Поток воды
здесь был шире и глубже. Вспомнилась история, слышанная им в детстве,
история, пролетевшая через время и страхи. Кто был тот старик певец?
Вверх, вокруг Кейенти, возврат в 1920 год...
Старика поразила молния, он умер. Но через несколько дней он воскрес,
принеся от богов весть, что мир будет затоплен. Это не распространялось на
людей, переживших удар молнии; он тоже удостоился особого внимания. Люди,
поверив ему, побежали со своими стадами к Черной Скале. Но вода не пришла,
кукурузные поля без полива высохли, посевы погибли от летнего зноя. Шаман
за это не поплатился.
Билли хихикнул. Как это Желтое Облако называл его?
- "Эзетлин" - "врачеватель".
Мы не всегда надежны, думал он, склонны к гневу и заблуждению, как и
все. Врачеватель лечит себя сам.
Он миновал "холм желаний" - образование из валунов и можжевельника,
остановился, вернулся и положил еще один камень. Почему нет? Он был там.
Скоро он вышел к Старой Коровьей развалине, одной из самых больших в
каньонах. Она была напротив северной стены за гигантским выступом. Ее
останки покрывали площадь больше, чем четыреста футов в длину, были
раскиданы среди громоздких валунов. Вернемся к Великому Индейскому
селению, состоящему из трех кив со множеством комнат. Были там также и
бревенчатые и земляные склады, закрома навахо, расписанные выходцами из
Анасази. Билли подошел ближе, чтобы еще раз посмотреть на белые, желтые,
черные изображения людей с поднятыми руками, стрелков из лука, круги,
круги, много кругов и животных... Высоко над выступом слева от него было
одно замечательное навахское творение, самое интересное для него. Высокие,
закутанные в плащи, в шляпах испанцы с ружьями, двое из них стреляют в
индейцев. Это были солдаты лейтенанта Энтони Нарбони, сражавшиеся с
навахами в 1805 году. Внизу у основания скалы, были всадники и кавалеристы
- американцы 1860 года. Когда он смотрел на них, казалось, что они живые.
Билли протер глаза. Они действительно двигались. Казалось, что он
слышит ружейные выстрелы. Фигуры были трехпространственные, живые, скакали
по пескам...
- Всегда против нас, не так ли? - обратился он к ним и ко всему миру.
Билли слышал проклятия на испанском. А взглянув на другую фигуру, он
услышал голос кавалерийской трубы. Огромные каменные стены, казалось,
исчезают над ним, и тихо надвигается вода. Ему виделся сейчас совершенно
другой ландшафт - мрачный, бесплодный и ужасно сверкающий. Он поднял глаза
к солнцу, призрачно светившему сверху.
Его двойник стоял рядом, удивляясь, как такое возможно; второй был
просто поглощен зрелищем.
Казалось, слышится барабанный бой и видны всадники в чужой пустыни.
Темп постоянно увеличивался. Потом, когда скачка стала бешеной, пески
вздымались перед предводителями всадников, большая треугольная
полупрозрачная форма вдруг поднялась перед ним, прыгнув и окутав лошадь и
всадника скользкими перепончатыми крыльями. Некоторые всадники были
подброшены вверх, потом рухнули на других и утянули их вниз, в селение,
напоминая бьющиеся груды, похожие на камни на бесплодном ландшафте.
Даже кавалеристы, увидев такое, взмахнули саблями; затрубили трубы,
загремели барабаны.
Конечно.
На что рассчитывать, когда один на один схватился с Крелем. Он быстро
выкинул из головы все, что возвращало его в институт. Два вызова: он
решил, что они опасны для него. Этот мир Кота - пародия на очень злобных
существ...
Кот. Речь дьявола... Кот пересек равнину - воплощение меняющейся
силы...
Снова из песчаного вихря встал Крель...
Кот отступил, вырастая и вытягиваясь, нанося сокрушительный удар. Они
пошли вместе, и Кот, борясь, оттащил его.
Барабанный бой, и сцена исчезла. Билли смотрел на антропоморфные
фигуры: лошадей и Большую Старую Корову. За своей спиной он слышал плеск
воды.
Зная странные события многих лет, он всегда чувствовал, какая мощь
обитает в старых местах. Как-то это и ободряло по-своему, он считал это
добрым предзнаменованием. Билли запел короткий псалом, благодаря за
видение, и повернулся, чтобы идти дальше.
Тени сгущались, скалистые стены сейчас казались выше, и через
какое-то время ему показалось, что он видит их сквозь радужный туман.
Вернулся назад. Одна его половина пока жила отдельно, казалась
маленькой и очень далекой. Его жизнь между детством и сегодняшним днем
была мерцающим сном, и он не заметил всего происшедшего. Билли принялся
называть давно забытые имена. С правой стороны надвигался ливень; его пока
прикрывала стена каньона. Вспышка молнии осветила красноватую тропу перед
ними.
- Крель! Крель! - не зная зачем, напевал он, продолжая идти.
Освободил Кота, чтобы убить стрэджианку, найти Креля, чтобы убить Кота...
Что потом? - Он хмыкнул.
Нет объяснения случайно виденному. Его память играла с окружающими
скалами. У индейцев прерий было много культовых ритуалов, больше, чем у
жителей Скал, чем у его народа. Сейчас казалось, что можно слегка
прикоснуться к ним. Кто был тот, философ белликанов, который ему нравился?
Спиноза? Да. Все живы, все связаны внутри и снаружи.
Очень индейское.
- Хах'ла'тзе'кис! - звал он, а эхо возвращалось обратно.
Зигзаг молнии танцевал над высоким скалистым краем, и когда исчезла
вечерняя заря, Билли увидел, что наступила ночь. Он прибавил шаг, понимая,
что будет лучше, если он доберется до каньона Челли до того, как мир
окутает черная ночь.
Земля под его ногами постепенно уступала место болоту. Он пошел,
пробуя дорогу палкой. Билли почистил башмаки и тронулся дальше. Он
пробежал по обломку скалы, ощущая ее влажное спокойствие и шероховатость.
Потом лизнул палец и снова всмотрелся в мрак.
Минуты бежали, как темные приливы между камней, когда он шагал, в
мозгу вспыхивали неясные воспоминания общественных, расовых и личных
событий.
Они казались выплывают к нему из вторгшейся темноты, своими носами
взрезая видимые ему линии. Это была Скала-Корабль в миниатюре, появившаяся
на поверхности. Когда он покачнулся, она выросла и заполнила его
воображение...
Его неодолимо тянуло к прошлому. Снова небо над ним было голубым
стеклом. Дул резкий и холодный ветер; скалы шероховаты и ноги вязнут в
грязи. Скоро наступит время, когда силы иссякнут.
...Они приблизились к близлежащей вертикальной вершине.
Он, оглядываясь на нее, упрямо лез вверх; она раскраснелась. Она была
хорошей альпинисткой, очень опытной. Но это восхождение было особым,
запретная проба...
Он заскрежетал зубами, пробормотав, что он дурак. Они взбирались на
тзе'би'дахи - крылатую скалу. Белые люди называли ее Скала-Корабль. Ее
высота семь тысяч сто семьдесят восемь футов, на нее взбирались только
один раз, приблизительно двести лет назад, многие погибли, пытаясь
взобраться на нее.
Это было священное место, и сейчас восхождения на нее запрещались.
Доре нравилось скалолазание, правда она никогда не советовала это
другим, но с ним пошла. Да, это была его идея, не ее.
В памяти он восстановил их малюсенькие фигурки на поверхности,
подтягивающиеся все выше. Его идея. Скажите, зачем? Скажи Хостин хоган -
бог ночи, зачем? Так, чтобы он мог засмеяться и пойти, чтобы черный ветер
с севера дул на него.
Зачем?
Ему хотелось доказать ей, что он не боится людского табу, что лучше,
умнее, опытнее других людей. Хотел показать, что не верит в духов, что
свободен от предрассудков, что выше этого, что смеется над ними. Ему
только позднее пришло в голову, что не стоило это говорить ей, что тени
страха только для него, что его действия бессмысленны, ненаучны, наиграны.
Но она-то была нужна ему, была веянием новой жизни в новое суровое время
и...
Услышав ее крик, он моментально оглянулся и протянул руку. Их пальцы
разделяло не более восьми дюймов. И потом она сорвалась. Пораженный он
смотрел на нее.
Полуослепший от слез, он проклял горы, богов, себя. Все было кончено.
Он все потерял, стал ничем.
Билли снова прошептал проклятие, глазами внимательно обшарив
местность, он мог поклясться, что секунду назад здесь был койот,
щелкнувший хвостом и захохотавший, потом он исчез во мраке. Ему
вспомнились куплеты ритуального костра древнего пути Койотов:
Я пойду в места, где черные облака
нависают надо мной,
Я пойду туда, где дождь хлынет на меня,
Я пойду туда, где молния сверкнет надо мной.
Я пойду в места, где черный туман
сгустился надо мной,
Я пойду туда, где играют радуги
и гремят громы,
Я буду гулять по росе и пыльце.
Они будут на моих подошвах,
выше облепят мои ноги...
Когда он дошел до места, где, как он думал, он видел койота, он
быстро осмотрелся в тусклом свете, и ему показалось, что он видит
отпечатки лап.
Не важно, хотя это что-то означает. Но что именно, он не мог сказать.
Он вошел в воду...
На тропу за горами.
Заклинание готово.
...Это его вода,
вода белого койота.
Заклинание готово.
Пройдя Вишневый каньон, Билли был уверен, что Кот идет по его следу.
Он допускал это. Это было предопределено судьбой, если не Кот за его
спиной, то все равно кто-нибудь другой. События сейчас разворачивались по
разному. Мир ускользал из поля зрения.
Темно, темно. Но его глаза привыкли к необычным очертаниям. Он мог
пройти пещеру Голубого Быка. Шел дальше, рассматривая свои возможности.
Шел не отдыхая. Он изобрел другой ложный путь к каньону Двойного Следа.
Проходя, маскировал свой проход. Шел все дальше. Вошел в воду.
Проходи за мной, Кот. Спокойный отрезок кончился. Слабые вспышки.
Ветер и вода заглатывают гром. Билли хохочет, его лицо мокрое.
Черное заклинание поднимает меня своей рукой...

ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Когда стало ясно, что Уолтер Сэндс умер, неудачу свалили на лечение.
Мерси Спендер прочла молитву; Фишер был удручен; Мансин смотрел в окно;
Айронбэр налил себе кофе; все долго молчали.
Наконец:
- Я хочу сразу отправиться домой, - проговорил Фишер.
- Но мы настигли Зингера, - сказала Элизабет.
- Если хотите вызвать его, - ответил он, - то он сейчас огибает
излучину. Он... еще где-то. Зингер все еще мыслит примитивными символами.
Я не понял его и уверен, что и он тоже. Он полагает, что надежно укрылся,
следуя по какой-то древней тропе.
- Но он жив, - сказал Айронбэр, - и идет дорогой шамана.
Фишер фыркнул:
- Что ты знаешь о ней?
- Достаточно, чтобы кое-что понять, - возразил тот. - Я интересовался
индейцами, когда умер мой отец. Даже запомнил некоторые давно забытые
вещи. Все из его научных работ и путешествий. Он вырос в нормальное время
в приличном месте, где можно было жить поблизости от среды неолита. Он
витал в облаках. Частью своей души возвращался в этот раздваивающийся
каньон. Он был шаманом - настоящим шаманом - один раз. На несколько дней
возвращался к своему второму "я" умышленно, потому что думал, что это
сможет ему помочь. Сейчас все получается не так. Вот, что я думаю: я читал
телеграфные ленты на навахском языке, узнавая о нем, здесь в свободное
время. Навахи немного отличаются от других индейцев, даже от своих
соседей. Они проделывали кое-что с другими людьми, сохраняя в тайне
нахождение своего шамана, когда назревали какие-нибудь события.
- С людьми? - спросил Мансин, улыбаясь.
- Помолчи, - оборвал его Айронбэр.
- Так ты говоришь, что этот ужасный чужеземный зверь гонится за
сумасшедшим индейцем? - вставила Мерси. - Мы знаем, что знаменитости
обычно не отправляются в эти каньоны, ведь климатические условия там
коварны. Мы ничего не сможем сделать, даже объединившись в мысли; зверь
сможет нанести достаточно сильный ответный удар, а Зингер может не понять
нас. Может, нам отправиться по домам, и пусть разбираются сами.
- Другое дело, если мы могли там что-то сделать, - сказал Фишер,
встав рядом с Айронбэром. - Я начинаю понимать, что вы чувствуете к парню,
но черт возьми. Если ты мертв, лежи и не шевелись.
- Мы можем атаковать зверя, - тихо проговорил Айронбэр.
- Чертов чужак, - проворчал Мансин. - У нас нет ключа к его мозгу. Он
отшвырнет нас, как и в прошлый раз. Кроме того, эта совместная мозговая
атака очень рискованна. Нам слишком мало удалось сделать; кто знает как
справимся сейчас? В любом случае нечего противопоставить неизвестности
риска.
Айронбэр встал и направился к двери.
- Черт вас побери с вашими противопоставлениями, - заявил он, выходя
из комнаты.
Фишер направился было за ним, но Элизабет посмотрела на него.
- Дай ему уйти, - сказала она. - Он слишком обозлен. Ведь ты не
станешь драться с другом. Сейчас тебе сказать ему нечего.
Фишер остановился у порога.
- Я не смог добраться до него тогда, не смогу и сейчас, - проговорил
он. - Я знаю, что он - сумасшедший, но... я не знаю, почувствую ли, если
он сделает какую-либо глупость.
- Какую же? - удивился Мансин.
- Не знаю, что он натворит. Может быть, мне лучше...
- Он одумается, - сказал Мансин, - потом вернется и попытается
объясниться с нами. Может, мы должны согласиться на попытку добраться до
Зингера и помочь ему скрыться в безопасное место, чтобы переждать. И это
можно сделать.
- Я могу попытаться, но не знаю, ведь зверь улавливает мысли на
большом расстоянии. Как мы узнаем, где безопасное место? Мансин немного
подумал и заговорил:
- Тот друг Зингера - бродяга, - сказал он. - Желтое Облако. Он знает.
Где отпечаток его номера?
- Был у Айронбэра, - сказала Элизабет.
- В его кресле нет. На столе - тоже.
- Вам кажется?..
- Айронбэр, подожди! - мысленно передала Элизабет. - Мы хотим помочь!
Вернись!
Но ответа не было.
Они вышли на лестницу.
Его и дух простыл, и они догадались, что он спустился к одному из
боксов внизу. Узнали номер в службе безопасности, но никто не ответил с
того места, где находится Желтое Облако. Через полчаса, после обеда кто-то
заметил, что из комнаты охраны пропало ружье.

ПЕТРОГРАФФИТИ
КОЙОТ КРАДЕТ ГОЛОСА У ВСЕХ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ
Ничто не было способно двигаться после того, как койот
выкрал из мира звук. До тех пор, пока его не убедили воззвать
к жизни Солнце и Луну, издав сильный крик и возвратив на
землю шум
НАЙЕНЕСГАНИ ПРОДОЛЖАЕТ УСОВЕРШЕНСТВОВАТЬ
ОБЩЕСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО
В Тес-а-хайльдехе обломок камня, принесенный из
преисподней, имел привычку разваливаться надвое, образуя пару
скал, и вновь смыкаться, когда между ними проходили путники.
Сегодня Нэйенезгани решил эту проблему посредством
бесхитростного использования куска лосиного рога
ВЕТЕР - КРОЛИК - 7:2.
УСПЕХ СОПУТСТВУЕТ ХОЗЯЕВАМ
Слышали, как Кецалькоатль, прибывший сегодня утром в Тулу,
заметил: "У каждого человека свой собственный кролик". Фраза
была воспринята как хороший знак местным населением, которое
ответило маисовыми лепешками, цветами, благовониями, бабочками
и змеями
Коммивояжер, проездом
КИТ КАРСОН, ОТПРАВЛЯЙСЯ ДОМОЙ
Я УБИЛ ТРЕХ ОЛЕНЕЙ, ПЕРЕБЕЖАВШИХ ДОРОГУ
СПОРЮ, ОНИ БЫЛИ ХРОМЫЕ
ПЕВЦЫ ПЕРЕХОДЯТ НА РАЗНОЦВЕТНЫЙ ПЕСОК
НЕДАЛЕКО ОТСЮДА ЧЕТВЕРО ИНДЕЙЦЕВ-АПАЧИ
УБИЛИ ОДНОГО НАВАХО
ВОТ КАК МНОГО ТРЕБУЕТСЯ
ПАУЧИХА ДЕМОНСТРИРУЕТ НОВОЕ ИСКУССТВО
"Думаю, я назову это текстиль", - сказала она, когда ей
задали вопрос относительно
В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ФОН ДАНИКЕН СКАЖЕТ,
ЧТО ЭТО КОСМОНАВТ
НЕПРИЯТНОСТИ В ФОРТЕ САМНЕР
ПЕРЕМЕНЧИВАЯ ЖЕНЩИНА ОЗАДАЧЕНА
ПОВЕДЕНИЕМ СЫНОВЕЙ
"Полагаю, они унаследовали это от отца", - по слухам,
заявила она, когда ей рассказали о самом последнем
БИЛЛИ ЧЕРНЫЙ КОНЬ СИНГЕР
И ЕГО ЧИНДИ ПРОШЛИ ЭТИМ ПУТЕМ,
ПОСЛЕ ПЕРВОГО ТАЙМА СЧЕТ 0 : 0
ЧЕРНЫЙ БОГ НАБЛЮДАЕТ
ЖЕЛТОЕ КОЛДОВСТВО ПОДНИМАЕТ МЕНЯ В РУКЕ

Когда Айронбэр очутился в трип-боксе дома Желтого Облака, первое, на
что он обратил внимание, было охотничье ружье в руках мужчины,
направленное ему в живот с шести футов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19