— Я слышал, Мак иногда обжимает ее, — сказал Том.
— Шутите, — заметил Уилл. — Он старше ее лет на двадцать пять.
— Я уже советовал не недооценивать его, не так ли?
— Кого ты хочешь, Уилл? — спросил Билли.
— Мне не важно. Выбери сам кого поприятнее и пусть назовет еще одного. Лишь бы не леди из воскресного журнала.
— Я слышал, ей не понравилась Атланта, она подумывает вернуться в Вашингтон, — сказал Том.
— Значит, получила взбучку?
— Никто ни в чем не признается, но кое-кто меня информировал, что парень, который снимает ее квартиру в Вашингтоне, предупрежден о необходимости съехать оттуда.
— Надеюсь, это правда. Скатертью дорога!
— Да, — засмеялся Том. — Но она подождет вас в Вашингтоне.
— Приятная мысль, спасибо.
* * *
Накануне дебатов, в субботу, Уилла шесть часов сряду натаскивали Том Блэк, Китти Конрой и отец. Они совершенно выдохлись, уже были не в силах придумать, о чем бы еще его спросить.
— Сдаюсь, — сказал Билли Ли. — Не могу тебя сбить.
— Вы в форме, Уилл, — сказал Том, — Маку придется туго, если все пойдет так.
— Но вот что, Том, — сказал Уилл. — В жару я сильно потею. Проследите, чтоб в студии работал кондиционер, пожалуйста.
— Сделаю, что смогу, но когда включаются микрофоны, там отключается охлаждение; держите наготове свежий платок. Когда говорить будет Мак, разок-другой промокните лицо — только не вытирайте, смажете грим, и не пытайтесь определить, какая камера работает, это очень сбивает. В принципе, если говорит Мак, его лицо дают крупным планом, он в кадре.
— О'кей. Еще какие советы?
— Не смотрите в объектив, а только на собеседника. Это будет выглядеть естественно. Дальше: садитесь, обжав на себе пиджак, чтобы он не топорщился, когда положите руки на стол и наклонитесь.
— Я видел в кино, как это делается.
— Хорошо. Будьте поувереннее и пописайте перед стартом. Не серьезничайте. У вас есть чувство юмора, не забудьте. Не называйте Мака губернатором, если он первый не назовет вас «мистер Ли». Будет называть вас Уилл, зовите его Маком; вы должны быть равны и в этом. Не пользуйтесь никакими бумажками, лучше уж импровизируйте. Для начала идите по тексту, который вы уже отработали. Это и будет ваше вступление к дискуссии. У меня все. — Том умолк, никто ничего не хотел добавить. — О'кей, поспите-ка ночью хорошенько. Это последний совет.
* * *
В ночь на воскресенье Уилл, однако, долго не мог уснуть. Он думал о Кейт, и его томило желание. Не мог он сердиться на нее. Они не были вместе с кануна Рождества, и ему не хватало ее. Конечно, она читала газеты и знала о гибели Джека и всей возне вокруг этого. Но она и не позвонила. Просто перестала общаться с ним после четырех лет близости. В этом не было смысла и логики.
В конце концов он все же уснул, но и во сне видел Кейт.
Глава 15
Утр ом Уилл пролистал газеты, сделал пару телефонных звонков и вместе с Томом выслушал предложение Мосса Малле, руководителя местной социологической службы. Договорились организовать опрос по всему штату, с целью выяснить общественное мнение сразу после телевизионных дебатов.
По пути на телестанцию в машине Уилл обсудил с Китти и Томом несколько идей, которые посетили их со вчерашнего дня. Они прошли в студию, и Уилл тотчас же взмок, такая там стояла жара.
— Проклятие, они же мне обещали, — сказал Том, исчезая в застекленной будке, где находилась какая-то женщина.
Вскоре заработал кондиционер.
— Как поживаете, Уилл? — произнес знакомый раскатистый баритон.
— Хэлло, Мак, — ответил Уилл. — Хорошо выглядите. Между тем под глазами губернатора были отеки, лицо его показалось Уиллу каким-то воспаленным. Оно раскраснелось.
— Вот вы, действительно, в полном порядке, — ответил губернатор. — Наслаждаетесь ходом своей кампании?
— Пока все в норме, — сказал Уилл, не зная, как до начала дебатов избавиться от Дина.
Спасла его женщина-гример, она увела губернатора в недра студий.
Появился Том.
— Так лучше? — спросил он.
— Да. Надеюсь, пока мы начнем, тут станет малость прохладнее. — Уилл промокнул лицо, и тут же его пригасили гримироваться.
Когда он вернулся, в студии уже были четверо репортеров, которым предстояло работать в эфире с участниками дебатов. В роли посредника должна была показаться зрителям дама из Лиги избирательниц.
Мак Дин занял место за столиком против Уилла. Усаживаясь, Уилл увидел лицо Дина на мониторе, и был изумлен — тот выглядел киногероем. Коричневый тон грима оттенял седину губернатора и сочетался с его золотистым галстуком. Уилл занервничал.
Он рассеянно выслушал посредницу, объяснившую правила дебатов, потом режиссер потребовал для себя минутку, и все погрузились в какие-то свои заметки. Уилл попробовал сосредоточиться — у него не было под рукой никаких шпаргалок, — но в голову лезла всякая ерунда. Наконец вспыхнули прожекторы и стало жарко, поскольку воздушное охлаждение выключилось.
— Добрый день, — сказала в пространство посредница, — и добро пожаловать на первую встречу, как мы надеемся, из серии дебатов между кандидатами демократов от Джорджии в сенат Соединенных Штатов: слева, если смотреть на экран, сидит губернатор Мак Дин, справа вы видите мистера Уильяма Генри Ли Четвертого.
Уилл не слышал своего полного имени с тех пор, как получал диплом в Школе права. Он постарался не заморгать.
— Сначала краткие заявления кандидатов, — сказала посредница, — затем они ответят на вопросы газет и телевидения; позвольте представить вам репортеров...
Уилл обратил внимание на Шерли Скотт, высокую, белокурую дикторшу, о которой Том Блэк говорил, что она спит с Маком Дином. Шерли подняла взгляд от блокнота и профессионально улыбнулась. — Начнем с мистера Ли, — сказала посредница.
Эти слова были для Уилла подобны раскату грома. Он же выиграл жеребьевку! И объявил, что будет вторым. Смущенный, он проглотил поднявшийся к горлу ком.
— Добрый вечер, — уставясь в камеру, начал он. Но режиссер отчаянно замахал, указывая на вторую камеру, где горел красный огонек.
— Добрый вечер, — повторил он. переменив положение, — мое имя Уилл Ли, и я баллотируюсь в сенат Соединенных Штатов. — Какого дьявола он это говорит? Все это знают и так. Он заставил себя успокоиться. — В последние восемь, лет я имел честь работать, рядом с величайшим сенатором Соединенных Штатов, которого дала Джорджия; последние четыре года в качестве руководителя его аппарата. Знаю, что сенатор Карр смотрит сегодня нашу программу, и мы шлем ему свои приветствия и пожелания быстрее поправиться... — Уилл вовсе не собирался говорить этого, оно пришло как-то само. Действительно, сенатор должен смотреть телевизор. — Под руководством Бенджамина Карра я узнал многое, можно сказать, получил специальное образование в том, что относится к работе сената Соединенных Штатов; и я хочу теперь применить эти знания на пользу людям Джорджии. — Капелька пота сбежала по лбу Уилла и пропутешествовала вдоль носа. — Я только что возвратился в Атланту после недельной поездки по нашему штату и ободрен интересом, проявленным земляками к моим идеям. Людей занимают вопросы укрепления семьи, они занимают и меня; люди требуют, чтобы правительство управляло страной разумно и экономило деньги налогоплательщиков. Этого добиваюсь и я... — Уилл будто в пропасть летел. Он совершенно забыл отработанный текст. — Но это лишь самые общие замечания. Надеюсь, мне зададут вопросы, на которые я постараюсь ответить. Если кого-то мои сегодняшние ответы не удовлетворят, пишите мне, и я. позабочусь, чтобы вы получили быстрый ответ. Благодарю вас. — Боже, и это импровизация! Откуда эта идея — «пишите мне письма»? Это внезапно пришло ему в голову.
— Благодарю вас, мистер Ли. Теперь послушаем губернатора Дина.
На экране монитора возникло спокойное, уверенное лицо губернатора. Уилл торопливо утерся платком, на миг позабыв о своем гриме. Оставалось только надеяться, что он не смазал его. Он быстро похлопал себя по лбу и щекам.
— Хэлло, — с теплотой произнес Мак Дин в камеру. — Я хотел бы начать с приветствия Уиллу, включившемуся в предвыборную борьбу. Собственно говоря, я знал этого парня большую часть его жизни. Он еще был учеником средней школы, когда мы, его папа и я, повели его на экскурсию в палату представителей Джорджии. Учась в колледже, он работал помощником репортера в том комитете нашего сената, где я был председателем, а когда он вошел в команду моего давнего друга Вена Kappa, я был уже вашим губернатором. Приятно видеть молодых людей Джорджии, испытывающих тягу к политике. Не сомневаюсь, что когда-нибудь из Уилла выйдет прекрасный выборный деятель.
Трахнутый негодяй, думал Уилл, поеживаясь под бременем воспоминаний губернатора. Он потер лицо, опять позабыв о гриме.
— На протяжении двадцати пяти лет государственной службы я всегда на первое место ставил заботу о людях, а вы отвечали мне пониманием, доверяя мне государственные посты. Надеюсь и верю, что вы приняли во внимание мою программу в этой кампании и мою службу Джорджии и сочтете, что я достойно представлю ваши интересы в высшем законодательном органе страны, сенате Соединенных Штатов. Сделав это, можете не сомневаться, что в сенате у вас будет друг.
Уилл постарался взять себя в руки и, кажется, смог обрести уверенность. Журналисты забросали кандидатов вопросами. Уилл отвечал на них коротко и конкретно. Мак Дин, наоборот, маневрировал, обобщал, заверял. Так продолжалось без перерыва в течение часа.
Когда до конца дебатов осталось меньше минуты, посредница вдруг сказала:
— Последний вопрос — от Шерли Скотт из новостей шестого канала к мистеру Ли.
— Мистер Ли, — обратилась к нему Скотт с выражением искренней озабоченности, — как вы знаете, были сообщения о вашем участии в лобби гомосексуалов, орудующих на Капитолийском холме, и меня интересует...
Уилл не дал ей закончить.
— Ни о чем таком я не знаю, мисс Скотт, — сказал он дрожавшим от гнева голосом, готовый встать и вышибить из нее дух, — а также не знаете и вы. Назовите источники ваших сведений!
Скотт ухитрилась принять удивленный вид:
— Почему же, ведь я...
— Насколько мне известно, таких сообщений нигде не было, — сказал Уилл. — А если любой представитель средств массовой информации, включая и вас, публично выскажет такое предположение, я до заката того же дня подам на него в суд...
— Боюсь, ваше время вышло, — прервала посредница. Ей было явно не по себе. — Благодарю вас за участие в передаче. Всего вам доброго.
Студию заполнила музыка.
Уилл встал и направился к столу, где сидела Шерли Скотт; он приостановился на миг из-за микрофона, прикрепленного к отвороту пиджака, сдернул его и продолжил движение к Скотт.
Режиссер завопил:
— Ради Бога, нас еще снимают!
Уилл вновь на мгновенье остановился, и студия погрузилась в темноту. Он ничего не мог рассмотреть, затем Том Блэк вывел его в боковую дверь.
Глава 16
— О Боже, — произнес Уилл уже в машине, снимая платком с лица грим. — Что я наделал!
— Расслабьтесь, — посоветовал Том Блэк. — Не так уж это, думаю, плохо. Вышли из себя, вот и все.
— Ваша реакция естественна, — заметила Китти. — Был бы у меня пистолет, я бы пристрелила ее на месте.
— Но я же все перепутал! Я забыл свои вводные замечания; я потел и вытирал лицо; Мак сидел там, как Чеширский кот, изрыгал пошлости и, вероятно, был принят с восторгом.
— Что ж, может быть, в чем-то вы были слишком конкретны, — проговорил Том. — Но это неплохо.
— Видно было, что вы знаете, о чем говорите, — вставила Китти.
— Послушайте, я ценю эти попытки утешить меня, но, по-моему, произошла катастрофа.
— Просмотрим запись, когда доберемся до офиса, — заявил Том. — Мосс Малле скоро сообщит результаты телефонного опроса зрителей. Узнаем, какое впечатление передача произвела на электорат.
Уилл сидел молча, поглядывая в окно. Китти и Том обменялись, взглядами. Китти остановила машину перед штаб-квартирой.
— Я не пойду внутрь, — сказал Уилл. — Позвоню позднее.
Он направился к стоянке машин, оставив Тома и Китти у входа, сел в машину и поехал в аэропорт, действуя совершенно непроизвольно. Паника отступала. Несколькими минутами позже он был уже у своего самолета и стал готовить его к полету. Полоса была свободна. Он запросил диспетчерскую, получил разрешение на взлет и поднялся в небо.
Курс его был на юг. Высота три тысячи футов, в зоне, контролируемой терминалом Хартсфилдского аэропорта. Затем он поднялся на девять тысяч, повернул к радарному маяку Мейкона и передал управление автопилоту. Отстегнув, чего никогда не делал, ремень безопасности, он отодвинул назад сиденье и откинулся на подголовник. Вскоре он уже спал.
— Ноябрь-один-два-три-Танго, подлет к контрольной станции Мейкона, слышите?
Уилл очнулся. Аэроплан держал взятый курс. Шум мотора был ровным, все в норме. Осталось около десяти миль до Мейкона. Оттуда его и вызвали, с контрольного пункта. Радар засек его в воздухе. Он настроился на волну.
— Подлет к Мейкону, Ноябрь-один-два-три-Танго.
* * *
— Ноябрь-один-два-три-Танго, — дублировала оператор-женщина с радара. — Подлет к Мейкону.
— Мой курс один-восемь-ноль, «Цессна сто восемьдесят два», А-Джи.
— Ваше место назначения?
— Частное взлетное поле, — сказал он, — площадка у Томасвилла.
— Роджер. Сохраняйте направление.
— Благодарю, Мейкон.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, когда он посадил самолет на пастбище.
— Мистер Уилл, как поживаете? — спросил Джаспер, сверкая в улыбке зубами.
— Все в порядке, Джаспер. Как вы и Минни?
— Прекрасно. Вы здорово выглядели в телевизоре. Мы с сенатором наблюдали.
— Вы слишком добры, Джаспер, — сказал Уилл, подумав именно это. — А как сенатор?
— Примерно так же, а может, чуть лучше. Идите к нему наверх. Он не спит.
Уилл поднялся по лестнице и обнаружил, что сенатор самостоятельно поворачивается в постели. Он сел у кровати и взял руку старика.
— Счастлив видеть вас, сенатор, — сказал он. Джаспер попятился и прикрыл за собой дверь. Глаза сенатора остановились на лице Уилла. Его рука легко сжала руку Уилла.
Но выражение лица сенатора все еще было детское, черты неподвижны.
— У меня сегодня был плохой день, — сказал Уилл. — Я хочу рассказать вам...
Глава 17
Гаролд Перкерсон всматривался в зеркало, прикидывая, как он будет выглядеть без повязок. Он волновался. Усы он не сбрил — мешали бинты. К дому подкатил джип медсестры. Ее звали Сузи. При ней была медицинская сумка.
Она приготовила ему свинину на ребрышках и после того, как он насытился, внезапно сказала:
— Посмотрим-ка, тигр, каков ты теперь. Вынув из сумки кривые ножницы, она ловко разрезала все бинты и махом сняла их с его головы и лица.
— Дай посмотреть, — сказал он, начиная вставать.
— Подожди-ка минутку. — Она протерла его лицо тампоном ваты, смоченной в спирте. — Усы мне нравятся. С усами, малый, ты еще лучше. Готово. Можешь полюбоваться.
Перкерсон подошел к зеркалу в ванной. На него смотрел незнакомец. Уши прилегали к черепу, нос прямой, слегка шишковатый. Все выглядело естественным. Усики придавали физиономии своеобразие. Надеть твидовую куртку с кожаными заплатами на локтях, и он будет похож на артиста или художника. Была бы жива мамаша, даже она бы теперь не узнала Гаролда. Ну и ну!
Подошла Сузи с ручным зеркальцем.
— Глянь-ка на себя в профиль!
Перкерсон повернулся боком. Утолщение на кончике носа профиль не портило. Ноздри уменьшены. Все получилось о'кей.
— Нужно припудрить, — сказала Сузи. — Иди сюда и садись. — Он сел, она взяла свою пудреницу и ватку. — Вот, превосходно.
Он притянул ее, расстегнул на ней кофточку, лифчик и погрузил свою обновленную физиономию в ее большие груди.
— Ну уж иди ко мне, тигр, — сказала она и потянула его на кровать, ловко освобождаясь от всего, что было на ней надето.
— Не спишь? — спросила она потом.
— Засыпаю, — сказал он. — Никогда не было так обалденно.
— Ты мне по вкусу, тигр, понял? Иначе я бы не стала.
— А что теперь? Когда я отсюда выберусь? — спросил он.
— Сегодня. Сейчас.
Она легко встала и пошла к своей сумочке. Приятно было следить за ней, за свободными движениями ее тела. Она ничуть не стеснялась своей наготы, и было на что посмотреть.
Она извлекла из сумочки два конверта.
— Здесь твой адрес и номер твоего телефона, — сказала она, вручив ему первый. — Дом находится в Мариетте, квартира снята на имя Джеймса Росса, как значится в. твоих документах. В машине лежит чемодан, в нем все, что тебе может понадобиться. Усек?
— Ладно, — сказал он. — Давай другой конверт.
— Оставим на десерт, — сказала она. — Пока я еще разок хочу тебя поиметь, а то ведь уедем отсюда.
Еще с полчаса они всерьез занимались любовью, разнообразя позы и способы. Затем Сузи помогла ему собраться и отвезла его в своем джипе к «мазде», оставленной в километре от хижины. Чемодан был на заднем сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35