Предполагалось, что с помощью Берзиня Рейли и его подручные арестуют членов ЦК, затем расстреляют Ленина, а других руководителей Советского государства отправят в тюрьму. Представителям союзников, присутствующим на совещании, было предложено, используя свои возможности, оказать содействие заговору путем шпионажа, распространения слухов, организации взрывов важных железнодорожных мостов вокруг Москвы и Петрограда, чтобы отрезать Советское правительство от всякой помощи из других районов.
30 августа 1918 года эсеры совершили покушение на В.И. Ленина. В тот же день в Петрограде был убит М.С. Урицкий. Следы преступления вели в здание английского посольства. Вечером 31 августа сотрудники ВЧК оцепили здание и попытались проникнуть в него. Кроми открыл огонь, убил одного из чекистов, а сам в завязавшейся перестрелке был убит.
В ночь на 1 сентября 1918 года в Москве большинство заговорщиков было арестовано. На конспиративной квартире задержали самого Локкарта. Но он предъявил дипломатический паспорт и был освобожден. В момент ареста ему удалось уничтожить записную книжку, где в закодированном виде имелся список сумм, затраченных на финансирование заговора.
Узнав о провале, некоторые главари заговора — Дью Пул и французский генконсул Гренар — укрылись в норвежской миссии. У ее ворот был задержан Каламатиано. Когда отвинтили набалдашник его массивной трости, то внутри обнаружили полость, в которой хранился шпионский шифр, расписки агентов, список агентурной сети из 32 человек. При обыске на его квартире была найдена добытая его агентами секретная информация.
В ноябре—декабре 1918 года заговорщики предстали перед судом Верховного революционного трибунала ВЦИК. В своем приговоре Трибунал признал установленной судебным следствием преступную деятельность дипломатических агентов Англии, Франции и США. Главных обвиняемых Локкарта, Гренара и Рейли, не явившихся на суд Трибунала, объявили вне закона. Шпионы Фриде и Каламатиано были приговорены к расстрелу, другие обвиняемые — к различным срокам тюремного заключения.
В кассационной жалобе защитники Каламатиано и Фриде обратились в Президиум ВЦИКа с просьбой смягчить меру наказания, причем высказали удивление, почему, мол, Шмидхен не привлечен к уголовной ответственности и избежал наказания.
Шмидхен, конечно, так и не оказался на скамье подсудимых. Ян Буйкис прожил долгую жизнь и покинул мир в 1970-х годах. Тогда же скончались Локкарт и Хилл. Каламатиано не расстреляли, только попугали, выпустив пули в воздух, и отправили через 3 года в Америку, где он и умер. Джордж Хилл в годы Второй мировой войны будет представлять в Москве службу МИ-6. Дью Пул станет экспертом госдепартамента по СССР, а во время «холодной войны» будет председателем Комитета свободной! Европы, финансируемого ЦРУ. Анри Вертамон доживет до 1963 года и погибнет под колесами грузовика. Судьба Фриде неизвестна.
Вскоре, после того как было закончено дело о заговоре Локкарта, возникло новое дело — о заговоре Поля Дюкса. Он был одним из активнейших сотрудников английской разведки, работал в России до 1917 года, ненадолго был отозван в Лондон. В ноябре 1918 года переброшен на советскую территорию, переодетый в крестьянскую одежду. Затем, снабженный поддельным удостоверением, превратился в сотрудника Петроградской ЧК Иосифа Аференко. С помощью своих связей легализовался и стал выдавать себя за английского социалиста, приехавшего в Советскую Россию якобы для сбора материалов с целью пропаганды в Англии необходимости признания Советской республики.
Дюкс поддерживал постоянную связь с резидентурой английской разведки, обосновавшейся в Териоках, на границе Финляндии и СССР. Он снабжал ее шпионской информацией, добываемой через свою прежнюю и вновь приобретенную агентуру в Петрограде.
За девятимесячное пребывание в Советской России Дюкс сумел сколотить разветвленную разведывательную и заговорщическую организацию. Руководимые Дюксом агенты из числа бывших офицеров проникали на ответственные должности в Красную армию и Военно-морской флот.
Самая активная деятельность Дюкса приходится на период похода Юденича на Петроград летом 1919 года. В числе агентов Дюкса к этому времени оказались люди, занимавшие высокие посты: начальник противовоздушной обороны Петрограда Лишин, инспектор артиллерии военного округа Лебедев, начальник оперативного отдела штаба Балтийского флота Эриксон и другие. Большинство из них были непосредственно завербованы ближайшим помощником Дюкса Бергом, начальником воздушных сил флота. В штабе Кронштадтской крепости и в порту на Дюкса работали начальник штаба Будкевич и помощник главного инженера порта Гринцай. Прямая связь с Юденичем поддерживалась через мичмана Рейтера, начальника радиостанции на острове Голодай.
При приближении войск Юденича агенты Дюкса устроили ряд вредительских и диверсионных актов: взрыв на Охтинском пороховом заводе, поджог склада взрывчатых веществ на станции Псков, неоднократно взрывали железнодорожные пути на линии Петроград — Псков. В автомобильном управлении 7-й армии действовала целая группа агентов во главе с Блером. Они провели в жизнь редкий по своей наглости план: объявили начальству, что вся автомобильная и мотоциклетная техника нуждается в срочном ремонте и замене частей и под этим предлогом разобрали на запчасти все автомашины и мотоциклы. Впоследствии Блер, старый английский агент, вспоминал: «…В течение 8 или 9 недель разрушительная работа была закончена, и к концу этого срока не осталось ни одной исправной машины, ни одного исправного мотоцикла. Все было обращено в горы частей, и никто не был способен вновь собрать разрушенные машины…»
Дюкс вошел в тесный контакт с подпольной антисоветской организацией «Национальный центр». Но летом 1919 года эта организация была раскрыта и разгромлена органами ВЧК. Во время обысков было обнаружено около 7 тысяч винтовок, до 150 тысяч патронов, револьверы, пулеметы; в одном из посольств обнаружили даже артиллерийское орудие. Был разоблачен и арестован ряд участников шпионской организации Дюкса, но сам он не был обнаружен. Он объединил не только притаившихся в Петрограде контрреволюционеров, но и шпионские группы других разведок. Для пересылки разведывательной информации командующему английской эскадрой, стоявшей в Финском заливе, адмиралу Коуэну, была организована секретная курьерская почта.
В тесном взаимодействии с Дюксом действовал ряд других шпионских групп и шпионов-одиночек. В конце августа ВЧК разоблачило несколько таких групп, в том числе и группу Блера, и вышла на Дюкса. Но опытный разведчик, раздобыв документы убитого красноармейца, сумел бежать в Латвию, перед этим возложив руководство организацией заговорщиков на ближайших помощников.
20 октября 1919 года заговорщики на своем совещании решили поднять в Петрограде мятеж по условному сигналу: 12 ударов в большой колокол Исаакиевского собора. Тогда же поступило указание Юденича о формировании нового «правительства».
Но план провалился: 2 и 4 ноября были задержаны курьеры, следовавшие со шпионскими донесениями к Юденичу. Один из них выдал Берга. Тот был немедленно арестован. В ходе допросов он рассказал о заговоре и его участниках. В конце ноября 1919 года организация «Национального центра» в Петрограде была полностью ликвидирована.
ЛИКВИДАЦИЯ «ТАЕЖНОГО ШТАБА»
Довольно широко известны операции советской разведки, проведенные на Западе. О них писали и ветераны разведки, и иностранные историки, и журналисты, и перебежчики.
Между тем еще в ходе Гражданской войны, а также после ее окончания советская разведка провела немало интересных и важных по своему значению операций на Дальнем Востоке. Среди них такие яркие, как приобретение знаменитого секретного документа — «Меморандума Танаки» (его полное название «Меморандум об основах позитивной политики в Маньчжурии и Монголии»). В меморандуме впервые заявлялись истинные поэтапные планы Японии по завоеванию мира: сначала Маньчжурия и Монголия, затем Китай, Индия, страны бассейна Тихого океана, Малой и Центральной Азии и, наконец, Европы. В качестве «программы национального развития Японии» выдвигалась необходимость «вновь скрестить мечи с Россией». Меморандум был опубликован во многих странах и вызвал большой международный резонанс. И хотя японцы открещивались от него, дальнейшие события 1930—1940-х годов подтвердили подлинность документа. В конце 1920-х годов были добыты и другие ценные материалы о планах японской военщины под названием «Оцу», «Хэй». Но мы расскажем еще об одной операции, проводившейся вскоре после Гражданской войны, когда обстановка на Дальнем Востоке была еще неустойчивой. В октябре 1922 года Красная Армия под командованием И.П. Уборевича освободила Спасск, Волочаевск и Хабаровск, а также Владивосток. Разрозненные остатки Белой армии отступили в Корею, Шанхай и Маньчжурию. Однако на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура, продолжали активно действовать подпольные диверсионно-террористические формирования.
Больше года прошло со дня освобождения Дальнего Востока от интервентов, но обстановка в крае продолжала оставаться неспокойной. Активно действовали крупные, хорошо вооруженные отряды террористов, которые прятались в лесах и нападали на села, кооперативы, небольшие милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги, почту и продовольствие, перерезали линии связи, взрывали мосты. В некоторых районах они чувствовали себя почти полновластными хозяевами. В этих выступлениях просматривались незримая руководящая рука и определенный «почерк». Однако от террористов, попадавших в плен, никак не удавалось добиться, кто их возглавлял. Лишь немногие из арестованных невнятно бормотали о каком-то «Таежном штабе». Но никто не знал, где этот штаб, кто им командует, как поддерживается связь между ним и подпольными формированиями.
Наконец захваченный в плен бывший белый офицер рассказал, что «Таежный штаб» действительно существует, хотя его точное расположение ему неизвестно. Удалось установить и одну важную деталь: штаб — не последняя инстанция. Все указания, деньги, оружие присылались из Харбина. Там и следовало искать руководящий центр подполья.
Харбин считался главным городом зоны КВЖД — Китайско-восточной железной дороги, находившейся под юрисдикцией России. Харбин называли столицей «Желтой России». Теперь здесь сосредоточились остатки колчаковской армии, войск атамана Семенова, барона Унгерна, Дитерихса, множество беженцев.
Эмиграция жила своей жизнью: богатые, успевшие вывезти свое добро или прихватить чужое, благоденствовали, бедные — бедствовали. Нищета, даже среди бывшего офицерства, была ужасающей. Не случайно харбинские тюрьмы заполнились русскими, а многие офицеры подались в наемники к китайским генералам, беспрерывно воевавшим между собой. В этой обстановке японцы искали среди русского офицерства людей, готовых служить им. В их числе оказались и профессиональные высокообразованные военные — генералы, полковники и боевая, готовая на любые рискованные действия, молодежь. Одни шли за деньги, других влекла идея «Белой России». Но о том, что все они работают на японцев, знала лишь небольшая группа людей, связанных с японской резидентурой, остальные считали, что служат монархическим силам.
В задачи создаваемых японцами формирований входили дестабилизация положения на Дальнем Востоке, его отрыв от России и, конечно же, сбор военной и политической информации.
Военный отдел Харбинского монархического центра возглавляли генерал Кузьмин и профессиональный контрразведчик, бывший представитель Императорской ставки в международном разведбюро в Париже, а затем начальник Особого отдела армии Верховного правителя России А.В. Колчака, полковник Жадвоин, «спонсором» которого являлся японский резидент Такаяма.
Только что созданная резидентура советской разведки в Харбине получила задание осуществить «агентурное проникновение» в этот отдел с целью получения секретной информации о его деятельности.
Вскоре разведчики убедились, что со стороны к Военному отделу не подступиться. Пришлось искать человека, уже работающего там. С большим трудом чекистам удалось приобрести надежного помощника — Сомова, однако он не имел доступа к оперативным планам отдела. Приобрести же агента в руководящем звене казалось делом неосуществимым, так как там все люди были проверенные, закаленные в боях с большевистской властью, Красной армией.
И все же поиски подходящей кандидатуры продолжались. От Сомова узнали, что есть в отделе некий подполковник Сергей Михайлович Филиппов. Во время Гражданской войны служил у Колчака, считался опытным, знающим офицером, пользовался авторитетом как военный специалист, был в курсе всех операций. И еще одна деталь, за которую так и хотелось ухватиться, — Филиппов отрицательно относился к зверствам таежных банд, иногда сдерживал их активность, за что кое-кто из офицеров считал его чуть ли не «пособником» красных. Решили глубже изучить его и привлечь к сотрудничеству. Методы вербовки в те годы были не очень хитроумными, но нередко давали нужный эффект. Прежде всего привлекали тех, кто подавал заявления о возвращении на родину и своим трудом хотел заработать это право. А так как времена были суровые, то иной раз приемы применялись, как говорят, «жесткие». Например, намекали, что в случае отказа от сотрудничества могут пострадать родные, живущие в России.
Нуждавшихся в деньгах и не собиравшихся возвращаться вербовали, как правило, «втемную» от имени американской или японской разведок. Метод этот был хорош тем, что информация от таких агентов всегда поступала правдивая: никто не решался обманывать японцев и американцев, знали, что те скоры на расправу.
Филиппов возвращаться на родину не собирался, жил скромно, нужды в деньгах не испытывал. Единственная зацепка — его «либерализм» — пока была слишком эфемерна. Но вскоре от Сомова узнали, что жена и дочь Филиппова живут во Владивостоке, и туда ушла депеша с просьбой разыскать их.
Тем временем и противник не дремал. Однажды взволнованный Сомов, придя на встречу, протянул оперработнику местную эмигрантскую газету. Ткнув пальцем в одну заметку, сказал:
— Читайте!..
В заметке сообщалось о том, что беженец из Владивостока, бывший красноармеец Мухортов, рассказал о расправе над семьями офицеров. Перечислялись женщины и дети, которых чекисты казнили, отрубив им головы. Среди них были жена и дочь Филиппова.
— Вы понимаете, в каком он сейчас состоянии? Он поклялся люто мстить советской власти.
Заметка сразу же вызвала у разведчиков сомнения. Во-первых, сам факт казни детей был сомнителен, а во-вторых, чекисты расстреливали своих противников, а не рубили им головы — это был чисто китайско-японский метод казни. Одному из работников резидентуры удалось разыскать Мухортова, познакомиться с ним. В умело построенной беседе (от имени шайки контрабандистов, якобы собиравшихся привлечь Филиппова к сотрудничеству) чекист выяснил, что Мухортов никакой не красноармеец, а беглый уголовник, и заметку подписал за деньги, полученные от человека, который по описанию был очень похож на полковника Жадвоина. Стало ясно, что, ценя Филиппова как специалиста и опасаясь за его лояльность, японцы и белая контрразведка решили удержать его таким способом.
Разведчик сумел было убедить Мухортова встретиться с Филипповым и рассказать о лживости заметки, как вдруг Мухортов выхватил пистолет и с криком: «Ах ты, гад, чекист! Я тебя видел в ЧК, когда на допрос водили!» — набросился на него. В завязавшейся схватке Мухортов был убит, резидентура потеряла важного свидетеля, К тому же из Владивостока поступила обескураживающая новость, что жена и дочь Филиппова «проживающими в городе не значатся».
Несколько дней спустя Сомов явился на встречу с двумя важными сообщениями. Во-первых, Филиппов поделился с ним тем, что, желая лично отомстить большевикам за гибель семьи, он сам идет в рейд через границу в составе отряда полковника Ширяева. Более того, Сомову удалось узнать время и место перехода отрядом границы. Кроме того, Филиппов в разговоре с Сомовым упомянул, что фамилия его жены вовсе не Филиппова, а Барятинская, из чего следовало, что предыдущие поиски шли в ложном направлении. В ту же ночь во Владивосток ушла срочная информация. Отряд Ширяева беспрепятственно пропустили через границу, «вели» несколько километров, а затем в короткой схватке полностью разгромили, Ширяев бежал. Филиппова удалось взять в плен.
Несколько дней местные чекисты, используя материалы, поступившие из резидентуры, упорно и настойчиво работали с ним, добиваясь добровольного перехода его на свою сторону, но безрезультатно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80