. Это тот самый мальчик, что карабкался на руки дедушке-мертвецу во время памятного застолья с Полифемом и его «корешами».— Тебя как зовут?— Эмиль.— Слушай, Эмиль. Запри дверь вот на эту щеколду и сиди здесь, что бы ни происходило. Только когда я тебя позову, открывай и выходи. Понял?— Понял.Защелка заскрипела, закрываясь. Граф стоял в коридоре, озираясь по сторонам. Гарпий нигде не было.Сильный удар в висок отбросил его к стене; пальцами он вцепился в дерево бревен, но ноги словно растаяли и он рухнул навзничь. Сознания рыцарь не потерял, но тело было словно ватным — он даже не чувствовал, что на груди у него уселась старуха; он ощущал только, как она касается его лица нечистыми руками.— Глазки! Что-то мне подсказывает, что у него очень вкусные глазки! — ведьма впиявилась ему в глазницы своими пальцами. Рональд спешно зажмурил веки, но она лезла туда своими когтями, словно устрицу открывала.— У у у, глазеночки мои, глазенапы… Сейчас я вас на тарелочку, да горчичкой сверху…Рональд уже и щеки отправил страшным напряжением мышц вверх, на помощь векам. Старуха причмокивала от усердия и предвкушения добычи. Две ее сестры навалились на рональдовы руки, прижимая их к полу.Тут раздался грохот выстрела, и все три старухи мгновенно исчезли — по крайней мере, ощущение было именно такое. Рональд мгновенно вскочил и увидел, что гарпии кружатся над головой, а тела их продырявлены дробью. Прямо перед ним стоял Иегуда с пищалью в руках и сыпал в ствол очередной заряд стальных шариков.— Слепня чертова!! — завизжали старухи. Иегуда вскинул ружье и дал залп такой оглушительной силы, что воздух наполнился перьями, точно подушку распотрошили. Ведьмы, вопя и матерясь, рванули сквозь дырявую крышу и стали носиться над фабрикой.— Прошу простить, но я следил за вами и леди Роксаной — весь день… — пояснил монах.Бледность на лице Рональда сменил багровый румянец.— Все целы? — спросил Иегуда.— Эмиль там, в туалете, заперся. А остальные?— Остальные в порядке, — отозвался появившийся Мишель.— Эмиль, выходи, они улетели! — крикнул граф. Мальчик молчал.Все трое подскочили к двери и наперебой стали звать ребенка по имени, уговаривать его выйти. Затем попросту навалились на дверь и в три приема ее вывалили.Мальчика не было.— Унитаз… Черт побери, я должен был догадаться, — угрюмо произнес Мишель. Рональд поймал себя на том, что впервые за день он отметил трупный запах его тела — настолько привык, как к запаху духов маркиза или песьему духу Гантенбайна.— Хотите своего мальчика получить? — раздался противный смех из-под крыши.— Мы вас убьем, если вы его не вернете, — спокойно отвечал Мишель. В воздухе блеснула и прожужжала стальная оса. Топорик был брошен со столь страшной силой и скоростью, что начисто срезал Мишелю плечо и некоторую часть тела и бедра правой ноги.— Черт, — сказал Мишель. — А я надеялся еще поучаствовать в охоте…Иегуда швырнул вверх гранату, раздался страшный удаляющийся крик.— Ладно, сделаем так: спасать Эмиля пойдете вы. А я провожу леди Роксану обратно в замок. Идти-то я могу, если что, то и сражаться еще сумею — правда, уже далеко не так хорошо…Роксана попыталась запротестовать, но и Рональд, и Иегуда в один голос на нее закричали — тут уже было не до приличий. Девушка страшно обиделась, но согласилась отправиться домой.Они торопливо покинули фабрику, которую понемногу охватывало пламя. На улице было свежо и звездно.— Вот по этой дороге, — подсказал Мишель. — Там будет избушка, где ведьмы иногда ночуют. Ее Луиза им сдает, бес ей в ребро, шлюха. В сущности, ведьмам больше негде укрыться. Мы их только из этого гнезда не выгнали.Фабрика с треском рушилась.— Все, берегите себя, — бросил Рональд, пожал руку Роксане и бросился по дороге в лес. Бок о бок с ним поспешал Иегуда.Некоторое время свет от горящей фабрики оказывал им существенную помощь — но поскольку дорога шла все время под гору, они вскоре оказались в черном плену гигантских деревьев: даже звезды спрятались за листьями. Темнота, словно черная вата, лезла в глаза. Рональд споткнулся и упал на вытянутые руки, вскочил — и снова чуть не упал.— Держись за мой посох! — Иегуда сунул ему в руки толстую трость; Рональд тотчас за нее ухватился.Они бежали по ночному лесу, то бешено спускаясь, то с трудом поднимаясь в гору. Рональд спотыкался о бревна, едва удерживаясь на ногах, но заветного посоха из рук не выпускал. Кто бы мог подумать, что Иегуда может нестись с такой скоростью в абсолютно черном лесу, без единого лучика света.«Это не он слепой, а я, — думал Рональд. — Господи, помилуй нас!».Чернота в глазах Рональда начинала заполняться белыми пятнами, которые, как мыльные пузыри, выдувал его зрительный нерв. Вот почему он не сразу понял, что наконец-то видит кое-что в этом дремучем лесу.Это была всего лишь красная точка, горевшая бесконечно далеко, — не звезда, а, скорее всего, пламя костра. Туда они и мчались.По мере приближения к ней по извивающимся тропинкам Рональд начинал видеть кое-что. Лес был чудовищен: звериные лапы елей, извивающиеся змеи и поднятые в мольбе руки сухих деревьев, какие-то серые быстрые твари, разбегавшиеся из-под их ног, — все это походило на дурной сон. Он неожиданно оступился и наехал грудью на острый сук — ощущение было, будто его мечом ткнули, но он знал, что дереву, сколь угодно крепкому, его кольчуги не пробить. «Зерно в побег и в ствол превращено;И гарпии, кормясь его листами,Боль создают и боли той окно» Данте Алигьери, Божественная комедия, Ад, Песнь 13

, — неожиданно вспомнил он. Сук затрещал, Иегуда рывком поднял Рональда с земли, и в этот момент он увидел, что же там светится: одинокое окно избушки. И только миг видел он это окно: чья-то невидимая рука то ли плотную штору задернула, то ли заслонку поставила на него — свет исчез, и лес снова потонул в темноте. Однако избушку Рональд узнал — именно там териантропы неделю назад устраивали пиршество.— Я все вижу, — напомнил Иегуда шепотом. Они вновь бежали, стараясь ступать тихо-тихо.Свет возник совсем рядом с ними: окно опять открыли, и из него высунулась старушечья голова. Она покрутилась направо-налево и понюхала воздух. Рональд с ужасом понял, что это та самая ведьма, что когда-то сыпанула перцу ему в глаза.— Быстрей! — шепнул Иегуда, и Рональд вдруг понял, о чем он. Времени терять было нельзя: рыцарь оказался под самым окном. Над ним тряслась мерзкая сморщенная шея старухи и ее подбородок.Руки Рональда стали чужими, принадлежащими Исмигуль. Это Исмигуль, гордая, блестящая и холодная красавица, вдруг сверкнула в воздухе и, изогнувшись дугой, снесла старухе голову.— Сволочь! — крикнула голова, отлетев в кусты. Старуха попыталась ее поймать, но явно не успела. Досадливо махнув рукой — мол, ваша взяла, черти — ведьма неспешно улеглась на подоконник и приняла безжизненную позу.В доме поднялся шум. Рональд стал искать дверь.— Постараюсь открыть изнутри! — крикнул Иегуда и вдруг скакнул в окно невероятным, кошачьим прыжком. Рональд и не подозревал в немолодом монахе такой прыти. Сам он вцепился в подоконник пальцами и, тяжело подтянувшись, оказался в комнате.В очаге горел огонь, неверные тени плясали по стенам. Старухи стояли у стены, выставив вперед сухие руки, словно бороться собирались. Перед ними на стуле сидел бледный, как молоко, Эмиль, на него падали зловещие тени от четырех крыльев, которые были за спиной у каждой ведьмы.— Смываемся! — взвизгнула старуха, та самая, которую Рональд некогда принял за красавицу. Молниеносно обе взвились в воздух и принялись носиться под потолком, пытаясь пробиться к окну. Их когти скрежетали по шлему Рональда. Иегуда схватил лежащую в углу швабру и стал наносить старухам удары, видимо, весьма болезненные — обе вопили, как резаные. Изловчившись, одна из них пнула Слепца в лицо, и тот отскочил, выронив швабру. Несколько замешкавшийся рыцарь подпрыгнул и пронзил ведьму мечом — она винтом врезалась в стол и съехала по стене; едва не свалившийся наземь ребенок истошно заорал. Рональд сделал второй прыжок и метким ударом обрубил крылья второй ведьме.Та совершила изящный кувырок в воздухе, стала на ноги и, сбросив обрубки крыльев прямо на пол, попыталась улизнуть сквозь приотворенную дверь в соседнюю комнату.Рональд, сделав быстрый шаг вперед, схватил старуху за руку, она вырвалась и повернулась к нему.Черный зрачок пистолета был направлен ему прямо в лицо.Старуха дернула спуск.Это действительно была преглупая смерть: настоящий рыцарь мог умереть только с красивыми словами на устах, сделав благородный жест, — например, поцеловав свой меч и положив его рядом, или обратившись к своему королю или прекрасной даме. А тут кусочек свинца должен был поразить его в самое сердце, вырвав душу из тела и навсегда заставив умолкнуть уста.Эта мысль явилась ему краткое мгновение, словно страница раскрытой книги, на которой он увидел сразу все буквы и слова, в которые они складывались. Рональд даже успел почувствовать сожаление по поводу того, что не внял Дружескому совету, обнаруженному сегодня утром в кармане куртки.Но это была только первая страница: перевернулась и она, и он увидел уже совсем невозможное.Из самого воздуха, возникая, словно видение, двинулась тень человека и устремила руки свои к пистолету, успев зажать его дуло. Пистолет чихнул, и Рональд увидел, что пуля ударилась о полупрозрачные руки призрака, остановившись в стволе. А затем он увидел растворяющееся в воздухе благообразное лицо — голубые умные глаза, коротко стриженные волосы, улыбка в уголках рта.Он осознал, что стоит, подняв руку, словно закрыться хотел ею от смерти.— Осечка, — сказал Слепец. — Тебе везет сегодня несказанно.— Призрак… — пробормотал Рональд, опустив руку. Пахнуло свежим ночным воздухом — жизнь, почти потерянная и вновь обретенная, была сказочно прекрасна.Иегуда взял на руки ребенка. Тот молчал, насмерть перепуганный.— Войны все-таки не будет, — объявил он с гордостью, и едва эта довольно пафосная фраза прозвучала, как долговязое тело монаха взвилось в воздух и было брошено об стену с силой пушечного ядра.Из раскрытой за его спиной двери прянул страшный зверь: то был стремительный, как молния, прыжок. Рональд не успел и выставить вперед руку с мечом — страшная боль в солнечном сплетении повалила его на колени, согнула в три погибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40