Дьюранда резко перевернули на спину, и он отчасти был даже рад этому. Слышать жуткие голоса существ и при этом не видеть их было просто невыносимым. Сухоликие сгрудились вокруг, пристально его рассматривая.
Когда Дьюранда переворачивали, он почувствовал, как в него впилась рукоять ножа. Теперь все мысли были только о том, как до него добраться.
— Извращение.
— Вперёд вышло одно из существ. Его пальцы пробежали по груди Дьюранда, забрались под рубашку, нащупали соски.
— Мать их всех отметила.
— Создатель должен был знать — нас ждёт смерть. Он должен был знать — нас ждёт боль.
— Не надо был спасать Бруну и род его, в то время как мы страдали. Кто стерпит мир, где, единожды родившись, умираешь тысячи раз?
— Он не знал.
— Князь Судеб? Молчаливый Господин? Мать должна была родить, до того как сгинули многие из нас. — Чудовище подняло руку, сжимая и разжимая её. — Их кровь живёт, а наша гниёт.
Дьюранд отчаянно работал пальцами, пытаясь добраться до ножа.
— Если бы только она подарила этому миру жизнь хотя бы чуть-чуть пораньше…
— В нем — горячая кровь Бруны. Потомки Бруны все ещё ходят по этому миру, тогда как я был давным-давно сражён! Я чувствую, как кровь словно смеётся над нами, струясь в его жилах!
— Как это мерзко, Ильсандер! — взвизгнуло одно из существ.
— Мы мертвы, а он жив.
— Мерзость!
— Нас изгнали из этого мира.
— Пусть же за нами последует и Бруна!
Глаза сухоликих вспыхнули яростью, и они закружились в диком танце, словно осенние листья, подхваченные ветром. Дьюранд понимал, что ещё несколько мгновений и они бросятся на него. Подлесок содрогался от криков. Одно из существ вспрыгнуло ему на живот. Сверкнули жёлтые зубы, и в это мгновение Дьюранд, почувствовав, что ему наконец удалось высвободить руки из паутины. Он выхватил нож и со всего размаха ударил мерзкую тварь. Она заверещала, отлетев далеко в сторону. Дьюранд принялся кромсать паутину ножом, не думая о том, что может пораниться.
Кинувшись вперёд, Дьюранд вырвался из подлеска под открытое небо. Пронзительно визжа, твари отпрыгивали в стороны, увидев в его руках стальной клинок. Дьюранд обернулся. Перед ним чернел кустарник, из которого высыпали сухоликие. Дьюранд высоко поднял нож, и те из тварей, которые пытались к нему приблизиться, замерли как вкопанные. Глаза вперились в клинок, следя за каждым его движением.
Дьюранд сжимал кинжал, словно волшебный талисман.
— Хранители Врат, — крикнул он. — Да вы же боитесь железа! Боитесь! — Дьюранд расплылся в жутковатой улыбке. Во всей Аттии крестьяне прибивали над порогам подковы, а мудрые женщины окружали колыбели острыми предметами из железа — ножницами, ножами, иголками, чтобы отпугнуть Изгнанных. Сухоликие, тихо ворча, крадучись, попятились назад под укрытие кустов.
Дьюранд услышал шёпот, или шелест, который слышишь каждый раз, когда по кустам начинает гулять ветер. Дьюранду подумалось, что он десятки раз проезжал мимо подобных зарослей, не подозревая, что скрывается под пологом ветвей. Он постарался отогнать эти мысли от себя и быстро огляделся в надежде, что Брэг где-то неподалёку.
— Брэг, мальчик, ты ещё здесь? — Дьюранд принялся обходить заросли по кругу, предусмотрительно выставив нож в направлении кустарника.
Брэг стоял, нервно переступая с ноги на ногу, шагах в двадцати от зарослей кустарника. Дьюранд не привязал коня, но верный Брэг его не бросил. Дьюранд попятился к коню, не сводя с кустарника взгляд. Сухоликие скользнули в траву. Они не приближались, но и не выпускали его из виду.
— Хороший мальчик, хороший, — прошептал Дьюранд, надеясь, что звук его голоса успокоит коня, готового в любой момент сорваться с места. В траве то тут, то там мелькали головы сухоликих. — Брэг — хороший мальчик. Сейчас мы отсюда уедем.
Наконец пальцы Дьюранда сомкнулись на уздечке. Он вставил ногу в стремя, и Брэг тронулся с места. Они медленно удалялись от кустарника. В последний раз угрожающе взмахнув ножом, Дьюранд повернулся к сухоликим спиной и одним рывком вскочил в седло. Брэг заржал. Твари, которых уже больше не сдерживал угрожающий вид ножа, бросились к коню и его седоку. Дьюранд повернул коня и направил его прямо на преследователей. Конь прыгнул и, втоптав в землю несколько сухоликих, понёсся прямо на кустарник. Дьюранд снова резко развернул Брэга и припустил галопом.
Когда землю окутал предрассветный сумрак, от жуткого места их уже отделяли долгие лиги пути.
Медленно, нехотя, крадучись наступал рассвет, заря окрасила туман багровым. Под тяжким грузом усталости Дьюранд поник, привалившись к крупу коня. Если бы не выучка Брэга, он бы свалился на землю.
Дьюранд проснулся, дрожа от холода, и понял, что он заснул прямо в седле.
Откуда-то из тумана до него донеслось постукивание посоха, раз за разом опускающегося на камень:
— Тук! Тук!
— Господи, только не это…
Прошло несколько тягостных минут:
— И что же вы тут делаете в такую рань? — донеслось до Дьюранда — Не боитесь ночью по холмам скакать? А ну, коняга, кто на тебе расселся?
Чья-то рука опустилась на плечо Дьюранда.
— Господи, — выдохнул человек, — да ты из Коль. — На Дьюранда изумлённо пялился давешний скальд. — Что с тобой приключилось?
Дьюранд посмотрел на перебитый нос скальда, на вывернутую наизнанку шляпу, которую скальд плотно надвинул на уши, и, не в силах сдержать себя, расхохотался.
— Надо тебя где-нибудь уложить, — скальд завертел головой. — Ах да, тут неподалёку есть пастушья хижина. Пойдём.
Человечек взял Брэга под уздцы и вывел за собой на тракт.
Перед тем, как сознание оставило Дьюранда, он успел заметить, что в руках скальда нет никакого посоха, а под ногами — обычная земля. Тракт не был мощён камнем.
— Вот так, сюда. О Боги…
С каждым шагом Брэга хижина, сложенная из серого камня, становилась все ближе. Она была похожа на торчащий из земли зуб. Скальд распахнул дверь, и Дьюранд, соскользнув с коня, пошатываясь, вошёл в комнату, напоминавшую рукотворную пещеру, вырытую в склоне холма.
Скальд, суетливо шаря по карманам, склонился у очага, вделанного прямо в земляной пол. Некоторое время Дьюранд смотрел на него, без сил прислонившись к стене.
— Я сейчас в один миг разведу огонь, — бросил скальд. — Крыша тут из дёрна, а он держит тепло не хуже соломы, — он взглянул на Дьюранда и, увидев открытую дверь, быстро добавил:
— Дверь лучше закрыть. — И опять склонился над очагом, пытаясь высечь огонь.
— Погоди, — возразил Дьюранд. — Я не хочу выпускать из виду Брэга.
— У тебя неплохой конь.
— Точно, — пробормотал Дьюранд. — Мне его Кирен подарил. Сказал, что он слишком большой для него. Кажется, это было так давно.
— Такому коню нужен хороший уход. Тебе это будет не по силам.
От мха, который скальд сложил в центре очага, повалил дымок. Показался язычок пламени — крошечный, размером с клювик воробья.
— Садись, — сказал скальд. — И сними мокрую одежду.
Дьюранд подсел к очагу.
— Осмелюсь предположить, что ты уехал в спешке, — сказал Гермунд. — Об остальном можно только догадываться.
Пламя над кучкой мха разгоралось все ярче. Скальд подложил в очаг хвороста, и огонь с жадностью набросился на добычу.
— Впрочем, — добавил скальд, — ты можешь сам все рассказать.
— Я уехал, — выдавил из себя Дьюранд.
— Ну и?
— Заехал в холмы, туда, где кончается лес.
Скальд пристально смотрел на него.
— Начался дождь, — продолжил Дьюранд.
— Я переждал его здесь, — вставил скальд, обращая взгляд вверх, к почерневшим от сажи перекрытиям.
— Спрятался под кустами.
— Так вот откуда царапины!
— Нет, — покачал головой Дьюранд, закрывая глаза. Когда он их открыл, то увидел, что скальд продолжает внимательно смотреть на него.
— Под листьями кто-то был, — сказал Дьюранд. — Сухоликие твари. Длинные руки. Зубастые. Заострённые уши. Пальцы как паучьи лапы.
— Дьявольщина.
Дьюранд замолчал, переводя дух.
— Как тебе удалось сбежать от них? — с настойчивостью в голосе спросил Гермунд.
— Ответь мне, скальд, кто это был?
— Кое-что я о них слышал, — скальд посмотрел ему в глаза. Дьюранд был слишком измотан, чтобы отвести взгляд.
— Они встречаются в диких землях, — скальд потёр подбородок рукой. — Свидетели стародавних времён. Ты встретил первенцев, — он перевёл взгляд на бугрящиеся стропила. — Священники могут поведать тебе о первых страницах «Книги Лун» гораздо больше, чем я. Есть много преданий о том, как в этот мир пришли люди, и о том, как юные духи приступили к Созиданию. Что же касается тех, кого ты повстречал… «Книга Лун» рассказывает только об их конце, — скальд посмотрел на Дьюранда. — День Первого Рассвета. Мудрые женщины много о нем знают. Думаю, твои новые друзья — провидцы. Именно так ты их должен называть.
Дьюранд счёл за лучшее не перебивать скальда.
— Видишь ли, дело в том, они знали наших праотцов. Они жили задолго до появления Атти и его сынов. Задолго до времён Островных Королевств и эпохи Великих Царств, которые давным-давно пали. Они могут разглядеть родословную человека. Сказать, от кого ты ведёшь свой род.
— Как?
— Когда-то, сразу после сотворения мира, не было ни боли, ни страданий, ни смерти. Первенцы гуляли, дышали, мечтали. Разве это было не прекрасно? Думаю, да. Но Царь Небесный был далеко не единственным, кто обретался в Иномирье. Однажды к Сыну Зари подошла ведьма Хэг и спросила, отчего Царь Небесный оставил его и тратит все своё время на этих малышей. Неужели в Его сердце больше не осталось любви к Его собственному сыну, Сыну Зари? Так она вселила в его душу сомнение и привлекла на свою сторону. Они вдохнули в создания Царя Небесного пороки. Сеяли болезни и зависть. Смерть не должна была угрожать первенцам. И все же они стали умирать.
Дьюранд заморгал, пытаясь собраться с мыслями.
— Ответь мне, скальд, какая связь между тварями в кустарнике и тем, что ты мне рассказываешь?
Скальд улыбнулся.
— Царь Небесный не желал, чтобы в мире существовала смерть. Так? Но первенцы умирали. Во всяком случае, это было некое подобие смерти. Рождения нет. Кое-кто из первенцев умер до появления Великой Матери. Царицы Небес ещё не существовало. Загляни в «Книгу Лун».
— Никто не рождается. Не слышно плача детей. Что за вздор?
— Перед тем, как явилась Царица Небес, прошло какое-то время, — сказал Гермунд. — Она отделила мужчин от женщин, а жизнь от смерти. Но что стало с теми, кто умер до этого?
— Я не священник, скальд.
— Что стало с теми несчастными, кто умер ещё до того, как смерть появилась в этом мире? Именно их ты и встретил. Тех, о ком молчит «Книга Лун».
Дьюранду не очень понравилась мысль о том, что эти мерзкие черноглазые создания шныряли по земле в первые дни Созидания. Довольно с него. Объяснения скальда вконец его вымотали.
— Так значит, они провидцы?
— Нет. Не совсем. Они ненавидят нас лютой ненавистью и хотят знать, чья кровь течёт в наших жилах. Они хотят знать, кто именно из их прежних друзей посмеялся над ними, оставив потомство и сохранив свой род. Иногда они и отпускают своих жертв.
Дьюранд попытался вспомнить имя, услышанное в кустарнике:
— Я был Бру…
— Замолчи! — резко оборвал его скальд, прижав ладонь к губам Дьюранда. — Можешь назвать это имя мудрым женщинам, шепни его своей лошади. Только не говори его мне! — Гермунд перевёл дыхание и убрал ладонь с губ Дьюранда. — Значит, ты повстречался с этими уродцами. В этом что-то есть. И тебе удалось от них сбежать. В этом тоже что-то есть. Таких, как ты, — немного, — скальд задумался.
Наконец он улыбнулся и махнул рукой.
— Мудрые женщины придают этим уродцам слишком большое значение. Роды смешивались, перемешивались. На свет появлялись полукровки. Где сейчас найдёшь чистокровного? Но уж если ты чистокровный и попался к ним в лапы, тогда — берегись.
Дьюранд прикрыл глаза:
— Почему они живут в терновнике?
— Даже в стародавние времена существовала романтика. Терновник… Чёрный куст, сплетение неизбежности, чей плод так горек…
Дьюранд застонал, в голове все плыло.
— Мой конь — Брэг, видимо, совсем замёрз. Кто-то должен заняться конём.
— Хорошо, — кивнул Гермунд, — пойду погляжу, что можно сделать.
Когда Дьюранд раскрыл глаза, в хижине было темно.
— Хотел тебя спросить, это ты постукивал в тумане? — тихо спросил Гермунд.
— Что? — переспросил Дьюранд. Он, оказывается, снова задремал.
Скальд возился с хлебом, сыром и пивом, пытаясь приготовить трапезу.
— Проснулся? — крикнул он.
Дьюранд понятия не имел, день ли сейчас, утро или ночь. В хижине не было окон и внутрь проникало очень мало света.
— Доброе утро, — осторожно произнёс Дьюранд, поднимаясь на ноги. Он был почти уверен, что не ослышался, когда скальд задал ему первый вопрос, но в данный момент Дьюранду было не до этого. Мочевой пузырь вот-вот готов был лопнуть, и Дьюранд быстро скользнул за дверь. На востоке ярко светило солнце, и он подумал о Царе Небесном и о том, как прекрасен был мир много эпох назад. У Дьюранда возникло непреодолимое желание пасть на колени и вознести благодарственную молитву, но вместо этого он расстегнул штаны и сделал именно то, ради чего вышел из хижины.
Брэг заржал, судя по всему, мечтая об овсе. Гермунд снял с коня седло и накинул ему на спину одеяло.
Когда Дьюранд вернулся в хижину, то обнаружил, что скальд уже собрался в дорогу и затаптывает последние тлеющие угли в очаге. Оглядевшись, Дьюранд обнаружил свои седельные сумки, которые, видимо, притащил в хижину скальд.
Когда они закончили есть, Гермунд поинтересовался:
— Ну и куда же тебя отвести?
— Чего?
— В общем так. Я не из тех, кто бросает дело незаконченным, и буду чувствовать себя полным дураком, если после того, как я тебя сегодня спас, ты завтра погибнешь.
Дьюранд был искренне удивлён:
— Я не прошу тебя о помощи. У тебя наверняка есть и свои дела.
Скальд взял свои вещи и вразвалочку направился к двери.
— Ах да, — остановился Гермунд. — Ты ведь теперь странствующий рыцарь?
— Мы, кажется, уже решили, что священник из меня никудышный, — крикнул в ответ Дьюранд, сжимая и разжимая кулаки. Десять с лишним лет тренировок, учебных поединков, охоты и драк закалили его. Руки у него были, как у лесоруба.
Кинув взгляд на кулаки Дьюранда, скальд поморщился:
— Молочник из тебя тоже будет никудышный. От тебя любая корова сбежит.
— Одно скажу наверняка — вечно здесь сидеть я не собираюсь.
Гермунд бросил сумки на землю и поглядел на окутанные туманом холмы:
— Это точно. Сюда скорее всего вернётся пастух.
Дьюранд вышел на улицу и покрутил головой, разминая шею.
— Единственное, что мне приходит в голову, — отправиться на турнир, присоединиться к свите кого-нибудь из лордов и показать ему, что я человек стоящий и меня можно оставить при себе.
Скальд закинул седельные сумки Брэгу на спину и с тревогой посмотрел в сторону холмов.
— Если кому-нибудь из лордов понадобится в услужение благородный человек, что ж, быть может, судьба тебе и улыбнётся. Впрочем, твои шансы на успех совсем невелики.
Дьюранд подняв бровь, подошёл к скальду. Он был выше Гермунда на целый фут.
— Конечно, — кивнул Дьюранд, — но среди лордов встречаются весьма практичные люди. Где собираются проводить ближайший турнир?
Скальд поднял лютню и поискал глазами на спине Брэга свободное место. Тщетно.
— Пожалуй, сам понесу, — решил Гермунд. — Нам надо найти тебе тяжеловоза.
Покачав головой, Дьюранд вскочил в седло и протянул руку скальду.
Гермунд потянул носом и скорчил рожу.
— В чем дело? — воспоминания о пережитом ночью были ещё свежи, и Дьюранд не обратил внимания на запах.
— Не знаю, потянуло какой-то гадостью. Предлагаю поехать в Рамсхилл. Там каждый год проводятся очень неплохие турниры. Немного далековато, но не страшно — время ещё есть. Надеюсь, сегодня мы заночуем на постоялом дворе.
— Непременно, — Дьюранд представил уютную комнату, тёплый огонь в камине и улыбнулся.
Вонь Дьюранд почувствовал, как только Брэг двинулся с места.
— Боги! — выдохнул Гермунд у него за ухом.
Всего в дюжине шагов от хижины в кустах распростёрлась здоровенная туша. Когда Дьюранд подъехал поближе, в воздух поднялся гриф, издав недовольный крик. Из кустов торчали белые рога.
— У ног путников лежал марал — взрослый олень-самец.
— Владыка Небесный, — пробормотал Гермунд, — ну и ночка выдалась. Должно быть, непогода выгнала его из леса, а здесь он погиб.
Дьюранд увидел голову оленя, гордую, благородную орлиную шею, напомнившую ему герб Коль. Точно такие же головы были изображены на его щите.
— Что пророчит мне это знаменье? Я сыт ими по горло! Был шторм, погиб олень. О каком ждущем меня несчастье я должен догадаться?
Гермунд не проронил ни слова — просто покачал головой у Дьюранда за спиной.
— Ты способен что-нибудь разглядеть этом? — спросил Дьюранд.
— Я знамения не толкую, — выдохнул Гермунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Когда Дьюранда переворачивали, он почувствовал, как в него впилась рукоять ножа. Теперь все мысли были только о том, как до него добраться.
— Извращение.
— Вперёд вышло одно из существ. Его пальцы пробежали по груди Дьюранда, забрались под рубашку, нащупали соски.
— Мать их всех отметила.
— Создатель должен был знать — нас ждёт смерть. Он должен был знать — нас ждёт боль.
— Не надо был спасать Бруну и род его, в то время как мы страдали. Кто стерпит мир, где, единожды родившись, умираешь тысячи раз?
— Он не знал.
— Князь Судеб? Молчаливый Господин? Мать должна была родить, до того как сгинули многие из нас. — Чудовище подняло руку, сжимая и разжимая её. — Их кровь живёт, а наша гниёт.
Дьюранд отчаянно работал пальцами, пытаясь добраться до ножа.
— Если бы только она подарила этому миру жизнь хотя бы чуть-чуть пораньше…
— В нем — горячая кровь Бруны. Потомки Бруны все ещё ходят по этому миру, тогда как я был давным-давно сражён! Я чувствую, как кровь словно смеётся над нами, струясь в его жилах!
— Как это мерзко, Ильсандер! — взвизгнуло одно из существ.
— Мы мертвы, а он жив.
— Мерзость!
— Нас изгнали из этого мира.
— Пусть же за нами последует и Бруна!
Глаза сухоликих вспыхнули яростью, и они закружились в диком танце, словно осенние листья, подхваченные ветром. Дьюранд понимал, что ещё несколько мгновений и они бросятся на него. Подлесок содрогался от криков. Одно из существ вспрыгнуло ему на живот. Сверкнули жёлтые зубы, и в это мгновение Дьюранд, почувствовав, что ему наконец удалось высвободить руки из паутины. Он выхватил нож и со всего размаха ударил мерзкую тварь. Она заверещала, отлетев далеко в сторону. Дьюранд принялся кромсать паутину ножом, не думая о том, что может пораниться.
Кинувшись вперёд, Дьюранд вырвался из подлеска под открытое небо. Пронзительно визжа, твари отпрыгивали в стороны, увидев в его руках стальной клинок. Дьюранд обернулся. Перед ним чернел кустарник, из которого высыпали сухоликие. Дьюранд высоко поднял нож, и те из тварей, которые пытались к нему приблизиться, замерли как вкопанные. Глаза вперились в клинок, следя за каждым его движением.
Дьюранд сжимал кинжал, словно волшебный талисман.
— Хранители Врат, — крикнул он. — Да вы же боитесь железа! Боитесь! — Дьюранд расплылся в жутковатой улыбке. Во всей Аттии крестьяне прибивали над порогам подковы, а мудрые женщины окружали колыбели острыми предметами из железа — ножницами, ножами, иголками, чтобы отпугнуть Изгнанных. Сухоликие, тихо ворча, крадучись, попятились назад под укрытие кустов.
Дьюранд услышал шёпот, или шелест, который слышишь каждый раз, когда по кустам начинает гулять ветер. Дьюранду подумалось, что он десятки раз проезжал мимо подобных зарослей, не подозревая, что скрывается под пологом ветвей. Он постарался отогнать эти мысли от себя и быстро огляделся в надежде, что Брэг где-то неподалёку.
— Брэг, мальчик, ты ещё здесь? — Дьюранд принялся обходить заросли по кругу, предусмотрительно выставив нож в направлении кустарника.
Брэг стоял, нервно переступая с ноги на ногу, шагах в двадцати от зарослей кустарника. Дьюранд не привязал коня, но верный Брэг его не бросил. Дьюранд попятился к коню, не сводя с кустарника взгляд. Сухоликие скользнули в траву. Они не приближались, но и не выпускали его из виду.
— Хороший мальчик, хороший, — прошептал Дьюранд, надеясь, что звук его голоса успокоит коня, готового в любой момент сорваться с места. В траве то тут, то там мелькали головы сухоликих. — Брэг — хороший мальчик. Сейчас мы отсюда уедем.
Наконец пальцы Дьюранда сомкнулись на уздечке. Он вставил ногу в стремя, и Брэг тронулся с места. Они медленно удалялись от кустарника. В последний раз угрожающе взмахнув ножом, Дьюранд повернулся к сухоликим спиной и одним рывком вскочил в седло. Брэг заржал. Твари, которых уже больше не сдерживал угрожающий вид ножа, бросились к коню и его седоку. Дьюранд повернул коня и направил его прямо на преследователей. Конь прыгнул и, втоптав в землю несколько сухоликих, понёсся прямо на кустарник. Дьюранд снова резко развернул Брэга и припустил галопом.
Когда землю окутал предрассветный сумрак, от жуткого места их уже отделяли долгие лиги пути.
Медленно, нехотя, крадучись наступал рассвет, заря окрасила туман багровым. Под тяжким грузом усталости Дьюранд поник, привалившись к крупу коня. Если бы не выучка Брэга, он бы свалился на землю.
Дьюранд проснулся, дрожа от холода, и понял, что он заснул прямо в седле.
Откуда-то из тумана до него донеслось постукивание посоха, раз за разом опускающегося на камень:
— Тук! Тук!
— Господи, только не это…
Прошло несколько тягостных минут:
— И что же вы тут делаете в такую рань? — донеслось до Дьюранда — Не боитесь ночью по холмам скакать? А ну, коняга, кто на тебе расселся?
Чья-то рука опустилась на плечо Дьюранда.
— Господи, — выдохнул человек, — да ты из Коль. — На Дьюранда изумлённо пялился давешний скальд. — Что с тобой приключилось?
Дьюранд посмотрел на перебитый нос скальда, на вывернутую наизнанку шляпу, которую скальд плотно надвинул на уши, и, не в силах сдержать себя, расхохотался.
— Надо тебя где-нибудь уложить, — скальд завертел головой. — Ах да, тут неподалёку есть пастушья хижина. Пойдём.
Человечек взял Брэга под уздцы и вывел за собой на тракт.
Перед тем, как сознание оставило Дьюранда, он успел заметить, что в руках скальда нет никакого посоха, а под ногами — обычная земля. Тракт не был мощён камнем.
— Вот так, сюда. О Боги…
С каждым шагом Брэга хижина, сложенная из серого камня, становилась все ближе. Она была похожа на торчащий из земли зуб. Скальд распахнул дверь, и Дьюранд, соскользнув с коня, пошатываясь, вошёл в комнату, напоминавшую рукотворную пещеру, вырытую в склоне холма.
Скальд, суетливо шаря по карманам, склонился у очага, вделанного прямо в земляной пол. Некоторое время Дьюранд смотрел на него, без сил прислонившись к стене.
— Я сейчас в один миг разведу огонь, — бросил скальд. — Крыша тут из дёрна, а он держит тепло не хуже соломы, — он взглянул на Дьюранда и, увидев открытую дверь, быстро добавил:
— Дверь лучше закрыть. — И опять склонился над очагом, пытаясь высечь огонь.
— Погоди, — возразил Дьюранд. — Я не хочу выпускать из виду Брэга.
— У тебя неплохой конь.
— Точно, — пробормотал Дьюранд. — Мне его Кирен подарил. Сказал, что он слишком большой для него. Кажется, это было так давно.
— Такому коню нужен хороший уход. Тебе это будет не по силам.
От мха, который скальд сложил в центре очага, повалил дымок. Показался язычок пламени — крошечный, размером с клювик воробья.
— Садись, — сказал скальд. — И сними мокрую одежду.
Дьюранд подсел к очагу.
— Осмелюсь предположить, что ты уехал в спешке, — сказал Гермунд. — Об остальном можно только догадываться.
Пламя над кучкой мха разгоралось все ярче. Скальд подложил в очаг хвороста, и огонь с жадностью набросился на добычу.
— Впрочем, — добавил скальд, — ты можешь сам все рассказать.
— Я уехал, — выдавил из себя Дьюранд.
— Ну и?
— Заехал в холмы, туда, где кончается лес.
Скальд пристально смотрел на него.
— Начался дождь, — продолжил Дьюранд.
— Я переждал его здесь, — вставил скальд, обращая взгляд вверх, к почерневшим от сажи перекрытиям.
— Спрятался под кустами.
— Так вот откуда царапины!
— Нет, — покачал головой Дьюранд, закрывая глаза. Когда он их открыл, то увидел, что скальд продолжает внимательно смотреть на него.
— Под листьями кто-то был, — сказал Дьюранд. — Сухоликие твари. Длинные руки. Зубастые. Заострённые уши. Пальцы как паучьи лапы.
— Дьявольщина.
Дьюранд замолчал, переводя дух.
— Как тебе удалось сбежать от них? — с настойчивостью в голосе спросил Гермунд.
— Ответь мне, скальд, кто это был?
— Кое-что я о них слышал, — скальд посмотрел ему в глаза. Дьюранд был слишком измотан, чтобы отвести взгляд.
— Они встречаются в диких землях, — скальд потёр подбородок рукой. — Свидетели стародавних времён. Ты встретил первенцев, — он перевёл взгляд на бугрящиеся стропила. — Священники могут поведать тебе о первых страницах «Книги Лун» гораздо больше, чем я. Есть много преданий о том, как в этот мир пришли люди, и о том, как юные духи приступили к Созиданию. Что же касается тех, кого ты повстречал… «Книга Лун» рассказывает только об их конце, — скальд посмотрел на Дьюранда. — День Первого Рассвета. Мудрые женщины много о нем знают. Думаю, твои новые друзья — провидцы. Именно так ты их должен называть.
Дьюранд счёл за лучшее не перебивать скальда.
— Видишь ли, дело в том, они знали наших праотцов. Они жили задолго до появления Атти и его сынов. Задолго до времён Островных Королевств и эпохи Великих Царств, которые давным-давно пали. Они могут разглядеть родословную человека. Сказать, от кого ты ведёшь свой род.
— Как?
— Когда-то, сразу после сотворения мира, не было ни боли, ни страданий, ни смерти. Первенцы гуляли, дышали, мечтали. Разве это было не прекрасно? Думаю, да. Но Царь Небесный был далеко не единственным, кто обретался в Иномирье. Однажды к Сыну Зари подошла ведьма Хэг и спросила, отчего Царь Небесный оставил его и тратит все своё время на этих малышей. Неужели в Его сердце больше не осталось любви к Его собственному сыну, Сыну Зари? Так она вселила в его душу сомнение и привлекла на свою сторону. Они вдохнули в создания Царя Небесного пороки. Сеяли болезни и зависть. Смерть не должна была угрожать первенцам. И все же они стали умирать.
Дьюранд заморгал, пытаясь собраться с мыслями.
— Ответь мне, скальд, какая связь между тварями в кустарнике и тем, что ты мне рассказываешь?
Скальд улыбнулся.
— Царь Небесный не желал, чтобы в мире существовала смерть. Так? Но первенцы умирали. Во всяком случае, это было некое подобие смерти. Рождения нет. Кое-кто из первенцев умер до появления Великой Матери. Царицы Небес ещё не существовало. Загляни в «Книгу Лун».
— Никто не рождается. Не слышно плача детей. Что за вздор?
— Перед тем, как явилась Царица Небес, прошло какое-то время, — сказал Гермунд. — Она отделила мужчин от женщин, а жизнь от смерти. Но что стало с теми, кто умер до этого?
— Я не священник, скальд.
— Что стало с теми несчастными, кто умер ещё до того, как смерть появилась в этом мире? Именно их ты и встретил. Тех, о ком молчит «Книга Лун».
Дьюранду не очень понравилась мысль о том, что эти мерзкие черноглазые создания шныряли по земле в первые дни Созидания. Довольно с него. Объяснения скальда вконец его вымотали.
— Так значит, они провидцы?
— Нет. Не совсем. Они ненавидят нас лютой ненавистью и хотят знать, чья кровь течёт в наших жилах. Они хотят знать, кто именно из их прежних друзей посмеялся над ними, оставив потомство и сохранив свой род. Иногда они и отпускают своих жертв.
Дьюранд попытался вспомнить имя, услышанное в кустарнике:
— Я был Бру…
— Замолчи! — резко оборвал его скальд, прижав ладонь к губам Дьюранда. — Можешь назвать это имя мудрым женщинам, шепни его своей лошади. Только не говори его мне! — Гермунд перевёл дыхание и убрал ладонь с губ Дьюранда. — Значит, ты повстречался с этими уродцами. В этом что-то есть. И тебе удалось от них сбежать. В этом тоже что-то есть. Таких, как ты, — немного, — скальд задумался.
Наконец он улыбнулся и махнул рукой.
— Мудрые женщины придают этим уродцам слишком большое значение. Роды смешивались, перемешивались. На свет появлялись полукровки. Где сейчас найдёшь чистокровного? Но уж если ты чистокровный и попался к ним в лапы, тогда — берегись.
Дьюранд прикрыл глаза:
— Почему они живут в терновнике?
— Даже в стародавние времена существовала романтика. Терновник… Чёрный куст, сплетение неизбежности, чей плод так горек…
Дьюранд застонал, в голове все плыло.
— Мой конь — Брэг, видимо, совсем замёрз. Кто-то должен заняться конём.
— Хорошо, — кивнул Гермунд, — пойду погляжу, что можно сделать.
Когда Дьюранд раскрыл глаза, в хижине было темно.
— Хотел тебя спросить, это ты постукивал в тумане? — тихо спросил Гермунд.
— Что? — переспросил Дьюранд. Он, оказывается, снова задремал.
Скальд возился с хлебом, сыром и пивом, пытаясь приготовить трапезу.
— Проснулся? — крикнул он.
Дьюранд понятия не имел, день ли сейчас, утро или ночь. В хижине не было окон и внутрь проникало очень мало света.
— Доброе утро, — осторожно произнёс Дьюранд, поднимаясь на ноги. Он был почти уверен, что не ослышался, когда скальд задал ему первый вопрос, но в данный момент Дьюранду было не до этого. Мочевой пузырь вот-вот готов был лопнуть, и Дьюранд быстро скользнул за дверь. На востоке ярко светило солнце, и он подумал о Царе Небесном и о том, как прекрасен был мир много эпох назад. У Дьюранда возникло непреодолимое желание пасть на колени и вознести благодарственную молитву, но вместо этого он расстегнул штаны и сделал именно то, ради чего вышел из хижины.
Брэг заржал, судя по всему, мечтая об овсе. Гермунд снял с коня седло и накинул ему на спину одеяло.
Когда Дьюранд вернулся в хижину, то обнаружил, что скальд уже собрался в дорогу и затаптывает последние тлеющие угли в очаге. Оглядевшись, Дьюранд обнаружил свои седельные сумки, которые, видимо, притащил в хижину скальд.
Когда они закончили есть, Гермунд поинтересовался:
— Ну и куда же тебя отвести?
— Чего?
— В общем так. Я не из тех, кто бросает дело незаконченным, и буду чувствовать себя полным дураком, если после того, как я тебя сегодня спас, ты завтра погибнешь.
Дьюранд был искренне удивлён:
— Я не прошу тебя о помощи. У тебя наверняка есть и свои дела.
Скальд взял свои вещи и вразвалочку направился к двери.
— Ах да, — остановился Гермунд. — Ты ведь теперь странствующий рыцарь?
— Мы, кажется, уже решили, что священник из меня никудышный, — крикнул в ответ Дьюранд, сжимая и разжимая кулаки. Десять с лишним лет тренировок, учебных поединков, охоты и драк закалили его. Руки у него были, как у лесоруба.
Кинув взгляд на кулаки Дьюранда, скальд поморщился:
— Молочник из тебя тоже будет никудышный. От тебя любая корова сбежит.
— Одно скажу наверняка — вечно здесь сидеть я не собираюсь.
Гермунд бросил сумки на землю и поглядел на окутанные туманом холмы:
— Это точно. Сюда скорее всего вернётся пастух.
Дьюранд вышел на улицу и покрутил головой, разминая шею.
— Единственное, что мне приходит в голову, — отправиться на турнир, присоединиться к свите кого-нибудь из лордов и показать ему, что я человек стоящий и меня можно оставить при себе.
Скальд закинул седельные сумки Брэгу на спину и с тревогой посмотрел в сторону холмов.
— Если кому-нибудь из лордов понадобится в услужение благородный человек, что ж, быть может, судьба тебе и улыбнётся. Впрочем, твои шансы на успех совсем невелики.
Дьюранд подняв бровь, подошёл к скальду. Он был выше Гермунда на целый фут.
— Конечно, — кивнул Дьюранд, — но среди лордов встречаются весьма практичные люди. Где собираются проводить ближайший турнир?
Скальд поднял лютню и поискал глазами на спине Брэга свободное место. Тщетно.
— Пожалуй, сам понесу, — решил Гермунд. — Нам надо найти тебе тяжеловоза.
Покачав головой, Дьюранд вскочил в седло и протянул руку скальду.
Гермунд потянул носом и скорчил рожу.
— В чем дело? — воспоминания о пережитом ночью были ещё свежи, и Дьюранд не обратил внимания на запах.
— Не знаю, потянуло какой-то гадостью. Предлагаю поехать в Рамсхилл. Там каждый год проводятся очень неплохие турниры. Немного далековато, но не страшно — время ещё есть. Надеюсь, сегодня мы заночуем на постоялом дворе.
— Непременно, — Дьюранд представил уютную комнату, тёплый огонь в камине и улыбнулся.
Вонь Дьюранд почувствовал, как только Брэг двинулся с места.
— Боги! — выдохнул Гермунд у него за ухом.
Всего в дюжине шагов от хижины в кустах распростёрлась здоровенная туша. Когда Дьюранд подъехал поближе, в воздух поднялся гриф, издав недовольный крик. Из кустов торчали белые рога.
— У ног путников лежал марал — взрослый олень-самец.
— Владыка Небесный, — пробормотал Гермунд, — ну и ночка выдалась. Должно быть, непогода выгнала его из леса, а здесь он погиб.
Дьюранд увидел голову оленя, гордую, благородную орлиную шею, напомнившую ему герб Коль. Точно такие же головы были изображены на его щите.
— Что пророчит мне это знаменье? Я сыт ими по горло! Был шторм, погиб олень. О каком ждущем меня несчастье я должен догадаться?
Гермунд не проронил ни слова — просто покачал головой у Дьюранда за спиной.
— Ты способен что-нибудь разглядеть этом? — спросил Дьюранд.
— Я знамения не толкую, — выдохнул Гермунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53