треугольник, каждая сторона которого длиной двести футов, построенный в 1775 году Стонтоном Лонгвортом как лабиринт заборов, где посетитель мог бродить часами, не находя выхода. Гарт заглянул во вход, прикидывая, какие геометрические формулы мог использовать Стонтон Лонгворт.
«Попробую попозже, — подумал он. — Или завтра, после церемонии бракосочетания». Войдя в дом, Гарт пошел на голос своей жены, но вдруг обнаружил, что это была Сабрина, что-то говорившая в библиотеке. Странно, что с годами голоса сестер остаются одинаковыми, несмотря на то, что они живут в разных странах.
— …отреставрировали потолок, — сказала Сабрина, жестикулируя, и Гарт в который раз подумал, что, хотя этот дом больше похож на музей, все равно он так красив, как никакой из тех домов, что ему приходилось видеть. Залы, все как один, были величественны, удивительно пропорционально и сказочно оформлены, от панелей и резных паркетов до красивых окон с рамами, покрытыми занавесками из камки цвета слоновой кости. Замок был построен в 1575 году сэром Уильямом Лонгвортом, членом Особого совета королевы Елизаветы, который получил в награду за свою службу землю в Тревестон-Виллидж. Через пятьдесят лет его внук нанял величайшего архитектора Англии Иниго Джонса перестроить южную часть, а также добавить еще три зала и Большую лестницу. Другие наследники сделали свои дополнения. Получилось восемьдесят залов и комнат, а в девятнадцатом веке были усовершенствованы фермы и парки. Построена узкоколейная железная дорога, благодаря которой можно было ездить по всему поместью.
В главном зале Тревестона давала свои представления Шекспировская труппа, а поколения дальновидных Лонгвортов заполнили замок бесценными коллекциями картин Тициана, Рембрандта и Гейнсборо, редкими книгами и другими печатными изданиями, гобеленами семнадцатого столетия и мебелью.
— Конечно, я не могу просто так повесить картину или купить себе новый ковер, когда захочется, — сказала Сабрина Стефании позже, когда они сели на балконе спальни пить чай. — Это — первое правило. Но все равно, разве здесь не замечательно?
— Ты прекрасно выглядишь, — сказала Стефания. — Можно ли быть такой счастливой, как ты выглядишь?
Они засмеялись, вспомнив события четырехлетней давности. Четыре года сестры были в разлуке. В то время, когда Стефания поселилась в Эванстоне, Сабрина закончила Сорбонну, переехала в Лондон и поступила на работу в антикварный магазин Николса Блакфорда на Лоундес-стрит. Она жила одна в маленькой квартирке, завела новых друзей, помогла организовать два благотворительных аукциона. И в письмах она никогда не упоминала о своих чувствах. Но теперь она могла, по мнению Стефании, позволить себе это, потому что так прекрасно быть вместе. Она вспомнила взгляд Сабрины. Любовь и благодарность.
— Ты счастлива, да? — спросила она.
— Счастлива и возбуждена, — ответила Сабрина. — Я думаю, с Дентоном то же самое. Он такой… относится ко всему миру так, как будто это один из тревестонских парков. Ты даже не можешь себе представить, как он могуществен.
— О да, могу, — сказала Стефания сухо, посмотрев на кровать-канапе, где лежали вещи Сабрины, которые служанка сложила и упаковала для медового месяца; на стол стиля Регентства, на шкаф для одежды, на двухстворчатые двери балкона, на котором они сидели.
— Нет, дело не в деньгах, — возразила Сабрина. — Я хочу сказать, что, конечно, деньги — это прекрасно… Ведь я жила на одну свою зарплату с того момента, как приехала в Лондон. И дело даже не в том, что отец у Дентона — виконт, хотя это тоже имеет значение. Главное — путь, который избрал Дентон.
— Ты не нуждаешься в Дентоне, чтобы быть уверенной в себе.
— Нуждаюсь, в том-то и дело. Ты знаешь, как я всегда старалась произвести впечатление на людей, чтобы понравиться… Ладно, посмотри на маму, как она довольна мной и моим блестящим замужеством.
— Мама и так тебя любит.
— Возможно, но ты когда-нибудь видела ее в таком радостном настроении?
— Нет, — призналась Стефания.
На следующий день, глядя на Сабрину после церемонии бракосочетания, Стефания подумала, что она никогда не видела женщины, которая была бы настолько уверенной в себе. «Королева, — подумала она. — Я никогда не буду выглядеть так. Или иметь замок». Она почувствовала прилив зависти, но он тут же прошел, как только Сабрина повернулась к ней и их взгляды встретились. «Я только желаю ей быть счастливой», — подумала она.
Губы Сабрины послали ей тихое «спасибо», после чего Дентон повел ее представить гостям, которые выстроились в шеренгу.
— Моя дорогая Сабрина, ты взяла Лондон штурмом, — сказала герцогиня Уэстфордская. Она излучала восхищение, каким обычно женщины не балуют тех, кто моложе и красивее их. Сабрина приняла ее слова с улыбкой. Она была в свадебном наряде из белого шелка и шифона. Ее шею украшало тройное ожерелье из жемчуга и бриллиантов — свадебный подарок мужа. Под стать ожерелью была диадема, сверкавшая, как звезды, в ее прекрасных волосах. Герцогиня поцеловала ее. — Я не обвиняю Айрис за то, что она взяла тебя в плен для своего сына. Если бы я обнаружила тебя первой, ты бы стала моей.
— Но это я взял ее в плен, — возразил Дентон. — Мама только нашла ее. Она искала письменный стол и нашла Сабрину.
— Она нашла и письменный стол тоже, — засмеялась Сабрина. — Я продала его ей, после чего она пригласила меня на чай.
— Превосходный вкус, — сказала леди Айрис Лонгворт герцогине. — Сабрина помогла меблировать дом в Вашингтоне… Разумеется, вы знакомы с ее отцом, заместителем Госсекретаря?
— Да. — Герцогиня кивнула, менее озабоченная, чем ее подруга Айрис, рекомендациями Сабрины.
— Герцогиня, — раздался нетерпеливый голос. — Позвольте мне поцеловать мою старую подругу. — Габриэль де Мартель подошла и поцеловала Сабрину в обе щеки. — Ты выглядишь как женщина, у ног которой весь мир и тебе будут дарить его по кусочкам.
— Если не найду чего-нибудь получше, — добавил Дентон.
— Ну а что могу подарить тебе я, кроме луны? — спросила Сабрина.
— О, забудь про луну. Я ее хотел когда-то, но сейчас мне нужна ты. — Он держал Сабрину за руку, а она улыбалась этому человеку, глядя в его круглое лицо. Взгляд его черных глаз был обычно суров, но когда они смотрели на нее, то становились мягкими и нежными.
— Я даже сейчас все еще не могу поверить, что ты моя. Шеренга двинулась.
— Сабрина, вы проведете неделю у нас в Рэмстеде…
— Скажи, что да, я очень рассчитываю на это. Нас будет очень мало, двадцать — тридцать человек, так мы сможем действительно все познакомиться.
— Но мы ожидаем вас в Харлетон-хаусе в августе, Сабрина, не забудь.
— Сабрина, Дентон говорил тебе, что мы приглашаем вас на две недели в Колбернское аббатство в сентябре?
— Сабрина, ты уже наняла секретаря? Я могу порекомендовать…
— Когда будет готов ваш лондонский дом, Сабрина?
Я очень много слышала о нем.
— Никогда.
— Прошу прощения?
— Мы до конца своих дней будем ездить в гости в лучшие дома и замки, из одного в другой. Нам предлагают на выбор столько уютных гнездышек, что мы не нуждаемся в собственном.
Айрис Лонгворт взяла ее за руку и улыбнулась:
— Тебя осудят, если ты будешь посмеиваться над приглашениями наших друзей. Они относятся к этому очень серьезно.
Сабрина кивнула:
— Спасибо.
Она понимала, что в ее голосе не слышалось раскаяния, но, по крайней мере, она не улыбалась при этом, хотя так хотелось рассмеяться. Ее все забавляло. Она посмотрела на шеренгу, снова ища там Стефанию, но между ними оказалась Лаура, кивая одобрительно, поскольку Сабрина посмотрела в ее сторону. «Я подарила маме самый лучший антиквариат, — подумала Сабрина, — зятя, знатному роду которого четыре века». Гордон был не в таком восторге от выбора дочери. Ему больше нравился Гарт, чем Дентон.
— Более надежен, — сказал он. — Более серьезен. —
Отец считал, что он более похож на самого себя, однако был дружелюбен с Дентоном. Сабрина почувствовала, что она, наконец, сделала приятное обоим родителям сразу.
А Стефания? Она отступила назад, чтобы посмотреть на сестру: спокойная, тихая, любезная, в то время как шестьсот чужих людей приветствуют ее и говорят об их поразительном сходстве.
За Стефанией Сабрина увидела Гарта. Он смотрел на нее с удивлением, которое даже не пытался скрыть. Она знала, что он думает, и, прежде чем повернуться к гостям, слегка улыбнулась ему, как бы извиняясь.
Гарт отошел к окну. Он пытался совместить образ Сабрины, оставшейся у него в памяти, с этой веселой, живой женщиной, сверкавшей в облаке свадебного наряда, распространявшей тепло и жизнерадостность вокруг себя. Где та холодная, неприступная дама, которая была на их свадьбе четыре года назад в Брин-Море? Где та свояченица, которая нанесла пару коротких визитов по случаю рождения их двоих детей, общаясь большей частью со Стефанией?
Гарт знал, что он никогда не был знаком с этой женщиной. Или в ней что-то изменилось… Или в прошлом Сабрина искусно скрывала свой настоящий характер.
Он посмотрел на свою жену. В длинном розовом платье, которое ей Сабрина купила в Париже, она была красива мягкой красотой, в легких пастельных тонах. Стефания сказала, что набирает вес, чего Гарт не заметил. Она затмевает своей красотой и манерами любую женщину здесь, за исключением Сабрины, держит себя весьма благородно рядом с аристократами Англии. Гарт гордился ею.
— Ах, хитрец, сбежал, — сказала Сабрина, тихо смеясь, неожиданно оказавшись возле него. Шеренга подходила к концу. — Я бы тоже хотела. Давай возьмем Стефанию и куда-нибудь исчезнем.
— А муж?
— Дентон обсуждает автомобильные гонки, он инвестирует одну из них для Гран-при. Ты знаешь что-нибудь о Гран-при? Я тоже не знаю ничего, но у меня есть подозрение, что скоро буду знать. Хотя именно сейчас я испытываю глубокое желание найти местечко, где я могла бы снять туфли.
Он засмеялся. Они освободили Стефанию от беседы с толстым графом, который говорит только о спаниелях, как объяснила Стефания, когда они проскользнули в маленький кабинет.
— Он сказал, что бракосочетание напомнило ему последнюю собачью выставку. Они посмеялись вместе. Сабрина сняла туфли и со счастливым вздохом устроилась калачиком на диванчике.
— О, как мне вас не хватало! Никто не может смеяться над тем, над, чем смеюсь я, кроме вас. Стефания, как ты можешь оставаться в туфлях? Два часа стоять в этой очереди!..
Сидя на другом краю диванчика, Стефания решительно покачала головой.
— Я не могу снять их. Могу беседовать с твоими лордами, сидеть за твоим столом, но я не могу снять свои туфли. С этим все в порядке, — добавила она быстро. — Ты великолепна.
Сабрина успокоилась:
— Я так рада. Я боялась…
— Что я буду завидовать?
— Не совсем так. Тебе могло показаться, что внимание обращают только на меня.
— О нет. Я так не думаю. Странно? Может быть, по тому, что у меня есть нечто свое, что мне нравится.
— Ты больше не чувствуешь себя в тени? Стефания секунду подумала.
— Похоже, все ушло. Гарт посмотрел на них с терпеливым любопытством.
— Код? — догадался он.
Стефания замерла, она забыла о его присутствии. Целую минуту здесь были только она и Сабрина. Как и раньше, они обменивались мыслями и словами одновременно. Она повернулась к мужу:
— Однажды я сказала Сабрине, что ее блеск отодвигает меня в тень, где никто не замечает меня.
— А потом она уехала в Америку, — добавила Сабрина. — Оставила меня блистать одну.
Стефания посмотрела в окно на гостей, ходивших по саду, угощавшихся шампанским, которое официанты разносили на серебряных подносах. Четыре года назад, стоя перед судьей Ферфаксом в другом саду, она поняла, что Сабрина может нуждаться в ней. Но в действительности она не хотела об этом думать.
Но сейчас ее поразил голос Сабрины.
— Оставила меня блистать одну, — повторила сестра. Стало быть, она была нужна Сабрине. Сабрине ее не хватало. Может быть, как и ей не хватало Сабрины, даже, несмотря на то, что она была счастлива с Гартом. Понадобилось немало времени, чтобы понять это. На лужайке гости начали собираться у навеса. Сабрина вздохнула.
— Если я не вернусь, мама Дентона скажет, что меня за это осудят. — Со стоном она надела туфли. — Бракосочетание нужно проводить в кровати. Там, где они большей частью начинаются, так или иначе.
Гарт усмехнулся. Стефания повернулась к окну.
— Сабрина, когда вы с Дентоном приедете к нам? Мы должны о многом поговорить. Что-то шевельнулось в душе Сабрины. Глаза Стефании, чистые и сияющие, встретились с ее глазами без зависти.
— Я скажу завтра, если смогу. Посмотрю, что собирается делать Дентон. У него полно планов показать мне все свои любимые места. Но как только я смогу…
Она протянула руки. Стефания взяла их в свои, и они долго стояли рядом, как в те далекие дни, когда жили одной семьей.
— Как только я смогу, — прошептала Сабрина. — Я буду. Обещаю.
Дентон Лонгворт работал в своей семейной корабельной компании, где он был вице-президентом по финансам и членом коллегии директоров. Он делал то, что отец ожидал от него. Закончив университет, Дентон немедленно вступил в руководство компании. Но он не собирался посвящать все десятилетие между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами работе за письменным столом. Позднее он займется этим, но сейчас перед ним был огромный мир. Поэтому Дентон посвятил один год работе в офисе, сколотил штат знающих сотрудников, способных вести дела в его отсутствие, а потом отстранился от дел, чтобы развлекаться.
Он работал, когда чувствовал к этому желание. Перешагнув через тридцатилетний рубеж, Дентон обнаружил в себе талант в организации маленьких, боровшихся за жизнь компаний, которые его отец приобретал по сходной цене. И поскольку это доставляло ему удовольствие, он тратил на такое занятие несколько дней в месяц.
Теперь же он посвятил себя более приятному делу — он решил показать своей жене все удовольствия мира. И с соответствующей энергией Дентон разрабатывал план поездки на несколько месяцев: Биарриц и Канны, Уимблдон и Буэнос-Айрес, Майорка и Церматт. Светские люди из многих стран стремились разбиться в доску, лишь бы быть представленными Сабрине Лонгворт и беседовать с такой красивой, умной, приятной во всех отношениях дамой. Кто последний раз в их кругах излучал столько обаяния? Никто не мог вспомнить.
Куда бы они ни приезжали, их ждали приглашения, отсылаемые секретарем Дентона в Лондоне. Дентон забавлялся ими, позволяя некоторым падать на пол, когда он передавал остальные Сабрине.
— Выбери любое, которое тебе нравится, и выброси остальные. — Но он смотрел за ней. — Ты не отложила приглашение Коры? Прекрасная хозяйка, никто не пропускает ее вечеров. А почему ты…
Так постепенно в мае они приехали в Монако, почти через год после свадьбы. Сабрина просто взглянула на приглашения и передала их обратно Дентону:
— Решай сам, я никого не знаю.
Он разложил карточки на кофейном столике в их номере, как игрок в покер, заполняющий дни и вечера, когда он не играет в казино и не смотрит Гран-при.
— Отлично, — сказал он сам себе, распределив все приглашения. — У нас даже есть время для Макса.
— Кого?
— Макса Стуйвезанта. Удивительно, что тебе пока что не приходилось с ним встречаться. Приятный парень, в нем есть какая-то тайна, тебе понравится. Он хочет, чтобы мы поплавали на его яхте четыре дня, как раз после гонок. Прекрасная идея, новые впечатления.
— А почему с ним связана какая-то тайна?
— Потому что никто не знает, каким образом он делает деньги. Не то чтобы кто-либо пытался это выяснить. Но никого не устраивает ответ Макса Стуйвезанта. Он якобы зарабатывает на искусстве. Это может означать все, что угодно. Одни предполагали, что он владеет магазинами-галереями в Европе, другие — что он снабжает произведениями искусства богатых клиентов. Ходили слухи, что Макс помогает молодым художникам тем, что нанимает специальных людей, которые вздувают цены на аукционах, а потом он кладет себе в карман большую часть тех денег, которые коллекционеры платят за произведения искусства. Циники уверяют, что он грабит гробницы египетских фараонов.
Как бы там ни было, Макс был очень богат и красиво проматывал свое состояние. Он катал гостей на своем собственном самолете над Монте-Карло, брал с собой тридцать друзей на недельное сафари в Африку, перевозил двести человек поездом через всю Европу в Югославию на фестиваль танцев.
Сабрина облачилась в свой вечерний наряд из сине-черного шелка с открытыми плечами и спиной.
— Я думаю, подходящее платье. Коктейль в восемь. Если мы опоздаем, он посмотрит на нас своими ужасными глазами и превратит в статуи. Вот каким искусством он занимается! Он превращает людей в статуи, а потом продает скорбящим родственникам в качестве памятников.
— Сабрина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
«Попробую попозже, — подумал он. — Или завтра, после церемонии бракосочетания». Войдя в дом, Гарт пошел на голос своей жены, но вдруг обнаружил, что это была Сабрина, что-то говорившая в библиотеке. Странно, что с годами голоса сестер остаются одинаковыми, несмотря на то, что они живут в разных странах.
— …отреставрировали потолок, — сказала Сабрина, жестикулируя, и Гарт в который раз подумал, что, хотя этот дом больше похож на музей, все равно он так красив, как никакой из тех домов, что ему приходилось видеть. Залы, все как один, были величественны, удивительно пропорционально и сказочно оформлены, от панелей и резных паркетов до красивых окон с рамами, покрытыми занавесками из камки цвета слоновой кости. Замок был построен в 1575 году сэром Уильямом Лонгвортом, членом Особого совета королевы Елизаветы, который получил в награду за свою службу землю в Тревестон-Виллидж. Через пятьдесят лет его внук нанял величайшего архитектора Англии Иниго Джонса перестроить южную часть, а также добавить еще три зала и Большую лестницу. Другие наследники сделали свои дополнения. Получилось восемьдесят залов и комнат, а в девятнадцатом веке были усовершенствованы фермы и парки. Построена узкоколейная железная дорога, благодаря которой можно было ездить по всему поместью.
В главном зале Тревестона давала свои представления Шекспировская труппа, а поколения дальновидных Лонгвортов заполнили замок бесценными коллекциями картин Тициана, Рембрандта и Гейнсборо, редкими книгами и другими печатными изданиями, гобеленами семнадцатого столетия и мебелью.
— Конечно, я не могу просто так повесить картину или купить себе новый ковер, когда захочется, — сказала Сабрина Стефании позже, когда они сели на балконе спальни пить чай. — Это — первое правило. Но все равно, разве здесь не замечательно?
— Ты прекрасно выглядишь, — сказала Стефания. — Можно ли быть такой счастливой, как ты выглядишь?
Они засмеялись, вспомнив события четырехлетней давности. Четыре года сестры были в разлуке. В то время, когда Стефания поселилась в Эванстоне, Сабрина закончила Сорбонну, переехала в Лондон и поступила на работу в антикварный магазин Николса Блакфорда на Лоундес-стрит. Она жила одна в маленькой квартирке, завела новых друзей, помогла организовать два благотворительных аукциона. И в письмах она никогда не упоминала о своих чувствах. Но теперь она могла, по мнению Стефании, позволить себе это, потому что так прекрасно быть вместе. Она вспомнила взгляд Сабрины. Любовь и благодарность.
— Ты счастлива, да? — спросила она.
— Счастлива и возбуждена, — ответила Сабрина. — Я думаю, с Дентоном то же самое. Он такой… относится ко всему миру так, как будто это один из тревестонских парков. Ты даже не можешь себе представить, как он могуществен.
— О да, могу, — сказала Стефания сухо, посмотрев на кровать-канапе, где лежали вещи Сабрины, которые служанка сложила и упаковала для медового месяца; на стол стиля Регентства, на шкаф для одежды, на двухстворчатые двери балкона, на котором они сидели.
— Нет, дело не в деньгах, — возразила Сабрина. — Я хочу сказать, что, конечно, деньги — это прекрасно… Ведь я жила на одну свою зарплату с того момента, как приехала в Лондон. И дело даже не в том, что отец у Дентона — виконт, хотя это тоже имеет значение. Главное — путь, который избрал Дентон.
— Ты не нуждаешься в Дентоне, чтобы быть уверенной в себе.
— Нуждаюсь, в том-то и дело. Ты знаешь, как я всегда старалась произвести впечатление на людей, чтобы понравиться… Ладно, посмотри на маму, как она довольна мной и моим блестящим замужеством.
— Мама и так тебя любит.
— Возможно, но ты когда-нибудь видела ее в таком радостном настроении?
— Нет, — призналась Стефания.
На следующий день, глядя на Сабрину после церемонии бракосочетания, Стефания подумала, что она никогда не видела женщины, которая была бы настолько уверенной в себе. «Королева, — подумала она. — Я никогда не буду выглядеть так. Или иметь замок». Она почувствовала прилив зависти, но он тут же прошел, как только Сабрина повернулась к ней и их взгляды встретились. «Я только желаю ей быть счастливой», — подумала она.
Губы Сабрины послали ей тихое «спасибо», после чего Дентон повел ее представить гостям, которые выстроились в шеренгу.
— Моя дорогая Сабрина, ты взяла Лондон штурмом, — сказала герцогиня Уэстфордская. Она излучала восхищение, каким обычно женщины не балуют тех, кто моложе и красивее их. Сабрина приняла ее слова с улыбкой. Она была в свадебном наряде из белого шелка и шифона. Ее шею украшало тройное ожерелье из жемчуга и бриллиантов — свадебный подарок мужа. Под стать ожерелью была диадема, сверкавшая, как звезды, в ее прекрасных волосах. Герцогиня поцеловала ее. — Я не обвиняю Айрис за то, что она взяла тебя в плен для своего сына. Если бы я обнаружила тебя первой, ты бы стала моей.
— Но это я взял ее в плен, — возразил Дентон. — Мама только нашла ее. Она искала письменный стол и нашла Сабрину.
— Она нашла и письменный стол тоже, — засмеялась Сабрина. — Я продала его ей, после чего она пригласила меня на чай.
— Превосходный вкус, — сказала леди Айрис Лонгворт герцогине. — Сабрина помогла меблировать дом в Вашингтоне… Разумеется, вы знакомы с ее отцом, заместителем Госсекретаря?
— Да. — Герцогиня кивнула, менее озабоченная, чем ее подруга Айрис, рекомендациями Сабрины.
— Герцогиня, — раздался нетерпеливый голос. — Позвольте мне поцеловать мою старую подругу. — Габриэль де Мартель подошла и поцеловала Сабрину в обе щеки. — Ты выглядишь как женщина, у ног которой весь мир и тебе будут дарить его по кусочкам.
— Если не найду чего-нибудь получше, — добавил Дентон.
— Ну а что могу подарить тебе я, кроме луны? — спросила Сабрина.
— О, забудь про луну. Я ее хотел когда-то, но сейчас мне нужна ты. — Он держал Сабрину за руку, а она улыбалась этому человеку, глядя в его круглое лицо. Взгляд его черных глаз был обычно суров, но когда они смотрели на нее, то становились мягкими и нежными.
— Я даже сейчас все еще не могу поверить, что ты моя. Шеренга двинулась.
— Сабрина, вы проведете неделю у нас в Рэмстеде…
— Скажи, что да, я очень рассчитываю на это. Нас будет очень мало, двадцать — тридцать человек, так мы сможем действительно все познакомиться.
— Но мы ожидаем вас в Харлетон-хаусе в августе, Сабрина, не забудь.
— Сабрина, Дентон говорил тебе, что мы приглашаем вас на две недели в Колбернское аббатство в сентябре?
— Сабрина, ты уже наняла секретаря? Я могу порекомендовать…
— Когда будет готов ваш лондонский дом, Сабрина?
Я очень много слышала о нем.
— Никогда.
— Прошу прощения?
— Мы до конца своих дней будем ездить в гости в лучшие дома и замки, из одного в другой. Нам предлагают на выбор столько уютных гнездышек, что мы не нуждаемся в собственном.
Айрис Лонгворт взяла ее за руку и улыбнулась:
— Тебя осудят, если ты будешь посмеиваться над приглашениями наших друзей. Они относятся к этому очень серьезно.
Сабрина кивнула:
— Спасибо.
Она понимала, что в ее голосе не слышалось раскаяния, но, по крайней мере, она не улыбалась при этом, хотя так хотелось рассмеяться. Ее все забавляло. Она посмотрела на шеренгу, снова ища там Стефанию, но между ними оказалась Лаура, кивая одобрительно, поскольку Сабрина посмотрела в ее сторону. «Я подарила маме самый лучший антиквариат, — подумала Сабрина, — зятя, знатному роду которого четыре века». Гордон был не в таком восторге от выбора дочери. Ему больше нравился Гарт, чем Дентон.
— Более надежен, — сказал он. — Более серьезен. —
Отец считал, что он более похож на самого себя, однако был дружелюбен с Дентоном. Сабрина почувствовала, что она, наконец, сделала приятное обоим родителям сразу.
А Стефания? Она отступила назад, чтобы посмотреть на сестру: спокойная, тихая, любезная, в то время как шестьсот чужих людей приветствуют ее и говорят об их поразительном сходстве.
За Стефанией Сабрина увидела Гарта. Он смотрел на нее с удивлением, которое даже не пытался скрыть. Она знала, что он думает, и, прежде чем повернуться к гостям, слегка улыбнулась ему, как бы извиняясь.
Гарт отошел к окну. Он пытался совместить образ Сабрины, оставшейся у него в памяти, с этой веселой, живой женщиной, сверкавшей в облаке свадебного наряда, распространявшей тепло и жизнерадостность вокруг себя. Где та холодная, неприступная дама, которая была на их свадьбе четыре года назад в Брин-Море? Где та свояченица, которая нанесла пару коротких визитов по случаю рождения их двоих детей, общаясь большей частью со Стефанией?
Гарт знал, что он никогда не был знаком с этой женщиной. Или в ней что-то изменилось… Или в прошлом Сабрина искусно скрывала свой настоящий характер.
Он посмотрел на свою жену. В длинном розовом платье, которое ей Сабрина купила в Париже, она была красива мягкой красотой, в легких пастельных тонах. Стефания сказала, что набирает вес, чего Гарт не заметил. Она затмевает своей красотой и манерами любую женщину здесь, за исключением Сабрины, держит себя весьма благородно рядом с аристократами Англии. Гарт гордился ею.
— Ах, хитрец, сбежал, — сказала Сабрина, тихо смеясь, неожиданно оказавшись возле него. Шеренга подходила к концу. — Я бы тоже хотела. Давай возьмем Стефанию и куда-нибудь исчезнем.
— А муж?
— Дентон обсуждает автомобильные гонки, он инвестирует одну из них для Гран-при. Ты знаешь что-нибудь о Гран-при? Я тоже не знаю ничего, но у меня есть подозрение, что скоро буду знать. Хотя именно сейчас я испытываю глубокое желание найти местечко, где я могла бы снять туфли.
Он засмеялся. Они освободили Стефанию от беседы с толстым графом, который говорит только о спаниелях, как объяснила Стефания, когда они проскользнули в маленький кабинет.
— Он сказал, что бракосочетание напомнило ему последнюю собачью выставку. Они посмеялись вместе. Сабрина сняла туфли и со счастливым вздохом устроилась калачиком на диванчике.
— О, как мне вас не хватало! Никто не может смеяться над тем, над, чем смеюсь я, кроме вас. Стефания, как ты можешь оставаться в туфлях? Два часа стоять в этой очереди!..
Сидя на другом краю диванчика, Стефания решительно покачала головой.
— Я не могу снять их. Могу беседовать с твоими лордами, сидеть за твоим столом, но я не могу снять свои туфли. С этим все в порядке, — добавила она быстро. — Ты великолепна.
Сабрина успокоилась:
— Я так рада. Я боялась…
— Что я буду завидовать?
— Не совсем так. Тебе могло показаться, что внимание обращают только на меня.
— О нет. Я так не думаю. Странно? Может быть, по тому, что у меня есть нечто свое, что мне нравится.
— Ты больше не чувствуешь себя в тени? Стефания секунду подумала.
— Похоже, все ушло. Гарт посмотрел на них с терпеливым любопытством.
— Код? — догадался он.
Стефания замерла, она забыла о его присутствии. Целую минуту здесь были только она и Сабрина. Как и раньше, они обменивались мыслями и словами одновременно. Она повернулась к мужу:
— Однажды я сказала Сабрине, что ее блеск отодвигает меня в тень, где никто не замечает меня.
— А потом она уехала в Америку, — добавила Сабрина. — Оставила меня блистать одну.
Стефания посмотрела в окно на гостей, ходивших по саду, угощавшихся шампанским, которое официанты разносили на серебряных подносах. Четыре года назад, стоя перед судьей Ферфаксом в другом саду, она поняла, что Сабрина может нуждаться в ней. Но в действительности она не хотела об этом думать.
Но сейчас ее поразил голос Сабрины.
— Оставила меня блистать одну, — повторила сестра. Стало быть, она была нужна Сабрине. Сабрине ее не хватало. Может быть, как и ей не хватало Сабрины, даже, несмотря на то, что она была счастлива с Гартом. Понадобилось немало времени, чтобы понять это. На лужайке гости начали собираться у навеса. Сабрина вздохнула.
— Если я не вернусь, мама Дентона скажет, что меня за это осудят. — Со стоном она надела туфли. — Бракосочетание нужно проводить в кровати. Там, где они большей частью начинаются, так или иначе.
Гарт усмехнулся. Стефания повернулась к окну.
— Сабрина, когда вы с Дентоном приедете к нам? Мы должны о многом поговорить. Что-то шевельнулось в душе Сабрины. Глаза Стефании, чистые и сияющие, встретились с ее глазами без зависти.
— Я скажу завтра, если смогу. Посмотрю, что собирается делать Дентон. У него полно планов показать мне все свои любимые места. Но как только я смогу…
Она протянула руки. Стефания взяла их в свои, и они долго стояли рядом, как в те далекие дни, когда жили одной семьей.
— Как только я смогу, — прошептала Сабрина. — Я буду. Обещаю.
Дентон Лонгворт работал в своей семейной корабельной компании, где он был вице-президентом по финансам и членом коллегии директоров. Он делал то, что отец ожидал от него. Закончив университет, Дентон немедленно вступил в руководство компании. Но он не собирался посвящать все десятилетие между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами работе за письменным столом. Позднее он займется этим, но сейчас перед ним был огромный мир. Поэтому Дентон посвятил один год работе в офисе, сколотил штат знающих сотрудников, способных вести дела в его отсутствие, а потом отстранился от дел, чтобы развлекаться.
Он работал, когда чувствовал к этому желание. Перешагнув через тридцатилетний рубеж, Дентон обнаружил в себе талант в организации маленьких, боровшихся за жизнь компаний, которые его отец приобретал по сходной цене. И поскольку это доставляло ему удовольствие, он тратил на такое занятие несколько дней в месяц.
Теперь же он посвятил себя более приятному делу — он решил показать своей жене все удовольствия мира. И с соответствующей энергией Дентон разрабатывал план поездки на несколько месяцев: Биарриц и Канны, Уимблдон и Буэнос-Айрес, Майорка и Церматт. Светские люди из многих стран стремились разбиться в доску, лишь бы быть представленными Сабрине Лонгворт и беседовать с такой красивой, умной, приятной во всех отношениях дамой. Кто последний раз в их кругах излучал столько обаяния? Никто не мог вспомнить.
Куда бы они ни приезжали, их ждали приглашения, отсылаемые секретарем Дентона в Лондоне. Дентон забавлялся ими, позволяя некоторым падать на пол, когда он передавал остальные Сабрине.
— Выбери любое, которое тебе нравится, и выброси остальные. — Но он смотрел за ней. — Ты не отложила приглашение Коры? Прекрасная хозяйка, никто не пропускает ее вечеров. А почему ты…
Так постепенно в мае они приехали в Монако, почти через год после свадьбы. Сабрина просто взглянула на приглашения и передала их обратно Дентону:
— Решай сам, я никого не знаю.
Он разложил карточки на кофейном столике в их номере, как игрок в покер, заполняющий дни и вечера, когда он не играет в казино и не смотрит Гран-при.
— Отлично, — сказал он сам себе, распределив все приглашения. — У нас даже есть время для Макса.
— Кого?
— Макса Стуйвезанта. Удивительно, что тебе пока что не приходилось с ним встречаться. Приятный парень, в нем есть какая-то тайна, тебе понравится. Он хочет, чтобы мы поплавали на его яхте четыре дня, как раз после гонок. Прекрасная идея, новые впечатления.
— А почему с ним связана какая-то тайна?
— Потому что никто не знает, каким образом он делает деньги. Не то чтобы кто-либо пытался это выяснить. Но никого не устраивает ответ Макса Стуйвезанта. Он якобы зарабатывает на искусстве. Это может означать все, что угодно. Одни предполагали, что он владеет магазинами-галереями в Европе, другие — что он снабжает произведениями искусства богатых клиентов. Ходили слухи, что Макс помогает молодым художникам тем, что нанимает специальных людей, которые вздувают цены на аукционах, а потом он кладет себе в карман большую часть тех денег, которые коллекционеры платят за произведения искусства. Циники уверяют, что он грабит гробницы египетских фараонов.
Как бы там ни было, Макс был очень богат и красиво проматывал свое состояние. Он катал гостей на своем собственном самолете над Монте-Карло, брал с собой тридцать друзей на недельное сафари в Африку, перевозил двести человек поездом через всю Европу в Югославию на фестиваль танцев.
Сабрина облачилась в свой вечерний наряд из сине-черного шелка с открытыми плечами и спиной.
— Я думаю, подходящее платье. Коктейль в восемь. Если мы опоздаем, он посмотрит на нас своими ужасными глазами и превратит в статуи. Вот каким искусством он занимается! Он превращает людей в статуи, а потом продает скорбящим родственникам в качестве памятников.
— Сабрина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65