Как правило, разговор с Толкачевым разведчик записывал на магнитофон. Большое внимание американцы уделяли его идеологической обработке, укреплению у него уверенности в «правильности» принятого решения о сотрудничестве с американской разведкой. Практически на каждой встрече он получал книги и брошюры антисоветского содержания. В частности, при задержании у Стомбауха были изъяты предназначавшиеся для Толкачева подобного рода книги, закамуфлированные под технические труды. На обложке одной из них значилось «Основы звукового вещания», на другом — «Справочник по электрическим устройствам».
По этому поводу Толкачев показал: «Как правило, американцы присылали мне книги и брошюры в качестве новогодних подарков… Я полагаю, что американская разведка направляла мне эти книги для моей идеологической обработки, пытаясь вызвать у меня антисоветские настроения. Мне это было непонятно, так как я сам обратился к ним с предложением о сотрудничестве и передачей ряда секретных документов привязал себя к ним, и моя еще какая-то обработка была излишней. Полагаю, что в данном случае действовал определенный стереотип, выработавшийся у американских спецслужб по работе с другими, такими же, как я, людьми». Американцы в инструктивных письмах не жалели хвалебных слов, всячески играли на его амбициях, тщеславии, постоянно подчеркивали значимость «его работы», благодарили от имени «высшего уровня правительства».
В ходе следствия Толкачев подробно рассказал о том, какие методы он применял для сбора совершенно секретных и секретных материалов. Суть их сводилась к тому, что он «на полную катушку» использовал промахи в секретном делопроизводстве и режиме в НИИ, где он работал. Он установил, что не проводится проверка документов в спецчемоданах при их сдаче в конце рабочего дня, что позволило хранить их по нескольку дней и выносить домой для фотографирования; прибегал к различным уловкам для заполнения «Разрешений» на выдачу секретных документов — оставлял незакрытые скобки, а после подписи должностного лица вписывал нужные документы и закрывал скобки; обманным путем получал чистый бланк «Разрешения», заполнял его лицевую сторону, вносил туда лишь небольшую часть инвентарных номеров документов, с которыми ранее знакомился в Первом отделе, и передавал американскому разведчику с фотоснимками подлинного «Разрешения» и описанием цвета чернил подписей должностных лиц для их подделки на новом бланке. Таким образом дважды заменялись карточки «Разрешения». Именно вторая, поддельная карточка своей нелогичностью привлекла внимание проверяющего оперативного работника.
Часть документов Толкачев сфотографировал в туалетной комнате института. «Рабочее место» для съемки совершенно секретных материалов Толкачев устроил и у себя дома — из чертежных досок, деревянных брусков и полученной от американцев струбцины со сферическим шарниром, с помощью которой крепил фотоаппарат «Пентакс».
Используя бесконтрольность с документами командированных лиц, Толкачев в период нахождения в НИИ приборостроения в городе Жуковском получил от его сотрудников важный документ и, закрывшись в обеденный перерыв в одной из комнат предприятия, сфотографировал его аппаратом «Пентакс», который скрытно принес с собой.
В конце апреля 1985 года в беседе с контрразведчиком одна из сотрудниц Первого отдела НИИ радиостроения, где работал Толкачев, рассказала об имевших место нарушениях. В числе нарушителей она назвала и Толкачева, которому неоднократно выдавали по его просьбе под расписку совершенно секретные документы в нарушение существующего порядка под пропуск. Однажды она видела, как он, получив такой документ, в обеденный перерыв уехал куда-то на машине. Возвратившись в отдел, она проверила наличие документа — его не оказалось.
При проверке карточки «Разрешений» Толкачева выяснилось, что в ней отмечено значительно меньшее количество материалов, чем ему выдавалось в действительности. Более углубленная проверка показала, что Толкачев неоднократно брал в Первом отделе и в научно-технической библиотеке ненужные ему для работы секретные издания.
Сотрудники отдела, в котором работал Толкачев, рассказали, что он часто уезжал обедать домой. Их удивляло, почему он не брал с собой супругу, работавшую в том же институте, но из чувства такта не задавали подобные вопросы Адольфу Георгиевичу.
Подозрения в отношении Толкачева еще больше укрепились, когда выяснилось, что в карточку, где фиксировались документы, которыми он пользовался, внесены далеко не все инвентарные номера документов. Чисто визуально библиотекарь запомнила, что примерно год назад в его карточке уже не оставалось места для записи, а настоящая карточка заполнена лишь наполовину. Проведенная в КГБ экспертиза определила, что подписи должностных лиц в карточке с большой вероятностью являются поддельными.
Начался новый этап работы, не менее сложный, чем предыдущий, усугубленный тем обстоятельством, что ни в коем случае нельзя было вызвать подозрения ни со стороны Толкачева, ни со стороны его возможных партнеров.
Специалисты изучали и анализировали всю жизнь этого человека, родившегося в 1927 году в Актюбинске, русского, беспартийного, женатого, проживающего в Москве в доме на площади Восстания. Окружающие говорили о нем как о высококвалифицированном инженере, ведущем обособленный образ жизни, в прошлом злоупотреблявшем спиртными напитками и лечившемся у нарколога. Недавно им приобретены дача и машина. Портрет дополняли любовь к обогащению, завышенные представления о своей личности, способностях, предназначении. Впоследствии на допросах Толкачев сам признал, что на преступление его толкнули необузданная тяга к деньгам, уверенность, что только большие деньги дадут ему независимость и значимость.
Американцы проявляли заботу о безопасности своего агента. Ему отказали в подделке пропуска, резонно полагая, что она может быть обнаружена, отказывали в передаче ряда материалов, могущих привести к его расшифровке, например пособий для сына (который ничего не знал о преступной деятельности отца). Зато передали ему ампулу с ядом, закамуфлированную в авторучку. В ампуле была тройная смертельная для взрослого человека доза цианистого калия. Видимо, самоубийство виделось хозяевам как лучший исход для самого Толкачева. Обсуждался, правда, с ним и другой вариант — бегство за границу, однако этого, по независящим от него причинам, не произошло.
Приближался неизбежный час расплаты. Свои настроения последнего времени Толкачев объяснял так: «Мои опасения возможного провала были обусловлены следующими обстоятельствами. В НИИ, где я работал, в конце апреля стали составлять списки сотрудников, допущенных к материалам по системе государственного опознания самолетов, с включением сведений о домашних адресах и номерах телефонов. Меня это насторожило, так как в марте я передал американцам некоторые сведения по этой системе». Он нутром чувствовал, что час возмездия близок. Деньги теряли для него ценность. И однажды он сделал то, с чего начался наш рассказ: в приступу отчаяния и злобы сжег часть своего богатства, полученного от американцев. Уничтожил часть аппаратуры. Подальше спрятал великолепные ювелирные изделия, о существовании которых до обыска не знала его жена.
За Толкачевым было установлено наблюдение. Оно выявило, что 5 июня 1985 года он направился на конспиративную встречу, но его «друг» не появился. 13 июня Толкачев в то же время, что и 5 июня, появился на улице Пивченкова, причем оба раза предварительно проделал манипуляцию с форточкой. Одновременно к этому же месту направился 2-й секретарь посольства США Пол Стомбаух, сотрудник ЦРУ, контакты которого с Толкачевым уже были зафиксированы. Из посольства он выехал с женой и после трехчасовой проверки по улицам Москвы переоделся, затем, оставив жену в автомашине и сменив несколько видов городского транспорта, вышел на встречу с Толкачевым.
При задержании у Стомбауха были изъяты исполненные на миниатюрных листах быстрорастворимой бумаги инструкции ЦРУ, пять мини-фотоаппаратов, изданные за границей антисоветские произведения под фальшивыми обложками, деньги, предназначенные для Толкачева, схемы района места встречи и т.д.
У Толкачева были обнаружены письменное сообщение о новейших разработках военной техники, мини-фотоаппараты с отснятыми совершенно секретными документами. При обыске на квартире был изъят ряд вещественных доказательств его шпионской деятельности, в том числе средства тайнописи, коды, шифры, инструкции, ампула с ядом, рукописные материалы, содержащие совершенно секретные сведения, крупные суммы денег и драгоценности.
Газета «Уолл-стрит джорнэл». Октябрь 1985 года. Статья члена редколлегии Уильяма Кусевича: «…Согласно материалам, полученным от высокопоставленных лиц в разведке США, Толкачев был одним из наиболее успешных агентов ЦРУ в Советском Союзе… В течение нескольких лет он передавал американцам бесценную информацию о новейших советских исследованиях в области авиационной технологии, особенно авионики — аппаратуры электронного слежения и противодействия, включая современные радары и так называемые „невидимки“, или технику, с помощью которой самолет нельзя обнаружить радаром. Такие исследования являются крупным достижением в области военной авиации… Он был одним из наиболее прибыльных источников и сэкономил нам миллиарды долларов, передав информацию о том, в каком направлении будет развиваться советская авиация… В результате США потеряли одного из самых ценных агентов в СССР».
16—23 июня 1986 года дело на Толкачева было заслушано в судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР. Материалы следствия нашли полное подтверждение в процессе судебного разбирательства. Вина Толкачева была установлена показаниями свидетелей и вещественными доказательствами.
Военная коллегия Верховного суда СССР, признав Толкачева виновным в измене Родине в форме шпионажа, приговорила его к исключительной мере наказания — смертной казни.
Необходимое дополнение. 28 апреля 1994 года американским судом к пожизненному заключению был приговорен Олдрич Эймс, бывший сотрудник ЦРУ, обвиненный в шпионаже в пользу СССР. Одно из предъявленных ему обвинений — «сдача» более десяти ценных агентов ЦРУ. И среди них — «Адольфа Толкачева, сотрудника совершенно секретного НИИ, который передал американцам, в частности, сведения о системе „свой — чужой“. Завербован в Москве на „денежной“ основе и неудовлетворенности служебным положением. Расстрелян 24 сентября 1986 года». Если это действительно так и Эймс «сдал» Токачева в самом начале своего сотрудничества (апрель 1985 года), то перед нами образец успешной совместной операции двух советских спецслужб — разведки и контрразведки.
ВЕРСИЯ СМЕРТИ ХАТТАБА
Одной из наиболее одиозных фигур Чеченской войны был Хаттаб, по кличке «Черный араб», выходец из Саудовской Аравии, один из идейных вождей и финансовых спонсоров чеченских сепаратистов. В течение ряда лет его имя постоянно упоминалось в информационных сообщениях о событиях в Чечне. Не раз возникали слухи о его ранениях или гибели, но каждый раз они оказывались ложными.
Лишь весной 2002 года сведения о ликвидации Хаттаба были подтверждены официально. В средствах массовой информации стали появляться различные версии этой операции, однако официального заявления российских спецслужб о ее подробностях сделано не было. Поэтому воспользуемся сведениями, почерпнутыми в СМИ.
Во время одной из засад спецназовцы захватили двух боевиков. У них были изъяты АКМы, два пистолета, четыре гранаты, магазины с патронами в НАТОвских «лифчиках», тесак и кривой нож. Все это входило в обычную экипировку бандитов. Но у одного из них из внутреннего кармана камуфляжа извлекли зеленую шелковую повязку, на которой что-то было написано арабской вязью — то ли донесение, то ли молитва. Один из захваченных оказался арабом. Его передали контрразведчикам. После проведенной с ним работы он вывел на личного связного Хаттаба, некоего Магомедали Магомедова, 26-летнего ваххабита из Дагестана, известного в среде боевиков под кличками «Ибрагим» и «Аль-Гури».
Была проведена специальная операция, в результате которой на границе с Азербайджаном были захвачены ехавшие в 600-м «мерседесе» Ибрагим и его старший брат Казимагомед. Поверхностный обыск ничего не дал, но при более тщательной проверке в тайнике, оборудованном в запасном колесе, нашли несколько видеокассет. На них были зафиксированы сцены нападения на российские блокпосты, казни военнопленных, инструктаж минеров. На одной из видеокассет Аль-Гури — Ибрагим огромным тесаком рубил пальцы заложнику. Было также и видеопослание Хаттаба его брату, живущему в Саудовской Аравии.
Скорее всего кассеты предназначались для какого-то лица в Саудовской Аравии и служили своего рода отчетом Хаттаба о «проделанной работе». Братья Магомедовы были уже хорошо известны правоохранительным органам. Их подозревали в пособничестве в похищениях людей. Они наводили бандитов Арби Бараева на своих земляков, у которых водились деньги, а затем выступали в качестве посредников при передаче выкупа боевикам.
Магомедали, он же Ибрагим и Аль-Гури, грозил суровый приговор — пожизненное заключение. Но ему пообещали амнистию, если он поможет ликвидировать Хаттаба. Поразмыслив, он согласился и дал подписку о добровольном сотрудничестве с органами госбезопасности. После этого его отпустили в Баку. Старший брат Казимагомед был «для верности» оставлен под охраной спецназа.
Вся операция по захвату и вербовке Магомедова не заняла много времени, что дало возможность не разрабатывать специальной легенды о причинах его задержки.
Когда Магомедали появился в Баку, туда уже поступила почта для Хаттаба. В ней оказалось и письмо от его старшего брата из Саудовской Аравии. Это письмо пропитали сильнодействующим ядом. Кто и когда это сделал — пока тайна за семью печатями. Дело в том, что в свое время существовала токсикологическая лаборатория советских спецслужб. Она была создана еще в 1921 году и именовалась «Специальным кабинетом». Впоследствии ею руководил доктор Майрановский, и она называлась «Лаборатория». Позже получила название «Спецлаборатория № 12» Института специальных и новых технологий КГБ. В 1970-х годах она была ликвидирована, и производство ядов в системе советских спецслужб прекратили.
Поэтому высказывается предположение, что пропитка письма ядом была проведена с помощью некоей восточной спецслужбы. Какой? Неизвестно. Во всяком случае, азиатские спецслужбы не сняли с вооружения яды как специфическое и сильнодействующее оружие; смертельные вещества изготовляются, в частности, на основе яда гюрзы. Есть яды, действующие моментально и оставляющие свой след в организме человека. Но есть и такие, которые вызывают общее заболевание, длящееся днями, неделями, а то и месяцами, и никакой анализ не дает возможности определить истинную причину недомогания и смерти.
В случае с Хаттабом, по-видимому, был применен один из таких ядов. Хаттаб вечером прочитал письмо от брата, а на следующее утро умер от паралича сердечной мышцы. Приближенные Хаттаба были потрясены его смертью, но она выглядела настолько натурально и естественно, что ее причиной посчитали обычный инфаркт. Вскрытие — по законам ваххабитов — не производилось, и Хаттаб был захоронен по исламским обычаям.
Однако полевой командир Шамиль Басаев придерживался своего мнения: он считал, что Хаттаб убит. Проведя собственное расследование, он обвинил в его убийстве Магомедали Магомедова. В начале мая 2002 года на одной из помоек Баку нашли его труп с отрезанным языком и пятью огнестрельными ранами.
Такова версия прессы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80