У него не было родных. Что-то ему
говорило, что он хочет этого...
- Я могу совершить огромную ошибку, продолжал он, - если уйду со
своей земли, как люди ушли в форт Самнер. Если я оставлю свой род,
которого нет, я окажусь один в незнакомом месте, пленником ютов, и это
будет моей ошибкой.
Билли внимательно посмотрел на небо.
- Может только игра воображения и неизвестность тревожили меня все
эти годы.
Он обошел хоган, оглядывая деревья.
- Думал, что неизвестность может сделать из меня труса. Я хочу
продолжить свое дело до конца моих дней. Сейчас...
Пролетела, ухая, сова.
- Скверное предзнаменование, - подсказал ему внутренний голос, - сова
- птица смертей и болезней.
- Сова, - вмешался другой голос, - просто охотится ночью. И больше
ничего.
- Мы слышали друг друга, - крикнул он вслед птице. - Я хочу знать,
что я должен делать.
Билли вернулся назад, потянулся к ключу, висевшему на крюке и
опутанном паутиной. Он снял его и обтер, провел по нему пальцем, как по
чему-то необычному, торопливо сунул в карман. Прошел по комнате и выключил
светящийся экран.
Прошел за ограждение трип-бокса, включил контроль аппарата и набрал
код. Пристально посмотрел на канадский ковер, повернул рычажок и исчез.
Темнота между крошечными лампочками и пощелкивание сверчков в кабине.
Он вышел из шелтера и вздохнул влажный воздух. Большие раскидистые
деревья; много травы на косогоре; мрачные приземистые и монолитные
строения, сейчас темные, загораживают маленькие фонари в крошечных гротах:
эти фонарики только поддерживают темноту; людей не видно.
Билли шел по тротуару, перешел улицу, спустился по склону холма.
Кругом были сторожа, но он без труда избегал встреч с ними. В парке Балбоу
до утра представлений не было, царила тишина. Фонари Сан-Диего и поезда на
железной дороге были заметны с разных точек холма, но казались частью
другого мира.
Он двигался бесшумно, стараясь оставаться незамеченным. Он подошел к
палатке, где ему иногда нравилось проводить время, когда прошедший день
приносил успех. Сейчас прогулка доставила ему больше удовольствия, чем
прямой путь к месту назначения. Палатка была закрыта на ночь, трип-боксы в
этом районе - тоже.
Через пятнадцать минут Билли продолжил свой путь; поднимаясь и
спускаясь, он приближался к комплексу, используемому Институтом
Межзвездной Жизни.
Избегая по возможности тротуаров, парков, дорог. Смешанные запахи
животных из зоопарка Сан-Диего доносились до него по открытому
пространству бродягой-ветром.
Насыщенные запахи тропической флоры зоопарка также наполняли воздух.
Он вспомнил племенных колюче-щетинных уиллабри в загоне из ультразвука,
твилпу в ледяной яме; четырех аутанов, вдыхая запахи.
Комплекс ИМЖ предстал перед ним, Билли остановился, постоял,
осматриваясь. Потом медленно обошел вокруг, часто останавливаясь, чтобы
снова оглянуться.
Наконец, он остановился у задней стороны здания, рядом с маленькой
стоянкой обычных машин. Билли подошел и открыл двери смежных входов.
Внутри шел без света, пересек несколько коридоров, потом поднялся по
маленькой лестнице. Он прошел пост ночного сторожа, потом, пользуясь
отмычкой, проник в соседнее подсобное помещение. Здесь подождал двадцать
минут, пока старик в униформе не ушел, вставил ключ в сигнальный аппарат и
повернул его.
После этого он вошел в первый зал. Некоторые существа светились,
подражая естественному свечению на родине в измененной атмосфере,
отражающей метеорологические особенности, необходимые для их обнаружения.
Он миновал наполненные газом оболочки, ползучие коралловые ветки,
скользких мальтийских крестов, пульсирующие бревна цвета печени, колючих
извивающихся змей, урчащих в норах белгардов, полосатого мерца, в бассейне
с аммиаком пару ныряльщиков. Червь-мейраки следил за ним пустыми глазами.
Все это было известно, и он не остановился, чтобы рассмотреть их.
Билли прошел зал и вошел в другой. Слабое жужжание генераторов
сопровождало его. Несмотря на герметичность помещений, необычные запахи
окутывали его. Он не обращал на это внимания. Экспонаты второго зала были
больше и свирепее, чем в первом. Он присмотрелся к некоторым, тихо
бормочущим на человеческом языке, немного оживился, когда вошел в третий
зал.
Сделав несколько шагов, приостановился.
Скалы на ровном месте из расплавленных силикатов... Между площадками
и всем залом нет загородок, как в двух первых залах. Атмосфера
равноценна...
Билли шел медленно и, наконец, остановился.
Слабый свет разливался по ровному месту. Ему показалось, что он
слышит вздох.
Оживление как рукой сняло, во рту пересохло.
- Я пришел, - прошептал он, потом подошел к экспонату с табличкой
"Торглиндский обращенец".
Песок и скала. Желтизна, обесцвеченность и оранжевый цвет. Черные
полосы. Никакого движения.
- Кот? - позвал он.
Билли приблизился, продолжая всматриваться. Бесполезно. Глаза ничего
не различали. Все непонятно.
- Кот?
Он попытался вспомнить оригинально разработанный дисплеем метод. Да.
Эта скала слева...
Скала отодвинулась. Она перекатилась к центру, меняя форму, более
похожую на погружающуюся сферу.
- Я должен сказать кое-что, что я хочу попытаться сделать...
Скала удлинилась, выпустила два придатка, нависшие над ними.
- Я пытаюсь понять, сможешь ли ты понять меня, но я упорно стремлюсь
к взаимопониманию.
У скалы выросла еще пара придатков из замыкающей части верха,
сформировалась массивная голова и толстый треугольный хвост.
- Если ты узнаешь других, узнай и меня. Я принес тебя сюда. С моего
тела сошли рубцы ран от нашей с тобой битвы, но еще напоминают мне о ней,
как и тебе.
Контуры стали плавными. Тело стало лоснящимся и блестящим, состоящим
как бы из волнистых веревок под зеркальной поверхностью.
В центре простой фасеточный глаз.
- Я пришел к тебе и хочу знать, помнишь ли ты меня. Одно время мне
казалось, что да, ты помнишь. Но ты никогда этого не показывал. Сейчас я
хочу знать, человеческий ли у тебя разум?
Существо вытянулось и отвернулось от него.
- Если ты можешь обращаться с кем-либо и каким-либо способом, позволь
мне сейчас быть на его месте. Это очень важно.
Существо перебралось к нему через зону.
- Меня сюда привело не простое любопытство. Если ты разумен, подай
мне знак.
Существо посмотрело на него холодным и немигающим глазом. Потом снова
отвернулось, потемнело. Кромешная тьма обволокла его.
Мрак сдвинулся в дальний конец зоны и исчез.
- Хоть этим ты порадовал меня, - сказал Билли. - Прощай великий враг.
Он повернулся и пошел.
- Билли Зингер Черный Конь. Сын людей. Последний воин своего рода. Ты
нашел время, чтобы прийти.
Билли остановился и стоял, затаив дыхание.
- Да, слова раздаются у тебя в голове. Я могу воспроизводить
человеческую речь и говорить, если захочу, но мы можем общаться ближе, чем
друзья, интимней, чем любовники.
- Кот?
- Угадал, Кот - также мое имя. Ведь он гибкое, независимое существо,
чуждое сентиментальности. Я читаю только твои поверхностные мысли, не
глубокие. Скажи, что ты хочешь узнать от меня. Зачем ты явился сюда?
- Посмотреть, ты ли это.
- Это все?
- Меня интересовало, как ты можешь быть таким. Почему ты не сразу
заговорил?
- Сразу не мог. Я могу менять форму только на похожую на нашу. Но
энергия медленно накапливалась, когда я улавливал мысли тех, кто приходил
посмотреть на меня за прошедшие пятьдесят лет. Сейчас я знаю много ваших
языков. Ты отличаешься от других.
- Каким образом?
- Хищник, как и я.
- Кот! Почему ты ни с кем не говорил сразу, как только научился, не
дал понять никому, что ты разумное существо?
- Я много изучил. И я ждал.
- Зачем?
- Я узнал ненависть. И выжидал, чтобы вырваться отсюда, выследить
тебя, как ты меня однажды, и уничтожить.
- Далеко ходить не надо. Прости за причиненную тебе боль. Сейчас,
когда стало известно, что ты из себя представляешь, все можно исправить.
- Солнце моей планеты погасло. Планеты и никого из моего рода нет. Я
прочитал это в мыслях обслуживающего персонала. Как ты можешь восстановить
это для меня?
- Не знаю.
- Я понял, что такое ненависть. Раньше я не знал, что это такое, а
здесь узнал. Хищник не ненавидит добычу. Волк любит мясо овец. Но я
ненавижу тебя, Билли Зингер Черный Конь... Зачем ты так жестоко поступил
со мной, зачем превратил меня в вещь? Этот опыт я приобрел у твоих
сородичей. С тех пор я ждал дня, когда смогу тебе это сказать и свершить
правосудие.
- Прости меня. Я поговорю с людьми, побывавшими здесь.
- А я не стану с ними разговаривать, и они сочтут тебя безумцем после
твоего рассказа.
- Почему?
- Не хочу, я тебе сказал, чего хочу.
Он повернул назад на площадку, направляясь туда, где между силовых
полей содержатся темные и огромные существа, изучавшие его, находясь
поблизости.
- Я не знаю, как можно исполнить твое желание, но попытаюсь
чем-нибудь помочь.
- Я кое о чем догадываюсь.
- О чем?
- Вижу, что тебе что-то от меня надо.
- Ничего; я понимаю, что ты сейчас будешь осторожен.
- Испытай меня.
- Я шел узнать, не ошибся ли в тебе.
- Не ошибся.
- Увидеть, на самом ли деле ты разумен?
- И это так.
- Попросить тебя предотвратить политическое убийство.
Здесь последовало что-то похожее на смешок, бездушный, без юмора:
- Расскажи подробнее об этом.
Билли описал ситуацию, а когда он закончил, они долго молчали.
Потом:
- Предположим, я укажу ее местонахождение и помешаю убийству. Что
потом?
- Тебе, конечно, будет возвращена свобода. В награду, вероятно. Ты
обретешь новый дом в каком-нибудь мире, равноценном твоему, какой смогут
найти...
Темная масса поднялась, снова меняя форму, и стала походить на
двуногого медведя. Он протянул передние лапы в силовое поле. Каскад искр
рассыпался по зоне.
- Это, - сказал ему Кот, - все, что стоит между тобой и смертью. Это
все, что ты можешь сказать, что сейчас, когда мы можем общаться, нам
нечего сказать друг другу. Ты не забыл, как долго подкрадывался ко мне?
- Нет.
- Случайность, что тебе это удалось.
- Может быть.
- Может быть? Да ты понимаешь, что это именно так, ведь я почти
измотал тебя.
- Ты близко подошел.
- Я переживал эту охоту долгие пятьдесят лет. И я хочу победить!
Он хлопнул по силовому полю, и искры ослепили Билли, но он не
пошевелился. Казалось, он сейчас стал меньше, его тело свернулось,
прижимаясь к земле.
- Наконец, ты уже предлагал мне свободу без условий, - сказал Кот.
- Да.
- Награды, о которой ты говоришь, мне не надо, она для меня ничего не
значит.
- Знаю.
- Нет, не знаешь.
- Понимаю, что тебе не хочется помогать мне. Ну что ж. Спокойной
ночи.
Билли снова повернулся.
- Я не сказал, что не хочу помочь.
Когда Билли обернулся, Кот стал превращаться то в колпак, то в
рогатое существо, смотревшее на него.
- Что ты сказал, Кот?
- Я помогу тебе за вознаграждение.
- Какое?
- Твою жизнь.
- Абсурд.
- Я долго ждал и хочу только этого.
- Безумное требование.
- Я только предлагаю. Примешь или нет - твое дело.
- Ты действительно можешь остановить... эту стрэджианку?
- Если мне это не удастся, и она уничтожит меня, тогда ты свободен:
тебе же лучше. Но я одержу победу!
- Это неприемлемо.
Снова смех.
Билли Зингер повернулся и вышел из зала. Смех преследовал его
четверть мили.
ДИСК 2
НА ОРБИТЕ НАЙДЕН ТРУП ЛИДЕРА ПРОФСОЮЗА
Через несколько дней он сгорит в плотных слоях атмосферы.
ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК ОБВИНЕНЫ В ЛУННЫХ СДЕЛКАХ
УРАГАН В ЗАЛИВЕ ПРЕСЕЧЕН В ЗАРОДЫШЕ
Он взбирался на гору Тэйлора - место рождения Изменяющейся Женщины,
священный пик бирюзового юга. С севера ползли тучи, солнце светило слева.
Холодный ветер свистел в ушах. Он разбрасывал пыльцу во все стороны света.
Когда он спустился пониже, йе появился перед ним в виде существа в черных
перьях.
НАМЕК НА СЛИЯНИЕ "ГЕНЕФИКСА" И "РЕВЛОНА"
ЖЕРТВА ЭВТАНАЗИИ РАССКАЗЫВАЕТ ВСЕ
ТРЕБУЮТСЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫЕ
В офисе генерального секретаря ООН рано этим утром
ТОЧКА ЗРЕНИЯ ЦЕРКВИ ХРИСТИАНСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
Она чувствует себя кораблем на мели. Избежать недостатков системы не
так трудно после всего происшедшего, информируют ее осведомители. Она
находится между водой и огнем. Разнообразные виды волн влияют на
обстановку. Распространяя свое влияние, она отражает формы древних
религий.
ЗАТОПЛЕНИЕ ТУННЕЛЯ ЛОС-АНДЖЕЛЕС - ФЕНИКС
ЧЕЛОВЕКА УНЕСЛО НА ДВЕ МИЛИ
- Твоя лошадка снова с тобой, внучек, - говорит он, сидя со мной.
- Твоя овечка снова с тобой, внучек, - говорит он, сидя со мной.
- Все твои владения снова твои, внучек, - говорит он, сидя со мной.
- Твоя деревня снова твоя, внучек, - говорит он, сидя рядом со мной.
- Твои весны снова наступят, внучек, - говорит он, сидя рядом со
мной.
- Твои горные хребты снова твои, внучек, - говорит он, сидя рядом со
мной.
Снова это будет благословенным, снова это будет благословенным.
Снова это будет благословенным.
Он прошел через текущую и застывшую лаву, которая, как все знали,
была замерзшей кровью Йитзо-монстра, убитого Нэйенезгани. Потом он
продолжил подъем по склону горы Тейлора, вершина которой сегодня была
скрыта густым клубящимся туманом. Воющий жестокий ветер севера рвал его
одежду множеством лап. Святое место было необходимо в этот мрачный день,
чтобы все обдумать. Прошло больше века с тех пор, как он был на горе
Тейлора, но природа осталась прежней.
Подъем...
Кот - мой чинди... Всегда за моей спиной...
Подъем, его волосы блестели, вымытые не так давно шампунем с корнем
юкки.
...Все события соединялись в тебе.
Поднимался в тумане, ветер хлещет, камни черные и скользкие...
...И как я встану перед тобой?
...Гора прижала к земле огромный каменный нож, прорезая ее сверху
донизу, гора-женщина, ты видишь все, что делается у людей, но видишь ли
мои необыкновенные звезды в вышине? Позволь мне поведать тебе о них...
Подъем стал медленным, и туман сгущался над ним, пропитывая и без
того прилипающую к телу одежду. Он пел, поднимаясь, останавливался
несколько раз в местах, бывших домом Бирюзовых Мальчиков и Девочек, желтой
кукурузы; существовала легенда, что где-то здесь родилась Изменчивая
Женщина.
...Я затерялся среди сверкающих звезд.
Он прошел мимо группы каменных людей, которые, казалось, кивали из-за
пелены тумана. Курчавая белизна, окружающая его, навеяла воспоминания о
материнской овце, которую он пас мальчишкой. Его мысли перелетели от их
старого зимнего хогана, их скудной еды на высокогорное летнее пастбище,
где пища варилась и съедалась на свежем воздухе, и женщина мелькала среди
деревьев. Его дядя-певец собирал травы и сушил их на солнце. Старик держал
лекарственные травы для женщины-охотницы с пятиночного весеннего пути. Он
также пел пять песен ночи, благословляющих дорогу, знал ритуалы
охотничьего пути так же хорошо, как пять ночей дороги Зла. Он знал путь
возрождения всех живущих существ.
Когда дошел слух о правительственных инспекторах, ждущих у овечьих
купален, в душах поселенцев царил такой же праздник, как у горбатого
Флейтиста. Лагерь разобрали, а блеющих овец погнали с гор к купальням.
Купальни пахли сероводородом, и овечий запах был везде не меньше, чем в
овчарнях. Это была грязная работа, когда овцы перебегали одна за другой в
купальню, их считали, сгоняли в кучу, ставили клеймо, уверяя, что животные
не будут болеть весь сезон. Воздух был пропитан пылью от пробегающих
животных. Скоро стада покрывали холмы, похожие на упавшие облака, и лающие
псы бегали среди них.
День разгорался. Среди вони и шума царило праздничное настроение.
Запахи баранов, изнемогающих от жары, жареного хлеба и кофе смешивались с
запахом дыма, растворяющегося в воздухе. Раздавался смех. Начались
азартные игры. Собирались петь. То тут, то там устраивались лошадиные
скачки и петушиные бои...
Все принарядились, закончив работу. Женщины в шерстяных платках, с
зонтами от солнца, прогонявшие овец из загона к купальням, сейчас надели
свои лучшие блестящие юбки с тремя оборками, атласные кофточки и бархатные
жакеты с серебряными галунами и пуговицами, от плеча сбегающие к талии, в
тяжелых ожерельях с несколькими бусинками бирюзы в них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
говорило, что он хочет этого...
- Я могу совершить огромную ошибку, продолжал он, - если уйду со
своей земли, как люди ушли в форт Самнер. Если я оставлю свой род,
которого нет, я окажусь один в незнакомом месте, пленником ютов, и это
будет моей ошибкой.
Билли внимательно посмотрел на небо.
- Может только игра воображения и неизвестность тревожили меня все
эти годы.
Он обошел хоган, оглядывая деревья.
- Думал, что неизвестность может сделать из меня труса. Я хочу
продолжить свое дело до конца моих дней. Сейчас...
Пролетела, ухая, сова.
- Скверное предзнаменование, - подсказал ему внутренний голос, - сова
- птица смертей и болезней.
- Сова, - вмешался другой голос, - просто охотится ночью. И больше
ничего.
- Мы слышали друг друга, - крикнул он вслед птице. - Я хочу знать,
что я должен делать.
Билли вернулся назад, потянулся к ключу, висевшему на крюке и
опутанном паутиной. Он снял его и обтер, провел по нему пальцем, как по
чему-то необычному, торопливо сунул в карман. Прошел по комнате и выключил
светящийся экран.
Прошел за ограждение трип-бокса, включил контроль аппарата и набрал
код. Пристально посмотрел на канадский ковер, повернул рычажок и исчез.
Темнота между крошечными лампочками и пощелкивание сверчков в кабине.
Он вышел из шелтера и вздохнул влажный воздух. Большие раскидистые
деревья; много травы на косогоре; мрачные приземистые и монолитные
строения, сейчас темные, загораживают маленькие фонари в крошечных гротах:
эти фонарики только поддерживают темноту; людей не видно.
Билли шел по тротуару, перешел улицу, спустился по склону холма.
Кругом были сторожа, но он без труда избегал встреч с ними. В парке Балбоу
до утра представлений не было, царила тишина. Фонари Сан-Диего и поезда на
железной дороге были заметны с разных точек холма, но казались частью
другого мира.
Он двигался бесшумно, стараясь оставаться незамеченным. Он подошел к
палатке, где ему иногда нравилось проводить время, когда прошедший день
приносил успех. Сейчас прогулка доставила ему больше удовольствия, чем
прямой путь к месту назначения. Палатка была закрыта на ночь, трип-боксы в
этом районе - тоже.
Через пятнадцать минут Билли продолжил свой путь; поднимаясь и
спускаясь, он приближался к комплексу, используемому Институтом
Межзвездной Жизни.
Избегая по возможности тротуаров, парков, дорог. Смешанные запахи
животных из зоопарка Сан-Диего доносились до него по открытому
пространству бродягой-ветром.
Насыщенные запахи тропической флоры зоопарка также наполняли воздух.
Он вспомнил племенных колюче-щетинных уиллабри в загоне из ультразвука,
твилпу в ледяной яме; четырех аутанов, вдыхая запахи.
Комплекс ИМЖ предстал перед ним, Билли остановился, постоял,
осматриваясь. Потом медленно обошел вокруг, часто останавливаясь, чтобы
снова оглянуться.
Наконец, он остановился у задней стороны здания, рядом с маленькой
стоянкой обычных машин. Билли подошел и открыл двери смежных входов.
Внутри шел без света, пересек несколько коридоров, потом поднялся по
маленькой лестнице. Он прошел пост ночного сторожа, потом, пользуясь
отмычкой, проник в соседнее подсобное помещение. Здесь подождал двадцать
минут, пока старик в униформе не ушел, вставил ключ в сигнальный аппарат и
повернул его.
После этого он вошел в первый зал. Некоторые существа светились,
подражая естественному свечению на родине в измененной атмосфере,
отражающей метеорологические особенности, необходимые для их обнаружения.
Он миновал наполненные газом оболочки, ползучие коралловые ветки,
скользких мальтийских крестов, пульсирующие бревна цвета печени, колючих
извивающихся змей, урчащих в норах белгардов, полосатого мерца, в бассейне
с аммиаком пару ныряльщиков. Червь-мейраки следил за ним пустыми глазами.
Все это было известно, и он не остановился, чтобы рассмотреть их.
Билли прошел зал и вошел в другой. Слабое жужжание генераторов
сопровождало его. Несмотря на герметичность помещений, необычные запахи
окутывали его. Он не обращал на это внимания. Экспонаты второго зала были
больше и свирепее, чем в первом. Он присмотрелся к некоторым, тихо
бормочущим на человеческом языке, немного оживился, когда вошел в третий
зал.
Сделав несколько шагов, приостановился.
Скалы на ровном месте из расплавленных силикатов... Между площадками
и всем залом нет загородок, как в двух первых залах. Атмосфера
равноценна...
Билли шел медленно и, наконец, остановился.
Слабый свет разливался по ровному месту. Ему показалось, что он
слышит вздох.
Оживление как рукой сняло, во рту пересохло.
- Я пришел, - прошептал он, потом подошел к экспонату с табличкой
"Торглиндский обращенец".
Песок и скала. Желтизна, обесцвеченность и оранжевый цвет. Черные
полосы. Никакого движения.
- Кот? - позвал он.
Билли приблизился, продолжая всматриваться. Бесполезно. Глаза ничего
не различали. Все непонятно.
- Кот?
Он попытался вспомнить оригинально разработанный дисплеем метод. Да.
Эта скала слева...
Скала отодвинулась. Она перекатилась к центру, меняя форму, более
похожую на погружающуюся сферу.
- Я должен сказать кое-что, что я хочу попытаться сделать...
Скала удлинилась, выпустила два придатка, нависшие над ними.
- Я пытаюсь понять, сможешь ли ты понять меня, но я упорно стремлюсь
к взаимопониманию.
У скалы выросла еще пара придатков из замыкающей части верха,
сформировалась массивная голова и толстый треугольный хвост.
- Если ты узнаешь других, узнай и меня. Я принес тебя сюда. С моего
тела сошли рубцы ран от нашей с тобой битвы, но еще напоминают мне о ней,
как и тебе.
Контуры стали плавными. Тело стало лоснящимся и блестящим, состоящим
как бы из волнистых веревок под зеркальной поверхностью.
В центре простой фасеточный глаз.
- Я пришел к тебе и хочу знать, помнишь ли ты меня. Одно время мне
казалось, что да, ты помнишь. Но ты никогда этого не показывал. Сейчас я
хочу знать, человеческий ли у тебя разум?
Существо вытянулось и отвернулось от него.
- Если ты можешь обращаться с кем-либо и каким-либо способом, позволь
мне сейчас быть на его месте. Это очень важно.
Существо перебралось к нему через зону.
- Меня сюда привело не простое любопытство. Если ты разумен, подай
мне знак.
Существо посмотрело на него холодным и немигающим глазом. Потом снова
отвернулось, потемнело. Кромешная тьма обволокла его.
Мрак сдвинулся в дальний конец зоны и исчез.
- Хоть этим ты порадовал меня, - сказал Билли. - Прощай великий враг.
Он повернулся и пошел.
- Билли Зингер Черный Конь. Сын людей. Последний воин своего рода. Ты
нашел время, чтобы прийти.
Билли остановился и стоял, затаив дыхание.
- Да, слова раздаются у тебя в голове. Я могу воспроизводить
человеческую речь и говорить, если захочу, но мы можем общаться ближе, чем
друзья, интимней, чем любовники.
- Кот?
- Угадал, Кот - также мое имя. Ведь он гибкое, независимое существо,
чуждое сентиментальности. Я читаю только твои поверхностные мысли, не
глубокие. Скажи, что ты хочешь узнать от меня. Зачем ты явился сюда?
- Посмотреть, ты ли это.
- Это все?
- Меня интересовало, как ты можешь быть таким. Почему ты не сразу
заговорил?
- Сразу не мог. Я могу менять форму только на похожую на нашу. Но
энергия медленно накапливалась, когда я улавливал мысли тех, кто приходил
посмотреть на меня за прошедшие пятьдесят лет. Сейчас я знаю много ваших
языков. Ты отличаешься от других.
- Каким образом?
- Хищник, как и я.
- Кот! Почему ты ни с кем не говорил сразу, как только научился, не
дал понять никому, что ты разумное существо?
- Я много изучил. И я ждал.
- Зачем?
- Я узнал ненависть. И выжидал, чтобы вырваться отсюда, выследить
тебя, как ты меня однажды, и уничтожить.
- Далеко ходить не надо. Прости за причиненную тебе боль. Сейчас,
когда стало известно, что ты из себя представляешь, все можно исправить.
- Солнце моей планеты погасло. Планеты и никого из моего рода нет. Я
прочитал это в мыслях обслуживающего персонала. Как ты можешь восстановить
это для меня?
- Не знаю.
- Я понял, что такое ненависть. Раньше я не знал, что это такое, а
здесь узнал. Хищник не ненавидит добычу. Волк любит мясо овец. Но я
ненавижу тебя, Билли Зингер Черный Конь... Зачем ты так жестоко поступил
со мной, зачем превратил меня в вещь? Этот опыт я приобрел у твоих
сородичей. С тех пор я ждал дня, когда смогу тебе это сказать и свершить
правосудие.
- Прости меня. Я поговорю с людьми, побывавшими здесь.
- А я не стану с ними разговаривать, и они сочтут тебя безумцем после
твоего рассказа.
- Почему?
- Не хочу, я тебе сказал, чего хочу.
Он повернул назад на площадку, направляясь туда, где между силовых
полей содержатся темные и огромные существа, изучавшие его, находясь
поблизости.
- Я не знаю, как можно исполнить твое желание, но попытаюсь
чем-нибудь помочь.
- Я кое о чем догадываюсь.
- О чем?
- Вижу, что тебе что-то от меня надо.
- Ничего; я понимаю, что ты сейчас будешь осторожен.
- Испытай меня.
- Я шел узнать, не ошибся ли в тебе.
- Не ошибся.
- Увидеть, на самом ли деле ты разумен?
- И это так.
- Попросить тебя предотвратить политическое убийство.
Здесь последовало что-то похожее на смешок, бездушный, без юмора:
- Расскажи подробнее об этом.
Билли описал ситуацию, а когда он закончил, они долго молчали.
Потом:
- Предположим, я укажу ее местонахождение и помешаю убийству. Что
потом?
- Тебе, конечно, будет возвращена свобода. В награду, вероятно. Ты
обретешь новый дом в каком-нибудь мире, равноценном твоему, какой смогут
найти...
Темная масса поднялась, снова меняя форму, и стала походить на
двуногого медведя. Он протянул передние лапы в силовое поле. Каскад искр
рассыпался по зоне.
- Это, - сказал ему Кот, - все, что стоит между тобой и смертью. Это
все, что ты можешь сказать, что сейчас, когда мы можем общаться, нам
нечего сказать друг другу. Ты не забыл, как долго подкрадывался ко мне?
- Нет.
- Случайность, что тебе это удалось.
- Может быть.
- Может быть? Да ты понимаешь, что это именно так, ведь я почти
измотал тебя.
- Ты близко подошел.
- Я переживал эту охоту долгие пятьдесят лет. И я хочу победить!
Он хлопнул по силовому полю, и искры ослепили Билли, но он не
пошевелился. Казалось, он сейчас стал меньше, его тело свернулось,
прижимаясь к земле.
- Наконец, ты уже предлагал мне свободу без условий, - сказал Кот.
- Да.
- Награды, о которой ты говоришь, мне не надо, она для меня ничего не
значит.
- Знаю.
- Нет, не знаешь.
- Понимаю, что тебе не хочется помогать мне. Ну что ж. Спокойной
ночи.
Билли снова повернулся.
- Я не сказал, что не хочу помочь.
Когда Билли обернулся, Кот стал превращаться то в колпак, то в
рогатое существо, смотревшее на него.
- Что ты сказал, Кот?
- Я помогу тебе за вознаграждение.
- Какое?
- Твою жизнь.
- Абсурд.
- Я долго ждал и хочу только этого.
- Безумное требование.
- Я только предлагаю. Примешь или нет - твое дело.
- Ты действительно можешь остановить... эту стрэджианку?
- Если мне это не удастся, и она уничтожит меня, тогда ты свободен:
тебе же лучше. Но я одержу победу!
- Это неприемлемо.
Снова смех.
Билли Зингер повернулся и вышел из зала. Смех преследовал его
четверть мили.
ДИСК 2
НА ОРБИТЕ НАЙДЕН ТРУП ЛИДЕРА ПРОФСОЮЗА
Через несколько дней он сгорит в плотных слоях атмосферы.
ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК ОБВИНЕНЫ В ЛУННЫХ СДЕЛКАХ
УРАГАН В ЗАЛИВЕ ПРЕСЕЧЕН В ЗАРОДЫШЕ
Он взбирался на гору Тэйлора - место рождения Изменяющейся Женщины,
священный пик бирюзового юга. С севера ползли тучи, солнце светило слева.
Холодный ветер свистел в ушах. Он разбрасывал пыльцу во все стороны света.
Когда он спустился пониже, йе появился перед ним в виде существа в черных
перьях.
НАМЕК НА СЛИЯНИЕ "ГЕНЕФИКСА" И "РЕВЛОНА"
ЖЕРТВА ЭВТАНАЗИИ РАССКАЗЫВАЕТ ВСЕ
ТРЕБУЮТСЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫЕ
В офисе генерального секретаря ООН рано этим утром
ТОЧКА ЗРЕНИЯ ЦЕРКВИ ХРИСТИАНСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
Она чувствует себя кораблем на мели. Избежать недостатков системы не
так трудно после всего происшедшего, информируют ее осведомители. Она
находится между водой и огнем. Разнообразные виды волн влияют на
обстановку. Распространяя свое влияние, она отражает формы древних
религий.
ЗАТОПЛЕНИЕ ТУННЕЛЯ ЛОС-АНДЖЕЛЕС - ФЕНИКС
ЧЕЛОВЕКА УНЕСЛО НА ДВЕ МИЛИ
- Твоя лошадка снова с тобой, внучек, - говорит он, сидя со мной.
- Твоя овечка снова с тобой, внучек, - говорит он, сидя со мной.
- Все твои владения снова твои, внучек, - говорит он, сидя со мной.
- Твоя деревня снова твоя, внучек, - говорит он, сидя рядом со мной.
- Твои весны снова наступят, внучек, - говорит он, сидя рядом со
мной.
- Твои горные хребты снова твои, внучек, - говорит он, сидя рядом со
мной.
Снова это будет благословенным, снова это будет благословенным.
Снова это будет благословенным.
Он прошел через текущую и застывшую лаву, которая, как все знали,
была замерзшей кровью Йитзо-монстра, убитого Нэйенезгани. Потом он
продолжил подъем по склону горы Тейлора, вершина которой сегодня была
скрыта густым клубящимся туманом. Воющий жестокий ветер севера рвал его
одежду множеством лап. Святое место было необходимо в этот мрачный день,
чтобы все обдумать. Прошло больше века с тех пор, как он был на горе
Тейлора, но природа осталась прежней.
Подъем...
Кот - мой чинди... Всегда за моей спиной...
Подъем, его волосы блестели, вымытые не так давно шампунем с корнем
юкки.
...Все события соединялись в тебе.
Поднимался в тумане, ветер хлещет, камни черные и скользкие...
...И как я встану перед тобой?
...Гора прижала к земле огромный каменный нож, прорезая ее сверху
донизу, гора-женщина, ты видишь все, что делается у людей, но видишь ли
мои необыкновенные звезды в вышине? Позволь мне поведать тебе о них...
Подъем стал медленным, и туман сгущался над ним, пропитывая и без
того прилипающую к телу одежду. Он пел, поднимаясь, останавливался
несколько раз в местах, бывших домом Бирюзовых Мальчиков и Девочек, желтой
кукурузы; существовала легенда, что где-то здесь родилась Изменчивая
Женщина.
...Я затерялся среди сверкающих звезд.
Он прошел мимо группы каменных людей, которые, казалось, кивали из-за
пелены тумана. Курчавая белизна, окружающая его, навеяла воспоминания о
материнской овце, которую он пас мальчишкой. Его мысли перелетели от их
старого зимнего хогана, их скудной еды на высокогорное летнее пастбище,
где пища варилась и съедалась на свежем воздухе, и женщина мелькала среди
деревьев. Его дядя-певец собирал травы и сушил их на солнце. Старик держал
лекарственные травы для женщины-охотницы с пятиночного весеннего пути. Он
также пел пять песен ночи, благословляющих дорогу, знал ритуалы
охотничьего пути так же хорошо, как пять ночей дороги Зла. Он знал путь
возрождения всех живущих существ.
Когда дошел слух о правительственных инспекторах, ждущих у овечьих
купален, в душах поселенцев царил такой же праздник, как у горбатого
Флейтиста. Лагерь разобрали, а блеющих овец погнали с гор к купальням.
Купальни пахли сероводородом, и овечий запах был везде не меньше, чем в
овчарнях. Это была грязная работа, когда овцы перебегали одна за другой в
купальню, их считали, сгоняли в кучу, ставили клеймо, уверяя, что животные
не будут болеть весь сезон. Воздух был пропитан пылью от пробегающих
животных. Скоро стада покрывали холмы, похожие на упавшие облака, и лающие
псы бегали среди них.
День разгорался. Среди вони и шума царило праздничное настроение.
Запахи баранов, изнемогающих от жары, жареного хлеба и кофе смешивались с
запахом дыма, растворяющегося в воздухе. Раздавался смех. Начались
азартные игры. Собирались петь. То тут, то там устраивались лошадиные
скачки и петушиные бои...
Все принарядились, закончив работу. Женщины в шерстяных платках, с
зонтами от солнца, прогонявшие овец из загона к купальням, сейчас надели
свои лучшие блестящие юбки с тремя оборками, атласные кофточки и бархатные
жакеты с серебряными галунами и пуговицами, от плеча сбегающие к талии, в
тяжелых ожерельях с несколькими бусинками бирюзы в них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19